Дмитрий Вадимович Смирнов
Забытый выбор
– Эй, паренек, как там тебя?
– Ванюха! – резво ответил мальчуган. – Я к вам помогать пришел.
– Помогать? Чем ты можешь мне помочь?
– Ну вы же просили дверь открыть, вот я и открыл. Вы же были заперты, – утвердительно подытожил Ванюха.
– Это-то да. Но что ты делал у моего кабинета? Как ты вообще сюда мог дойти? Тебя не остановили?
– А кто меня мог остановить? Те дяди в черном, которые обычно стоят у лифта?
– Ну хотя бы они. – задумчиво ответил Кипров, но ему уже совсем не нравилось куда этот мальчик гнет.
– Так их нет там сейчас! – бодро ответил Ванюха, затем, оглянувшись вокруг, произнёс немного отстраненно, – Я всегда хотел побывать на этом этаже. Я даже выучил кто и когда уходит. Но они все время меня прогоняли. А сегодня нет.
Ванюха казался таким счастливым будто прыгнул на огромный батут со слона, а затем запрыгнул обратно.
– Так охраны сейчас нет?
– Неа, никого нет. По-моему во всем здании никого нет.
– Что?? Ты уверен?
– Абсолютно! Ну почти, есть ещё места, куда я не мог до сих пор добраться, может там кто-то и есть.
– У меня тут сорок этажей, несколько тысяч работников и сейчас нет никого?
– Ага, – ответил Ванюха и продолжил улыбаться во всю ширь.
– Так что же это? Почему? Где все?
– Не знаю, может по домам уже разошлись. Тётя диктор сказала, что в помещении может быть опасно.
– В смысле?
– Она сказала, что пожар. И из вот таких вот штучек, – он указал на потолке на средство распыления воды во время пожара, – полилась вода. Все закричали. И побежали к выходу. Потом приехали пожарные, сказали, что ничего не горело и что ложная тревога.
«Понятно чьих это рук дело. И понятно, почему у меня не получилось инициировать пожар» – с легкой злобой подумал Кипров. Ванюха всё продолжал:
– Потом еще кто-то приехал. С мигалками. Синие такие машины и белые с красным. Объявили карантин и закрыли здание.
– Карантин? Ты уверен, мальчик?
– Ну конечно! Я рядом стоял, когда это говорили.
– Но ты то почему здесь?
– Так я же говорю, что всегда хотел здесь побывать. Другого такого шанса могло и не представиться.
– И они тебя пропустили?
– Никто не обратил на меня внимания, я поднялся сюда и услышал звук из вашего кабинета. Испугался, но все же пошёл постучать. Я стучал и ждал пока мне кто-то ответит. Вдруг это зомби?
Кипров смягчился и не смог сдержать улыбку.
– Ну а ключ? Где ключ то ты взял?
– А он рядом с дверью валялся. Я его не сразу заметил. Повезло просто, правда?
– Мда… – протянул олигарх.
***
В машине по шоссе ехало четыре человека. Ехали они на ниве шевроле.
– Получше машину никак нельзя было взять? – с неудовольствием спросил водитель.
– Сегодня вопросов не задаем. Значит так надо было. Крути баранку. – ответил резкий голос с пассажирского кресла.
Дорога шла на восток от Москвы. Скорее даже на юго–восток.
– Так у вас план то хотя бы есть? Может зря мы вообще всё это затеяли? Может просто извиниться? – продолжал спрашивать водитель плаксивым тоном.
– Да уж, идея просто блеск! Ты сам придумал? Или в журнале «Как продолжать тупеть ни смотря ни на что?» вычитал.
– А такой есть? – с улыбкой спросил пассажир сзади?
– Ну, конечно, вот автор всех статей, главный редактор и так далее. Вы к тому же, – пассажир спереди обратился уже к двум молодым людям, – уже в свое время пробовали каяться. И что из этого вышло?
Собеседники вопрошающего, потупив глаза, молчали.
Глава отряда продолжал:
– Это вам ещё повезло, что я вашим начальником остался. Многие за это вас могли заставить ямы копать?
– Ямы? – спросил пассажир ссади.
