Данил Романович Ерофеев
До Невозможности Настоящая
Женя и Нана
С целью больше погрузить читателя в события. В этом фрагменте будут присутствовать мысли обоих участников диалога.
У меня получилось под предлогом шашек уговорить её лечь в кровать раньше обычного. Это было легче, чем я себе представлял. Так, теперь дальше нужно оценить реально активность её мозга и особенно графу «Чувства».
Суть моей миссии в том, что когда я начну разговаривать с ней хоть отдалённо о Филе, то, как ожидаю, графа должна изменить своё положение и, скорее всего, будет подниматься выше, нежели ниже. Это раз.
Во-вторых, в зависимости от того, как разговор будет меняться, например, если диалог пойдёт слишком откровенно о нём, она должна взлететь до небес, а если нет, то моя теория неверна и шкала будет стоять на месте или иметь небольшое отклонение. Тогда можно с уверенностью дать прогноз, что чувства Наны никак не зависят от Фила и меняются по каким-то другим причинам. Всё это лишь теория, но точно знаю одно: если у неё есть чувства именно к нему, аппарат это выявит. Возможен ещё такой вариант, что она сумеет умело скрывать свои чувства и эмоции, но её лицо всё расскажет, но нужно ничего не пропустить. Так же вполне возможно, её мозг сам выдаст её, как бы она ни хотела что-то скрыть.
Какой результат устроит меня?
Как учёного, любой, как друга Фила, конечно же, первый. По моим догадкам, она что-то чувствует к нему, а он к ней, как бы они ни пытались это скрыть. Несмотря на науку, мне бы очень хотелось, чтобы моя гипотеза была верна.
Что насчёт Наташи?
Мне не обидно за неё, тут буду не очень гуманным, но я точно знаю, что она не пропадёт, а эти двое стоят друг друга и без моей помощи им не справиться.
Она уже легла и подозрительно смотрит на меня. Просто приступлю к диагностике и зафиксирую начальные показатели той самой графы. После чего начну отдалённый диалог и посмотрю за изменением, а потом плавно перейду к разговору о Филе. По идее, должна быть разница в колебаниях, так же, как я говорил ранее, шкала должна изменить кардинально своё положение, если разговор будет более откровенный. Надеюсь, у меня получится вывести его на такой лад, и при этом не довести Нану. Ох, очень рассчитываю на то, что она хотя бы будет отвечать на вопросы, а не скажет: «Закрыли тему и давай лучше поговорим о чём-нибудь другом».
И с чего начать?
Нужно было заранее подготовить вопросы – дурак, дебил. Как теперь найти к ней подход? Чтобы она сразу же меня не послала. Замечу! Если она резко будет уходить от темы, то это отчасти докажет, что ей тяжело про него говорить. Отсюда следует, что она к нему что-то чувствует. И остаётся самая большая часть работы, объяснить ей, что я хочу помочь, а именно: наладить дела с Филей. Пока я не приступил, скажу, что будет очень сложно, но ради друга и науки я готов на всё, так что погнали!
– Тебе удобно? Всё хорошо?
Что это он? Он никогда не интересовался моим самочувствием перед проверкой.
– Да, всё отлично, а что может быть не так?
– Всё так, просто захотел узнать, как ты себя чувствуешь.
– Странный ты.
– Ой, да брось, может, я заботливый.
Своей нервозностью в голосе мог выдать себя. Аккуратнее, Жень.
– Ты и забота? Не смеши меня, но всё равно спасибо.
Посмотрим. Её показатели чувств на малость увеличились, но это свойственно её ответу. Ведь она проявляет близость и доверие ко мне. А это хорошее начало, смотрим дальше.
– Вот такого ты обо мне мнения? – задорно произношу, чтобы отвлечь её от основного вопроса. Продолжаю со слов: – Но сейчас не об этом, скажи мне лучше, помнишь, мы ездили с тобой на природу?
– Да, помню.
– Отлично! Что тебе в ней больше всего понравилось?
Почему он спрашивает о природе? А до этого про здоровье… непонятно всё это. Ладно, отвечу ему и посмотрю, что будет дальше.
– Мм… интересный вопрос, наверное, потому, что там спокойно и виды завораживают. А ещё я легла на тебя, и на душе стало лучше. Помню, в тот день мною овладели грусть и печаль, но, как только мы попали туда, мне сразу же стало лучше.
