Елена Райдос
Игра в Реальность
Глава 19.
Я лежал, раскинув руки, в густой шелковистой траве, что росла над обрывом, и сквозь ресницы наблюдал, как лёгкие облачка, не спеша, тянутся к океану. Облачка были похожи на яблоки. Хороший знак. Этот мир я создал вскоре после того, как мы с Алисой сбежали из эльфийского леса, и назвал его Дача. Вернее, я разыскал волшебный мир Гора и немного над ним поколдовал. Конечно, там уже не было прежних обитателей. Эльфы, гномы и говорящие звери растворились в сознании Гора, когда он ушёл на перевоплощение. Но созданные им пейзажи остались, и они до сих пор были великолепны. Теперь это был совсем маленький мирок, но в нём было всё, что нужно для приятного и комфортного существования: зелёные лужайки с цветами и бабочками, светлый сосновый бор, где было полно ягод и грибов, прозрачные ручейки с хрустальной водой и даже одно озеро и небольшая гора. А ещё там был просторный деревянный дом с камином и открытой верандой. В доме действовали те же алгоритмы, что и в Убежище, обеспечивая ВИП сервис его обитателям.
Но главное, в ста метрах от дома был высокий обрыв, нависавший над морским берегом, с которого так замечательно было наблюдать за восходом и закатом солнца. Это место я сотворил специально в память о Дали, о нашей первой встрече. Сначала даже хотел засадить всю поверхность обрыва одуванчиками, но потом решил, что подобная аллегория уже будет граничить с безвкусицей. Да и валяться на краю обрыва гораздо приятней в высокой мягкой траве. Зато одуванчиков полно на лужайке около дома, и иногда я приношу сюда несколько пушистиков и бросаю с обрыва в морской прибой.
Я долго сомневался, что мне нравится больше: восход или закат, а потом решил не мелочиться и устроил оба зрелища в одном месте. Теперь солнце в мире Дачи восходит и садится в одной и той же точке горизонта. Знаю, в базовой Реальности такого быть не может. Но, в конце концов, это же просто набор алгоритмов, управляющих картинкой. Какие хочу, такие и создаю. Мирок-то мой. Я же не нанимался поддерживать здесь миф о том, что наша якобы шаровидная земля, вращаясь с бешеной скоростью, летает в космической пустоте вокруг далёкого светила. Ну бред же. И как люди верят в такую чушь?
В моём маленьком мирке всего два постоянных жителя. Один из них носит остроконечный колпачок и очень любит ватрушки и задушевные беседы. Поэтому он каждый день ныряет в сеть и находит себе аудиторию. А у другого уши стоят торчком, и при виде меня он виляет хвостом, а может и повизгивать, если почесать ему пузико. В мире Дачи у Антоши есть «материальное» тело и выглядит оно точь-в-точь как его рисованное изображение. С этим я не стал особо заморачиваться, раз оно ему нравится. Хотел сначала добавить волку человеческий голос, но очень быстро выяснил, что он ему не нужен, потому что я, оказывается, создал его телепатом. Для защитника это была очень даже практичная функция. Пока волк жил в нашей Московской квартире, мы с Алисой голову сломали, придумывая ему подходящую кличку, но ни одна так и не прижилась. Вот и остался волк по кличке Волк.
Мы с Алисой время от времени переносимся в мир Дачи отдохнуть от Московской суеты, хотя я бываю здесь гораздо чаще, забегаю с утра полюбоваться рассветом. А моя девочка не любит рано вставать, предпочитает понежиться в постели. Но я специально приучаю её к этому миру, потому что у него есть одна очень важная особенность. Мир Дачи абсолютно изолирован от базовой Реальности, и Волк является частью его охранной системы. Если придётся всё-таки воевать с Сабином, то у меня будет место, где укрыть мою милую. И что-то мне подсказывает, что такое время скоро придёт. Сколько ещё он терпеливо будет дожидаться, пока Алиса меня бросит, понятия не имею. Но рано или поздно ему это надоест, и братец устроит нам очередную пакость. Так вот, я хочу быть к этому готов.
