Анна Гаврилова
Дракон вредный, подвид мстительный
Глава 11
Рыжий оказался почти прав в своём пророчестве, сойти с постамента мне разрешили не к ночи, а к вечеру. Поясница ныла, ноги гудели, настроение окончательно сдохло. Из приятного – за мною явился не сам директор, а Форгин.
Преподаватель по политической подготовке создавал впечатление добродушного дракона, хотя выглядел сейчас недовольным.
Завидев его, я из последних сил вытянулась по струнке, а толстяк махнул рукой:
– Вольно. – Добавил со вздохом: – Ну что, леди, понравилось?
– Никак нет, – помня науку братьев, по форме ответила я.
Форгин поморщился.
– Слезай уже, – буркнул он.
Возникла небольшая загвоздка в виде тапочек и спрятанных прямо под платьем пары туфель… Я же не могла признаться, что переобулась? Или могла?
– Шустрей, – приказал Форгин. Он протянул руку за копьём, и оружие я отдала, а в остальном не шелохнулась.
– Приморозило тебя что ли?
– Нет, господин Форгин, всё прекрасно. Вы идите, а я сейчас спущусь.
Я хотела как лучше. Думала получится, но преподаватель по политической подготовке оказался настырным.
– Очень интересно, – он пихнул копьё обратно в застеклённый шкаф. – И в чём же твоя проблема?
– Никаких проблем. Вы идите, а я…
– А ты понятия не имеешь, где вас поселили, – перебил Форгин. – Без меня точно не найдёшь.
Крыть было нечем. К тому же мне страсть как хотелось в кровать, хоть на пять минут, и это была не прихоть, а жизненная необходимость.
– У меня действительно есть небольшая проблема, – в итоге призналась я.
Приподняла подол платья, и… трагедии не случилось. Только Форгин немного посмурнел:
– Мужские тапки? Быстро же ты. Ну и кто этот умник?
Я посмотрела с возмущением.
– На что вы намекаете? Молодой человек просто проявил великодушие.
– Ладно, великодушная ты наша, – передразнил Форгин. – Вон там, – он указал на основание постамента, – есть потайной карман. Прячь тапки, надевай свои каблуки, и вперёд.
В этот момент я по-настоящему растерялась. Не ожидала такой нормальности от сотрудника этого шовинистичного заведения. Просто не ожидала. А он…
– Ну? – уже не сказал, а рявкнул. – Чего встала? Кадет-ка! Быс-с-стро!
Я подскочила как ужаленная и принялась выполнять.
Ну а десятком минут позже случилось то, чего я ждала с содроганием. Весь день, глядя на пробегающих изредка кадетов, я думала о девчонках и о том, как мне с ними жить.
Может объяснить? Рассказать, что в действительности произошло? Вот только история была слишком фантастичной. Они либо не поверят и посмеются, либо… А если поверят – тоже нехорошо.
Поверив, начнут болтать. История получит огласку, добавит мне лишнего внимания, да и лорд Эрвин не обрадуется. Нет-нет, от правды в данном случае будет лишь хуже! И тогда возвращаемся к предыдущему вопросу – как быть?
Я так и не придумала. Поэтому просто открыла дверь, до которой проводил господин Форгин, и нервно затаила дыхание.
Моему взгляду предстала просторная гостиная в сдержанном стиле, со свежим ремонтом. Справа располагался островок кухни с небольшим холодильным шкафом и двухкомфорочной плитой.
Были двери, которые точно вели в спальни, и их оказалось не шесть, а меньше. Ну а самое странное – девчонок тут не обнаружилось…
– Кстати, если поторопишься, то успеешь на ужин, – донёсся далёкий голос Форгина.
Я вздрогнула и огляделась.
Препод уже ушёл, я видела его далёкую спину в конце коридора.
– Господин Форгин, а где столовая? – крикнула я.
Остановился, обернулся, показательно вздохнул и буркнул:
– Ладно. Пойдём покажу.
Эрвин
Итак, первый день на новом посту, в преддверии нового учебного года. Обычная организационная рутина, где из важного только длинная вводная лекция, на которую пригнали всех.
