Архелая Романова
Девушка с секретом, или Убей моего мужа
– Прекрати, – поморщился Глеб. – Никто тебя ни в чем не обвиняет. Просто твоя история… Выглядит фантастично. Валевский проявляет слишком сильный интерес к тебе, ты не общаешься с родителями…
– Они погибли. Я сирота.
– У тебя нет фотографий…
– Они остались в родном городе.
– Хватит, Полина. Просто скажи… Ты сказала правду?
– Конечно, – ответила я. Глеб пересел ко мне и обнял, обхватив меня за плечи. Прижал голову к своей груди, ласково поглаживая спутанные волосы.
– Если тебе есть что рассказать, я слушаю. Я не стану осуждать. И все пойму. Просто расскажи правду.
– Я сказала правду.
Оторвавшись от меня, Глеб долго смотрел мне в глаза. В темноте его взгляд был особенно откровенным и пристальным. Я не моргала изо всех сил, закусив губу, но выдержала.
– Хорошо.
– Я могу…, – Глеб поднялся, чтобы уйти, а я схватила его за руку и торопливо заговорила. – Я могу доказать… Что я – Полина. Мы с Яной очень похожи, но разница все-таки есть. Она никогда не ходила в музыкалку, вообще не интересовалась музыкой. Это можно проверить. А я ходила в музыкальную школу много лет, потом занималась с Региной Васильевной, это мой педагог… Три года. Я умею играть на фортепьяно и скрипке. Ты можешь послать запрос, и тебе подтвердят…
– Хватит, Полина. Мне достаточно твоих слов.
Я растерялась и замолчала. Глеб усмехнулся и взял меня за руку.
– Пойдем, – позвал он, и я пошла. Мы миновали коридор, очутились в его комнате, попутно срывая друг на друге одежду и целуясь. Движения Глеба были дергаными и страстными, он не жалел сил, лаская меня, а я отвечала ему тем же. На утро на моем теле расцветут багряные пятна, но сейчас я что было сил отдавалась ему, постанывая и впиваясь ногтями в спину. Это была моя ночь. Наша.
«Я ни о чем не жалею», – думала я, лежа на боку. Глеб спал, а за окном рассветало. Розовые лучи скользили по подушке и его лицу – умиротворенному и серьезному даже во сне. Погладив кончиками пальцев его щеку, я перевернулась на спину и беззвучно заревела. Мне было жалко – Яну, Глеба, себя… И даже Валевского. Потому что завтра ему предстояло умереть.
Глава 14
Когда я проснулась, постель была пуста. Глеба поблизости не наблюдалось, зато снизу доносились возбужденные голоса, крики и шум. Сладко потянувшись, я выскользнула из теплой кровати, кое-как натянула свои джинсы и майку, и направилась на первый этаж.
– Доброе утро, – радостно завопила Тина, и пихнула меня локтем в бок. – Как спалось?
– Прекрасно, – не стала кривить я душой. Мой помятый внешний вид явственно намекал на бурную ночь, однако из всех только подружка решила уделить этому факту пристальное внимание: Гриша разговаривал с хмурым парнем на кухне, Макс вольготно развалился на диване, пялясь в телик, а Марта, облаченная в строгое черное платье, взволнованно кусала губы.
– Полина, – кинулась она ко мне. – Хорошо, что ты проснулась. Мы выезжаем через час.
– Куда? – спросила я и тут же вспомнила: сегодня же похороны Виталика! Черт, как глупо я сейчас выгляжу. Устыдившись, я промямлила: – Конечно, я буду готова к назначенному времени.
– Ты не едешь.
Глеб стремительно вошел в гостиную – в синем костюме, свежевыбритый и источающий терпкий запах сигарет вперемешку с духами. Подойдя ко мне, он властно обхватил мою талию, и наградил поцелуем куда-то в макушку, словно заявляя о своих правах. Тина засияла, как начищенный самовар, а Стрелок заулюлюкал, оторвавшись от созерцания новостей.
– Почему? – растерялась Марта. – Зачем ей оставаться одной в доме?
– Это может быть опасно, – заявил Глеб. Тина тут же подло закивала, встав на сторону брата, а я нахмурилась.
– Позволь мне самой решать, куда ехать, а куда нет, – брякнула я. Звучало это по-детски, так что Глеб снисходительно улыбнулся, и ласково сообщил:
– Поговорим об этом позже.