– Ну да, ямы, на которые потом плюсы ставят. Сами бы себе их и рыли. И написано на них было примерно следующие – здесь лежат два осла, только люди. Неплохо, а?
– Да уж, – прорычал водитель. – Так что мы делаем?
– В данный момент уезжаем как можно дальше. Я сделал так, что времени у нас примерно сутки.
– Отчего же так много? – продолжил недоверчиво спрашивать водитель.
– От любопытства спрашиваешь? Или от страха?
– А как не бояться. Я про него такое слышал!
– Что, например?
– Ну что он однажды, лет пять назад, когда кто-то ему задолжал на пару дней, забрал того человека посреди ночи и увёз куда-то. Больше его не видели.
– Да ты что? А в голову не приходила мысль, что, если ты это знаешь, то значит знает и любая собака, а это значит, что так легенда и должна звучать.
– Зачем?
– Он же бизнесмен. Подобного рода разборки остались в прошлом. Сейчас гораздо проще квартиру чудака или его машину в счет долга отобрать. Причем лучше по суду. Любые проблемы с полицией или прокуратурой оборачиваются потерей прибыли.
– Так, а человек-то этот где?
– Да как где? Дома! Где ему ещё быть. Лежит, наверное, сейчас под одеялом и на жену свою пышную смотрит. Не знает как руку из под неё вытащить, чтобы не сломать. Если, конечно, данный индивид вообще существовал.
– Это как?
– Да всё очень просто. Любому человеку нужен имидж. Ну, чтобы его узнавали в обществе. Для рекламы, в общем. Частично чтобы те, кто поглупее, даже боялись. Как ты, например.
– Так он же реально в девяностые того… Людей столько положил.
– То было тогда. При этом, я уверен, что цифру жертв можно смело делить на пять, а то и на десять. Мы живем в век интернета и информации. Это же пиар. Верить однозначно ничему нельзя. Всё дело в выгоде.
– Так, а зачем ему врать про количество жертв?
– Знаешь, я как-то у Довлатова или ещё у кого вычитал, что антиреклама, порой, на порядок выгоднее, чем реклама.
Водитель на мгновение задумался над ответом, но затем еще раз спросил:
– Так куда мы сейчас? Есть конкретика? И вы думаете нас там не достанут?
– По крайней мере в ближайшее время можно дышать ровно. Запомни, каждый час промедления с начала погони увеличивает общее время поиска цели на один день. Ведь дорог, на которые мы можем свернуть, всё больше. А у нас этих часов навалом.
– Почему вы так уверены, что у нас сутки в запасе?
– Давай посчитаем. Снадобье заставит его проваляться часов пять–шесть. Затем он пару часов потратит на то, чтобы просто понять, что происходит. И уж поверь мне, легко это сделать не получится. Когда он более-менее придёт в себя, начнутся звонки, ведь, вроде бы, надо начинать нас искать, что-то делать. Но ему это не удастся. Бросив мобильник, он начнет звонить по городскому. Но и тут его подстережёт сюрприз. В здании не будет никого. Сначала пожарные, а затем и медики с криминалистами, выгонят всех. И только его прославленная охрана могла бы ему помочь, она ведь никогда не покидает свой пост. Ну, почти никогда. Но господин Бобров, при всем том, что я считаю его человеком неглупым из тех немногих, из-за кого у нас могли бы быть проблемы, всё-таки поддался на чары нашей многоуважаемой Карины, которая сейчас, – Олег повернулся назад, чтобы посмотреть на неё, – безмятежно спит на плече Коляна и видит розовых слоников. Наш кавалер, видно, боялся пошевелиться, когда она на него свалилась и от страха или от напряжения тоже вырубился. Неужели я так скучно рассказываю? Эх вы. Ну, ладно, пусть поспят, путь не близкий.
– Я так и не понял, а что Карина с Бобровым сделала?
– Ну ты что, маленький что ли?
– Кхм… – прокашлялся Сашка. – Она с ним что, того?
