Дина Зарубина
Королева с опытом работы
– Это невыносимо! Клеймо шлюхи меня будет всю жизнь преследовать? – застонала я. – Люди меняются, ваше сиятельство! Я давно выросла из подобного метода самоутверждения. Теперь, чтоб лечь в постель с мужчиной, мне нужны…
– Веские основания, да? – прищурился граф. – Подарки, деньги? Власть? Красота? Редкий сильный дар? Титул? Ум? Благородство? Мужская сила?
– Нет, конечно! То, что вы перечислили… все эти качества можно набрать у разных мужчин, а не у одного, таких уникумов не существует в природе. Не спорю, это важные характеристики. Но не основные. Мне нужно… почувствовать интерес к мужчине. Не знаю. Он может оказаться внешне не красивым, не особенно богатым, не знатным… правда, не знаю. Наверное, хочу искренности. Настоящих эмоций, – я скромно потупилась. – И чтоб хотели не знатную особу, а именно меня, как человека.
– О, эти женщины! Что за странные создания! – граф закатил глаза. – Обещаю вас не принуждать. Но все, что я перечислил – умещается в одном человеке! И вообще, мне кажется, вы недооцениваете наше дворянство!
Я недоверчиво фыркнула. Поговорку нашего мира о том, что умный, щедрый и красивый – это трое разных мужчин, граф явно никогда не слышал.
– Я вас обязательно познакомлю с кавалерами, достойными вашего внимания, – пообещал граф, беря меня под руку. – Не могу передать, как я счастлив видеть вас живой и здоровой. Вы не представляете, сколько накопилось дел! Не с дурой Сюзанной же было их разбирать!
И мы пошли.
Глава
19
Я совершенно забыла о времени. А вернувшись в покои поздним вечером, вдруг чуть не подпрыгнула от ужаса – где накопители!? Неужели я зря рисковала собой, перепрыгивая через высокий и широкий подиум? В корзине с грязным бельем, разумеется, ничего не оказалось. Вызванная горничная недоуменно похлопала глазами. А потом радостно улыбнулась.
– А! Ваше величество изволит спрашивать о декоративных кисточках! Я положила в корзинку с рукоделием, она на столике у окна! Очень красивые кисточки, Ваше величество!
Ну да. В кои-то веки королева занялась приличным знатной особе занятием – рукоделием, есть повод порадоваться. У меня есть столик для рукоделия, и корзинка для рукоделия, с ума сойти! И что мне делать со всем этим? Я боюсь оставлять такую ценную вещь в комнатах. Сегодня мне повезло. А завтра кто-то может и поинтересоваться, с чего вдруг королева, никогда не проявляющая особого интереса к вязанию и вышивке, так бережет эти дурацкие кисточки? Если нельзя оставить, надо спрятать. Куда? Если с меня глаз не спускают? И правильно делают, между прочим. Остается один выход: носить с собой.
Я подумала еще немного и отправила служанку в свою прежнюю гардеробную. Через час я довольно улыбнулась, встряхивая вязаную ажурную шаль, к которой я аккуратно пришила новые украшения. Голубая тонкая шерсть и красные шелковые кисточки с шариками в золотой оплетке – это смелое сочетание цвета и фактур, но я же тут вроде законодательница мод? Пусть привыкают. Хочешь что-то важное спрятать – положи на самое видное место.
Остается еще одно неприятное дело, которое нельзя никому перепоручить. Ринальдо слишком много знает. Я не могу ждать, когда он поделится с хозяином важной информацией. Сегодня этого не случилось, мы с графом фактически весь день провели вместе, но много ли нужно времени, чтоб все доложить? Хватит пять минут. Может быть, он прямо сейчас у графа? Ринальдо знает о моем ребенке, о Гертруде и о Дереке. О Стефане и Венделине. К тому же он мерзкий предатель и его необходимо срочно заставить замолчать навсегда. Любым способом, доступным мне в данной ситуации.