С тоской уставившись ему в спину, я вздохнула. Ясно, что никаких «позже» не будет. Глеб считает, что у него есть право распоряжаться мной… Впрочем, ничего другого я от него не ждала, учитывая его характер.
– Сделай лицо посчастливее, – возмутилась Тина, и громко сказала: – Мы наверх.
– Ага, – рассеяно кивнул Гриша.
В комнате Тина тут же напала на меня с расспросами. Лицо ее выражало крайнюю степень любопытства вперемешку со счастьем – подпрыгивая от нетерпения, подруга расхаживала по комнате, попутно переодеваясь в черное закрытое платье.
– Слушай, отстань, а, – простонала я спустя пятнадцать минут. Резко обернувшись, Тина кинула в меня расческой, сурово поджав губы.
– Я же не выспрашиваю у тебя подробности о том, что вы делали ночью, – завопила она. – Меня интересует, что вы намерены делать дальше. Глеб еще не заикался о предложении?
Я вытаращила глаза.
– Ты часом головой не ударялась? Какое предложение?
– Обычное, с кольцом и оркестром, – довольно улыбнулась Тина, крутя в руках красную помаду. Цвет для похорон был слегка неуместен, и подруга сомневалась, стоит ли последовать многолетней привычке, или обойтись без блеска.
– Да мы только…
– Только не надо говорить, что еще ничего не ясно, – перебила меня Тина. – Все как раз очевидно: Глеб любит тебя, ты – его, и обычно после этого люди женятся.
– По-моему, у тебя навязчивая идея.
Отложив в сторону помаду, Тина плюхнулась рядом со мной на диван и серьезно спросила:
– Ты любишь моего брата?
– Тина, я не могу так, – жалобно ответила я.
– Ну ведь он тебе нравится?
– Нравится, – кивнула я.
– Тогда в чем проблема?
Я пожала плечами и отвернулась, уставившись в окно. Проблема… Да нет никакой проблемы. Есть я и мои личные страхи, связанные с прошлой жизнью.
Я не могла признаться Тине, что до смерти боюсь ошибиться в выборе мужчины. Когда-то я позволила себе такую роскошь – окунуться в омут страсти с головой, забыть о своих желаниях. Слепо верила и была преданной, чтобы в конечном счете потерять всех, кого любила. Больше я такой ошибки не допущу. Ни за что. Слишком дорого она мне обошлась…
– Ладно, – примирительно сказала Тина, вставая и накидывая пальто. – Разберемся в этой истории, и потом поговорим. Может, оно и к лучшему, что ты не поедешь на похороны. Посидишь, подумаешь…
– А Глеб поедет?
– Должен. В доме останутся ребята Мирона.
Тина вышла, прикрыв дверь, а я легла на кровать. Для меня все в этой истории было предельно ясным, однако что-то мучило меня, не давая покоя. Какая-то отгадка… Мысль, которая затаилась где-то глубоко.
«Что я упустила?», – мысленно задала я себе вопрос, и усмехнулась. В детстве мама часто говорила мне: если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сама. С годами мамины напутствия не потеряли актуальность.
Внизу хлопнула входная дверь, а затем я услышала звук работающих моторов. Подойдя к окну, удовлетворительно кивнула: четыре автомобиля покинули двор, выехав за ворота. Все отбыли на кладбище, и в доме, помимо охраны, только я.
– Просто прекрасно, – сказала я вслух, и покачала головой. – Пора и честь знать, Полина Юрьевна.
Приняв душ, я подсушила волосы, облачилась в удобную одежду и спустилась вниз. В гостиной перед телевизором скучали два крепких парня – один с узким и злым лицом, а второй – добродушный толстяк с чашкой чая. Завидев меня, он вскочил и улыбнулся.
– Я посплю немного, – сообщила я. – Ночью не удалось выспаться.
Узколицый фыркнул и отвернулся, а толстячок любезно закивал. Благополучно проинформировав охрану, я поднялась наверх, и, осторожно оглянувшись, вытащила ключ от комнаты Тинки из кармана. Ладони предательски вспотели, пока я открывала дверь, а сердце билось, как сумасшедшее. Если меня поймают, то доложат Глебу, и объяснить такое поведение будет крайне сложно. Впрочем, рисковать я всегда любила, поэтому спустя десять минут уже спрыгивала с дерева во двор Чижова. Михаил Петрович находился в больнице, и я беспрепятственно попала на территорию, открыла калитку и вскоре уже прошла через лес, оказавшись на шоссе. Грязная девятка притормозила, и оттуда высунулся молодой парень.
