Дамир Басангович Харинов
Сослуживец. Основной путь
Эпилог.
И снова сны. Снова она. Ныне сны уже не так запоминаются, как это было ранее.
Вместе с ней я находился в комнате аудитории университета. Мы отпросились по важному делу, но открыв дверь и выйдя наружу, мы оказались в метро.
Она кричит мне, чтобы я следовал за ней в поезд. Но она быстра и легка, что я едва мог догнать её.
Поезд тронулся, она уже в нём, а я не могу добраться до него, переходя, словно, бесконечное пространство до него.
Я проснулся. Очередная бессмыслица.
Первая зима нынешнего 3022 года прошла довольно быстро, уже вступила весна.
Работы становится меньше, наступает период затишья на фронте.
Все эти съезды, собрания, учения клановых войск, на которых я по своему статусу обязательно должен быть.
Фанаты Камбериз, которые ждут и не дождутся новинок от своего автора.
За прошедшее время пост председателя ведомства внешнего надзора Кайдаровский уже покинул. Оставив за собой заявление об отставке с желанием уйти на пенсию, его никто не остановил. Он принялся жить спокойной мирной жизнью в одном из восточных населённых пунктов, в Западной Деревне.
Иван Диганов следом подал своё заявление об отставке. Он был намерен устроиться на работу в Западную деревню и мирно существовать, даже этому мы не могли помешать.
Мирная жизнь вдали за линией фронта продолжает налаживаться. С развитием клановой экономики, мы уверенно двигались к государственному устройству. Ассортимент рынка смешанной экономики, появление первых услуг Жилищно-коммунальных услуг, магазины одежды. Создание подобных государству институтов власти, развитие судебной и исполнительной системы.
Появляются первые предметы обмена, валюта, деньги.
Однажды Глеб Приходин поднял вопрос о большем расширении имущественных отношений, расширение понятия рынка, закрепление частной собственности законодательно. Проще говоря, стал инициатором рыночных реформ.
Привлек Приходин также сотрудников Министерства Строительства и Инженерии, для дальнейшего обустройства Цитадели, чтобы обратить её в крупный город наподобие Сити-16.
Всё шло успешно до тех пор, пока на процесс его реформ и строительства не обратили внимания из отдела политической работы.
Комиссар Щерменков всерьёз начал расследование дела по реформам Приходина. По итогу он пришёл к выводу, что реформы, а равно следующие строительные работы по Цитадели являются отходом от постулатов Красной идеологии, и есть реставрация эксплуататорского буржуазного режима.
Щерменков подал соответствующий рапорт к Политкому Тарасиму и Генкому Вернинскому.
Вскоре Приходиным занялись офицеры ВКБ.
Вернинскому не удалось отговорить Приходина от работ по Цитадели и реформ. Даже проведя разговор с ним лично, по поручению
Алексея, мне не удалось образумить Глеба от таких стремлений.
Вопрос был очевидным, уже вскоре Приходин покинул ряды служебных обязанностей в Красном Союзе.
Кажется, что слова Хуборовой становились явью.
Пока был решён вопрос с Приходиным, комиссар Щерменков продолжил свои копания в работе и биографиях остальных офицеров.
Так, он угрожал подать соответствующий распорт в Рукбюро на Викторенко, за его неординарный взгляд на войну.
Своим наблюдением я заметил, что он желает докопаться и до меня.
– Сидоров: Алексей знаешь, если этот Щерменков решит докопаться до меня, то я дам приказ в Мин.Опер.Дел на его арест за злоупотребление уставом.
Правда, позже Щерменков таинственно исчез. Как видимо, решил сбежать. Почему? Не было ясно. На душе лишь было спокойнее,
что не будет этого нарушителя порядка.
Между тем, друг Приходина Егор Ефиренко внезапно покинул пост в Исполкоме. Оставленное им письмо обратило самого Вернинского
в шок от такого поворота.
Ефиренко ушёл к Ващеренскому. Свои действия он оправдывает тем, что там находятся его друзья, которых он не смог оставить.
С этим мне пришло воспоминание о нём, как я когда-то вёл с ним разговор ещё в Камбериз.
