Денис Шлебин
Секс
Вот так бывает. Секс – это не всегда приятно, иногда это ещё и насилие, возможно и самое ужасное именно сексуальное насилие, и где эта грань между удовольствием и насилием, ведь все мы трахаемся, но одна половая связь доставляет удовольствие, а другая ранит на всю оставшуюся жизнь.
Ресторан
Температура спала до тридцати семи градусов, и я снова пошёл по больницам в поисках причины моего недуга. Записался к врачу на приём, приехал, врач посмотрела (она была женщиной) мой снимок, написала направление на общий анализ крови. Я сдал кровь в частной клинике, никаких отклонений от нормы не было, опять всё упёрлось в коронавирус и последствия после него, как долго это должно было продлиться – неизвестно, во что это может вылиться тоже не ясно. К тому времени я уже привык к постоянной повышенной температуре, еле передвигался по квартире и не мог взять себя в руки, да, собственно, и как в руки-то себя взять, когда это последствия вируса, которым я переболел. Поиски работы зашли в тупик, денег не было, хотелось сбежать от этого всего, но некуда было бежать, я убежал уже и так слишком далеко, до Ташкента добежал, я понимал, что надо остановиться и всячески себя в этом убеждал.
Очередным вечером, когда я сидел и писал, зазвонил мой телефон, я поднял трубку.
– Алло. – Ответил я.
– Здравствуйте, это Денис? – Сказал писклявый женский голос.
– Да.
– Мне Ваш номер дал Игнат, Вы звукорежиссёр?
– Могу им быть, если Вам так угодно.
– Я из компании по аренде аппарата, «Ястреб» называется. Я Вам скину контакты Руслана, это начальник наш, напишите ему, может он сможет Вам помочь с работой.
– Хорошо, у меня телеграмм на этом номере, кидайте.
Девушка положила трубку, а через пару минут мне пришло сообщение с контактом Руслана, я не стал откладывать в долгий ящик и сразу же написал ему:
– Здравствуйте, меня зовут Денис и мне дали Ваш контакт, по поводу работы звукорежиссёром.
– Добрый вечер. – Написал в ответ Руслан. Расскажите о себе.
– Я работал звукорежиссёром в Киргизии, в России, в Казахстане, владел баром, где выступали живые команды, владел студией звукозаписи, работал музыкантом в ресторанах и сдавал аппарат в аренду.
– Отлично, вот контакты ресторана. – Он кинул контакты арт-директора. – Им нужен звукорежиссёр на постойной основе, это проблемная точка, но если договоритесь, то работайте там.
– Отлично, спасибо.
– Не за что.
Я сразу написал арт-директору ресторана, через какое-то время он мне ответил, и мы договорились о встрече на вечер следующего дня. Я довольный сел за стол и продолжил писать, теперь у меня опять на горизонте маячила перспектива, кто знает, может мне и получится остановиться, может, есть выход из любой ситуации и из моей тоже. Возможно, я не в такой уж и дальний угол загнан, а может и нет вовсе никакого дальнего угла, и тупиков тоже не существует, всё в нашей голове, от нашего восприятия, а может и восприятия никакого нет, всё это очередная ложь.
Следующий весь день, я слонялся из угла в угол, ждал вечера и не находил себе места. Наконец настал час «Икс», я надел рубашку, пиджак, свои розовые штаны, вызвал такси и поехал в очередной раз пытать счастье. Ресторан был очень даже ничего такой из себя, в национальном стиле. По всему периметру был выстроен деревянный балкон, на котором размещались столики с диванчиками, обтянутыми хан атласом – это такая цветастая узбекская ткань, висели аляпистые абажуры, на первом этаже так же обтянутые хан атласом стояли кресла и деревянные столики. С одной стороны, у стены расположился бар, за него я и сел в ожидании арт-директора, а на противоположной стороне ресторана находилась сцена, с тумбой для диджея и логотипом – чапаном во всю стену, на логотипе светилась надпись – «Хан Чапан».
