Джоанна Линдсей
Женись на мне до заката

Внезапно к ногам Вайолет упали ее ботинки. Вздохнув, она натянула их и увидела, что Морган стоит рядом и протягивает ей руку. С громким стоном Вайолет поднялась на ноги.

– Завтра, наверное, будет еще хуже, – предупредил он.

– Хуже уже невозможно.

– Я хотел еще пару часов переждать жару, поспать в тени, а потом снова двинуться в путь. Но здесь бродит медведь и останавливаться долго на привал опасно. Мы доберемся до следующего водоема и там отдохнем, – сказал Морган.

Она кивнула и, сделав первый шаг по направлению к Карле, тут же ахнула от боли и застыла. Вайолет не могла двигаться дальше, на ее глазах выступили слезы. Морган, не говоря ни слова, подхватил ее на руки, как пушинку, и посадил на спину своего коня.

– Нет… – начала было она.

– Я ни о чем вас не спрашивал, – тоном, не терпящим возражений, заявил Морган и сел перед ней. – Либо вы поедете вместе со мной, либо всю следующую неделю пролежите в постели, ревя от боли. Я предпочел бы не слышать, как вы скулите. Так что не обращайте на меня внимания и постарайтесь забыть, что вы ко мне прикасаетесь.

Причиной отвращения, которое Вайолет испытывала к Моргану, были вовсе не правила приличия, а он сам. Вайолет не могла забыть, что Каллахан был ее мучителем, ее похитителем, человеком, который пытался заставить ее съесть змею!

– Если захотите вздремнуть, можете прислониться к моей спине, обещаю, я не буду возражать, – добавил Морган.

Вайолет что-то пробормотала в ответ, и конь тронулся рысью.

Глава 9

Вайолет не просто находилась в непосредственной близости от мужчины, она была прижата к нему. Ее бедра касались его бедер. И когда конь тронулся с места и побежал рысью, она инстинктивно обхватила Моргана за талию. Вайолет была смущена подобной степенью физической близости, но не могла избежать ее. Через некоторое время, когда Каллахан попридержал лошадь и пустил ее шагом, она убрала руки с его талии и вцепилась в подол длинного жилета.

Но и даже в таком положении Вайолет чувствовала себя сконфуженно. Ей не нравилось, что она находится так близко от него: Морган был слишком большим, слишком сильным, один его вид заставлял ее нервничать. Но он оказался прав: теперь ей было гораздо удобнее сидеть и легче сохранять равновесие, не напрягая мышцы ног.

Но, находясь за широкой спиной Моргана, Вайолет не могла видеть, что происходит впереди, и следить за дорогой. Она не знала, в каком направлении они едут. Ей казалось, что они объезжают какие-то препятствия – крутые склоны холмов, опасные спуски – и время от времени меняют направление движения.

Через два часа они добрались до реки и дальше направились по ее руслу. Река была довольно мелкой, и Вайолет даже не промочила ноги. Она все ждала, когда Морган остановится, ведь он обещал сделать привал, когда они доберутся до водоема. Но он продолжал ехать вдоль реки до тех пор, пока они не достигли стоявшего на берегу одинокого раскидистого дерева. Это место можно было назвать укромным, поскольку со всех сторон его окружали леса, а вдалеке виднелись горы. Спешившись, Морган, не спрашивая разрешения, обхватил Вайолет за талию и, сняв с лошади, поставил на землю.

– Вы можете спать до заката, – сказал он.

Вайолет было больно стоять, но, слава богу, на этот раз у нее не подкосились ноги. Переждать в тени ужасную жару было здравой мыслью. О, с каким наслаждением Вайолет сейчас растянулась бы на кровати!

– Я же сказала, что не могу спать на земле, – повторила она. – Давайте лучше поговорим о моем отце.

– Я не знаю вашего отца. Если вы имеете в виду Чарли, так и скажите.

Стиснув зубы, Вайолет решила стоять на своем.

– Как он жил здесь? Ему удалось привыкнуть к этой суровой дикой природе?