Я говорил час. Смотрел в лица кадетов, подчёркнуто игнорируя леди, к которым вся эта информация всё равно не относится. Не выдержат. Если всё пойдёт как надо, сбегут через пару недель.
Лучше бы дней, но я реалист!
Затем выступил Форгин, после него магистр Дэлариус. Магистр Хипп – старейший преподаватель школы, тоже высказался, и его спокойный голос впитывали все.
Ведь не шутка: пятьсот лет дракону, а он по-прежнему в здравом уме и в великолепной форме. Хипп учит боевым искусствам как никто другой.
После Хиппа к кафедре вышел магистр Острис. Он традиционно курирует первокурсников, помогает юным птенчикам не растерять пёрышки и превратиться в истинных орлов.
Во времена моего обучения Острис тоже преподавал, и его речь не менялась от года к году. Вот и сегодня она была обычной, и я поморщился, ибо Острис, словно гвоздь, вколачивал в голову новобранцев следующую мысль:
– Вы поступили. Вы прошли отбор. Вы – герои! Так вот, запомните: это с отбора вылететь легко, а из этих стен – нет. Я хочу, чтобы каждый из вас понял: мы идём до конца! До первого воинского звания и обретения дракона! Любого, кто не будет учиться, я лично порву на куски!
Кадеты впечатлились, а я кашлянул неодобрительно.
Острис, с одной стороны, сказал всё верно, а с другой – можно не обобщать?
Впрочем, не суть. Пусть леди тоже послушают, в их мозгах вряд ли что-то отложится. Верю, что они не так глупы, как мне хочется, но наши науки всё равно не освоят. Жестоко вселять в них лишнюю веру в себя.
Потом был обед, рабочее совещание, разбор корреспонденции и ужин в преподавательской столовой.
После ужина я поднялся в директорскую башню, открыл один из тайников и вытащил поразительный по своим свойствам артефакт. Карта. После произнесения короткого заклинания-ключа на ней отобразилась вся подведомственная школе территория. Скалы, плато, переходы, лес, даже море были объёмными. Однако уникальность артефакта заключалась в другом.
Он демонстрировал колебания магического поля, если таковые имелись, и дырки в защите. То есть, в случае если где-то произошёл нелегальный переход на нашу закрытую вообще-то территорию, на карте оставался след.
Рагар убил несколько месяцев на создание этой штуки, а причиной стараний было одно проникновение в обход школьной защиты. Защиты, которая, между прочим, считалась идеальной. Лучшей их всех.
Кузен утверждал, что умельцев, способных её обойти раз-два и обчёлся, и что новых проникновений вроде не планируется, но приказал сохранять бдительность.
Так как сегодня я частично отключал защиту, следовало проверить. Вот я и активировал карту. Правда, первым делом, вместо поиска следов вероятного взлома, уставился на скалу, под которой находился лабиринт.
Поле вокруг неё было сильным, очень неспокойным, и Рагар, когда я, улучив момент, указал на гору, сказал, что с ней всегда так.
Дальнейшие аккуратные расспросы показали – про монументальное строение, оставленное прошлой цивилизацией, принц не знает. Я не стал ставить его в известность. Нужны же и мне какие-то заслуги на этом посту, верно? Какие-то открытия, подвиги, что-то кроме первого – и надеюсь последнего! – набора девиц?
Изучив магическое поле горы, я обратил внимание на остальную местность, а потом явился Форгин, которого не было на ужине и который вызвался сходить за Августой.
– Ну как? – кивнул толстяку я. – Оценила? Домой уже просится?
– Нет. – Ответ, который заставил меня погрустнеть.
Впрочем, тут Форгин хмыкнул и сообщил:
– Но не волнуйся, скоро отчислим по неуспеваемости.
Я посмотрел вопросительно.
– Леди Августа тупая? И как ты это вычислил?
– Вертихвостка она, – прозвучала другая, отличная от моей версия. – И быстро скатится на «неуды» со своей любовью.
Я замер. Мне послышалось?
– Что ты сказал?
Форгин объяснил:
– Леди Августа завела себе ухажёра.
Заявление было до странного неприятным. Какой ещё ухажёр? Она должна грустить, плакать, называть меня мужланом и просить отпустить её подобру-поздорову. Горевать, а не думать о романтической ерунде.
