Архелая Романова
Девушка с секретом, или Убей моего мужа
«Я сама со всем разберусь», – мысленно сказала я, и на душе стало веселее. «А потом с чистой совестью выйду замуж за Глеба».
Дом вырос передо мной неожиданно. Вот я иду между покосившихся развалюх, и вдруг – темно-серый, с высоким кованым забором, дом маньяка как на ладони. Сглотнув слюну, я подошла к воротам и постучала. Тишина. Разозлившись, я как следует пнула забор. Где-то вдали залаяла собака, за ней заголосила вторая, и вскоре уже на всю Кульминку раздавался задорный собачий лай.
– Кого там принесло, – раздалось ворчание, и в свет фонаря вышел молодой парень, сонно щурящийся. Я сразу узнала его, и он меня, без сомнения, тоже. С минуту постояв, парень злобно выругался и нервно завертел головой, не зная, то ли звать старших, то ли хватать меня. Я решила ему помочь, и ласково пропела:
– Сережа, открой ворота-то. Я уже замерзла.
Вытаращив глаза, парень кинулся исполнять приказ. Суетливо открыв замок, он распахнул калитку, и со словами «прошу» вежливо посторонился. Кивнув ему, я направилась к крыльцу, уже возле самой двери спросив:
– Коля здесь?
– Здесь, – болванчиком закивал Сережа. В который раз подивившись недальновидности охраны, я зашла внутрь и присвистнула. Посмотреть было на что: темные стены, алые тяжелые портьеры и позолоченные подсвечники вместе современных светильников. Естественно, в комнате был камин, а напротив него – маленький столик и два кресла, в одном из которых восседал Ваня, личный телохранитель Валевского. При виде меня он поднялся, хватая открытым ртом воздух, как рыба, и вытаращил глаза.
– Ты… – прохрипел Иван. – Ты как тут? Ты что здесь делаешь?
– И тебе привет, Ванечка. Коля наверху?
Я скинула пальто на руки подоспевшему Сереже и царственно продолжила свой подъем по лестнице. Опомнившись, Ваня бросился за мной.
– Стой! Куда ты? Тебе нельзя…
Резко обернувшись, так, что Ваня от неожиданности пошатнулся и едва удержал равновесие на лестнице, я уперла руки в бока и вкрадчивым голосом поинтересовалась:
– Почему это мне туда нельзя? Хочешь сказать, он там не один?
– Один, – растерянно ответил Иван и сплюнул: – Тьфу, да при чем тут это!
– Коля меня звал, – тоненько пропищала я, имитируя восторженность и вдохновение. – Поэтому он будет рад меня видеть.
Оставив Ивана стоять с раскрытым ртом, я благополучно поднялась наверх и толкнула первую попавшуюся дверь. Пусто. Нет, комната была обставлена – все в том же чудовищном стиле, однако Валевского в ней не было. Мне повезло с третьей попытки: самая дальняя, имевшая балкон угловая комната являлась временным пристанищем Николая. Сам виновник, несмотря на поздний час, не спал, а сидел на кровати, задумчиво созерцая картину, висевшую на противоположной стене. Я машинально взглянула на полотно и икнула: на картине была изображена я в лучшие свои годы, то есть не совсем я, но все же…
– Привет, дорогая, – дружелюбно поздоровался Валевский. – А я все ждал, когда ты на огонек заглянешь. Не очень-то ты и торопилась.
– Здравствуй, – в тон ему ответила я, и уселась в ближайшее кресло. – Настроения не было, да и дела…
Мы замолчали, глядя друг на друга. И он, и я улыбались, демонстрируя белоснежные зубы, однако в моих глазах читалась настороженность, а вот Валевский, кажется, уже праздновал победу. «Рано радуешься, мерзавец», – подумала я и шире растянула в улыбке рот.
– Убить бы тебя, – ласково сообщил Николай, и подошел ко мне вплотную. – Да жалко.
Я молчала, как загнанная в угол мышь. Особо не церемонясь, Коля схватил меня за волосы, наматывая длинные пряди на кулак.
– Сука, какая же ты сука, дрянь, – заорал он прямо мне в лицо. Выдержка у него всегда была ни к черту. – Так ты решила меня отблагодарить?