Просидел я битый час в ожидании арт-директора, барные стулья у них были жутко неудобные, высокие и без подножки, так что ноги у меня затекали и время от времени я слезал с этой табуретки и приставал к хостес с вопросом, когда придёт арт-директор. Они ничего не знали и, когда я уходил, хихикали мне в спину. Эти хостес были две жутко некрасивые девушки, но ходила по залу рыжая деваха в белой блузе, под которой болтались огромные груди, ох и горячая девочка была, рыжухи вообще особенные женщины, была у меня одна рыжая девочка, но об этом чуть позже напишу.
Арт-директор явился, когда на сцене уже ходили музыканты и подключались, он представился Юрой и посвятил меня в курс дела. Выглядел он неплохо, хорошо прокачанный торс, который подчёркивала его кофта вобтяг, а вот над ногами он работал плохо, особенно над икрами, они были тоньше его предплечий, что тоже подчёркивалось леггенсами. Из-за этого он выглядел смешно, я не мог его воспринять всерьёз.
– Денис, попробуйте сегодня отстроить звук, а мы послушаем и потом решим наймём вас или нет.
– Отлично, не вопрос.
Группа уже начала играть, и я слышал, что высокая середина запирает, а низ середины провален, в итоге получалось очень громко, аж резало уши, но кача не было совсем. Я пошёл в звукорежиссёрскую, где располагался пульт и рек с уселками, это было маленькое пространство в углу, с боку от сцены, отгороженное деревянной ширмой от общего зала. Там я встретил парня, поздоровался с ним, он представился Глебом, редкое имя, особенно для корейца, а он был корейцем. Я начал выстраивать звук, покрутил крутилки, подвигал фейдеры на эвалайзере и пошёл слушать звук в зале, пока отходил от звукорежиссёрской, звук поменялся и вернулся к прежнему шуму. Я вернулся и увидел, что настройки все вернулись в предыдущее положение, так повторялось раз за разом, а потом пришёл мужичок и сказал, что он тоже здесь работает и что так выстраивать звук ни в коем случае нельзя, что, мол, я всё делаю неправильно. В итоге он встал возле пульта, загородив его от меня своей огромной задницой, а она у него была ого-го какая, бывают такие мужики, с задницами как у баб, вот у него как раз такая и была, а плечики узкие.
Я подошёл к арт-качку с тоненькими ножками, и мягко говоря, с раздражённым видом сказал:
– Слушайте, я не понимаю, что происходит, но у вас тут два звукорежиссёра и я – третий лишний.
– Я не знаю, кто это, его Глеб привёл. – Ответил качок. – Его вообще здесь не должно быть, вы отстроили звук?
– Нет, не отстроил, они мне мешают. Может, вы послушаете его, раз уж он раньше меня пришёл, а потом меня, так, мне кажется, будет справедливо.
– Хорошо, но если нам понравится, как он отстроит звук, то мы его наймём.
– Да, не вопрос.
Я был уверен в себе, и то, что я слышал со сцены, говорило, нет – кричало, некачественным звуком, что у большезадого нет никаких шансов, мы просто все теряем время, но ему нужно было показать, на что он способен и успокоится, чтобы я навёл порядок в колонках, которые были весьма неплохи. Качок Юра сказал ему, чтобы тот попытался отстроить звук, а потом буду пытаться я, ха – пытаться, они не представляли, с кем имеют дело, иначе, всего этого каломесива не происходило бы, вот он момент недоверия профессионалу. Ну, ладно, расхвалил я себя достаточно, прям аж выскочил за рамки приличия, но это, чёрт возьми, моя книга и пишу я со своей позиции обо всей этой дребедени, в которой мы живём; и я был как каждый на этой планете из когда-либо живущих, уверен, что у меня получилось бы навести порядок, причём, во всех сферах, особенно в политике, все мы отменные диванные эксперты, а как суть да дело, так голову в трусы прячем.
