Артём Александрович Кашкин
Взросление. Сборник стихотворений
Тоска позабудется в миг,
Дом, ведь, не место на карте,
Дом – это там где ты.
***
– Меня рифмы мои пригвоздили,
Я стихи преисполнил собою.
Над голгофой и небо не дышит,
Вновь закат умывается кровью.
И опять мне звезда не покажет
Самый верный и правильный путь.
Мне страдания, тысячи падших,
Упали все разом на грудь.
И совсем позабыл я про счастье,
Про открытое поле любви,
На секунду в глазах отражались
Белоснежные фонари.
Мне голгофа, пусть, станет прибоем,
Сто плетей мне за рифмы и слог.
Ты поведай мне что-нибудь новое,
Расскажи, что такое любовь.
***
– Облака, как всегда, облаками,
А небо опять не довольно,
Мне прыскает в морду, слезами,
Оциревшая память о мертвых.
О небо, ты так беспощадно,
Я будто бы в море тону.
В разгаре весеннего рая
Ты заливаешь страну.
Мне глас не подскажет небесный:
Куда и за что убегать,
Накапало, тучкою, небо
Мечты все мои про тебя.
Как в ярой грозе, я не вижу
Тоски и печали, напротив,
Мне грохот раскаянья милый,
И песня печали заводит.
Прости мне стихи и все рифмы,
Что поэт написал про любовь.
Мне небо голгофою дышит,
Меня умножая на ноль.
Мне больно, мне страшно, мне дико,
Меня позабудет весна,
Но буду нашептывать тихо
Стихи в твою рамку окна.
***
– Слова остаются словами,
Под веками копится кровь,
Века, распадаясь стихами,
Обучат нас слову «Любовь».
Любовь, она так безгранична,
Поэту не хватит строфы,
Поставленной для приличия,
Я прозой мешаю стихи.
«Ответ не найти, не пытайся»,
Мне шепчет икона в тени.
На небе плывут, беспощадно,
Туманные корабли.
За ними, как якорь, по небу
Течет золотая Луна.
Сиянием чистого света,
На лист мне упала строка:
"Любовь – это радость тобою",
Не важно, что рифма не та,
Запеклась под веками, болью,
Мне мысль моя про тебя.
Любовь, она так многогранна,
Ее нескончаемый лик,
Поэту не хватит поэмы,
Писателю тысячи книг.
«Любовь не найти, не старайся»,
Ворона накаркала в ночь,
И рифмы, бессонницей, в плясе,
Прогнали все сны мои прочь.
Мне мысль дороже алмазов.
Все мысли ведь лишь о тебе,
Мне сердца искушает мясо
В груди мой несчастный поэт.
Но вороньим я крикам не верю,
На мне, ведь, клеймо простака,
С отдёрнутой гривой, по ветру,
Бегу я к мечтам про тебя.
Заполни мне сердце тоскою,
Тоскою когда ты не рядом,
Ведь смех измеряют любовью.
Любовь измеряют разрядом,
Разрядом твоих рук касаний,
Мне ток, пусть хоть сердце убьёт.
Ведь всё у поэта в мечтаньях:
Это лишь ты, стихи и любовь.
***
– Моё сердце укутано лоском тоски,
Мои слёзы всегда авантюрны,
Каждый день, выбивая калитку с ноги,
В мой мирок залетают сумбуры.
Не представляю я, как мне сказать,
И не знаю какими словами,
Благодарность судьбе, что меня так спасла,
Приоткрыв занавеску мечтаний.
Вот она – так прекрасна, легка,
И так просто улыбка плывёт по лицу,
Что в душе загорелись два-три огонька
И душа позабыла грозу.
Как легки её ручки, изящны уста,
В них на век потеряться спокойно.
И как очи легки, словно два корабля
На закате играют симфонию.
Словно в небе звезда к нам упала, опять
Я не чувствую боли, тоски.
Я б всё время так взял, закрутив его вспять,
Я бы раньше и сел за сей стих.
Вифлеемская яркость – ничто, рядом с ней.
Кассиопея не терпит сраженья
С красотой, той что краше и сотен морей.
Посейдон даровал украшения.
Или зевс одарил её молнией брызг,
В тех очах, что играют безсловно.
Я могу подарить, могу всё подарить,
Но мой главный подарок – лишь слово.
Слово сердца и слово сибирской тайги,
Те, что хочешь бери мне не жаль.
Слов небес, глас которых ведь раньше возник,
Я дарю тебе слова скрижаль.
Я пишу стихи, не зная,
Я поэт иль стихоплёт,
Пистолет мой не стреляет
И не жал я на курок.
Точно мёдом в понедельник,
Расплываются слова.
Каждый вздох – он как последний,
Закружилась голова.
И на проклятую прозу
Я кладу монет десяток.
Все, что было – всё угрозы,
Бытию ничто не страшно.
Моя память – мой напарник
Все меня ведёт назад,
Вдоль аллеи страшной славы,
Прям к серебряным глазам.
Друг мой, время, будь мудрее,
Не лети куда то вдаль,
Я закончить не успею.
Рифма мне, как златом в сталь.
***
На свете ведь звёзд миллиарды,
Но блеск их навряд ли сравним
Со светом той яркой идеи,
Что для поэта есть ты.
Ты муза, ты счастье, ты лето.
Ты гордость сибирской тайги.