Да и когда успела вообще?
– Ну и кто он?
Собеседник помолчал прежде чем ответить:
– Рыжий такой. Йерс.
О ком речь я понял сразу. Второкурсник, которого я посылал проводить леди к месту несения ею караульной службы.
– Лорд Эрвин? – внезапно позвал Форгин. – Всё в порядке?
Я понял, что меня сейчас немного перекосило.
– Отлично, – ответил, возвращая себе нормальное выражение лица. – Просто рыжих не люблю.
Открытие было внезапным, но очень чётким. Ведь правда – всю мою жизнь мне именно рыжие вредят. С самого детства. И все крупные подставы делали именно они, а я почему-то не замечал. До этого момента.
– Хм… – Форгин посмотрел странно.
Потом вздохнул и перевёл взгляд на расстеленную на столе для совещаний карту. Подчинённый был в курсе и спросил:
– Ну как?
– Всё хорошо, – ответил я.
Мы обсудили ещё несколько моментов, и толстяк кабинет покинул. Я вновь остался один и уже собирался свернуть артефакт, когда на одном из участков вспыхнул странный огонёк.
Вспыхнул и погас. Это было возмущение магического поля. Всплеск. На прорыв защиты не похоже, скорее нетипичный, странный и, кажется, природный выброс. Я замер и стал вглядываться в карту. Спустя какое-то время всплеск повторился, и пусть ничего опасного я в нём не увидел, всё-таки отправился туда.
Телепортировался на далёкую скалу и замер, вдыхая колючий морской воздух. Раскрылся навстречу магии, но ничего, тишина.
Я тихо выругался и, осмотревшись ещё раз, телепортировался обратно.
А может всплеска и не было? Может это сама карта сбоит?
Августа
В столовую я пришла под самый конец ужина, когда большинство кадетов уже поели. Девчонки тоже закончили – как раз сдавали подносы и поджидали друг друга, чтобы уходить. Увидав меня, все пятеро неодобрительно поморщили носы, а леди Миоль ещё и скривилась.
В итоге моя попытка помахать им рукой трансформировалась в ловлю непослушного локона и заправление его за ухо. Впрочем, когда девчонки проплывали мимо, я всё-таки сказала:
– Привет.
– Угу, – буркнула леди Дорина, и всё, они ушли.
В зале оставалась пара десятков парней, но на меня они тоже не смотрели. Все были заняты своими делами и разговорами, знакомиться никто не рвался, и ужинала я одна.
Ну а после еды – обратно в наши комнаты, как на плаху. Я чуяла, что теперь-то стычки не избежать, и оказалась права.
Начать с того, что меня ждали. Дорина, Миоль, Валетта, Пенелопа и Флавия сидели в гостиной, на большом новеньком диване и смотрели недобро.
Едва я переступила порог, атмосфера в гостиной стала ну очень неприятной, словно грозовая туча под потолком повисла.
Я не растерялась, но внутренне сжалась и остановилась у самой двери. Закрыла её, вздохнула, опять повернулась к девчонкам, и… Тишина.
Мы молчали минут пять, а потом Валетта не выдержала:
– Ты понимаешь, насколько это нечестно?
Она даже по имени меня не назвала. Будто я ноль. Пустое место, у которого и имени-то нет.
– Мы все достойно прошли испытания, а ты прохлаждалась неизвестно где, – Флавия выразительно прищурилась.
– Это произвол! – вынесла вердикт Пенелопа.
– Не будь милорд Рагар воплощённым драконом, с этой их великой особенной любовью, я бы решила, что у вас с ним шуры-муры, – добавила Миоль.
Мои щёки не просто порозовели, а вспыхнули. Что вообще за выдумка? Я порядочная девушка!
Но вслух сказала:
– Тогда уж с лордом Эрвином, он же теперь директор.
Ирония была настолько очевидной, что девчонки приняли за издевательство.
– Она ещё и огрызается, – буркнула массивная Дорина.
Я снова вздохнула и сказала примирительно, уже без шуток:
– Для меня это зачисление в Высшую Военную школу – такая же неожиданность, как и для вас.