– Не о том ты думаешь, мой друг. Она дала ему гораздо большее. Она, как бы это выразиться, заставила его поверить, что он не просто мужчина, а рыцарь! – Олег засмеялся. – Женщине ведь не обязательно снимать с себя всю одежду, чтобы заставить мужчину делать всё, чего она только не прикажет. Есть более действенные способы.
– Ага, – ухмыльнулся Сашка, – И какие же?
– Ну ты читал, к примеру, трёх мушкетеров?
– Я кино смотрел.
– Это не то. Не сделали ещё нормальной экранизации по этому шедевру. Ты должен был засыпать с этой книгой лет в пятнадцать! Ладно, приедем на место, прочтешь, отчитаешься.
Сашка хотел было возразить, но Олег махнул рукой и продолжил:
– Так вот, там была героиня, которую называли Миледи. Так вот она сделала с одним охранником нечто похожее, что сделала наша Кариночка с Бобровым.
– Так что конкретно?
– Скажу в двух словах и ты от меня отвянешь, Договорились?
Сашка кивнул.
Олег продолжил:
– Она пробудила в нем древний инстинкт защитника. Ту самую роль, которую выполнял мужчина давным-давно. Когда по-настоящему приходилось защищать женщину. Она показалась ему настолько слабым и беззащитным существом, что он уже был готов отдать свою жизнь лишь за возможность спасти её.
– Клаасс… – протянул мечтательно Сашка.
– Господи, какие вы ещё дети, ничего вам в детстве не объясняли. Ладно, как доедешь до деревни с надписью «Ушняки», разбудишь. Только имей в виду, что кто-то краской приписал букву «С» в начале. Не перепутай.
***
Виталий Турин чувствовал себя прекрасно. Грело мексиканское солнце. Бармен периодически подливал коктейль. Думать о том, что справедливость восторжествовала и страдания не напрасны было единственным и самым приятным времяпрепровождением. Олег уже не казался ему настолько страшным и опасным человеком. «Ведь я-то его обвёл вокруг пальца» – наслаждаясь, думал Турин. – «Надо будет по приезде ещё немного вытянуть из Дильмана. А что он мне сделает? Что он может? За мной правда! Ведь это я жертва. Да и чего это я так долго плясал под его дудку? Это я специально. Ну, конечно! Что меня фотки какие-то испугать могут? Не смешите меня. Так все было задумано. Да, именно так. Как-никак кто сейчас сидит здесь и пьёт дорогой коктейль? Лопух этот Дильман. Просто лопух».
Жена Виталия Лиза Турина пересыпала песок из одной руки в другую. Турин смотря на неё думал, что ему повезло. Лиза загорела, немного отъелась, но ей это только шло. Солнце убрало с ее кожи все недостатки. Турина была на седьмом небе от счастья. Она считала своего мужа покровителем вселенной и чуть ли не суперменом. Но так было вначале. Чем больше хорошела Лиза, тем больше на неё обращали внимание окружавшие ее мужчины. Она сначала боялась даже смотреть на них, на комплименты не реагировала и по долгу замыкалась в себе. Но понемногу робость пропала и на сцену вышла совсем другая Лиза, точнее не Лиза, а Елизавета. Именно так её величали богатенькие иностранцы и местные ухажёры. Иностранного языка Лиза не знала, но вела себя таким образом, что он был ей и не нужен. Знание что означают вопросы: «What do you want, baby?» и «May be cocktail?», а также то, что означает фраза, на вроде: «Very beautiful girl!» позволяли Лизе общаться со своими собеседниками без особых проблем. В ответ она могла ответь: «Of course», «Yes», «Kiss me» и «MONEY!». Турин старался делать вид, что он этого всего не замечает. Это давало определенные плюсы, но были и минусы – через какое-то время ухажеры просто перестали его замечать. Турин злился, но терпел. Пару раз даже пытался упрекнуть жену в ее поведении, на что получал интересные ответы: «А что я? Я же ничего. С ними у меня ничего не было». Или «Я что виновата, что ты такой бездарь! Даже за своей женой поухаживать не можешь! Хоть раз бы что сказал! Ну ничего, найдётся тот, кто скажет». Турин не мог найти выхода и решил сам пойти во все тяжкие. Стал знакомиться с девушками, сорить деньгами, временами вести себя как свинья. Бывало, что ему везло. Не в полной мере, конечно. Те дамы, которые соглашались с ним спать, были не первого и даже не второго сорта, как раз те, кто ищет способ в очередной раз за бесплатно оторваться и выпить, затем по-быстрому выполнить все ночные дела и утром уйти.