Вырываться было бесполезно – за дверью преданно дежурили охранники, выполняющие любой приказ хозяина, а сам Валевский был в разы сильнее меня. Я зажмурилась, чтобы не видеть его лица, и тихо пискнула, когда он дернул меня за волосы.
– Шлюха, – выдохнул Николай уже тише. Его правая рука поползла по моей шее, спускаясь на грудь. – Уже нашла себе нового защитничка? А, дрянь?
Пистолет был в моем рюкзаке, а рюкзак валялся у ног. Я сдерживалась изо всех сил, чтобы не заорать, только морщилась, чувствуя липкие прикосновения. Пуговицы на моей кофте не хотели поддаваться, и Валевский просто рванул ткань вниз. Послышался характерный треск, и круглые пуговички весело заскакали по паркету.
– На колени, тварь, – прошипел он, стаскивая меня на пол. Ударившись коленями об пол, я глухо застонала, но тут же сцепила челюсти. Перед падением я выставила руки вперед: левая уперлась в пол, а правая поехала в бок, нащупав плотную материю рюкзака. Так близко.
Щелкнула молния джинс. Все еще контролируя движения моей головы при помощи намотанных на кулак волос, Коля с нескрываемым садизмом сообщил:
– Я тебя не убью. Я увезу тебя домой, и буду целыми днями наслаждаться, пока ты не попросишь убить тебя. Пока ты не будешь умолять меня на коленях…
– Так убей сейчас, – попросила я. Щеку обожгло огнем – размахнувшись, Валевский со всего маху влепил мне пощечину.
– Заткнись, – прорычал он. – И открывай рот.
Пистолет был в моей руке. Я ощущала прохладную гладкую рукоять и приятную тяжесть в руке. Нужно просто выстрелить. Поджать руку под себя, наставить дуло в Колину ногу и спустить курок.
– Рот, – напомнил Николай, и тут он увидел пистолет. – Ах ты шлюха…
Удара с ноги я не ожидала. Зная стремление Валевского к красивым вещам, я и подумать не могла, что он сможет ударить меня так сильно. Скорчившись от боли в животе, я рухнула вперед, уткнувшись лбом в пол. Мои волосы никто не держал, а за дверью послышался хлопок.
– Ты что, не одна? – красивые глаза Коли сузились от ярости. – Так и знал.
Он повернулся, и в это же мгновение дверь бесшумно распахнулась. Я видела только ноги вошедшего – черные кроссовки, а через секунду услышала выстрел.
Глава 15
Коля застыл ко мне спиной, выставив перед собой руки. Защитная реакция – где-то я читала, что люди в момент опасности инстинктивно прикрываются руками даже, если в них летит снаряд. Это, конечно, не спасет, но с инстинктами не поспоришь. А вот профессионал бы попытался уйти, упасть, откатиться в сторону…
Покачнувшись, Валевский сделал шаг назад и рухнул на пол. Его голова гулко ударилась о паркет с такой силой, что я на мгновение испугалась, что она расколется. А потом посмотрела на Колино лицо. Он был мертв, и даже после смерти оставался красавцем. Когда-то я повелась на эту красивую оболочку, искренне веря, что мужчина с внешностью принца из сказки не может быть злодеем. Но Коля не был добрым принцем, а я, как показало время, не была прекрасной принцессой.
– Только плакать не надо, – сказал Влад, привалившись к стене. Он вертел в руках пистолет, и еле слышно насвистывал веселенькую мелодию, а за полуоткрытой дверью я видела ноги охранника.
– Не буду.
Я вновь посмотрела на Колю. Человек, причинивший мне столько боли, забравший родных мне людей, преследовавший меня на протяжении нескольких лет, был мертв. И что странно – я не ощущала вкуса победы. Во рту разливалась горечь, стало неприятно, а потом пришло опустошение.
Не знаю, сколько я просидела так, вглядываясь в чужое лицо. Влад, терпеливо ожидающий меня в проеме, не выдержал.
– Пойдем отсюда. Ты же не хочешь, чтобы нас застукали в комнате с трупом?
Я машинально кивнула и встала на ноги. Мы миновали коридор, спустились вниз по вычурной лестнице, при этом я старательно не смотрела по сторонам. Но не могла не увидеть несколько лежащих тел.
– Машина на том же месте. Пойдем пешком.