– Сидоров: Они могут звать меня кем угодно. Но разве они мне друзья, раз так поступили со мной? Я не вступал ни в какое восстание в Красном Союзе, а стойко и верно исполнял свой клановый трудовой долг, нежели они, поддавшиеся страстям.
После такого они меня предавшим считать станут? Их предал не я, они сами предали меня.
– Ефиренко: Для тебя Красный Союз дороже друзей?
– Сидоров: Вовсе нет. Все мои друзья рядом со мной, мы вместе. Они не предали меня, а я не предал их. Весь Красный Союз для нас общая цель. Я бы мог пойти за Поляровым, поддержать его. Однако нет, я не предавал самого себя, и не предам.
– Ефиренко: Я восхищён тобою, Сидор… Я бы не смог, наверное, такой выбор сделать в эту пользу.
Ефиренко сделал свой выбор в пользу своих друзей в Свободном Синдикате. Для него это оказалось важнее.
В шоке находился сам Викторенко, который тоже с ним хорошо сдружился. Совершенно неверно сказать, что у Ефиренко не собралось товарищей в самом Красном Союзе.
Хуборова оказалась права и проницательной.
Но война продолжалась.
Ради чего она идёт? Ради уничтожения неверных нашей идее?
Но в чём она заключается? Все мы руководящие офицеры Красного Союза должны с точностью понимать, за что ведём борьбу и ради чего трудимся. Мы работаем во благо торжества равного и справедливого общества, которое нужно построить, чтобы вновь не опрокинуться в грязь анархии 3016-3017 годов. Но разве мы только одни?
Народное Движение Освобождения – стремятся к воссоединению всего континента под властью пролетарской вооружённой силы. Но если говорить точнее, то тоталитарной профессионально-вооружённой силы.
Монархисты Империи Львов – стремятся к созданию монархического государства в Блокстане, с абсолютной властью своего монарха Берзихова.
Всё ещё остаётся некоторой загадкой, почему бойцы империи так верны своему императору. Хотя большое количество заговоров в его власти и не высокая мотивация его армии говорят о не лучшем всеобщем настрое.
Свободный Синдикат – их цель создание свободной территории в Блокстане. Очередной осколок наследия анархии, но Ващеренский заставляет поверить ему остальных, что модель кланового устройства Синдиката заключается в том, чтобы не приходить к государственной стадии развития, а остаться на прежней, но совершенствуя её.
Соединённые Штаты Блокстана – совершенно другая модель. Они считают, что уже перешли стадию “кланодарства” к государству.
Их экономика основана на свободной частной собственности, наличие конкуренции, борьба с монополией. Под собой они объединили многие нейтральные кланы, которые оказались по неволе в огне наступившей третьей войны.
Провозгласив за собой штаты, кланы решили объединиться в единую формацию.
Красный Союз не стремился к воссоединению всего континента под своей властью, в этом наше основное отличие от гегемонии Язовского. Мы стремимся к созданию отдельного государства на территории Блокстана, которое бы могло взаимодействовать с прочими формированиями. Но этому нам мешают идеологически настроенные НДО, а также монархисты империи. Неужели среди всего нельзя найти компромисс?
Со временем я понимаю, насколько длительным будет идти процесс движения к определяющему нашу реальность будущему.
За уходом старых офицеров приходили новые, не менее подававшие надежду на дальнейшее развитие.
Однажды Вернинский обратился ко мне, мы решили обсудить вопрос наступившей войны с НДО, что она собой представляет и ради чего она идёт.
В свою очередь я предположил, что если бы были предприняты соответствующие дипломатические меры, то её бы удалось избежать и не допустить нынешнего тревожного положения на фронте.
Рассуждение длилось не долго, Вернинский был непреклонен в своей позиции. Сомнения в правильности наших действий всё ещё не оставляли меня.
С тех пор, как Данислав дал мне свои слова, мне пришла мысль принять новое, важное решение. Над этим я раздумывал целые месяцы, начиная со 2 января до наступившего осеннего апреля.
30 апреля 3022 года стало для меня важной датой. Я уже сообщал Алексею о намерении уйти, но мне не одобряли.
Теперь, я был намерен просто уйти. Я не хочу, чтобы я упоминался в истории. Перед уходом я встретил Фёдора, увидев меня с вещами и понимая, что я желаю сделать, он смотрел на меня шокировано, но понимающе.
