Данил Романович Ерофеев
До Невозможности Настоящая
– На-на-а-а!
Нана
Он ушёл… я его отпустила… как я могла… на что понадеялась… что я хотела от него… зачем ввязалась в борьбу… где мне не видать победы… за что мне всё это… почему робот вроде меня испытывает… чувства… эмоции… сильное до кончиков пальцев влечение. Любовь… так много вложено в смысл этого слова, но я-то откуда могу знать о ней… откуда во мне этот глюк…
Кричу, срывая голос на отшибе:
– Почему? За что! – На нём никого нет кроме меня, а он…
Связки начали сжиматься до неприятного ощущения, а в горле стало так тяжело, и губы все обсохли. Но я наконец-то поняла – его уже тоже нет… и не слышит он меня… и не знает, что я чувствую… что испытываю к нему… никогда он не поймёт этого…
Первое его прикосновение… по сей день помню ощущения…
Дыхание замерло, и слышу, как вдали слабыми волнами извивается речка. Думаю, уже пора встать со скамьи, на которой совсем недавно сидели мы вдвоём, а теперь я одна бреду к обрыву…
Мои ноги и руки слегка потрясываются. Как только подхожу к самому краю, лёгкие наполняются чистейшим речным воздухом. Внизу обвиваются водой чёрно-серые камни. Стоящий ветер усилился, и заграждения слегка пошатнулись. Очередной порыв ветра склоняет меня вниз, и я за малым успеваю облокотиться на забор, благодаря чему не слетаю с обрыва. Под пеленой страха неминуемой смерти в случае моего краха… замечаю весь ужас или красоту стихии. Вода бьёт с большим усилием по камням, не давая им шансов на выживание.
Быстро вернувшись обратно, ещё полностью не осознав, что вместо камней там могла оказаться я. Сажусь спиной к реке, крепче прижимаясь к ограде. Как только мой рассудок немного просветляется, тут же отправляются в путь мысли, что я как эти камни… а он как вода, которая бьёт меня и совсем не жалеет. Продолжая из-за дня на день терзать моё сердце… мою душу… меня… того, кого сам и создал. Как так можно? Мои глаза… только не сейчас… не плачь! Снова ветер, мой помощник, сдувает слёзы, а я просто сижу и понимаю, что он не придёт.
Но лишь одни надежды заставляют меня поверить в обратное.
Как там говорится? Надежды умирают последними? Вот и моя, державшаяся на израненном сердечке, угасает… ведь время идёт, а он так и не возвращается… сопровождающий всё моё страдание ветер тем временем затихает, а мне почему-то становится ещё холоднее, чем до этого. Видимо, его тепло уходит окончательно. Так ноги ещё сильнее задрожали и напрочь отказываются слушаться меня. Так становится страшно, что я хочу сбежать отсюда! Но не могу это сделать без него. Я ненавижу себя за то, что его так много в моей голове! Я не хочу! Я не желаю этого!
Нахожу в себе силы, чтобы подняться с мокрой пропитанной холодом травы. А дрожь не умолкает в моём теле. Как только делаю шаг вперёд, меня потряхивает так, как будто я снова бегу от него, после того как увидела их вместе.
Нан! Всё, сейчас не время.
Нужно сдержать слёзы, как бы мне ни было плохо, нужно собраться и спуститься наконец вниз. В противоположную сторону от той злосчастной стороны. Найти поскорее Женю, чтобы мне стало хоть чуточку легче, ведь он мне всегда помогал и выручал. Но есть одно но! На это он меня надоумил, и за это его ненавижу!
«Признайся, что ты, подумаешь, ты ничего не потеряешь, только выиграешь. А если не признаешься, только хуже будет, ты пойми».
Ага, да, призналась и что из этого вышло? Он упал в обморок. Его бросила Наташа. Он не помнит, что я ему сказала, и сейчас также ему ничего не донесла, и он снова с ней. Ничего не изменилось, только Филе мешаю строить его жизнь… от меня одни проблемы, зачем я вообще нужна? Если от меня людям становится только хуже. И им приходится жертвовать собой ради меня. Я недостойна такой чести! Увольте, я ничтожна… нужно поскорее избавить меня от самой же себя и забыться в разговорах с Женей.