Морозом по коже поэта
Твои отражают шаги.
И правда меня не заботит,
Любовь ведь большая тюрьма,
инверсия лживой свободе,
Что якобы есть у всех нас.
Мне важен лишь пой соловьиный,
Порою гроза и туман.
И сердца биение тихо
Я вижу в прелестных очах.
Кто знает что станет на завтра,
Ведь жизни милее процесс!
Я рифмой своей опоясан ,
И май направляет обрез.
Мне небо весною плясало,
Мне лик твой надеждой в ночи.
И как же момент сей прекрасен,
Поэт и кривые стихи.
***
Моя идея заперта
Железными листами.
Вновь умирают города,
И в пыль веками
Вернуться не по силам никому,
Пусть солнце будет вечным.
Молитвы распадаются во рту
На соль и плесень.
Вода играет отражением
Меня и неба вновь.
И как смириться с поражением,
Мне в жилах стынет кровь!
Мне страх не передать словами,
Мои стихи просты и кривы,
Играя в лесенку судьбами,
У Бога есть ли выбор?
И небо подойдёт ли к краю?
Когда? Зачем? И почему?
Я все ответы, вообщем, знаю,
Но ничего не расскажу.
***
Я слышу зов издалека:
Величественный, громкий.
Мне ручка больше не мила,
Всё, камнем, тянет в прорубь.
Я подарил свои стихи
Толпе, тебе, кому ещё ?
На расписание мольбы
Я ставлю крайний счёт.
Я вижу перламутровый рассвет,
В нем нет: идеи, знака.
Стена расстрельная, поэт:
Обузой падаю я за борт.
Мне рощи локонов твоих,
На свете нет милее,
Я подарю последний стих,
Перед отъездом в небо.
Я в жизни был простой идеей,
Был мыслью, каплей на окне,
И серебром я, не владея,
Все ждал каких то крепостей.
Россия мне претит до боли,
До боли скверной, но родной,
Я стих подписываю кровью:
Спасибо, что живой
«***»
Меня целует запах липы,
И май салютами встречает,
Закат прекрасный и игривый:
Меня с землею попрощает.
Пусть топи чёрного болота,
Все разъедая и храня,
Не выпускают больше слово,
Что вырывалось из меня.
Пусть перекроют тротуары
Зловещие потоки ветра,
Когда я буду в куртке рваной,
Ползти к мечтам, к тебе и небу,
Но если честно – я не верю
Не верю в добренький расклад
Зловещей дрянью заблестели
У завтра чёрные глаза.
«***»
Я покажу в чем сила слова,
Я расскажу про боль утраты,
Меня спасает ангел снова,
По мне не будут серенады.
И мёд вином не портят, мысли,
Которые приклеились к устам:
Улыбка – бог, вот смысл жизни,
Меня встречает по утрам.
Вы, не вкусив гранит познаний,
На шее ставите петлю,
Но крик последний не оттает,
И лишь сороки пропоют,
Что ваша мысль безгранична,
Мне это ясно, как всегда.
Я пыльной поступью, столичной,
Вновь разметаю города.
Поставьте подпись под словами,
Что вам они ясны,
Нас ожидает век страданий,
Когда закончатся все сны.
«***»
Утро греет сапогом,
Солнечной охапки,
В небе скачет батальон:
Облака – придатки.
Птицы словно психопаты,
Пусть орут навзрыд,
Меня морят, всей отарой,
Капельки росы.
Атмосфера и прозренье,
Боль, огонь, улыбка:
Таково стихотворенье,
Будет не забыто!
«***»
Зачем слова ? Они фальшивы,
В них нету отражения вещей.
Лишь губ движения, тоскливо,
Бормочут что то про людей.
И мне не важно: кто был первый,
Мне важно то, что есть сейчас,
Поэт и рифма, облик скверный:
Мне, карандаш мой, не сточАт!
Я вовсе ведь не ваших взглядов,
Мне близок ветер и листва,
Глаза пусть не сияют ярко,
Но в них, хотя бы, глубина!
Хотя бы малость той идеи,
Что я несу куда-то вдаль,
Я рифму портить не посмею,
И водную не потревожу гладь.
Идея быть – идея жизни,
Вот в чем секрет моей груди,
Слова вдруг стали громче криков,
Но в них, все так же,
Нет
Любви.
«***»
Я направление совсем не задаю,
Мне мысль просто на бумагу:
Как может кто-то что-то про уют?
Когда забыли насовсем отвагу ?
Когда забыли честность и про честь?
Мне все это покоя не даёт,
Я полюбил, но может где-то есть,
Тот парень, что любил ещё
Больше и сильнее?
Тогда о чем я говорю?!
Какое, к черту, сотворение
Стиха, что якобы, транслятор чувств?
Какие рифмы и страданья?
Я, может, просто клоун для толпы?
Миры скрестились, в ожидании,
Ещё хотя б одной строки,
Но я ее не напишу, не знаю,
Что мне сказать, что нужно огласить?
Мое понятное сознание
Сковал проклятый, горький дым.
Забудьте про поэта вовсе!
Я, может быть, обычный человек!
И я не знаю что есть тяга воли,
К свободе, коей не было и нет!
Мне огласите приговоры!
Расстрел – за все мои стихи.
По мне скучают лишь вороны,
Которых никогда не полюбил!