– Викторенко: Сидор?…
– Сидоров: Я ухожу.
– Викторенко: Почему.
– Сидоров: Я прошу без шума.
– Викторенко: Без шума.
– Сидоров: Я давно хотел покинуть это место, на самом деле говорил об этом ещё товарищу Генкому. Я хотел уйти тихо и без особого шума, мне не нужно какое-то особенное обращение или добавляющая суета касательно моего ухода. Ухожу, потому как работу считаю завершённой и не хочу более здесь находится.
– Викторенко: На самом деле это было видно ещё тогда, когда ты сделал заявление о прекращении работы над Камберизом.
– Сидоров: Значит, ты всё понимаешь.
– Викторенко: Куда ты теперь?
– Сидоров: На запад. В степной. Я займусь фермерством. Для этого у меня есть средства.
– Викторенко: Я пойду за тобой.
– Сидоров: Я не собирался идти туда с кем-то ещё.
– Викторенко: Сейчас я сам потерял смысл нахождения здесь. Подам в отставку, уйду в Камбериз работать.
– Сидоров: Дело твоё, но я бы не хотел твоего ухода из армии. Ты ещё нужен здесь. Одна просьба к тебе.
Сообщи о моём уходе остальным офицерам сам. Не нужно поднимать тревоги или что-то в этом духе, чтобы никто мне не преградил дорогу.
– Викторенко: У меня создаётся ощущение, что после всего, ты меня просто отталкиваешь, Сидор.
– Сидоров: Тебе кажется. Выполни мою последнюю просьбу.
Сказав свои слова другу, я ушёл. Люцера я так и не встретил. В последнее время у него наблюдаются проблемы со здоровьем,
из-за чего он чаще проводит время в больнице. Но должность министра за ним всё ещё стоит, судя по всему, временно.
Уехать за пределы Цитадели оказалось просто. Видимо, Федя выполнил мою просьбу. Проверяя мои документы, пограничный пункт востока без проблем пропустил меня.
Он заселён не так сильно, как огромный Сити-16, или как город Цитадели.
Теперь я начинал новую жизнь. Я присматривал это место ещё ранее, во время своих поездок по командировке.
Степь. Вокруг одна степь и небольшой городок. Реки вокруг, не такие крупные, как к северо-западу.
Пришлось развивать навыки земледелия с нуля. Благо сразу нашёлся человек опытный, решивший мне помочь.
За быстрые недели я овладел средними навыками работы на ферме. Позже, я решил трудиться над этим один.
Периодически, но появлялись воспоминания яркой службы, мои прошлые товарищи. Теперь я оставил их, уйдя сам.
Начинал с простой походки по неизвестному городку, а теперь собственноручно покинул его и живу в глуши равнин.
Однако меня это вполне устраивало. Покой. Пожалуй, вот чего я желал найти.
Моё спокойствие прерывали кошмары, которые мне периодически снились. А снились мне они часто.
Отголоски воспоминаний, яркие жизненные события часто сверкали в них.
Но я никак не могу избавиться от неё!
Что ей от меня нужно? Я даже не знаю, как её зовут, не запоминаю её отличительную внешность, кроме её кажущегося прекрасного лица и чёрных волос.
За такое время я даже научился действовать сам во сне, стал задавать ей вопросы. Спросил, как её вообще зовут, но ответа мне не подавали.
В очередном сне мне приснился клановый парад, но совсем не такой, какой мог быть. Это больше похоже на выпускной какого-то училища.
Все вокруг молодые ребята и девушки собрались, чтобы провести последний танец перед уходом во взрослую жизнь и работу.
Тогда, я должен был выполнить важную роль. Но я отошёл ото всех и стоял один, сам наблюдая за ходом событий. Вспоминая моё самочувствие и настроение, я желал поскорее закончить всё это и уйти, из-за разговора с одним человеком во сне моё настроение резко ухудшилось.
Но в один момент все стали вдруг переспрашивать друг друга, пока их взгляд не дошёл до меня самого.
– Девушка: Эй, ты же должен участвовать в этом?
– Сидоров: Ну…
– Девушка: ТАК БЫСТРЕЕ ИДИ ТУДА!