Виталий был бы не против проводить ночи со своей женой, но она каждый раз уходила от него в другие места. Но постепенно Турин успокоился. «Уезжать всё равно нам вместе надо будет. Ипотека то у нас одна» – размышлял Виталий.
В то утро, рассматривая свою жену, пересыпающую песок из одной руки в другую, Виталий в очередной раз, можно даже сказать по привычке, решил примириться с Лизой. Он знал наверняка, что ничего из этого не выйдет, но, казалось, что без этого ритуала их брак совсем ни на что не годится. Спросив что-то вроде: «Куда сегодня пойдём и чем займемся?», и получив в ответ – «Ты безденежный индюк! Куда с тобой можно пойти?!», – Турин исполнил свой супружеский долг на этот день.
Напившись в очередной раз бесплатным пойлом, Турин лег перед бассейном. Он был в том самом состоянии, когда ты, вроде, спишь, но если проснешься тебя стошнит от жары и алкоголя, поэтому лучше лежать и ждать пока метаболизм сделает свое дело. Где была Лиза, Виталию было уже не интересно, он был как медитирующий монах – отстранен от внешнего мира, рассуждал на тему почему облака плывут слева направо, а не снизу вверх. Поэтому, когда его схватили сильные руки и кинули в прохладную воду бассейна, он даже не сразу начал пытаться выплывать. Облака все ещё занимали его мысли. Но вздохнув и получив глоток воды с химией, он резко очнулся и начал спешно грести руками. Голова болела страшно, приступ рвоты был так близко, что только тот факт, что рот нужно держать закрытым, чтобы не глотнуть еще этой отвратительной воды, спасал его. Кто-то опять схватит его за шиворот футболки, немного порвав её, и вытащил на верх.
– Ты Турин? – спросил грубый голос.
Виталий попытался кивнуть, но вместо этого получил жесткий щелчок по лицу.
– Когда я спрашиваю, надо отвечать, это понятно?
– Простите, – еле пролепетал Турин, – я вас не понимаю.
– У тебя что, плохо со слухом? Может тебе уши отрезать, раз ты ими не пользуешься?
Турин был готов поклясться, что он слышал, как вытаскивают нож. На самом же деле его мучитель просто закуривал. Больше от страха, но также и от прохладной воды, Виталий смог протрезветь и открыть глаза. Над ним стоял мужчина лет тридцати пяти. Высокого роста и более чем крепкого телосложения. Разнообразные угрожающего вида татуировки «украшали» его тело. Небольшая борода и частичное присутствие зубов придавали его лицу по-настоящему страшное выражение. Поодаль стоял еще один подобного же вида. Турин решил, что может быть пришли по поводу Лизы, может она что-то про него наговорила своим очередным воздыхателям. Но подумав побольше, Виталий решил, что это скорее чушь, эти люди не просто так к нему подошли.
– Ага, глаза открыл! Надеюсь в скором времени не придется тебе их закрывать. – Произнес мужчина, попыхивая сигаретой. – Ты Турин, я тебя спрашиваю?
– Ннетт… – еле слышно ответил Турин.
Мужчина придвинулся максимально близко. Виталий почувствовал, как сигарета обжигает ему лицо.
– Послушай, дорогой, за каждое лживое слово я буду ломать тебе по одному пальцу, так что хорошенько подумай Турин ты или нет? И не надо крутить головой в поисках помощи, никого рядом нет.
И действительно, вокруг всего бассейна, где обычно находилось несколько десятков людей, не было никого.
– Пойми, если мы спрашиваем, значит мы уже знаем кто ты. Мы отдаем дань вежливости. Познакомиться-то надо перед разговором. Вопрос в том, насколько ты будешь вежлив с нами. Вот, например, ты уже лжешь, как нам после этого, как ты думаешь? Я вот лично расстроен, а Витёк, может быть, две ночи спать не будет, уж очень ранимый. Да, Витёк? Взял, кстати, ножницы?
