Артём Владимирович Чумаков
Периметр 3. Смесь

7

Ник шёл за толпой по территории «ЦесКорпа». В основном, народ из «Сёрч». Редко попадались простые жители северной половины.

Длинный мост лежал через канал, соединяя островок Зала заседаний и восточную территорию производства. Преодолев мост, толпа прошла в открытые ворота решетчатого забора. Пики на концах прутьев висели метрах в пяти над землёй. Даже таких широких ворот оказалось недостаточно, чтобы разом впустить на территорию всех участников Заседания. Народ кучковался, сужая шеренгу. Минут через десять, все протиснулись к зданию.

Зал заседаний прятался в длинной серой пятиэтажке. К главному входу вела широкая тропинка, по бокам которой лежали два неостриженных желтоватых газона. По центру газонов стояли фонтаны в виде чаш, обвитых орнаментом из цветов и фруктов. Фонтаны не работали, и в чашах скопилась грязная вода.

На крыльце снова образовался затор. Народ медленно заползал в здание. Вскоре, зашёл и Ник.

Сразу за входом – огромное фойе. Столы-гвоздики, обтянутые грязными рваными белыми скатертями. Пара столов лежали на боку по углам фойе. У стен валялись сложенные барные стулья, обёрнутые в пыльную прозрачную плёнку. В фойе пахло сыростью и чем-то вроде стирального порошка. На той стороне виднелась распахнутая двойная дверь, ведущая в зал. Над дверью висел большой экран с таймером. До Заседания оставалось полчаса. У входа дежурила пара из Эс-конвой и тройка ГСП. Ник вошёл внутрь.

Все стулья, как и в фойе, валялись в одной куче где-то в углу. Большое пустое пространство разделяло входную дверь и пьедестал с длинным столом. Яркий свет падал на президиум, оставляя зал в полумраке. За президиумом висел большой экран с таймером. Таймер показывали и маленькие плазмы на стенах. Двадцать минут до начала. Вооружённые ГСП и Эс-конвой стояли по периметру. Справа от пьедестала, метрах в десяти, за маленьким столиком с ноутбуком сидел Кобб. Ковырялся в смартфоне. С другой стороны стояли Крис и Скотт. Что-то увлечённо обсуждали. Ник видел много знакомых лиц. С кем-то здоровался в ответ. Народ продолжал набиваться, заполняя зал духотой и шумом. Ник встал у правой стены. Терпеливо ждал начала, поглядывая на Криса.

Таймеры показывали нули уже несколько минут. Толпа постепенно стихала. Вскоре, в президиуме появился Стивенс. Через мгновение, в сопровождении Престона и пары сотрудников ГСП поднялись Бен с Хэллером.

Бен заметно похудел. Даже из середины зала Ник мог разглядеть как костюм висит мешком. Хэллер же выглядел бодрым. Футболка плотно обтягивала накаченное тело.

– Добрый вечер, – произнёс Бен, нажав кнопку на микрофоне. – Приветствую всех на плановом Заседании Юниборда.

Из динамиков доносился хриплый усталый голос. Бен постоянно откашливался.

После недолгой вводной части, он передал слово Стивенсу. Тот вставил накопитель в отверстие на столе:

– Внимание на экраны, господа. Я хотел бы подвести небольшие итоги последнего полугодия.

Логотип «Стивенс» заполнил все экраны в зале. Следом – какой-то график. Стивенс рассказывал, как сильно увеличился выделяемый Заказчиком бюджет, как быстро стал выполняться Заказ, как много удалось произвести «ЦесКорпу» после внедрения «Стивенс Системз». Графики и таблицы сменялись видами Девятого, движущимися трэплерами, улыбающимися людьми с техникой «эснет» в руках. На экранах появился Ивз. Он долго что-то рассказывал про оборудование на производстве, показывал интерфейсы программ и огромные машины «ЦесКорпа». Ник видел полный зал пустых непонимающих взглядов. После экскурсии Ивза, Стивенс показал ещё несколько видео с различной техникой из Десятого и Седьмого юнинов. Говорил, как важно идти вперёд, и как технологии меняют жизни людей. Экраны ненадолго погасли, после чего из темноты вылез логотип: жёлтая надпись «Сёрч». Следом – нарезка из разных выпусков, лица криплов крупным планом, пара кадров с патрулём на улицах. Толпа заметно оживилась. Стивенс говорил, как важно сохранять безопасность юнитов на всех уровнях. Из зала вырвалась пара восторженных выкриков и жидкие аплодисменты. Ролик про «Сёрч» закончился. На экранах возник мужчина в белом халате. Судя по титрам – некий доктор Берт. Он рассказывал об альцефуле, и о том, как технологии «Стивенс» помогают в её изучении. Рассказ сопровождался кадрами с корчащимися от боли людьми. Презентация окончилась, и Стивенс подвёл итог:

– Таким образом, я официально заявляю о желании возглавить Юниборд Девятого юниона. Принимаю это решение со всей ответственностью, и обещаю исполнять свой долг достойно, целесообразно, строго следуя Кодексу и храня в безопасности жизни, честь и права юнитов!

В зале воцарилась абсолютная тишина. Люди вопросительно переглядывались. Пару мгновений спустя, застыли, не отрывая глаз от президиума. Хэллер усмехнулся и ткнул кнопку на своём микрофоне:

– Заявление интересное. Но такую презенташку может склеить любой из нас.

Бен включил свой микрофон:

– Офицер Хэллер хочет сказать, что рекомендацию на пост Модератора нужно заслужить. «ЦесКорп» действительно сильно продвинулся благодаря технологиям «Стивенс», но этого мало. На модернизацию производства выделялись средства из бюджета «ЦесКорпа», что делает вас не более чем подрядчиком. Трэплеры – действительно важное внедрение для юниона. И мы безмерно за них благодарны. Но, как вы помните, они обеспечивают вам льготное пользование «Андеркомом». И такой договор был признан обеими сторонами. Простите, но все ваши заслуги – это скорее обязанность, чем подвиг. Так что пост Модератора для вас – под большим вопросом.

– Всё верно, – Стивенс кивнул. – Но под большим вопросом могут оказаться и наши договоры. Как вы помните, мистер Роу, все наши отношения имеют осязаемый срок действия. И, прежде чем отказывать, подумайте, способен ли Девятый юнион справиться со всеми проблемами в одиночку.

– Это шантаж? – усмехнулся Хэллер. – Угроза?

– Нет, – ответил Стивенс. – Офицер Антоло! Покажите офицеру Хэллеру, что такое «угроза».

По залу пробежал шёпот. На президиум поднялся Патрик Антоло. В полном обмундировании Эс-конвой, с автоматом в руках. Тяжёлыми шагами подошёл к Хэллеру. Антоло приставил дуло автомата к его виску. Несколько сотрудников ГСП вскочили на пьедестал, доставая оружие. В полумраке зала затрещали затворы. На президиум поднялся и Престон Донован. Наклонился к микрофону Стивенса:

– ГСП! Опустить оружие и оставаться на местах!

ГСП на пьедестале застыли.

– Донован! – рявкнул Хэллер. – Ты – тупой конченный ублюдок! Ты что, думаешь, что тебя что-то другое ждёт? Да с тобой так же обойдутся. Придурок.

Престон смотрел прямо перед собой, будто ничего не слыша. Стивенс продолжил:

– Офицер Хэллер, мистер Роу, прошу привести в действие приказ о передачи поста Модератора.

– Что происходит?! – Хэллер развёл руками. – Ты что-то перепутал? Ты в курсе, что такая процедура не признается легитимной нигде в мире? Здесь целая толпа свидетелей твоего преступления! Как ты будешь вести дела? Заказчик прикроет весь твой синдикат. Об этом ты людям забыл рассказать? Вы и месяца не проживёте.

Стивенс спокойно отвечал:

– Это перестанет быть вашей проблемой, как только приведёте приказ в действие. От вас не так много требуется. Вы же хотите выйти из этого зала?

Хэллер уставился на Бена. Тот опустил глаза, тяжело вздыхая и почёсывая затылок.

– Так нельзя! – выкрикнул молодой мужской голос из толпы. – Это уже перебор! Решения с дулом у виска? Какое государство вы собрались здесь строить?!

– Мистер Хорпер, – Стивенс повернулся к Крису. – Разъясните молодому человеку ситуацию.