Собираюсь сделать первый шаг в сторону спуска, как…
– На-на-а-а!
Судорожно от испуга оборачиваюсь, чуть ли не опрокинувшись назад и не покатившись кубарем вниз. Вижу, вижу его! Как он забегает весь запыханный, с него стекает пот, держась за колени и еле-еле отдышавшись, склонив голову перед собой, произносит:
– Постой, не уходи, мне нужно тебе кое-что сказать. – Сказал негромко, но уверенно, конечно, запнувшись пару раз и выдерживая короткие паузы, чтобы продышаться.
– Чего ты вернулся? Ты же должен быть сейчас с Наташей, – неуверенно с дрожащей губой произнесла в ответ, сделав шаг назад.
– Я знаю, что сейчас мне нет оправдания, я же обещал, что быстро вернусь, а вернулся… в общем!
– Но…
Не даёт сказать ни словечка! Но не затыкая или перебивая меня, а подрывается с места и стремительно идёт ко мне.
– Ей! Ей, ты чего? Что на тебя нашло? – в надежде, что он даст ответ, успеваю спросить, пока не настигает меня.
Ответа я так и не получаю, но это сейчас неважно! Он сделал что-то невероятное! Зачем, зачем он это сделал?
Я таю, я вся изнемогаю в его объятиях. И этот ветер меня всё не отпускает, стремительно пытаясь унести. Но Филя схватился за меня так, что никакие жалкие попытки моего холодного друга не отнимут меня от него. Он прижал меня к себе со всей силой. Мои руки опускаются от наслаждения, а губы растворяются в его губах. Чувствую его тепло так, что само солнце будет для меня холодным. Понятия не имею, что на него нашло, но и в подробности вдаваться не даёт его обволакивающий язык. Мне кажется, что сейчас могу захлебнуться от наслаждения. Хотя вначале он очень сильно напугал меня. Окончательно отдавшись ему на этом речном бархане, у меня всё же хватает сил поднять руки и обнять его.
Этот поцелуй был совершенно другим, не таким, как тогда на набережной. Сейчас всё было по-другому! Он другой… его биение сердца не понять, а то, как он сжимает меня, не описать. Губы сладки, как сладкая вата, а язык – лезвие для моего сердечка. Я не хочу, чтобы прекращал свой напор на моё беззащитное перед ним тело. Мне кажется, что могу окончательно кануть в нём и меня больше никто не найдёт. Но его новые прикосновения за нижнюю часть моего тела возвращают меня в этот мир. Если он не прекратит, уже меня невозможно будет остановить! Его руки обвивают её с таким напором, что мне показалось, что я мечтала об этом всю свою жизнь. Вцепляюсь в него со всей силой и чуть ли не разорвав футболку на спине. Кусаю его губы, сильнее и сильнее прижимаясь, замечтавшись о том, чтобы нас с ним вдаль забрала река и не возвращала. Только я и он, и больше ничего не нужно.
Но тут слышу, как произносит:
– Прости, я должен был давно это сделать…
Слыша его слова, будто замираю и ничего ему не отвечаю. Страстно кусаю его губу, сжав его сильнее. Тут ему уже стало больно, понимаю, что перестаралась, извиняюсь, медленно облизывая место укуса…
Ну а что? Перестаралась, да. Но должна же была как-то отплатить за все страдания, причинённые мне. Будет теперь знать, как целовать других и не замечать моих чувств! Это меньшее из зол, что я могла сделать для него.
Наша страсть подходит к концу, он медленно отпускает меня, но я так этого не хочу… к моей печали, ничего не могу с этим поделать.
Почему он отводит взгляд в сторону, стыдливо посматривая вниз.
Я решаюсь спросить:
– Всё хорошо?
Молчит и смотрит всё так же в точку, не произведя никаких лишних движений… меня это начинает пугать…
Как только решаюсь протянуть свою руку к нему и ещё раз спросить, что такое, он… он берёт меня за неё, резко переведя свой взгляд прямо в мои глаза. Засмущавшись целиком и полностью, улыбаюсь и произношу с неким трепетом в голосе:
– Что такое, Филь?