По силе мне с Сабином, конечно, пока не сравниться, но ведь и на старуху бывает проруха. А его слабое место мне было хорошо известно. На протяжении пяти веков мой братец безраздельно правил в нашей базовой Реальности, незаметно и исподтишка направляя события в нужное ему русло. Он слишком привык быть вне конкуренции, а это развращает.
И ещё у меня для Сабина был припасён один неприятный сюрприз. Наше с Алисой проклятие уже выстрелило в этом воплощении, но на этот раз нас не убило. Она уже бросила меня одного в больнице, и вертолёт, в котором она улетела, рухнул в сопках. После известия о её гибели, я должен был тихо сдохнуть, отказавшись бороться с болезнью. Но я странным образом выжил, потому что мне приснился сон, о том, что Алиса спаслась, и я всей душой поверил в её чудесное спасение. А через десять лет в похожем сне моя вера сотворила альтернативную Реальность, в которой Сабин спас мою девочку от волков. Вот так и получилось, что мы оба пережили наше общее проклятье. И что-то мне подсказывает, что тем самым мы его нейтрализовали. Зато теперь мы твёрдо усвоили, что нам ни в коем случае нельзя расставаться. Я уверен, что даже в конце времён мы будем встречать рассвет новой жизни вместе с моей любимой. Так что Сабин может ждать до посинения.
Я часто задавал себе вопрос, почему младшего брата любовь подняла на вершину творчества, и он создал мир ангелов, а старшего та же любовь опустила во тьму зависти и предательства, и он создал клан убийц и способ останавливать время в чужих мирах. Как так вышло, что Сабин из Высшего Творца стал постепенно превращаться в разрушителя. Неужели ему было невдомёк, что у разрушителей нет будущего. Потеряв способность творить, они неизбежно умирают, так как для бессмертия тоже требуется творчество. Возможно, поэтому Сабин так цеплялся за мою Алису. Ему был необходим источник любви и творческой энергии. Любовь ведь нельзя локализовать, она как солнце, светит всем. Вот он и расцветал рядом с моей девочкой, питаясь из неиссякаемого источника энергии созидания. Похоже, свою собственную творческую силу он уже порядком растратил на борьбу с братом. А значит, обезвредить зарвавшегося Высшего Творца – это не столь уж невыполнимая задача. Вот такая арифметика.
Солнце уже стало припекать не по-детски, значит, пришло время возвращаться домой к моей любимой. Гном с Волком, утомившись ловить мои воспоминания, тихо отползли на веранду дома. Антоша, как всегда, попьёт чая с ватрушками и нырнёт в сеть на поиски страждущих пообщаться с мудрым советчиком. Волк будет валяться в тенёчке, чутко ловя сигналы тревоги, либо отправится обходить дозором хозяйские владения. А я вернусь домой, залезу в тёплую постель и буду слушать Алисино сонное дыхание и наблюдать, как солнечные лучики подкрадываются к волне расплавленного золота на подушке. Когда-нибудь позже я расскажу любимой нашу историю без купюр, когда буду уверен, что это не причинит ей боль. А пока пусть думает, что я волшебник, мне даже приятно.
Наверное, через несколько лет моя девочка начнёт замечать, что мы с ней совершенно не меняемся внешне. Этот фокус я разгадал довольно давно. Учитель, когда рассказывал мне, что линейного времени не существует, что, конечно же, верно, совершенно забыл упомянуть про циклы, которые встроены в алгоритм восприятия каждого проявленного сознания. Их множество, и все они переплетены друг с другом. Например, утро – день – вечер – ночь, весна – лето – осень – зима, рождение – жизнь – смерть – посмертие. Эти циклы чрезвычайно надёжны и действуют безотказно, потому что запрограммированы довольно кондово. Сложные структуры не могут давать такую надёжность. Так что, хакнуть эту систему для программиста моего уровня не составило большого труда. Я просто поменял несколько параметров в отдельных циклах, и теперь мы с Алисой теоретически бессмертны. Убить, конечно, можно каждого, если задаться такой целью, но смерть от старости нам больше не грозит.
