полная версия

Дмитрий Вадимович Смирнов
Забытый выбор

– Помню–помню, так Егорка говорит, что начальство ведёт себя отлично? Без нареканий?

Ванюха кивнул.

– Таак, хорошо, а что на счет документов? Всё подписали?

Карина выдержала легкую паузу, она хотела показать, что не совсем похожа на своих коллег. Олег замечал это, но не ругал.

– Олежик, все прекрасно. – Начала она. – Договоры у меня. Вопросов не задавали.

– Хм… Ты была настолько убедительной?

Карина ответила взглядом, но видно было, что комплимент ей польстил.

«Добрич тоже не подвёл» – Олег задумался и перелистал бумаги, – «Да, можно сказать, что мы готовы». – Он еще раз все перепроверил – «Да, Действительно всё, а так хотелось, чтобы хоть что-то осталось. Игра окончена. Надо идти получать приз. А так жаль».

– Ладно, – бодро произнес Олег, – сегодня мы можем праздновать. Тратьте все деньги, чтобы в последний раз в жизни почувствовать, что это такое – потратить всё, что есть. Ведь завтра вы получите их, этих зеленых, ну может не обязательно зеленых, но точно хрустящих малышей, которые позволят вам жить как вы всегда хотели.

Все заулыбались и каждый попытался представить себя именно тем, кем он хотел бы быть. Получилось это только у Ванюхи, потому что его фантазия была проста. Он со своими корешами играет в разные игры: на компьютере, на приставке. Никто не ждет в очереди, у всех есть свой компьютер и своя приставка, а Ванюха всех выигрывает, но чтобы никого не обидеть, иногда поддается.

***

Олег направился в единственное место, где он мог увидеть Олесю. Разные мысли посещали его. Он не договаривался с ней о встрече заранее, он не мог на это решиться, ему было комфортнее, когда он, якобы, случайно её замечал. Если она оказывалась там, то Олег утверждал, что кого-кого, а её он точно не ожидал здесь увидеть.

Олег заметил, что он стал приходить к Алику каждый день. Предлоги придумывал разные, причём больше для себя, чем для кого-либо другого. Вот и сейчас он шёл туда, думая: «А где я еще могу хорошо отпраздновать свою победу?». Когда он вошел, Алик поприветствовал его и предложил пройти к стойке. Олег не мог удержаться, чтобы не повертеть головой по сторонам в поисках Олеси. Алик был мудрым человеком. Он уже давно всё понял и не мешал. Но в этот раз он спокойно произнес:

– Не приходила она еще.

– Кто она? – спросил Олег, вздрогнув.

– Да генеральская дочь.

– Кто? А, ты про Олесю?

– Олег, друг мой – Алик положил свою большую руку на плечо Дильману, я не тот человек, перед которым тебе нужно притворяться.

Олег даже не стал спорить.

– А ты не знаешь, будет ли она сегодня? – только спросил он.

– Наверняка сказать нельзя, но вроде собиралась. Сегодня большая встреча намечается.

– Это кого? Очередных богатых идиотов в погонах?

– Ты это, потише будь. Ты, конечно, смелый малый, но неужели у тебя есть лишняя рука или нога?

– Да это я так… Так кто пожалует?

– Точно будет сам Громов со своей новой пассией. Не женой еще. Они собирались с Землянскими встретиться.

– Что-то я давно их не видел.

– Как и все. Они же в Штаты на постоянку переехали.

– Так а вернулись зачем?

Алик на немного замолчал:

– Знаешь, не думаю, что тебе стоит это знать.

– Это ты о чём?

– Хотя… – Алик невольно разговаривал сам с собой – ты всё равно узнал бы. Не от меня, так от кого-нибудь ещё.

– Эй, уважаемый, – Олег пощелкал пальцами перед лицом у Алика, – мы все еще в этом мире. О чём узнал?

– Так они это… За сыном приехали.

– И что? Прямо огромное событие! Кстати, почему он не с ними там?

– Начал учиться ещё до того, как они перебрались. К тому же его здесь никто не дергал, а теперь вот, время, как говорится пришло. – Алик сделал попытку улыбнуться, но Олег продолжал на него недоумевающе смотреть. – Ладно, скажу прямо. Понравилась Олеся их Игорю, вот и встречаются сегодня все здесь.