Я снова кивнула. По дороге я шла, спотыкаясь, и Влад протянул мне руку. Оказавшись внутри автомобиля, он закурил, выпуская тоненькие колечки. Я съежилась на переднем сидении, тупо уставившись в окно. Такая пустота внутри. Чем ее заполнить?
– Ты любила его? – спросил Влад после долгих минут молчания.
– Любила, – усмехнулась я. – Но себя я любила больше.
– Значит, – как-то странно взглянув на меня, Влад с наслаждением затянулся, – у тебя нет предположений, кто я?
– Есть, но оно несколько фантастичное, – призналась я. Влад улыбнулся.
– Знаешь, так бывает, что людей иногда сталкивает судьба. Ты веришь в судьбу?
– Нет, – покачала я головой.
– А зря. Вот тебе пример: у меня друг был, довольно близкий. Вместе служили. А потом жизнь развела нас по разным местам, и долгое время мы не общались. И представь себе мое удивление, когда я, приехав по делам в маленький городок, встретил там своего товарища. И он оказался связан с моими делами. Какие только шутки не выкидывает судьба.
– А как друга зовут?
– Не догадалась еще? – взглянул на меня Влад, и осуждающе сдвинул брови. – А я думал, ты умненькая.
– Связан с делами, говоришь? – я призадумалась. Дела – это Валевский, а значит…– Стрелок?
– Стрелок, – кивнул Влад.
– А что за дела?
– Хочешь знать, по какой причине я убил твоего мужа?
– С чего ты взял, что он мой муж?
– Да ладно тебе, – Влад щелчком пальцев отправил окурок в свободный полет. – Ты и твоя подружка… Ее звали Полина? Вы ведь и так были сильно похожи. А уж после того, как псих-наркоман порезал тебе лицо, ты прибегла к пластической хирургии. И ваше сходство стало феноменальным. Ну просто сестры-близнецы. Знаешь, где я был эти два дня?
– Где? – спросила я с любопытством, хотя уже знала ответ.
– В твоем родном городе, Яна, – я поморщилась, и Влад быстро исправился: – То есть Полина. Я ведь сначала и правда думал, что ты и есть Полина. История очень складная: Яна погибает в больничной палате, а ее подружка, не вынеся горя, сбегает из города. Только вот… Есть некоторые несоответствия.
– Это какие же? – поинтересовалась я. Было правда увлекательно послушать догадки Влада.
– Тело Яны кремировали, и это натолкнуло меня на одну забавную мысль, – загнул палец на руке Влад. – Вообще, ваши биографии схожи, родных нет в живых, и никто не может подтвердить или опровергнуть теорию о том, что ты – Яна. Кроме Валевского, разумеется. Наверное, поэтому он так упорно гонялся за тобой?
Я пожала плечами.
– Хотя имеется одно отличие: Полина окончила музыкальную школу, и даже занималась отдельно с педагогом. По словам вахтерши из музыкалки, в которую я заглянул, у девочки был талант, – усмехнулся Влад. – А вот Яна в пристрастии к музыке замечена не была. В школу не ходила, с репетитором не занималась.
– Это лишь доказывает, что я – Полина. Если ты не знаешь, то я работаю репетитором.
– Конечно, конечно, – закивал Влад. – Я продолжу? Так вот, Полина занималась с педагогом. Регина Васильевна, если мне не изменяет память. Не изменяет ведь?
Я молча смотрела на него, ожидая, пока Влад закончит.
– По счастливой случайности, бабушку Яны тоже звали Регина Васильевна. И она – заслуженный работник, профессиональный музыкант. Тебе не было нужды ходить в музыкальную школу, чтобы обучиться игре. Ты ведь наверняка и с Полиной так познакомилась, да?
– Это чушь, – сказала я. – Яна никогда не интересовалась музыкой.
– Ну конечно, – улыбнулся Влад. – Ты можешь и дальше уверять меня в том, что ты – Полина. Но мы оба знаем правду. Скажи, ты знала, что обрекаешь подругу на смерть?
Я стиснула зубы.
– Не знала.
– Тогда, когда ты оставила ее в палате…
– Я не знала, – сорвалась я на крик, и уже тише заговорила: – Я хотела пойти в полицию с записями, что у меня были. Но меня не выпускали из палаты. Медсестры приходили каждые два часа. За это время я бы не успела… Я попросила Полю притвориться мной. На несколько часов. Я просто хотела передать пленки, и все… Я хотела вернуться.