За всю мою недолгую жизнь я впервые был по-настоящему счастлив. Разумеется, я имею ввиду это воплощение. Как уж там было у Гора с Анарой в их волшебном мире, я мог только догадываться. Хорошенько поразмыслив, я решил всё-таки не возвращать память Гора. Сабин был прав, сделав это, я уже не смогу оставаться прежним. Конечно, память Высшего Творца и Создателя враз вернула бы мне былое могущество, что, ввиду неизбежной стычки с братцем, дало бы мне существенное преимущество. Но в то же время, она могла бы разрушить гармонию в нашем с Алисой мире. Я честно расставил приоритеты, и можно было не сомневаться, что Алиса победила с разгромным счётом.
И всё-таки просто так сидеть, сложа руки, и дожидаться, когда у Сабина найдётся время свернуть мне шею, как курёнку, я не собирался. Быстро восстановить все способности Гора, которые он наращивал долгие годы, а то и века, кто знает, было делом нереальным. Даже, если бы я сохранил эльфийский темп тренировок, это разве что позволило бы мне чуток потрепыхаться, прежде чем мой братец со мной покончит. Так что, это был не вариант. Кроме того, воевать и уничтожать – это было совсем не то, чего мне хотелось. Так уж устроены Творцы, что их дело создавать, а не разрушать. Нужно было придумать что-то неординарное, и я отправился за помощью к Учителю. К кому же ещё?
С тех пор, как мы с Сабином буквально силком вытащили моего бывшего наставника из Убежища, он жил в базовой Реальности, а конкретно, в доме, который когда-то принадлежал Сабину, а потом и его потомкам. А куда, собственно, ему было деваться? Ведь это был и его дом. Найти нужный адрес не составило труда, даже к услугам Ищейки прибегать не пришлось. В сети было полно фотографий дома, ведь именно там располагался в своё время штаб Охотничьего ордена. Просто удивительно, как же любят повыпендриваться люди экстремальных профессий. Тратить время на поездку я не стал. Теперь переместить своё сознание в любую точку доступной для меня Реальности стало не проблемой. Было бы хоть малейшее представление о том, где я хочу оказаться. А тут целый ворох фоток, красота.
Сразу переместиться внутрь дома показалось мне неприличным, поэтому я, как добропорядочный гражданин, приземлился у ворот и позвонил в колокольчик. Открыл мне совершенно незнакомый человек и на вопрос о Тарсе, так ведь звали Учителя в миру, чопорно ответил, что хозяин не принимает, приболел. Я, конечно, не ожидал, что Учитель бросится мне на шею, но послать какого-то типа меня отшить – это было уже чересчур. Да и вообще, странно всё это: высокий забор, дворецкий. В Убежище Учитель вёл жизнь более, чем скромную. Неужели произошедшая трагедия так его изменила?
Делать нечего, пришлось мне зайти за угол забора, подальше от посторонних глаз и камер наружного наблюдения, и переместиться сразу на второй этаж. Я прикинул, что именно там должны были находиться личные, так сказать, покои. Да и народу должно быть поменьше, чем внизу. Но я ошибся. Как только я завернул в какой-то коридор, на меня накинулась парочка здоровенных мужиков в полувоенной униформе. Они скрутили мне руки за спиной и защёлкнули на запястьях наручники. Такого обращения я, понятно, предвидеть никак не мог, но сопротивляться не стал. Надеюсь, они не в пыточный подвал меня потащат, а прямо к своему хозяину. Мы прошли до конца коридора, и меня не особо вежливо втолкнули в высокую дубовую дверь. Обстановка комнаты, где я оказался, вполне соответствовала моим представлениям о дворцах и замках. Старинная дубовая мебель, гардины, картины, развешенное по стенам оружие и прочая атрибутика высшего света. А вот Учителя там не оказалось. За столом сидел какой-то невзрачного вида мужчинка в чёрной тройке. Это что же, домашняя одежда у него такая? Или тут ожидают гостей в любое время суток?
– Кто ты такой, и как проник в этот дом? – голос мужчинки вполне соответствовал его внешности, он был высокий и писклявый.