– Я всё скажу! – выпалил Турин, – Всё–всё!
***
Игорю Афанасьевичу изначально не нравилась вся эта затея. Обманы, хитрость, пусть и из благородных побуждений, всё это было не для него. Когда Олег предложил ему идею с объединением организаций, Добрич подумал, что не может быть всё так хорошо. Ведь условия то были сказочные. Покрывались все его долги, закупалось оборудование, планировался ремонт и всё это было не просто слова. Игорь Афанасьевич получил перевод. Приличной суммы. Сначала он даже не поверил, когда ему позвонил банк и сообщил, что задолженностей у него больше не имеется и более того, теперь на расчетном счету его организации есть деньги практически на всё. В итоге, получается, что объединение пошло на пользу. Странным казался всего один мазок в этой чудесной картине. Этот человек, который вел все переговоры и подписывал бумаги. Дильман.
Добрич не мог понять, почему Олег все дела вёл через себя, просил абсолютно по всем вопросам связываться только с ним. Курьерами у него были либо десятилетние мальчишки, либо два молодых человека, по внешнему виду которых не скажешь, что они работают на такого серьезного человека, как Кипров. А в последний раз приходила очень привлекательная девушка. Представилась Кариной и попросила подписанную копию договора. Добрич ни разу до этого её не видел и поэтому захотел проверить, от Олега она или нет. Но, к его удивлению, Карина совершенно спокойно предложила набрать Дильмана и спросить его обо всем. Игорь Афанасьевич так и сделал. Олег подтвердил надежность курьера. Однако Добрич всё никак не мог сложить всю эту мозаику в своей голове. Привыкший все дела решать открыто, ему нелегко было согласиться, как он выражался, «на эту авантюру». Но Олег достаточно быстро уговорил своего собеседника. Как всегда, решали всё деньги, и Добрич просто не смог бы простить себе отказ от какой-либо помощи его предприятию. По договоренностям он оставался начальником всего чего добился. Получал приличную субсидию и самое главное – возможность для своих воспитанников получить хорошее образование. Так бывает в жизни – ты соглашаешься не потому что считаешь это верным и правильным, а потому что это необходимо. Однако в итоге, подписав те условия на которых настаивал Дильман, Добрич всё же не до конца успокоился. Бурча себе под нос, что-то вроде: «Я всё делаю правильно. Пусть будет, что будет», Игорь Афанасьевич связался со своим знакомым следователем и вкратце рассказал про ситуацию. Поначалу Волчаков, такая была фамилия следователя, не нашел поводов для беспокойства. Не каждый сотрудник правоохранительных органов рад был бы начинать копать под Кипрова. Но Добрич настаивал, он пытался объяснить, что, может, и не Кипров в чем-то виноват, а именно Дильман. В итоге, Волчаков пообещал пробить по своим каналам «возможного правонарушителя».
***
Москва может позволить себе многое. Даже слишком многое. Она, как пожилая императрица, с бессчетным количеством фаворитов, с годами становится все более задумчивой, все менее обращая внимание на всё то, что в ней происходит. Она стала таких размеров и впитала в себя столько людей, что уже никто, абсолютно никто не может сказать, что он ею управляет. Москва живет миллионами разных жизней, здесь можно встретить всякое. Например можно в метро увидеть лежачего человека на центральной станции – библиотека имени Ленина. Человек этот скорее всего уже никогда и не встанет, приступ или что-то еще прекратили его жизненный путь. Но это неважно. Важно то, сколько людей может пройти мимо этого человека и бросив, что самое удивительное, безынтересный взгляд, пройти дальше. Нет, кто-то, конечно, подбежит, поможет. Важно другое – людей такая ситуация не удивляет.
