Нюта Либра
Вниз, к звёздам. Том I

Глава IV

Главное правило реальности – не запутаться в своих иллюзиях. (Фильм «Начало»)

Аня лениво потянулась и открыла глаза. Девушка огляделась и несколько раз моргнула: ей понадобилось некоторое время, чтобы собрать картину воедино из витавших в голове обрывков вчерашнего вечера. Медленно перекатившись на другой бок, тем самым расправив пышную юбку платья, Аня уселась, свесив ноги. Только теперь она заметила, в каких невероятных красоте и изяществе пребывала всё то время, что спала. Вблизи огромного окна, занавешенного прозрачным тюлем, стояла плюшевая кровать со слегка изогнутым изголовьем светло-серого цвета, на которой сейчас царственно восседала девушка. По бокам от неё сверкающими кристаллическими сосульками свисали длинные люстры, достававшие чуть ли не до мягкого ламинатного пола, и стояли круглые прикроватные тумбы. Напротив кровати располагалось бежевое плюшевое кресло с закруглённой спинкой и вытянутым сиденьем волнообразной формы. Сквозь прозрачные раздвижные двери справа от кровати виднелись уютная полукруглая ванна, большое прямоугольное зеркало, протянувшееся вдоль всей стены, выложенной широкими бежевыми квадратами плитки, и несколько шкафчиков оттенка античной латуни с такой же полукруглой раковиной. В уголке приютилась белоснежная дверь, которая, как предположила девушка, вела в гардеробную. Слева же разместился небольшой туалетный столик, а к нему был придвинут плюшевый пуфик, тоже бежевый. Цвет стен разобрать оказалось труднее, поскольку яркий солнечный свет отбрасывал на них желтоватые пятна.

– Я так и знала, что ты всё ещё нежишься в постели, – с укором произнесла внезапно ворвавшаяся в спальню Карина, – Ты впервые в жизни пропустила лекции, я очень удивлена.

– Который час? – резко встрепенулась Аня.

– Половина третьего.

Девушка вытаращила глаза:

– Почему никто не позвонил мне? И где Дима? Ты его не видела?

– Он, скорее всего, давно ушёл на работу, потому что в универе мы с ним не пересекались. Кстати, разве он не должен был снять с тебя это невероятно дорогое, но прекрасное платье?

– Я просто поражаюсь глубине твоей испорченности, – сердито покачала головой Аня.

– Серьёзно, я не верю, чтобы любой мужчина в здравом уме отказался от такого лакомого кусочка, – проговорила Карина, указав пальцем на подругу.

– Если ты не сменишь тему, мне придётся вытолкать тебя за дверь с тумаками и подзатыльниками в придачу, – буркнула Аня.

– Ладно, тогда перейдём ко мне. Утром Серёжа закатил мне сцену ревности, и я поставила ему условия: либо я, либо его ненаглядная жёнушка, – при последних словах лицо подруги скосила брезгливая гримаса, – Да, и ты не могла бы заплатить вместо меня таксисту, он ждёт внизу?

– Попрошайка несчастная, – заявила Аня, ища глазами свою сумку с деньгами и не найдя, пожала плечами, – Извини, но я тут плохо ориентируюсь и вряд ли смогу отыскать хоть что-то из вещей без помощи Димы.

– Что ж, придётся выскребать из собственных карманов, – жалобно бросила Карина, поджав пухлые губки.

Подруга спустилась вниз, нехотя отдала водителю положенные деньги и вернулась обратно.

– Как странно думать, что всё это теперь принадлежит мне, – с печальным восторгом проговорила Аня.

– Милославская Анна Леонидовна, – торжественно объявила Карина, – Звучит очень красиво.

– Да, мне тоже нравится, – слегка склонив голову набок, ответила Аня,– Но боюсь, привыкать буду долго, хотя моя настоящая фамилия никогда не приходилась мне по душе. А, может, просто обидно, что человек, от которого я её получила, никак не участвовал в моём воспитании.