– А где твой хозяин? – вместо ответа вежливо полюбопытствовал я.
– Советую отвечать! – взвизгнул мужчинка.
Ситуация складывалась, прямо скажем, идиотская. Я уже было начал прикидывать, не пора ли продемонстрировать свои Творцовские возможности, когда из кресла у окна раздался знакомый голос. Высокая спинка кресла полностью закрывала говорящего, так что, войдя в комнату, я даже не заметил, что там кто-то был.
– Это Гор,– голос Учителя был каким-то замученным. – А я всё думал, когда же ты, наконец, заявишься.
Он вылез из кресла и, не спеша, подошёл ко мне. Моё лицо расплылось в радостной улыбке. Я и сам не ожидал, что буду так рад его снова увидеть.
– Тебе наручники не мешают,– полюбопытствовал хозяин дома.
Если честно, я про них совсем забыл, так был шокирован неласковым приёмом. Быстренько убрав эти железки из текущей Реальности, я полез обниматься.
– Вижу, Сабин тебя неплохо поднатаскал,– смущённо прокомментировал Учитель, видимо, не ожидавший от меня проявления нежных чувств.
– Учитель, мне очень нужен совет,– выпалил я вместо приветствия.
– Ну какой я теперь тебе Учитель,– опять прямо-таки мировая скорбь в голосе,– пусть будет Тарс. И давай перейдём на ты, если не возражаешь, Создатель.
– Ну и я тогда тоже не Гор и не Создатель. Надеюсь Вы, то есть ты, моё имя ещё не забыл.
Тарс невесело усмехнулся и повернулся к мужчинке в тройке.
– Ты свободен, Алекс,– он небрежно махнул рукой,– и попроси, чтобы нам принесли чего-нибудь выпить и перекусить. Боюсь, этот разговор может затянуться.
Вот так бы давно, а то дворецкий, бугаи с наручниками. Что с тобой стало, Учитель?
– А может быть, не нужно? – спросил я. – Давай, как раньше, поговорим у камина в Убежище. Там всё, как было до нападения волка, вот увидишь. И Марго рада будет тебя видеть. Она там теперь хозяйничает.
При слове «Убежище» Тарс невольно поморщился. Душевная борьба была видна на его лице невооружённым глазом. Не нужно было быть Творцом, чтобы заметить, как ему больно.
– Почему? – я, хоть убейте, не мог понять, отчего он так расстроен. – Если не понравится, вернёмся, в конце концов.
Я чувствовал, что Тарсу очень хочется оказаться в Убежище, но он почему-то упорно отказывал себе в этой невинной прогулке. Борьба с самим собой продолжалась ещё с минуту. И всё же прежний Учитель победил нынешнего Тарса. Он решился и махнул мужчинке в тройке, чтобы тот уходил.
Мы не договаривались, в какое конкретно место в Убежище будем перемещаться, но, как по наитию, оба оказались в каминном зале. Тарс стоял, ссутулив спину, как будто хотел от чего-то защититься и удивлённо озирался по сторонам. Наверное, не ожидал, что мне удастся восстановить всё до мельчайших деталей. Осмотревшись, он по привычке направился к кухне налить чаю, но по пути остановился и вопросительно посмотрел на меня. Я утвердительно кивнул, подтверждая, что сервисная магия действует.
– Тарс, если тебе хочется прогуляться,– предложил я,– то спешки никакой нет.
Он отхлебнул из чашки и зажмурился от удовольствия.
– Давненько я не пил такого чая,– в его голосе промелькнули мечтательные нотки. – Прогуляюсь, конечно, но позже. Выкладывай, что стряслось.
Мы уселись в кресла у камина, и огонь с весёлым треском принялся облизывать берёзовые поленья. Я решил, что прежде, чем наваливаться с вопросами, надо бы извиниться за все беды, что свалились на Тарса по моей вине. Какое-то время он молча слушал, как я неловко оправдывался, вроде бы даже одобрительно кивал головой, и вдруг со всей дури треснул кулаком по подлокотнику кресла, так что половина чая враз оказалась на полу.
