Елена Дымченко
Соседский пёс
«Спокойно, – сказала она сама себе, – не всё сразу, будем решать вопросы постепенно. Для начала надо его увести отсюда».
Ещё год назад ей даже в страшном сне не могло присниться, что она будет даже задумываться над такими вопросами. Что с ней сделал этот пёс?
Смешки могильщиков за спиной вернули её к реальности.
Решившись, она, сжимая в руках верёвку, двинулась по направлению к собаке. Имея постоянную привычку анализировать свои чувства, она с удивлением отметила про себя, что сейчас испытывает всё что угодно, но страха перед этой собакой не было.
Сделав несколько шагов, она опять остановилась. Пёс поднял голову и, к своему облегчению, она не увидела сейчас в его глазах той тоски, что плескалась в них при последней встрече. Сейчас он просто оценивал ситуацию, в его глазах она увидела осмысленность и настороженность. Это её приободрило. Могильщики за спиной с любопытством наблюдали за ними.
Она несмело улыбнулась псу и, преодолев последний метр, присела рядом. Пёс, не поворачивая головы, ждал, она чувствовала его напряжение, страх, но угрозы или злобы в нём не было.
– Послушай, – начала она, – я понимаю, как тебе сейчас плохо, я знаю, как тебе больно и страшно, я знаю, что ты совсем один. Я всё знаю, но тебе нельзя здесь больше оставаться, пойдём со мной, надо уходить.
Пёс, казалось, слушал и понимал. Он выслушал её сбивчивую речь, не шевельнувшись, и ей показалось, что напряжение между ними немного ослабло.
Когда она начала неловко одевать ему петлю на шею, он не сопротивлялся, Вера Петровна почувствовала себя уверенней.
– Вот и хорошо. Пойдём.
Она встала и, сделав шаг в сторону, остановилась, ожидая, что он тоже встанет, но он не двигался. Вера Петровна снова начала паниковать. Что ей делать, если он упрётся и не пойдёт за ней? Силой его тянуть или оставить здесь? Ни то ни другое её не устраивало.
– Пойдём. Ну, пойдём, я не обижу тебя.
В её голосе послышались слёзы. Пёс поднял голову и внимательно посмотрел Вере Петровне прямо в глаза. Боль, тоска, обречённость: вот что она увидела сейчас.
Её собственные глаза наполнились слезами, и новая волна сострадания накрыла с головой.
«Пойдём со мной, пожалуйста», – сказала она ему глазами.
«Хорошо», – помедлив, ответил он и встал.
Медленно, приноравливаясь друг к другу, они направились к выходу. Могильщики молча провожали их глазами, высокий предательски шмыгал носом.
Не спеша, как два старика, они добрались, наконец, до дома.
Пёс послушно шёл за Верой Петровной.
Идя рядом с собакой, Вера Петровна уже не спрашивала себя, что она будет делать с этим псом. После их бессловесного «разговора», после той общности душ, что она почувствовала не только сегодня, на кладбище, но и раньше в подъезде, вопрос отпал сам собой.
Они шли ДОМОЙ.
Дойдя до дома и поднявшись по лестнице, Вера Петровна остановилась, чтобы достать ключи. Открыв дверь и сделав шаг в квартиру, она почувствовала, что верёвка в руке слегка натянулась. Оглянувшись, она увидела, что пёс остановился и явно не собирался идти дальше. Распахнув настежь дверь, Вера Петровна сказала:
– Теперь ты будешь жить здесь. Заходи.
Пёс упрямо стоял и явно был с ней несогласен.
– Ты не можешь жить на лестнице, тебе придётся зайти ко мне в дом.
Она ждала, но он не двигался.
Вера Петровна чувствовала растерянность. Она не умела обращаться с собаками и не знала, как заставить его зайти в квартиру. Не тянуть же его силком? Да и вряд ли бы она с ним справилась. Несмотря на свою худобу, пёс был явно сильнее.