– Я выросла в полноценной семье, и поверь, это не так хорошо, как кажется. Представь: все недовольства, неприязни, разочарования, поучения обрушиваются на тебя с двойной силой, а ты лишь должен выслушивать, склонив голову, потому что в противном случае рискуешь остаться без средств к существованию.

– Неужели все твои разговоры всегда будут сводиться к одной проблеме?

– Не всем улыбается встретить богача и выскочить за него замуж, – заворчала Карина.

– Именно поэтому ты положила глаз на женатого профессора, – с кислой ухмылкой отмахнулась Аня.

– Кажется, твоя очередь быть вышвырнутой за дверь с тумаками и подзатыльниками, – задорно улыбнулась подруга.

– Хозяин барин, только минуточку, хозяйка здесь, похоже, я…

– И до конца жизни будешь гордиться этим, – уже злобно фыркнула Карина.

– Интересно, – в корне поменяв тему разговора, стремительно вставила Аня, – действительно ли этот брак позволит мне исполнить заветную мечту, или ничего достойного из этой затеи не выйдет.

– Только не говори мне, что ты не рассталась с навязчивой идеей поскорее встретить своего Джеймса, – озадаченно уставившись на подругу, полюбопытствовала Карина.

– Никто не понимает меня, верно?

– Обычные девушки мечтают встретиться со своим кумиром, чтобы просто его увидеть вживую, послушать его красивый голос, насладиться отличной музыкой, сделать парочку фотографий на память, но ты хочешь вовсе не этого. Меня это пугает.

– У меня нет желания копаться в себе в данный момент и выяснять причину своих стремлений и поступков. Я только знаю, что ничего другого в жизни я не хотела настолько сильно. И вот, когда у меня появилась прекрасная возможность попасть на другой конец света и заглянуть в сияющие глаза Джеймса, я обязана ею воспользоваться.

Карина не решилась что-либо отвечать на благоговейные слова Ани, чтобы не расстроить или огорчить её, а лишь пожала плечами и перевела беседу в другое русло.

Так и просидели подруги, не замечая быстро убегающих куда-то минут, сменяющихся часами, полностью погрузившись в непринуждённую болтовню.

***

– Уже освоилась? – раздался над ухом нежный голос Димы.

Карина покинула дом час назад, и Аня от нечего делать принялась рассматривать своё новое жилище. Она уже успела сменить белоснежное пышное платье на любимые синие джинсы и свободную футболку ярко-салатового цвета.

– По-моему, он слишком большой, и я боюсь, что однажды в нём заблужусь. К тому же, я всю жизнь прожила в однокомнатной квартирке с шумными соседями и до недавнего времени спала в одной постели с мамкой.

– Не такой уж дом и большой, а я принёс нам много-много вкусностей, – широко улыбнулся Дима, наклоняя пакеты с продуктами, чтобы дать возможность девушке рассмотреть содержимое.

– Ой, – смущённо вырвалось у Ани.

– Что? – насторожился парень.

– Я забыла предупредить, что совсем не умею готовить… Если бы я сказала раньше, ты бы вряд ли на мне женился, – извиняющимся тоном проговорила девушка.

– Наша свадьба – просто договор, а по поводу еды можешь не беспокоиться: я купил готовое, осталось только разогреть.

Аня облегчённо вздохнула, хотя ей было неловко признавать свои недостатки.

– Да, и нужно поторопиться, потому что скоро к нам прибудут гости.

– Гости?

– Ты же помнишь, что свадьба продолжается? А приедут только близкие родственники и друзья, – задорно подмигнув, Дима скрылся за просторными дверьми, ведущими в кухню. Аня последовала за ним:

– Это значит, что я снова должна надеть свадебное платье?

– Ни в коем случае. Ты разве где-нибудь видела, чтобы невеста надевала свадебный наряд дважды?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Поэтому ты наденешь вот это, – Дима вытащил из самого большого пакета короткое белое платьице с длинными кружевными рукавами и нежными узорами.

