Елена Юрьевна Демченко
Охотник
– Слишком много совпадений. Одно – случайность, а два – уже система.
– Ты о чём?
Забыв о чашке с кофе, которую держал в руке, Иннокентий ходил по комнате.
– Да в чём дело?!
Тут неожиданно раздался звонок в дверь.
Из прихожей некоторое время раздавались голоса, потом дверь хлопнула, закрываясь, а Иннокентий вернулся с кипой пакетов. Свалил их на диван.
– Это тебе. Я заказал кое-что из одежды. Не можешь же ты в своей майке по городу зимой ходить. Да и мода у нас немного иная. Не в ней, конечно, дело, но лучше внимание не привлекать. Мне почему-то кажется, что лучше.
–Спасибо! – поблагодарил Максим. – Я всем вам доставил столько хлопот! Тебя ввёл в расходы…
– Это ерунда, – махнул рукой Кеша. – Я стараюсь жить скромно, хотя – необязательно сие всем знать – мог бы купить не только фирму вроде той, где работаю программистом, но и с десяток других. «Лукойл», например. Ерунда всё, – повторил он. – За деньги не купишь ни дружбу, ни любовь… У меня когда-то был замок на высокой горе, подвалы, заполненные золотом. И что? И ничего! Всех, кто меня окружал, интересовало лишь богатство. К каким только хитростям ни прибегали! Дочек подсылали. А я молодой был, глупый. Верил всему, что говорили. Потом приезжал рыцарь освобождать «похищенную» красавицу-принцессу и почистить заодно подвалы. Что ж, многие там и оставались, зачастую с принцессами… До сих пор археологов радуют. Ну да бог с ними.
Он улыбнулся своей грустной улыбкой.
– Зато теперь – ни рыцарей, ни принцесс. Никого я не интересую, скромный программист в фирме, которая мне же и принадлежит. Один раз, – Кеша хмыкнул, – меня даже чуть не уволили. Новый начальник отдела своего протеже хотел на моё место взять. Пришлось его самого уволить. Да я бы не возражал, не будь протеже полным профаном.
Новая одежда пришлась впору; чёрные джинсы сидели, как влитые, рубашка, свитер, тёплые сапоги, – всё было по размеру, неброских расцветок и очень хорошего качества. Макс ещё раз поблагодарил нового друга.
– Не знаю, правда, что смогу сделать для тебя в ответ? Знаешь, мне жутко неуютно оттого, что от меня сейчас почти ничего не зависит, что всем вам – Осинычу, тебе – причинил столько неудобств…
– Какие неудобства? О чём ты говоришь, Максим?! Я тут думал, факты сопоставлял и к неутешительному выводу пришёл. Ты даже вообразить не можешь, в какой мы все сейчас опасности! Видишь ли, некто или нечто, похитившее вашу Скрижаль и заставившее тебя отправиться сквозь измерения на поиски, боюсь, поставило под угрозу существование и нашего мира. Пока ты здесь находишься, твоё физическое присутствие дестабилизирует баланс высших энергий.
– Так понятно, что смешно.
– Как объяснить-то?.. Ну, вот ты, вроде, ничем от нас не отличаешься, даже говоришь по-русски, хотя и с акцентом, но в то же время являешься частью иной вселенной, которая пусть и очень близка к нашей и очень похожа, но имеет иную субатомную структуру, чуть-чуть, но отличается. Будь эти различия сильнее, мы уже не разговаривали бы. Некому было бы разговаривать. И негде. А так у нас есть в запасе некоторое время для того, чтобы найти Скрижаль и отправить тебя обратно. Если этого не сделаем, мы обречены.
– Если не сделаем, ваш мир погибнет?
– Да.
– Из-за меня? Хороший поворот событий! – он глубоко вздохнул. – А если мы не найдём Скрижаль до срока, а я умру?
– Всё у нас получится! Не городи ерунды! – рассердился Иннокентий. – Тем более, я же сказал – твое физическое присутствие, а не духовное. Совершенно всё равно, живой ты или труп. Извини.
– Ну и дела! – Макс запустил пальцы в свою шевелюру, пахнущую уже не травой, а дорогим шампунем; только кого это сейчас волновало?