Олег на несколько секунд впал в ступор, затем взял со стола у Алика самодельную папироску, потому что тот уже давно не курил обычные сигареты, после того как посмотрел программу о том, из чего их делают. Царапнул спичкой и закурил.

– А что? Нормально. – сказал он через пару затяжек. – Совет, да любовь. Надо порадоваться за людей. Выпьем за них! – с этими словами он взял рюмку, которую непонятно когда уже успел налить ему Алик, чокнулся с ним и выпил.

В течении следующий часов Олег планомерно доводил себя, как говорят в народе, до состояния «дров» и пьяной свиньи. Он выпивал со всеми без разбора, громко говорил тосты, шутил, улыбался, только видно было, что он делает это не так как всегда. Те, кто не знал его хорошо, подумали бы, что человек веселится, кто-то сказал бы, что он разошелся. Алик понимал, что творится, но не вмешивался. Он считал, что так Олегу легче будет. Ближе к позднему вечеру в помещение вошли шесть человек. По возгласу Олега: «Ну наконец-то, а то я уже не надеялся выпить за их здоровье», а также потому, как он молча начал по-идиотски улыбаться (так улыбаются дети своим родителям, когда не знают как скрыть какую–то свою оплошность), и глядеть на них, можно было понять кто пришел.

Владимир Андреевич Громов был мужчиной, как выражался Олег, «мощнецким». Он знал себе цену, четко понимал свое место в обществе. Кого надо шпынял, перед кем надо раболепствовал. Женщин любил, но с женами не везло, вечно попадались всякие злые дуры, хотя не исключено, что он сам себе таких выбирал. Неосознанно. Может потому, что его самой дорогой и любимой женой была его первая спутница. Мать Олеси. После нескольких лет достаточно счастливого брака, Ольга Викторовна Громова начала тяготиться своим мужем. Ей не нравилось, что он как «крыса бесхарактерная» готовый поклониться и тому и этому. Она считала, что мужчина это не толщина его кошелька и не погоны, которые он носит. Надо ли говорить, что Громову эти унижения были не очень приятны. Но он боялся её. Она была прекрасна и независима. Выбрала своего мужа ещё в университете, где он был другим: дерзким, уверенным в своих силах. Казалось, что ничего не может его испугать. Ольга Викторовна была уверена, что будет счастлива с ним, но прошло время и Громов понял, что прислуживать гораздо легче чем бороться. Однако именно своей первой жене он был обязан своим нынешним положением. У мамы Олеси все получалось быстро и очень легко, казалось, что она играет с жизнью и постоянно имеет в руке пару джокеров. Но она не отказалась от Громова, постоянно тащила его за собой, хотя многие, гораздо более достойные кандидаты ходили за ней. Когда Олесе исполнилось двенадцать лет, Ольга Викторовна умерла от рака. После смерти жены Громов пошел в разнос. Женился в течении года трижды, при этом любовницы менялись в несколько раз чаще. Он упивался своей свободой и своим горем. К тому времени у него был уже завидный пост в министерстве внутренних дел и он был уверен, что сам его заслужил. Однако безумный год сменился периодом разочарований. Женщины перестали его интересовать, на работе не все клеилось. Владимир Андреевич потерялся. И только укорительный взгляд юной Олеси, который так был похож на тот взгляд, с которым постоянно смотрела на него его первая жена, вернул его к жизни. Громову стало стыдно. Он перестал блудить. Женился, конечно, еще несколько раз, но уже скорее для того, чтобы не было одиноко. Женщин подбирал не самых смекалистых, с одной стороны потому, что остался, комплекс, который ему привила мама Олеси и он уже никак не мог быть с женщиной, которая его умнее. С другой стороны он не хотел, чтобы Олеся хоть на секунду почувствовала, что Громов нашел ей новую маму. Владимир Андреевич постоянно напоминал Олесе какая была Ольга Викторовна. Он хотел показать, что другой такой больше никогда не будет. Со временем Громов стал спокойнее, мудрее, звезд с неба не хватал, спокойно шел по карьерной лестнице. Его повышали, зная, что он не захочет прыгнуть на несколько ступенек сразу, никого раньше времени не подвинет и т.п. В своей дочери он души не чаял, хотел ей дать лучшее воспитание, образование. Он был бы не против, если она в течении своей жизни так и не узнала бы, что такое труд, но Олеся сама хотела, сама просила его как можно больше заставлять её. Когда он узнал, что она хочет быть детским врачом, Громов решил, что это причуда, забава и поэтому разрешил ей после того как она получит ту специальность, какую выбрал он, пойти учиться на педиатра. Но интерес у нее не пропал, обучение на международке подходило к концу, а Громов всё никак не мог найти выход. И тут к нему пришли Землянские и предложили объединить семьи. Громов понимал, что он немного из другой касты, как раньше бы сказали, он был богатым купцом, а они были аристократами. И сколько бы у него не было денег, он все равно не мог бы стоять с ними на той же ступени. А Громов хотел. Более того, женитьба решала еще ряд проблем. Олеся бы смогла уехать в Штаты, перестала бы думать о карьере педиатра, стала бы частью знатной семьи. Но Громов любил свою дочь и он не хотел бы, чтобы Олеся чувствовали себя обманутой и тем более несчастной. Громов решил, что если Игорь не понравится Олесе, то он не будет ни на чём настаивать, и так слишком много он лез в её жизнь. Поэтому он просто договорился о совместном ужине.