– Тебе куда, красавица?
– На Кульминку, – ответила я. Парень присвистнул, но подвезти не отказался.
– Зачем едешь? Там места нехорошие.
– А что так? – вяло спросила я. Разговаривать не хотелось, однако паренек попался навязчивый – болтал без умолку. Я же сильно переживала, что не успею вернуться к назначенному времени, и полезла за телефоном, чтобы написать Тине. Еще мои мысли тревожил Глеб – точнее, его поведение и догадки. За два месяца я немного изучила характер Тинкиного брата, и тот факт, что он поверил мне, не требуя доказательств, сильно удивлял. Закончив писать сообщение, я уловила последние слова водителя:
– А сейчас там все дома сдаются. Особенно тот, в котором священник жил. Там какой-то богач обосновался… Денег – море, ходит с охраной. Бабка говорит, всех жителей распугал.
– Что за богач? – как можно равнодушнее спросила я. Парень надвинул кепку до бровей, и со злостью выплюнул:
– Да кто его знает… Красавчик какой-то. Они ж все такие – денег наворуют, и живут в свое удовольствие. Ясен пень, было бы у меня столько бабла, я б тоже красавчиком был.
«Это вряд ли», – подумала я, а вслух сказала:
– Остановите у въезда. Я пешком пройдусь.
– Да пожалуйста, – обрадовался паренек. Я достала деньги, намереваясь заплатить, а он замахал руками.
– Не надо ничего… Я ж просто так, помочь хотел. А это… Вы обратно поедете?
– Поеду.
– Хотите, я вас отвезу? Вы телефончик свой не дадите?
– Дам, – кивнула я. – Отчего ж не дать.
Я продиктовала цифры, и убралась из девятки от греха подальше, сразу свернув в какие-то кусты. Кульминка оказалась небольшой – три улицы, две из которых заставлены старыми бревенчатыми домиками с развалившимися сарайками и ржавыми заборами. И только на третьей стояло несколько крупных домов, щеголявших ремонтов и стальной оградой. Один из них – вычурный дом из темного кирпича с кованой решеткой, сразу бросился в глаза. «Дом священника», – ухмыльнулась я, устраиваясь на противоположной стороне улицы. Очень удачно здесь размещалась брошенная постройка с покосившимся крыльцом, где я и спряталась, прикрывшись ветками чахлого куста.
Время текло непростительно медленно. Спустя полчаса сидения за кустом тело затекло, ноги стали ватными. Дул сильный ветер, я промерзла и клацала зубами, как волк, кляня на чем свет стоит тонкое пальто. Еще спустя полчаса мне захотелось сесть прямо на землю, чтобы дать ногам отдохнуть, а через десять минут я уже готова была вернуться домой – к теплу и удобной кровати.
«Ну же», – мысленно приговаривала я, гипнотизируя взглядом дом свихнувшегося священника. «Появись, ну же».
Мои молитвы были услышаны – дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел крепкий парень с чем-то черным и овальным в руке. Прищурившись, я опознала в предмете пистолет, а в парне – Ваню, личного телохранителя Валевского.
«Отлично», – ликовала я. Местонахождение Николая определено – Иван никогда не покидал Валевского, и даже в выходные дни преданно сидел возле подъезда дома, где жил Коля. Если Ваня здесь, то и его начальник тоже. Теперь осталось только незаметно убраться отсюда, поскольку попасть в лапы к ребяткам Коли раньше времени мне не хотелось.
Дождавшись, пока Ваня вернется в дом, я ринулась к выезду, пробираясь сквозь кусты и огороды. Паренек в кепке мирно дремал в машине возле старого колодца под ритмичную музыку.
– Эй, – я стукнула костяшками по стеклу. – Проснись и пой.
– Ой, ты вернулась, – обрадовался парень. – Ну что, обратно?
– Ага, – кивнула я, блаженно вытягивая ноги. В тепле машины меня разморило, и весь обратный путь я продремала, благополучно забыв о безопасности. Конечно, этот молодой паренек с детским румянцем на щеках вряд ли был маньяком, однако и от священника поклонения дьяволу никто не ожидал.