Интересно также то, что ты никогда не знаешь каких людей сегодня встретишь в Москве. Можно увидеть много по-настоящему прекрасных девушек, могут попасться люди творческие, чьи одежды, прически, если это, конечно, можно назвать прическами, выглядят настолько необычно, что ты либо сворачиваешь шею, чтобы еще раз на них посмотреть, либо в испуге отворачиваешься. Люди разные, есть те, кто по разным причинам желает выделиться из остальной толпы. Можно встретить людей, у которых волосы настолько пышные и многочисленные, что кажется, словно у человека на голове сомбреро, только с волосами с зоной поражения от центра головы в полметра. Можно даже встретить человека с арбалетом. С самым настоящим арбалетом. Этот человек как раз его носит через плечо. Как Ван Хельсинг. И это всё в самый обычный день, ни в Хэллоуин, ни в Новый год.
Многое чего еще может позволить себе Москва. Тебя могут избить празднующие что-то фанаты, когда ты просто едешь домой. И полиция, да, та самая, которая должна была обеспечить тебе безопасность, из соображений собственной безопасности мнется к углу с мольбами о скорейшем приезде на свою станцию.
Развлекаются здесь люди тоже по разному. Можно, к примеру, встретить свадебные машины из которых стреляют из автоматов.
Ты не удивишься, если люди кавказской национальности, одетые в дорогие костюмы, предлагают тебе то ли в шутку, то ли нет, поднять вверх руки и направляют на тебя автомат Калашникова. А потом начинают ржать и идут по своим делам. Ну весело же, чего тут непонятного.
Кипров уже достаточное время провел в Москве, но так и не успел к ней привыкнуть. Здесь слишком всё быстро менялось и никогда нельзя почувствовать себя спокойным. Александр Николаевич даже усмехнулся от мысли, что год назад он и представить себе не мог, что придётся тратить такое количество человеческих и денежных ресурсов, чтобы решить всего-навсего одну проблему. Ведь, вроде бы, всё было прекрасно, а главное спокойно. Но поразмыслив немного, Кипров решил, что это как раз то, что для него надо. Он вновь почувствовал, что такое просыпаться с мыслью, что тебе надо именно сегодня что-то сделать. Не просто какую-то очередную работу, а самую необходимую, ту, которая по-настоящему влияет на его жизнь. Он снова почувствовал себя живым. В этот день, он, как обычно в последние недели, ходил кругами по своему кабинету в ожидании новостей. Должна быть информация от Турина. Уже было сообщено, что его нашли и, что он согласился сотрудничать.
Зазвонил телефон.
– Да, я слушаю, – ответил Александр Николаевич. – И что, это всё? Вы уверены, что он больше ничего не знает? Нет, я не сомневаюсь в ваших способностях, просто уточняю. Что значит, мы ему два пальца сломали?! Зачем?! Я же просил без рукоприкладства! А другого способа объяснить не было? Ладно, неважно. Отпустили его? Отпустить немедленно! Нам он больше пока не нужен, дайте ему немного денег. Просто дайте, вдруг он нам ещё пригодиться, заодно и пальцы подлечит. Всё, отбой!
Кипров нахмурился: «Здесь, значит ничего. Деньги он получил от Олега, про дела ничего не знает, где Дильман ему также неизвестно. Да уж, не густо. Что там с остальными? Как так получилось, что в день диалога, никого не было в офисе? С Леночкой все понятно, услышала сирену, испугалась. Но откуда у Олега была настолько полная информация об устройстве нашего здания и кто-где работает и чем занимается, вот вопрос. Хотя тут надо мыслить просто. Всё это не мог знать один человек. Что-то, наверняка, ему разболтала Леночка, он всегда был с ней мил и приветлив. Может даже закрепил свои слова делом, сводив в хороший ресторан и затем представ перед ней в одеянии Адама, после чего Леночка была готова все рассказать. Глупо за это её винить. А вот с Боброва спрос пожёстче будет. Извинения и признания в собственной тупости, это, конечно, хорошо, но как мне с ним поступить, ведь я был в нем уверен больше, чем в ком-либо ещё».
***
– Знаешь, Сашка, а ведь я смог бы привыкнуть к такой жизни, – сказал Колян переворачивая колун обратной стороной и обрушая его на пень. Две половинки бревна аккуратно разлетелись в разные стороны.
– Ты это о чём? Про какую жизнь?