В тот вечер Олеся была более чем очаровательна. В красивом платье, с изящной прической. Когда она вошла, все присутствующие мужчины оторвали взгляд от своих дам и посмотрели на нее. И только Олег, закурив очередную папироску, не смотрел на нее. Он даже не знал, заметила она его или нет. Внутри у него творилось чёрт знает что. Он пытался разобраться в себе. Наконец, он принял решение. Быстро встал, заказал у Алика коктейль, рецепт которого они придумали сами с говорящим названием «Трезвяк», направился в туалет, там умылся, привел себя в порядок. Затем выпив коктейль, стал ждать.

В тот вечер было много именитых сановников, представителей власти, творческих знаменитостей, бизнесменов с толстыми кошельками. Все здоровались друг с другом, похлопывали по плечу. Вели себя как лучшие друзья, зная при этом все тайны друг о друге, кто скоро будет банкротом, кого планируют убрать с арены, чья жена с кем спит, чей сын наркоман и т.п.

Сев за большой стол компания принялась за трапезу, благо Алик хорошо подготовился к этому вечеру. Всё было сделано как нельзя лучше. Официанты кружили вокруг господ, мгновенно реагируя на любые жесты или требования что-либо сделать или принести. Все знали, что отработать в этот вечер надо прилично, такие сборы не были редкостью, но на них, при хорошем стечении обстоятельств можно было получить чаевые, сравнимые со стоимостью хорошей машины. Ведь ничто так не близко человеку, как желание показать другим насколько у него всё прекрасно в жизни, как он щедр и мил. Смешно смотреть на эти споры людей о том, кто в итоге оплатит весь ужин. Победителя, как правило, в этом нет. Пока одни спорят, другие уже всучивают официанту пару десятков купюр со словами: «Здесь должно хватить». Конечно должно! Ведь только этими деньгами можно было со всеми расплатиться! Но так делает каждый. Каждый столько платит. Они хотят уверенно себя чувствовать, зная, что кто-кто, а они свое дело сделали. А те, кто изначально спорил, сходятся на мнении, что заплатят поровну и каждый дает сумму, которая в несколько раз превышает заказ. А потом каждый из спорщиков отдельно подходил и еще раз доплачивал Алику, приговаривая про себя: «А я-то всё равно больше». Показать насколько ты богат и щедр еще полдела. Чтобы чувствовать себя превосходно, необходимо говорить красивые тосты, быть веселым, но не клоуном, шутить, но в меру, чтобы никто не чувствовал себя обиженным, давать говорить всем, но быть уверенным, что тебя слышали лучше, делать комплименты дамам, но при этом не нагло лгать, выпить прилично, но не превратиться в свинью. Всё это большое искусство, и научившись ему, можно многого добиться. Быть семи пядей во лбу, конечно, прекрасно, но если ты скучный и нудный, ты далеко не уедешь.