Я пригорюнилась. Фитнес тут не поможет и навыки самообороны тоже. Мне, мало того, что надо незаметно подойти к сильному мужчине, опытному воину, так его еще надо убить собственными руками. Не просто ранить, а убить с первого удара, потому что второго шанса у меня не будет. Отравить я его не смогу – я не знаю, где он сейчас живет, что ест и пьет. Значит, холодное оружие. Тренер по фехтованию говорил, что воткнуть нож в левую надключичную ямку – это самый надежный способ. В сердце – не попаду, нужно же отсчитать точно межреберье, а я не помню даже, какое нужно, то ли пятое, то ли седьмое. В глаз… нет, я не смогу ударить человека ножом в глаз, это совершенно точно! Меня передернуло от отвращения.
Кстати, где Дерек? Мы вышли из павильона вместе, он стоял левее от меня, а Ринальдо справа и чуть впереди. Потом появился Стефан, мы поговорили, если этот град обвинений можно назвать разговором. Потом набежала стража, но я не видела, чтобы Дерека схватили. Да что я тогда вообще видела, оглушенная обвалившейся на меня тайной личности Вихря? Была, как в тумане.
Моим кровожадным планам не было суждено осуществиться. Единственным оружием, попавшим мне в руки, был серебряный столовый нож, тупой и широкий. Еще у меня был набор для рукоделия, маникюрные ножнички и пилочка. Не тот арсенал, с которым идут на предумышленное убийство. К тому же, я совершенно не встречала офицера дель Грава. Конечно, став начальником стражи, он не обязан был стоять возле моих дверей на карауле, но королеву мог бы и уважить! Как мне убить человека, если человека рядом нет?
Кстати, у меня снова появились фрейлины. Кучка запуганных девиц, которые вздрагивали при звуке шагов графа Штернблума. У меня было чувство, что время повернулось вспять. Как будто я не уезжала никуда, и занималась делами буквально вчера. Ежедневные пробежки в компании двух гвардейцев. Завтрак, разбор кучи бумаг, аудиенции, прогулка, обед, краткий отдых, присутствие на различных мероприятиях, посещение приютов, богаделен и больниц, тренировка. Да! Граф снисходительно разрешил мне тренироваться с оружием, но, к сожалению, умыкнуть ничего не удавалось. Я пробовала заточить шпильку, но пришла к выводу, что или все книжные истории про смертоносное женское оружие – выдумка, или шпильки у меня какие-то не те – они были из мягкого металла, и в кожу входить категорически отказывались. Даже тонкий сапожок, на котором я тренировалась, не протыкали.
Весь мой график работы перемежался постоянными переодеваниями. Платье к завтраку, к приему, к обеду, на выезд в карете, верхом, для официальных визитов. Не считая бальных, спальных и прогулочных нарядов. С ума сойти! Я стоически терпела – то же самое делала княжна Роквальд, мой учитель в царстве этикета и изысканных манер. Одна деталь туалета оставалась неизменной – голубая шаль с шариками и кисточками. Мне было совершенно безразличен цвет и фасон моих платьев, недовольство модисток и недоумение придворных. Пусть считают, что королева у них с придурью. Или что шаль мне подарил незабываемый любовник.
Однако так никто не считал – наоборот, столичные модницы и даже модники стали щедро украшать кистями свои накидки, палантины, камзолы и зонтики от солнца. С легкой руки известной портнихи в моду вошел короткий голубой жилет с кисточками, который стали называть «вероничка». Дамы накидывали его поверх платья, а мужчины дополняли шейным платком, разумеется, голубым.
– Ваше величество, – ласково улыбнулся мне граф. – Помните, я обещал вам представить молодого человека, обладающего всеми мыслимыми достоинствами? Знатного, богатого, одаренного, красивого, щедрого?
– Умного, прекрасно образованного и воспитанного? – вспомнила я и тоже улыбнулась. – Там еще что-то еще было про благородство. Великодушие, веселый нрав, чувство такта, надеюсь, прилагаются?
– И мужская сила, – добавил граф и весело рассмеялся.
Я даже слегка смутилась – откуда бы графу знать такие подробности? Его сиятельство шутить изволит? Граф был сегодня необычайно благостен и доволен.
– После завтрака он записан на высочайшую аудиенцию. Я уволил придворного мага, он позорно пропустил попытку захвата дворца и оказался совершенно бесполезен в поиске скрывшихся мятежников. Как дель Грава мне сообщил, даже зачаровать мундиры стражи не мог по своей удручающей бездарности.