– Хорошо, – сказала она. – Давай посидим здесь.
Она принесла стул из кухни и, поставив его на лестничной площадке возле своей двери, села. Пёс улёгся на пол.
Время шло. Иногда мимо проходили соседи и, удивлённо озираясь, здоровались и проходили мимо. Кое-кто улыбался и совсем не сочувственно. Вера Петровна начала нервничать, она чувствовала себя глупо и, хотя всегда гордилась тем, что ей нет дела до того, что о ней думают соседи, всё же понимала, что выглядит довольно нелепо со стороны и её это раздражало.
Но выхода из этой ситуации она пока не видела.
«Только Клавы мне сейчас не хватало», – подумала она и тут же, как бы отзываясь на её призыв, возникла Клава собственной персоной.
Поднимаясь по лестнице и увидев Веру Петровну, сидящую на стуле в подъезде, она, заблестев глазами, набрала побольше воздуха в грудь и затарахтела:
– Верочка Петровна, здравствуйте! А я подымаюсь, думала к вам зайти, а вы вот где. Как чувствуете себя? А то в прошлый раз вы что-то так побледнели, так побледнели!
Тут она заметила собаку.
– Гляньте-ка, пёс вернулся! Ждали его тут, можно подумать. Разлёгся как будто так и надо. Чего разлёгся? Шёл бы отседа, нечего тебе теперь тут делать, живодёр!
Собака даже ухом не повела, полностью игнорируя Клаву. Та укоризненно покачала головой и тут же переключилась на Веру Петровну.
– Ой, а что вы тут сидите-то? Ключ потеряли?
Увидев, что дверь в квартиру Веры Петровна чуть приоткрыта, она тут же выдвинула новую версию:
– Ждёте кого?
Вдруг она заметила в руках у Веры Петровны верёвку и, проследив глазами по длине, обнаружила, что другой конец обвязан вокруг шеи собаки.
– Тю, – она даже присвистнула от удивления,
– А чё это, вы его на верёвке держите?
Клава раскраснелась, глаза её возбуждённо блестели, взгляд метался с собаки на Веру Петровну, с Веры Петровны опять на собаку.
Пёс, потревоженный её резким, высоким голосом, поднял голову и внимательно посмотрел на Клаву. Создавалось впечатление, что он её не только слушает, но и понимает всё, что она говорит. В его взгляде, как Вере Петровне показалось, блеснуло высокомерие и, несмотря на то, что была расстроена болтовнёй Клавы, она про себя улыбнулась.
«Да, мы с тобой одной крови», – промелькнуло у неё в голове.
Вероятно, сочтя, что Клава не стоит его внимания, пёс опять положил голову и прикрыл глаза. Весь его вид говорил, что ему абсолютно неинтересна Клава со всеми её разговорами.
«Завидую, что ты можешь себе это позволить», – подумала Вера Петровна.
Тем временем Клава не унималась. Почувствовав, что происходит что-то интересное, о чём можно будет поговорить с соседками, она загорелась идей всё разузнать ещё больше. Глаза её блестели, мелкие капельки пота выскочили на лбу, щёки покрылись румянцем: Клава взяла след и отступать не собиралась. Казалось, она сейчас выскочит из платья, так она была возбуждена. Не в силах больше сдерживаться, она засыпала Веру Петровну новыми вопросами:
– Вы его с кладбища, что ли, привели? А зачем? Что вы тут с ним сидите? Вы его себе, что ли, возьмёте?
– Клава! Ну что вы, в самом деле? Вам то что? – подала, в конце концов, голос Вера Петровна и вдруг её прорвало:
– Да, я его привела, с кладбища! Да, сижу с ним здесь, потому что в квартиру он заходить не хочет, а хочет лежать здесь, возле своей! И ни какой он не живодёр!