Ну, да ладно, пока большезадый отстраивал звук, я тусовался за баром, курил одну за другой и пялился на рыжую бестию, которая трясла сиськами радом со мной, ох уж эти сиськи, попки, и надменные мордашки красивых девушек, которые знают, что они красивые и на них пялятся. Мы мужики ради них и живём, ломаем-сроим экономику, погибаем на войнах, всё ради этих сисек с попками. Если бы не было женщин, на планете был бы рай, мы – мужики перестали бы бороться, просто тусили и радовались жизни, а так нам приходится вращать землю, вдохновляясь женщинами, посвящать им стихи, песни, рисовать их с натуры с оголёнными сиськами, ваять из мрамора эти самые сиськи. Сходите в музей, посмотрите, сколько там голых тел, пройдитесь по Петербургу, по Парижу, по Риму в конце концов, это всё для женщин и о женщинах, это всё они. И я находился тогда в том ресторане ради женщины – моей жены, мне мужику ничего не надо, я бы, наверное, укатил на велосипеде в велопутешествие длиной в жизнь или подох где-нибудь в подворотне от наркоты, отрастил бы длиннющие дреды и затерялся на пляжах Тайланда. Но уж точно никому бы не доказывал, что я отменный звукорежиссёр, уступил бы тому мужику с огромной задницей, ну, не ему, а его бабе, это ведь она его толкает на социальную битву, ему это так же, как и мне не надо.
Наконец ко мне подошёл Юра и попросил отстроить звук таким, каким я его себе представляю. Я взялся за дело, крутил ручки, двигал датчики на эквалайзере и ходил по всему залу, поднимался на второй этаж, где низкие частоты резонировали особенно сильно из-за деревянной конструкции. На всё про всё у меня ушло минут двадцать, мой лоб покрылся испариной, температура видимо снова подскочила, я стоял довольный звуком и проделанной работой возле бара. Ко мне подошёл Юра.
– Вы закончили? – Спросил он.
– Пока да. Что скажете?
– Сейчас узнаю у директора.
Качок подошёл к столику, где сидел лысый моложавый, полный мужичок, они о чём-то переговорили. Юра вернулся ко мне.
– Идеально. – Сказал. – Шефу понравилось, Вы наняты.
– Отлично, когда мне выходить на работу?
– Давайте я определюсь с графиком и напишу Вам.
На том и порешили, я получил дорожные деньги, немного, но чуть больше, чем надо было на такси, осталось ещё на пачку сигарет. Через пару дней я вышел на работу, и узнал, что в мои обязанности ещё входит управлять светом через программу на ноутбуке и пускать дым из дыммашины – это было самое простое, и моё любимое занятие, я нажимал кнопку на маленьком пульте – брелоке и танцующие на танцполе утопали в облаке пара.
Так начались мои трудовые будни, благо были ещё введены карантинные меры, и мы работали до полуночи. Я приходил за два часа до начала вечера, включал свет, проверял наполненность бачка в дыммашине, если жидкости оставалось мало, то доливал из канистры, включал свет и садился читать книгу. Я читал тогда Стивена Кинга «Как писать книги», вообще мне этот писатель никогда не нравился, да и не нравится до сих пор, но в этой книге он показал, что мог бы стать «настоящим» мастером повествования. Его рассказ о жизненном пути, хоть и чрезмерно сдержан, но всё же не так уж и плох, интересные замечания по языку, которые, конечно не все применимы к русскому и его подход к написанию, было интересно узнать, как пишут другие писатели, хотя он и публицист, но всё же писатель. Больше всего мне понравилась концовка, хорошо, но стоило бы развернуть, хотя это лучше, чем всё, что он понаписал до и после. Кинг безусловно богатый писатель, продаваемый во всём мире, но, когда, чёрт побери, мы начали оценивать хорошесть писателей, художников, музыкантов их банковским счётом, а качество и откровение книг, картин, песен по окупаемости. Хорошее бесценно, и оценить его банкнотой невозможно, предмет искусства стал товаром, встал на одну полку рядом с ёршиком, трусами и накладными ресницами. Так может нам подсовывают не предмет искусства и все те, кто мнят из себя гениев современности ничем не лучше трусов и туалетной бумаги, которая бьёт все рейтинги по продажам бумажных изделий. Запомните, бестселлер – это непригодная бумага даже для подтирания задницы из-за типографской краски, которой её испачкали. Настоящее произведение искусства достать трудно, его надо выискивать не на полках с косметикой, а в душах людей, о бесценном произведении вам может сказать только самый близкий человек, в беседе по душам, когда вы делитесь сокровенным, вот там и находится произведение искусства – оно сокровенно.