– Приехали, – паренек свернул на обочину. – Здесь?
– Здесь, – согласилась я и взялась за ручку двери.
– Откуда забрал, туда и возвращаю, – пошутил паренек. – Как зовут-то хоть тебя?
– Полина.
– А я Игорь. Гоша.
– Приятно познакомиться, Гоша. До встречи.
– Я позвоню, – крикнул парень, приспустив стекло, а я на ходу махнула рукой, резво побежав по тропинке. От Тины минуту назад пришло лаконичное сообщение: «Будем через полчаса», поэтому время у меня было ограничено.
В комнату я залезла за пять минут до того, как черные внедорожники въехали во двор. Скинув пальто и ботинки, я запихнула их под кровать, и бросилась в коридор, заперев дверь на ключ. Когда внизу зазвучали голоса, я уже сидела в кресле в своей комнате, мирно покачивая ногой в пушистом тапке и лениво листая модный журнал.
– Ты здесь, – завопила Тина, врываясь в комнату и разматывая вокруг шеи шарф. Кончик ее носа покраснел, а глаза лихорадочно блестели. – Прикинь, что было!
– Что? – поинтересовалась я, замечая, как вслед за Тиной в комнату заглянул Глеб. Отыскав меня взглядом, он удовлетворенно кивнул и исчез в коридоре.
– Мирона пытались убить, – радостно сообщила Тина. – Но промахнулись.
– И чего ты радуешься?
– Так ведь все на моих глазах было! Я сама видела. То еще зрелище, надо сказать. Короче, – затараторила подружка. – Мы подъехали к кладбищу. Ну, все вышли, отправились к могиле. Сначала все нормально было – Виталика в последний путь проводили, Гриша речь сказал, и все такое. В общем, возвращаемся к машинам, а навстречу нам парень идет. Бледный, лицо какое-то серое, весь худой. Я еще подумала: кого-то из родных, наверное, навещает, уж больно вид жалкий, страдает человек. А он! Когда с Мироном поравнялся, вдруг как бросится на него! С ножом!
Тина перевела дух, поблескивая глазами, а я, воспользовавшись паузой, спросила:
– Мирон в порядке?
– Да что с ним будет, – отмахнулась подруга. – Ворон наемником служил. Ему такие ребята – как тебе пятилетние дитё. Парня вмиг скрутили. Оказался наркоманом. Ему обещали бесплатную поставку наркоты в течение года за убийство. Представляешь?
Я очень даже представляла, так как грязные методы Валевского мне были известны. Люди, употребляющие наркотики, теряют человеческий облик, и на многое готовы ради заветной дозы. Их не жалко, ими легко управлять – поэтому Валевский не гнушался использовать наркоманов в личных целях.
– И что с парнем?
– Мирон сказал, что с ним бесполезно разговаривать. Ломка, – пояснила подруга. – Но главное мы уже услышали. Ясно, что это происки Валевского. Мне другое интересно: Юсов умер, и кого теперь Валевский посадит на место мэра? Предположим, он достигнет своей цели, и уберет с пути моих братьев и Ворона. И что дальше?
– Выдвинет своего кандидата, – пожала я плечами.
– До выборов всего ничего, – напомнила Тина. Мы уставились друг на друга, и я осторожно спросила:
– А Акимов снял свою кандидатуру?
– Не знаю… Ты думаешь, что…
Тина азартно принялась грызть ноготь на указательном пальце. Я шлепнула ее шарфом.
– Прекрати. Руки перцем намажу.
Вопреки моим ожиданиям, огрызаться и лезть в драку подруга не стала. Вместо этого она вскочила и взволнованно закружила по комнате, не зная, как по-другому выплеснуть энергию.
– Если Валевский договорился с Акимовым…, – голос Тинки дрогнул, а ее глаза округлились. – О! А ведь Виталик тоже был кандидатом! Может, по этой причине его?
– Может, и по этой, – согласилась я. В дверь постучали, и на пороге нарисовался Глеб.
– Полина, можно тебя?
– Конечно, – сопровождаемая подмигиваниями Тины, я вышла в коридор и за неимением места облокотилась об стену. – Что такое?
– Я подумал, что было бы неплохо провести время вместе, – выдал Глеб, довольно улыбаясь.
