Архелая Романова
Одарённая

– Видела я, видела, – раздраженно пробурчала я, быстрыми шагами направляясь в сторону теплицы. Как бы мне не хотелось это признавать, но заявления Алана уже не казались такими фантастичными, как вчера. Финн подходил на роль убийцы идеально.

Глава 6

– Это лубрикус профитум, – любовно поглаживая листики пышного деревца, вещала госпожа Арабелла. – Его особенность в том, что он обладает способностью двигаться, поэтому его крайне сложно сорвать или пересадить.

В теплице было влажно и жарко, но мне казалось, что я попала в Рай. Вокруг было столько растений: диковинных и не очень, хищных, сладкопахнущих и источающих дурной аромат, с острыми листьями и пышными бутонами или вовсе неприметные. И все они говорили со мной! Я слышала их шелест, тихий зов, напоминающий отдаленный шепот моря или шуршание листвы. Но ответить не могла – госпожа Арабелла вела лекцию, рассказывая о свойствах редких трав, и делала это интересно и увлекательно. Заслушалась не одна я – студенты столпились возле большого стола, заставленного горшочками, удобрениями и садовым инвентарем, разглядывая лубрикус профитум. Цветок выглядел обычно – пышный низкий кустик с сердцевидными листочками, которые постоянно пребывали в движении, и мелкими соцветиями в виде бледно-голубых звездочек. Зато обладал удивительным эффектом – по словам госпожи Арабеллы, если заварить листья растения, то получится сонный отвар, способный отправить человека в мир снов за считанные минуты – достаточно одной чайной ложки.

– А цветы лубрикуса используются при сильном магическом истощении, – продолжала лекцию госпожа Арабелла. – Если их растереть и…

Рини, стоявшая сбоку от меня, еле слышно простонала и интенсивно принялась обмахиваться блокнотом.

– Как тут жарко, я сейчас сварюсь! Может, отпроситься в туалет? – жалобным шепотом протянула подруга.

Один из целителей шикнул на Рини, прижав палец к губам. Рини в ответ высунула язык.

– А сейчас мы будем пересаживать лубрикус профитум из горшков в землю, – повысила голос госпожа Арабелла, смерив нас негодующим взглядом. Растение активно зашевелилось. – Ведите себя тише. И будьте аккуратны: ничего не трогайте и не ешьте без моего разрешения.

Сзади раздался шорох, а потом сдавленное булькание. Обернувшись как по команде, мы узрели Лили, которая прижимала ладонь ко рту, а на глазах ее наворачивались слезы.

– Простите, госпожа Арабелла…Я не хотела…

– Деточка, – ахнула преподаватель, стремительно направляясь к Лилиан. Черные юбки Арабеллы взвихрились и мелькнули прямо перед моим носом – несмотря на возраст, скорость целительницы не уступала гепарду. – Что ты съела?

– Вишню, – уже прорыдала Лили, заливаясь слезами. – Я очень люблю вишню, и увидела несколько плодов…Подумала, что ничего страшного, если съем одну… Простите, госпожа Арабелла!

Рот Лили и в самом деле был перепачкан красным соком. Однокурсники возмущенно шептались, кто-то из целителей ехидно ухмылялся, видимо, зная о свойствах растения.

– Я же говорила: ничего не есть! – всплеснула руками госпожа Арабелла. Глаза Лили напоминали размером чайные блюдца: огромные, испуганные, блестящие от слез.

– И что теперь будет? Я умру? – шепотом спросила стихийница. На середине фразы голос ее дрогнул, и она вновь заревела.

– У Эрдосской Вишни другие свойства, – ехидно ответил Майк. Розалин возмущенно шикнула на него.

– Нет, милочка, – покачала головой преподаватель. – От Эрдосской Вишни еще никто не умирал. Счастье, что ты съела только одну ягоду. Значит, эффект будет недолгим.

– Какой эффект? – насмерть перепуганная Лили переводила взгляд то на госпожу Арабеллу, то на однокурсников.

– Эйфория, – рассмеялся Майк. – Сейчас тебе станет так хорошо, как никогда не было.

Фраза получилась довольно двусмысленной, девочки покраснели, а Чарльз Крассен и парни довольно заулыбались, награждая Лили сальными взглядами.