– То есть вы предлагаете вашего лэрда Совершенство на должность придворного мага? Хорошо, я поговорю с ним, – я продолжила завтрак, а мысли крутились вокруг «скрывшихся мятежников».
Значит ли это, что Стефан до сих пор на свободе? Его личность до сих пор не раскрыта? Получается, что Ринальдо дель Грава проявил скромность, докладывая обо мне и сильнейшем маге Элизии. Гвардеец схитрил, просто не пожелал вываливать всю информацию сразу. Либо просто не обратил внимания, мало ли Стефанов в Элизии! Наверное, как в Бразилии донов Педро. Подозреваю, что Стефан укрылся с Сабиной в своем баронском поместье Энгарто, больше ведь ему некуда идти. Минц и Хортон снова перешли под руку законной власти.
Раз королева на троне, значит, можно считать, что план мятежников удался, и я настояла, чтоб никаких репрессий в этих городах не проводилось. Всем объявили королевскую милость и безоговорочную амнистию. Граф почему-то не возражал. Попытка захвата дворца вообще прошла настолько тихо, что в столице очень недолго гулял слух о нападении каких-то фанатиков на королеву, но поскольку королева была жива и здорова, это сочли пустой сплетней. Следовало признать очевидный факт: о нашем наступлении было прекрасно известно, и нас действительно ждали. Во дворец прошла всего одна группа мятежников, которую вел Вихрь, остальные даже не вышли из домов, блокированные городской стражей.
В своем кабинете, отделанном светлым деревом, я побеседовала с настоятелем провинциального монастыря, приняла делегацию гильдии ткачей, обещала родовитой, но обедневшей лире делла Картелир пристроить ее дочурок в приличный пансион.
– Виконт Штернблум, – объявил секретарь. На мой удивленный взгляд продолжил, заглянув в список аудиенции. – Выпускник Цитадели, владеет двумя стихиями и ментальной магией, работал за рубежом, имеет отличные рекомендации. Претендует на должность придворного мага.
– Пригласите, – кивнула я.
В кабинет вошел красивый молодой мужчина со светлыми волосами, забранными в низкий хвост. Склонился в церемониальном поклоне и подошел к милостиво протянутой ручке. Встал на одно колено, поднял на меня счастливые глаза и расплылся в сияющей улыбке.
– Жером! – взвизгнула я, повисая у него на шее. Не удержалась, так обрадовалась. Жером слегка вздрогнул, но тут же крепко обнял меня и закружил по кабинету, наплевав на этикет. Мы несколько раз торопливо и жадно поцеловались, и Жером аккуратно опустил меня на пол, придерживая кончиками пальцев за талию.
– Какая ты красивая, величество! – вздохнул он, снова привлекая меня к себе. Я прижалась к его груди, слушая взволнованный стук его сердца.
– Жером! Как же я рада тебя видеть! А этот дурак секретарь сказал, что зайдет виконт Штернблум. Как ты здесь?
– Ваше величество? – Жером явно удивился. – Так я и есть виконт Штернблум. Жером Аделард Леонель делла Корн, виконт Штернблум. Не знала мою фамилию? А, точно, в Цитадели ведь адептов зовут только по именам.
Я открыла рот от изумления и всплеснула руками. Мой белокурый кареглазый красавчик, которого я лично приобщила к радостям секса – сын грозного графа!? Заговорщика, убийцы, извращенца и садиста?
– Ужас, – сказала я, поспешно выдираясь из его рук и отходя на положенные три шага по этикету. Жером посмотрел на меня обиженно, но тут же снова улыбнулся и сказал с легким укором:
– Вероника, ну зачем? Я же видел, как ты мне обрадовалась. Осталась такой же непосредственной и искренней. Я боялся встретить светскую ледышку. Мне столько хочется тебе рассказать! – его бархатные глаза смотрели на меня с такой любовью, что я устыдилась. В самом деле, это же мой милый Жером. Мой возлюбленный. У меня при одном взгляде на него ноги подкашиваются, тело стремится принять горизонтальное положение и освободиться от одежды. Жером, кажется, готов был выпрыгнуть из штанов прямо в кабинете и опробовать все имеющиеся здесь поверхности на прочность и устойчивость.