– Я только за. Куда поедем?
Мой вопрос поставил Глеба в тупик. Поперхнувшись, он уставился куда-то вбок. Видимо, культурной программы не было в его планах.
– Видишь ли… Сейчас небезопасно покидать дом. Уверен, Тина тебе рассказала о покушении на Ворона.
– Рассказала. И как ты предлагаешь провести время? В твоей постели, надо полагать?
– Не надо так, Полина, – покачал головой Глеб.
– А как? – я зло чертыхнулась и для верности притопнула ногой. Последнее было лишним – я почувствовала себя ребенком, которому не купили желанный леденец. – Ты ведь уже все решил?
– Я тебя как-то обидел?
– Обидел, – кивнула я. – Я привыкла самостоятельно принимать решения, и уже много лет не нуждаюсь в опеке. А ты возомнил невесть что, и то и дело отдаешь мне приказы. Мне это не нравится.
– Неужели? – ухмылка исказила чувственные губы Глеба. – В самом деле?
Он наклонился ко мне, словно собираясь поцеловать, но вместо этого легонько коснулся губами мочки уха. По шее мгновенно пробежало стадо мурашек, а колени предательски подогнулись.
– Я думал, тебе это нравится, – хрипловатым шепотом продолжил Глеб, оставляя легкие поцелуи-бабочки. Я прикрыла глаза, собираясь с силами, что оттолкнуть его. И даже подняла руки, но в последний момент вцепилась в его рубашку, комкая дорогую ткань.
– Нравится, – торжествующе произнес Бельский, подхватывая меня на руки. Я уже открыла рот, чтобы возразить, но нежный поцелуй приглушил все звуки. Получилось только невнятное мычание, а потом я подумала: «Да к черту все!», и ответила, вложив все чувства.
Я не заметила, как мы оказались в комнате Глеба. Четко запомнила только прохладу простыней, остужающую жар наших тел, и горячие отпечатки ладоней Глеба – по всему моему телу. Я горела, словно в лихорадке. Все чувства и эмоции обострились – будто снежная лавина, летящая с вершины горы, они накрыли меня с головой. А потом наступил взрыв.
Тяжело дыша, я перекатилась на другую сторону кровати. Не потрудившись накинуть на себя хоть что-то, Глеб прошелся по комнате, демонстрируя великолепную фигуру, и жадно отпил воды прямо из графина.
– Будешь?
Я помотала головой, вытянувшись на простынях. Хотелось проваляться вот так весь день – беззаботно, время от времени перекатываться на другой бок в поисках прохлады и спускаться на кухню только за едой. Но в данный момент это было роскошью, непозволительной для меня. Проблемы требовали решения, вопросы – ответов, а я не знала, как далеко могу зайти, чтобы наконец-то освободиться от тяжкого груза.
Глеб вернулся в кровать, вольготно расположившись в самом центре. По-хозяйски обнял меня, прижав к себе, и я послушно устроила голову у него на плече. Мы лежали в тишине, не разговаривая – слишком прекрасен был этот момент, чтобы портить его разговорами. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться, и, выводя узоры на его животе, я спросила:
– Глеб.… Ворона называют так из-за фамилии. А почему тебя называют Профессор?
Даже не видя его лица, я точно знала, что он улыбнулся.
– Это смешная история. В школе я был отличником, и особенно любил химию. Посещал дополнительные занятия, учился дома. И до хрипоты любил спорить с преподавателями. В один из таких споров я одержал победу, а остальные прозвали меня Профессором. Так кличка и закрепилась.
– А Макс?
– Стрелок? Здесь все просто. Он отлично стреляет. Лучше всех.
– А Гриша? Почему он Молот?
– А ты его кулаки видела?
Мы дружно рассмеялись, а я настойчиво гнала от себя плохие мысли. «Он отлично стреляет. Лучше всех»… Тот парень в доме Юсова тоже отлично стрелял. В темноте, находясь снаружи, он безошибочно перестрелял всех, и ни одна пуля не задела меня или Тину. Мы решили, что это был Призрак… Но что, если нет?
– О чем ты думаешь? – Глеб нашел мою руку и легонько сжал.
– Да так, ни о чем, – поспешила ответить я. – Теперь ты, как честный человек, обязан на мне жениться.