– Может, поспорим, что я лучше Эрдосской вишни? – крикнул некромант. Госпожа Арабелла осуждающе сдвинула брови, Лили вздохнула с облегчением, а я недовольно посмотрела на Майка: мимолетная симпатия к нему улетучилась после этого высказывания.

– Чарльз Крассен, сопроводите Лили в госпиталь, – распорядилась госпожа Арабелла. – Все остальные принимаются за пересадку лубрикуса. Живо!

Студенты встрепенулись, и послушно бросились к растениям. Я подошла к своему образцу, легонько дотронулась до зеленого листочка, и прикрыла глаза.

«Здравствуй, Слышащая», – прошелестел в голове голос.

«Лубрикус?», – уточнила я.

«Да. Нас много, но мы говорим от его лица».

«Кто это: мы?».

«Все саженцы», – отозвался голос. – «Помочь тебе?».

«Да, пожалуйста», – попросила я, и, следуя инструкциям растения, аккуратно выкопала саженец и пересадила его возле клумбы с пышными розами.

– Амеллин, подойдите сюда, – позвала госпожа Арабелла, внимательно наблюдающая за студентами. Я направилась к преподавателю, замечая завистливые взгляды однокурсников – некоторые из них до сих пор не знали, как подступиться к бойкому растению.

– Слушаю, госпожа Арабелла.

Я встала напротив преподавателя, не зная, куда деть перепачканные в земле руки.

– Ты говорила с лубрикусом?

– Да.

– Хорошо, – госпожа Арабелла рассмеялась. – У меня будет к тебе небольшая просьба. Дело в том, что… Рини! Снимите кольцо, оно вам мешает. Да и вы можете его потерять.

Рини, возящаяся со своим саженцем, замерла и виновато посмотрела на госпожу Арабеллу.

– Я не могу его снять, – глухо ответила подруга. – Оно досталось мне от мамы.

– Рини, кольцо запачкается, или вовсе соскользнет, – терпеливо повторила преподаватель. – Положите пока в ящик моего стола – там оно будет в целости и сохранности.

– Нет, – заупрямилась Рини. Я посмотрела на ее руки – колечко было непримечательным: из темного серебра, украшенное светлым фиолетовым камушком. Меня поразила другое: ногти Рини – длинные, ухоженные и аккуратные, никак не вязались с образом простой девушки из бедной семьи. Однако подруга с энтузиазмом принялась рыться в земле, и я успокоилась – никакая белоручка так бы не поступила.

– В общем, – вернулась к теме разговора госпожа Арабелла. – Есть одно растение – мальвин Эфенд. Оно из соседней страны, и очень капризно. Мне привез саженец мой приятель, и мальвин вроде прижился, но в последнее время чахнет. Чтобы я не делала – все без толку! Может быть, вы сможете поговорить с ним?

– Конечно, я попробую, – с готовностью кивнула я. – Где оно?

– После того, как занятие закончится, я отведу вас, – пообещала преподаватель. – Спасибо, Амеллин. Так, аккуратнее с корнями, Майк! Розалин, не надо бояться – лубрикус не кусается.

Госпожа Арабелла вернулась к студентам, а я отправилась помогать Рини. У нее неплохо получалось, только вот она никак не могла ухватить растение за стебель, чтобы поднять вверх.

– Дай помогу, – я присела рядышком, привлекая внимание однокурсников.

– Оно все время вертится, – пожаловалась Рини, закусив губу от усердия.

– Эй, а почему это она помогает ей? Так разве можно? – возмутился кто-то из некромантов. Лицо парня было перепачкано землей – лубрикус при помощи корней швырнул в него мелкие комочки грязи.

– Можно, Микаэль, – смерила его грозным взглядом госпожа Арабелла. – Вот вы сейчас закончите, и поможете вашей соседке.

Микаэль обиженно замолчал, и вернулся к пересадке. К концу занятия только пятерым удалось покорить бойкое растение, и среди счастливых и перемазанных землей студентов больше всех радовалась Рини.

– Теперь я могу что угодно, – заявила подруга, утирая тыльной стороной ладони лоб. – Пойдем скорее домой, есть хочу – сейчас умру от голода.

– Погоди, – я ухватила проворную Рини за локоть. – Мне нужно помочь госпоже Арабелле. Можешь без меня идти, в столовой встретимся.

– Нет уж, подожду.