Я отстраивал музыкантов, они играли попсовые хиты, толпа людей танцевала на танцполе, а я менял освещение, пускал дым в танцующих и наблюдал за их танцами и поведением. Девушки двигали телами произвольно и эротично, а парни просто толпились возле них с серьёзными минами, всё это походило на брачные танцы. Девушки показывали все свои возможности и способности двигать бёдрами, а парни охраняли своих самок от других самцов, которые могли бы потанцевать с их пассиями. Когда-то устраивали балы и люди под классическую музыку вальсировали заученными движениями и лишь дикари двигали экспрессивно своими телами, а теперь все уподобились дикарям. Что это, эволюция или деградация, я не знаю, я просто это заметил и наблюдал, в этом есть что-то животное, настоящее, но в то же время это всё пугает. Человек примитивное животное и, если он окончательно разучится пользоваться мозгом и систематизировать всё вокруг, мир погрузится в хаос, а следом, человек потеряет превосходство на этой планете.
Ещё одно наблюдение, достойное упоминания в книге – это смартфон, блин, эта маленькая пластмасска с экранчиком буквально забрала души людей, они всё время смотрят в маленький экран, даже когда сидят за столиком в ресторане, танцуют на танцполе. Непрерывно снимают себя на фото и видео, мгновенно выкладывают в «сеть», музыканты стримят своё выступление, кто-то на другом конце всё это смотрит, лайкает, комментирует. Человечество застряло в виртуальном мире и вернулось к животным инстинктам, может это и нормально, это прогресс, но такой свободы мысли у человека ещё не было; а мысль-то, оказывается, получив свободу, устремилась к пороку, к «грязи». Достаточно посмотреть любой топ, пусть то будут писатели, танцоры, блогеры, стримеры, это унижение каждого мыслящего человека. Безусловно, в тренде никогда не будет Моцарт, Платон, Данте, мир принадлежит Сартру и Камю. Мы построили новый мир, а может и не построили, а просто свалились в бездну порока, вернулись к истокам, стали племенами, выпустили наружу зверя, животные инстинкты, попрали все нормы поведения, заменив их на «грязь», которая нас вставляет. Никогда ещё человечество не было в такой опасности, нет, не вымирания, с этим как раз-таки всё в порядке, а вот исчезновение образованности, нравственности, цивилизованности в самом человеке на грани. Время новых идолов, как ты его не изобрази, не назови, пусть это будет золотой телец, мужик с головой орла или телефон без кнопок и с камерой, это идол – славное новое язычество, все поклонились ему, растворились и он вещает то, что хочет каждый. Я старомоден, знаю, но Платон жил до христианской эры, но будет актуален всегда, человек не меняется, меняются боги, можно ли сказать, что эра христианства закончилась, думаю – да, наступила эра свободы человеческого порока, всего того, что христианство призывало обуздывать в себе на протяжении двух тысяч лет, и на этом строилась цивилизация. Теперь, когда мы выпустили зверя из себя, попрали ценности цивилизации, которую строили наши набожные предки, вот именно она оказалась под угрозой, мы рушим мир, в котором нам так нравилось жить, мы рушим памятники, оставленные предками, рушим их заветы, ломаем устои, подменяем понятия. Конечно, мы очухаемся, мы начнём строить новый мир и может через пару тысяч лет новый мир с идолом во главе сможет достичь своего апогея, но надо пройти через разруху, вымирание, и начать сначала.