Крис скрылся в толпе. Ник видел лишь какую-то суету. Люди толкались, негромко возмущались. Вскоре, пара из «Сёрч» вывела молодого человека из зала. Крис снова возник слева от президиума. Стивенс одобряюще ему кивнул и повернулся к Бену с Хэллером:

– Господа, напомню, что единственное, к чему привело ваше управление – это бунты и эпидемия альцефулы. Какие идеи вы преследуете, отказываясь передавать мне пост Модератора? Хапать кусок от бюджета скоро станет невозможно. Бюджета просто не будет. Вы даже свои коррупционные схемы абы как построили. На юнион плевать – это ещё понятно. Но вы даже свой карман не можете нормально держать. Зачем сопротивляться? Ради чего? Бен, ответишь?

– Ха! – вскрикнул Хэллер. – Как у тебя всё круто срослось. Только не забывай, Стивенс, что единственный вариант, как ты можешь получить пост – это приставив стволы к вискам. И знаешь, что? Пускай Антоло стреляет, – он откинулся на стуле, закинув руки за голову. – Плевать. Я готов сдохнуть, чтобы все твои системы встали, а Заказчик казнил тебя на глазах у всего Периметра. Хрен тебе, а не пост.

– Джон, – раздражённо встрял Бен. – Хватит. Ты ничего этим не добьёшься. Они всё равно возьмут своё. Даже если ты откажешься активировать приказ, я могу воспользоваться правом Модератора, и исключить тебя из Юниборда. Хватит огрызаться. В этом мире это больше не имеет смысла.

– Кусок говна! – Хэллер пнул стол. – Ссыкливый немощный кусок говна! Надо было сразу выкидывать тебя из управления, и ставить младшего Уильямса.

– Эй, вы! – бросил Стивенс. – Долго это будет продолжаться? Хэллер, заканчивай сценку! С тобой, или без тебя, приказ активируется.

– Да пошли вы! – Хэллер достал из кармана накопитель.

– Неужели, – облегчённо выдохнул Стивенс.

Бен с Хэллером вставили свои накопители в отверстия на столе. На экраны вылезла надпись: «Формирование Приказа о вступлении в должность Модератора Юниборда».

– Нам понадобятся планшеты, – неуверенно произнёс Бен.

На президиум поднялся Кобб с тремя устройствами в руках. Он нехотя раздавал планшеты трём спикерам. Взгляд Кобба оставался спокойным, будто ему вообще плевать. Впрочем, как и всегда. Кобб вернулся за свой стол и уставился куда-то в одну точку.

Бен, Хэллер и Стивенс, выключив микрофоны, долго совещались, тыкая пальцами по экранам планшетов. Вскоре, по толпе пополз шёпот, а затем и разговоры вполголоса. Ник кинул взгляд на Криса, ходящего кругами слева от президиума. Скотт стоял чуть дальше, совершенно спокойный, почти сливался с толпой. ГСП и Эс-конвой мирно переговаривались между собой, даже шутили. Престон и Антоло смирно стояли в президиуме, наблюдая за членами Юниборда.

Прошёл почти час, и надпись на экранах сменилась шкалой загрузки, подписанной: «Обновление компонентов систем и подсистем». Проценты набирались, Стивенс довольно улыбался, Бен отчаянно смотрел в потолок, Хэллер с презрением окидывал взглядом толпу. Проценты перевалили за девяносто, и зал медленно стих. Только шкала заполнилась, Бен ткнул кнопку на микрофоне:

– Поздравляю, мистер Стивенс, со вступлением в должность Модератора Юниборда!

На экраны вылез логотип «Стивенс». Толпа взорвалась овациями.

Зал немного успокоился, и на президиум вышел Крис. Народ похлопал чуть тише. Крис держал микрофон в руках:

– Друзья, я поздравляю вас с одним из самых важных шагов в истории Периметра! Этот шаг показал, что вместе мы можем изменить всё. Что наш голос будет услышан, и любая система, даже самая кровожадная и бескомпромиссная, прогнётся.