Голос Веры Петровны поднимался всё выше, она уже кричала и Клава, испуганно хлопая настежь открытыми глазами, даже отступила на шаг назад, Никогда прежде она не слышала, чтобы Вера Петровна повышала голос, всегда она была выдержана и спокойна, а тут…
Пёс, услышав крик Веры Петровны, вдруг резко вскочил на ноги и, сделав шаг, просунул нос в щель полуоткрытой двери её квартиры и затем протиснулся внутрь.
Вера Петровна осеклась и умолкла. Растерянно посмотрев на Клаву, она пробормотала:
– Извини, Клава, – и, подхватив стул, заскочила в квартиру вслед за собакой, захлопнув за собой дверь.
«Вот, зараза!» – Вера Петровна всё ещё не могла успокоиться.
Пёс постоял немного, опустив голову, а затем со вздохом опустился на пол и растянулся во весь свой немалый рост в её узеньком коридоре рядом со входной дверью.
Вера Петровна обошла его бочком, стараясь не наступить, и повесила плащ на вешалку.
– Ладно, лежи. Здесь можно.
Скинув туфли с усталых ног, Вера Петровна прошла на кухню и поставила чайник.
Заваривая чай, она подумала, что собаку нужно тоже чем-то покормить, ведь вряд ли он ел хоть что-то в эти дни. Но чем? Этот вопрос поставил её в тупик.
Открыв холодильник, Вера Петровна задумчиво стала изучать его содержимое. Изобилием это хранилище вряд ли могло похвастаться: половина селёдки с заветренными колечками лука, кусочек сливочного масла на щербатом блюдце, пара огурцов, полупустая баночка со сметаной и тарелка с остатками вчерашних блинов. Вот и все запасы, которые, урча, хранил большой белый холодильник.
– Мда, негусто. Что же тебе дать?
Вера Петровна и вправду была озадачена. Чем его кормить? У неё никогда не было собак, а этот ещё такой здоровый и ему, наверное, нужно много еды. Роясь внутри холодильника, она не могла понять, чтобы ему предложить. Отодвинув банку со сметаной, в глубине полки она вдруг увидела заветрившийся небольшой кусок докторской колбасы, завёрнутый в бумагу.
– Вот это, наверное, подойдёт.
Она вытащила колбасу и, взяв нож, отрезала маленький кусочек.
Подойдя к собаке, Вера Петровна предложила ему угощение.
Брезгливо, как ей показалось, обнюхав протянутую колбасу, пёс осторожно, передними зубами, прихватил угощение за краешек и деликатно потянул на себя. Не спеша, пережевав, проглотил и, вдруг подняв брови и наклонив голову набок, выжидательно посмотрел на женщину.
– Ишь ты, аристократ какой, – хмыкнула она и, отрезав следующий кусок, протянула ему.
И также деликатно взяв второй кусок, а затем и третий, и четвёртый, пёс, не спеша, проглотил всю колбасу.
– Ну, раз ты ешь, это уже хорошо! – обрадовалась Вера Петровна. – Завтра надо будет тебе чего-нибудь купить. А теперь давай спать. Ты, я так понимаю, будешь спать здесь?
Пёс положил голову на скрещённые лапы и закрыл глаза.
– Ясно, ну, спи здесь, бедолага, – со вздохом сказала Вера Петровна и пошла в ванную умываться.
Выйдя из ванны и, взглянув ещё раз на собаку, Вера Петровна расстелила диван и легла. Ноги гудели, но на душе, несмотря на такой суматошный и нервный день, было легко. Теперь она была не одна.
Утром, проснувшись от звонка будильника и собираясь на работу, Вера Петровна напряжённо думала, что же ей делать с псом. Оставить его одного на весь день в квартире почему-то было боязно. Выпустить на улицу? Тоже не вариант. И вдруг ей в голову пришла одна идея.