Олег с Аликом сели неподалеку от Олеси и Игоря. Тех, разумеется, посадили вместе. Олеся, увидев Олега, начала нервничать, почти перестала смеяться и отвечала на все слова и комплименты не активно, часто переспрашивала и в конце просто ушла в себя. Игорь сначала пытался её расшевелить, шутил, что-то рассказывал, но, как это часто бывает, вскоре потерял интерес. Он, конечно, был очарован внешностью Олеси, но при этом понимал, что если пары штурмов не хватило, надо не задерживаться в затяжной осаде, а брать другую крепость, менее неприступную. В итоге, через час с небольшим, он уже окучивал дочь заммосковского градоначальника и радовался, что та уже согласилась продолжить этот вечер в каком-нибудь клубе. Громов, заметив эту перемену, не стал навязывать Олесе поведение, которое он от неё ждал, только шепотом спросил у нее:

– Что, совсем индюк?

– Да, нет, папочка, он нормальный.

– Какой нормальный? Отцу-то своему не ври! – пошутил Громов. – Какой нормальный перестанет общаться с такой красотой и начнет приставать к первой попавшейся юбке?

– Ну, папа, нельзя так, – улыбнулась Олеся.

– Я не осуждаю её образ жизни, мне не нравится его.

– Спасибо, пап.

– За что?

– За понимание. Ты лучший.

– А это верно, – улыбнулся Громов и чокнулся с Олесей шампанским.

В это же время Олег беседовал с Аликом:

– А ты молодец, отлично все организовал, – сказал Олег.

– Приятно, конечно, слышать комплименты от человека, который единственный тут за чужой счет, – улыбнулся Алик.

– Но-но-но! Попрошу, уважаемый! Воздержитесь от подобных высказываний, вы заставляете мой желудок работать с перебоями, а он этого не любит.

– Трагедии только не устраивай.

– А я могу, ты же знаешь.

– Ага, и не начинай делать так, чтобы другие чувствовали себя неловко.

– Ты это про что?

– Сам, Олегушка, знаешь.

– Если ты про то, что я спросил у казначея про то, где бюджет города, а затем намекнул ему, что скорее он его съел, то я тут не при чём.

– То есть, как это? – засмеялся Алик, – почему не при чём?

– Если он реально еле-еле передвигается и штаны на нём уже не сходятся! Что я могу с этим поделать?

– Согласен, а как относится к твоей выходке, когда ты у министра обороны уточнил, почему его жена живет богаче чем он?

– Я всего лишь поинтересовался у него, как так получается, что у его жены четыре квартиры в центре Москвы, каждый месяц новая машина, фотки постоянно в Инстаграм выкладывает, как она на тех или иных островах отдыхает, а его зарплата всего сто пятьдесят тысяч в месяц.

– А он что?

– Учитывая, что рядом стоял глава нашего следственного комитета, он сказал, что очень рад за свою жену и за то, что она так хорошо ведет свой бизнес.

– Бизнес? Это какой же?

– Вот и мне стало интересно, учитывая, что её образование ограничивается девятью классами, – с улыбкой произнес Олег. – Но если бы я это спросил, то меня, наверное, больше бы никто никогда не увидел.

– Это верно. Какие планы?

– А с какой целью интересуешься?

– Не отвечай как еврей на исповеди.

– Да, не знаю, хочется уехать.

– Далеко?

– Земля, к сожалению, небольшая. В любом случае встретишь людей, хотя именно от них-то и хочется уехать.

– Эка, тебя, брат унесло. Ещё рано тебе такие мысли иметь, ещё жизни не успел повидать. – Произнес Алик, затем заметив как Олег смотрит на Олесю, добавил, – зря ты так загоняешься. Поберёг бы лучше себя. Не нужно тебе это.