Глазами, полными виновности, всё смотрит на меня, а я замечаю в его карих глазах проблески огоньков пламени, которые сжигают меня дотла.
Сжал мою руку и наконец произносит:
– Я заставил тебя страдать, ты столько намучилась из-за меня. Это только моя вина в том, что твои глаза сейчас заплаканы, и меня судить за то, что я не разглядел в тебе необыкновенность с первых минут твоего появления.
Его глаза мокреют… не могу смотреть, когда по его щекам стекают слёзы. Пал на колени и целует мою руку своими сладкими губами. Продолжает целовать, не переставая ни на секундочку. Может, и хочу, чтобы перестал это делать, но так тяжело остановить его или меня…
Ещё пару дней назад ни за что бы не поверила в то, что когда-нибудь буду наблюдать за его заплаканными глазами и пропитываться исходящем от него теплом. Для меня это могло быть лишь в сказке! Но это реальность, и я до сих пор не могу поверить в то, что он так раним и беспомощен передо мной. От безысходности падаю к нему, затронув его щеку своей рукой, почувствовала жар его слёз. Филя ничуть не стесняется, а только сильнее прижимает мою руку. Мне не приходит ничего такого в голову, что бы я могла сейчас сказать. А всё потому, что слова не нужны, они лишние. Мы друг друга понимаем и без слов, ведь очень давно должны были сделать это! Блин-блин, я же так и не сказала ему, что люблю! Он, скорее всего, понял это, но я… же… мой бесконечный поток райских мыслей, связанных с ним, прерывается, и мне слышится:
– Я такой дурак, балбес, расцеловываю тебя тут целиком и полностью, а самого заветного, чего ты ждёшь, наверное, больше всего, и не сказал.
– Всё-всё ты сказал, – перебиваю его.
– Нет, не всё, – остро заявил.
Не успеваю и слова вставить, как он обезоруживает мои ушные перепонки словами:
– Я люблю тебя! Нет! Очень сильно люблю тебя!
Услышав это от него, моё тело полностью ослабело. И уже не в силах ничего противопоставить, без остатка отдаюсь нежным рукам, прижимаясь ещё сильнее, насколько это возможно. Следом за ним тихим, нежным, блаженным голосом произношу:
– Я тоже люблю тебя и всегда любила, и буду любить постоянно! Мои чувства к тебе не иссякнут даже тогда, когда буду разобрана на мельчайшие кусочки! Всё равно буду помнить твой первый поцелуй.
– Мой первый или твой первый поцелуй? – с шуткой произнёс, разрядив нашу романтическую обстановку.
– Твой, конечно, дурачок.
– А может, мне больше понравился твой тогдашний, набережный поцелуй и я никак его забыть не мог?
– Врёшь, нагло врёшь!
– А вот и не вру, – утвердительно провозгласил он.
– А если я тебе не верю, то что тогда?
– Тогда, тогда сама напросилась! – с пугающей любовью произнёс он.
Не успев ещё совсем сообразить, оказываюсь на его руках и от удивления визжу во весь голос:
– А-а-а отпусти! Отпусти, сказала.
– А вот возьму и не отпущу, раз не веришь.
Подкидывает с новой силой, а я вцепляюсь в него как только могу.
– Ах так, значит!
– Значит так, – победно произнесла я.
– Ну, смотри у меня!
Что он задумал?
Поднимает меня. Ишь ты, ладно, посмотрю, что будет дальше.
– Ну-ну, чего ты смотришь на меня, поднял – молодец, а что дальше?
– Дальше, смотри…
Он лезет к моему носу. Что ему сделал мой нос? Ах ты ж, кусается!
– Так нечестно, нечестно, говорю тебе! – кричу во всё горло.
Он только смеется. Ну ладно, кусаешься ты, значит, и я буду.
– А ну, иди сюда, умник!
– Нет, не так быстро, молодая, тут я главный.