– Хватит! – его боль наконец прорвалась наружу.
В сущности, это был хороший знак. Я не стал его успокаивать. Пусть выговорится, ему сразу станет легче. Но Тарс умолк и замер с каменным лицом, словно не орал на меня секунду назад. Прошло не меньше пяти минут прежде, чем он снова заговорил.
– Это всё неправда, Антон,– вот и славно, наконец-то он назвал меня по имени. – Нет никакой твоей вины в том, что случилось.
Вот это новость! А чья же тогда вина? Похоже, Учитель в своей чёрной меланхолии всерьёз занялся самобичеванием. По-хорошему, его бы к психоаналитику сводить, так ведь не пойдёт.
– Опустим вопрос о том, что ты действовал неосознанно,– заговорил Тарс в своей бесстрастной манере,– но ведь ты создал защитника, а не разрушителя. Так?
– Наверное,– я кивнул, пока не понимая, куда он клонит. – Моё подсознание со мной не консультировалось, когда его сотворяло.
– Разрушителем твоего волка сделала моя самонадеянность, когда я затеял преподать тебе наглядный урок,– он сокрушённо опустил голову. – Поверь, у меня было достаточно опыта, чтобы определить уровень ученика, но с тобой я просчитался, недооценил риск. Хотя, где-то в глубине души и надеялся, что ты окажешься Гором, а не ещё одним Программистом.
Неужели это он из-за своей некомпетентности так переживает? Что за бред. Каждый может ошибиться. Не хоронить же себя из-за этого. Тем более, что Тарс уже расплатился за свой промах так, что врагу не пожелаешь.
– Но беда не в том, что я ошибся,– он как будто подслушал мои мысли,– я бросил своё творение на произвол судьбы, когда ещё мог бороться. Я решил, что это было кармическое наказание за мои грехи, и сдался. Понимаешь, Антон, я, Творец, наплевал на то, что от меня зависели судьбы моих учеников.
На Тарса было жалко смотреть. Ну что у него могли быть за грехи, чтобы заслужить ТАКУЮ кармическую расплату? И вообще, что он мог тогда поделать? Продлить агонию? Только у меня была реальная возможность остановить волка, потому что я был его создателем. Чего ж теперь убиваться?
– А ты не сдался,– он сказал это так тихо, что я с трудом расслышал. – Потому что ты – Гор. Ты ведь и тогда, пятьсот лет назад позволил себя убить, чтобы избавить мир от ангелов.
Не сдался, это правда. Только зря он считает меня Гором. Разве может человек остаться прежним, пройдя через десятки перевоплощений? Мне, конечно, льстит, что когда-то я был Создателем мира ангелов, но сейчас мне слабо. Даже сравнивать нас невозможно.
– Другого способа слияния с воплощённым сознанием я, увы, не нашёл,– мой голос слегка дрогнул,– Гор, судя по всему, тоже. Только я не Гор, и я остался жив. Гору так сильно не повезло. Перестань себя винить Тарс, ты ничего не мог сделать, правда.
– Я догадался, что Сабин мне соврал про своего брата, когда ты поступил также, как он,– Тарс говорил так, словно не услышал моих слов. – Вся эта история – грубая ложь. Прости, что я невольно тебя обманул. Я не знаю, как там было на самом деле, но точно не так, как он это представил.
– Зато я теперь знаю,– процедил я сквозь зубы,– видимо, со мной Сабину не нужно было церемониться. Мы же как-никак одна семья.
И я рассказал Тарсу про наш откровенный разговор с братом. В отличие от Алисы, огорчить моего бывшего наставника я не боялся, чего ж и не поделиться. Тарс слушал, не перебивая и прикрыв глаза, а на его лицо как будто наплывала чёрная туча. Когда я закончил, он поднялся из кресла и, не оглядываясь, вышел на галерею прямо в летней одежде. Видимо, потребность подышать свежим воздухом была для него важнее потенциальной опасности простудиться. Интересно, заметит Тарс, что там стало немного теплее? А у меня после нервного напряга прорезался зверский аппетит, и я, не теряя времени, направился к столу. Тарс вернулся, когда я уже доедал вишнёвый пирог, сытый и довольный, как слон. Долго же он проветривался, однако. Любитель свежего воздуха уселся напротив меня, и перед ним появилась тарелка горячего супа. Когда в тарелке осталась половина, он нервно отставил её в сторону. Наверное, достаточно согрелся.