Подтверждая свои слова, Рини уселась на табуретку в углу теплицы, и нахохлилась, словно птичка. Госпожа Арабелла, осмотрев пересаженные лубрикусы, жестом указала мне идти за ней в дальний угол, и остановилась возле чахлого росточка в коричневой кадке.

– Вот он, – с гордостью объявила преподаватель. – Мальвин Эфенд.

Столь почитаемый госпожой Арабеллой мальвин выглядел жалко: одинокий стебель возвышался над землей, слегка наклоняясь к низу; был кривоват и сер. Я скептически воззрилась на сие чудо, а преподаватель, прижав руки к груди, взволнованно спросила:

– Вы сможете поговорить с ним? Спросите… у него, что ему нужно. Почему он чахнет?

– Хорошо, я постараюсь, – уклончиво ответила я, присаживаясь на корточки возле кадки. Преподаватель кивнула, и умчалась встречать других студентов, пришедших на занятие: черные юбки целительницы взметнулись и исчезли.

Сосредоточившись, я закрыла глаза и позвала растение. Ничего. Сделав глубокий вздох, коснулась стебля, и еще раз мысленно повторила зов. Студенты, активно переговаривающиеся и смеющиеся, сильно мешали и отвлекали внимание. Раздражение, вызванное еще одним громким взрывом смеха, заклокотало в груди, и я резко обернулась, чтобы попросить вести себя потише.

Финн стоял, окруженный одногруппниками, возле большого стола и внимательно слушал парня в очках, который присутствовал на тренировке. Другие студенты окружили их кучкой, с обожанием смотря на Дегросса, а Эллария и вовсе висла на его руке, взглядом давая понять всем: он мой! Не трогать!

Подавив вздох, я повернулась к цветку. «Попробуй еще раз», – мысленный приказ самой себе. Отбросив эмоции и поглаживая стебель, я позвала растение. И оно откликнулось! Совсем слабо, еле слышно, но отозвалось!

«Слышащая», – голос мальвина был похож на дуновение ветерка. «Помоги».

«Что мне сделать?».

«Не хватает…Воздуха».

На этом цветок затих. Как бы я не пыталась снова поговорить с ним, в ответ слышала только смех и подначки студентов сзади. Когда на плечо легла чужая рука, я вздрогнула и пошатнулась, неуклюже упав на пятую точку.

– Ох, Амеллин, простите!

Госпожа Арабелла виновато улыбнулась, и помогла мне встать.

– Я хотела спросить, как ваши успехи. Удалось?

– Да, – деловито отряхивая юбку, я утвердительно кивнула. – Я смогла поговорить с мальвином, но недолго – он слаб.

– И что…что он сказал?

– Ему не хватает воздуха, – сообщила я.

– Воздуха? – озадачилась преподаватель. Один из студентов уронил горшок, и тот разбился с жутким грохотом.

– Говард! – взорвалась госпожа Арабелла, глядя на осколки горшка, веером рассыпавшихся на полу. – Можно поаккуратнее!

Говард – пухлый стихийник, который вчера был мастерски сбит атакой Элларии в столовой, попытался собрать остатки посуды, но только еще больше раскидал осколки.

– Похудей, Говард, а то как слон в посудной лавке, – крикнула Эллария. Остальные девушки засмеялись, кто-то похвалил шутку. Бедный Говард, красный от смущения и стыда, вслепую шарил по полу, перетаскивая части горшка.

– Давай помогу, – Рини, встрепенувшись, вылезла из своего угла, и бросилась к стихийнику, ловко собирая осколки тонкими пальцами.

– Не надо, – Говард покраснел еще больше. – Ты поранишься.

Госпожа Арабелла только покачала головой, смотря на это действо, а Рини махнула рукой: «Ерунда», продолжая убирать беспорядок.

– Говард, у тебя что, появилась подружка? – противно рассмеялась Эллария. Остальные вторили ей, и, что самое неприятное – Финн тоже улыбался! Запрокинув голову и проводя рукой по волосам, смеялся громко и от души.

– А ты местная сваха? – осведомилась Рини, отряхивая ладони от грязи и пыли.

Окружающие притихли. Госпожа Арабелла стояла рядом со мной, скрестив руки на груди, а я готова была броситься на защиту Рини.

– Что? – визгливо спросила Эллария. – Ты кто такая?