Да, граф Штернблум действительно подсунул мне сюрприз. К моему облегчению, секретарь больше не стучал в дверь, не сновали служанки, до самого обеда нас никто не побеспокоил. Тесно обнявшись, мы сидели на диване, взявшись за руки, и Жером, нежно целуя меня, рассказывал, как тосковал. А я млела в его объятиях, розовела от нежных и ласковых слов и задыхалась от поцелуев. Как давно я не испытывала ничего подобного!
Обедали втроем. Граф лучился довольством. Наверное, он очень любит сына и рад, что тот вернулся, решила я. Жером весело и оживленно рассказывал сплетни иллирийского двора. Последние три года Жером провел в Иллирии, где трудился придворным магом.
– Какое совпадение, – пробормотала я.
– Никаких совпадений! – пылко воскликнул Жером. – Как только я узнал, что у нас в Аварне живет Вероника Варрон, я тут же туда выехал!
Откуда узнал, было ясно, как день: донес шелудивый пес, дружок моего покойного супруга. Мстительно я сообщила настоящую фамилию лже-барона и несколько неприглядных фактов из его биографии.
– Я напишу, у меня там остались друзья, – кивнул Жером. – В доносе было написано, что у тебя есть ребенок, сын?
Граф Штернблум выронил вилку. Она особенно звонко ударилась о краешек тарелки в наступившей тишине.
– Ребенок? – граф хищно уставился на меня.
– Простите, я сказал что-то лишнее? – напрягся Жером.
– Нет, конечно же, нет, – улыбнулась я самой лучезарной улыбкой. – Это дети подруги, мы просто решили говорить всем, что мы вдовы, у каждой из нас есть ребенок, чтоб женихи не одолевали.
– И где теперь ваша подруга? – меня не обмануло показное равнодушие графа.
– Она вышла замуж и переехала в Моррисвиль, это в Иллирии, только у предгорий, – соврала я.
– Значит, не помогло? Даже с двумя детьми нашла мужа?
– Судьба, – я развела руками. Внутри меня все дрожало от страха. Если я была хоть капельку неубедительна, если граф что-то заподозрил – мы пропали!
– Идите, дети, – отечески проводил нас граф. – Погуляйте, я сам займусь делами.
Когда парочка скрылась в парке, граф вызвал Ринальдо дель Грава. И дал ему срочное и секретное поручение: разыскать в Иллирии и доставить для допроса шевалье Реми делла Ронд, именующего себя в настоящее время бароном Дорини. Описание внешности и особых примет прилагается.
– Я немедленно направлю лучшего агента в Аварн, Ваше сиятельство!
– Не надо, там есть наш человек, – граф устало потер лоб. – Городок близко к границе, сам понимаешь, нужны сведения из первых рук. Пусть проверит, не случилось ли чего в городе, когда там появился барон. Слухи, сплетни, конфликты с законом, все, в чем он был замешан. И молодая вдовушка, проживавшая на Тенистой улице с подругой и двумя детьми. Соберите как можно больше информации.
– Могу я узнать, информация какого рода интересует Ваше сиятельство?
– Все! Чем больше, тем лучше. От марки любимого вина до цвета панталон его любовницы!
«И нужно добыть копию доноса, который этот прихлебатель делла Ронд отправил в канцелярию короля Иллирии, если ребенок у Вероники действительно есть, то это же совершенно меняет дело!» – подумал граф. Он прекрасно помнил приятеля короля Адемара, пустоголового, жадного и тщеславного юношу, гораздого до жестоких проказ, готового ради славы и денег зарезать собственную мамашу. А за два года, проведенные в Иллирии, принцесса могла обзавестись даже двумя детьми.
***
Мы с Жеромом устроились в беседке. Оглядевшись по сторонам, Жером тут же улегся на скамью и пристроил голову мне на колени.
– Жером! – укорила я его. – А если кто-нибудь увидит?
– Пусть завидуют, срок траура давно кончился, королева имеет полное право завести фаворита, и я предупреждаю, никого другого к тебе не подпущу! – Жером обнял мои колени, устраиваясь удобнее. – Разве что Мишеля, по старой памяти.