Сокурсницы переглянулись, и…
– В таком случае, тебе следовало отказаться, – заявила Миоль. – Для восстановления справедливости!
Хм… Интересное решение. Может Миоль и права, но у меня даже мысли не возникло. Возможно потому, что я знаю, чем именно занималась пока остальные бежали дистанцию.
Кстати, может и милорд Рагар об истинных причинах моего «провала» узнал? Выяснил подробности и решил, что преодоление древнего лабиринта показательней обычной пробежки?
Впрочем, здесь и сейчас значения это опять-таки не имело.
– Отказаться после визита королевы? – указала на важный факт я.
Все поняли. Ведь её величество приезжала к каждой из нас, а с королями не спорят.
Клянусь, никто из присутствующих перечить леди Мелиссе не решился бы, для всех моя позиция была адекватна! Но Миоль всё равно поморщилась:
– Ты могла честно сказать леди Мелисе, что произошла ошибка. А не лгать, чтобы бесчестно стать одной из нас.
Миоль вздёрнула подбородок, тряхнула белокурой косой, и меня всё-таки задело. Я точно знала, что права. По-хорошему испытаний в лабиринте хватало на три зачисления, но… иголка чужого яда в моё сердце всё же вошла.
Всего миг, но стало жуть как больно и неприятно. Я ощутила себя маленькой врушкой, недостойной уважения, признания, дружбы…
– Ой, ладно, – неожиданно вздохнула Пенелопа. – Августа, конечно, не права, но я предлагаю закрыть тему. Думаю, она уже достаточно поплатилась.
Пенелопа явно имела в виду акт караульной службы.
– Кстати, – Дорина слегка встрепенулась, – ты в самом деле пила?
Щёки вновь порозовели, но девчонкам, в отличие от Йерса, я сказала правду. Поведала, как меня подставила собственная мама. Сделала это не нарочно, но что есть, то есть.
Кстати, полагаю, что будь я парнем, никто бы коньячных запах и не заметил.
– Лорд Эрвин злее чем Рагар, – сказала Дорина.
– Он просто новенький, – возразила Флавия, – ему нужно утвердиться в должности, выслужиться, доказать, что он справляется.
Мы все посмотрели внимательно, а Флавия всполошилась:
– Что? Мой папа всегда так про своих новых сотрудников говорит.
Ну вот и пообщались. А через несколько минут я возблагодарила Небо за то, что оно послало нам Эрвина эр Форса. Просто общий враг сближает и даже имея разногласия всегда есть кого обсудить.
После долгого стояния я, наконец, уселась в одно из кресел, расположенных напротив дивана, и мы принялись мыть косточки королевскому родственнику.
Потом перескочили на Рагара, поговорили о парнях и наших ожиданиях от близкого их соседства.
– Девочки, наша задача быть сильными, умными, независимыми! – тряхнув в воздухе кулаком, провозгласила Дорина. – Нужно держаться вместе, помогать друг другу, и сохранять дистанцию от всяких, простите за прямоту, кобелей.
Все согласились.
Все были солидарны.
Только леди Миоль по-прежнему недобро поглядывала в мою сторону. Неприязнь белокурой сокурсницы оказалась совсем уж неприятной, потому что спален было всего три, а жить, как выяснилось, мне предстояло именно с ней. Вот что значит пропустить распределение комнат и койко-мест…
Ситуацию сгладила отдельная, то есть одна на двоих, ванная. Правда лучшие полки были уже заняты, а банный шкаф забит почти целиком. Заглянув в него, я спросила с изумлением:
– Зачем тебе столько полотенец?
– А почему нет? – ответила Миоль нагло.
Я не стала продолжать тему – сил после сегодняшнего стояния на «тумбочке» не было. Быстро приняв душ, переоделась в пижаму и легла спать.
Ну а ночью пришли они…
Глава 12
Меня разбудило чувство неясной тревоги. Открыв глаза, начала прислушиваться, потом приподнялась на локтях.
В комнате было темно, от окна падала узкая полоска света – это мы шторы не до конца задёрнули. А где-то совсем рядом слышалось странное тихое постукивание, этакий нетипичный звук.