Её шкала чувств успокоилась и на миллиметр опустилась ниже, это может значить только одно – со мной она чувствует себя умиротворённо. И с большой вероятностью не питает ко мне любовных чувств, несмотря на то что до этого шкала поднималась. Однако это типичное проявление людской доброты, за которой следует проявление эмоций. Поэтому шкала и дёрнулась. А когда она говорит про то, что ложилась на меня, ей становится спокойнее. Никакого возбуждения! Тут только один ответ – я на верном пути. Нужно рискнуть и задать ей резкий вопрос, но не ошарашит ли это её? Необходимо действовать аккуратно, хоть и рискованно.
– Ты так открыта со мной. – Мило улыбнувшись: – Рад, что тогда смог помочь тебе.
Замечаю, как на её лице появляется улыбка, а это может обозначать только одно – она расслабляется.
Это мой шанс!
– Нан, а Нан.
– Что-то ты подозрительно сказанул, чего ты хочешь?
– Я? Ничего не хочу. Лучше скажи мне, если бы в тот день вместо меня был бы, допустим, Филя.
– К чему ты клонишь? – резко отвечаю, не успевая толком сообразить.
Я изначально подозревала что-то неладное, а всё потому: рано предложил пройти диагностику, странные вопросы вначале, а теперь ещё и это.
Мои доводы были верны!
– Ни к чему, просто мне стало интересно.
Резко на диаграмме увеличились сразу три параметра: «Страх», «Чувства» и «Тревога». Именно в таком порядке они возросли. Выходит, ей становится страшно, попал в точку? Она боится, что её раскроют? Или догадывается, что пытаюсь добиться истины? Меня не смущает в данной ситуации тревога, но вот шкала чувств и страха… И они вдобавок почти наравне, страх лишь слегка опережает. Это ещё раз доказывает, что я прав! Когда разговор был обо мне, такой эффект вовсе отсутствовал.
– Сейчас главное – не сорвать её с крючка.
Лучшая защита – нападение, подумала я и сказала:
– Почему тебе это интересно?
Ладно, откроюсь первый. Если я этого не сделаю, то она навряд ли сделает это сама.
– Потому что мне кажется, – делаю небольшую паузу, – в общем, мне показалось, что у тебя есть чувства к Филу. И именно это сейчас пытаюсь узнать. Заканчиваю своё признание и вдогонку добавляю: – Прости за прямоту.
Что? Что я только что услышала? Это как понимать? Что за наглость и доверие одновременно! Такого явно не ожидала… Нан, держи себя в руках, не выдавай себя ни при каких условиях. Хотя на его этой штуковине всё уже написано…
– С чего ты это взял? У Фила есть девушка, и он её любит. Не понимаю, причём здесь я. – Это единственное, что смогла противопоставить ему в данной ситуации.
Хм, вижу защитную реакцию, и диаграмма показывает то же самое. Она проявляется в том, что Нана переводит тему на Наташу. Это иной раз доказывает, что она не хочет говорить о своих чувствах к нему, а всё сводит к третьему лицу.
– С чего решил? Буду открыт с тобой, хорошо?
– Хорошо. – Лучше выслушаю его, а потом придумаю, что сказать.
– Может быть такое, что у тебя появились чувства к нему, а ты даже не подозреваешь о них. Буду честен, я и сам поначалу не догадывался. Пока не стал замечать твоё странное поведение из-за того, что он стал пропадать на работе.
Глупец, не понимает, о чём говорит! Ну-ну, продолжай, внимательно слушаю.
– Для тебя всё это в новинку и ты ещё совсем маленькая, потому тебе тяжело самой во всём этом разбираться. Посему хочу помочь тебе, понять твои чувства, а если ты и взаправду испытываешь что-то к Филе, обещаю, что помогу вам быть вместе.
Да что он может знать! Только умника строит из себя. Держись, родная, не выдавай себя.
По-моему, слишком открыто, но лучше так, чем она просто закроется от меня, и я ничего не добьюсь. Тех данных, которые удалось собрать, хватает, чтобы утверждать, что она что-то испытывает к нему, и это «что-то» не что иное, как любовь. Однако моя цель не только понять это, но и помочь ей, а не сделать всё ещё хуже, чем было.