– Смешно-смешно, это мы ещё посмотрим.
Вырываюсь из рук и отбегаю на несколько метров. Не знаю, зачем это сделала, наверное, чтобы не думал, что я напрочь в его власти. Хотя, по правде говоря, оно так и есть. Но он-то этого не знает, значит, всё правильно сделала!
– И куда ты собралась? Думаешь, не догоню?
– А может, и не догонишь, тебе вон сколько времени потребовалось, чтобы понять, что ты мне принадлежишь.
– Принадлежу тебе? – игривое смущение промелькнуло во взгляде. – Сильное заявление, – добавил после.
– Хочешь его оспорить?
– Не то чтобы хочу, но можно попробовать, – ехидно произнёс, ещё больше взбесив меня.
– Ах так, значит, ладно-ладно, – произнеся это, направилась в сторону спуска. Кокетливо шагая, совершаю ножками такие телодвижения, чтобы он сзади не смог и не минуты устоять, не приблизившись ко мне.
Что и требовалось доказать, не прошло и минуты, как почувствовала его дыхание сзади меня. Колыхая своими яркими локонами прямо у него перед лицом:
– Похвально-похвально, твои несколько секунд бездействия смогли удивить меня.
Обняв меня сзади, прижимается торсом к моей хрупкой спине. И кротко обволакивает мощными руками мой маленький животик. Моё дыхание замерло, и я снова мечтаю о том, чтобы его движение рук по моему телу не прекращалось.
Филипп
В который раз прикасаюсь к телу, а ощущение, что делаю это как в первый, не покидает меня. Такая изящная и безудержная, что мне кажется, если приложу больше усилий, то попросту раздавлю или поглощу полностью в себя. Дыхание такое кроткое и спокойное, и это даёт мне право коснуться её шеи губами. Заметно вздрогнула. Её вздохи стали другими, и я не могу ими не насладиться, а после продолжаю одаривать поцелуями. Сквозь ветер слышу, как дыхание будоражит её тело, и стук сердца усиливается, это означает одно – возбуждение.
– Бегай от меня, сколько хочешь, но в конечном итоге ты снова окажешься в моих руках, и тебя уже будет не остановить.
– С чего это меня будет не остановить?
– С того, что ты сейчас трясёшься, у тебя возбуждённое, прерывистое дыхание, и если сейчас продолжу, то…
Я серьёзно вымолвил «возбуждённое»?
– Что! – выкрикивает в порыве страсти.
Меня её выплеск эмоций пугает, но вида не подаю. А только с новым порывом ласкаю – нежными, медленными движениями скрещённые руки. С кончиков пальцев до предплечья.
Продолжаем так стоять примерно несколько минут, как поворачивается ко мне, и я смотрю на её голубые очи. Созданные прямо мною… как они красивы! Я даже не заметил, как они прекрасны, когда самолично создавал, сея красоту. Смотрит мне прямо в глаза, почти не моргая и ничего не произнося. Сильная дрожь, хочет заставить меня ещё больше её согреть, но я чувствую, как она сгорает… хочется прямо сейчас её поцеловать. Но не могу оторвать взор от милых ямочек на щеках. И как только так вышло, она… я… не понимаю.
Обвивает мою шею руками и прижимает сильнее к себе, при этом не отводя от меня взгляда. Воспользовавшись моментом, целую, как в последний и первый раз. Так мило подпрыгивает на носочках, подтянувшись ко мне. Лёгкие стоны оттого, что у неё не получается достать меня, так меня заводят. Сообразив, что дела так идти не могут, решаюсь помочь ей. Хватаюсь за бёдра и приподнимаю к себе. Она тут же пользуется моментом и запрыгивает на меня. Эту Нану совершенно не узнать! Её страстные, горячие губы захватили мои… уже почти задыхаюсь, не получая кислорода извне, только от неё, но его мне так мало… ох… ах… начинает казаться, что мы с ней одно целое. Я и она, и нет больше окружающего нас парка, реки, текущей с правого бока, летящих птиц и облаков на небе. Есть только мы! И целого мира не нужно, когда она рядом.