– Ты вернулась?
– Вернулась, – кивнула я, рассматривая собственные руки. – Она уже была мертва. Ей что-то ввели, или вкололи… На теле не было следов насилия или удушья. Казалось, она просто спала… И тогда я осознала, что все решат, что это – я… И это был мой шанс на свободу.
– Но? – поднял брови Влад.
– Пленки я отдала. Копии, и пару оригиналов. Несколько оставила себе. И Валевский понял, что это не я умерла в больничной палате. Во-первых, у него был свой человек среди ментов. Ему доложили, и он все понял… Во-вторых, он бы все равно не смог не узнать Полину. Но я надеялась, что он отстанет. Все деньги моего отца остались ему, я была покойницей…
– Значит, ему досталось не все, – подытожил Влад.
– Все.
– А зачем ты поперлась к нему с пистолетом? Решила: или ты его, или он тебя?
– Я хотела отомстить. За брата. Та авария не была случайностью. Я это знаю. Стас погиб.… Из-за того, что я доверилась негодяю. И смерть Полины тоже моя вина.
– Ну вот видишь, как все хорошо закончилось, – Влад, посчитавший наш разговор законченным, завел мотор и тронулся с места. – Твой муженек мертв, и тебе не пришлось пачкать свои ручки. Я отвезу тебя домой.
– Скажи, – тихонько попросила я, пока мы выруливали на трассу. – Это ты был в доме Юсова?
– Я.
– Зачем?
– Хотел спасти прекрасных дам. Стрелок попросил присмотреть, – фыркнул Влад. – Он связался со мной, как только покинул ветеринарку. Должен признать, шпионы из вас с Тиной никакие.
– Ты – Призрак? – не могла я поверить. – Наемный киллер?
– Не было никакого Призрака, – с досадой ответил Влад. – Это сказка. Макс понял, что дела из рук вон плохи, когда обнаружил следы наркобизнеса. Я в этот момент появился в городе по личному делу. Встретился с ним, ну, и узнал, что у нас общий враг – твой муж. Мы решили одурачить всех, пустив слух, что объявился киллер. Как правило, подобное заставляет сильно понервничать тех, у кого рыльце в пушку. Потом Макса схватили, и я запаниковал. Мирон начал его искать, а я смекнул: все крутится возле дома Бельских. Ну и проник к вашему соседу, а потом уже получилось, как получилось.
– А Марте ты зачем снотворное вколол?
– Не я, – отозвался Влад. – Стрелок.
– Что? – изумилась я. – Максим? Но зачем?
– Это он сам расскажет, – Влад свернул на дорогу, ведущую к особняку. – Если захочет.
– Но охрана…
– Предатели, – безразлично сказал Влад. – Приехали. Сама доберешься?
– Как тебя зовут? – спросила я, взявшись за ручку дверцы.
– Андрей.
– И ты…
Влад повернулся ко мне. В лунном свете блеснули голубые глаза, четко обозначились ямочки.
– Ты очень похож на одного человека, – сказала я, наблюдая за его реакцией. – На одну девушку. Ее звали Марина.
– Что за девушка? – попытался поддержать разговор Влад-Андрей, но я то видела, как задрожали его пальцы, а по лицу скользнула темная тень.
– Девушка моего брата, Стаса. В тот день они ехали на праздник вместе.
– Занятно. Значит, я ее напоминаю?
– Да. У нее тоже были голубые глаза, и ямочки на щеках. И она так улыбалась: насмешливо, но по-доброму. Брат сердился, говорил, что не поймешь: то ли ей смешно, то ли она издевается. Позже мне сказали, что она была беременна…
– Замолчи, – попросил Влад, прикрыв глаза.
– Она была твоей сестрой, – просто сказала я, не спрашивая. – Сожалею.
– Иди домой.
Уже выйдя из машины, я не удержалась:
– Получается, что Стрелок знал, что я – не Полина?
– С самого начала, – кивнул Влад.
– А Мирон?
– Да все знали, не считая Тины, – устало провел ладонью по лицу Влад. – И твой Глеб тоже знал.
Глава 16
На негнущихся ногах я добралась до ворот и громко постучала. Скрываться и утаивать свой побег я не считала нужным. Охранники сильно изумились, завидев меня, и жутко занервничали, представляя последствия своей халатности.