Аня от изумления вытаращила глаза:

– Ты с ума сошёл?

– Оно такое нежное и изысканное, очень тебе пойдёт, – окинув задумчивым взглядом Аню, произнёс парень.

– Надеть красивое платье, чтобы снова притворяться, – вздохнула девушка.

– Анюта, я не желаю слушать печальные возгласы на следующий день после бракосочетания, иначе я отменю медовый месяц на берегу Тихого океана.

Анюта? С каких это пор её имя стало ласкательным? Конечно, Дима называл так девушку в присутствии посторонних, не посвящённых в их маленький спектакль, но сейчас в доме никого, кроме них двоих, не было. Аня встряхнула головой, чтобы отогнать настырные мысли. Хотя подождите… Он только что сказал, что может передумать насчёт поездки? Только не это. Аня нервно глотнула и, взяв в руки новое платьице, молча направилась обратно в комнату.

К тому времени, когда она вернулась, Дима уже успел подогреть семейный ужин и накрыть на стол. Он как раз заканчивал раскладывать столовые приборы, когда перед его взором предстала хрупкая нимфа, окутанная тонкой паутиной с переброшенной на одно плечо густой копной русых волос. Парень явно был приятно поражён, хотя девушка ощущала некое неудобство и стеснение. Ткань оказалась настолько лёгкой и мягкой, что Аня чувствовала себя раздетой.

– Ух ты, – не сумев подобрать слова, изумлённо выдохнул Дима.

Восхищённая реакция парня ещё сильнее смутила девушку, и она с благодарственной радостью поспешила открыть дверь первым приехавшим гостям, чтобы избежать его дальнейших очарованных вздохов. Новоприбывшими оказались Светлана Степановна (как ни странно, добрая свекровь, которая быстро привязалась к Ане) и Мстислав Николаевич, коварный дядя, равнодушно держащийся с молодыми. В глаза мгновенно бросалась стройность Светланы Степановны, значительно подчёркнутой элегантным чёрным платьем, и озорная улыбка, осветляющая её бледное, сдобренное страдальческими морщинками лицо, обрамлённое чёрными, как смоль, волосами, полукругом уложенными вокруг головы. Несмотря на то, что ей стукнуло почти полвека, Светлана Степановна держалась как настоящая леди, не позволяющая сумбурной радости затмить её идеальные манеры. Дядя в не менее элегантном костюме, выдающем его выпуклый живот, недовольно стрелял по сторонам своими чёрными вороньими глазищами, потирая горбатый нос. Его внешность наводила на Аню безотчётный ужас, поэтому она старалась уделять как можно больше внимания свекрови, далеко не тонко начинающей намекать на продолжение рода. Девушку эта тема ужаснула не меньше взглядов Мстислава, и она вновь с облегчением кинулась впускать новых гостей.

– Мама! – рванула вперёд девушка, едва увидев знакомую фигуру, неуклюже перевалившуюся с одного бока на другой. Она намеревалась броситься Людмиле Михайловне на шею в порыве необъяснимого счастья, словно от столетней разлуки, но замерла, различив в дверях Юрия, скромно переминающегося с ноги на ногу.

– Здравствуй, Аня, – неуверенно начал отчим. Девушка изумилась: двухметровый великан с насупленными густыми чёрными бровями, не умеющий в полной мере выражать свои мысли. Картина, буквально поражающая воображение, но Аня не решилась зацикливаться на ней и проводила маму и отчима к столу. Очень быстро дом наполнился гулом несмолкающих голосов, хохотом и звоном бокалов. Здесь присутствовали и Ксюша, чьи полные любопытства карие глаза вновь и вновь пробегали по гладким стенам, и Лёня, сладко подшёптывающий ей что-то на ушко, и Тимофей, с жаром разъясняющий Светлане Степановне значения услышанного ею случайно термина «томосинтез», и даже Карина с Сергеем Витальевичем, которые осторожно примостились у самого края стола. Ксюша была слишком поглощена окружающей её красотой роскошного особняка, иначе бы незамедлительно приступила к нравоучениям, чтобы выбить дурь из головы Карины.