Белая «С» на синем фоне резко меняется на жёлтую надпись «Сёрч». Антоло снимает автомат с предохранителя и взводит затвор. Щелчок разносится по всему залу. Крис продолжает:

– Сегодня мы сделаем и следующий шаг. Периметр топчется на одном месте. Механизмы ржавеют. Пора отказаться от привычных устоев. К чёрту старый Кодекс! – зал вновь взрывается аплодисментами. – Да, в жопу его! Мы составим новый. Тот, который сделает нашу жизнь лучше, ярче, счастливее! Мы перестанем боятся. Преступности, криплов, власти. Вы хотите жить в страхе? – толпа сотрясает стены уверенным «Нет!». – И я не хочу. Так что к чёрту Кодекс. – Крис откашливается и глубоко вдыхает. – Заказчик хочет следить за каждым нашим шагом, каждым вдохом. Кто дал ему такое право? – Бен, мотая головой, опускает руки в ладони. – Мы не рабы! Мы не будем ходить по струнке, лишь бы угодить жалким потомкам некогда великой державы. Мы ничего им не должны! – из разных частей зала доносится «Да!», «Пошли они!». – С этого дня, мы будем работать на Нового Заказчика. На того, кому есть что предложить, кроме тотальной слежки, цензуры, и постоянного беспощадного рабского труда! Вы готовы к Новому Заказчику? – Хэллер с ужасом смотрит на ликующую толпу. – Мы должны отказаться от старой, прогнившей системы власти, которая десятки лет держала нас в тисках. И я говорю: «К чёрту Юниборд!», – народ рвёт глотки, скандируя «К чёрту Юниборд!». – Офицер Антоло, – Крис поворачивается к президиуму и заметно понижает тон. – К чёрту Юниборд.

Гремят два выстрела. Голова Бена падает на стол. Хэллер валится со стула на пол. Толпа замирает с шоком на лицах. У Ника перехватывает дыхание. Он долго не может поверить, что на президиуме два трупа членов Юниборда. Ник медленно переводит взгляд на Кобба. Тот с лёгкой грустью смотрит себе под ноги. Резко поднимает голову. Кобб смотрит точно Нику в глаза. Оба щурятся. Ник пытается понять, что у Кобба на уме. Крис заставляет всех повернуться на президиум:

– Простите за резкость, друзья, но времена требуют решительных мер. Мистер Стивенс!

Стивенс, злорадно улыбаясь, тыкает кнопку на микрофоне:

– Да, мистер Хорпер.

– Вы с нами? Давайте! К чёрту Юниборд!

– К чёрту Юниборд! – вскрикивает Стивенс.

Крис выхватывает пистолет из кобуры Престона. Снимает с предохранителя. Приставляет к затылку Стивенса. Выстрел. Голова нового Модератора с тяжёлым стуком врезается в стол. Кобб ошарашенно открывает рот. Растерянно застывает Престон. ГСП нервно переглядываются. Люди в зале прикрывают рты руками. Ник слегка пятится назад, не отрывая взгляда от тела Стивенса. Скотт неторопливо скрывается в толпе. Лишь Эс-конвой остаются спокойными.

– Итак, – Крис вернул пистолет Престону. – Новый Кодекс будет разослан всем участникам «Сёрч» в мессенджере. Остальные жители Девятого могут ознакомиться с ним на официальной странице движения. Заседание окончено.

Он соскочил с президиума и быстро пропал из виду. Кобб тоже покинул своё место.

Ник ещё долго рассматривал стол на пьедестале. Немного придя в себя, вместе с частью толпы двинулся к выходу из зала.

8

Рэйчел едва успела проснуться. Голова страшно раскалывалась. Боль в мышцах мешала двигаться. Дверь палаты открылась. Доктор Берт аккуратно вошёл. Его лицо показалось Рэйчел поникшим, даже отчаянным. Доктор Берт сел на кушетку:

– Рэйчел, есть плохие новости.

Плохие новости… С Рэйчел что-то не так? Отравление оказалось слишком серьёзным?

– Что случилось? – спросила Рэйчел.

– Террористам удалось добраться до мистера Роу. Его убили.

Она несколько раз повторила слова доктора Берта про себя.

Всё, что происходило с Рэйчел до этой холодной, слепящей коробки, держалось в памяти огрызками. Она не знала, что из этих кусков случилось действительно, а что рисовало больное воображение. Рэйчел толком не помнила, кто она сама. Единственным мостиком к той жизни оставался Бен. Доктор Берт много говорил о нём. Рэйчел казалось, что она начала вспоминать чёткий образ мужчины, моменты их совместной жизни, какие-то разговоры. Но где гарантия, что и эти редкие штрихи на пустом холсте – не очередная ловушка отравленного мозга?