– Это ещё не всё, – устало продолжил Кеша. – Флуктуации энергий будут нарастать, накапливаться. Они уже проявляются. Понемножку пока, но, боюсь, дальше будет хуже.
– Это ты про что?
– Про разные необычные явления в массовом количестве. Полярное сияние на нашей широте, провалы на дорогах, коих полчаса назад не наблюдалось, землетрясения… Я одно время занимался физикой высшей энергетики. Лаборатория была, условия, техническая база… Потом бросил. Решил, что рановато передавать человечеству такие знания. И не думал, что самому пригодятся. В теории было всё так интересно и так далеко от реальности!.. Может, ещё тогда нашёл бы способ защиты? Ладно. Что-нибудь придумаем.
Он сходил на кухню, вылил остывший кофе, налил свежего. Захватил чашку для Макса и вернулся. Сел рядом на диван.
– Постарайся вспомнить, как у вас похитили Книгу, то есть Скрижаль? Сам момент. В деталях.
– Да какие там детали? Исчезла и всё. Хотя, подожди… Кажется, перед этим мелькнула высокая фигура, вроде человеческая, но я не уверен. Кто-то в чёрном плаще с капюшоном. Лицо капюшон скрывал, если оно и было, не рассмотрел.
– Как плащ выглядел?
– Обыкновенно, – пожал плечами Макс. – Чёрный, длинный… Пожалуй, очень чёрный, словно сотканный из самой Тьмы, глубокой и бесплотной. Это сверху, а с внутренней стороны что-то так ярко сверкнуло, что я несколько секунд не видел ничего. Потом не мог понять, было то, что видел или нет?
– Понятно, – Кеша сжимал в руках пустую чашку и смотрел в неё, словно на дне покоились ответы на любые вопросы. – Это не плащ, это мантия. Вас посетил Магистр.
– Это ещё кто?
– Если в двух словах, то… Вобщем, есть такая организация – Магистрат.
– И в ней работают магистры.
– Да.
– Это в двух словах. А в трёх и более? Если, конечно время позволяет. Хотелось бы знать, чему придётся противостоять.
– Противостоять – это сильно сказано. Уровень у нас с тобой не тот. Хотя… С учётом фактора внезапности, плюс твоё присутствие, что совсем уж неожиданно, – кто знает? Может, что и получится.
Магистрат – это… Я когда-то там работал, давно, правда. Энергетикой и занимался. Хотелось приключений, чего-то необыкновенного. Всего этого было в достатке. Изначально Магистрат задумывался, как Союз Хранителей Мира, которые должны были следить за равновесием в природе, за балансом сил. Ведь жизнь, развитие её, зависит в первую очередь от стабильности процессов, а во Вселенной нет ничего стабильного, достаточно стабильного для образования устойчивой структуры жизни и разума, соответственно.
В Магистрате работали специалисты высочайшего класса, и поначалу всё шло отлично, цель была достигнута, развивались цивилизации, жизнь процветала. Во благо развития человечества все значительные открытия опробовались и оценивались сначала в Магистрате, дабы не нанести вреда. Но однажды произошёл сбой. Не в один момент, конечно. Просто незначительные изменения и отклонения игнорировались, накапливались… А может, то был спланированный акт, рассчитанный на века, до достижения максимального результата, но с тем, чтобы изменить что-то было уже невозможно.
В Магистрате хранятся огромные знания и с ними – огромные возможности, которые для простого обывателя, непосвящённого, кажутся колдовством. Но что есть колдовство? Возможность без объяснения процесса. Стоит лишь подвести научную базу, любой процесс теряет налёт мистики. Другое дело, что нам не хочется ни во что вникать, гораздо приятнее и легче поверить в существование таинственного дара повелевать могучими силами. На этом и основана сегодняшняя деятельность Магистрата. На тайне, на присутствии атмосферы магии и потусторонних проявлениях, которых всегда опасалось суеверное человечество. Опасалось, но старалось использовать при малейшей возможности для выполнения желаний, для получения какой-то сиюминутной информации.
В Магистрат, как и века назад, можно обратиться с любой просьбой – идея помощи людям главенствует по-прежнему! – только, если раньше это было бескорыстно и с тщательным просчитыванием возможных последствий, то сейчас!.. Но попросить можно всё, что угодно, и получить это! Например, Книгу Судеб…
– Зачем?! – вырвалось у Максима.