– Как ты красиво всё разложил по полочкам. Моему программному мозгу аж и возразить нечего.
Фух, отлично выдержала, так держать.
– Постой, дослушай. Твой мозг как человеческий на 80%, за исключением пары элементов, которые человечество ещё не в состоянии воссоздать полностью биологически, и скорее всего это невозможно.
– Да причём тут вообще мой мозг, ты попросту хочешь запудрить мне голову своей научной чепухой! И получить от меня признание, что я якобы люблю его.
– Ничего я тебе не пудрю! Всего лишь скажи мне, испытываешь ли ты чувства к Филе или нет?
Нет, всё, больше не могу держать в себе. Мой защитный купол ломается, и я не в силах сдерживать слёзы…
Это было лишнее! Она не выдерживает, и её лицо начинает заливаться белыми красками. Не в состоянии сдерживаться плачет всё громче и громче, как тогда, когда поймал её на площади. Я не мог всё испортить! Нужно всё как-то исправить и быстро.
– Нан, Нан! Прости, я надавил на тебя, я не должен был. Забудь, что я сказал. Прошу, успокойся, я с тобой.
Показатели томографа взрываются! Чувства и эмоции зашкаливают, я был прав, но стоило ли оно того? Когда она ревёт, лёжа на кровати. Разве это победа, которой нужно радоваться? Нет! Точно нет!
Слышу, как Нана пытается что-то сказать сквозь плач:
– Нисколько не вини себя, всё нормально, это я должна извиняться за то, что раньше тебе не сказала. Ты единственный, кто может мне в этом помочь. Ведь сказать сама Филе я не решаюсь, и вероятно, никогда не решусь. А слёзы, слёзы – это защитная реакция, ты должен это осознавать, что мне ещё остаётся делать, когда человек, которого, по всей видимости, полюбила, идёт в ресторан с другой, думает о другой, в его жизни другая!
Её дыхание с каждым разом учащается всё сильнее и сильнее. Голос на грани срыва, она не замечает того, как с каждым словом вырываются её чувства на свободу, которые так долго были у неё. В её до невозможности настоящем сердце.
Не ожидал такой открытости от неё. Я в шоке! Нет, напрочь сражён, показатели уже летят к чёрту, и они тут не нужны, тут и так всё ясно и понятно, как чёрным по белому.
– Нан, успокойся, дыши глубже, вдох-выдох, сосчитай до десяти про себя, должно помочь.
Вот он сейчас серьёзно? У меня сопли растекаются по всему лицу, слёзы нескончаемым потоком льются у меня из глаз, а он мне предлагает сосчитать до десяти? Он там совсем рехнулся со своей наукой?
Она продолжает рыдать, и тут слышу слова:
– Ничего не помогает, всё это бред полнейший!
Я не могу с ней не согласиться, ведь знаю, насколько сильны её чувства. Но её продолжает нести ещё дальше, по течению слёз.
– Вот зачем вы создали меня такой чувствительной?! Сложно было создать робота без чувств?! Зачем вы подарили мне это проклятие?
– Проклятие? Во-первых, ты не робот! Ты такой же человек, как и мы!
– А я не хочу быть таким же человеком, как и вы! Я хочу быть бесчувственной грудой железа!
– Это не ты говоришь, а твои эмоции.
– Вот и сейчас они управляют мной! Зачем мне такое! Я не хочу, я отказываюсь от этого.
– Если бы всё так было бы легко, то тогда каждый второй себе чувства выключал.
– Ну вы люди, вы не можете. Но ты-то можешь мне это сделать, ты можешь переписать мою программу и сделать так, чтобы я ничего не испытывала.
– Нан…
– Что? Это единственный выход из ситуации, чтобы мы с Филей были счастливы, другого попросту не вижу.
– Нан, послушай, это не выход, твои чувства – это что-то большее, чем просто эмоции. Ты по-настоящему влюбилась! Понимаешь, влюбилась! Это настоящий феномен для человечества, что человек-андроид может испытывать такие сильные чувства.
Женя не перестаёт меня удивлять, в порыве эмоций позволяю себе грубость:
– Ах, значит, я для тебя просто игрушка для исследований?!
Осознаю, что потом буду чувствовать за это вину, но ничего с этим поделать не могу. С одной стороны, он же прав.