Затем прозвучало отчётливое «апчхи», и я испугалась. Осторожно выскользнула из постели и пересекла комнату, чтобы разбудить Миоль.
Соседка просыпаться не желала, попыталась обругать, но в итоге сообразила, что я не просто так пристала. Мы замерли и стали прислушиваться вместе.
– Надо разбудить остальных, – прошептала я.
Накинув халаты, вышли из спальни. Сокурсница подтолкнула в спину, мол, иди первая – ну я и пошла.
Шаг, и что-то произошло. Меня схватили, зажали рот и быстро отволокли в сторону. В процессе я услышала сдавленный писк своей белокурой товарки. После нескольких секунд паники, в памяти всплыла наука братьев и я, извернувшись, ударила нападающего ногой.
Промазала, не рассчитала и меня прижали крепче. Гад был огромным и очень сильным, стало совсем уж несмешно.
Глаза успели привыкнуть к темноте, она больше не казалась такой уж кромешной, и я заметила движение… Кажется, распахнулась ещё одна дверь, и кто-то из девчонок вышел на шум.
Новое движение и опять писк – эту тоже поймали. Вот теперь вспомнились не братья, а сёстры с их физиологическими рассказами о процессах между мужчиной и женщиной. Стало до того жутко, что у меня нашлись силы на второй рывок.
Поворот – насколько вообще возможно, удар ногой, и над ухом громко охнули. Потом тряхнули меня и выругались, а откуда-то из темноты прилетело раздражённое:
– Слышь! Тише!
Ответить мой обидчик не успел.
– Ай! Она кусается! – донеслось с другой стороны.
После этого крика в одной из спален вспыхнул свет, дверь распахнулась и на пороге появилась Дорина. Внушительная! В ночной сорочке, с гнездом на голове и тяжёлой шваброй наперевес!
– Ну и кто тут? – рявкнула кадетка.
За её спиной подпрыгнула Валетта – без швабры, но с пугающей перекошенной физиономией.
– Эм… – прозвучало из темноты.
Короткая заминка, а потом в гостиной тоже зажёгся свет. Мы увидели группу диверсантов – сияющих словно тазики высоких, широкоплечих и в целом симпатичных парней.
Старшекурсников было человек десять, и Дорина хищно оскалилась.
– Ага! – она сделала шаг вперёд и махнула тяжёлой шваброй.
– Эй-эй! – воскликнул один из гадов. Видимо, предводитель. – Девушки, всё хорошо!
Нас с Миоль и Пенелопой (а кусалась именно она) тут же отпустили. Отскочили от бывших пленниц на почтительное расстояние, и «предводитель» заявил:
– Мы пришли с миром!
– Кстати, мы ещё подарки принесли, – подвякнул кто-то другой.
Нам продемонстрировали огромную бутыль вина. За вином откуда-то, словно из воздуха, был извлечён кремовый торт и огромная коробка с шоколадными конфетами известной кондитерской марки.
– Пришли поздравить с поступлением, – продолжил главный. – Заодно показать вам кое-что.
– Кое-что – это что? – прорычала Валетта, высовываясь из-за Дориныной спины.
Парень расплылся в самодовольной улыбке:
– Прорехи в вашей обороне. Вы ещё ничего не знаете о военной науке, а ошибки лучше показывать наглядно. Вот мы и… Ну так, по-дружески.
– А теперь давайте-ка отметим знакомство, – влез ещё один кадет. Судя по ширине улыбки – главный местный весельчак.
Из дальней комнаты осторожно выглянула последняя из нас – Флавия. Мы все переглянулись. Миоль нервно поправляла халат, и явно была не против продолжить знакомство, как и кусачая Пенелопа. Зато мы с Дориной и Валеттой такую лояльность не разделяли!
– Как вы сюда вошли? – хмуро спросила я.
Дальше началась песнь из серии «ой, леди, ну что вы такая серьёзная…» Вернее попыталась начаться, только Дорина её моментально задушила.
– А ну быстро! – девушка вновь махнула шваброй.
– Леди, ну что вы…
Предводитель попробовал включить обаяние – не помогло.
– Отвечай! – потребовала Валетта.