– Чарли помогали.

– Вы?

– Это не ваше дело.

– Ну, пожалуйста, расскажите мне о нем! – Морган бросил на нее тяжелый взгляд.

– Не понимаю, почему Шона интересуют подобные вопросы? Или вы импровизируете, леди? Думаете, ваши расспросы заставят меня поверить, что вы – дочь Чарли? Так, значит, вы все-таки актриса и вживаетесь в роль! Жаль, я в глубине души надеялся, что вы – проститутка.

Вайолет задохнулась от негодования.

– С меня довольно оскорблений!

– А с меня довольно пустой болтовни! Спать или не спать – это ваше дело, мне все равно, но животным нужен отдых, так что мы останемся здесь до заката.

– Вы собираетесь ехать ночью? – спросила встревоженная Вайолет и, увидев, что Морган кивнул, забеспокоилась: – Но разве это не опасно?

– Нет, если небо будет безоблачным, как сейчас. Луна в здешних краях светит очень ярко.

Его уверенность, казалось бы, должна была успокоить Вайолет, но ее продолжали терзать сомнения. Морган между тем снял со спины Карлы сложенное одеяло, расстелил его под деревом, а затем расседлал свою лошадь.

Вайолет радовалась, что не успела вновь проголодаться, тем более что ей не понадобилось змеиное мясо, чтобы досыта наесться во время последней трапезы. Но она содрогнулась при мысли о том, чем придется питаться дальше. И вдруг Вайолет увидела оленя примерно в сотне ярдов от нее. Морган тоже заметил животное и потянулся за винтовкой.

Вайолет уронила зонтик и быстро заткнула обеими руками уши, чтобы не оглохнуть от выстрела. Однако Морган почему-то не стал стрелять. Вайолет решила, что олень, должно быть, убежал, но, оглянувшись, увидела, что он все еще спокойно щиплет травку на лугу у реки.

– Вы не будете стрелять? – удивленно спросила она.

– У нас нет времени, чтобы выпустить всю кровь и как следует освежевать оленя. А иначе его мясо будет отдавать специфическим запашком, который далеко не всем нравится. Лично я его не выношу.

Вайолет была удивлена, что человек, который ел змею, так придирчиво относился к мясу оленя, но ничего не сказала. Она хотела прилечь и немного отдохнуть, даже если не удастся заснуть. Летом темнело поздно, но до сумерек оставалось всего несколько часов, а в Бьютте Вайолет обычно ужинала еще засветло.

Сделав вид, что не обращает внимания на Моргана, Вайолет медленно направилась к одеялу. Каждый шажок причинял ей боль, но она старалась не показать этого. Усевшись на одеяло, расстеленное в тени дерева, она стала искоса наблюдать за Морганом, потому что не доверяла ему. Вскоре он куда-то ушел, и она легла на спину, решив, что снова сядет, когда услышит звук его приближающихся шагов. Однако не прошло и минуты, как ее сморил крепкий сон.

Проснувшись от потрескивания костра, она удивилась, что уснула на твердой земле. Вокруг было темно, и Вайолет, недовольная собой, нахмурилась. Она рассчитывала, что сможет сориентироваться по закату солнца, но с удивлением увидела над собой раскрытый зонтик. Неужели его поставил Морган, чтобы сделать тень еще гуще? Вайолет сомневалась, что он способен проявить о ком-то заботу. Должно быть, это сделала она сама в полудреме.

Дневная жара отступила. Вайолет понятия не имела, как долго спала, но теперь чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Однако ее снова мучил голод, а, приподнявшись, она почувствовала, что боль вернулась. Интересно как ей вообще удалось заснуть, когда малейшее движение тела причиняло страшное мучение?