Иннокентий пожал плечами.
– Откуда я могу это знать? Но, если мы ответим на три вопроса: «кто сделал?», «для кого сделал?» и «для чего это надо было?», найдём вашу Скрижаль. Всё очень просто! Не будь столь сложно.
– А нельзя пойти в эту пресловутую организацию и прямо спросить обо всём, что нас интересует?
В окно плеснуло розовым, и дом ощутимо тряхнуло. На кухне зазвенела посуда.
– Опять флуктуации! Надо срочно что-то делать! Если я прав, проблемы будут расти. По экспоненте. – Кеша заходил по комнате. – Что сделать?.. Что? Что?.. Так! Есть вариант! Только бы получилось!
Он достал стремянку, полез на коридорную антресоль. Вниз полетели коробки, перевязанные стопки журналов, какие-то непонятные предметы.
– Давно надо разобраться тут, – слышалось приглушённое ворчание. – Столько хлама, а нужное не найдёшь никогда… А! Есть! Нашёл!
Кеша слез со стремянки со свёртком в руках и, не обращая внимания на кучу вещей на полу, влетел в комнату.
– Вот оно! Наш шанс! Если не поможет, то ничего не поможет!
– Что это?
– Это, мил друг-человек, мантия. Как чувствовал, что пригодится, а ведь сколько раз выбросить хотел! – Кеша развернул свёрток, оказавшийся длинным чёрным плащом с серой атласной подкладкой. – Я, кажется, упоминал, что когда-то работал в Магистрате?
– И чем нам это поможет? – Макс с сомнением смотрел на изрядно помятую и потёртую мантию. Кеша, похоже, не слышал и говорил сам с собой.
– Рубашку сшить я не смогу, конечно, а вот что-то типа пояса мы сейчас соорудим. Ножницы нужны. Где ножницы?
На пол полетело содержимое шкафчика под книжными полками.
Кеша принялся кромсать плащ на полосы, потом сшивал их белыми нитками за отсутствием других. Укололся несколько раз, бормоча сердито что-то под нос. Макс скептически наблюдал за ним.
– Вот. Готово.
– Похоже на пиратский штандарт, правда, длинноватый.
– Тебе придётся раздеться.
– Объясни хоть, что ты делаешь? – Макс стянул свитер.
Дом снова тряхнуло. На этот раз качка длилась дольше. С верхних полок посыпались книги.
– Быстрее! Не спрашивай!
Он намотал на голый торс Макса длинный лоскут наподобие широкого пояса. Тряска прекратилась.
– Кажется, помогло, – прислушался к тишине Иннокентий.
– Эта штука колется!
– Терпи, – виновато развёл руками новоявленный портной.
– Не хочу тебя обидеть, но я чувствую себя полным идиотом. Винтовкой пользоваться нельзя, зато намотали тряпку в качестве какой-то магической защиты…
– Это не тряпка! – весомо возразил Иннокентий. – Мантия – не украшение, не униформа, не простой символ! Это щит! Магистрам приходится путешествовать сквозь пространственные слои, через энергетические уровни. Каждое измерение имеет свой потенциал, зачастую довольно большой. Статический разряд в таком поле смертелен и одной тысячной своей величины. Так что мантия – уникальная и универсальная защита, пластичная, мобильная. И это – не ткань, хотя и похожа с виду. Не комплексуй. Нам пока не до изысков! Конечно, моя мантия старая и выглядит неприглядно, но новая для наших целей и не подошла бы – слишком велик защитный заряд. Человек его не может вынести.
– А Магистры – не люди?
– Не совсем. Как объяснить-то?.. По анатомии они – люди, но на этом сходство заканчивается.
– Значит, и ты?..
– А это важно? Для тебя?
– Вобщем, нет, – пожал плечами Макс. – Мне важно фолиант свой добыть, а то дома, наверное, кое-кто с ума сходит от неопределённости и ожидания.
– Вряд ли, – покачал головой Иннокентий. Взгляд его выражал сочувствие. – Понимаешь, твой мир перестал существовать в тот момент, когда из него исчезла Скрижаль. Отчасти этим объясняются флуктуации. Если бы ты просто, как турист, к нам приехал, всё было бы нормально, тихо, спокойно. Но когда мир исчезает…
– Не понял! Я-то цел и невредим!