Девушка меня толкнула в спину, указав куда идти. На этом сон закончился, опять. В этот же день 19 июля, к моему домику приехала служебная машина.
Вспомнили что ли?
Но её вёл исключительно один человек. Я думал, что это будет Викторенко. Но это оказался совершенно не он. Всемиров. Это был он.
– Всемиров: Хорошо устроился, Сидор. Так тихо вокруг. Рад тебя видеть, дружище.
– Сидоров: Ну, здоров будешь Сёма. Здесь спокойно.
– Всемиров: Я бы тоже хотел так отдохнуть, правда, не здесь, а на море. Жарковато в Степном летом.
– Сидоров: Я привыкну.
– Всемиров: Так ты в отставку ушёл, выходит?
– Сидоров: А по мне видно?
– Всемиров: Вроде как…
– Сидоров: Что-то случилось Сёма, раз приехал?
– Всемиров: Навестить тебя я пришёл. Хорошо ты так карьеру закончил.
– Сидоров: Ты бы лучше консервных банок принёс с КамЦеха, давно их не пробовал.
– Всемиров: Сам съезжай в Цитадель и купи их. Ну, извини, конечно. Хотел сказать, что ты был самым лучшим нашим участником. Как сослуживца тебя мы всё равно все помним. Меня-то самого Вернинский лишил удостоверения офицера Исполкома, потому я в гражданке. Но по связям у меня хорошо. Мне кажется, что тебя это заинтересует.
– Сидоров: Что это?
Всемиров предоставил мне документы. В документах фигурирует чрезвычайный приказ Ведомства оперативных дел Республики Блокстан от 26 июня 2018 года. Помимо всей остальной воды, моя фамилия здесь чётко указывалась, наряду с моей фотографией.
"Дело было поручено Майору Внутренней Безопасности ВОД Сидорову Антону Павловичу", – выделено в конце, что привлекло моё внимание.
– Всемиров: Антон.
Тут меня осенила память, это имя мне кажется сильно знакомым. Выходит, что это и есть моё имя!
– Сидоров: Откуда у тебя это?
– Всемиров: Викторенко подогнал, просил передать тебе.
– Сидоров: У него тогда это откуда?!
– Всемиров: Ты же знаешь, в Управлении Кланразведки он важная персона. Сейчас он уже в Комитете Обороны работает в основном, но до резкого перевода в должности его резидентура в НДО раздобыла этот документ. Язовский был очень заинтересован в научном комплексе на востоке. Но проникнуть вглубь всего комплекса им не удалось, не найдены входы.
– Сидоров: Был?
– Всемиров: Забыл ещё упомянуть. НДО исчезло начисто.
– Сидоров: Чего?
– Всемиров: Говорю же, НДОшники исчезли начисто.
– Сидоров: Как это исчезли, сквозь землю провалились?
– Всемиров: Похоже на то. С их позиций просто исчезли люди, ставка НДО пуста. Ощущение, что они все испарились в воздухе.
– Сидоров: Сёма, ты шутишь или что?
– Всемиров: Я бы не стал шутить над этим, Сидор. Потому я и здесь.
НДО исчезли? Очередная паранормальщина. Не может человек, а именно целая куча исчезнуть.
– Сидоров: И что ты от меня хочешь?
– Всемиров: Этот документ разгадка к этим процессам. УКР и ВКБ занимались вопросами паранормальщин в Блокстане. Мы полагаем,
что эти процессы косвенно связаны и исчезновением НДО. Наши войска исследуют эти пустые территории, оставленные после НДО.
Всё как обычно, простые мирные жители. Жизнь налаживаем, хоть монархисты тоже приступили к разведке. Ты – не просто так здесь упомянут. Нам нужна твоя помощь Сидоров, как никогда.
– Сидоров: Я вообще-то тут отшельничеством занимаюсь, гляди?
– Всемиров: Мы это знаем. Но ты нужен, должно быть, ты наверняка знаешь что-то.
– Сидоров: Я только сейчас узнал своё возможное имя, что я могу ещё знать?
– Всемиров: Всем осознающим своё прошлое так кажется. Но если показать на детали, то память будет приходить. Она не стёрта
полностью, Антон.
– Сидоров: Теперь ты меня этим недоказанным именем зовёшь?