– В чем дело, Эллария? – нетерпеливо поинтересовалась подруга, с вызовом глядя на водницу. – Ты так любишь обижать слабых? У тебя комплексы? Родители не любили тебя в детстве? Мама не заплетала тебе косички перед сном, а папа не катал на плечах?

Эллария побледнела и как-то осунулась, сделав шаг назад.

– Что ты…– прошептала она. – Откуда ты…

Неожиданно она запнулась, и, нелепо взмахнув руками, плюхнулась в свежевскопанные грядки, угодив прямо в место для удобрений. Студенты расхохотались, госпожа Арабелла улыбнулась кончиками губ, тут же пряча улыбку, а я наблюдала за Финном: он не сделал ни одной попытки, чтобы помочь Элларии.

– Пойдем, – Рини повернулась ко мне. Выслушав слова благодарности от преподавателя, я пошла вслед за подругой.

– Слушай, – на выходе из теплицы Рини радостно расхохоталась. – А тут действительно бывает весело! Жалко, что падение Элларии не сфотографировали на живой фотоаппарат.

– Это точно, – согласилась я. – Она бы составила отличную компанию Балларду.

И мы обе согнулись от смеха, вспоминая снимки Энтони с мокрым лицом.

Глава 7

В столовой было тесно – не протолкнуться. Вклинившись в очередь к стойке раздачи еды, я неодобрительно посмотрела на Рини – мы забежали домой переодеться, и она выбрала совершенно несуразное платье невообразимого коричневого оттенка. Спереди от горла до низа шли белые кружева, и Рини походила на служанку или строгую домоправительницу.

– Что? – подруга скосила глаза вправо, почувствовав мой взгляд.

– Ничего, – скрыла я улыбку и отвернулась. О вкусах не спорят. Нравится Рини одеваться странно, так это ее право.

Получив свой обед, мы расположились в правом углу за фонтаном. Оказывается, столовая была поделена на четыре сектора – по одному на каждый курс. Слева от нас сидели наши однокурсники целители, справа – некроманты. «Так себе соседство, однако», – приуныла я, заметив недовольную рожу Крассена.

– М-м-м, ватрушка просто божественна, – прошамкала Рини с полным ртом. – Что думаешь делать?

– Надо найти Алана и узнать, где именно обнаружили тело Эдны, – ответила я, надкусывая пирожок с вишней. И правда восхитительно – хрустящая румяная корочка и горячая сладкая начинка таяли во рту, как снег по весне.

– А чего его искать, – пожала плечами Рини, облизывая пальцы. – Вон он, со своим курсом.

Я повернулась. Алан сидел в третьем секторе рядом с маленькой брюнеткой в синей мантии. Заметив, что он смотрит на меня, я призывно махнула рукой, приглашая его подойти, но Алан отвернулся, сделав вид, что не заметил жеста.

– Чего это он? – нахмурилась Рини, грозно обозревая стол третьекурсников. – Стесняется что ли? Или эта черненькая его девушка?

– Какая разница, Рини. Значит, позже увидимся. Мало ли, какие у человека могут быть причины, – примирительно сказала я, и с интересом уставилась в сторону фонтана. Алан подойти не изволил, зато вместо него к нашему столу спешил Говард, сжимающий в пухлой руке букетик ромашек. Рини вытаращила глаза и поперхнулась остатками ватрушки.

– Мелли, он же не к нам идет? – жалобно спросила подруга. Я дернулась от дурацкого «Мелли». Просила же не называть меня так!

Говард, остановившись возле нас, склонился и уперся рукой в колени. Букетик ромашек трепыхался от его мощного дыхания – бедняга совсем запыхался, пока бежал.

– Я хотел, – торжественно начал Говард, протянув руку с цветами, – поблагодарить тебя за помощь.

Цветы ткнулись Рини в лицо и она оглушительно чихнула, замахав руками.

– Присоединяйся, Говард, – я любезно указала на стул за нашим столом. Стихийник обрадовано плюхнулся рядом, и стул протестующе заскрипел. Рини чихнула еще раз.

– Спаси-и-ибо, – пропищала подруга, хватая букет ромашек и протягивая его мне. – Возьми.

– Что? Зачем? – поразилась я. Бедный Говард покраснел, а Рини поморщилась:

– У меня аллергия на пыльцу.