Ей было холодно, но Вайолет поняла, что вряд ли сумеет сходить за курткой. Просить Моргана принести теплую одежду ей тоже не хотелось – неприятно ощущать себя беспомощной. Если она не будет тренировать мышцы, то они постоянно будут болеть после напряжения. И тут Вайолет почувствовала, как с ее плеч на колени сползла куртка. Должно быть, Морган, проходя мимо, накинул ее на спящую Вайолет. Она не могла поверить, что этот медведь аккуратно укрыл ее, когда она спала. Тем не менее Вайолет надела куртку, благодаря Бога за то, что тот надоумил Моргана позаботиться о своей пленнице.

Морган сидел по другую сторону костра и смотрел на Вайолет. На нем была кремовая куртка, сшитая из гладкой шкуры какого-то животного. Она попыталась встать, но почувствовала нестерпимую боль в ногах. Рассердившись на себя за слабость, Вайолет едва сдержала слезы. А ведь Морган предсказывал, что она будет плакать от боли. Почему она была такой упрямой? Могла бы с самого начала сесть вместе с Морганом на лошадь и избежать жестоких мук.

Не поднимаясь, Вайолет пододвинулась ближе к огню и обнаружила лежавший на краю одеяла ужин: две насаженные на веточки запеченные рыбки, кусок хлеба и яблоко. Она улеглась на живот, опираясь на локти. В такой позе ей было легче лежать.

– Вы передумали продолжать путешествие ночью? – спросила она.

– Нет.

– Так почему же вы не разбудили меня, когда начало темнеть?

– А, может, мне нравится смотреть, как вы спите…

Это же очень глупо. Вайолет знала, что выглядит ужасно – грязная, растрепанная, измученная, испуганная…

– И что же именно вам нравится во мне? – раздраженно спросила она, решив поставить этого медведя на место.

– Что? Ну хотя бы то, что вы чертовски красивая женщина, несмотря на всю вашу ложь. Вообще-то выбор у меня небольшой – либо смотреть на вас, либо вот на это.

Вайолет проследила за его взглядом и чуть не рассмеялась, увидев, что Морган показывает на мулов, которые стояли, повернувшись к ним задом. Кто бы мог подумать, что медведь может шутить?

– Половина ужина – моя?

– Все ваше. То, что не съедите, я положу в корзину.

Значит, Морган уже поел. И успел наловить рыбы.

– Вы не спали?

– Я высплюсь позже, – ответил он и стал седлать лошадь. – Поторопитесь, леди. Не тратьте время впустую.

Вайолет съела одну рыбку, весь хлеб и яблоко. Но поскольку столовых приборов не было, руки после еды стали липкими, их нужно было помыть. Вайолет с тоской посмотрела на реку.

– Я вам сейчас полью, – раздался голос Моргана.

Он принес свою флягу и, полив на руки Вайолет, отправился к реке за водой, захватив и ее пустую флягу. Пока Морган запасался водой, Вайолет решила сходить в кусты. Вставать на ноги ей было очень больно, но тут она точно не могла попросить Каллахана о помощи, ей нужно действовать самой.

Внезапно он снова оказался рядом и подхватил ее на руки.

– Подождите! Я еще не готова ехать! – запротестовала Вайолет. – Отпустите меня!

Морган тут же опустил ее на землю и ушел. Вайолет утешало то, что вокруг было темно, и он не видел, как сильно она покраснела. Она ругала себя за то, что пыталась соблюдать правила приличия в этом диком краю. Но условности так прочно укоренились в ней, возможно навсегда!.

Через некоторое время Морган вернулся, чтобы отнести ее к лошади. Вайолет понимала, что он возится с ней только потому, что необходимо отправляться в путь.

– Ваша помощь не улучшит моего мнения о вас, – заявила она, прижимаясь к груди своего похитителя и одной рукой обнимая его за шею. – Вам не следовало похищать меня из отеля. Если бы вы были цивилизованным человеком, то позволили бы мне купить лошадь и нанять слуг, чтобы я могла поехать с вами на рудник отца. И тогда у вас было бы меньше проблем со мной.

– У меня нет проблем с вами, когда у вас закрыт рот, – отрезал Морган. – Вы его сами закроете или хотите, чтобы это сделал я?