– Где же твои друзья? – наклонившись вправо, чтобы её мог слышать только Дима, спросила Аня.

– Я ведь уже рассказывал, что случилось с ними после смерти моего отца.

Девушка с досады закусила губу. Пожалуй, она выбрала не самую удачную тему для разговора, но ей необходимо было занять себя чем-то, помимо нескончаемого пережёвывания всевозможных блюд. Когда лёгкая беседа между молодожёнами не заладилась, девушка попробовала разговорить парня другим способом.

– Мы не успели обсудить нашу поездку.

Дима тяжело вздохнул и, не сводя изучающего взгляда со своего дяди, добавил:

– Это обязательно обсуждать сейчас?

– Куда подевалась твоя радость? – не унималась девушка.

– Она испарилась вместе с шампанским, – попытался отшутиться парень, показывая Ане пустой бокал с желтоватыми капельками на дне.

Она непроизвольно насупилась. Дима снова вздохнул и отвернулся. Аня косо посмотрела на парня. Что-то в нём переменилось, стало более суровым и натянутым. Влияло ли так на него поведение Мстислава Николаевича, или же Дима просто устал после работы, оставалось загадкой. Однако стремясь поскорее избавиться от опасений, девушка предпочла склониться к последнему варианту и продолжила вслушиваться в разговор Тимофея и Светланы Степановны. Но как бы она ни старалась, мозг настойчиво анализировал поведение голубоглазого брюнета. Внезапно все голоса перемешались, выкрикивая восторженное «горько». Этого только не хватало. Аня умоляюще посмотрела на Диму, но он, схватив девушку за руку, резким толчком поставил её на ноги и сильно прижался своими губами к дрожащим губам Ани. Обычно поцелуи Димы были мимолётными и осторожными, но эти превратились в жадные и молящие, ищущие утешения и успокоения. Почему именно она? Ах, да, Аня же сама оставила под запретом романы с другими девушками. Она-то прекрасно обходилась без назойливого внимания парней, но вот мог ли Дима преодолеть себя и выполнить словесную договорённость… Но гораздо важнее: что растревожило и обременило юношу? Кажется, беспокойство девушки невероятным образом передалось Диме, и он, вздрогнув, прервал поцелуй.

– Что случилось? – беззвучно, шевеля одними губами, спросила Аня.

На секунду между упрямыми бровями Димы пролегла глубокая морщинка, но парень быстро встрепенулся и вернул беззаботное выражение лица, хотя во всех его движениях чувствовалось напряжение. Очередное торжество в кругу семьи обернулось для девушки настоящей пыткой, хотя в начале вечера в её груди пронеслось мимолётное облегчение.

– Слышал, твой мерседес дал сбой, – раздался басовитый голос Мстислава Николаевича.

Мускулистая рука Димы застыла в воздухе, сжимая вновь наполненный бокал. В комнате разом воцарилась тишина.

– Технические неполадки, не более того, – безразличным тоном произнёс Дима, вернув бокал на место и даже не пригубив содержимого.

– Нужно родиться очень везучим, чтобы легко отделаться и…

– Должно быть, тебе неприятна эта новость, – не дав закончить дяде, холодно отозвался Дима. Светлана Степановна в панике оглянулась на сына, стараясь понять, что всё это значило.

Ксюша, почувствовав назревающий конфликт, поспешила вмешаться:

– Кажется, я наелась до отвала. Никто не желает раструсить жирок?

Она грациозно встала со стула и хозяйским жестом нажала на большую светящуюся кнопку стереосистемы. Комнату заполнили мощные звуки танцевальной музыки. Все гости, следуя Ксюшиному примеру, пустились в пляс. Лишь Мстислав Николаевич не сдвинулся с места, задумчиво потирая свой угловатый подбородок.