– Потому, что ты здесь.
Иннокентий вздохнул.
– Столько тонкостей!.. Мне-то понятно, а человеку неискушённому трудно сразу вникнуть. Да ты не переживай. Мир не может существовать без Книги Судеб, это верно, но пока ты жив, матрица твоего мира цела. Воссоединишься с Книгой, всё вернётся.
Макс сходил на кухню, плеснул в лицо ледяной водой, потом налил стакан, выпил залпом. По горлу разлилась боль. Помогла справиться с шоком.
Иннокентий сидел за компьютером. На экране монитора плавали какие-то окошки с наборами цифр и непонятными знаками. Кеша что-то бормотал, руки с длинными худыми пальцами пианиста порхали над клавиатурой.
Внезапно раздался грозный рык, из экрана выметнулся столб чёрного густого дыма, и тут же что-то взорвалось. Иннокентий вместе со стулом отлетел к стене и сполз на пол. Макс бросился к нему.
– Ты жив?!
Кеша открыл глаза и, кряхтя, поднялся, опираясь на руку своего гостя.
– Жив. Моя смерть далеко отсюда. Но стукнулся изрядно! – он потёр затылок. Макс принёс влажное полотенце, приложил к пострадавшей голове.
– Что это было?
Иннокентий, прижимая полотенце к затылку, поставил на место стул, горестно вздохнул над погасшим своим чудом техники. Потом он приоткрыл окно, чтобы вытянуло дым, тучей колышущийся под потолком.
– Нам придётся уйти.
– Куда?
– Всё равно куда. В людное место, подальше и побыстрее. Нас вычислили. Собирайся!
* * *
Когда они готовы были выйти в подъезд, Иннокентий вдруг остановился. Прислушался к звукам внизу.
– Подожди-ка!
Макс тоже прислушался, но ничего подозрительного не заметил, точнее, ничего внушающего чувство опасности. Незнакомых звуков было много, но внутренний сигнал тревоги, не раз спасавший его в лесу, молчал. Только стоило ли полагаться на него при данных обстоятельствах?
– Давай другим путём выйдем.
Иннокентий вернулся в комнату, подошёл к мебельной стенке, открыл узкую стеклянную дверцу. Зеркальная стенка, тонированные полочки с красивыми бутылками и вазочками с конфетами так и остались в отражении двери, но за ней оказался не бар, а шахта, ведущая вниз.
– Лезь. Там на стенках скобы.
– Тесно как!
– Извини. Я под свою комплекцию делал.
Иннокентий аккуратно притворил за собой дверцу, и они оказались в полной темноте. Воздух здесь был тёплый, густой, но не застоявшийся и без лишних запахов. Очередное колдовство? Или скрытая вентиляция?
Спускались молча. Макс с трудом протискивался в узкий лаз, которому казалось, не будет конца. Несколькими ступенями выше пыхтел Иннокентий.
– Зачем эти игры в конспирацию?
– Ну, теоретически можно пойти и сдаться Службе Безопасности добровольно, только ничего хорошего из этого не выйдет. Для нас. Тебя отправят куда-нибудь подальше, в соседнюю галактику, например. А меня… меня тоже могут с тобой отправить. В назидание.
– Что, вот так, просто? Не вникая в проблему?
– Зачем? Расточение магических ресурсов не приветствуется. А нет тебя, нет проблемы. И в Багдаде всё спокойно.
– В Багдаде?
– Да это так, к слову.
– А… Лестница кончилась. Куда теперь?
– С правой стороны дверь должна быть.
Внизу шахта была пошире, два человека вполне могли поместиться. Макс посторонился, пропуская спутника.
– Сейчас! – Иннокентий закончил спуск, нашарил в темноте выход и что-то пробормотал на непонятном языке. Дверь начала медленно открываться. Появилась тусклая полоска света, и вдруг дверь замерла. Иннокентий ещё раз повторил таинственную фразу, но ничего больше не произошло.
– Всё, – подытожил он. – Застряли. Назад что ли подниматься?
– Подожди-ка, – сказал Максим. Он упёрся ногой в стенку шахты, а плечом надавил на заклинившуюся створку. Несколько секунд ничего не происходило, но, наконец, медленно, со скрежетом, она поддалась. Щель расширилась достаточно, чтобы можно было протиснуться.