– Всемиров: Отпечатки совпадают, между прочим. Что в этом документе, что в официальных документах в Красном Союзе о твоей биографии. Это точно ты.
Слова Сёмы не давали весомых ответов на вопросы, которыми я задавался годами ранее. Освободив себя от кланового бремени, я снова могу приступить к поискам ответов. Сёма в этом хочет помочь, но теперь моя роль гораздо важнее, чем тогда.
– Всемиров: Я должен тебя отвезти на западный научный комплекс. Перед этим мои люди дадут тебе больше документов. То, что я сейчас тебе принёс лишь малая часть информации о тебе.
– Сидоров: О себе хоть что-то находил?
– Всемиров: Да. Я гражданский. Был.
– Сидоров: Что значит был?
– Всемиров: До глобального сброса. Поехали уже, Антон. Наплюнь на это хозяйство.
Я решил согласиться. Сев в машину с Сёмой, он продолжил свой рассказ и погрузил меня в их план.
Управление Кланразведки подверглось резким кадровым изменениям. Фёдор Викторенко совсем недавно с Николаем Шебровым раздобыли эту важную документацию, выхватив её из рук НДО. Но едва ли Фёдор начал выстраивать линию хронологии, как Рукбюро издало указ о его переводе в Комитет Обороны, якобы по причинам его повышенной значимости на фронте.
На Шеброва же было совершено неудачное покушение, о котором, как оказалось, он предполагал. После этого он ушёл в подполье.
Сейчас Викторенко сделал вид, что забыл об этих документах. Хоть Сёма не является офицером Исполкома, он связан с УКР, будучи её агентом. Находясь под видом гражданского Красного Союза, он продолжал свою работу в агентуре.
Сейчас он везёт меня на научный комплекс, где с отрядом УКР мы начнём продвижение вместе. Мне он даёт особую роль, считая, что я смогу разгадать эту тайну.
Откуда мне знать обо всём этом? Но чем “отшельничать” на западной степи, лишний раз прогуляться на другом краю не такая уж и плохая идея!
Авантюризм просыпается во мне. Наш путь практически никто не преграждал, всякий пропускной пункт просто не останавливал
нас надолго, как увидят удостоверение, которое им показывал Всемиров.
– Всемиров: Это Федька мне удостоверение сотрудника ВКБ достал. С ним мы без проблем доедем до Сити-18.
Всё было так, как уже договорил Сёма. Нас действительно пропускали бойцы Красного Союза. К моменту приезда в Сити-18, Сёма связался с остальными людьми по рации. В комплекс мы едем не одни.
– Всемиров: Мы будем подниматься в гору.
– Сидоров: В какую гору?
– Всемиров: В Пиромс. Так она названа. НДОшники что-то пытались там исследовать, может даже смогли зайти внутрь бункера в горе.
– Сидоров: Бункера?
– Всемиров: На самой вершине горы расположена установка. Язовский ничего про неё, правда, не говорил, как и его люди. Сейчас, когда все они с Братством загадочно исчезли, нам ничто не преграждает путь до этого бункера. Мы должны узнать, что там находится, Антон.
В районе пригорода Сити-18, где мы смогли найти остальных людей отряда, пограничный пункт нас не желал пропускать.
После предоставленных документов, сотрудники попросил Сёму выйти из машины для тщательного осмотра, это касалось и меня.
При себе у меня не было документов. В машине у нас лежало много оружия и снаряжения, которое Всемиров собрал для нашей экспедиции в восточный комплекс.
Однако меня можно было узнать по внешности, как-никак бывшее руководящее лицо.
– Боец: Вы товарищ Сидоров?
– Сидоров: Верно.
– Боец: У нас приказ на ваш арест.
– Всемиров: Это ещё почему?
– Боец: Не двигаться, вы как соучастник этой диверсии тоже арестованы. Вы оба подозреваетесь в клановой измене. Прошу вас не оказывать сопротивления.
Нас окружили, даже оружие вытащить не получится.
– Всемиров: За что?!
– Боец: У нас приказ.
Неожиданно, на окруживших нас бойцов обрушился огонь. По ним началу стрельбу люди из соседнего холма. Перебив всех, они подошли к нам.
– Диганов: Мы от Викторенко.
