Андрей Емелин
Антим 2. Танцы на костях

Девушка кивнула, но лишь развела руками, не в силах ответить. Эш понял, что ей мешает, стянул с себя мантию и по его усыпанному шрамами телу заскользили прохладные мягкие ладони.

– Бедный, я хочу тебе помочь, но не знаю как.

– Отведи меня к другим подобным тебе, – ответил ей Эш, чувствуя себя немного неловко, от того, что некоторые слова требовали касаний в таких местах, которые в его мире считались у людей интимными.

– Я боюсь, что ты навредишь нам, у тебя при себе очень странный предмет, он напоминает мне часть демона, что много сотен лет назад поселился в нашем мире. И расскажи из какого ты круга, ты не похож ни на ангелов, ни на рогатых блуру.

Пока роа говорила, Эш к своему стыду, почувствовал, что его тело начало отзываться на нежные женские прикосновения очень естественным для мужчины образом.

Он сделал паузу, пытаясь подобрать слова, при которых не требовалось касаться груди, ягодиц и нижней части живота.

– Демона в вашем мире больше нет. Я помог ангелам уничтожить его воплощение, а это действительно его часть, которая позволяет мне не погибнуть, находясь в четвертом круге, потому как сам я из второго.

Девушка отпрянула, уставившись на ветвь Парлария со смесью удивления, восхищения и страха. Она не решалась заговорить пару минут, пока любопытство не взяло над ней верх.

– Это удивительно! Мы должны немедленно рассказать об этом! Но прошу отметь перед сестрами, что именно я тебя нашла здесь.

– Я готов, только совсем не умею перемещаться в вашем мире. Постоянно оказываюсь в одних и тех же местах. А еще скажи, как мне называть тебя. Меня зовут…

Антим остановил свои движения по телу роа, поняв, что не знает как сообщить ей свое имя, а потому произнес его голосом.

Девушка при этом отшатнулась и потупила взгляд. Она выглядела смущенной, словно Эш сделал нечто неподобающее.

– Прости, я не знаю ваших обычаев и правил, – продолжил он, скользнув руками по ее плечам и животу. – В моем мире это обычная просьба.

Поколебавшись, девушка ответила:

– Сообщив то, как ты себя называешь, ты даешь другому возможность и право всегда найти тебя, проникнув сквозь туман. Порой проходят месяцы или даже годы, прежде чем мы называем себя друг другу. Но, если тебе так проще, зови меня Оми, – последнее слово роа тихо произнесла голосом, поднеся губы так близко к уху Эша, что он ощутил ее теплое дыхание. – Это маленькая часть того, как я себя называю, но только никому не говори, что знаешь даже ее. Иначе меня сочтут совсем безнравственной.

Пока Оми говорила о моральных нормах ее мира, ладони девушки выписывали столь горячий танец на теле Эша, что ему стоило огромных усилий сохранить самообладание.

– Я понял тебя и готов идти.

Роа кивнула, взяла его за руку, а затем просто сделала шаг назад.

В то же мгновенье мир вспыхнул белым огнем, обратившись сводом огромного овального зала из темно-серого камня. Вместо окон помещение освещалось ровным холодным светом от узких вертикальных линий, тянущихся от потолка до самого пола. По стенам стояла мебель, напоминающая обычные столы и стулья, лишь округлой формы, за которыми сидели другие роа, держащие в руках маленькие каменные фигурки.

Оми тут же отбежала в сторону, встав на часть пола отмеченную черным кругом, и к ней устремилась другая роа, опасливо поглядывающая на Эша. Они встали рядом и принялись изъясняться на языке тела, но делали это столь быстро, что антим никак не успевал разобрать, о чем идет речь.

Их появление привлекло внимание и остальных в большом зале. Роа поднимались, осторожно подходя ближе к Эшу, а он разглядывал их, отмечая про себя, что все они были по человеческим меркам женщинами, точно также, как и Оми с кожей цвета слоновой кости, да светлыми волосами слабо переливающимися всеми цветами радуги. На коже некоторых, наиболее взрослых, имелись тонкие черные рисунки напоминающие прожилки вен, а иные носили украшения в виде тонких серебристых линий на щиколотках и запястьях. Все роа смотрели на Эша с интересом и опаской, впрочем, наибольшее любопытство вызывал не он сам, а зажатый у него подмышкой посох.

Женщина, говорившая с Оми, трижды хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание, отчего все взгляды устремились к ней. Она коснулась своих плеч, а затем изящно провела пальцами по собственному телу, сказав:

– Я буду говорить с чужаком. Слушайте нас.