– О, прости, я не знал, – Говард засуетился, схватил букетик и судорожно оглядывался, видимо, размышляя, куда его пристроить. Кончилось все тем, что я забрала многострадальные цветы и положила рядом с собой.

– Ничего страшного, – улыбнулась Рини. Нос ее покраснел и опух, а глаза слезились. – Я Рини, а это – Амеллин.

– Говард Фалькс, – гордо представился стихийник. – Еще раз спасибо за помощь.

– Да не за что, – прогундосила подруга. – И часто ты так роняешь цветочные горшки?

– Ну, – замялся Говард. – Бывает. Я немного неуклюжий, а когда все на меня смотрят, становится еще хуже. Вот и сегодня…

Он почесал затылок огромной пятерней, всем видом выражая смущение.

– А однокурсники что? – с ноткой негодования спросила Рини.

– Что? А, ты про Элларию, – рассмеялся Говард. – Вообще-то группа у нас хорошая, только Эллария и некоторые девчонки любят пошутить. А парни все неплохие.

– Я видела, как сегодня Финн тоже смеялся вместе с Элларией, – медленно произнесла я.

Та сцена все еще не давала мне покоя: сначала куратор показался мне добрым, несмотря на хамство, но инцидент в теплице и обвинительные речи Алана заставили засомневаться в Финне.

– Финн? – поразился Говард. – Да нет, не может быть. Он хороший. А то, что смеялся – может, шутку вспомнил. Мне Финн всегда помогает, особенно на тренировках.

Я хмыкнула, а Рини, украдкой стащив с моей тарелки пирожок, задумчиво произнесла:

– Силы у Финна – хоть отбавляй. Мы сегодня видели ваш бой.

– Да? – зарделся Говард. – И как, понравилось?

– Очень, – с жаром ответила Рини, и кровожадно надкусила пирожок, а затем чихнула. Вишневая начинка потекла по ее подбородку, и Рини стала похожа на вампира.

– У Финна больше всех сил на нашем курсе, – с гордостью сообщил Говард. – С ним во всей академии немногие могут справиться. Разве что Баллард или Фелисити.

– Фелисити? Это кто?

– Она с третьего курса, соседка…– Говард внезапно замолчал, а я закончила его речь:

– Соседка Эдны? Той, которая погибла в прошлом году?

– Да, – кивнул Говард. – Вам уже рассказали? Ну, что Финн и Эдна встречались.

– Ага, – Рини облизала губы и вытерла рот салфеткой. – А ты случайно не знаешь, где тело Эдны нашли?

Я вытаращила глаза и пнула подругу носком туфли. Нельзя же так в лоб спрашивать такие вещи! Однако Говард ничего не заподозрил, видимо подумав, что мы собираем сплетни, и простодушно ответил:

– За озером в лесу. Там от всплеска магической силы поляна образовалась – все деревья смело подчистую, а трава выгорела. Так что пройти мимо невозможно.

Мое сердце рухнуло в пятки.

– Как смело? – ошарашено спросила я. – Вообще все растения?

– Те, что были рядом – да. А что?

– Нет, просто интересно, – пискнула я, чуть не заревев от отчаяния. А я так надеялась, что смогу поговорить с растениями или деревьями и узнать что-нибудь полезное! В идеале – полное описание убийцы.

Рини, почувствовав мою перемену настроения, ласково потрепала Говарда по руке и проникновенно отметила:

– У нас домашней работы еще много. Мы, пожалуй, пойдем.

– А, ну хорошо, – растерялся парень. – Вы это, если что, обращайтесь. Чем смогу – помогу.

– Обязательно, – кивнула Рини, поднимаясь из-за стола.

Столовую мы покидали в смешанных чувствах. Держа меня под руку, Рини рассуждала:

– Не расстраивайся. Деревья ведь могут общаться между собой? Может, есть те, что уцелели?

– Ты права, – воспрянув духом, я прибавила шаг. – Надо сходить и лично убедиться.

– Вот, узнаю свою Мелли, – одобрительно кивнула подруга, и снова чихнула. – Проклятые ромашки!

Ромашки несла я, поэтому поднесла букет к лицу, собираясь вдохнуть аромат трав. Спрятав нос в бело-желтых цветках, я не заметила преграды на пути, а писк Рини услышала поздно. Преграда, оказавшаяся Финном, схватила меня за локоть, прищурилась и недовольно произнесла:

– Значит, это правда? Ты разговариваешь с растениями?