Марта и Тина все еще спали. Минутку постояв возле подруги, я покачала головой, затем поднялась наверх, чтобы уложить в сумку необходимые вещи. Оставаться в этом доме мне не хотелось, и, быстро начеркав Тинке пару строк, я спустилась вниз, намереваясь покинуть особняк Бельских навсегда, но задержалась у комнаты Глеба.
Он знал… Он все знал с самого начала. Когда я в гостиной, запинаясь, рассказывала свою историю, все понимали, что это ложь. Они хотели избавиться от Валевского, и знали, что я приведу их к нему. Глеб оставил пистолет в своей комнате… И даже не почувствовал, когда я вытащила ключ. Он отпустил меня со спокойной душой, уехав на выдуманную встречу, зная, что я могу не вернуться… Они могли опоздать. Влад мог опоздать. Валевский мог пристрелить меня в ту же секунду, как только я вошла в дом. Вернее, не мог, но об этом знала только я. Другие думали, что Коле нужен мой труп.
Проведя ладонью по лицу, я осознала, что плачу. Горячие слезы скатывались по лицу, оставляя мокрые дорожки, и соскальзывали на пол, оставаясь маленькими темными пятнышками на светлом ковре. Я-то надеялась, что Глеб меня любит, что верит мне… Хотя… Чего его ждать от той, что постоянно врет?
Признаться честно, я понимала, что поступала некрасиво. Но мой обман был способом выживания, от умения хорошо лгать зависела моя жизнь. Наивно надеясь, что Глеб окажется тем мужчиной, кто сможет защитить меня от ненавистного мужа, я сильно просчиталась. Опять.
Мягко ступая по ковру, я преодолела большую часть холла, когда во дворе послышались голоса. Кто-то увещевал других строгим тоном, и через секунду входная дверь распахнулась. Глеб, застывший на пороге, внимательно оглядел меня, отмечая рюкзак в руке и заплаканное лицо. Позади него маячил Мирон с Гришей, оба с виноватыми физиономиями.
– Вот видишь! – воскликнул Гриша. – Цела и невредима! А то устроил представление…
На этой фразе Григорий схватился за правое ухо, которое покраснело и оттопырилось. Ворон, неодобрительно взглянув на друга, вкрадчивым голосом продолжил:
– Она не была одна, Макс присматривал…
– Заткнись, – бросил Глеб, делая шаг ко мне. Я отступила назад. Мы так и кружили по комнате, пока я, не наткнувшись на тумбочку, выставила вперед руку.
– Полина, – позвал меня Глеб, а я поморщилась от чужого имени. – Давай поговорим.
– Нам не о чем разговаривать.
– Все не так, как ты думаешь, – нетерпеливо произнес Бельский. – Дай мне время, и я все объясню.
Мирон с Гришей тихонько удалились в гостиную, оставив нас вдвоем, а я смотрела на Глеба, и в голове крутились его слова: «Я тебе верю». Как же просто он тогда солгал. Мы оба лгали. Получается, что наши отношения были ложью, построены ради взаимной выгоды? Я хотела, чтобы Глеб убил моего мужа, а он использовал меня, чтобы выйти на конкурента. Хороша любовь, ничего не скажешь.
– Отойди, – попросила я, и голос мой дрогнул. – Отойди, Глеб, я хочу уйти.
– Полина…
– Я не хочу тебя видеть, – повторила я. Наши глаза встретились, и он все понял. Обреченно кивнул, и, опустив плечи, отошел в сторону. Дом я покидала быстро, не оглядываясь. Вызвала такси, доехала до съемной квартиры, и уже там упала лицом в подушку, горько оплакивая свои чувства.
Утром я планировала уехать, но вместо этого осталась. Заварила чай, и устроилась у окна, прихлебывая теплый напиток. За окном во дворе играли дети, несмотря на холод и ветер, а какая-то влюбленная парочка с букетом цветов битый час лобызалась у подъезда.
Звонок в дверь прервал мое чаепитие. Даже не заглядывая в глазок, я знала, что это Тина. Она уже позвонила раз сорок, и оставила сотню гневных сообщений на мобильном. Распахнув дверь, я недобро уставилась на подругу.