Он остановился и посмотрел на нее сверху вниз. Его лицо находилось в непосредственной близости от ее лица. Вайолет не понимала, о чем говорит Морган: о кляпе или о поцелуе? Она не хотела ни того, ни другого, поэтому энергично замотала головой, снова неудержимо краснея.

Когда Морган усадил ее на коня, Вайолет увидела, что он уже успел загасить костер и навьючить мулов багажом. Перед тем как самому сесть в седло, он протянул Вайолет гостиничное одеяло. Сейчас оно не было ей нужно, но в дороге, вероятно, холод усилится, и тогда Вайолет сможет укрыться им, потому что ее куртка была красивой, но не теплой. «Впрочем, вряд ли поездка продлится долго, – подумала Вайолет. – Ведь Каллахан не сомкнул глаз и наверняка скоро захочет спать».

На небе мерцали звезды, ярко светила луна, громко трещали цикады. Внезапно вдалеке раздался рев, и Вайолет машинально обняла Моргана за талию. Он молча пришпорил коня, и караван тронулся в путь.

Как могла судить Вайолет, они двигались на восток, так как Морган не стал переправляться на другой берег реки, у которой они останавливались на привал. Несмотря на яркий лунный свет, ей было трудно рассмотреть окрестности, и она оставила попытки найти в темноте какие-то ориентиры.

Примерно через три часа Морган наконец остановился. Вайолет заметила темную громаду горы, возвышавшуюся прямо перед ними, и очертания другого горного массива, находившегося в отдалении слева.

– Мне нужно поспать, – заявил он.

Он спешился, а затем сильные мужские руки обхватили Вайолет за талию и медленно поставили на землю. Морган стоял очень близко, и их тела на этот раз соприкоснулись, но он даже не извинился – возможно, находился уже в полусне и не заметил этого. Вайолет замешкалась, стараясь разглядеть в темноте, где ее спутник собирается развести костер. Сейчас стало гораздо холоднее. Она продрогла, хотя была закутана в одеяло.

Проследив за Морганом, Вайолет поняла, что он, видимо, собрал большую охапку сухих веток во время предыдущего привала, пока она спала, и привязал их к одному из мулов. Хорошо, что он заранее позаботился о костре, так как в этой местности не росли деревья: неподалеку торчало лишь несколько тощих кустов и росла выжженная солнцем трава. Водоема поблизости тоже не было.

Как только костер разгорелся, Вайолет подсела к огню. Морган расседлал лошадь, бросил ей еще одно одеяло, взял плед, расстелил его по другую сторону костра и улегся, подложив под голову седельную сумку вместо подушки.

Все это время он упорно молчал. Он не разговаривал с Вайолет потому, что считал ее самозванкой, или вел себя так со всеми? Вероятно, Морган привык к тишине, потому что действительно жил отшельником. Впрочем, возможно, он просто очень устал, и ему было не до разговоров. А вот Вайолет уже выспалась, и ей хотелось расставить все точки над «i».

– Повторяю, что я именно та, за кого себя выдаю, – решительным тоном заявила она. – И мне известно, что вы были знакомы с моим отцом.

– Я был знаком с Чарли, но это не одно и то же.

– Тогда расскажите мне о Чарлзе. Вы работали с ним и, должно быть, даже испытывали к нему симпатию, потому что отвезли его к врачу в город, когда с ним случилось несчастье. Как он жил здесь? Был ли он счастлив? Пожалуйста, ответьте, я видела его всего лишь два раза за последние девять лет. Расскажите мне о его последних днях.

Морган сел и пронзил Вайолет таким колючим взглядом, что у нее мурашки побежали по спине.

– Если бы я не смертельно устал, то поаплодировал бы вам. Как долго вы готовились к этой роли? – спросил он.

Этот вопрос привел ее в ярость.

– Восемнадцать лет, с тех пор как родилась и получила имя Вайолет Митчелл!

