Екатерина Орлова
Первый и последний
Глава 27
Долорес
Последний концерт тура. Мы посетили одиннадцать городов и наше путешествие заканчивается в родном Лос-Анджелесе. Сегодня я буду ночевать дома в своей спальне. Я так привыкла в поездке к жизни в автобусе, что начинаю задумываться, а смогу ли уснуть без раскачивания. Все эти недели я засыпала в горячих объятиях Дрю под его сопение. Как будет дальше, пока не понятно. Потому что мы ни о чем не договаривались, но вроде как женаты. Сейчас я чувствую нечто странное, как будто что-то не дает мне покоя. При мысли о том, как мы будем обсуждать наше будущее, я покрываюсь холодным потом. Потому что до этого тура у нас была у каждого своя жизнь. Я боюсь того, что он просто попрощается и продолжит жить дальше без меня, воспринимая наше венчание в часовне Вегаса, как приключение. И в то же время мне страшно, что он воспримет все слишком серьезно и мне придется менять свою жизнь, учитывая интересы другого человека.
Я больше хаотично мечусь по автобусу, чем собираю вещи перед выходом. Через двадцать минут мы прибудем в ЛА и остановимся на парковке студии звукозаписи, где я сяду в свою машину и поеду домой, оставив это потрясающее незабываемое приключение позади. Единственное, что от него останется – это воспоминания, кольца на безымянном пальце и работа на ближайшие три недели. Я обязательно посещу завтрашний концерт, чтобы расслабиться. Мы решили не снимать в Лос-Анджелесе, потому что во время тура насобирали материала с избытком, хватило бы, наверное, и на два фильма.
– Перестань гонять ветер, – раздается голос ДиДи за моей спиной.
Поворачиваюсь и сверлю его взглядом. Он сидит на диване, к боку которого прижат чемодан с вещами Дилана. А сам он усмехается, не слишком хорошо прикрывая рот рукой. Мне кажется, что мой взгляд мечет молнии и должен заставить моего помощника заткнуться, но его улыбка только увеличивается.
– Ты выглядишь так, как будто сейчас наложишь в штаны. Если это так, то мне лучше попросить водителя меня высадить.
– Иди к черту.
ДиДи вздыхает, садится ровнее и опускает руки по бокам на сидушку дивана.
– Что тебя беспокоит?
– Ты хочешь поговорить? – нервно спрашиваю я, хватая свою расческу с полки. Сметаю оттуда же все баночки с косметикой и запихиваю все это в сумку.
– Я хочу, чтобы ты успокоилась и вела себя адекватно. Сама посуди: замуж ты уже вышла, с Нортоном провела незабываемые недели в его автобусе, он любит тебя до безумия и готов вытерпеть твою взбалмошность, и мы сняли фильм. О чем еще ты волнуешься?
Наверное, именно этого вопроса я ждала. Потому что сразу после него сажусь рядом с ДиДи и впиваюсь взглядом в лежащий на рабочем столе розовый блокнот, обложка которого усеяна рисунками голубых фламинго.
– Где мы будем жить? – спрашиваю я пространство.
– Я и ты? – слышу насмешливый голос Дилана и фыркаю в ответ.
– Очень остроумно.
– Доллс, вы будете жить там, где сами решите. Эй, не только он принимает решения, но и ты тоже.
– Я хочу жить у себя дома.
– Ну и отлично.
– Ни черта не отлично, ДиДи. А если он захочет, чтобы мы жили у него? А вдруг там серые стены и ни одного яркого пятна? Вдруг по вечерам он смотрит футбол по телеку, пьет пиво и чешет пузо?
Мой помощник заходится смехом.
– Какое пузо? Ты его пресс видела? Придумала же: пузо.
– Думаешь, мы сумеем договориться?
– Уверен в этом.
Мой телефон пиликает и я смотрю на входящее сообщение.
«Я уже с ума сошел за этот час без тебя. Ты собрала вещи?»