Положив в карман второй комплект ключей от квартиры, она выскочила на лестницу и, поднявшись на два этаж выше, остановилась в недоумении. На площадке было две квартиры. В которой из них живёт Клава? Подойдя к коричневой, оббитой драным кое-где дерматином, Вера Петровна приложила ухо к двери, там царила полная тишина. Зато за второй слышалось шлёпанье босых ног и женское то ли мычание, то ли пение. Набравшись смелости, Вера Петровна нажала на звонок, но он молчал, скорей всего был сломан.
«Точно, Клавина квартира», – усмехнулась про себя Вера Петровна.
Постучав деликатно пальцем в дверь, она прислушалась, но её явно не услышали. Она постучала погромче. Ещё громче. Ещё. Взглянув на часы и, понимая, что уже почти опаздывает на работу, она забарабанила кулаком в дверь со всей силы.
В квартире что-то загремело, послышалось мужское чертыханье, женский переливчатый смех и, щёлкнув, дверь распахнулась. На пороге стоял высокий, небритый мужчина в одних трусах. Его грудь, плечи, ноги и довольно округлый живот были покрыты густой чёрной порослью. Волосы на голове были взъерошены, и от него исходил явственный запах перегара.
Вера Петровна в испуге отшатнулась.
– Чего долбитесь с утра пораньше? Вам кого? – хриплым то ли со сна, то ли с похмелья голосом спросил мужчина.
– Извините, может я ошиблась квартирой, а Клава здесь живёт? – пролепетала Вера Петровна.
– Клавка, к тебе! – крикнул мужик и, почёсывая всей пятернёй волосы на груди, развернулся и скрылся за дверью с нарисованным писающим мальчиком.
Вера Петровна невольно скривилась.
В коридор выскочила Клава в своём халате с драконами такая же растрёпанная, как и её гость.
– Вера Петровна? Вы? – удивилась она. – Проходите.
– Нет, Клавочка, спасибо. Извини меня, пожалуйста, что я на тебя вчера накричала, нервы всё, нервы, – почти заискивающе рассыпалась в извинениях Вера Петровна.
– Да ладно, я уже забыла, – озадаченно проговорила Клава. – Бывает.
– Я хотела тебя попросить об одолжении, – Вера Петровна, чувствуя ужасную неловкость, была готова расплакаться.
– А что надо? – оживилась Клава и глаза её заблестели.
Тут из туалета, в сопровождении рёва спускаемой воды, вышел Клавин ухажёр и, громко рыгнув, всё так же почёсывая свою волосатую грудь, приостановился напротив двери и с угрюмым интересом уставился на Веру Петровну.
– Понимаешь… – Вера Петровна смутилась и осеклась.
– Петь, ну, чё встал, иди, щас я, – обернувшись к приятелю, замурлыкала Клава.
Мужчина глумливо усмехнулся и ушёл в комнату, но дверь за собой не закрыл.
Вера Петровна, запинаясь, продолжила:
– Мне на работу надо бежать.
Она, вытащив из кармана ключи, протянула их Клаве, но они, выскользнув из дрожавшей руки, с бряцаньем упали на пол. Клава сделала было инстинктивное движение, чтобы их поднять, но передумала.
Вера Петровна, почувствовав себя униженной от этого полужеста, наклонилась и сама подняла ключи. От неловкости она уже была готова разрыдаться.
Клава с недобрым удовлетворением, смотрела на неё.
– Клава, ты можешь присмотреть за собакой, пока я буду на работе? – собравшись с духом и разозлясь на саму себя, выговорила, наконец, Вера Петровна.
– Что? За собакой? За какой собакой? – посыпались вопросы.– А, за Кузнецовской? – то ли спросила, то ли сама себе ответила Клава.
– Она у вас, что ли, теперь будет жить?
– Клава, я сама пока ничего не знаю, пока она у меня.
Вера Петровна уже окончательно начала терять терпение:
– Так, ты присмотришь или нет? – почти крича, Вера Петровна решительно протянула Клаве ключи.
– Ну, хорошо, хорошо, не волнуйтесь. Присмотрю, – сжалилась, наконец, Клава, – а что надо делать-то?