Я засмеялась, а мои руки уже сняли ленту с его волос, влезли в светлые шелковистые пряди, пахнущие солнцем и медом. Жером сказал, что переписывался с Мишелем, другом по Цитадели магов. Тот уехал куда-то далеко, в отсталый Шианнар. Его отец, которого Жером назвал «злобным старикашкой», тут же заключил брачный договор с дочкой соседа и отправил новоиспеченную супругу к ничего не подозревающему мужу. Опасался, что Мишель вернется домой со смуглой и черноокой красоткой, которая не впишется в местное общество и вообще – испортит породу. Мишель сначала рвал и метал, а потом вроде бы смирился и исполнил супружеский долг. Ребенка, как только он родился, он сразу отправил к своим родителям, а о существовании жены и не вспоминает, отселил ее в отдельный дом и выплачивает ей содержание. Сам открыто живет с любовницей. Но в Шианнаре две жены – общепринятая норма, так что его там уважают.
– Зря он так с женой, – посочувствовала я бедной девушке.
– Не зря. Противная, взбалмошная, помешанная на тряпках девица. Поверь, она и не заслуживает другого отношения.
– Если бы мы все жили так, как заслуживаем, – грустно усмехнулась я.
Действительно, за что мне такие качели? Страдания, переживания. Я взрослая женщина, я никому ничего не должна, но не умею быть счастливой. Умею работать королевой – и буду работать, приносить пользу стране. А что это не особенно весело, никого не интересует. Вот только Марек… Сердце противно заныло. Я поспешно отогнала мысли о сыне, хотя в последнее время желание его увидеть было нестерпимым.
– Значит, Мишель теперь женатый человек. А ты как? Наверное, при иллирийском дворе пользовался большим успехом у дам?
– Большим – не то слово. Мне было очень трудно остаться холостым, – пожаловался Жером, поворачиваясь на другой бок. С другой стороны я уже заплела его волосы во множество мелких косичек.
– Не встретил никого по сердцу?
– Сердце тут не причём. Всех интересовала моя ценность, как жениха. Жена придворного мага – это почетно, денежно. Опять же, дети могут унаследовать дар. Возможность переезда в Элизию через несколько лет. Фамилия у меня достаточно известная, чтоб меня оставили в покое все эти матушки и тетушки, мечтающие о счастье своих юных родственниц.
– А еще ты красавчик! Возмужал, плечи отрастил, – я пощекотала его кончиком косички по носу. Жером ожидаемо чихнул.
– Вероника, такие вещи мужчинам не говорят. Обидно, когда тебя судят только по внешности и состоянию отца. Я, как человек, никого не интересовал. Меня вообще могло не быть – достаточно того, что маг, богатый, молодой. Им всем нужен фантик, а пустой он, или в нем конфета, не важно, понимаешь?
– Понимаю. Тебе пришлось нелегко, – согласилась я. Знал бы ты, как мне пришлось тут крутиться, рядом с твоим деспотичным и властолюбивым отцом.
– Вероника, мне сказали, что твой любовник – начальник стражи, это правда?
– Какая разница, кто мой любовник?
Жером подскочил и резко сел.
– Я буду рядом с тобой. И только я! Пожалуйста, расстанься с ним! Я не буду тебе изменять и никогда тебя не обижу! И его обещаю не убивать.
– Жером, к чему это? Мы давно не виделись, но… Что случилось?
Жером вскочил и забегал по беседке.
– Я знаю, Вероника, что тебе тоже досталось. Отец… иногда бывает жестким. Он не злой, просто он мне еще в детстве пообещал, что я стану королем Элизии. Все, что он делал – он делал для меня, значит, для нас с тобой! Чтоб мы были счастливы вместе. Разве ты этого не хочешь? Я готов весь мир перевернуть, чтоб быть с тобой! Я тебя люблю! Все эти годы я мечтал снова ощутить шелк твоей кожи, вдохнуть твой аромат, почувствовать, как ты выгибаешься под моими руками и таешь от моих ласк!
Я опустила голову. Что мне делать? Мне дорог Жером. Я бесконечно рада его приезду. Но молчать о том, что его отец – кровожадный тиран, я не смогу. Мои слова могут убить в нем любовь к отцу, уважение, доверие. Ведь граф на самом деле любит сына, а тот – его.
– Значит, твой отец решил, что мы должны пожениться?