– Всемиров: А я всё думаю, когда вы появитесь. Но тебя Иван, я не думал увидеть. Ты же в деревню уехал. И что это было?
– Диганов: Викторенко сам ушёл в подполье. По Красному Союзу пошли чистки. Мы даже не имеем объяснения, почему.
Но задачу мы выполним, как только наши заинтересовались комплексом, так стали появляться преграды. Викторенко всегда считал, что это неспроста. А в деревне меня чуть не расстреляли пришедшие за мной офицеры ВКБ.
– Всемиров: И я того же мнения. Теперь нам некуда отступать Антон?
– Сидоров: Верно…
Люди Викторенко конфисковали машину из этого пограничного пункта, и мы вместе поехали дальше.
Приехав на территорию комплекса, здесь располагались маленькие городки. Согласно данным Язовского ещё в Совете КНР, здесь никаких людей не было, и не должно быть. Но увиденное нашими глазами и услышанное ушами заставило нас считать иначе.
Зачастую по мере исследования города и движения по маршруту к Пиромсу нас встречали разные видения и голоса. Они звали нас в другие переулки. А видениями были люди, обычные мирные жители. Они просили нас подойти к ним поближе. Некоторые пытались нас прогнать. Но у них даже нет физической оболочки! Это уже большая паранормальщина, чем была раньше.
Блуждание длилось длительно, приходилось устраивать ночные привалы с дежурством. Благо, набранных припасов Сёмой нам хватало всем.
Между тем мы уже близко приблизились к Пиромсу, минуя АЭС.
Вход в гору находился под дозором вооружённых людей, охранявших огромные двери-ворота вовнутрь горы. Судя по нашивке это – были солдаты Свободного Синдиката.
– Всемиров: А они, что тут, чёрт возьми, делают?!
– Диганов: Ну не только мы интересуемся наукой, Сёма!
– Сидоров: Как прорываться будем?
– Всемиров: Можно взрывчатку скрытно заложить, под прикрытием. Взорвать и двинуться. Либо скрыто, под прикрытием скажем.
– Диганов: У меня есть идея получше. Шмеля хотите?
– Сидоров: Что-то знакомое.
– Диганов: Ага! Я ещё, когда в Профах был, стрелял со шмеля, убойная штука. Мы старую фабрику штурмовали. Вот дураки там были. Но беглые ещё те.
Погодите. Так Диганов был среди Профов?
– Сидоров: Это ты стрелял в нас?
– Диганов: В кого нас?
– Сидоров: 3018 год, зима, старая фабрика. Мы, остатки группы Свободных с Забиром и Григорским сидели в крепости, отстреливаясь от Профов. Как выстрелили со шмеля, мы разделились.
– Диганов: Это получается, я в тебя стрелял тогда? Никаких Забиров и Григорских я не знаю, мы выполняли заказ.
– Сидоров: Какой заказ?
– Диганов: От заказчика, от кого же ещё? Нам обещали приличные условия проживания и местоположение в Профессионалах за голову лидера Свободных.
Диганов был из Профов, которые чуть не убили нас тогда. Из-за них погиб мой друг Забир. Злость переполнила меня, я хотел направить пистолет в сторону Диганова, но мою руку остановил Сёма.
– Всемиров: Антон, не время сейчас это разбирать! Дело годовой давности, сейчас он уже…
– Диганов: Я не убивал Забира, Сидор! Не убивал! Мои люди подошли тогда уже после первого отхода. Мне реально стыдно за прошлую тёмную работу, пока Алексей не вывел меня из этой дыры.
– Сидоров: Вернинский тоже из Профов?
– Диганов: Нет, это вообще не так. Опусти оружие, прости, но я не виноват в гибели Забира, если он тебе так важен.
Иван Диганов был моим товарищем и примером для подражания за время службы, а теперь я узнаю, что он мог быть потенциальным
моим убийцей. Но они были правы, дело прошлого.
– Сидоров: Забирон знал многое, возможно даже мог бы объяснить об этом комплексе. Именно он упомянул о глобальной катастрофе.
– Диганов: Так вот почему заказ на него представлял такую важную роль. Ну ладно, я приступлю к нашему плану. Отойдите, шмель сжигает всё.
Выстрелив шмелем во вход по позициям людей Синдиката, все враги сгинули на месте.