– Да вот про эту, – Колян обвел рукой вокруг, – к этой природе, к чему-то спокойному, но при этом прекрасному.
– Здесь круто, не спорю, но попробуй ответить, почему тебе здесь нравится?
– Хмм… – Колян задумался, – быть может, меня здесь ничего не тревожит. Всё предельно ясно и понятно. Нет этой бессмысленной суматохи. Люди здесь другие.
– Тут ты прав. Никто не ведёт себя как мудак. Никто не думает только о себе. Взаимовыручка и доверие, вот что здесь правит. Ложь тут же разоблачается и виновник получает по заслугам.
– И знаешь, что ещё очень важно? – продолжил Колян, – здесь все работают. Жизнь и есть работа. Но оттого что никто её не воспринимает как работу, всем хорошо. Люди делают то, что хотят. Хочешь вкусно есть, разводи скот и следи за огородом. Да, это труд, но зато каков результат. Да и без дела ты не сидишь. Тело работает, напрягается и, в итоге, сильнее становится. Нет никаких болезней и чувствуешь себя прекрасно. Всё натурально и на свежем воздухе.
– Да уж… – протянул Сашка, – вот мы с тобой всё рассуждаем, как тут круто, но почему тогда все стремятся жить в городе? Неужели все так глупы, чтобы не понять, что жить можно иначе. Намного лучше. Наверное, и в этой жизни есть минусы. Кому-то, может, такая жизнь и по душе. Я уверен есть те, кто недоволен оттого, что много денег здесь не заработаешь… –
Колян перебил его:
– Так а зачем они тебе? Ты же все можешь сам…
– Ага, сам, – улыбнулся Сашка, и собрать себе байк и создать спорткар. И повидать другие страны тоже сможешь, проблема что ли? Две ноги же есть, вот тебе и транспорт. Нет, мой дорогой друг. Так нельзя. Ты либо жертвуешь одним и получаешь всё это, либо остаешься в городе, где можно и сдохнуть от смога, зато иметь возможность зарабатывать.
– Так не должно быть, – понуро произнес Колян.
– Нам ли решать? Куда это ты так уставился? – Сашка глянул в направление взора собеседника. К дому медленно, улыбаясь солнцу, приближалась Карина. – Оу… Ну всё ясно.
– Что тебе ясно? – как бы в пустоту спросил Колян, не отрывая взгляда от девушки.
Месяц пребывания в деревне пошёл Карине на пользу. Солнечные ванны создали естественный загар. Натуральная еда, а главное, каждодневная необходимость физически напрягаться, гармонично развили её и без того красивое тело. Она стала чаще улыбаться, говорить о тех вещах о которых, быть может, никогда не говорила и вряд ли стала бы.
Колян каждый день грезил ей. Сашка поначалу смеялся над ним, но затем решил не лезть. Шло время и компаньоны Олега уже даже позабыли обо всех проблемах, с котороми они столкнулись. Не было нервозности, ссор на тему, кто больший лопух по жизни. Казалось, что всё это большой заслуженный отпуск.
Частично это, наверное, так и было. Олег не случайно отправил своих «подкидышей» именно в деревню. Во-первых, необходима была безопасность. Их никто не должен был найти. Во-вторых, ему необходимо было самому поработать. Без помощников и вечных объяснений что, кому и как надо делать.
Надо было определится – продолжать бороться с Кипровым открыто или всё-таки скрыться на неопределенное время и ждать первых шагов от оппонента. Олег привык работать от «клиента», но в данном случае ставки были настолько высоки, что плана «Б» не могло быть просто априори. Нужны были идейные союзники. Или хотя бы те, кто согласится сотрудничать за плату. Последних найти было проще, но они были ненадежны, ведь противник всегда может заплатить больше.