– Но вы появились только после смерти Чарли, потому что знали: он назовет вас лгуньей, как это делаю я. А теперь, леди, дайте мне поспать, иначе завтра вам очень не понравится мое поведение.

Это была явная угроза, но Вайолет не унималась.

– Мне и теперь не нравится ваше поведение, – запальчиво произнесла она и тут же пожалела о своих словах.

Она не привыкла грубить людям и понимала, что настраивает Моргана против себя. Теперь он вообще перестанет отвечать на ее вопросы об отце. Поэтому она решила поднять белый флаг и миролюбиво заговорила на нейтральную тему:

– Мы проезжали мимо водоемов. Почему вы остановились именно здесь, где нет воды?

Морган снова лег и повернулся на бок лицом к ней.

– Вода привлекает животных.

Должно быть, он крепко спит и боится, что не проснется в минуту опасности. Вайолет сразу же представила, как из темноты на нее устремляются страшные звери, и схватилась за зонтик, как за оружие.

– Я не буду связывать вас, – заявил Морган, поворачиваясь к ней спиной. – Если побеспокоите моих крошек, я сразу проснусь. Можете бежать, мне все равно. Вы продержитесь на ногах пару часов, не больше.

Вайолет, оцепенев, уставилась на него в недоумении. Этот человек был совершенно бесчувственным. «Уж лучше бы он молчал», – подумала она.

Глава 10

Вайолет так и не уснула и просидела остаток ночи у костра, закутавшись в одеяло. Присутствие Моргана не избавляло ее от страха. Вайолет боялась, что ее укусит змея или нападут дикие звери – волк или медведь – прежде, чем она успеет разбудить своего спутника. В этом краю было много опасных животных и мало людей, а города располагались слишком далеко друг от друга. Каждый шорох, каждый звук – даже взмах хвоста мула – пугали ее, заставляя задыхаться от ужаса.

Теперь Вайолет казалось невероятным, что всего несколько недель назад она надевала красивые бальные платья и танцевала с галантными кавалерами. Она с нетерпением ждала приближающегося светского сезона, ее переполняли большие надежды, связанные с открывающимися перспективами. Благодаря поддержке тети и дяди Вайолет Митчелл, американка, должна была появиться в высшем свете Лондона. И она еще до открытия сезона нашла себе жениха, джентльмена, за которого непременно вышла бы замуж, если бы не отправилась на следующий день в Америку.

Все ее мечты сбывались, но теперь Вайолет не сможет вернуться в блестящий мир высшего лондонского общества, если рудник отца окажется малодоходным предприятием. Ее будущее зависело от того, найдет ли она этот рудник и окажется ли добыча руды прибыльным делом.

Вайолет подбрасывала в огонь ветки, чтобы костер не потух. С наступлением ночи она проголодалась, но после предупреждения Моргана боялась подойти к мулам, чтобы исследовать содержимое корзин.

Она твердо решила, что разбудит Моргана, как только начнет светать, и подняла глаза в небо, ища признаки наступающего рассвета.

– Вы все еще здесь? – раздался голос ее похитителя.

Вздрогнув, Вайолет быстро перевела взгляд на Моргана и увидела, что он встает. Интересно, что его разбудило? Разгадка оказалась проста: Морган отошел метров на десять, чтобы облегчиться. Увидев это, Вайолет закатила глаза и поднялась на ноги, чтобы спрятаться за ближайший куст и сделать то же самое. Всю ночь Вайолет массировала ноги, и боль в них немного утихла, но натруженные мышцы все еще давали о себе знать. Должно пройти еще немало времени, прежде чем она полностью придет в норму. Возможно, болезненные ощущения будут преследовать ее до самого возвращения в Бьютт.

Как ни странно, Вайолет с нетерпением ждала этого момента, хотя не считала Бьютт цивилизованным городом. Но, по крайней мере, там она могла принять ванну, отдать белье в стирку и нормально пообедать в ресторане. Да, и купить новую шляпку! Старую, должно быть, сдуло ветром у нее с головы вчера, во время скачки, а Вайолет даже не заметила этого. Ей не было жаль шляпку, поскольку ее все равно испортил Морган, но нужен был головной убор.