Отхожу от эйфории, очень медленно спуская Нану… моё тело размякло, и по нему пробежали лёгкие мурашки, добавив полного эффекта расслабления.
– Филь, всё хорошо? – взяла меня за руку.
– Да-да…
Что-то я совсем размяк от удовольствия… и пару слов в предложения связать не могу.
Но это не мешает мне обращать внимание на мягко вьющиеся вокруг её выразительного лица волосы. Слишком сильно засмотрелся на неё, что даже не чувствую лёгкого подёргивания: «Ей, ты чего?»
– Ой, да-да, я тут.
Скорчив встревоженную мордашку:
– С тобой всё хорошо, у тебя не приступ?
– Нет, даже не вспоминай о нём!
– Если это не он, то что с тобой тогда?
– Ничего, всё отлично!
– Точно, ты уверен? – переспросила меня.
– Точно-точно, правда-правда! – весело провозгласил.
Мы ещё раз утончённо переглянулись, и я, обняв её за талию, предложил пройти вниз. Она любезно согласилась, и мы не спеша направились вдоль по уступу. Скорее всего, уже к выходу или по-хорошему нужно найти Женю, потому что ключи-то у него.
Нана аккуратно тянет меня за руку:
– Смотри-смотри – слева!
Удивился:
– Что там?
– Собака-собака, – радостным голосом кричит. Следом продолжая: – Смотри, как мило дети играют с ней, хочу так же.
– Хочешь так же?
– Да, очень хочу, обещай мне, что обязательно в будущем заведём собаку и будем играть с ней целыми днями.
– Ах-ха-х, насмешила, с ней не просто играть нужно, её желательно дрессировать.
– Ой-ой, посмотрите-ка, кто тут у нас умный такой. Думаешь, не смогу обучить собаку? – будто наезжая проговорила.
– Я этого не говорил. Заметь, это ты сама придумала.
– А что тогда? Что нам мешает завести собаку и играть с ней?
– В принципе ничего, но…
– Никаких но. Я сказала, значит так и будет!
Не горел желанием с ней сейчас спорить и грузить всяческой фигнёй, поэтому любезно протянул белый флаг:
– Как скажешь.
– То-то же. Будешь знать, как со мной спорить.
– Что-то я не припомню, чтобы ты была такой дерзкой, – дразня, произнёс.
– Это вызов?
– Возможно, но только что ты сделаешь?
– Ох, ты во мне всё ещё сомневаешься? Думаешь, узнал о моих чувствах, признался мне в любви и я вся принадлежу тебе?
– Ну да, а что разве не так?
– Так, конечно, но не всё так просто… если ты вот сейчас договоришься…
Интригую нас обоих:
– То…
– То ночью вместо того, чтобы лечь с тобою спать, задушу своими же волосами! Ву-ха-ха-ха! – зловеще, сгущая краски, провозгласила.
– Не жалко волосы?
– Если только чуть-чуть.
– А ну раз так, то всё… спать буду только с открытыми глазами.
– Ой, да ладно тебе, и взаправду поверил, что ли. Куда я без тебя теперь, дурачок ты мой.
– Ах, значит, до этого был просто дураком? А теперь твой дурачок.
– Нет, до этого ты был, как бы это мягко сказать… ну, в общем, ты понял, кем ты был, когда шатался со своей Наташей, – и кинула на меня пугающий, проницательный взгляд. Но потом сразу же переменилась в лице, поняв, видимо, что уже никакой Наташи нет, а есть только мы.
Перед самым концом спуска вспоминаю, как нёсся по этому уступу ещё двадцать минут назад и, охваченный страхом, из-за того, что могу не успеть нагнать её. От внезапной бури эмоций хватаю за руку.
– Нан, – резко выпалил.
– Да, Филь, ты чего?
– Может быть это резко, но я всё же скажу.
Бросает на меня вопросительно-чарующий взгляд.
– Ещё сегодня утром я проснулся после обморока, совершенно позабыв, что было вчера вечером. И я даже подумать не мог, что спустя каких-то несколько часов буду стоять около горы и целовать твои пламенные губы. Постой, ничего не говори. Я очень рад, что получилось именно так. Если бы у меня был бы выбор – ничего бы не менял, – захлёбываясь в своих же словах, выговорил.