Рэйчел чувствовала, как от её жизни отрывают кусок. Панический страх захватывал разум. Будто Рэйчел бежала от огромных чудищ в вырубленном лесу. Некуда свернуть, нечем сдержать угрозу. Сейчас, светлые стены сдерживают зло, что таится снаружи. Но что ждёт Рэйчел за ними? Вместе со смертью Бена, она потеряла последнюю связь с той жизнью, которая казалась настоящей.

А если доктор Берт врёт? Если всё это – часть какой-то игры, какого-то большого обмана? Рэйчел помнила похищение и людей в чёрных масках. Но что, если они притащили её сюда? И в этом месте происходят все истязания, всплывающие в памяти. Рэйчел затрясло. Пытки могли оказаться реальностью, происходящей здесь каждую ночь. А вот Бен – просто сном. Ложью, в которой Рэйчел пыталась спрятаться.

Новость о смерти Бена говорила о том, что прятаться больше негде. Перед глазами растворялся единственный образ, что казался реальным. За пределами этой комнаты, у Рэйчел не осталось ничего. Даже светлых снов.

Рэйчел тихонько заплакала, зажав лицо руками. Так крепко, будто они могли сдержать плач. Но чем сильнее ладони давили на глаза, тем глубже Рэйчел падала в темноту. Плач медленно перерастал в отчаянное рыдание.

А если любая реальность давно закончилась? Может, Рэйчел умерла? Теперь, бредовые сны просто сменяли друг друга. Рэйчел хотела, чтобы веки сомкнулись, и больше никогда не открывались.

– Рэйчел, – нежно произнёс доктор Берт. – Я понимаю, как тебе тяжело. Но знай, что здесь ты в безопасности!

Доктор Берт ушёл.

9

Сет и Джонни сидели у края поля, на горе из бракованной резины.

Одна из основных задач лагеря – это тестирование новых синтетических удобрений. В поля чаще посылали работать старшие корпусы. Но иногда на подмогу приходила молодёжь.

После забора образцов «сорок четвёртым», Росс объявил небольшой перерыв.

– Я – преступник, – говорил Джонни. – Я уверен. Знаешь, у меня ведь уже были риски попасть в лагерь, или в изолятор. Но удавалось отмазываться. И, знаешь, я ведь ни капельки не исправлялся. Недельку-две думал над своим поведением, и опять за старое. Меня так достало оправдываться перед родителями! Последние пару раз я это делал просто так. Просто чтоб отстали от меня. Я сам хотел сдаться, чтобы не проходить через это снова. И в последний раз меня не стал никто отмазывать. Я в лагерь уезжал с улыбкой.

– Что такого ты делал, Джонни? – Сет смотрел на разрытое поле.

– Ну меня забрали как соучастника при взломе склада. Но я не хотел никого грабить. Просто ходил с парнями, которые обчищали магазины и всё такое. Мне нравилось ломать. Бить витрины. Я нигде не мог почувствовать такой свободы. Так легко на душе было, когда из тишины вырывался треск стекла. Громче, чем что-либо. Ты как будто на каком-то другом уровне ощущений, знаешь. Но только кто-то появлялся – я терял дух. Не от страха. Я не боялся получить по башке или что-то такое. Не хотел причинять никому боль. Люди, которые пытались защитить своё имущество, не заслужили насилия. И мне стыдно, что приходилось их пугать. Говорят, что даже у самых стойких остаётся травма психологическая на всю жизнь.

– А если сейчас окажешься на воле, возьмёшься за старое?

– Да точно! – Джонни махнул рукой. – Я не знаю, почему здешние так любят себя обманывать. Типа раскаиваются, типа не хотели. Если в твоей природе нет тяги к преступлению – ты никогда не пойдёшь против Кодекса. Я вот ни капли не исправляюсь. Я просто штраф отрабатываю. И как отработаю и вернусь, сто пудов куда-нибудь влезу.

– Это странно, Джонни. Неужели нет ничего, куда бы ты мог деть свою агрессию? На стройке, например.