– Диганов: А я что говорил?
– Всемиров: Отлично, но двери по-прежнему закрыты.
– Диганов: А тут уже твоя взрывчатка поможет, Сёма.
– Сидоров: Обвала горы не будет?
После подрыва большой двери, появилась дырка. Нам удалось войти вовнутрь. Видимо, это был лишь охранный отряд Синдиката, поскольку внутренний коридор горы был пуст.
– Диганов: Да уж, мы тут не одни будем.
Далее следовало разделение дороги. Мы решили разделиться, Диганов влево, Всемиров прямо, я направо, за нами шли также люди отряда.
Не знаю, как обстояла ситуация у остальных, но на нашем пути мы встречали элементы заброшенности, свидетельствующие о государственной важности этого объекта. Нас удивило знамя, которое было навешано на стену. Судя по описанию, это государственный флаг Республики Блокстан, а рядом его герб. Государственные символы всегда остаются в почёте.
Наконец, этому коридору приходил конец. Новая дверь с ещё одной охраной Синдиката.
– Сидоров: Видимо Синдикатовцы здесь засели хорошо, но почему они не отправили подмогу или начали проверку той охраны, что мы перебили?
Путь был преграждён, ничего не оставалось, кроме того, чтобы открыть по ним огонь и начать штурм.
Обычная перестрелка. Правда, это годовое время времяпровождение в пыльных клановых кабинетах поспособствовало, держать оружие, целиться и стрелять теперь стало несколько проблематичнее.
Перебив охрану, мы двинулись дальше. Нам очень повезло, что люди Викторенко оказались мастерами своего дела, настоящий спецназ, без потерь идём.
Следом за дверью был коридор, но с несколькими железными платформами в виде этажей. Здесь наблюдаются большие трубы, провода. Кажется, мы всё ближе к цели.
Подозрительная тишина. Синдикатовцы уже прошли это место, или их здесь уже нет? Этот вопрос оставался открытым.
Неожиданно, вокруг нас появился десяток враждебных бойцов, открывшие по нам огонь из своих тёмных щелей. Из-за такой внезапности, куча бойцов отряда погибло на месте.
Мы успели сокрыться к позициям, но враг уже превосходил нас по численности. Тогда, кто-то из людей Синдиката предложил нам сложить оружие в обмен на гарантированную жизнь. Соглашаться на это полностью глупо, но голос был слишком знаком.
Это же Данислав, его говор, эта манера речи…
– Данислав: Последнее предупреждение. Или сложите оружие, либо мы продолжим огонь.
– Сидоров: Каковы гарантии?
– Данислав: Слово Свободных.
Где-то знакомое это я уже слышал…
– Нам был нужен только Пойко, а не вы. Выходите, даём слово Свободных.
Как и в тот раз, я смело бросил оружие и вышел. Им действительно оказался Данислав.
– Данислав: Сидоров?! Ты чего здесь забыл?
– Сидоров: Тебя забыл спросить.
– Данислав: Эта территория под контролем Синдиката. Ты ещё и перебил моих людей, зачем ты сюда пришёл, Сидоров?
– Сидоров: Мне нужно выяснить кое-что.
– Данислав: Нечего выяснять, этот комплекс скоро взлетит на воздух. Мои люди минируют его.
– Сидоров: На кой чёрт?
– Данислав: Здесь хранится то, о чём знать никто не должен, ибо оно уничтожит нашу свободу. А тот, кто последний знал о ней всё, уже давно убит, с ним покончено.
– Сидоров: Ты про кого?
– Данислав: Уже не важно. Вот, что Сидоров. Тебе, как старому другу я даю жизнь, а вот те кто? Им я не доверяю.
– Сидоров: Мои люди.
– Данислав: Которых меньше. Ради великой цели мы всегда жертвуем, ты знаешь об этом без меня. Поэтому прости.
Данислав взял в руки пистолет и очень быстро выстрелил в меня, я получил ранение в бронежилет.
Когда же он направил ствол снова в мою сторону, по нему выстрелили сзади. К нам зашёл кто-то ещё.
– Диганов: А вы уже тут веселитесь без нас?!
Снова стрельба. Мне ничего не оставалось, кроме как уйти в укрытие. Раненный Данислав бежал с малым числом оставшихся Синдикатовцев. Понёс потери и наш отряд, стрельба шла в тёмном помещении.