«Да» – отвечаю коротко, и телефон тут же начинает звонить, заставив меня дернуться от неожиданности.
– Привет, – отвечаю тихо.
– Долли, все нормально? —спрашивает Дрю таким голосом, как будто пробует ногой ледяную воду.
– Да… Я просто собираю вещи и… ну, я занята.
– Ладно, – выдыхает он. – Я уже готов остановить автобусы, только бы быстрее увидеть тебя.
– Боже, ты говоришь так, словно мы в сопливом фильме, – смеясь говорю я, и слышу в ответ низкий смех Дрю.
– Вот теперь я спокоен за твое душевное состояние.
– Дрю…
– Молчи, Долли, мы обо всем поговорим при встрече. А сейчас собирай свои вещи и, как только автобус остановится, я тебя заберу.
С этими словами он отключается, а я поворачиваюсь к ДиДи. Он все так же смотрит на меня с иронией в глазах и слегка приподнятой бровью.
– У меня паника, – тихо говорю я.
– Она пройдет, как только увидишь своего мужа. А сейчас возьми свою маленькую задницу в руки, Долорес Диккенс, и собирай вещи.
– Нортон, – на автомате поправляю я, глядя на него невидящим взглядом, чем вызываю смех помощника.
– Так-то лучше, Нортон. Давай, у нас пять минут до прибытия.
Я безумно рада тому, что на студию не пустили безумных фанаток встречать группу из тура. Само-собой, вести о возвращении «Крашез» в родной город разлетелись, как хот-доги у стадиона, поэтому у ворот толпится куча народа. Они выкрикивают приветствия и далеко не всегда приличные. Девушки просят сотворить с ними такое, что даже я краснею. Как только мы оказываемся во дворе студии, скрытые от глаз фанатов и папарацци, автобусы останавливаются и ДиДи распахивает дверь.
– Перекинусь парой слов с Сэмом и Марлой, и можем ехать.
– Да, давай, – машу я рукой, глядя на то, как он вытаскивает свой чемодан из автобуса.
Я не остаюсь в одиночестве даже на минуту, потому что через несколько секунд сюда входит Дрю. Сияя ослепительной улыбкой, он взмахивает руками, остановившись на входе.
– Добро пожаловать домой, малышка До. – Подхватывает меня на руки и страстно целует. Кино, ей-Богу. – Я так проголодался, что сейчас готов съесть тебя. Давай выбираться отсюда. Приедем домой, примем нормальную ванну и закажем еду. Хочу провести вечер, лениво валяясь перед телевизором и попивая пиво со своей девочкой.
– Пиво? Перед телевизором? – Дрю кивает, а я напрягаюсь. – А ты смотришь футбол, Дрю?
– Смотрю, конечно, – с недоумением отвечает он, потом ставит меня на пол и забирает мои чемоданы. Из меня непроизвольно вырывается тяжелый вздох и Дрю останавливается на выходе из автобуса. Поворачивается ко мне с вопросительным взглядом. – Что такое?
– А ты пу… живот чешешь, когда смотришь? – зачем-то спрашиваю я.
Дрю начинает хохотать от души, даже сгибается пополам и хватается за то место, которое я чуть не обозвала пузом.
– Долли, ты просто нечто, я не устану это повторять. Идем, жду-не дождусь, пока окажусь перед телевизором и начну чесать… ты ведь хотела сказать пузо, да? Так вот его и начну чесать. Сразу после того, как отымею тебя в ванне, закажу еду и пиво, и улягусь перед телевизором. Давай, малышка До, поторапливайся.
Он вышел из автобуса, а я медленно поплелась за ним. Ну что меня так заклинило на классической картинке типичной американской семьи? Знаю же, что он совсем другой. Но мне страшно. Правда страшно. А что, если мы не уживемся? Если он, например, разбрасывает носки по всему дому? Или будет раздражаться от моих волос в ванной, как бесился Оливер? Я пока была за мужем за Зеландом, достигла восьмидесятого уровня мастерства по скрыванию выпавших волос. А они у меня выпадают часто, потому что я нередко испытываю стресс. И вот только я расслабилась, оставшись одна в своем доме, снова влезла в отношения и мне опять надо будет привыкать убирать за собой.