– Я работал на стройках, пока в школе учился. Немного легче становилось. После смен, не хватало сил куда-нибудь не туда влезть. Но это обман. Это не разрез ночной тишины. Я не очень нормальный, Сет. Я это понимаю. И поэтому, должен сидеть здесь.

– Как-то грустно, – Сет посмотрел Джонни в глаза. – То есть ты не хочешь получить второй шанс?

– Да бессмысленно это всё. Я знаю, что ты можешь помочь выбраться. Но я не хочу.

Они на пару мгновений замолчали. Джонни постоянно покачивался и ковырял носом ботинка резину под ногами.

– Слушай, Сет, – произнёс он. – Я не понимаю, что ты тут делаешь. Ты вроде из тех, что случайно сюда попал. У тебя отец со связями, при деньгах. Ты и сам мог бы выбраться. Написать этот тест или что там нужно. Зачем ты здесь?

– Я не хочу вступать в отношения с системой. Не хочу откупаться, потому что не считаю себя виновным. Мы с Тоддом никого не убивали, не грабили. И мы ничего не заработали на своём деле. Только хотели открыть людям глаза. Системе такое не нравится, и это понятно. Но это не делает меня преступником.

– Кодекс с тобой поспорит, – Джонни усмехнулся.

– Пускай спорит. Есть вещи поважнее. Ощущение себя настоящим человеком. Не рабом, не винтиком системы. Чем-то самостоятельным. Тодд смог таким стать. Единственное, что его остановило – это выстрел. И он не успел рассказать обо всём людям. О том, как важно быть сильной единицей, защищать свои интересы. Вставать по утрам не во имя Заказа, не для жилья или еды, а для создания чего-то. Многие в «ЦесКорпе» создавали просто нереальные вещи. Например, вот эту жижу, которая сейчас разлита по полю. Рабочие и инженеры «ЦесКорпа» каждый день создавали вещество, которому нет аналогов в мире. Но они делали это из-под палки. Представь, на что способен человек, который болеет своим делом, который прекрасно понимает, что делает мир лучше. И таких – миллионы. Нет, миллиарды, Джонни.

– Блин, Сет, я понимаю, о чём ты. Но разве Тодду не проще было толкать свои идеи, будучи кем-то влиятельным? Все говорят, что он умный был. И ты вроде не дурак. Зачем пытаться докричаться до людей со дна, если можешь делать это со скалы?

– Потому что при подъёме на скалу, легко забыть, что хотел кричать.

Джонни понимающе закивал. Пару раз глубоко вздохнув, он спросил:

– Почему люди, которым ты помог вернуться на волю, отправляются в Девятый? Только там вакансии остались?

– Не просто в Девятый, – Сет ухмыльнулся. – Я даю им те вакансии, при которых расселяют на юго-запад. В маленький кусочек Периметра, где ещё можно свободно дышать. Люди там ещё не до конца задавлены Стивенсом и его солдатами, – он щёлкнул пальцами. – Тодд никогда не мог собрать вокруг себя толпу. В Периметре всё постоянно движется. Только родившись, ты уже попадаешь в чью-то систему ценностей, в чью-то пропаганду. И хрен тебе что объяснишь. Но люди, которые сидят здесь, в лагере – они уже раз бросили вызов системе. Притом, без крови и серьёзных последствий. То есть высказались, не испортив никому жизнь. Иначе бы угодили в изолятор. И этот баланс отношения к Кодексу и к людям вокруг себя – то, чего не хватало Тодду. Заключённым лагеря не нужны движения вроде наших «Сапортерс» или «Сёрч». Большинство здешних перешли черту по своим личным убеждениям. Они не пойдут на компромисс ради лучших условий. Уже доказали, что есть принципы важнее.

– И что они будут делать там, на юго-западе девятого?

– Ломать порядки, навязанные системой. Объяснять людям, что это бессмысленно.

– А если не согласны с тобой? Здесь многие до сих пор состоят в каких-то движениях. Некоторые даже поддерживают власть.

Над полем поднялся сильный ветер, окатив Сета с Джонни. Они отвернулись от летящей в глаза пыли. Только порыв стих, Сет посмотрел на Джонни:

– Если при общении с человеком, я понимаю, что у него другие взгляды, то отказываюсь помогать ему с тестом.