Область вокруг глаз Наны заметно побледнела, а также на ресничках после моргания были заметны проблески слезинок. Это так мило… весь покрылся красной краской, но продолжил своё повествование.
– Хотя нет, одно всё же хотел бы изменить. Это то, что заставил тебя страдать и так сильно переживать из-за меня!
Резко подрывается со своего места, потянув меня немного вниз и врезается прямо в грудь. С такой силой, что аж на секунду показалось, что нечем дышать, так как обвила руками спину очень крепко. Наверное, так сильно задели мои слова, но она так ничего и не произнесла.
Сильнее сжимаю в объятиях и проговариваю:
– Прости меня ещё раз, пожалуйста. Хочешь собаку, будет тебе собака. Хочешь смотреть Спанч-Боба, будем смотреть Спанч-Боба! – Глубоко вздохнув: – Для тебя всё что угодно, ведь ты сломала меня и мой организм совершенно.
Отодвигается от меня и, поднимая глаза, удивлённо посматривает в мою сторону. Во взгляде замечаю смятение и опаску, наверное, потому, что боится, что это сон и он скоро закончится.
Нет! Я этому не позволю случиться!
Но почти в тот же миг, когда хочу что-то сказать, чтобы вновь почувствовать её тепло, радует меня неотразимой девичьей улыбкой и прижимается обратно.
– Эти сны ещё… – выдерживаю паузу и чувствую, как она заметно вздрагивает.
Я не перестаю лить всю правду в лицо:
– С самой первой ночи, как ты появилась, мне снились странные сны. Как мы с тобой вместе и не вместе одновременно. То ты убегала от меня, то я убегал от тебя, то ты кричала в поисках меня, то я кричал! Дурдом, в общем! Но теперь… окончательно осознал, что с самой первой ночи совершенно всё указывало на то, чтобы мы с тобой были вместе.
Послышались лёгкие всхлипы прямо из-под моей груди. Плачет…
– Сны, твоя неугомонно растущая шкала «чувств». Женя, который до последнего не говорил мне, что увидел в тебе. Вся вселенная знала, что должно случиться!
Ощутил мокроту сквозь ткань моей одежды. Хоть бы, хоть бы это были слёзы радости. Крепче обнимаю её.
– До одного меня не доходило! Как же я в этом раскаиваюсь.
– Не вини себя, ты ни в чём не виноват.
– Да как же! Виноват, и ещё как!
Сквозь слезинки:
– Постой, выслушай меня… изначально я во всём винила себя! За то, что начала испытывать такие чувства, но ничего не могла с этим поделать, – прискорбно выдохнув в конце. Не думая заканчивать: – Как бы ни пыталась их подавить, ничего не выходило! Поэтому моментами я и вовсе думала, что лучше бы меня вообще не было, и тебе было бы намного лучше.
Дав договорить, хватаю за плечи и слегка потрясываю, поражённый эмоциями.
– Послушай меня, слышишь, не говори при мне, что без тебя было бы лучше! Ты в моей жизни тот самый лучик, без которого моя жизнь не жизнь, и последние десять лет тому подтверждение.
– А Наташа, как же Наташа?
– Не говори о ней, к тому же я встретил и её благодаря тебе. Опять же, если бы не ты со своей шляпой, то мы никогда не встретились бы с ней. Так что, как ни странно признавать, но нужно сказать тебе спасибо за встречу с ней.
– Ты сейчас серьёзно?
Мы резко посмотрели друг на друга, проходит пара секунд – и мы заливаемся смехом, не зная почему. Может, это смех радости или от безысходности, или от абсурда ситуации. Понятия не имею, но это и неважно. Главное – моё тупое высказывание не было принято всерьёз и уйдёт вместе со смехом. Закончив припадки смеха и решив всё же успокоиться, мы с ней начинаем думать, а что, в общем-то, делать? Куда идти и где Женя?