– А что? – с вызовом ответила я, распрямив плечи. За спиной нашего куратора болтался Баллард, в данный момент настороженно разглядывающий опухший нос Рини.

– Ничего, – усмехнулся Финн. – Самый бесполезный Дар из всех, какой можно представить.

– Зато им людей не покалечишь, – отрезала я, намекая на сегодняшнюю тренировку. Баллард, обходя Рини по дуге, боязливо поинтересовался:

– Леди Амеллин, ваша подруга не заразна?

– А ты подойди и проверь, – прогундосила Рини и оглушительно чихнула.

– Значит, ты видела тренировку, – расплылся в самодовольной улыбке Финн, обращая внимание на себя. – И знаешь уровень моей силы. Так что лучше не зли меня, хорошо?

– И в мыслях не было. Будь добр, отпусти мою руку – их у меня всего две, и каждая мне дорога.

– Конечно, – кивнул Финн, и руку отпустил. – Хотел сказать: не шляйтесь после отбоя по территории.

– Это угроза? – Рини сдвинула брови и насупилась, напуская на себя серьезность, но тут же чихнула. Баллард отпрыгнул в сторону.

– Нет, рекомендация.

На этой ноте мы распрощались – Баллард с Финном отправились в сторону столовой. а мы вернулись в наш домик. По дороге Рини, без остановки чихая и утирая слезы, проклинала то Говарда, то ромашки, то Финна с Энтони.

– Тоже мне, рекомендации, – фыркала подруга. – Да я ему!

Студенты, попадавшиеся на пути, обходили нас стороной – видок у Рини был так себе. Поэтому до нашего сектора мы добрались без происшествий, и, устроившись в гостиной, мирно пили чай, рассматривая потрескивающий в камине огонь.

Спустя десять минут Рини не выдержала.

– Когда пойдем?

– Куда?

– В лес, разговаривать с растениями.

– Вечером, – ответила я, поразмыслив.

– Почему не сейчас? – закапризничала Рини.

– Студентам запрещено покидать территорию академии, и днем нас может кто-нибудь увидеть. Поэтому пойдем, как только стемнеет. А сейчас нам нужно сделать домашнее задание.

Рини накуксилась и демонстративно принялась прихлебывать чай. Благодаря лекарству выглядела она уже лучше – нос приобрел нормальный размер, а глаза перестали быть красными, как у диких кроликов. Не обращая внимания на выходки подруги, я подошла к книжному шкафу. На деревянных полках толпились книги, которые могли нам пригодиться в процессе обучения – об этом любезно сообщил господин Фаулз в первый день. Вытащив первый томик, я уставилась на обложку «Краткая энциклопедия магических созданий». Не то. Вслед за ней я забраковала «Азы магии», «Как совладать с Даром», «Травник» и, наконец, вытащила нужный томик – «Способы передачи магии».

Рини надоело изображать из себя светскую даму, и она присела рядом, с любопытством разбирая книжки.

– О, смотри, – вытащив какую-то бумажку, подруга победно потрясла ей над головой. – Это же карта академии Клеор.

Быстренько расчистив место на ковре, мы разложили карту и уставились на нее.

– Так, – палец Рини скользнул по зеленой зоне и ткнул в голубой овал. – Озеро здесь. Мы – вот тут. Значит, можно пройти через забор за нашим сектором, и, если двигаться по дуге, мы выйдем с обратной стороны водоема.

– Возможно, ты права, – я задумчиво разглядывала карту. – А это что?

На воображаемом пути, который Рини прочертила карандашом, виднелось скопление черных точек. Почесав нос, подруга радостно заявила:

– А, это смертельные топи.

– Смертельные топи? Те топи, что засасывают человека при малейшем движении?

– Ага.

– А чему ты радуешься? – я смерила ее грозным взглядом. – Ясно же, что по этому пути нельзя идти.

– Выхода в лес всего три. Один – около домов преподавателей, другой – в парке, где всегда людно и дежурят старшекурсники. Этот путь единственный, где мы можем выйти в лес и остаться незамеченными, – возразила Рини. – А что до топей…Их можно пройти, если взять с собой палки и аккуратно прощупывать почву.

– Ты уверена? – я с сомнением оглядела топи на карте. – Они выглядят большими.