А я подумала и произнесла тихо:
– Девочки, может нам просто поднять тревогу?
Не угроза, а лишь рассуждение – я ведь понятия не имела как эта самая тревога поднимается. Только мой взгляд сейчас цеплялся за небольшую красную коробочку, которая висела на стене неподалёку.
Я заметила эту коробочку ещё вечером, там внутри, под стеклом, был миниатюрный тумблер, и это отдалённо напоминало кнопку пожарной безопасности, которую недавно установили в нашем особняке.
Старшекурсники резко посерьёзнели. Главный вообще посмотрел на меня с ненавистью.
– Девчонки, да ладно вам, – сказал он без тени улыбки. – Мы ж по-доброму. Кто вам поможет кроме нас?
Возможно, это знакомство в самом деле было к лучшему. Вероятно, их помощь реально была необходима, но…
– Брысь отсюда! – рявкнула Дорина.
А Валетта добавила:
– Даём вам тридцать секунд!
Половину отведённого времени парни потратили на то, чтоб убедиться в серьёзности наших намерений. Затем они отступили к входной двери и принялись отпирать замки.
Кстати, замков было два. А засовов вообще три, и каждый массивнее другого. Запирая дверь, мы свято верили, что ни одна козлина не пролезет, а тут…
Как они вообще прошли?
– Ну и дуры, – донеслось из коридора, едва гостиная опустела.
– Ладно, в следующий раз будем хитрее, – буркнул другой голос.
А третий, едва различимый, заявил:
– В следующий раз нужно услать куда-нибудь подружку директора. Тревогу она, видите ли, поднимет…
Я решила, что послышалось. Точно послышалось! Ведь меня не могли так назвать?
Шокированная я повернулась к девочкам и уточнила:
– Мне показалось?
– Что именно? – Дорина всё ещё напоминала грозовую тучу.
Я не сказала. Просто не смогла повторить тот абсурд.
– Ну что? – Валетта упёрла кулаки в бока. – Будем искать «прорехи в обороне»?
– Прямо сейчас? – Миоль скривилась.
– Второй раз за ночь к нам вряд ли кто-то сунется, – добавила Пенелопа.
Вот это «вряд ли» и стало решающим аргументом. Заперев дверь на прежние два замка и три засова, мы устроили обыск в гостиной. Провозились до середины ночи, а итог – ничего.
Первый учебный день начался вполне благополучно. Я облачилась в выданную ещё до перехода сюда кадетскую форму, натянула мягкие форменные сапоги и собрала волосы в строгий пучок.
К косметике, как и остальные леди, не притронулась. Сложила в сумку несколько чистых тетрадей, писчие принадлежности и неприятно удивилась тому, что у соседки уже есть учебники.
– Что? – поймав мой неоднозначный взгляд, фыркнула девушка. – Их выдали вчера.
Вчера. А меня не предупредили, и Йерс тоже не обмолвился. Впрочем, второкурсник вряд ли мог помнить обо всех проблемах «первоклашек», у него и своих полно.
А ещё у Миоль нашлось расписание занятий, и я почувствовала себя совсем уж отсталой. Я промолчала на этот счёт, а соседка по комнате всё-таки прокомментировала:
– Ну а как ты хотела? Поступила незаконно, вот и молчи.
Очень глубокий вдох, и я решила подумать об этом позже. Тем более дальнейшее общение с девчонками складывалось неплохо, Миоль оказалась единственной кто пожелал укусить.
Сплочённой группой из шести кадеток мы посетили столовую, где я спросила у девочек насчёт расписания и учебников. После состоялась первая лекция, которую читал магистр Острис – статный, но полноватый дракон с добрым лицом.
Он оказался нашим куратором, и первый час разглагольствовал о важности высшего образования. Что подкупало – принципиальной разницы между леди и молодыми людьми куратор не видел, его ободряющие слова относились к каждому из нас.
Затем состоялась вторая лекция и обед. Сокурсники и остальные парни косились на нас, но не приближались. Даже вчерашние диверсанты, которых мы тоже видели, предпочли держаться в стороне.
После обеда я отбилась от стаи и посетила учебную часть, чтобы добыть вожделенные предметы – то самое расписание и книги. Быстренько отнесла всё в комнату, а на пути к аудитории, когда проходила узким безлюдным коридором, меня и подстерегли.