Два дня она не меняла одежду, что само по себе было немыслимо, но Вайолет не могла переодеваться, не приняв ванну. Грязная, растрепанная, в измятой запыленной одежде, Вайолет чувствовала себя очень некомфортно и испытывала отвращение к самой себе. Вернувшись к костру, она увидела, что Морган седлает лошадь, и поняла, что завтрака не будет, придется есть на ходу. Морган подтвердил ее опасения, протянув ей две полоски жесткого вяленого мяса, и стал тушить костер. Вайолет повесила на запястья флягу и зонтик за ремешки, а потом с трудом попыталась отгрызть кусочек вяленого мяса. Если бы оно не было соленым, Вайолет решила бы, что Морган всучил ей кусок кожи.

– Наденьте вот это, – велел Морган.

Вайолет нахмурилась, увидев, что он протягивает ей небольшой мешок.

– Как я должна это надеть?

– Натяните на голову. Я не хочу, чтобы вы видели, куда я вас повезу.

Вайолет восприняла его слова как оскорбление. Но с другой стороны, если похититель предпринимал меры, чтобы его пленница не запомнила дорогу на участок, значит, он собирался отпустить ее и не планировал убийство. Эта мысль утешала Вайолет.

– Я задохнусь и упаду в обморок с этой тряпкой на лице, если сегодня будет так же жарко, как вчера, – заявила она, не в силах заставить себя надеть мешок на голову. – Лучше завяжите мне глаза.

Морган ничего не сказал. Он стоял и молча смотрел на Вайолет. Она понимала, что, если Морган будет настаивать на своем, ей придется уступить, у нее не было сил сопротивляться такому мощному противнику.

Однако через минуту Морган, не говоря ни слова, стянул с шеи бандану и завязал ей глаза. Медведь пошел на уступки! Значит, он был способен прислушиваться к разумным доводам.

Подсадив Вайолет на лошадь, Морган поднялся в седло – на этот раз он устроился позади нее. И Вайолет сразу же догадалась почему. Сидя сзади, он мог следить за тем, чтобы она не пыталась снять с глаз повязку или подглядывать. Такое поведение выдавало в Моргане человека, одержимого идеей: он делал все возможное, чтобы скрыть местонахождение своего рудника. Но почему тогда он не застрелил Чарлза Митчелла, появившегося рядом с его участком? Или два эти участка располагались не так близко друг от друга? Может быть, Морган старался скрыть информацию о своем руднике только от одного человека – Шона Салливана? Вайолет он показался очень милым и дружелюбным, а его дочь сразу же расположила к себе. Что именно произойдет, если Салливан узнает о местонахождении рудника, принадлежащего Каллахану?

Вайолет не нравилось сидеть в объятиях Моргана. Она ощущала прикосновения его груди к своей спине, и каждый раз, когда он натягивал поводья, его руки касались ее талии. Но Вайолет решила молчать, опасаясь, что в противном случае Морган развернет караван и откажется везти ее на свой участок. «Боже мой, ну почему мое будущее зависит именно от этого человека!» – с отчаяньем думала она. Когда настало утро и потеплело, Вайолет скинула с себя одеяло и раскрыла зонтик, который, однако, загородил обзор. Вайолет поняла свою оплошность, когда Морган выхватил зонтик у нее из рук и надел его ей на голову, как шляпу.

– Не поднимайте выше, иначе я его выброшу, – прорычал Морган, вкладывая ручку зонта ей в руку.

Вайолет, вздохнув, снова подумала, насколько нелепо выглядит. Впрочем, ее это мало волновало. Для кого ей здесь прихорашиваться?

– Когда наконец этот кошмар закончится и мы доберемся до вашего рудника?

– Это зависит от многих обстоятельств.

– Я начинаю подозревать, что вы сами не знаете, куда едете, – фыркнула она.