Олег ничего ответил. Его мысли были далеко. Он мысленно прощался с Олесей и со своими мечтами. Олег понимал, что не сегодня, так в другой день Олесю «пристроят», найдут ей жениха. Это дело было решенное. Она себе не принадлежала. Ещё пару лет поиграет в самостоятельность, затем успокоится и подчинится отцовской воле. Ведь без отца ей ничего не светит, она зависит от его положения, от его денег и власти. Надо быть очень сильным человеком, чтобы отказаться от такого комфорта и образа жизни. Олег это всё понимал, но почему-то до последнего надеялся, что, вопреки всему, что-то ещё может получиться. Но именно в этот день он понял, что это конец. Прекрасная сказка закончилась. Он мог бы пробовать делать вид, что ничего не было, что этого сватовства он не видел и что Олеся всё та же. Но он не хотел врать. Ни себе, ни ей. Их отношения превратились бы в муку, в историю с заведомо для всех грустным концом. Олеся начала бы его избегать, параллельно ненавидя себя за это. Затем эта её ненависть перешла бы на Олега. Так всегда бывает. «Лучше я останусь в её воспоминаниях не жалким мальчишкой, а беззаботным, насмешливым и сильным воином» – решил Олег, почему-то припомня цитату какого-то философа о том, каких мужчин любят женщины. Пожелав Алику доброй ночи, Олег оделся и вышел в тот момент, когда Олеся не могла заметить этого. «Вперёд! Вперёд! Враг на пороге!» – обманчиво весело декламировал он себе.

***

Кипров редко давал гневу вырываться наружу. Он берег свои нервы. К тому же на холодную голову проблемы решать гораздо проще. Если кто-то не нравился, то этот человек просто уходил из его жизни: больше не велся совместный бизнес, человек просто уезжал из города, страны, на время, навсегда. Вариантов много. Неугодный человек мог также быть отправлен жить в гостиницу с названием «Кузьминское кладбище». Хотя последним методом Кипров не любил пользоваться. Дорогостоящее занятие. Мелкого игрока убивать нет никакого смысла, ведь и вреда от него почти нет. Крупную рыбу наоборот так просто не взять, надо искать профессионала, а они берут будь здоров. Бывает проще заплатить тому, кто должен молчать, чем устранять его. В итоге Кипров сначала пробовал все те варианты, при которых он меньше всего потратит ресурсов, причем на первый план выходили ресурсы, касающееся здоровья, чем денежного благополучия. Но в этот раз все было по-другому. Кипров орал. Причем орал не так, как орут учителя в школе, и не так, как болельщики, когда их команда выигрывает или проигрывает, и даже не так, как орал Гитлер на своих подчиненных в начале сорок пятого года. Кипров отдавался крику полностью и без остатка. Его лицо, обычно спокойное, было все искажено в гримасе злости и гнева. Капли пота появившееся ещё в начале разговора, который и привел к таким последствиям, норовили уже капнуть ему на рубашку. Но Кипров не замечал этого, его очки, давно брошенные на стол, треснули, сам он, перегнувшись через стол и взяв за воротник своего собеседника, трясясь всем телом, продолжал кричать.

– Да ты хоть на мгновение представляешь, что с тобой будет? Ты не просто сдохнешь, я тебя…я тебя… – Кипров закашлял.

– Господин Кипров, вы же понимаете, что тот факт, что моё лицо будет всё в ваших слюновыделениях, а уши будут болеть от вашего прекрасного голоса, ничего не изменит, сделка уже состоялась, – спокойно ответил оппонент.

Кипров на секунду остановился. Затем откинулся в кресло и машинально стал искать руками свои очки.

– Не хочу показаться бестактным, но, если вы ищете свои очки, то они тут, подо мной, точнее большая часть из них.

– Молчать!! – взревел Кипров, но тотчас успокоился. Глубоко вдохнув несколько раз, он открыл верхний ящик стола и оттуда достал очки с золотыми душками и оправе, украшенной какими-то драгоценными камнями. Он не любил эти очки, как и любой фарс. Это был подарок, и Кипров был уверен, что он ими никогда не воспользуется. Тот, кто их дарил, был уверен, что очки понравятся будущему хозяину, делались на заказ, но Кипрову не понравился этот жест. В итоге, вместо того, что продать своё предприятие дарителям окуляров он нашел способ, чтобы они сами пришли к нему с мольбами о покупки уже их компании за бесценок.

Протирая очки, Кипров пытался вернуть свои мысли в норму. То, что он был жестоко обведен вокруг пальца, было понятно. Оставался вопрос, можно ли ещё успеть всё вернуть. Кипров еще раз взглянул на своего собеседника. Тот сидел как ни в чем не бывало и, казалось, даже скучал.