Чего я хочу добиться? Я же попросту робот! Который позволил себе то, что ему не было позволено.
Ох, не подумал, сказанул на эмоциях. Вот они и меня подвели. Супер, нужно как-то выкручиваться теперь. Она же не робот – она человек! Это видно по ней. Это проявляется во всём, она даже живее и эмоциональнее некоторых людей, как у меня повернулся язык назвать её роботом? Ах, мои автооцениватели4 подвели меня.
– Нет-нет! Ты всё не так поняла, ты для меня не просто робот. Ты и никогда им и не была! Как только Фил позвал меня работать над тобой, он не называл тебя проектом. Он говорил о тебе как о живой, настоящей.
– Ты прав, абсолютно прав. Я просто робот, который себе по непонятным причинам позволил много лишнего. Сначала поцеловала его, а потом все эти завтраки и очередные страдания. Давай считать это глюком, и ты попросту возьмёшь и переформатируешь меня, или как это у вас называется.
– Постой, тише, выслушай меня. Я его тогда не понимал, но верил. Поэтому и ты всё поймёшь. А сейчас не говори глупостей, и никого мы форматировать не будем.
Я выдерживаю паузу, смотря в её заплаканные глаза:
– Если честно, до сих пор не понимаю, почему он уже тогда большой интерес проявлял к тебе. Может, это из-за отца, потому что ты была делом всей его жизни, как он рассказывал. Или он видел, что стало с его дядей, когда его не поддержали в фирме, которой он отдал все свои лучшие годы. Повторюсь ещё раз, я не знаю, почему он к тебе изначально относился с таким рвением и отзывчивостью.
Её глаза наполняются необъятным чувством спокойствия и эйфории от услышанного.
– Ты бы видела его, когда он проектировал тебя. Его глаза так не горели, когда он встретил Наташу, и после этого ты сомневаешься в своих чувствах к нему, а его к тебе?
Что? То, что он сейчас говорит, правда? Если да, то у меня краснеют щёки от радости это слышать.
– Он у нас немного тупенький в этом плане. Смог создать тебя, высший разум, а в себе разобраться не может, но ничего, мы ему в этом поможем. Всё же ты должна понять, я на твоей стороне и ни на чьей больше, так что прошу, доверься мне. И давай решать, что будем делать дальше.
Чего он хочет мне предложить? С интересом смотрю на него и произношу:
– Разве глаза не горят, когда ты создаёшь что-то инновационное и ломающее прежнее понимание жизни?
– Нет, это совсем другое! Ты не видела его тогда и не можешь судить, но я видел и поэтому могу знать, что он испытывает.
– О чём я не могу судить?
– Он сверкал, когда говорил о тебе, ты это понимаешь? Ты не была просто «проектом», ты была чем-то большим.
– Понимаю…
– Может, да, не сразу он стал таким, но с каждой секундой, минутой, днём работы над тобой он загорался всё больше и больше. Без его ведома в нём проснулось нечто необъяснимое, что он сам ещё до сих пор не понял.
А если Женя прав? Если и вправду у Фили, ещё когда я не родилась, появились чувства ко мне? И я на каком-то нейронном уровне почувствовала его любовь? Ну, может же быть такое?
Вместо того, чтобы с ним согласиться, я…
– Это могут быть пустые твои догадки! Ты не можешь знать на сто процентов, что он испытывает!
– Да, ты права, не могу, никто не может, но мне что-то подсказывает, что так и есть. Я не отступлю, и ты не отступишь. Тем более не время давать заднюю, когда мы убедились в твоих чувствах.
И что, что ты убедился? Это же ничего не решает, он с этой «Приготовлю тебе ланч раньше Наны». Тьфу ты, убила бы.
Но вместо этого я разревелась, как и тогда, – в общем-то, ничего нового. Но Жене я так, конечно же, не скажу.
– Он сейчас с Наташей, не со мной, и, если бы ему нужна была я, он был бы тут с нами, а не с ней. Однако он предпочел её, даже тогда, когда мы просили его остаться.
– Отнюдь, это ничего не доказывает и не отменяет его чувств к тебе. Я видел, как он переживал, когда ты прошла и грубо посмотрела на него. Он мне покоя не давал, пока я ему не ответил.
А ведь и правда… по сию минуту стыдно за прошлое моё поведение.