– Ну ты… – задохнулась от гнева Тина, и зашла в квартиру, на ходу разматывая толстый шарф. Как всегда, Тинка нарядилась в брючный костюм, а на губах сияла алая помада. – Я чуть с ума не сошла… А Глеб…
– Не надо, – поморщилась я. Тина хмыкнула, и плюхнулась на диван.
– Слезы льешь? – с интересом спросила подружка. – Это правильно. Может, со слезами вся дурость твоя и выйдет.
– Не хами.
– А ты меня не учи, – рявкнула Тина. – Давай рассказывай.
Я начала рассказ с самого начала. Плавно переходя от одного к другому, я и не заметила, как мы переместились на кухню, а Тина вытащила из сумки коробку пирожных. К концу рассказа она задумчиво произнесла:
– М-да-а-а… А правду Влад сказал, что судьба странная штука. Надо же было нам встретиться и подружиться…
Я благоразумно умолчала о том, что подружилась с Тиной вовсе не случайно, а прекрасно зная ее братьев и род их деятельности. Знала я и ее родной город, а так же то, что Валевский сотрудничает с Юсовым…
– И чего получается? – отмерла Тина. – Валевский мертв. Ты останешься Полиной или вернешь свое имя?
– Останусь ей, – коротко ответила я. Тина понимающе кивнула.
– Слушай, про то, что все знали… Я, конечно, удивлена, но вот так поступать – совсем не в духе Глеба. Он молчит, ничего мне не говорит. Может, хоть выслушаешь его?
– Нет, – отказалась я. – Я скоро уезжаю. Ни к чему эти разговоры.
– Но ты тоже хороша, – возмутилась Тина. – Втянула моего брата в какую-то передрягу, заставила гоняться за бывшим мужем.
– Я, вообще-то, потом передумала. И к Валевскому пошла одна. И виновата во всем ты.
– Я? – поперхнулась чаем Тина. – Я?!
– Ты, ты, – закивала я. – Если бы не твое желание выйти замуж за Макса, то мы бы его Мирону отдали, и забыли обо всем.
– Кстати, о Максе, – загрустила Тина. – Ты знала, что это он снотворное вколол Марте?
– Влад сказал.
– А знаешь зачем? Та маникюрщица из салона, Светка, кажется, – наморщила лоб Тина. – Которая нам про Катю рассказала. Она же и Марте то же самое сболтнула. А та поняла, что Стрелок собирается Юсова устранить. Ну, и шепнула Степану Кирилловичу об этом. А тот за Макса взялся.
– Получается, по вине Марты Стрелка похитили? – поразилась я. – Поэтому она нам в кафе советовала к Юсову присмотреться?
– Да, – пожала плечами Тина. – Поняла, что глупость совершила, и испугалась. А Макс ей снотворное вколол, чтоб проучить. Напугать хотел. Он же ей шепнул на ухо, зачем это делает. А Марта промолчала, потому что, обвини она Максима, пришлось бы и о своих делах рассказывать.
– А Гриша что?
– А он не знает. Мне Макс по секрету рассказал.
Я окинула подругу внимательным взглядом.
– И когда это вы успели подружиться?
Тина покраснела, и смущенно вгрызлась в пирожное.
– Да так… Расскажу, если пообещаешь выслушать Глеба, – заявила подруга, а я покачала головой. Нет уж, дудки. Сначала разговор, потом поцелуи…
– Ты просто злишься, – выдала вдруг Тина. Я вздрогнула, вопросительно уставившись на нее.
– Мне кажется, – с довольным видом разглагольствовала Тина. – Что ты просто не в силах вытерпеть то, что в какой-то мере тебя переиграли. Вот и бесишься.
– Еще чего, – нахмурилась я.
– Правда-правда, – закивала подруга и хитро прищурилась, ткнув в меня чайной ложкой: – А чего ты тогда не уехала?
– Не успела, – вяло отбивалась я, но над словами Алевтины задумалась. Странно, но никой обиды я по отношению к Глебу я уже не чувствовала. Как там – рыбак рыбака видит издалека? Но дело ведь не в том, что он меня обманывал. Бельский мог использовать ситуацию с выгодой для себя, и я не вправе его винить, так как сама поступила также. Но он рисковал мной… Сделал вид, что обеспокоен моей безопасностью, посадив под замок, а сам в это время наблюдал, как я ношусь по городу в поисках Валевского. И каждый миг для меня мог стать последним.