Иннокентий вылез первым. Макс последовал за ним. Огляделся. Попали они прямиком в подземный гараж.
– Браво, – шепотком произнёс Иннокентий. – Был бы один, не справился бы.
– Петли надо смазывать, – пожал плечами Максим. – А почему шёпотом?
– Тихо! До поры лучше присутствия не обозначать. Впрочем, дверь нас уже обозначила. Пойдём к машине. Быстро.
– Скорее всего, – Кеша уселся за руль и застегнул ремень безопасности. – Скорее всего, твой мир посчитали неперспективным, на грани катастрофы. Изъятие Книги лишь приблизило неизбежное.
– Как это?! Как это неперспективным?! Какая катастрофа?!
– Ну, ты же сам говорил, Деревья вас вытесняют. Они нарушили экономику, остановили прогресс… Но произошёл сбой. Прогноз не учёл прозорливости ваших волхвов, того, что им станет доступен текст Скрижали, что отправят тебя к нам. Очень серьёзный промах.
– Не получилось, значит, списать в утиль!
– Не получилось. Но получится, если быстренько что-нибудь не предпримем.
Машина стремительно неслась по широкому проспекту, то и дело меняя полосы движения. Одно время сзади держалась пара чёрных, напоминающих чем-то стремительных хищников, автомобилей, но они быстро исчезли. Более ничего подозрительного Макс не заметил.
– И всё же я уверен, что за нами следят, – Иннокентий глянул в зеркало заднего вида.
– Сидит где-нибудь дома, в тепле, старый колдун, поглядывает в чашу с мутной водой, где мы, как на ладони, и посмеивается.
Иннокентий улыбнулся.
– Они не всеведущи, если ты об этом. Хотя современные средства слежения включают и спутники, и устройства, которые ты и во сне не видел, не думаю, что против нас пущен весь арсенал средств. Пока ещё.
– Иннокентий Аристархович! Вы так давно не были у нас! – ослепительно улыбаясь, управляющий, он же по совместительству метрдотель, лично помог раздеться Иннокентию. Макс отказался от услуги и быстренько скинул куртку сам.
– Прошу вас, прошу!.. Столик у окна?
– Э-э… нет, пожалуй. Где-нибудь в уголке. Поскромнее.
– Ну что вы!.. – развёл руками управляющий, но, тем не менее, проводил их в действительно укромный уголок, хотя весь зал ресторанчика являл собой помещение уютное с оттенком интимности. На столиках горели изящные лампы под абажурами, пианист на маленькой сцене негромко исполнял джазовую композицию.
– Тебя здесь любят, – заметил Максим.
– Плачу хорошо. – Иннокентий углубился в содержание меню.
– Нам, пожалуйста, карасей в сметане… Ты любишь рыбу?
Макс пожал плечами.
– Тогда порцию карасей и барбекю. Потом – кофе, мороженое. Ну, как всегда вобщем.
– Мы ценим постоянных клиентов, – кивнул метрдотель. – И знаем их вкусы. Например, что вы пьёте кофе без сахара.
– Что будем делать?
– Думать, – Иннокентий, сосредоточенно хмурясь, прихлёбывал почти кипящий кофе. Макс ждал, пока остынет, и помешивал ложкой сахар. – Думать, думать…Нет ли здесь какой-нибудь связи? Нет ли чего-то, что лежит на поверхности, а мы не видим? Может, вообще всё проще, а мы и не догадываемся?
– Например?
– Например, почему ты оказался там, где оказался – в лесу? Да ещё неподалёку от Осинычевой избушки, а не, например, в Африке? Или в центре Нью-Йорка? Или ещё где? В джунглях?
– Я маршрут не выбирал. Со мной вообще разговаривали, как с холопом, удостоенным великой чести.
– Ну, хорошо. А по какому принципу ваши колдуны, то есть, пардон, волхвы выбирали место прибытия?
– Я же сказал, со мной не советовались. Да, скорее всего, они и сами толком не знали. «Мы сможем удержать путь…» – вот такой был ответ. А куда этот путь ведёт, не озаботились. Ладно, лесом кончился, а не окрестностями ожившего вулкана.
– Так, – Иннокентий снова поднёс чашку к губам, не заметив, что кофе в ней давно кончился. – Значит, лишь удержали путь?