Аня снова поднялась на ноги и, бросив грозный взгляд на Диму, прошипела:

– Нам срочно нужно поговорить.

– Анюта, я немного устал для выяснения отношений, может, позже, – лениво потягиваясь, пробубнил Дима.

– Нет, сейчас, немедленно! – девушка махнула рукой, зазывая его в кухню.

Дима нехотя последовал за ней и прикрыл дверь.

– Что произошло? – сердито сложив руки на груди, спросила Аня.

– Я же сказал: мы обсудим это позже.

– А что за инцидент с мерседесом? – не успокаивалась девушка, стремясь незамедлительно получить ответы на все терзающие её вопросы.

– Повторяю: технические неполадки, не более того, – безразличным тоном отозвался парень. Аня обидчиво насупилась, что вынудило Диму немного смягчиться:

– Давай не будем сегодня портить друг другу настроение и просто продолжим праздник.

Девушка бросила на парня злобный взгляд. Ну что ему стоило открыться и разъяснить ситуацию? Или она вынуждена вытягивать из него информацию по словечку?

– Твоя спальня тебе понравилась? – заметив недовольство Ани, парень перешёл на отвлекающую тактику.

– О такой спальне можно только мечтать, но вот есть один недостаток: прозрачные двери в ванной, из-за которых пропадает чувство комфорта и непринуждённости.

– Считаешь, что стану подсматривать? – уголки губ Димы дрогнули в озорной улыбке, но он попытался её сдержать. Аня ответила на это презрительным молчанием, хотя сильно разозлилась на парня за его внезапную проницательность.

– Ты не доверяешь мне, – неодобрительно покачал головой Дима.

– А, по-моему, дело обстоит как раз наоборот.

– Ты не успокоишься, пока всё не разузнаешь, верно? – усмехнулся парень.

– Иногда женское любопытство сильнее меня, но ты как благоразумный супруг обязан простить мне эту слабость, – с невинным видом пролепетала девушка.

– Что ж, Госпожа Любопытный Носик, я не хотел омрачать восхитительное торжество, но раз ты так настаиваешь.

– Я требую, – в ожидании подняв левую бровь, заявила Аня.

Выдержав небольшую паузу, парень приступил к повествованию:

– Утром, по дороге на работу, кода я выезжал на кольцо, заклинило руль. В итоге автомобиль закренило не в ту сторону, он получил удар об бордюр, а колесо с диском раскололись. Если бы я не снял приводной ремень, не знаю, как бы я вообще добрался до офиса. Пришлось отдать тачку в ремонт, там сказали, что рулевая рейка была повреждена.

– Ты думаешь, твой дядя как-то причастен к этому? – неожиданно вырвалось у девушки.

– Знаю, что у меня нет серьёзных оснований для сомнений, но он первый упомянул о происшествии, – в раздумьях взъерошив чёрные локоны, подметил парень.

– А как же акции? Ты всё уладил?

– Нет, оказалось, что нотариус временно покинул город по неотложным делам, а без него я не могу подтвердить выполнение пункта завещания.

– Вы всё воркуете, – захихикала подглядывающая сквозь приоткрытую дверцу Карина.

Она перебрала лишнего, о чём свидетельствовало пухлое раскрасневшееся лицо и затуманенный взгляд раскосых глаз.

– Как можно быть такой бессовестной? – закатив глаза, простонала Аня. Она была недовольна тем, что кто-то посмел прервать жизненно важный разговор.

– Я не виновата в том, что вы прячетесь по углам, – заплетающимся языком пробормотала Карина. Дима, воспользовавшись завязавшейся беседой, тихо вышел из комнаты.

– Он – мой законный муж, так что мы имеем на это право, чего не скажешь о тебе и профессоре.