«Далеко не глуп… Что же мне с тобой делать?» – подумал Кипров.

***

За пару недель до этого разговора Сашка и Колян по поручению Олега обошли все оставшиеся организации, курирующие детские дома, и заключили с ними договоры о присоединении. Кто-то сдался добровольно, кому-то заплатили, пару раз пришлось даже прибегнуть к шантажу. Но в итоге дело было сделано и «Future for children» стало курировать почти все детские дома Москвы. Кипров был доволен. Однако при этом его не покидало ощущение того, что что-то не так. Не могло быть всё так гладко. Доверяя Олегу и предоставляя ему всю свободу действий, Кипров подставлял сам себя. Не было того сладкого ощущения, что ты контролируешь всё сам. В итоге Кипров не выдержал и позвонил тому человеку, который, как думал Кипров, и порекомендовал ему Дильмана:

– Алло, Никита Иванович, добрый день. Ага, да, Кипров беспокоит. Нет-нет, не срочное. За это не волнуйтесь, отдадите потом, я вот по какому вопросу. Да нет же. Так, послушайте очень внимательно. Помните, около года назад я просил вас найти мне человека. Нет, не офшорщика, а волонтера. Да-да. Скажите, вы его хорошо знаете? Ничего не произошло, просто спрашиваю. Хорошо, а что из его прошлого вы знаете? Что значит зачем мне это? Некролог пишу! Шучу. Ага, да, понятно. Подождите, мне необходимо записать это. Что за вопросы? Анкету! Анкету составляю на своих сотрудников. Что значит, что это обычно делает секретарь? Ну, захотелось мне. Давайте еще раз имена родителей. Турин Виталий Федорович, Турина Ирина Константиновна. Хм… А как так вышло, что у Олега другая фамилия? Как какая? Вы что, там все с ума посходили? Он что назвался не своей фамилией? Но зачем? – Кипров параллельно разговаривал вслух сам с собой. – Что? Да, я сказал Олег. Что значит вы не знаете человека по имени Олег? В честь отца? Какого, вашу мать, отца? Чьего отца? Турина младшего назвали в честь отца?

Повисла долгая пауза. В трубке что-то продолжали лепетать, но Кипров уже не слушал. Перед ним медленно плыли мысли: Турин, Олег, Виталий, Дильман. Никита Иванович идиот. Что за подозрительные вопросы он задает? Да нет, чего это я – вопросы как вопросы, он всегда такие задает, много и без толку. Предать меня и подложить такую свинью он не мог. Хммм…

Кипров вспомнил о телефоне. Голос оттуда продолжал говорить не умолкая.

– Никита Иванович. Никита Иванович! Послушайте! Я всё понял. Спасибо, будьте на связи. Нет! Не беспокойтесь! Будьте уверены, что с Туриным младшим все будет в порядке.

Кипров набрал новый номер.

– Да–да. «Дом для каждого»? Что значит уже нет? А как теперь? Фьюче что? А, понятно. Это Кипров. Соедините с главным. Ага, спасибо, жду, – Пауза, – Да, это Кипров. Как выглядел человек, который заключал договор от моего имени? А как его звали? Что значит с какой целью я интересуюсь? Да, это я его послал. Да, я знаю его фамилию. Просто вас проверяю бездари!

Кипров бросил телефон. «Нееет… Так дело не пойдет. Бред какой-то. Как ни посмотри, а идиотом я выгляжу. Что теперь эти обо мне подумают? Хотя черт с ними!

Снова взяв телефон Кипров набрал новый номер.

– Слава? Да это Кипров. Слава, помнишь за что я тебя больше всего ценю? Нет, не за то, что мы оба за Спартак болеем, хотя это, конечно, тоже. Я про то, что ты делаешь то, что скажут и не задаешь вопросов. Так вот мне сейчас нужен именно этот твой талант. Есть где записать?

Через несколько дней перед Кипровым лежали несколько прошитых томов с листами. На одном было написано Виталий Турин. На другом – «Future for children». Третий с надписью Александр, Николай, Карина. Последний том с надписью Олег Дильман был самым худеньким, проще сказать, почти пустым.