– Глеб рисковал моей жизнью, – заявила я. – Этого я прощать не собираюсь. С любимой женщиной так не поступают.
– Я почти уверена, что он не знал, – поморщилась Тина. Даже ей трудно было оправдать поступок брата. Вертя в руках ложечку, она продолжила: – Влад сказал тебе, что Глеб был в курсе, что ты – не Полина. Но это не значит, что Глеб знал, что ты попрешься ночью к Валевскому.
– Они специально уехали на всю ночь.
– Ты говорила, что Влад отправил им послание. Могло ли быть так, что только Мирон и Макс знали, что оно не от Валевского?
– Ты выкручиваешь ситуацию в пользу брата. Это несправедливо, ты должна быть на моей стороне, – возмутилась я. Тина пожала плечами и внезапно отшвырнула ложку в сторону.
– Подумай, Полька, – тихо посоветовала подруга, прощаясь у двери. – Я люблю тебя, и плохого не посоветую. Несмотря на некие… кхм, недоговоренности в ваших с Глебом отношениях, я вижу, что он без ума от тебя.
– Ага, – кивнула я и закрыла дверь.
В тот день я осталась дома, как и следующий, а потом еще один и еще. Прошла неделя с визита Тины, но в моей жизни ничего не менялось: я вставала, завтракала, отправлялась на пешую прогулку и возвращалась домой, вечерами коротая время за чтением книг. Глеб не выходил на связь, а вот Тина исправно звонила – утром и вечером, рассказывая новости и делясь сплетнями. Их шаткие отношения с Максом наконец наладились – вернее, они поменялись местами. Теперь Стрелок ухаживал за моей бойкой подружкой, а та воротила нос, презрительно отмахиваясь от охапок цветов и дорогих украшений. Братья Бельские тоже не отставали: Глеб пригрозил спустить «этого щенка» с лестницы, если он еще раз принесет розы, и даже терпеливый Гриша мягко намекнул, что у Максима имеется свой дом.
Все это Тина взахлеб рассказывала, хихикая от радости. Я радовалась вместе с ней, неизменно давала советы, как вести себя вежливо и отстраненно, а потом утыкалась в очередную книгу про любовь. Почему-то все книги, что я скупала в книжном, повествовали о любви, а за моим окном постоянно крутилась та самая парочка – девушка и парень с помятыми розовыми астрами, которые он приносил ей каждый вечер.
Я смотрела в окно, и завидовала чужому счастью. Как у них все просто: он возвращается с работы, и заходит к любимой во двор, а она бежит к нему навстречу с румянцем на щеках. И они долго целуются у подъезда, не желая прощаться, и не мешает им ни холод, ни пронизывающий ветер.
Через неделю пошел снег. В этот же день Тина позвонила мне и деловито сообщила:
– Я собираюсь открывать бизнес. Ты со мной?
– Я собираюсь уезжать, ты помнишь? – в тон ей ответила я, и прикусила губу от любопытства.
– Судя по тому, что ты еще здесь, никуда ты не уедешь, – хмыкнула Тина и зачавкала в трубку.
– Хватит есть, потолстеешь.
– Да пофиг, – отмахнулась подруга. – Я буду бизнесвумен, строгой и убивающей мужиков одним взглядом.
– Только убийств нам не хватало.
– Мне нравится это «нам», – заликовала Тина. – Завтра приеду, все расскажу.
– У меня нет денег, – напомнила я. В трубке что-то зашуршало – наверняка фантик от конфеты, и Тина довольно причмокнула.
– Ты меня за дуру-то не держи, Полька. Чего Валевский гонялся за тобой по всей стране? Не думаю, что ему так нужна была мертвая женушка.
– К чему ты клонишь? – разволновалась я.
– К деньгам, – охотно сообщила Тина. – Я особа меркантильная, и деньги всегда чую. И не надо мне заливать, что у тебя их нет. Ты бабки своего отца из-под носа Валевского увела?
Я закатила глаза, не ожидая от подруги такой прозорливости.
– Ну, – призналась я. Подруга притихла, а затем вкрадчиво поинтересовалась:
– И много там?
Поразмыслив, я назвала примерную сумму. Точные цифры я не знала, так как делами особо не интересовалась, но если прикинуть…
Тинка в трубке чем-то булькнула, а потом сдавленно спросила:
– И ты живешь в этой своей съемной халупе? Я всегда знала, что с мозгами у тебя беда.