– Снова ты за своё. Решила изобразить праведницу? Но ведь это не я вышла замуж только ради того, чтобы мне оплатили поездку за границу.

Слова подруги острой иголкой кольнули где-то в сердце. До Ани вдруг дошла вся абсурдность и отвратительность её поступка. Да, она хотела помочь другу получить бизнес. А ещё стремилась сделать ему приятное и совершить что-то по-настоящему важное и доброе. Но в то же время девушка использовала всё это как предлог и оправдание своего безотчётного стремления встретить Джеймса. Аня в душе признала, что допустила промах и просто подверглась эгоистичному порыву, но от осознания ошибок ей не полегчало.

– Я так понимаю, Сергей Витальевич выбрал тебя, – отвлекая себя и Карину от ненужных рассуждений и перипетий, предположила Аня.

– Точно, ушёл от жены и перевёз наши вещи в съёмную квартиру. Наконец-то я свободна, – блаженно вздохнув, Карина принялась раскачиваться в каком-то странном танце.

– И оставил двенадцатилетнего сына и пятилетнюю дочь, – осуждающе проговорила Аня, но тут же закусила губу. Она сама столько всего успела натворить, что не в её праве было упрекать и критиковать подругу, которая всего-навсего хотела стать счастливой. Но разве Аня желала не того же самого? Похоже, девушка окончательно запуталась в собственных ощущениях и потеряла ценный кусочек мозаики, из которой складывалась её жизнь, связь и сопоставимость реальных возможностей с миром фантазий.

– Поступай, как знаешь, – махнула рукой Аня и вернулась к гостям.

***

Короткие ленивые морозные деньки незаметно сменились солнечными и более продолжительными. Прохладный воздух пропитался сочным весенним ароматом и ласковым пением скворцов. Множество длинных сосулек устало повисли на преобразившихся крышах домов и скинувших белые шубки тоненьких ветках клёнов и тополей. Кругом витала необъяснимая возбуждённость, готовность к переменам и пробуждению.

Аня, томительно ожидающая окончания злополучного водевиля и высчитывающая часы до долгожданного путешествия, которое было запланировано на июль, время после окончания первых экзаменов, спонтанно увлеклась восточными танцами, несмотря на то, что никогда не испытывала страсть к ритмичным телодвижениям, и посещала занятия три раза в неделю. Помимо этого, она выпросила у профессоров университета разрешение изучать пять иностранных языков (английский, немецкий, французский, испанский, турецкий) вместо положенных трёх. Девушка полностью погрузилась в тяжёлые словари, грамматические упражнения и нескончаемые тексты для перевода, хотя особых проблем у неё не возникало, к тому же, некоторые из языков она отлично освоила обучаясь в школе. Не обращая внимание на действительное положение дел и не предаваясь дотошным раздумьям, Аня не понимала, что дополнительными уроками танцев и языкознания она лишь старалась загрузить всё свое свободное время до предела и любыми возможными способами избавиться от бесконечных посещений родственников в роли верной супруги. По выходным девушка уделяла время готовке, и это оказалось единственным, что ей не удавалось постичь, за исключением поджарки картофеля и яиц или выпечки кексов.

Дима не получил акции, поскольку нотариус по-прежнему не возвращался из командировки. Это ужасно раздражало парня, который целыми днями ходил хмурым. Со стороны казалось, что он постепенно начал терять интерес к жизни. Застывшая морщинка, протянувшаяся вдоль широкого лба, стала частой гостьей радушного лица парня, а после случая с автомобилем в нём развились такие качества, как осторожность и осмотрительность, часто граничащие с паранойей. Однако Дима был очень признателен и благодарен Ане за то, что она, вопреки возникшей занятости и непостижимому энтузиазму, оставалась терпеливым и заботливым другом, и настолько привык к её опеканию, что возможность неизбежного расставания всё реже возникала в его воображении. Однажды Аня спросила его:

– Кода мы разведёмся, я смогу оставить твою фамилию?