Миниатюрный дракон с янтарного цвета чешуёй выступил из золотистого облачка и сказал:
– Доброго дня, леди Августа.
Это явление было настолько неожиданным, что я вздрогнула. Но быстро сориентировалась: весь мой позитив сразу улетучился, а в памяти всплыли… да, пауки.
Попутно я вспомнила, что передо мной существо невероятной силы, однако прикусить язык оказалось сложнее, чем при вчерашнем стоянии на тумбочке. Тем не менее я промолчала. И остановилась, ведь Янтарный дух загородил путь.
Несколько секунд тишины, и дракончик заговорил первым:
– Что молчишь? Обиделась?
Тон был таким, словно из нас двоих обижаться должен именно он.
Это возмутило, но я ещё помнила о необходимости держать себя в руках, поэтому вместо тирады из подслушанных у эр Форса нецензурных слов, прозвучало:
– Не обиделась. Я ужасно зла на вас, вы поступили бесчестно и даже подло.
Хранитель показательно округлил глазёнки:
– Я? Бесчестно? Да я…
– Я могла умереть!
Меня тряхнуло. После возвращения со второго «собеседования» я много размышляла о произошедшем, и даже как-то со всеми событиями примирилась. Но приключения в пещере всё равно оставались тем, о чём лучше не напоминать.
И отдельно – не напоминать о том, что спас меня лорд Эрвин. Чтоб у лживого гада язык отсох!
– Умереть? Ты? – продолжил удивляться дух.
Тут на мгновение показалось, что Янтарный про лабиринт не знает и вообще не причастен. Что перемещение к монстрам не имело отношения к его угрозе. Но…
– Нет, Августа, – дракон поморщился. – Там не умирают. Там же никакой опасности, только высококлассная, идеальна иллюзия. Ужас, который подстраивается под твоё сознание и побуждает к действию. Помогает взбудоражить нервную систему так сказать.
Я застыла. Рот приоткрылся в изумлении.
– Тебе ничего не грозило, – повторил дух. – Я ведь не маньяк какой-нибудь, а доброе, миролюбивое существо.
Последнее было сказано с такой любовью к себе, что меня аж подбросило. Кажется, дракончик хотел успокоить, но вместо этого я испытала острое желание убивать.
А ещё печёного мяса захотелось и янтарное ожерелье на шею. Такое, чтобы нитки в три ряда на зависть всем!
– Что? – дух неожиданно попятился.
Каким-то чудом я вновь вспомнила о том, что мы в разных весовых категориях, и что гораздо разумнее сохранять нейтралитет нежели враждовать.
– Ничего.
Я хотела пройти вперёд, каким-то образом протиснуться мимо Хранителя. Я уже опаздывала на занятие, и это нервировало. Но мелкое подобие дракона…
– Неудачное место я выбрал, – вдруг заявил он.
Миг, и коридор исчез. Каменная кладка и полумрак сменились хрустальным мерцанием, подсвеченным магическими огнями, и я разумно растерялась. А осознав, что загремела в какую-то очередную пещеру, взвыла.
– Эй, леди Августа, да что же ты такая нервная? – буркнул на это дракон.
Он отпрянул ещё дальше, а я всё-таки выдала несколько слов из арсенала директора. Янтарный ответил ошарашенным взглядом, потом покачал головой в лучших традициях моих сестёр.
Ну а я…
– Где мы? Немедленно верни меня обратно!
– Верну, – заверила ящерица недобитая.
Я застыла в ожидании обещанного перемещения, только возвращать леди вот прямо сейчас никто не собирался.
– Августа, не кричи, – дракон посерьёзнел. – Нам нужно поговорить.
– Поговорить? О чём нам разговаривать? Я чуть умом не тронулась в том лабиринте! И после такого ты хочешь, чтобы я с тобой о чём-то беседовала?
Дух нахохлился:
– Вообще-то мы в расчёте. Ты меня тоже подставила.
– Каким же образом? – изумилась я.