– Не твое дело, – фыркнула я.
– Короче, завтра приеду. Жди, – с этими словами Тинка закончила разговор, а я села в кресло и задумалась. Ясно, что уезжать мне не хотелось. Я уже так привыкла и к этому городу, и к Тине, и даже Воронцовы стали мне почти родными. И хоть в бизнесе я ничего не смыслила, но надо же куда-то девать деньги? Папа всегда говорил: деньги любят движение. А от запрятанных миллионов толку нет.
Дверной звонок застал меня в душе. Чертыхнувшись, я выползла из ванной, замотавшись в полотенце, и потопала к двери, оставляя в коридоре мокрые отпечатки ног. Я была уверена, что это Тина, сгоравшая от нетерпения, приехала раньше, чтобы обсудить свой гениальный бизнес-план. Однако за дверью обнаружился Глеб.
– Привет, – уверенно потеснив меня плечом, он вошел в квартиру и как-то незаметно обосновался в гостиной.
– Знаешь что, – рассердилась я, глядя, как Глеб удобно расположился на моем диване. Потом вспомнила, что диван купил он, и еще больше рассердилась. – Вали отсюда.
– И не подумаю, – хмыкнул Бельский.
Я постояла минутку, размышляя над своим положением, затем закрыла дверь и села в кресло напротив. Положение было незавидным – не драться же с ним, в самом деле.
– Ты успокоилась? – спросил Глеб. В темно-синем костюме, светловолосый и кареглазый, он как всегда выглядел стильно, а пах одуряюще: коньяком и вишней. Я, разумеется, почти успокоилась, но как только он задал этот вопрос, тут же взбесилась.
– Чего надо?
– Я пришел поговорить.
– Не поздновато ли?
Я намекала на часы, которые показывали половину десятого, однако Глеб все понял по-своему.
– Я не приезжал раньше, чтобы дать тебе время придти в себя и все осмыслить. Тина сказала, что ты немного зла.
– Немного? – задохнулась я от гнева. – Немного зла? Ты все знал с самого начала, знал и говорил, что веришь мне…
– Тебя это так бесит? – прищурился Глеб. – Вообще-то это ты мне врала. А я лишь поддерживал твою ложь.
– Ты рисковал моей жизнью, – выдвинула я последний козырь. Лицо Глеба мгновенно потемнело, а сам он вскочил с дивана, внезапно оказавшись рядом. Сев на колени передо мной, Бельский сграбастал мои руки в свои и проникновенно сообщил:
– А этого я не знал. Как только Мирон предложил сделать тебя приманкой, я сразу воспринял эту идею в штыки. И сказал всем, что не позволю использовать тебя таким образом. Поэтому Мирон решил сделать все в тайне от меня. Когда я уехал ночью, я действительно думал, что это он назначил нам встречу.
– Но пистолет в твоей комнате, – упорствовала я, хотя в глубине души знала, что Глеб не врет.
– Он всегда там лежит, – сдвинул брови Глеб. – Можешь спросить у Тины. Я редко ношу оружие с собой. Кстати, где он?
– У Влада, – ответила я. – То есть, у Андрея.
– У друга Макса? Ясно. Полина, – Глеб сжал мои руки. – Я люблю тебя. Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы причинить тебе вред. Ты мне веришь?
– Я…– нахмурилась я, но Глеб прибегнул к запрещенному приему: он меня поцеловал. На поцелуй я охотно ответила, но как только он отстранился, недовольно заявила: – У меня есть сомнения…
– Я их развею, – заверил меня Глеб, стаскивая с меня полотенце. Сопротивляясь больше для виду, я капризно сказала:
– Ты говорил про предложение…
– Хоть сейчас, – ответил Бельский, осыпая меня поцелуями. – Хотя нет, сейчас ЗАГС не работает. Завтра с утра тебя устроит?
Я поджала губы, изображая кислую мину, но тут ойкнула, когда Глеб провел губами по особо чувствительному месту на шее. Подхватив меня на руки, он двинулся к дивану, но по пути замер, внимательно всматриваясь в мое лицо.
– Я люблю тебя. Ты мне веришь?
– Верю, – сказала я и закрыла глаза. – Я люблю тебя.