Мы прощаемся со всеми и идем на парковку. Дрю уверенно шагает к джипу черного цвета, а я останавливаюсь в нерешительности. Он складывает мой чемодан и свою сумку в багажник, закрывает его и поворачивается ко мне.
– Я заеду к себе, захвачу пару вещей и приеду. Только дай мне адрес.
– Я… – Мнусь. Ага, именно так, потому что не понимаю, что делать дальше. Но Дрю все решает за меня, как всегда.
Он подходит ко мне и заправляет выбившиеся из небрежного пучка локоны мне за уши.
– Я прекрасно понимаю, что тебе будет комфортно дома сейчас. Поэтому не зову к себе. Давай постепенно, ладно? Не хочу тебя пугать и не хочу, чтобы ты накручивала себя без причины. Поэтому маленькими шажками, Доллс.
– Мне с тобой так повезло, – выдыхаю я и крепко сжимаю в объятиях твердое мужское тело.
–Как и мне с тобой. Ну все, поехали. Жду адрес, миссис Нортон.
– Будет сделано, мистер Нортон, – отвечаю я, салютую ему и направляюсь к своей машине.
Сев за руль, быстро печатаю Дрю адрес, завожу свою старушку и еду домой. С огромной улыбкой, которая освещает дорогу не хуже фар. Город встречает меня теплом и солнцем, и я отвечаю ему взаимностью. А вот дом встречает отвратительным запахом на кухне. Меня мутит, когда я подхожу к холодильнику и распахиваю его. Черт возьми! Я не выбросила творог. Дина предупреждала меня об этом, но я забыла, пока впопыхах собиралась в тур. Надо было попросить свою домработницу выйти за день до моего приезда, и сейчас я бы не мчала в туалет с зажатым носом и контейнером, в котором лежал некогда творог, превратившийся в рассадник новой цивилизации.
До приезда Дрю я успеваю выбросить все пропавшие продукты, сжечь пару ароматических свечей и проветрить дом. Я с удовольствием заглядываю в каждую комнату, радуясь возвращению. Если бы не противный творог, я бы даже прочувствовала запах родного дома. Привожу себя в порядок, принимаю душ, заказываю ужин и усаживаюсь на террасе глазеть на город и ждать Дрю. Он пришел через пять минут после ухода доставщика. Распахиваю дверь и улыбаюсь, глядя в счастливое лицо – господи, до сих пор не верится – мужа.
– Я хотел выкрикнуть: «Дорогая, я дома», но у меня нет ключей, а орать тебе в лицо как-то некрасиво.
Я смеюсь и прижимаюсь к Дрю, вынуждая выронить наши вещи.
– Соскучилась? – спрашивает он, притягивая меня к себе.
– Еще как.
– И уже приняла душ, – бурчит он.
– У нас сегодня все будет не по плану, потому что я уже заказала ужин и он даже приехал. А еще выбрала нам фильм.
– Тогда хорошо, что я принял душ дома, – посмеиваясь произносит Дрю, зарабатывая от меня шлепок по каменной груди. – Веди меня, я здесь впервые, – добавляет, выпуская меня из объятий и снова подхватывая сумки.
Я запираю за ним дверь и провожаю взглядом широкую спину.
– Добро пожаловать домой, – шепчу то ли ему, то ли себе.
Глава 28
Дрю
– Не пойму, почему ты сомневаешься, – говорю я.
– Потому что у нас все только началось, и я не знаю, готова ли вот так снова расстаться.
– Доллс, прекрати эти глупости, – прошу я, поглаживая ее поясницу.
Она сидит на столешнице в кухне, куда я усадил ее и встал между ее бедрами. Последнюю неделю она ходит сама не своя и не хочет делиться переживаниями. Так что мне пришлось поймать ее утром на кухне и прижать, чтобы она рассказала, что ее тревожит.