– Уж, какие есть колдуны, – развёл руками Максим, – До большего могущества не доросли.
– Когда Магистр пересекает измерения, за ним действительно остаётся подобие инверсионного следа. Если тебя отправили по нему…Лес…Что Магистру делать в Заповедном лесу? Леший не любит гостей, особенно т а к и х. Если только человек ему не друг или знакомый…
– Могут у Осиныча быть друзья в Магистрате?
– В Магистрате – вряд ли, а вот среди Магистров есть.
– Не улавливаю разницы.
– Неужели Илья?
– Не понял.
– Да есть у нас общий друг и знакомый. И как раз Магистр. Но его сейчас нет в городе.
– А позвонить нельзя? Есть такая штука – телефон.
Иннокентий в ответ только грустно, как всегда, улыбнулся.
– Может быть, ты сам сможешь почувствовать свой артефакт?
– Как это?
– Ну, вы всё-таки части одного мира, одной реальности. Значит, между вами должна быть определённая связь.
Макс пожал плечами.
– Ничего я не чувствую.
Метрдотель подошёл к их столику.
– Счёт, пожалуйста, – и положил перед Иннокентием лист. Кеша пробежал по нему глазами, нахмурился. Потом достал из бумажника пластиковую карточку. Отдал управляющему.
– Сюда, Иннокентий Аристархович, – тот приоткрыл бархатный занавес и выпустил гостей в тёмный проём чёрного хода.
– Опять игры в шпионов? – пробурчал Макс.
– Нас нашли. Управляющий предупредил.
– Я не понимаю. Если организация могущественна, как ты говоришь, а мы…, я представляю опасность, почему такая бездарная охота? Один снайпер в квартире дома напротив твоего давно решил бы проблемы!
– Не знаю. Не считают нас серьёзными противниками, скорее всего.
– Они правы?
– Надеюсь, нет.
Быстро пройдя несколько переулков, они вышли к автостоянке, с другой стороны. Иннокентий осторожно выглянул из-за угла.
– Вроде тихо.
– Твоей машиной пользуется кто-то ещё? – вдруг спросил Макс?
– Нет, а что такое?
– Здесь кто-то был.
– Место общественное, – пожал плечами Иннокентий. – Тут много народа ходит.
– Кто-то открывал машину.
– Уверен?
– Да.
Иннокентий раздумывал ровно секунду.
– Пойдём-ка в метро. Да, и постарайся пока не разговаривать. На всякий случай. Может, они пеленгуют твой голос.
Перебежав обширную площадь, спустились в подземку. Людей было так много, что Макс утроил внимание, дабы бы не потерять в толпе спутника.
Несколько раз они переходили с одного направления на другое, меняли станции, то поднимались на эскалаторе, то опускались ниже и ниже. Здесь тоже бурлила жизнь. Кто-то куда-то спешил, люди ждали друг друга, встречались, торопливо сновали в разных направлениях, иногда останавливаясь у многочисленных лотков с газетами, сувенирами, прочей мелочью. Подходили и уезжали поезда…
Никто ни на кого не обращал внимания, хотя иные личности выглядели довольно экзотично, как, например, девушка с ярко-зелёными волосами. Ни на Иннокентия, ни, тем более, на Максима никто внимания не обращал. Одна женщина, когда Иннокентий на полном ходу столкнулся с её тележкой, в изумлении широко раскрыла глаза: «Гос-споди! Да куда ж ты прёшь, милый?! Расшибёшься!»
Потом, в вагоне пригородной электрички, предупреждая вопрос Макса, Иннокентий сказал:
– К Осинычу едем. След привёл тебя к избушке лешего, может статься, что Илья перед отъездом что-то ему рассказал.
Перед опущенным шлагбаумом железнодорожного переезда стояла длинная вереница машин.
– Вон те два длинных, чёрных автомобиля я вижу уже третий раз…
– Которые? – Иннокентий выглянул в окно. – Вот досада! Давай-ка, выйдем и двинемся напрямик.
На ближайшей станции они покинули электричку и направились сквозь маленький посёлок, более похожий на деревню, в лес. Пересекли шоссе, плавные волны которого хорошо просматривались в обе стороны, ограниченные густым заснеженным лесом.