– С радостью, – отозвался Глеб, а я снова рассмеялась. Слишком уже торопливо это звучало. Словно почувствовав мои сомнения, Бельский повернулся ко мне, и серьезно сказал, глядя в глаза:
– Я слов на ветер не бросаю. Я действительно хочу на тебе жениться.
– Но…, – начала было я и запнулась, а потом разозлилась. Что за дурацкая ситуация? Мы знакомы пару месяцев, два раза переспали, а Глеб уже делает мне предложения. Но злилась я, конечно же, не из-за его нетерпеливости. Гораздо больше меня расстраивала я сама – услышав его слова, мое Альтер-эго визгливо закричало от радости, подпрыгивая на одной ножке.
Стук в дверь прервал неловкую паузу. Я вмиг подобралась, натягивая простыню, а Глеб лениво крикнул:
– Что?
– Через два часа выезжаем, – послышался из-за двери голос Гриши.
Вздохнув, Глеб поцеловал меня в лоб и встал, на ходу натаскивая на себя джинсы. Как только он вышел в коридор, чтобы поговорить с братом, я как ошпаренная метнулась к его столу, дернув нижний ящик. Пистолет был на месте. Успокоившись, я вернулась в кровать и прислушалась, однако ничего толком услышать не смогла.
– Договорились, – сказал Глеб Грише, возвращаясь в комнату.
– Куда вы поедете?
– Надо заехать к Марте, забрать кое-какие вещи, и по делам, – уклончиво ответил Глеб, хватая меня за ногу. Моя ступня полностью поместилась в его ладони, и его это рассмешило. – Ножка маленькая, как у принцессы.
– По каким делам?
– По разным.
– Слушай, а чем ты вообще занимаешься, когда не спасаешь бедных девушек? – я наконец сообразила, что знаю о Глебе неприлично мало.
– У меня своя фирма, занимаемся компьютерами, – сообщил Глеб. – На доходы я не жалуюсь.
– А, – начала я, но взвизгнула, так как Бельский принялся меня щекотать. – Прекрати!
Воспользовавшись передышкой, я огрела его подушкой по голове, а Глеб взамен снова ухватил меня за пятку. Завязалась шутливая драка, и вскоре мы, как два великовозрастных дебила, катались по кровати, визжа и хохоча.
– Я, конечно, дико извиняюсь, – дверь в комнату распахнулась, и Тина одарила нас печальным взглядом, тут же отвернувшись. – Но мне надо срочно поговорить с Полиной.
То, что Тинка назвала меня полным именем, и не сияла от счастья, застукав нас с Глебом голыми в кровати, явно указывало на плохое самочувствие подруги. Встревожившись, я пообещала ей, что сейчас приду, и спешно натянула одежду, в художественном беспорядке валявшуюся на ковре.
– Что у нее? – поинтересовался Глеб.
– Сейчас спрошу.
– Чую я, это все из-за Стрелка, – в сердцах воскликнул Бельский, дополнив гневное высказывание ударом по подушке. – Так и знал, что этим кончится!
– О чем ты? – невинно спросила я, застегивая кофту. Глеб отвел взгляд в сторону, нахмурившись.
– Об этой ее влюбленности в Стрелка. Макс, конечно, неплохой парень, но несерьезный. И Тину он воспринимает как младшую сестру свого соперника.
– А соперник – ты?
– Конечно, – самодовольно улыбнулся Глеб. – У нас так всегда было. Ворон соревнуется с Гришей, а Макс – со мной. Ну а Тинка вроде как не при делах.
– Это было в детском возрасте, – возразила я. – А сейчас Тина – взрослая девушка, к тому же еще и красавица. Не исключено, что Максим может посмотреть на нее по-другому.
– Этого еще не хватало, – проворчал Глеб, привлекая меня для поцелуя. – Постарайся объяснить ей, что свет на Максе клином не сошелся, и в мире полно других парней.
– Постараюсь, но не обещаю.
Я выскользнула в коридор, где меня ждала Тина.
– Нотации читал? – шепотом спросила она. Я махнула рукой, и мы направились в комнату.
– Что такое? – усевшись на диване, я встревожено посмотрела на подругу. Глаза ее ярко блестели от непролитых слез. Шмыгнув носом, Тина протянула мне телефон, на экране которого был открыт чат со Стрелком. Бегло пробежав глазами по содержимому, я хмыкнула: Тина написала Максу, намекнув на возможную связь Акимова с Валевским, на что Стрелок лаконично ответил ей: «Думать у тебя получается еще хуже, чем готовить». Я перевела взгляд на подругу.