После прочтения Кинга, я наконец-то вернулся к своей книге, писал я уже не перед сном, а сидя в ресторане в ожидании музыкантов. Писал в телефон, в заметки, у меня есть книги, написанные от руки в тетрадь, есть напечатанные на ноутбуке, ну, а эта написана в телефоне, следующая глава сформировалась в ресторане, моя социальная сторона жизни наладилась, вышла в русло среднего класса той страны, в которой я находился на момент написания этой книги. Меня не покидало желание сменить место, переехать в другую страну, но пандемия заперла нас на своих местах, не всех, конечно, у каждого своя ситуация, которую нюансы и мелочи делают эксклюзивной, не похожей на все остальные. Эти частные мелочи, складывающиеся из окружения и характера, можно назвать судьбой. Вообще это очень интересная тема, есть ли судьба, предрешено ли всё или мы сами вершим свою судьбу, но тут, как не думай, мы всё равно подвластны чему-то тому, что решило, когда, где и кем нам надо родиться. Не мы выбрали своих родителей, страну, город, людей, с которыми пришлось столкнуться, всё это случайно или судьба. Кому-то везёт в отношениях с противоположным полом, а кто-то дрочит всю жизнь и злится на весь мир, заливаясь злобой и спермой, вот вам и судьба, как сложится, так и живём. Вы думаете, что сами выбрали свою жизнь, да, ничего подобного, это жизнь выбрала вас и живём мы все, как сложится, сколько угодно можно обманываться на счёт выбора и свободы, херня – это всё. Мы рождаемся, радуемся, страдаем, любим, обдалбываемся, голодаем, мёрзнем, стареем и умираем, проносимся через время, сгорая как комета, и ничего не можем изменить за свой короткий век. И лишь у единиц складывается так, что они могли бы оказать влияние на человечество, на уровень жизни, но им плевать на мир в целом. Они такие же, как и мы все, просто сложилось у них иначе, и страхи у них такие же и так же они были недотраханы, от того и злятся.
Ну, а меня моя судьба завела сюда, в Ташкент, в ресторан «Хан Чапан», рулить праздником для людей, которыми движет половое влечение и голод. Пожрать и потрахаться – вот истина, которая появилась вместе с человеком, и пусть философы кричат о платонической любви, об экзистенциальном опыте, о свободе, разуме, чушь – это всё. Человек примитивен и отвратителен, вот об этом и следующая глава. Неприятного чтения. «Блядство»:
Глава 4. Анал
Я встречался с одной девчонкой, не помню её имя, хоть убейте, я в то время встречался ещё с несколькими, но спал только с тремя из них. Не помню даже её лица, в памяти осталась только её огромная грудь, волосатая писька, ну, про грудь, может это уже фантазии, а вот пизда была пушистая. Запомнил, потому что волосатых баб у меня было мало, все повально бреют и выглядят как маленькие девочки, а кому шли волосы на лобке, она была единственная, они такие, знаете, чёрные, густые, кучерявые были, а очко она выбривала, в общем, неплохо выглядело.
Мы гуляли вечером, ели мороженое, пиздели о всякой её – девчачьей ерунде, мне нравится болтать с девчонками, они намного тактичнее мужиков, нередко их мысль бывает возвышенной. С девчонками можно поговорить об искусстве, прочитать им стихи, вот мужикам на хуй не упала вся эта дребедень, но девок это прям заводит, и они готовы после прочтения хорошего стиха раздвинуть ноги, но этим пользоваться нельзя, как-то подло.
У неё зазвонил мобильник, она ответила:
– Алло… Да, привет… Гуляю… С Дэном… Не знаю, щас спрошу… Ты не хочешь потусить?
– Кто? Я?
– Да, нас приглашают в гости. – Ответила Волосатая Писька, не убирая телефон от уха.
– Даже не знаю, надо подумать. – Я люблю поломаться. – А я их знаю?
– Нет… Давай мы сейчас решим, и я тебе перезвоню… Через пару минут… Да, давай.
– Это кто был? – Спросил я.
– Подруга моя, придумали пива попить и нас приглашают.
– Они же не знают меня.
– Я много рассказывала им о тебе. Поехали, тебе они понравятся.
– А трава у них есть? Я чёт пить не очень хочу.
– Да, должна быть, они вообще любители покурить, у них всегда есть.
– Ну, если есть трава, то поехали.
Волосатая Писька перезвонила своей подруге:
– Алло… Да… Мы решили, что приедем…
– Спроси про траву. – Попросил я.