– Может, просто-напросто позвоним Жене и узнаем, где он? И если уже освободился, мы сможем все вместе уехать домой.
И почему до меня раньше не дошла эта мысль, ладно, неважно. Сброшу на переизбыток эмоций.
Спокойно беру телефон и набираю. Послышались гудки…
– Алло, ну ты где там?
– Я-то? А вы там что, голубки, уже всё?
– Причём тут вообще это. Ты можешь сказать, где ты? А то мы с Наной уже хотели бы домой.
– Так вы всё-таки вместе? – сардонически провозгласил в трубку.
– Да, мы вместе. А как нам ещё быть? Если ты оставил нас двоих и упёрся непонятно куда!
– Чего ты такой взъерошенный, я уходил потому, что нужно было мне!
– Ладно, тогда ты ушёл, но сейчас-то ты где?
– Ах, всё ему вынь да положь, на стоянке я!
– Отлично! Сейчас будем.
– Постой-ка, ты так и не ответил на мой вопрос!
– Какой?
– Ну не тупи…
– Ты, что ль, снова заладил про нас?
– Ничего я и не заладил, говори уже!
Закатил глаза – ну и достал.
Но тут же меняюсь в лице, зная, что она может не о том подумать, и отвечаю, смотря на её растерянность: «Всё у нас хорошо! Даже очень…» – акцентировал на том самом, что он и хотел. Её смятение сменилось лёгкой, одобрительной улыбкой, и она по-детски захлопала глазками. В это время в трубке послышалось тихое: «Есс!», которое, видимо, не по его желанию просочилось наружу.
– А поподробнее? – с бывалым интересом, чуть ли не проорав в трубку, спросил.
– Расскажу, как приедем, – ещё больше заинтересовал.
– Ладно, давайте только побыстрее, я весь в ожидании!
– Хорошо, мы мигом!
Бросил трубку.
– Он нас в машине ждёт, что, пойдём?
– Пойдём, – нерешительно взяла меня за руку, и мы двинулись в сторону автостоянки.
Путь предстоял не такой уж и долгий, если знать, где идти и куда идти, конечно. А я-то знал! Поэтому быстро провожу нас мимо все возможных каруселей, разноцветных фонарей и стремящихся к выходу людей. Пока мы идём, на небе пролетают розоватые пушистые облака. Держа её сейчас за руку, осознаю, что всё… вот оно, счастье! Искал его так долго, не понимая одного, что не нужно казаться кем-то, нужно просто быть! Что я имею в виду? То, что если ты обычный парень, примерно моего возраста или даже меньше и тебе понравилась девочка, то не нужно бежать за девочкой, пытаясь впечатлить её крутым рестораном и замечательной едой оттуда. И подобного рода деятельность не принесёт тебе никакого результата, а название ей – фальшь. Нужно просто быть собой и замечать тех людей, которые рядом независимо от всего. Кем бы ты ни был: богатым, бедным, красивым или страшным. Ведь они любят тебя просто за то, что ты есть, и поэтому не надо искать счастье где-то там. Нужно его видеть там, где есть ты! Моё счастье было всегда рядом со мной, но я его не замечал, и это моя огромная ошибка. К сожалению, большинство людей понимают это лишь к концу своей жизни. Мне вот повезло, я осознал это в свои двадцать четыре года.
Приостановил шаг:
– Почти пришли.
– А зачем ты тогда остановился?
– Хороший вопрос! Я хочу просто поцеловать тебя ещё раз и потом пройти к моему лучшему другу с улыбкой на лице.
– Хах! Ну так целуй, чего ты ждёшь?
Опустив взгляд на неё, прикасаюсь к щеке левой рукой и ощущаю умилённую, бархатистую кожу. Сжимаю пальцами утончённые губы уточкой и прижимаю к себе. Соприкасаемся губами, опускаю руку ниже и сжимаю непринуждённо шею. Замерев на мгновение, целую её как в последний раз. После беру за руку, и мы выходим из-под палатки, показываясь Жене.
Радостный выходит из машины, встречая нас и всеми жестами показывая, как он счастлив нас видеть державшимися за руки…