У самого горизонта два скользящих чёрных силуэта отчётливо выделялись на фоне пасмурного неба.
– Не успели!..
– Подожди-ка, – Макс скинул куртку, оставшись в облегающем белом свитере, и вышел на середину дороги. Вздохнул пару раз, сосредотачиваясь, крепко сжал кулаки.
Сначала ничего не происходило, было тихо, но затем поднялся небольшой ветерок. С каждой секундой он крепчал, вздымая в небо рыхлый снег и свиваясь в тугой жгут. Ещё минут через пять воронка огромного смерча упала из туч и понеслась по дороге, перемешивая снег и опавшую хвою в непроницаемую серую мглу.
– Ну, ты даёшь! – Иннокентий старался перекричать ветер и заслонялся при этом рукавом от секущих лицо ледяных крупинок.
– Идём быстрее! – Макс, на ходу натягивая куртку, первым углубился в лес.
Они шли около часа. Сначала, просто стараясь отойти подальше от дороги, потом свернули, ориентируясь на знаки, известные лишь Иннокентию.
– Подожди. – Максим остановился, придерживаясь за ствол высоченной ели. Перевёл дыхание. – Вот чёрт!
– Что случилось?
– Голова закружилась. Подожди секунду…
– А, так это Барьер. Пойдём потихоньку. Держись за меня. Метров через сто всё пройдёт.
– Огораживаетесь! От кого же вы огораживаетесь? Живёте комфортно, тепло, светло. Деревья сквозь пол не растут, монстры не бегают. А всё что-то делите! Богатство, природу!.. Чего вам не хватает?!
– Я понимаю тебя, Максим, понимаю. Согласен, мерзко поступили с тобой и твоей землёй, но в тебе сейчас говорит отчаянье, обострённое чувство несправедливости. Наши проблемы не столь неразрешимы, как тебе кажется. Мы справимся. И Барьеры со временем уберут, и к Осинычу этнологи и фольклористы в гости будут ездить за культурным наследием прошлых веков. Всё будет, я уверен.
– Не зря всё это, я думаю. Ну, попал к вам не зря. Я ведь тоже наш мир обречённым считал, мечтал отправиться в космос, сначала на орбиту, а оттуда, возможно, в дальнюю разведку… Но сейчас думаю, нет! Проще всего отказаться, уйти, забыть, бросить. Но ведь человеку дан разум! Для борьбы дан! С самим собой, прежде всего. С тем, чтобы, когда руки опускаются, когда выхода не видно, всё равно идти.
– Ты меня пытаешься убедить в чем-то или себя? Извини, Макс, у нас сейчас немного другая идеология. Из двух дорог – трудной и героической, и лёгкой, но бесславной, мы выберем вторую. Мы старше вас, и в мыслях о будущем лишены восторженного ожидания. Что будет, то и будет. А вас, возможно, Мировой Разум готовит для особой цели, для каких-то свершений, вот и подбрасывает испытания.
– Почему тогда ты помогаешь мне? – Максим остановился и глянул в серые уставшие глаза своего спутника, – Ведь проще.
– Проще. Проще, – ворчливо отозвался тот. – Только я помню и другие времена, и мысли другие. И понятия о чести, о порядочности. И о помощи тоже. И верю, что всё это вернётся, не знаю, когда, но вернётся обязательно!
Некоторое время они молча шли, увязая в снегу по колено, а порой и глубже.
– А-а, проклятье! Ты же сказал, через сто метров всё пройдёт! – Макс снова остановился.
– Да мы давно прошли сто метров. Это уже второй Барьер, – виновато отозвался Иннокентий. Он устал, запыхался, но никаких неприятных ощущений, как Максим, не испытывал.
– А всего сколько?
– Всего три. Я тут подумал, может, я тебя усыплю? Ну, введу в транс. Идти сможешь, а чувствовать ничего не будешь.
– Нет уж! – Макс зачерпнул горсть снега и прижал ко лбу. – Хватит меня за ручку водить! Если не суждено вернуть Скрижаль, по крайней мере, друзья не подумают, что я последние дни провёл в довольстве и комфорте.
– Им уже всё равно, друзьям, то есть.
– Мне не всё равно.
– Чудак – человек! Мало кто из смертных в силах преодолеть Третий Барьер. Я же хотел, как лучше.