– Вот подлец, – с чувством сказала я, обнимая Тину. Она наконец дала волю слезам, горько заревев.
– Я не понимаю.… Ведь он же съел мой борщ, – всхлипнула она. – И в больнице, когда мы целовались… Я же чувствовала, что нравлюсь ему!
– Козел твой Макс, – фыркнула я. – Не плачь. Возможно, этому найдется объяснение.
– Думаешь? – с надеждой подняла голову Тина. Я кивнула, продолжая ее обнимать.
– Мы во всем разберемся завтра, – пообещала я. – Утра вечера мудренее. А сейчас давай-ка приведем тебя в порядок.
– Дневник Бриджит Джонс? – просияла Тина. – Или Секс в Большом Городе?
– Второе, – решила я. – Я включу.
– Я за едой, – вскричала подруга, вскочив с кровати. Ее слезы высохли, и я довольно улыбнулась, дав себе обещание поговорить с Максом завтра. Уж обижать свою подругу я никому не позволю.
Вечер пролетел незаметно. К нашей компании присоединилась Марта, посетовавшая на скуку. Гриша, как и Глеб с Мироном, куда-то уехали, так что в доме остались мы втроем, не считая роты охранников.
– Как думаете, где они? – произнесла Тина, краем глаза следя за действиями на экране.
– Это не наше дело, – изящно махнула рукой Марта. – Не стоит лезть в мужские дела. Сами разберутся.
– Нет в тебе ни капли сострадания и заботы, – завелась подруга. Я незаметно толкнула ее в бок, поглядывая на часы.
– Хочешь, напишу Глебу?
– Напиши, – согласилась Тина. Я схватилась за телефон, отправив короткое «Где ты?», и спустя минуту получила ответ: «Занят. Ложись спать, буду к утру».
– Они приедут только утром, – оповестила я всех. Марта кивнула, а Тина насупилась. Еще полчаса мы смотрели кино, пока девочки не начали неудержимо зевать. Часы показывали одиннадцать, когда Тина сползла на диване, подложив под голову плед, а Марта прислонилась к спинке кресла. Отметив, что даже во сне Рузина выглядела неприлично красивой – ни тебе открытого рта, ни слюней, ни глупого вида, я тихонько поднялась и укрыла их покрывалом. Несколько таблеток снотворного, подкинутых в сладкую газировку, сработали на ура. До самого утра девочки будут спать, а когда проснутся, подумают, что просто задремали во время фильма.
Прихватив с собой одежду, я вышла из комнаты, направляясь в опочивальню Глеба. Торопливо переоделась, засунула в рюкзак пистолет, позаимствованный из нижнего ящика, и выскользнула в коридор. В доме было тихо: внизу негромко работал телевизор, изредка слышалась разговоры двух охранников. Я двинулась к комнате Тины, которую Глеб запер, чтобы удержать нас взаперти, и резко остановилась, услышав шум.
В комнате кто-то был.
Под стук бьющегося сердца я осторожно вставила ключ в замочную скважину и медленно провернула. Дверь со скрипом подалась, и бесшумно ступая ногами, обутыми в кроссовки, я зашла в темное помещение, сжимая в руке пистолет. Окно было распахнуто, и холодный ветер играл с белыми занавесками, заставляя их извиваться в причудливом танце.
Влад сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и насмешливо смотрел на меня.
– Привет, Полина.
– Я ведь могу закричать, – сказала я, все еще крепко сжимая пистолет. Влад поморщился, однако тут же расплылся в улыбке.
– Не стоит. Я не причиню тебе вреда. Закрой дверь, поговорим.
Дверь я закрыла, но присаживаться не спешила. Единственное, что удерживало меня от крика – это любопытство, которым я славилась еще с детства. Влад задумчиво посмотрел на пистолет в моей руке, потом на мое лицо, и снова усмехнулся.
– Смешно тебе? – разозлилась я. – Кто ты?
– А ты?
С минуту мы буравили друг друга гневными взглядами. Я сдалась первой, отведя глаза в сторону.
– Хорошо, можешь не отвечать. Что тебе здесь надо? Зачем ты притворялся племянником Михаила Петровича и влез в дом?