– Если мы разведёмся, Анюта, если, – шутливо отозвался Дима. Девушку такой ответ слегка насторожил, хотя она не спешила вдаваться в подробности и поиски объяснений загадочных потех парня.

Ссорились молодые люди достаточно редко, потому что оба не любили беспочвенные выяснения отношений. Кроме того, им совершенно нечего было выяснять. В общем, в семье Милославских царили полная идиллия и взаимопонимание, а если возникали недомолвки, то Аня и Дима старательно пытались свести их к минимуму и решить всё мирным путём. Разве что раза три им всё-таки примириться удалось с большим трудом. Первый раз конфликт возник из-за нелепой глупости, как постоянно называл этот случай сам Дима, когда Аня, невзирая на отшучивания парня, настояла на том, чтобы прозрачные двери в ванной, нагонявшие на неё смущение и неудобство, были переделаны или заменены на новые, менее просвечивающиеся. Настоятельные заверения Димы о том, что он вовсе и не помышлял никогда наведываться к ней в спальню без разрешения или предупреждения, не возымели нужного эффекта. Подобная просьба крайне оскорбила парня. Он посчитал это знаком того, что девушка потеряла к нему всякое доверие. Использовав разнообразные доводы и даже прибегнув к мольбам и уговорам, Аня поняла, что в одиночку у неё ничего не выйдет. Тогда она обратилась за помощью к доброй свекрови, и только вместе они уломали парня поставить вторые раздвижные двери более тёмного оттенка, чтобы скрывать прозрачность предыдущих, хотя своего мнения о том, что это было беспричинным капризом, Дима не поменял. Вторая крупная ссора произошла на почве неожиданно возникшей навязчивой идеи Карины поехать за границу с молодыми, чтобы посмотреть на мир. Аня ухватилась за это, как утопающий за соломинку, потому что опасалась оставаться наедине с парнем, тем более, вдалеке от родного дома. Дима же, в отличие от девушки, не горел желанием делить радостные моменты с третьим лишним и не был готов к незапланированным тратам. Аня старалась привести как можно больше убедительных аргументов в пользу сопровождения подруги, но Дима наотрез отказывался воспринимать путешествие втроём. В итоге Аня, разозлившаяся ни на шутку, крикнула ему вслед, когда парень решил прогуляться на свежем воздухе, чтобы успокоить расшатанные нервы:

– Если мы не поедем втроём, я расскажу твоему дяде и нотариусу, что брак фиктивный.

Девушка знала, что прозвучало её высказывание более чем жестоко, но она лишь воспользовалась последним шансом убедить Диму прислушаться к её мнению. Парню нечего было возразить, и он, обессиленно опустив руки, показывая на свою безоговорочную капитуляцию, сказал:

– Надеюсь, ты берёшь пленных, Анюта, великая и ужасная?

Аня только глухо рассмеялась в ответ.

И, наконец, последний раздор случился в результате того, что девушка отказалась от Димы в качестве своего постоянного водителя и сопровождающего. Она и так чувствовала себя неловко из-за того, что он был вынужден проводить с ней больше предполагаемого времени. К тому же, Аня тщательно старалась этого избежать, и хотя неблизкая дорога в элегантном автомобиле казалась достаточно привлекательной, девушка отклонила предложение. Дима надулся как маленький ребёнок и несколько дней демонстрировал свою глубокую обиду непреклонным молчанием. Однако он добился не совсем того результата, на который рассчитывал изначально. Вместо того, чтобы попросить прощение или просто признать правоту парня, девушка тоже перестала с ним разговаривать. Игра в молчанку явно затянулась, и не выдержавшая упрямого препирательства Ксюша серьёзно поговорила с обоими и заставила их ненадолго вступить в беседу. Выяснив предпочтения друг друга и разобравшись в решении разногласий, Аня и Дима вздохнули с облегчением. В итоге пришли к выводу, что девушка сможет передвигаться на общественном транспорте, но если ей понадобится машина, Дима с радостью подвезёт её.