– Всемиров: Ты цел, Антон?
– Сидоров: Почти.
– Всемиров: Не страшно, хорошо же, что я запасы так собрал? Пришлось своровать.
– Диганов: Конечно, хорошо в другом случае арестовал бы.
– Всемиров: Не шути так Вань, я не хочу, как Антон в штрафном сидеть. – усмехнулся Сёма.
Мы двинулись дальше. Кажется, это конец всего пути.
Войдя в огромную комнату, перед нами стояла огромная капсула. К ней вели куча проводов, шлангов, труб от рядом находящихся генераторов. Судя по карте, они питались от местной неподалёку АЭС. Но откуда там персонал, мы не узнали, потому, как решили прийти именно в этот бункер.
Внутри капсулы располагалась жидкость, трубки были присоединены к человеку, находящемуся в этой капсуле. По своему виду, находится это тело внутри колбы здесь продолжительное время, тело практически безжизненно.
Вокруг куча столов с компьютерами, их мониторами. Присутствуют бумаги, документы. Видимо, Синдикат ещё не успел добраться сюда.
– Диганов: Ну и махина, никогда такого в жизни не видел. Я побуду на выходе, на шухере, вдруг Даник ещё придёт.
Мы решили осмотреть документы.
– Всемиров: Антон, ты погляди. Здесь про НДО говорится. Они здесь были, значит! Приказ о К-лабораториях, Язовский. А вот ещё. Проект Блокада. Что за блокада?
– Сидоров: Вот у меня описание об этом. Блокада – в простом понимании изолированная территория, созданная путём силового ограничения её связи с остальным миром. Информационное поле, ввергнутое в режим Блокады, склонно к изменениям источника связи с нею изнутри. По своей сути поле информации вокруг Блокстана является огромным архивом всей информации и мыслей людей, которые воздействуют на их сознание, а следовательно действия и поступки. Сфера информации сформировалась в результате вековой человеческой эволюции разума и сознания. Чем выше становился человеческий тип в своём развитии, тем больше закреплялось в сфере пониманий о нормальном существовании. Каждый новорождённый получал навыки и понимание мира именно от воздействия сферы не только от процесса социализации, что важным образом вносит изменения в понимание социальной сферы.
– Всемиров: Какая муть. А дата?
– Сидоров: 29 сентября 2019 года, начало ОТУ (Открытое тестирование установки). Профессор Викторович.
– Всемиров: И кто это?
В этот момент раздалась сильная невидимая волна, мы невольно упали на пол, а я потерял сознание.
Видение.
Я нахожусь в Сити-16, центр города. Мы вооружены, в нашей базе установлен флаг Республики Блокстан, знакомый уже мне.
Мы готовимся к атаке повстанцев.
– Солдат: Товарищ майор, разведчики сообщили об отсутствии расположения врага неподалёку.
– Антон: Это успокаивает.
После разговора с солдатом, я двинулся к главному штабу. Но по пути меня остановила девушка, которая казалась мне знакомой.
– Антон: Повстанцев на подходе нет, нам сейчас ничего не угрожает.
– Девушка: По моим расчётам скорости передвижения, они должны были уже прибыть сюда. Ты уверен?
– Антон: Сомневаешься в разведке?
– Девушка: Лиана сомневается во всём, кроме физики. Ты цел? После недавней западни я слышала, тебя ранили.
– Антон: Да я же в броне, Лиаш. С чего это ты волнуешься за меня?
– Лиана: Я хотела тебе кое-что сказать. Ну, по поводу того…
– Антон: Ты ведь дала свой ответ тогда, что ты изменишь теперь? Я уже смирился с тем.
– Лиана: Антон.
В этот момент она замялась, что-то хочет сказать, не может. Мне было некогда её слушать, дела есть неотложные.
– Антон: Я пойду, Лиан.
Двинув вперёд, она не остановила меня, но стояла на месте. Но потом резко кинулась ко мне.
На ней рана! В неё выстрелили! Выстрелил тот самый солдат, который предоставил мне информацию от разведки. Совершив неудачный, вероятно выстрел, ближайшие солдаты его уже обезвредили, задержали.