– Один километр в длину и три в ширину, – сообщила Рини. – Не так уж и много.

– Значит, до озера мы будем идти почти час? А так как через топи двигаться придется медленнее, то полтора?

– Выходит, так.

Я постучала карандашом по карте, мысленно прикидывая время и расстояние.

– Там мы проведем около получаса. Отбой в десять. Значит, выйдем в восемь, а вернемся примерно к полуночи.

– Надо взять фонарь, – вздохнула Рини. – Пойду, соберу сумку.

– А ну стоять, – я схватила подругу за край юбки. – Сначала домашнее задание.

Подчинившись с тяжким вздохом, Рини опустилась обратно на пол. Следующие два часа мы провели, обложившись книгами и тетрадями, увлеченно составляя конспекты и план доклада. В конце концов, было принято решение разделиться: я искала нужную информацию, а Рини переписывала ее в тетрадь. Периодически мы пили чай, ругались, мирились и спорили: подруга без конца просчитывала, кого ей следует взять в мужья, чтобы ребенок родился с сильным Даром, а я выполняла задание Фаулза: узнавала вероятность появление Одаренного у двух стихийных магов. По моим подсчетам, процент вероятности составлял 2%, при условии, что оба родителя принадлежат к двум противоположным стихиям.

– То есть дети мага Огня и мага Воды могут быть Одаренными? – лениво спросила Рини, подкладывая подушку под живот.

– Да, с вероятностью 2% из 100. Это происходит, когда дитя перенимает обе стихии, они входят в контакт и поглощаются, образуя магию Одаренных.

– То есть Одаренные владеют несколькими стихиями?

– Да, но не могут их использовать. Только свой Дар.

– Почему?

– Не знаю, Рини, – раздраженно ответила я. – Ты же видишь, что я читаю.

Стрелки часов показывали «19:20», когда мы закончили доклад. Повалившись на диван, Рини накрыла лицо подушкой и простонала, демонстрируя усталость, пока я аккуратно складывала книги и убирала свиток с докладом в сумку.

– Кушать хочется, – пожаловалась подруга. – Может, сначала в столовую забежим?

– Не успеем, – мельком взглянув на часы, ответила я. – Давай переодеваться.

Для похода в лес через смертельные топи я выбрала практичный наряд: темные брюки, которые дома использовала для верховой езды, синюю блузку и черную куртку. Длинные волосы заплела в косу, натянула высокие сапоги и довольно осмотрела себя в зеркало. Ну, вот и все: неприметно, удобно и тепло.

– Рини, ты готова? – я постучалась в дверь ее комнаты. Раздалось шуршание, затем недовольное ворчание, и Рини наконец-то появилась на пороге, прижимая к себе объемную сумку.

– Что у тебя там? – полюбопытствовала я. Сумка выглядела набитой до отказа, и весила, судя по размеру, как сама Рини.

– Теплая кофта, фонарик, самоподогревающийся стакан, перчатки, охотничий нож, накидка, покрывало, масляная лампа, светящаяся палочка, сигнальный огонь, – перечисляла Рини, а у меня глаза на лоб полезли от такого снаряжения. – Блокнот, ручка, бинты, мазь от синяков, укусов, снадобье от аллергии…

– Слушай, мы идем на прогулку или на дракона? – саркастически ухмыльнулась я. – Зачем тебе столько?

– Мало ли, – пыхтя, Рини вывалилась в коридор, едва удерживая равновесие. – Всякое может произойти. Лучше быть готовыми ко всему!

– Это да, – согласилась я, наблюдая, как Рини шатается, словно пьяная. – Но с такой сумкой мы далеко не уйдем. С ней ты похожа на двигающуюся кучу мусора, и, боюсь, кто-нибудь непременно заинтересуется таким странным зрелищем.

После долгих уговоров и разборок мы вытряхнули половину вещей из сумки, оставив только фонарик, светящуюся палочку, нож, перчатки. На ноже настояла Рини – неизвестно, на ком она собралась его использовать, но спорить я не стала. Переложив все в маленький рюкзак, мы двинулись к выходу, и тут же застыли на месте – по дорожке к дому двигался Алан, выглядящий озабоченным и сердитым.

– Вот блин, – прошипела Рини, рассматривая Алана в окно.