– Ты не понимаешь, Дрю. Даже если ты сможешь летать ко мне, я постоянно буду занята и не смогу нормально уделять тебе время. Не смогу проводить с тобой целые дни.
– Тогда будешь проводить со мной целые ночи. Ну перестань, правда.
– Почему ты так настырно пытаешься убедить меня? – спрашивает она, прищуривая глаза. – Уже хочешь от меня избавиться? Два месяца брака тебя утомили?
– Меня твоя дурь иногда утомляет, – со смехом отвечаю я, а потом становлюсь серьезным и уже спокойно добавляю: – Милая, ты не должна сомневаться. Ты любишь свою работу и тебе нравится путешествовать. Жизнь дает тебе возможность совмещать эти два дела. Пользуйся. И я буду частым гостем, не волнуйся. У ребят в тот период будет запись альбома, так что Марк и без меня сможет справиться. К тому же, мне нравится Португалия и я с радостью навещу тебя там. Эй. – Я приподнимаю ее опущенный подбородок. – Все получится.
– Обещаешь? – спрашивает она с надеждой в глазах.
– Обещаю, – говорю я и целую ее долго и нежно.
С каждым днем я все больше влюбляюсь в свою жену. Она правда уникальная. Собранная и жесткая в работе, к быту Долли совсем не приспособленная. Она любит разбрасывать вещи и зачастую не может вспомнить, что и куда положила. Я благодарен родителям, которые приучили меня к порядку. Папа военный не давал расслабиться ни на миг, поэтому в нашем доме всегда все сверкало, и очень часто благодаря и моим усилиям.
У нас, конечно, есть домработница Дина – милая женщина лет пятидесяти, которая обожает Долорес, – но и ей иногда не под силу справиться с объемами бардака, который наводит Долли. Особенно если она работает дома. Моя малышка настолько погружается в работу, что ни о чем другом думать не может. Буквально вчера я наблюдал, как она пришла на кухню, пялясь в планшет, на ощупь включила кофеварку, поставила в нее чашку, так же долила молока и вышла с чашкой в кабинет. По дороге Долли решила свернуть в ванную, из которой вышла уже без чашки и снова пошла к кофемашине сделать новую порцию. А когда я спросил ее, куда она дела предыдущую чашку, Долли испугалась и подпрыгнула, едва не выронив планшет.
– Господи, я забыла, что ты дома сегодня.
– Где предыдущая чашка кофе, Доллс? – спросил я.
– А… – Она растерянно осмотрелась по сторонам, действительно не понимая, о какой чашке я говорю.
– Иди в кабинет, я принесу тебе кофе.
– Спасибо, – с улыбкой ответила она. – Ты лучший.
И так каждый день. Нам даже не пришлось притираться и привыкать друг другу. Как будто мы действительно были созданы друг для друга. Словно Долли создавали для меня. Мы как две части паззла, которые идеально совпадают. И, кажется, что сильнее счастливым быть уже невозможно.
Мы завтракаем на террасе. Долли завернута в тонкий плед, потому что сегодня прохладно.
– Знаешь, что я еще подумала? – спрашивает она, откусывая от тоста. – Парням можно было бы снять клип в осенних тонах. Эта осень очень красивая. Найти рыжую девушку и снять романтичный клип.
– Ты никогда не думала снимать музыкальные клипы? —спрашиваю я.
– Думала, но мне слишком мало времени, чтобы выразить все то, что я хотела бы. Клипы слишком короткие. Это особенное умение – уметь уложить в две-три минуты целую историю.
– Ты бы справилась. Ты почти каждый день мне выдаешь идеи с клипами.
– О, снять я бы смогла, но потом порезать этот ролик – вот самая сложная задача.
– До этого вы с Робом неплохо справлялись.
– Ага, в фильмах, но не клипах.
– Подумай. И мы могли бы больше проводить времени вместе.
– Скажи честно: тебе ведь просто лениво искать нового режиссера после ухода Лили.