– Ты же умная девочка, хоть и любишь притворяться глупой. Как ты сама считаешь?
– Считаю ли я себя умной? – подняла я брови. – Безусловно. А ты весьма нахален и глуп, раз осмелился второй раз залезть в дом.
– Твой парень, от которого ты так бегала, отправился на заброшенную станцию в черте города. Ходят слухи, кто-то назначил ему там встречу. Возможно, сам Валевский.
– Откуда ты знаешь?
– Сложно не знать, когда ты – отправитель послания, – пожал плечами Влад.
– И зачем тебе это? Ты хотел отправить ребят подальше? – догадалась я. Влад кивнул. – Чтобы поговорить со мной?
– Нет. Вернее, мне бы хотелось поговорить с тобой – не сомневаюсь, даже короткий диалог доставил бы мне массу эмоций, однако не смею тебя задерживать. Ты ведь куда-то собиралась?
– Не твое дело, – машинально огрызнулась я. Влад, до этого момента сидящий в кресле, как-то резко поднялся всем телом, и через секунду оказался передо мной. Я вжалась в стену, задержав дыхание, а он провел рукой по моему лицу, словно рассматривал неведомую зверушку.
– Поторопись, – прошептал Влад.
– Я не могу оставить тебя в доме.
– Я выйду с тобой. Комнату можешь закрыть.
Под чутким присмотром я заперла дверь, и мы вылезли через окно, спрыгнув на землю. Темная иномарка стояла перед соседним домом, уткнувшись мордой в кусты.
– Охрана у вас ни к черту, – весело заметил Влад. – Даже удивлен, зная Мирона.
– Ты его знаешь? – тут же уцепилась я за возможность. Влад рассмеялся, погрозив мне пальцем.
– Так не пойдет. Я не задаю вопросов, куда ты отправилась ночью с пистолетом, и ты не спрашивай много. Подвезти тебя?
– Да, – кивнула я. Могла бы не соглашаться, но я была уверена, что Влад последует за мной. К тому же его лицо… Эта странная полуусмешка-полуулыбка, две ямочки на щеках и ярко-голубые глаза. Я была почти уверена, что видела его раньше. Или кого-то, сильно похожего на него…
– Куда? – коротко спросил Влад, заведя мотор. Я произнесла название кооператива, и машина, сыто заурчав, двинулась с места. Фары Влад не включил, но это не помешало нам вырулить на дорогу, а затем добраться до Кульминки за считанные минуты.
– Где?
– Тут останови, – я невежливо ткнула пальцем в покосившуюся табличку, на которой было криво выведено «Кульминки», а ниже детским почерком приписано «Обитель Зла». – Я прогуляюсь.
– Желание дамы – закон, – кивнул Влад, остановил машину и закурил, пуская дым в приоткрытое окно. Я взялась за ручку, но выходить не спешила.
– Скажи, кто ты.
– Не скажу, – отрезал Влад. – Сама догадайся.
– Тогда скажи, зачем вколол Марте снотворное, – не сдавалась я.
– Если скажу, ты сразу поймешь, – выпустил струйку дыма Влад. Обернувшись, он хитро подмигнул мне. – Ты не опоздаешь на встречу?
– Тот, кого ждут, не может опоздать.
– У тебя появился третий воздыхатель?
– Не совсем. Скорее, бывший поклонник.
– Ну-ну. Подождать тебя?
– Не стоит, – отказалась я, и вылезла из машины. Подумала, что Влад вряд ли уедет, но он тут же, опровергая мои мысли, развернулся и плавно покатил прочь.
– Придурок, – высказалась я вслух и пнула лежащий камень. А потом зашагала по протоптанной дорожке, ведущей к дому маньяка-священника.
Ночь в Кульминке была холодной. На небе ярко сияли крупные звезды, какие увидишь только загородом. Ежась от ветра и гробовой тишины, которая навевала тоску и заставляла вспоминать все просмотренные фильмы ужасов, я бодро топала к месту, где притаился Валевский. Выглядел мой поступок, конечно же, детским, самонадеянным и безрассудным – еще много эпитетов можно было бы подобрать, но в глубине души я знала, что поступаю правильно. Было подло взваливать все проблемы на Глеба, веря, что он разберется со всем в одиночку, а также постоянно лгать, утаивая важные факты моей биографии.