– Моя очередь,– сказал он решительно.
История, которую я услышал на этот раз, была печальной, хотя и без такого трагического конца, как история Гора. Тарс был старшим ребёнком в семье и, соответственно, унаследовал звание командора ордена Охотников, когда его отец скончался. Лет в двадцать у него стали проявляться необычные способности, весьма характерные для продвинутых Игроков, за которыми орден вёл охоту. Поначалу юный командор тщательно скрывал тот факт, что и сам являлся одним из тех, кого посылал убивать своих подчинённых, но, когда полностью освоился со своей ролью, начал понемногу менять правила игры. Убийства почти прекратились, лишь иногда Охотники отстреливали совсем уж зарвавшихся колдунов. Это был золотой век для талантливой молодёжи. Увы, продлился он недолго.
На десятом году правления Тарса появился Сабин. Он сразу понял причину изменений в политике ордена, прижал командора к стенке и выдвинул ему ультиматум. Выбор был небогатый: либо Тарс добровольно передаёт бразды правления своему младшему брату Эрику и становится учеником Сабина, либо тот просто сдаёт его Охотникам на растерзание. Тарс не стал строить из себя героя, и командором стал младшенький. Нужно отдать должное Сабину, он выполнил своё обещание сполна. Примерно через двадцать лет Тарс достиг уровня Творца и создал свой первый мир. За это же время его брат благополучно превратил орден Охотников в шайку убийц.
Когда, вернувшись домой, Тарс понял, что натворил, у новоявленного Творца заговорила совесть. Он, конечно, отдавал себе отчёт, что двадцать лет назад у него не было ни малейшего шанса против Сабина, но он мог, по крайней мере, красиво погибнуть и своим примером создать прецедент сопротивления террору. Однако Тарс выбрал лёгкий путь. И снова Сабин вмешался. В результате с бунтующей совестью его потомка удалось заключить компромисс. Так и появилось Убежище. А в мире появился второй Творец, и ноль шансов на третьего. Охотники продолжили выкашивать все таланты, до кого могли дотянуться. Теперь мне стало понятно, почему Тарс принял проделки волка за кармическое воздаяние и сложил лапки. Нужно признать, основание для подобных выводов у него было довольно весомое.
– Я всегда знал, что это именно Сабин заправляет в ордене,– закончил мой бывший наставник свою грустную повесть,– хотя формально он ни в чём не участвовал. Но я никак не мог понять, зачем ему нужно было избавляться от потенциальных Творцов. Он же сам был один из нас. И куда подевались остальные Высшие Творцы?
– Стасис? – задал я риторический вопрос.
Тарс кивнул и продолжил свой рассказ.
– Я пытался разыскать остальных Высших, но их миров как будто просто не существовало. Тогда мне ничего не было известно о стасисе, а теперь, когда Сабин применил эту технику к Убежищу, всё встало на свои места.
Какой изящный паззл у нас сложился, залюбуешься. Одному Высшему Творцу надоело играть вторую скрипку в оркестре. Это ж какая несправедливость. Анара предпочла его бестолкового младшего брата, а потом Гор вообще стал Создателем, впервые за все времена, про которые хоть что-то известно. Ну как тут не взбеситься? Вот только одна беда, остальных Высших этот расклад почему-то никак не огорчал, даже наоборот, они искренне радовались за Гора и даже гордились тем, что им выпала удача трудиться на благо человечества вместе с Создателем. А потом обнаружилась и ещё одна засада: чем больше Сабин злился, тем слабее становился, как Творец. Зато всякие разрушительные штучки, типа стасиса, у него начали получаться на раз.