– Зачем его искать, если у меня уже есть один? – с улыбкой отвечаю я.
– Тебя не переспорить. Все, мне пора к врачу.
Она встает и поправляет плед, сильнее в него заворачиваясь.
– Мы еще вернемся к этому разговору, – предупреждаю я.
– Ага, – коротко отвечает Долли.
– А зачем к врачу? – спрашиваю я, потому что не знаю, чем вызван визит. – С тобой все хорошо?
– Да. Обычный плановый осмотр. Я потом еще заеду в торговый центр, буду ближе к вечеру.
– Помощь нужна?
– Справлюсь, – говорит Долли, потом быстро целует меня в губы и уходит в дом.
Я заканчиваю с завтраком, попутно просматривая новости на планшете, а потом собираюсь и уезжаю на студию.
Вечером наш дом наполняется большой компанией. Парни из группы, мои помощники, ДиДи и часть съемочной группы собрались, чтобы на нашем большом телевизоре посмотреть готовый фильм. К этому дню Долли вели огромное количество бессонных ночей, литры кофе и успокоительное. Она к этому времени стала немного дерганная и резковатая. Я могу ее понять: сказывается усталость и волнение по поводу того, как воспримут фильм участники группы. Мы с Марком уже просмотрели отрывки и остались довольны. И сегодня на телевидении на одном из крупнейших музыкальных каналов состоится премьера. Мы выбрали прайм-тайм и неслабо заплатили за то, чтобы в него попасть. Я уверен, что это окупится сторицей, особенно после выхода нового сингла, который мы записали на прошлой неделе. Он уже разлетается с прилавков с неимоверной скоростью, а после шедевра Долли процесс пойдет еще быстрее.
В дверь звонят и я впускаю Марка с его женой Дафной. Мы все размещаемся в большой гостиной. Кто-то сидит на полу, кто-то занял диваны и кресла, оставив нам с Долли одно большое свободное широкое кресло, на котором мы помещаемся без труда. Пицца и суши передаются из рук в руки, как и напитки, которыми заставлен весь кофейный столик по центру. Сегодня Дина ночует у нас, так что Долли не приходится вскакивать с моих коленей, чтобы помочь гостям взять напиток или ужин.
– Какое дерьмо, эта их новая песня, – кривится Лиам, глядя в экран на клип наших почти конкурентов. – Такие сопли развезли.
– Да, я вчера услышал ее по радио и даже не сразу понял, что это они, – отвечает Марк. – Думал, что какой-то новый бойз-бенд появился.
Все бурно обсуждают клип и песню, а потом в одно мгновение все стихает, когда на экране показывается фрагмент репетиции «Крашез» и звучат первые аккорды их топовой песни.
– Что самое привлекательное в моей работе? – звучит голос Дориана, а потом появляется и он сам. Дейв снял его, сидящим на колонке и медленно наигрывающим на гитаре новую песню, которая еще даже не записана. – Самое привлекательное в моей роботе – это чувство абсолютного счастья. Как будто весь мир замирает, даже пылинки повисают в воздухе, когда мы на сцене. И рождение новой песни. Это просто музыкальный оргазм, когда из-под пальцев рождается новая мелодия.
А потом экран чернеет, на нем высвечивается логотип «Крашез», который выглядит как старая вывеска, у которой вот-вот закончится запас электричества. Она мигает и искрит, а потом из искр складывается название фильма «Музыкальный оргазм. Большой тур «Крашез». И у меня по коже бегут мурашки. Я чувствую, как потряхивает Долли, и, чтобы успокоить, растираю ее плечи, а она доверчиво льнет ко мне, откидывая голову на плечо.