– У вас есть, что покурить, Дэн спрашивает?.. Отлично… Через двадцать минут будем… Хорошо возьмём… До скорого.
Мы дошли до магазина, взяли пятилитровую бутылку пива, чипсы, сухарики, ещё всякой дребедени под пивас, поймали такси и поехали тусить. Я люблю новые компании, знакомиться с людьми, не могу жить без тусовки, я по натуре одиночка, но тусы с бухлом, наркотиками и девками это лучшее, что есть в этом мире, ради этого стоит играть в социальные игры – «работа-дом».
Поднялись на третий этаж хрущёвки со сбитыми бетонными ступенями, моя подруга нажала кнопку звонка, он просвистел соловьём и через некоторое время дверь открылась. Я увидел симпатичную девчонку в коротеньких шортиках и маечке, лифчика на ней не было, и поэтому хорошо выделялись соски. Мы поздоровались, представились друг другу, скинули обувь, моя спутница со своей подругой о чём-то заговорила, о своём, о девичьем, мы прошли в комнату, которая была и спальней, и тусовым местом. На разложенном диване сидела ещё одна деваха, не такая красивая, но тоже полуголая, перед ней стоял журнальный столик со стаканами и бутылём пива, на стене висела большая плазма, а в углу стоял платяной шкаф и висела полка с книгами Палланика, Куатье и Эко. Мы все перезнакомились и принялись бухать, курить траву, слушать музыку и обсуждать книги, которые находились на полке и, конечно, мои.
– Зачем ты пишешь? – Спросила меня та, что посимпатичнее.
– Я рассказываю людям о них же.
– Тебе платят за это? – Спросила некрасивая.
– За правду не платят, меня даже не читают. – Я усмехнулся.
– Мы читали, и нам понравилось. – Сказала некрасивая. – Я думаю, тебя ещё откроет мир.
– Боюсь, что я не доживу до этого дня.
– Ты главное продолжай писать, не останавливайся.
Мы выпили всё пиво и девчонки собрались в магазин за «догоном», они надели джинсы, кофты и ушли, а я остался в компании с Волосатой Писькой. Она уже была сильно пьяна и, как только щёлкнул замок, полезла ко мне с поцелуями, принялась мять мой член через штаны, а я схватил её за грудь.
– Давай быстренько, пока они не пришли. – Предложила она. – Я хочу почувствовать тебя внутри.
– А мы точно успеем? Не хочу, чтобы нас застали ебущимися.
– Ночной магазин далеко находится, да они и не против.
– Не против чего? – Я продолжал её тискать. – Они к нам присоединятся?
– Дурак. – Она меня в шутку ударила в грудь. – Они лесбиянки. Они специально оставили нас.
– Почему все нормальные девчонки лесби? – Я принялся стягивать с неё джинсы.
– Потому что мужиков нормальных не хватает. – Она расстегнула пуговицу на моих штанах.
– А я нормальный? – Я стянул с неё трусы и увидел куст чёрных волос.
– Ты придурок, конечно, но с тобой хоть поговорить можно. – Волосатая Писька залезла ко мне в трусы и схватила за хуй.
– И потрахаться. – Добавил я.
Мы завалились на диван, я со спущенными штанами увалился на спину, а моя подруга оседлала меня, я вошёл внутрь клубка волос, он был похож на маленького кучерявого зверька, она принялась скакать на мне и постанывать. Я мацал её огромную грудь, а она мяла мои яйца, так продолжалось недолго, потом она вынула мой член из себя, пососала немного и принялась запихивать себе в задницу. Я приподнялся:
– Может не стоит?
– Ты ещё не занимался аналом? – Спросила Волосатая Писька.
– Нет.
– Расслабься. – Она толкнула меня, и я лёг на спину, уставившись в белый потолок. – Тебе понравится.