Он довольно скоро раскусил, что причиной такого резкого роста способностей брата была его любовь с Анарой. Это именно она питала Гора творческой силой и в конце концов сделала Создателем. И в голове нашего злого гения сложился коварный план. Он решил стать единоличным правителем нашей базовой Реальности, не больше и не меньше. А для этого ему нужна была Анара, плюс избавиться от конкуренции. Противостоять всем Высшим он, разумеется, не мог, но обезвредить их одного за другим ему удалось, причём так ловко, что никто из них даже не понял, как попал в ловушку. А начал он, понятное дело, с брата, на которого и свалил вину за всё произошедшее.
Если бы не прокол с ангелами, то сидеть бы сейчас Гору в стасисе, как и остальным Высшим, и не чирикать. Увы, пришлось его выпустить, чтобы обуздал своих распоясавшихся созданий. И кто же мог предположить, что младшенький позволит себя убить и улизнёт в колесо реинкарнаций. А Анара, вроде бы смирившаяся с участью батарейки для Сабина, окажется связанной с Гором кармическим проклятьем. Правда, теперь я уже сильно сомневался, что это было именно проклятье, скорее уж, благословение. И началась охота через века и десятки воплощений. Наверное, за это время уже можно было бы подыскать себе другую батарейку, но Сабин зациклился на Анаре. Ему нужна была только эта женщина. А она, как назло, попадалась только в паре с его ненавистным братцем. Избавиться от простого смертного, конечно, было проще простого. Для этого не нужно было даже руки марать, карманный орден Охотников для того и создавался. Одна беда, после смерти Гора Анара также трагически погибала, и приходилось ждать её нового воплощения и взросления. И так по кругу.
Попутно Охотники уничтожали всех, кто мог составить в будущем конкуренцию нашему злодею. Только для Тарсика было сделано исключение. Во-первых, он был как-никак прямым потомком, а во-вторых, против своего наставника он бы и пикнуть не посмел. Теперь мне стало понятно, почему Сабин не позволил Эрику меня пристрелить. Неохота было снова дожидаться Анары. Вот если б засадить меня в стасис, тогда другое дело, в этом случае жизни Анары ничего бы не угрожало, ведь формально я был бы жив. Кстати, а почему он этого до сих пор не сделал? Хороший вопрос. Может быть, для того, чтобы батарейка заработала, нужна обстановка, напоминающая семейные узы? Хорошее отношение самой Анары и есть ключ к успеху? Очень похоже на правду.
Это сработало, когда он якобы вытащил бедную женщину из депрессии после исчезновения Гора, а в этой жизни я сам отдал мою любимую в грязные лапы этого подонка. И снова он выступил в роли благородного спасителя. Возможно, были и другие прецеденты, но о них история умалчивает. И всё же, что ему помешало со мной расправиться, пока я был в его руках и даже частично ему доверял? Ну придумал бы какую-нибудь душещипательную историю для Алисы. Она ведь ему верит до сих пор.
– Что такое стасис? – спросил я Тарса. – Что тебе о нём известно?
– Я побывал в стасисе совсем недавно,– признался мой собеседник,– но изнутри понять, как это действует, не представляется возможным.
Неожиданный поворот. Получается, Сабин отправил в стасис Убежище вместе с Тарсом. Что за чудовищное издевательство. Или тот сам так захотел? Я ждал объяснений, и они последовали.
– Сабин сам пришёл ко мне и сказал, что стасис – это единственная возможность изолировать разрушителя от базовой Реальности. Но чтобы запустить процесс, я должен находиться внутри Убежища. Я согласился. Знаешь, Антон, я ничего не почувствовал. Только вошёл в дом, а в следующее мгновение рядом появился Сабин и сказал, что я могу выходить. Ты что-нибудь понимаешь?
– Потребуется время, чтобы разобраться. Но не сомневайся, «что один человек сделал, то другой завсегда сломать сможет»,– процитировал я фразу из известного старого фильма.
Тарс только поморщился. Он ведь никогда не работал программистом в антивирусной конторе, и чего-нибудь сломать не являлось его сильной стороной.