Все смотрят фильм на одном дыхании, практически никто не разговаривает. Даже есть и пить все стараются, не производя ни звука. А когда все заканчивается, наступает оглушающая тишина. В конце фильма мы почтили память умершего отца Ника, который позволил парням начать свою карьеру в его гараже. На экране фотография Джо Ловелла, даты смерти и подпись: «Без тебя не было бы нас». Минуту тишины мы просто пялимся в экран, думая каждый о своем, и вспоминая задорного Джо и его скабрезные шуточки. Он был первым, кто поддержал Ника и парней. Первым сказал, что им ни хрена не нужно учиться для того, чтобы осуществить свою мечту. А что еще нужно слышать подростку? Что в него верят и что отец разрешает забить на учебу. Понятное дело, все парни закончили школу и даже выучились в университете. Правда, заочно, но у каждого из них есть образование. Мы с Марком настояли на этом, когда заключили с ними контракт.
Долли вздрагивает, когда после минуты тишины на канале резко начинается реклама шоколада. Мы все как будто выплываем из дымки после просмотра фильма. Я делаю телевизор тише и уже через минуту Ник вырывает Долорес из моих рук. Он кружит ее и кричит о том, какая она крутая. Все поздравляют Долли с успехом. Она смеется и плачет одновременно. Моя девочка и правда отлично постаралась и каждое сказанное в ее адрес слово похвалы – истинная правда. Я целую ее последним, давая насладиться триумфом и признанием.
А потом Долли встает перед всеми нами и, краснея, говорит:
– Не хочу, чтобы звучало как на вручении Грэмми или Оскара, но я должна это сказать. Спасибо каждому из вас за вклад в этот фильм. Моей команде. Вы незаменимые, самые лучшие. Ребятам из группы. Вы очень крутые. Снимать фильм про вас было легко, потому что вам не нужно играть. Вы идеальные такие, какие есть. Настоящие и живые. Дрю, Марк, спасибо за эту возможность. Я правда еще никогда не испытывала столько эмоций. И Дрю… – Она останавливает взгляд на мне, а у меня при виде нее почему-то замирает сердце. Я хмурюсь, потому что не знаю, что она скажет в следующий момент. – Я беременна.
Я крепко сжимаю кулаки, желая убедиться, что не сплю. Все звуки вокруг глохнут. Мир останавливается и кренится, пока я смотрю в испуганные и счастливые глаза Долли. Сейчас я как никогда отчетливо вижу, насколько она маленькая и хрупкая. Заключенная в своей голове, наедине с мыслями о беременности. Счастьем по этому поводу и страхом. Я знаю, что она боится. Вижу по тому, как она вся сжимается и нервно теребит ремешок синего платья. Мне нужно встать, подскочить, схватить ее на руки и кружить. Но я не могу пошевелиться. В моей голове тысячи вопросов. Можно ли ей? Все ли будет хорошо? Рискует ли она своим здоровьем, вынашивая малыша?
А потом ко мне резко возвращается острота восприятия окружающего. Я подскакиваю с места, хватаю Долли и кружу, улыбаясь до боли в щеках. Останавливаюсь, все еще держа ее под попку. Она смотрит на меня сверху вниз и вытирает дорожки слез, которыми щедро залито ее лицо.
– Я люблю тебя, – шепчу я, спуская ее ниже, чтобы дотянуться до розовых губ. – Так сильно люблю тебя, Долли.
– И я люблю тебя, Дрю. Спасибо.
– За что?
– За то, что сделал меня мамой.
А потом Долли начинает рыдать. Махнув друзьям, я уношу ее из гостиной в спальню. Слишком эмоциональный день для нее. Много всего навалилось, она вряд ли готова справиться с этим перед лицом наших друзей и коллег. Я долго лежу рядом с ней на кровати, глажу ее спину и шепчу слова нежности. Стаскиваю с нее платье, освобождаю от балеток и нижнего белья. Нежно целую живот, в котором живет наш ребенок, и укрываю Долорес одеялом. Она вымотана эмоционально и физически. Ей нужно отдохнуть. Долли засыпает уже через пять минут, крепко обнимая мою руку, пока я лежу на боку и, как коршун, укрываю ее своим телом. Я хочу заботиться о ней и нашем малыше. Хочу делать ее счастливой.