Янтарный поёрзал и сказал:
– Во-первых, перед Эрвином. Я ведь не думал, что новоявленный директор за тобой полезет, а в результате я немного слукавил, и мы не то чтоб поссорились, но, как говорит леди Алиса, осадочек остался.
Я онемела. Поразительная логика. Невероятная!
– Во-вторых, ты вообще все мои планы сломала, – в голосе духа прозвучали хмурые нотки. – Ты повела себя совсем не так, как предполагалось. Ты должна была кричать, визжать на каждом углу о пережитых ужасах и вообще несправедливости. Перепугать всех остальных куриц, чтобы ни одна в нашу школу не сунулась, а ты…
Я онемела повторно.
А когда дар речи вернулся, рявкнула, делая угрожающий шаг вперёд:
– Ты кого курицей назвал? – почему-то это показалось самым обидным.
Янтарный дух смутился, но не сильно:
– Ой, только не надо. Вас все так называют, и это самое мягкое из определений.
Думать о «твёрдых определениях» не хотелось, можно сделаю вид, что вообще не слышала это всё?
– Почему промолчала-то? – вскинул морду Янтарный.
– Из-за лорда Эрвина и его лжи. Ведь он озвучил совсем другую версию.
Дух прищурил один глаз и заявил неожиданно:
– Лукавишь.
Пауза и продолжение:
– Лукавишь, Августа. Ты вообще скрытная и болтать не любишь.
Пройдоха отчасти угадал, только значения это не имело. Не для наших с ним отношений.
Впрочем, дракончик рассудил иначе:
– Ты умеешь хранить секреты, а значит тебе можно доверять.
Я закатила глаза, предчувствуя нехорошее, и поспешила наше общение закончить.
– Послушай…те, уважаемый дух. У меня занятия, верните меня, пожалуйста, обратно.
– Обязательно верну.
– Я уже опаздываю! – получилось громко и нервно.
– Чем дольше споришь, тем дольше здесь пробудешь, – Янтарный надул щёки. – И вообще, я пригласил тебя для того, чтобы заключить перемирие. Ты хоть представляешь, насколько выгодно со мною дружить?
Я не представляла. Вернее, после чтения справочников, учебников и прочей литературы, где упоминались Хранители, слишком ясно понимала, что дружба с ними невозможна.
Зато кратковременные контракты, выгодные духу, в истории встречались. Правда каждый, кто шёл на сделку с существами вроде Янтарного, как правило, оставался в дураках.
Но сказать «нет» не получилось, любопытство оказалось сильней.
– Что вам нужно?
Янтарный нервно дёрнул хвостом.
– Ты умеешь кое-что такое, что недоступно остальным, и можешь оказать мне услугу.
– Какую услугу? – я по-прежнему не спешила обольщаться.
– Ничего сложного, Августа. Но я буду благодарен и взамен поддержу тебя в учёбе. Вернее, не в учёбе, а… Ну, короче, поддержу.
«Короче поддержу» – отличная, однако, формулировка!
– Что именно я умею и о какой услуге речь?
Нет, соглашаться я не собиралась. Но ведь можно узнать, от чего отказываюсь?
– Ты способна видеть меня в непроявленном виде, – сказал обладатель янтарного цвета чешуи. – А услуга… я объясню позже. Там несложно, ты справишься. Я могу обойтись и без тебя, но вдвоём веселее.
Веселее? То есть мне предлагают роль клоунессы? Спасибо, не надо.
Я уже открыла рот, но…
– Ладно, ты сейчас явно не в настроении. Поговорим ближе к делу, – и хрустальная мерцающая пещера исчезла.
Я вновь очутилась в узком плохо освещённом коридоре Высшей Военной школы. Облегчённо вздохнув, поудобнее перехватила сумку и зашагала в сторону аудитории. Примерно на середине пути меня застиг звонок, сообщивший о начале занятия, и я сорвалась на бег.
И всё хорошо, всё отлично, я понимала, что опаздываю, но переживала не сильно – ведь опоздание-то пустяковое, всего минута.
Но удача покинула, ещё и рукой на прощание помахала. Когда я приоткрыла дверь и скользнула в аудиторию, за кафедрой обнаружился не нормальный преподаватель, а Эрвин эр Форс.