– Я, пожалуй, немного поработаю в Убежище,– задумчиво проговорил я. – Не хочется портить Алисе настроение и отнимать наше общее время на хакерские забавы.
– Она до сих пор ничего не знает? – удивился Тарс. – Это очень неосмотрительно, Антон.
– Я сумею её защитить,– и с чего мне быть таким самоуверенным? – Если мы поймём, как работает стасис, то сможем вернуть Высших. Тогда этот мир изменится, и таким подонкам, как Сабин, в нём не будет места.
– Я готов помогать тебе, Антон,– Тарс хлопнул меня по плечу,– но сейчас мне нужно вернуться. Меня ждут.
За разговорами, я совсем забыл расспросить Тарса, что это за цирк с конями я увидел у него дома, и кем были те бугаи, что надели на меня наручники. Он немного помялся, а потом признался, что это были бывшие Охотники из потомственных. У меня просто челюсть отпала. Сам же ратовал за уничтожение клана, а теперь собирает их под своё крыло в бывшем штабе.
– Они тоже мои ученики,– Тарс как бы извинялся,– им нужна помощь.
Сказал бы я, что им действительно нужно, да больно у меня настроение было хорошее, чтобы так выражаться.
Тут со стороны лестницы раздался радостный визг, и Марго повисла на шее у Тарса, окончательно расплескав его чай. Мне тоже перепало радостных объятий, но Учитель был вне конкуренции. Я решил, что будет правильно их оставить вдвоём. Марго действовала на Тарса удивительно позитивно, и я совсем не удивился, когда час спустя тот заявил, что, пожалуй, погостит до утра. Я честно его предупредил, что не смог точно восстановить его комнату, так как никогда там не был, но дом должен был сам подстроиться под его вкусы, правда не моментально. Тарса такие мелочи, видимо, совсем не смутили.
Дни потянулись за днями. Я пытался разобраться, как работает стасис, но пока только определил, что в стасис погружался не сам мир, а сознание Творца этого мира, поэтому присутствие последнего внутри было строго обязательно. Теперь стало понятно, почему Сабин не мог отправить с стасис моё сознание, когда я тренировался под его руководством в эльфийском лесу. Это был не мой мир. Чтобы меня «заморозить», ему нужно было дотянуть меня до уровня, когда я смог бы сотворить свой собственный мир. Вот тогда бы он разгулялся. Так что, и тут его помощь была отнюдь не бескорыстной.
Когда я начинал скучать по моей девочке, то возвращался домой, причём ровно в тот момент, когда ушёл, и ни минутой позже. Она, наверное, замечала, что я выглядел странно усталым, но ничего не спрашивала, просто садилась или ложилась рядом, и в меня как будто вливались свежие силы. А вот Тарс так и не вернулся к себе домой, чтобы навестить своих питомцев. Они много времени проводили вдвоём с Марго, разговаривали, гуляли по проложенным мной дорожкам на другой стороне ущелья, пили чай на открытой площадке, в общем, наслаждались жизнью.
Однажды я присоединился к ним на прогулке. Мне нужно было проветрить мозги, а то я уже пошёл по третьему кругу проверять одно и то же предположение. Тарс поинтересовался, как продвигаются дела, и когда я описал ему свой печальный опыт, как бы невзначай бросил фразу, которая перевернула всю мою работу.
– Мы так привыкли, что живём во времени,– сказал он,– что даже не замечаем, как используем этот термин для обозначения того, что не существует.
У меня будто что-то щёлкнуло в мозгу. Ну конечно, время тут было совершенно не при чём. Сабин воздействовал непосредственно на подсознание Творца, закольцовывая последнюю картинку саму на себя. Это был своего рода гипноз, когда нужная информация скармливалась подсознанию в обход ума. Какой конкретно код для этого использовался, я мог вовек не догадаться, но мне и не нужно было этого делать. Я ведь не собирался погружать миры в стасис. А вот сообразить, как разрушить кольцо, состоящее из одного единственного образа, это уже была не такая сложная задача. Где же ты раньше был, мой дорогой? Я подскочил на месте и помчался обратно в свою комнату, так и не объяснив причину переполоха.