– Спасибо тебе. Пойдём.
Они двинулись дальше.
От дерева к дереву, медленно, чуть ли не ползком, на четвереньках Макс упрямо брёл за своим непонятным проводником, то ли человеком, то ли нет, который оглядывался, ждал его, качал головой с сочувствием и досадой на непонятное упрямство.
А лес, величественный и прекрасный, осыпанный золотистыми искрами декабрьского раннего заката, молча взирал на людей, уходивших всё глубже и глубже в тёмную чащу.
До избушки оставалось несколько десятков метров, когда путники устало повалились прямо в снег возле высокой ели, мохнатой, тёмно-зелёной, почти черной от старости.
– Ты меня всё-таки заморозил… э-э… загипнотизировал?
– Нет, – хрипло отозвался Иннокентий. – Сам шёл, ещё и меня волок.
– А почему я ничего не помню? Плохой ты колдун, Кеш!
– Плохой, – согласился тот.
– И врать не умеешь. Поползли что ли?
– Поползли.
Они поднялись, отряхнулись кое-как от липкого снега и направились к избушке.
– Иди вперёд. Мне надо кое-что поправить.
Максим отстал, и Иннокентий первым поднялся на крыльцо.
– Уф! Неужели добрались?
Стукнула дверь.
Макс снял куртку, запустил руки под свитер и начал сматывать с себя самодельный защитный пояс. Почувствовал, как напряглось вокруг него пространство, как слегка зазвенела натянувшаяся струна реальности…
Весь пояс снимать не стал, оставил один виток, а конец, свёрнутый рулончиком, подоткнул сбоку, чтобы не мешал и не распустился вдруг.
Надел куртку, поправил шапку и пошёл к знакомой избушке.
* * *
– Здра…
– Руки! Оперативная служба. Вы арестованы, – спокойно, даже слегка скучая, сказал высокий, сухощавый мужчина, шагнувший навстречу, и замкнул на запястьях гостя сверкающие полированной сталью наручники.
На скамейке у окна с несчастным видом уже сидел в таких же наручниках Иннокентий, а чуть поодаль – Осиныч с завязанным платком ртом и руками, стянутыми верёвкой. Возле лешего пристроился второй Сухощавый, похожий на первого, как брат-близнец, но, видимо, рангом пониже, потому, что всё время молчал. Третий, тоже Сухощавый, но несколько иной по внешности, хотя и не менее невзрачной, встал у двери за спиной Максима.
– Стыдно, Иннокентий Аристархович! Право слово, стыдно! Бегаете, словно мальчишка. Будто у нас дел иных нет, кроме как гоняться за вами! Давай на выход, – кивнул он сотруднику у двери, и тот вытолкнул Макса на лестницу.
– Эй! Послушайте! Как вас там? Уполномоченный!..
– А вы, молодой человек, вообще помалкивайте. Нет у вас права голоса. И вообще, ничего для вас тут нет. Ваше присутствие – ошибка, которую мы намерены исправить. Только лишь.
– Как это нет ничего? Здесь моя Книга, и я без неё не уйду! – резким ударом ноги Макс сделал подсечку своему конвоиру и, когда тот упал, перемахнул через него и одним прыжком слетел с высокого крыльца. Рывком сдёрнул пояс, бросил в снег. Темнеющее небо тут же озарилось розовыми вспышками. Они замелькали со стробоскопической частотой. Мелко затряслась земля, и угрожающе заскрипела старая избушка. Из неё выскочили оперативники. Заозирались.
– Что это?! – С лица старшего сползло скучающее выражение, сменилось испугом.
– Что вы делаете?! Прекратите немедленно! – в лицо Максиму уставилось дуло пистолета.
– Стреляй, – спокойно сказал Макс. – И увидишь, что будет.
– Мы же все сейчас погибнем! Весь мир! Вы понимаете?! И вы в том числе!
– А что мне терять? Мне-то как раз терять нечего.
Тряска между тем усилилась. Её сопровождал гул, сначала низкий, на пределе слышимости, но с каждым мгновением повышающийся до уровня непереносимого визга. Охранники, зажав уши, приседали на корточки и завывали неслышимо в общем шуме.
– Ладно!! – старший тоже зажимал уши, но терпел и не катался по снегу в отличие от коллег. – Мы вас выслушаем!!