– Я сам готов жениться на тебе хоть сегодня! Вероника, умоляю, стань моей женой, – Жером опустился на колени и прижался щекой к моим ногам. – Я так люблю тебя! Если б ты знала!
– Прости, Жером, я не смогу стать твоей женой, – сказала я, смахивая слезы.
Я столько пережила по вине графа! И после всего этого стать членом семьи, считать его родным человеком, доверить воспитание детей, которые у нас могут родиться? Ни за что! Да у меня просто сердце останавливается при мысли, что граф узнает о существовании моего сына!
– Ты меня больше не любишь? – понял по-своему Жером. – Никогда не любила? Просто развлекалась от избытка свободного времени? Тебе показалось забавным соблазнить наивного адепта Цитадели? Показать ему небо на земле? Так?
– Да, ты очень догадлив, так оно и было, – кивнула я. – Не понимаю, в чем ты меня теперь обвиняешь. Нам было хорошо, но это было давно. Прости, мне хочется побыть одной.
Жером ушел, яростно впечатывая сапоги в розовые плитки парковой дорожки. Я безучастно смотрела ему вслед. Устала уже от переживаний. Ну вот, еще один кандидат в мужья нарисовался. И ведь придраться не к чему, был хорош, а стал еще лучше. Единственный недостаток – будущий свекор.
Неужели граф затевал переворот с единственной целью – посадить на трон своего сына? Какой хороший отец. Но Жером тогда был еще слишком юн, не закончил обучение в Цитадели магов. И Цитадель была разорена, когда его сын полностью закончил обучение. Не отослал ли его в Иллирию отец, подальше от готовящегося переворота? Поэтому Адемару и позволили на мне жениться? Если бы не понесшая лошадь, смерть короля последовала бы лишь на несколько лет позже, я уверена. От самой естественной причины.
Сейчас Жерому двадцать пять, самый подходящий возраст для женитьбы и коронации. Поэтому граф никогда не требовал рожать от Адемара, он очень снисходительно относился к моим уверткам. Всегда меня поддерживал. Он хотел видеть принцами своих собственных внуков. Прекрасный план! Великолепный! Практически идеальный. Я истерически рассмеялась.
А если предположить, что в Цитадели меня держали так долго для того, чтоб я взвыла от скуки, и если мне в спутники дали именно этих двух ребят, то… Неужели мне тогда красивого юношу попросту подсунули? Но я бы никогда не стала строить глазки сыну виконта Штернблума! Хотя нет. С виконтом я познакомилась много позднее, в тюрьме магов. До этого я только имела счастье познакомиться с его сестрой, метящей на трон Элизии. Ну почему в такой ядовитой семейке получился такой славный парень, как Жером? Из него вышел бы изумительный любовник, а мое тело так изголодалось по любовной игре! Как все глупо и нелепо! Встречаешь обман там, где надеялась на «долго и счастливо», а где пошалила от скуки, вдруг расцветает настоящее чувство.
Раздались быстрые уверенные шаги, отвлекая меня от тягостных размышлений.
– Ваше величество.
Я нехотя обернулась. О, пожаловал мой несостоявшийся труп! И где его носило все это время?
Ринальдо приблизился близко, непозволительно близко, и я нахмурилась. Он что, убить меня решил? А новый начальник стражи внимательно огляделся вокруг и, наклонившись к самому уху, прошептал:
– Ваш сын пропал!
Что? Что!?
– Ты выдал нас! – я вцепилась в мундир, молотя кулаком по широкой груди. Я загрызла бы предателя собственными зубами! Я его задушу! Но Ринальдо крепко меня обнял, плотно прижав мои руки к груди. Со стороны – просто страстно обнимающаяся парочка, если не слышать шипение, с которым Ринальдо встречал мои пинки. К сожалению, я была в легких тканевых туфельках, и большого ущерба обутому в сапоги гвардейцу нанести не могла.
– Вы успокоились? Гертруда прислала вам записку. Карета ждет! Скорее!
В тени колонн перед караулкой у ворот стояла знакомая фигура. В шляпе, без шляпы, в капюшоне, в чепце любого фасона – я всегда узнаю Гертруду. Ринальдо соскочил, быстро помог Гертруде сесть, захлопнул дверцу, и мы помчались.