– Что ты сказал ему? Хотя тогда ты сам ничего не знал, но мог догадываться!
– Нет, я ничего такого ему не сказал и не скажу, это ты сама ему скажешь.
Слава Богу… минуточку, сама скажу? С чего бы это… Отрицательно покачала головой:
– Что, я? Ни за что, как ни проси, ничего ему не скажу.
– Скажешь, ещё как скажешь!
– Умолкни, не скажу, и точка.
Срочно нужен ход конём, теперь я точно иду ва-банк.
– Что ты хочешь? Вот так уступить его ей? Хочешь, чтобы она его целовала? Чтобы она обнимала? Ласкала? Трогала его? Готовила ему завтраки?
Его слова, как ножом по сердцу, сдавливают изнутри.
Продолжаю молить, чтобы он замолк.
Давай! Дави, но ты же видишь, ей очень больно, но по-другому никак… ах, как тяжело мне даётся этот разговор. Выдыхаю. Либо она сейчас соберётся и что-то сделает, либо поезд уйдёт.
– Хочешь, чтобы она прожила с ним всю оставшуюся жизнь? Ты же не думаешь о…
Она не даёт мне договорить, как взрывается с криком:
– Заткнись! Заткнись! Прошу, замолкни!
Продолжай. Женя, продолжай.
– Я бы рад замолчать, но от этого будет только хуже. Ты же не думаешь о том, что его жизнь с тобой будет продолжаться до последнего. Пока он не постареет и не умрёт?
А-а-а! Моё сердце сейчас выпрыгнет прямо из моего ослабленного тела. За-мол-чи. По-жалуйста…
Но он всё продолжает и продолжает.
– Ты должна осознавать тот факт, что если у них всё станет ещё серьёзнее, то рано или поздно они начнут жить вместе. Потом поженятся, заведут детей. Я тебя расстрою, его жизнь с того самого момента, когда они начнут жить вместе, тебя будет касаться очень мало.
Наверное, он прав, но что я могу? Я всего-то создание человека, чтобы он там ни говорил.
Может, я перебарщиваю, но пусть уж лучше так.
– Скажет тебе какую-нибудь мыльную фразу о том, что ты его дитя и уже совсем взрослая и поэтому ты должна жить одна. Всё возможно, перекинет тебя на меня, не уверен в этом полностью, но всё же. А заключительная его фраза будет следующая: «У тебя всё хорошо получается, ты уже многому научилась и теперь для тебя уготовлена лучшая жизнь, но без меня». Он так же обязательно добавит, что вы, скорее всего, будете общаться, собираться по выходным и по праздникам. А потом встречи по выходным перенесутся только на праздники, а затем и эти праздники перейдут исключительно на дни рождения и, может быть, на Новый год. Это то, что ты хочешь? Этого ты хочешь? – Говорю последнее предложение на повышенном тоне, пытаясь хоть так воздействовать на неё.
Нет, нет, нет! Не хотела я этого, крик моей души говорит мне об этом. Не хочу, не верю в это! Так не будет!
– А знаешь, почему всё будет именно так? Потому что это ты у нас не стареешь практически, а Филя, как и все мы, обычные люди, стареет ещё как. И только этой причины хватит ему, чтобы не быть с тобой всегда.
У меня зависают слова на языке, я не знаю, что ещё сказать, кроме…
– Да и это вовсе не главное, а главное – момент! Единственное, что у вас обоих сейчас есть, – это момент, и другого не будет! Понимаешь?!
Единственная мысль крутится в голове: «Да, да, понимаю… Филя-Филя, угораздило же нас с тобой…»
У меня уже у самого слёзы на глазах наворачиваются, а в горле словно Сахара.
– Если вы сейчас потеряете друг друга, то это навсегда, как бы ты себя ни пыталась обманывать и тешить мечтами о том, что всё будет хорошо. Что-то вроде, он одумается. Я тебя огорчу, такого не будет, пока ты сама! Пока ты сама, что-то с этим не сделаешь! Ничего не изменится.
Он прав, теперь я полностью в этом уверена, но всё равно, что я могу?
– Всё-всё, я поняла. Что ты мне предлагаешь делать? Что именно я должна сделать? Разбиться об асфальт головой, чтобы он меня заметил?
– Нет, ну давай в такие крайности мы прыгать не будем, но достучаться до него ты должна.