«Вроде неплохо Слава поработал» – задумчиво рассуждал Кипров, «Главное, что, как всегда, оперативно. Приятно знать, что есть еще люди, на которых можно положиться, хотя…» – он пододвинул к себе том про Олега – «Все же не доработал» – вздохнув закончил он. «Что же это за персонаж то такой? И почему я за него до этого не брался? Понятно, что история вышла наиглупейшая. Я доверился Никите Ивановичу и он меня не подвел бы никогда» – Кипров открыл папку с надписью Виталий Турин – «Он ко мне прислал обычную, глупую, но работающую лошадку. Надо было раньше посчитать это странным. Старина Иваныч просто не мог прислать ко мне башковитого паренька» – Кипров продолжал листать дело Турина – «Вот типичный человек от Иваныча, более чем типичный. Но как так получилось, что не он, а Дильман оказался у меня в тот день? Значит они заодно? Это надо проверить» – Кипров продолжал листать дело Турина, – «Ни одного упоминания о Дильмане. Такое чувство, что они совсем друг друга не знали. Может ли быть такое? Нужны показания самого Турина» – Кипров потянулся за телефоном, – Алло, Слава, да-да видел, что мы наконец-то главное дерби страны выиграли, ещё одно поручение. Узнай у Турина всё, что он знает про Олега. Что? Уже пытался? Что значит не хочет говорить? Ему что угрожал кто-то? Скажи ему, что он ещё не знает, когда угрожают. Почему не сможешь? Где он? В Мексике? То есть он просто ни с того ни с сего взял да и уехал в Мексику? Да еще и жену с собой взял? У меня перед глазами все его счета. У него нет таких денег. – Кипров на секунду остановился. – «Ясно откуда деньги» – подумал он, – Ладно, Слава, если что наберу, – он положил трубку.

Пазл в голове у Кипрова все никак не хотел сходиться. История с Туриным осталась туманной и в ближайшее время не разрешится. «А эти что? Саша с Колей или как их там? В курсе они всего или нет? Да и в курсе чего они должны быть? Ведь ещё ничего не понятно. Судя по тому как Дильман их гнобил, они ему были не нужны. Да и они не испытывали к нему симпатии. Даже сдавать приходили. Может стоило их тогда послушать? А может так и задумано было? Карина, вроде, лучше всех знает Дильмана. По крайней мере, знает его дольше остальных. Но и с ним у нее не было всё прекрасно. Или же она тоже пришла его сдавать только потому, что он ей сам сказал сделать это. Боже мой, чем я занимаюсь?! Привести его, да допросить! А если всё в порядке? Как я тогда выглядеть буду? А не всё ли ровно? Нет, не всё. Да какой тут порядок» – Кипров тяжело вздохнул и взял дело Дильмана. «Что же ты за птица? Никто про тебя ничего не знает, нигде не светился. Если даже Слава про тебя ничего не нашел, значит больше найти и нельзя» – на первой странице было фото Олега, сделанное людьми Славы днем ранее. На ней Дильман улыбался во всю ширь и казалось был более чем счастлив. Кипрову даже завидно стало. «Про детство совсем ничего» – продолжил рассуждать Кипров, – «Имя-то хоть настоящее? Копия паспорта есть, даже выписка из загса есть, но разве их нельзя подделать? Хотя кому это нужно? Черт побери, я, наверное, схожу с ума. Ладно, продолжим, молодости тоже как будто не было. Даже где учился нет информации! Родственников можно, конечно, отыскать, но, судя по всему, он ни с кем из них не общается. Так, посмотрим дальше, нигде официально не работал, чем же ты жил? Нет подтверждений, но вроде бы именно тебя, мой дорогой, считают причастным к нескольким не совсем законным делишкам. Так-так… Надо же, он так скрывал себя, будто был уверен, что его проверять будут. Так, что на счет телефонных переговоров, что-нибудь сохранилось? Хм… Только какая–то нелепица. А что с СМС? Я никогда не поверю, что ты такой белый и пушистый? Черт! Здесь тоже все чисто. Но это же невозможно! Каждый человек пару раз писал сообщения, за которые ему стыдно или те, которые предназначались только для одних глаз. А здесь – ничего. Какая-та бытовуха! Что, друг мой, перестарался? Не так просто уничтожить всё это. Кто же тебе мог помочь?» – Кипрова на мгновение передернуло – «А может его кто-то подослал? Но кто? Наши? Или немчура? Не понятно. И зачем? Ладно, позже выясним. Что у нас тут еще? Друзья… Так… Алик. Владелец одноименного заведения. Неплохо там. Все свои. Часто беседует с ним. Алик ему, вроде, доверяет. Что тут еще… Олеся Громова, полицейская принцесса. Собирается замуж. Дильман к ней неровно дышит. Но, как я понимаю, надежд особых не питает. И что – это всё?» – Кипров вернулся к началу тома – на него продолжал смотреть с фотографии улыбающийся Олег. «Мы ещё с тобой разберемся», – подумал Кипров и пододвинул к себе том с надписью «Future for children».