Я расслабился, как она мне и советовала, разработав немного её анус, я оказался целиком в её жопе, она скакала на мне, натирала клитор и стонала, глаза её закатились, а меня не покидала мысль, что там внутри дерьмо, и я в него тыкаю. Но было приятно, очко у неё было туже вагины, и удовольствие она получала от анала просто дикое, мне казалось, что она кончала раз за разом, а мне не давала кончить мысль о говне. Так бы могло продолжаться ещё долго, но вдруг щёлкнул замок, я рефлекторно резко вынул член из задницы и из неё брызнуло дерьмо, жидкое, светло-коричневое прям на мои штаны, на диван, на пол, попало даже на журнальный столик.
– Блядь! – Завопила она. – Мудак!
– Извини. – Я больше ничего не мог сказать.
Она соскочила, вся жопа и ноги у неё были в дерьме, оно медленно стекало, вонь была неимоверная, а я лежал обосранный на диване и думал, что это сон и сейчас я проснусь в своей постели. Ох уж лучше бы это был сон, и я сам обосрался во сне, но нет, реальность – она сука та ещё, от неё никуда не денешься.
– Ебать! – Завопила некрасивая лесбиянка, когда вошла. – Вы ебанутые.
– Извините.
Я лежал, боясь пошевелиться и удерживал в себе блевотину. Волосатая Писька убежала в душ и закрылась там, оставив меня одного отдуваться за всё это дерьмо.
– Ты чё, первый раз аналом занимался? – Спросила симпатичная.
– Угу.
Я не мог произнести ни слова от приступа рвоты, которая периодически вырывалась мне в рот, и я её отправлял обратно, «только этого мне не хватало, хотя, хуже уже не будет» – Думал я.
– Снимай с себя одежду и иди в душ. – Скомандовала красива.
«Ну, вот почему красивые всегда добрее» – подумал я. Она прикрыла нос майкой, задрав её снизу, оголила животик и левый сосок, распахнула окно и кинула мне грязную футболку.
– На, вытрись пока. – Она улыбнулась и у меня отлегло.
– Пиздец вы, конечно, весь вечер испортили. – Сказала некрасивая.
– Успокойся ты. – Ответила ей красивая. – Как будто у нас такого не случалось.
Я сразу представил, как некрасивая трахает красивую толстенным страпоном в задницу, а потом резко вынимает – и всё в дерьме, от этого стало совсем легко. Я стоял посреди комнаты оттирал дерьмо со своего, до сих пор стоячего, хуя и слушал перепалку двух лесбияночек, которые с любопытством косились на мой агрегат.
После этого случая, всегда, когда встречаю пару, пусть то будут натуралы, лесбиянки или геи, любые пары, я представляю, как они ебутся и какие казусы у них в процессе могут происходить. А когда прихожу в гости, то мозг непроизвольно воспроизводит эротические сцены с хозяевами жилища, в которое я пожаловал. Когда я сижу на диване, то думаю – «блин, здесь, наверное, засохшая сперма есть или того хуже, дерьмо» – я всегда задаюсь вопросом, ебутся ли люди на столе, за который меня сейчас усадили, и, если ебутся, то они его хорошо потом моют или не моют вообще.
Волосатая Писька вышла из душа, замотанная в полотенце, и я свалил из этой дерьмовой комнаты, бросил на пол обосранные штаны с трусами, забрался в душевую кабину, включил воду, смыл дерьмо с себя и передёрнул, чтобы наконец-то унялся стояк. Полотенца я не обнаружил и вышел в чём мать родила, девчонки уже всё убрали и пили виски, вонь почти выветрилась.
– Это тебе. – Волосатая Писька, замотанная полотенцем, протянула мне стакан вискаря. – Ты засунул вещи в машинку стиральную?
– Ещё нет. – Ответил я. – Дайте мне полотенце, вытереться.
– Держи. – Волосатая Писька стянула с себя полотенце и протянула его мне.
– О, какая мохнатенькая! – Воскликнула красивая. – Прям как у меня.
Я свалил запихивать шмотки в стиралку, ко мне пришла некрасивая и запустила стирку.
– Извини. – Произнёс я. – Мне жутко неудобно, правда.
– Да, не парься, всё уже убрали. – Она щёлкнула пальцем меня по члену. – Ничего такой, красивый. Пойдём пить.