Морган рассмеялся. Его звонкий искренний смех удивил Вайолет. Она вспомнила, что ей рассказывали в Бьютте об этом человеке. Каллахан не всегда был грубым медведем, он происходил из семьи фермеров-скотоводов. Что бы подумали его близкие, если бы увидели Моргана сейчас? И почему он ушел из семьи? Может быть, его выгнали из дома за какой-то подлый проступок? Мерно покачиваясь на спине лошади, Вайолет чувствовала, как ее клонит в сон, сказывалась долгая бессонная ночь. В конце концов, она задремала, прислонившись спиной к своему спутнику.

Ее разбудил выстрел из винтовки. Неужели Морган снова убил змею? Вайолет подняла край повязки, но, не увидев никакой добычи на дороге, поспешно поправила ее, пока Морган не заметил, что она нарушила его запрет.

– Кого вы застрелили на этот раз? – спросила она с любопытством, когда Морган спешился.

– К нам подкрадывался кугуар, я застрелил его в тот момент, когда он уже готов был наброситься на нас. Этот зверь решил нами поужинать.

На них чуть не набросился хищник? Какой ужас! До сознания Вайолет вдруг дошло, что она только что едва не погибла. По телу пробежала дрожь, к горлу подкатился ком. Как она сейчас ненавидела эти дикие края, где повсюду таилась смерть, и только Морган мог защитить ее! Вайолет было страшно подумать, что бы с ними стало, если бы он не выстрелил или промахнулся. Поэтому она твердо решила, что обязательно научится стрелять. Правда хватит ли ей мужества сражаться с хищниками? Но больше всего в этой ситуации ей не нравилось то, что она испытывала чувство благодарности к своему похитителю.

– Вы остановитесь на привал, чтобы приготовить кугуара? – спросила она, видя, что Морган не садится на лошадь.

– Нет, кугуар – одна из самых крупных диких кошек. Некоторые здесь считают его мясо деликатесом и утверждают, будто по вкусу оно напоминает свинину. Но я подозреваю, что вы не станете его есть и будете воротить нос, как от мяса змеи.

– Ваши подозрения небезосновательны.

– Мне надо убрать кугуара с дороги. Я заберу его с собой.

– Зачем?

– Потому что труп привлечет стервятников, которых можно будет заметить издалека. И проезжающие мимо наверняка захотят выяснить, что едят птицы.

Из этих слов Вайолет сделала вывод, что участок Моргана где-то совсем рядом. Иначе бы он так не беспокоился об убитом кугуаре.

Она снова немного сдвинула повязку и увидела, как Морган привязывает кугуара к одному из мулов. Видимо, вьючным животным не понравился запах крови, и они заволновались. Морган назвал их крошками и пробормотал что-то, успокаивая их. Он действительно любил своих животных.

Сев снова в седло, Морган вложил в руку Вайолет яблоко. Она улыбнулась, прекрасно понимая, что ему не следовало беспокоиться о ней. Вайолет не умерла бы от голода, даже если бы он не кормил ее пару дней. Она жаловалась, требовала еды, но Морган не обязан был о ней заботиться.

Ему также не следовало позволять своей пленнице прислоняться к нему и засыпать в его объятиях, ведь как только они тронулись в путь, Вайолет снова задремала, прильнув к его груди. Может быть, Морган просто не замечал ее, пока она молчала? Как бы то ни было, но Вайолет постепенно перестала стесняться в его присутствии.

Конь наворачивал круги, петлял и карабкался в гору. Сквозь сон Вайолет слышала цоканье копыт, ударявшихся о камень и шум бегущей воды, поэтому она решила, что они следуют по течению ручья или небольшой речки. Но дороги здесь не было, и Вайолет сильно качало и трясло. Ее так и подмывало снова взглянуть из-под повязки на окружающие пейзажи. Но Морган заметил, что она подняла руку к лицу, и остановил ее.

– Нет! – рявкнул он.

Вайолет недовольно хмыкнула и про себя осыпала его самыми нелестными эпитетами.