***

Олега не удивило желание Кипрова с ним встретиться. Он понимал, что рано или поздно объясниться придётся. Поэтому он заблаговременно подготовился. С помощью знакомого компьютерщика Ильи Березина, который в свое время мог попасть в тюрьму за неоднократный взлом сайтов министерств и электронных ящиков главных лиц в государстве. Делал это он это, скорее, от скуки. Денег не требовал. Просто взламывал и оставлял какую-нибудь юмористическую особенность своего появления. Однажды во время заседания государственной Думы Березин включил на всех компьютерах чиновников песню Винни–Пуха «В голове моей опилки да-да-да». Конфуз был страшнейший. Пытались его найти несколько месяцев. Но затем он сам, по своей глупости, попался. Отослал начальнику ФСБ письмо со словами: «Вам меня ни за что не найти, так что лучше выпейте за мое здоровье». При этом он пренебрег своей обычной осторожностью и его вычислили, там ведь тоже есть свои гении. Олег же в это самое время работал в ФСБ. Официальную должность никакую не занимал, да и мало кто знал, чем он непосредственно занимался. Все его видели, знали и были уверены, что он свой. Одному помог узаконить загородный дворец в качестве старого сарая, другому нашел будущую жену, третьего прикрывал от жены, когда тот уезжал на юга с молодой сотрудницей. Много чего еще по-человечески хорошего сделал Дильман, поэтому каждый очень сильно хотел считать его своим другом и всегда прислушивался к его мнению. Когда Олег услышал про историю Ильи Березина, он восхитился смелостью паренька и предложил начальнику отдела по борьбе с киберпреступностью не садить Березина, а взять к себе в штат. «Пользы от него гораздо больше здесь на этой стороне баррикад, да и он вам всем по гроб жизни обязан будет». – уверял Дильман. В итоге начальник согласился и не пожалел, Березин же стал искать способ отблагодарить Олега и дождался. Учитывая, что именно Илья возглавлял комитет по киберконтролю и имел доступ ко всей базе данных граждан РФ, ему не составило особого труда удалить всё то, что просил Олег.

Решить вопрос с Туриным оказалось сложнее, чем виделось изначально. Олег планировал избавиться от него как можно скорее, так как понимал, что Кипров рано или поздно созреет и захочет поговорить с ним. Турин был самым слабым звеном в цепи и под контролем его продолжал держать только шантаж с фотографиями. Но время шло и Турин перестал бояться расправы со стороны жены. Он купил ей машину в кредит и начал строить планы по зачатию ребенка. Эти несколько действий должны были обеспечить ему гарантию того, что жена не уйдет. В один момент он уже был готов во всем ей сознаться и скинуть с себя эту петлю. Что будет делать Турин когда решится освободиться, Олег не хотел думать. Ведь он же мог сам побежать к Кипрову или к тому человеку, который изначально направлял его к олигарху. Дильман сначала предложил ему просто уехать из города на время. Но Турин наотрез отказался, уверяя, что он таким образом может потерять доверие своей жены. Олег предложил ему уехать в отпуск вместе с ней, а расходы на все это поделить пополам. Турин и здесь отказался. Он уже понимал что Олегу очень сильно надо, чтобы он уехал, поэтому не боялся торговаться. Дильману нечем было крыть. В итоге начав с отдыха на Байкале они дошли до трехмесячного отпуска в Мексике. При этом за всё должен был заплатить Олег. Скрепя зубами и обещая себе, что если все благополучно закончится, Турин будет полгода раздавать буклеты у метро, Дильман согласился.