– Ну, не знаю, загляните ко мне хотя бы разок, проверьте как он. А я к пяти приду.
Вера Петровна, обрадовавшись, что всё же Клава согласилась, уже спешила вниз по лестнице, спасаясь бегством.
– Не волнуйтесь, присмотрю, – крикнула ей вслед Клава и захлопнула дверь.
Вера Петровна, вернувшись домой, была готова сгореть от стыда. Она давно не чувствовала себя такой жалкой.
– Всё из-за тебя! Всё.., – в сердцах обратилась она к псу, который, не ведая, как ей пришлось ломать себя ради него, спокойно лежал в её прихожей.
Он поднял голову, и с такой неспешной величавостью повернул её к ней, что она, недоговорив, замолчала. Его взгляд, как ей показалось, осуждал её за такой взрыв эмоций.
«Это не собака, это то ли ангел, то ли дьявол», – её злость вдруг куда-то испарилась и, вздохнув, она накинула плащ и, выходя, сказала:
– Я пошла. Будь молодцом. Скоро приду. Жди.
Он проводил её взглядом.
Еле дождавшись конца рабочего дня и наскоро заскочив в магазин купить мясной обрези для собаки, она почти бегом поднялась по лестнице и, сражаясь с заевшим, как назло, замком, всё больше и больше паниковала, предчувствуя недоброе. Открыв, наконец, дверь, она убедилась в том, что уже, почему-то, знала: собаки в квартире не было.
Вера Петровна обошла всю квартиру, заглянула за все двери: собаки не было.
«Я так и знала, так и знала!» – повторяла она про себя раз за разом.
Потом, подойдя к зеркалу, поправила волосы и, одёрнув пиджак, твёрдой поступью поднялась к Клаве.
Приложив ухо к двери, она постучала. Ни малейшего шороха или звука, абсолютная тишина. Вера Петровна постучала громче, совсем разозлившись, она забарабанила в дверь уже обоими кулаками.
– Клава, открой немедленно! – потеряв полностью самообладание, закричала она.
Никакого отклика.
Щёлкнул замок соседней двери, оттуда выглянула тщедушная старушка, которую Клава частенько встречала сидящей у подъезда в обществе таких же бабушек.
– Что вы так кричите? – прошамкала она.– Нету Клавки, уехала со своим хахалем.
– Как уехала? Куда уехала? – Вера Петровна, обернулась и, увидев её искажённое гневом лицо, старушка чуть прикрыла свою дверь.
– Откуда я знаю куда. Вечно она мотыляется с хахалями своими. А вам, зачем она нужна? – осторожно поинтересовалась она.
– Я ей ключи оставила от квартиры, чтобы она за собакой присмотрела. А теперь, ни собаки, ни Клавки, ни ключей, – Вера Петровна, совсем растерялась.
– А у вас собака есть? Вот не знала.
Старушка, видя, что Вера Петровна сама готова заплакать и вроде как угрозы для неё не представляет, приоткрыла свою дверь пошире. Она с нескрываемым любопытством смотрела на Веру Петровну, ожидая ответа.
– Да, наверное, была… – Вера Петровна лихорадочно пыталась сообразить, что же делать. Где искать собаку, Клаву?
– Как это – «наверное»? – не поняла старушка.
– Неважно, уже неважно, – поглощённая своими мыслями, Вера Петровна, слабо махнув рукой, стала спускаться по лестнице.
Сев в кресло, она постаралась успокоиться и привести в порядок мысли. Она решила сейчас не думать о причинах Клавиного поступка, сейчас было важнее понять, где может быть собака.
Первое что ей пришло в голову: это поехать на кладбище, может пёс, сбежав, опять вернулся к своему хозяину.
Вера Петровна выскочила из квартиры и поспешила на кладбище.
Дойдя до могилы Кузнецова, она убедилась, что пса там нет. Это её не удивило, она откуда-то знала, что его здесь и не будет.