И вот Ане оставалось ждать совсем немного, всего каких-то три месяца, прежде чем в конце концов покинуть родные края. Она давным-давно собрала необходимые вещи, приготовила документы и теперь целыми днями сидела за книгами, покусывая губы в волнительном предвкушении.

Впрочем, имел место ещё один инцидент, который, однако, оказался настолько незначительным, что оба забыли о нём тем же вечером, когда он и вспыхнул. А причиной стало рьяное нежелание Ани составлять супругу компанию на его выпускном вечере. Дима заявил, что она не может оставить его в один из самых важных моментов его жизни. Девушка ответила, что это в условия их брачного договора не входит. Парень попытался убедить Аню более мягко, но её упрямство взяло верх. Дима потом долго жаловался, что многие его одногруппницы не отходили от него ни на шаг, а друзья по учёбе весь выпускной спрашивали, почему он не взял с собой молодую жену. Но девушку это никоим образом не волновало, ведь её мысли полностью поглотили образы воображаемых путешествий, которые предстояли ей грядущим летом.

Одним вечером тётя попросила девушку забрать двоюродного братика из школы и погулять с ним пару часов. Аня с радостью согласилась, потому что долго не видела его и вдруг поняла, что ужасно соскучилась.

Светловолосый мальчуган с огромными озорно распахнутыми серыми глазами бросился девушке на шею:

– Аня! Ты пришла, потому что тоско…тосква… Вот блин!

Мальчик замолчал не в силах выговорить крутящееся в голове слово. Аня задорно расхохоталась, но, заметив обиженно сдвинутые брови мальчика, ласково проговорила:

– Не дуйся, Ромочка, я принесла тебе подарок.

– Какой? – захлопав в ладоши, выкрикнул Рома. Его огорчение как рукой сняло. Аня покопалась в сумке и вытащила маленькую шоколадку в форме зайчика. Мальчик надкусил ухо зайца и, хорошо разжевав его, сказал:

– Неплохо.

Тут раздалась музыка, и послышались чистые, ласкающие слух голоса, поющие: “See you on a street corner, waiting for my come…” Рома отдал девушке шоколадку и кинулся танцевать, покачиваясь из стороны в сторону.

– Нравится песня? – поинтересовалась Аня.

– Это твои ртибашки? – также не сумев выговорить название любимой группы девушки, ответил вопросом на вопрос мальчик. Аня кивнула и, извинившись перед Ромой за прерванный танец, взяла трубку. Это звонил Дима, интересовался, не нужно ли подвезти девушку куда-нибудь. После разговора Рома потянул Аню за рукав водолазки, заставляя последовать за ним:

– Ты ведь возьмёшь меня на их концерт?

Аня была ещё пятнадцатилетней девчонкой, когда в ней вспыхнула необъятная страсть к четырём голосистым красавцам с другого конца света. Тогда же она поделилась своей любовью с двоюродным братиком, и с тех пор он тоже проникся трогательными текстами группы, даже не понимая их смысл.

– Конечно, – приобняв мальчугана, искренне откликнулась девушка. Но одного слова показалось Роме недостаточно, и он спросил, чтобы окончательно убедиться:

– Обещаешь?

– Обещаю, – вздохнула Аня. Рома прижался к девушке с благодарностью и снова потянул её за собой. По дороге девушка заметила старушку, сидящую на картонке у порожек одного из магазинов. Она держала пластиковый стаканчик трясущимися и морщинистыми руками и страдальчески оглядывала проходящих мимо людей. Аня остановилась, порывшись в кармане расстёгнутой куртки тёмно-синих тонов, вытащила пятидесятирублёвую купюру и аккуратно положила её в стаканчик. Старушка прошептала треснутыми губами: «Спасибо. Да хранит тебя Господь». Аня выдавила добродушную улыбку и пошла дальше, не выпуская крохотную ручку Ромы.