– Когда? Как? – спрашиваю отчаявшись.
И вправду, когда? Если я ей говорил о моменте, то нужно действовать сейчас и ни минутой позже.
У меня загораются глаза, и я произношу:
– Сейчас, сейчас мы должны действовать! Сколько времени?
– Вроде полдевятого, а что?
Что он задумал?
– Отлично, у нас ещё есть время, они наверняка ещё сидят, трапезничают.
Не говори, пожалуйста, этого…
– Значит так, после их трапезы будет наш выход, то есть твой выход!
А, нет, он сказал, что и требовалось ожидать, в общем-то.
– Что, мой? Ну уж нет. Я не согласна.
– Дороги назад нет, и ты это знаешь.
Тут он снова прав. И как мне с ним спорить?
– Ладно… я согласна, что мне нужно будет делать?
– Тебе? Да ничего такого особого, просто сказать ему всё то, что ты чувствуешь, делов-то.
А, ну да, никаких проблем, тьфу ты, раз плюнуть. Спокойно подойти и выложить всё: «Филя, я тебя люблю. Брось Наташу и будь со мной». И пофигу вообще на всё. Это он так себе представляет?
– Ха-ха-ха, ты, наверное, шутишь?
– В каком месте видно, что я шучу?
А ведь он серьёзно, зараза.
– Нет, не видишь, потому что я говорю на полном серьёзе. Ты должна прийти, сказать как есть. И ты не должна смотреть на то, что она будет рядом. Тебя это не должно волновать. Тебя должно волновать только твоё с ним счастье, а она в нём лишняя, понимаешь?
По его словам всё так легко и просто, но вот так стоять и всё говорить ему при ней. Я-то и когда он один, боюсь сказать, а тут при ней.
У меня начинается истерический смех. Нет, это точно провал. Триста процентов провала.
Но я всё равно говорю ему:
– Понимаю, ну а если я окажусь ненужной и всё то, что ты говоришь, лишь глупые догадки. А на самом деле он ко мне ничего не чувствует. Представляешь, какой я буду дурой?
– Может, и будешь. Но ты и так будешь выглядеть дурой в глазах Наташи, огорчу я тебя. А чувствует ли он что-то к тебе или нет, это мы узнаем после того, как ты ему всё скажешь, а пока мы можем только догадываться.
Тут он прав, но что-то внутри мне подсказывает, что наши чувства друг к другу взаимны, и я это докажу. Но сомнения не покидают мою душу ни на секунду.
– А если, если он никак не отреагирует? И посчитает меня ненормальной и спишет моё такое поведение на сбой в программе? То что тогда?
– Такого не может быть. В любом случае мы не узнаем, пока не попробуем. Но если тебя это так волнует, то могу дать тебе гарантию, если он уж так подумает, то я заступлюсь за тебя и скажу: «Это не какой-то там к чёрту сбой».
– Спасибо за поддержку, Жень, ты самый лучший.
– Потом спасибо скажешь, как всё сделаем. А сейчас собирайся, сегодня нас с тобой ждёт легендарный день.
Больше я с ним спорить не собиралась, потому что верю его словам. Нужно ехать… но всё равно меня начинает потрясывать, несмотря на то, какой стресс я уже пережила.
– Жень, меня трясёт.
– Ничего, это ты просто от моего допроса ещё не отошла, – в шутку произнёс я.
– Это уж точно!
– Скажешь, как будешь готова, только поторопись. Буду ждать тебя на улице.
– Хорошо, я быстро, только лишь от слёз умоюсь.
– Особо не переживай по этому поводу. Они тут как тут в любом случае набегут, а так ты уже в образе, – с доброй издёвкой поддержал её.
Ага, время идёт, всё меняется, а он всё в своём репертуаре независимо от ситуаций.
– Вот давай только не сейчас, а.
– Хорошо-хорошо.
– Всё, иди уже, – фыркнула ему.
– Это ты поторопись, жду у входа!
Хорошо у меня получилось разрядить обстановку. Надеюсь, теперь она не будет так сильно переживать и спокойно всё сможет ему сказать. Однако что-то внутри мне подсказывает – всё так гладко не пройдёт. Как же у меня получилось уговорить её пойти на это, ума не приложу. Остаётся только посмотреть, что из этого всего выйдет.