Я так и остался тусить голый, пока мои вещи стирались, а потом сохли, Волосатая Писька тоже не одевалась. После того как мы ополовинили литровую бутылку вискаря и скурили несколько косяков, лесбияночки раскрепостились и принялись вести себя как пара, они целовались украдкой, обнимались и называли друг дружку: «Зайка», «Лапочка», «Дорогая» и тому подобными словечками. А Волосатая Писька, украдкой лапала мой хуй, который торчал торчком от всего происходящего.
– Давайте все тусить голышом. – Предложила Волосатая Писька. – А то мы голые, а вы в одежде.
– Так вы обосрали свою одежду. – Сказала некрасивая. – И наш диван, между прочим, тоже.
– Вам чтобы раздеться тоже обосраться надо, что ли?
– А я не против. – Сказала красивая и стянула с себя маечку. – Ты ведь нам ничего не сделаешь, Дэн?
– Я уже всё сделал. – Ответил я.
Лесбухи тоже разделись, и мы продолжили тусить в чём мать родила, затмевая разум не только алкоголем и травой, но и возбуждением, которое дурманило покрепче любой наркоты. Мы слушали олдскульный рокешник, танцевали, чувихи хватали меня за хуй, а я их за пиздёнки, но границы не переходил, старался держать себя в руках, как и обещал. Лесбиянки обнимались и целовались, распаляя друг друга всё больше и больше, возбуждение витало в воздухе, Волосатая Писька тёрлась об мой хуй, но во внутрь себя не пускала. Мне нравилась такая туса, я забыл не то, что о своих проблемах, я не помнил себя в прямом смысле слова, я не помнил своего имени, где я нахожусь, я был всецело поглощён голыми телами и постепенно проваливался вместе с девчонками в секс. Они ласкали друг друга, сами себя и меня, мы завалились на влажный после дерьма диван и мусолили друг друга, наши тела сплелись в один клубок, я уже не понимал, чью пизду лижу и в чьих руках находится мой член, а возбуждение было настолько велико, что перед глазами стояла пелена. Мы были одним целым, доводя друг друга до безумия и не позволяя кончить. Такой разрядки в жизни у меня ещё не было, я впервые находился вне своего тела, это было не просто наслаждение от секса и оргазма, а доведение себя до крайней точки возбуждения.
Потом красивая лесбуха, пристегнула меня плюшевыми наручниками к подлокотнику дивана и завязала глаза, я позволил это сделать и провалился в бездну космоса, мне сорвало крышу, я сошёл с ума. Если бы я не был пристёгнут, то, наверное, навредил им или себе, я был безумен, моё тело превратилось в сплошную эрогенную зону, они сосали мой член, лизали яйца и анус, тёрлись пёздами о тело, садились на лицо. А потом я почувствовал жгучие капли на груди, они капали свечой на меня, боль усиливала возбуждение, по всему телу побежали мурашки, и начала бить дрожь. Я сначала напугался и подумал, что у меня припадок случился, но, когда они сжали мои яйца с силой, а потом ударили плетью по ним, я вылетел из тела, это сравнимо разве что с ЛСД. Это был дикий трип, я был полностью во власти трёх девушек, которые могли сделать со мной, всё, что хотели, я не знал, что будет дальше, но, если бы они решили меня убить, я бы не стал противиться. Это был момент полной покорности с моей стороны, я был их рабом, а они моими госпожами, я находился в их власти, они меня ласкали, делали мне больно, а я болтался где-то в эфире, между небом и землёй, а потом кончил и всё закончилось. Мне развязали глаза и отстегнули наручники.
– Тебе понравилось? – Спросила Волосатая Писька.
– Очень. – Я лежал не в состоянии пошевелиться.
– Не жалеешь, что познакомился с нами? – Спросила страшненькая, хотя она такой мне уже и не казалась.
– Безумно этому рад, только вот за говно стыдно.
– Да, мы думали, что сразу к вам присоединимся. – Сказала красивая. – Но вышла дерьмовая ситуация.
– В смысле, сразу присоединитесь? – Я приподнялся на локтях. – Вы всё это спланировали?