– Прячь все, быстро, – зашипела я, подбегая к двери. Подруга принялась запихивать сумку, рюкзак и остальные вещи под диван, причем делала она это без помощи рук – исключительно ногами.

– Привет, Алан, – я распахнула дверь прямо перед носом Глостера, вызвав у того легкий испуг. – Увидела тебя в окно.

– А, привет, – с облегчением вздохнул Алан. – Слушай, сегодня в столовой я не смог подойти. Решил заскочить сейчас. Ты не занята? Я войду?

– Э-э-э, – я замялась, не зная, как вежливо отказать Алану. Мы с Рини договорились ничего ему не говорить: я не знала, увенчается ли наша миссия успехом, поэтому решила не обнадеживать парня раньше времени. – Я домашнюю работу делаю.

– Я ненадолго, – бесцеремонно отпихнув меня, Алан вошел внутрь. Я только рот раскрыла от удивления, а Рини, в последний момент усевшись на самоподогревающийся стакан, помахала ему ручкой.

– Привет, Алан. Как дела?

– Отлично. А почему ты так одета? – с подозрением спросил Алан, а я только сейчас обратила внимание на внешний вид подруги. Вместо того, чтобы одеться как я – практично и удобно, Рини вырядилась в светло-голубое платье с вышивкой красных роз. Но Алана поразило вовсе не это: на голове подруги виднелась дурацкая шерстяная шапка черного цвета, на руках – зимние перчатки, а к поясу был прикреплен нож.

– Продумываю наряд для бала, – мгновенно ответила Рини, глупо улыбаясь и ерзая.

– Но бал только через две недели, – отметил Алан, все еще разглядывая нож.

– Ой, а нам, девочкам, нужно готовиться заранее, – сладко пропела Рини, а на лице ее появилась вымученная гримаса. – У нас же семь пятниц на неделе: сегодня одно платье нравится, завтра – другое.

– Что за бал? – вмешалась я в разговор, украдкой показав Рини кулак.

– Осенний бал для первокурсников, – Алан повернулся ко мне лицом. Рини, пользуясь моментом, вытащила из-под себя самоподогревающийся стакан, и швырнула его в дальний угол, где он приземлился с громким хлопком.

– Что за звук? – Алан насторожился и быстренько оглядел гостиную.

– Будь здорова, Рини, – рявкнула я. Подруга закивала, и прикрыла ладошкой нос.

– Туда идут парами, – вернулся к теме разговора Алан. – Амеллин, у тебя есть кто-нибудь на примете?

– В смысле? – удивленно спросила я. – Разве не мальчики должны приглашать девочек?

– Обычно – да, но это ваш бал, поэтому первокурсники приглашают пару сами. Если, конечно, зовут кого-то из курса постарше. А если ты хочешь пойти со своим одногруппником, то тут он должен пригласить тебя, – пояснил Алан.

На лице Рини появилась плотоядная улыбка, а я мысленно посочувствовала тому бедняге, которого она собралась пригласить.

– Так что? – нетерпеливо переспросил Алан. – С кем ты пойдешь?

– Я даже не знала, что такой бал есть. Мне нужно подумать.

На этой ноте я скрестила руки на груди и намекающе посмотрела в сторону двери. Время шло, солнце клонилось к горизонту, и нам с Рини нужно было бежать в лес. Алан намек понял, поэтому поспешил попрощаться, и уже в дверях спросил:

– Что ты хотела мне сказать в столовой?

– Сказать? – притворно удивилась я. – Ничего. Просто хотела поздороваться.

– А, ну ладно, – кивнув мне, Алан сбежал по ступенькам. Я захлопнула дверь и столкнулась с Рини, которая бессовестно подслушивала.

– Ну что, идем? – она возбужденно подпрыгивала на месте, прижимая к себе рюкзак.

– Подождем двадцать минут, – ответила я. – Что за наряд, Рини? Тебя в светлом платье за версту увидят!

– Я сверху черную накидку наброшу, – ничуть не смутилась Рини. – Ну, идем? Идем уже!

Подождав еще минут пять для верности, мы, словно заправские воришки, выбрались из дома и побежали к ограде. Перекинув рюкзак, я ловко вскарабкалась на забор, и спрыгнула на землю. Рини, конечно же, застряла, зацепившись клочком платья за острый штык, и теперь шипела как кошка, дергая ткань.