Олегу удалось скопить небольшой капитал. Но деньгами всё было не сделать. Необходимо было что-то такое, что заставит нужных людей пойти против Кипрова. Путей было несколько. Всегда есть настоящие фанатики своей работы, принципиальность которых не позволит им при определенных обстоятельствах повестись на деньги. Именно такого человека стоило найти в правоохранительных органах. Он должен был как цепной пес схватиться за Александра Николаевича и не отпускать его до тех пор, пока не получит на это команду. Доводить дело до суда не было никакого смысла. С Кипровым можно дружить, просто нужно быть уверенным в том, что однажды тебя случайно не найдут неподалеку от твоего дома с пулей в затылке. Кипрова нужно было оставить хотя бы потому, что нет никакой гарантии, что на разрушенной империи будет построено что-то стоящее. Скорее всего поделят всё или точнее разорвут на части, в надежде урвать побольше. Потери могут быть невосполнимыми. И придется начинать сначала.
Далее, пока «цепной пес» занимает всё внимание противника, нужна информация. Как можно больше того, что заставит Кипрова отступится от своего навязчивого желания устранить Дильмана. Тут уже надо идти к конкурентам, к тем, кто что-то знает, но сам боится выступать против монстра с островной фамилией.
Дильман шел по Баумановскому парку прикидывая варианты: «Нужных людей мог знать Алик. Такая у него работа – знать всё и про всех. Но Кипров, вероятно, прослушивает его телефон и следит за ним. Но поговорить надо в любом случае. Что же придумать?».
Когда то давно, лет десять назад Олег также вынужден был прятаться от одного, как говорил Дильман, «крайне заинтригованного мною человека», в течении пары месяцев. Тогда также обратится было не к кому, кроме Алика. И старый друг помог. Но при этом напрямую они общаться не могли. В связи с чем придумали способ передачи сообщения о том, что кто-то готов встретится. Способ бы более чем простой. Олег присылал Алику на работу какую-нибудь доставку. Еду редко, ведь это не совсем логично – присылать еду в ресторан. В основном доставлялась легкая бытовая техника или предметы домашнего уюта. Алик постоянно что-то привозили, в этом не было ничего необычного.
Однажды Олег даже доставил цветы для несуществующей дамы. Курьер оставил их у Алика «для той самой, когда она придёт». Алик прекрасно знал, что делать дальше. Найдя в посылке место куда нужно приехать, он как ни в чем не бывало проводил день, закрывал заведение и отправлялся в пункт назначения. Олег выбирал только те места, которые были наименее подозрительные, те, куда Алик мог пойти и сам. Например в театр. Алик очень любил Короля Лира. И раз в квартал обязательно собирался в Большой. Олег знал даже место, которое Алик бронировал на год вперед.
Но те времена прошли. И быть уверенным в том, что схема работает или, что Алик не забыл про неё, было просто нельзя. Но попробовать всё равно стоило. Купив в интернете набор галстуков, он попросил их упаковать в розовую упаковку, красиво связать и написать на открытке всего два слова: «Сегодня Большой».
***
Александру Николаевичу было не до отдыха. Каждый день ему приносили очередные новости о том, как продолжаются поиски. Но по истечении первого месяца, энтузиазм поутих. Ежедневные сводки уже не так радовали олигарха. Первую неделю установили слежку за всеми кто тем или иным образом мог быть связан с Дильманом. Прослушивались телефоны. Но всё без толку. Контроль за транспортом тоже ни к чему не привел. Ни Олег, ни его «ручные зверюшки», как называл Кипров Карину, Сашку и Коляна, не приобретали билеты на поезд или самолет. Кипров не был удивлен этому обстоятельству, но при этом в душе немного радовался оттого, что из страны пока что никто не уезжал. Но это было мало. Слежка за Олесей Громовой тоже ничего не дала, хотя это предприятие было одним из самых недешёвых: не каждый брался следить за полицейской принцессой. Кипров всё надеялся, что Олег не удержится и попытается хоть раз то с ней встретится. Алик же, как думалось Кипрову, тоже был неплохой вариант для получения информации. В какой-то момент пришла даже идея подкупить хозяина одноименного ресторана, но Кипров сдержал себя. Слишком было опасно так наглядно показывать, что поиск Дильмана – это задача номер один. Но время шло и ежедневные отчеты о том, что Алик выехал из дома, пришел на работу и вечером уехал обратно, радости не добавляли. Кипров все пытался найти скрытый смысл в действиях и словах Алика, но ни на йоту не продвинулся в своей затее.