Осторожно приблизившись к Эшу, женщина дотронулась до него кончиками пальцев и спросила:

– Ты понимаешь наш язык, чужак?

Антим ответил ей, что понимает.

– Так при тебе и впрямь часть сраженного демона?

– Да.

– Ты один из Спасителей?

– Я не знаю кто такие Спасители, – ответил ей Эш, и женщина взяла в свои руки его ладони. Он удивился, заметив то, что они стали чуть более светлыми, должно быть прикосновения к телам роа оставляли на коже какие-то следы. В то же время Эш вспомнил белизну рук Чэтимы протянувшей ему метку Прайяра и догадался, что она вероятно также не раз общалась со светлокожими жительницами четвертого круга.

– Они, как и ты, из второго круга. Порой приходят помочь, однако в нашем монастыре их еще никогда не было. Но если ты не из них, то зачем пришел?

– Демон, часть которого теперь со мной, угрожал моему миру. Ангелы третьего круга помогли мне открыть к нему путь в разрыве между мирами и атаковали, воспользовавшись мной как ключом. Когда они ушли, я не сумел вернуться, но, чтобы выжить у вас, мне пришлось прихватить с собой часть своего давнего врага. Теперь я ищу дорогу домой и надеюсь вы сможете мне в этом помочь.

– Ты принес нам удивительно радостную весть! Поколение за поколением мы молим третий круг простить нам ошибки предков и прийти на помощь в борьбе с демонами. Наконец-то наши мольбы и покаяния оказались услышаны! Мы прячемся глубоко под землей от тех, кто когда-то являлся нашими сородичами, но навсегда утратил свой прежний облик и образ мыслей, обратившись в служителей демонов. Лишь изредка мы выбираемся к туману, чтобы не погибнуть без его касаний. Жить так очень тяжело, но без подземных монастырей исчезнут последние из нас. К сожалению, нам неизвестен путь в твой родной круг, однако позволь рассказать тебе историю падения роа, пусть же она послужит уроком и предупреждением, чтобы ваш мир не обратился однажды, подобно нашему, в груды костей, присыпанных мертвым камнем.

Глава 7

Иован стремительно поднимался по широкой винтовой лестнице на самую высокую башню королевского дворца. Он был облачен в изящные пластинчатые доспехи, сверкающие блеском серебра в лучах утреннего солнца, что пробивалось сквозь узкие окна, застекленные цветными витражами. В его руке находился увесистый сверток, из которого торчали огромные лапы убитых им гигантских пауков.

Мужчина очень спешил, ведь он знал, что его ждет принцесса, ради которой он и занимался несколько лет подряд охотой на жутких тварей, изничтожая их по всем уголкам королевства.

Вот перед ним предстали изумрудного цвета двери, будто бы вытесанные из исполинского драгоценного камня, он на секунду остановился и пригладил короткие волосы, чтобы предстать перед прекрасной принцессой в надлежащем виде.

– Не может быть такого огромного изумруда, – зачем-то сказал сам себе Иован, и, словно повинуясь его мыслям, двери изменились, сделавшись деревянными, но щедро украшенными затейливым рисунком из множества хризолитов в малахитовой оправе.

В этот момент Иован отчетливо понял, что все вокруг – ни что иное, как обыкновенный, хоть и довольно красочный сон. Покрутив в руках сверток с останками пауков, он прислушался к собственным ощущениям, с удивлением обнаружив способность полностью контролировать свои действия. В следующий момент он понял кем именно в его сне окажется принцесса и покачал головой.

– Наяву то не знаю куда от тебя глаза девать, а теперь ты мне еще и снишься, – с улыбкой сказал сам себе мужчина, а затем толкнул двери и решительно вошел в просторный зал с белоснежными колоннами, в конце которого возвышался узкий изящный трон. Помещение украшало множество светлых полотен с красными лилиями в центре – символом Ланкарии. Впрочем, на некоторых из них вместо цветка изображался рыжий лисенок, горделиво сидящий в разных позах. Светлый мраморный пол устилали ковры, с изобилием разбросанных на них подушек, среди которых местами угадывалась жухлая листва, непонятно как оказавшаяся в самой верхней башне огромного дворца.

– Рада видеть Вас, славный рыцарь, – без тени эмоций в голосе проговорила Лани, когда мужчина приблизился к трону.

Он помнил слова друга, о том, что все ланкарки неприступны, и лишь внешне кажутся горячими будто пламя. Потому он не огорчился, услышав столь прохладное приветствие даже во сне.

– Я также безмерно рад видеть Вас, принцесса, – Иован низко поклонился и бросил сверток перед собой. – Ваше распоряжение выполнено, пауков больше нет, я уничтожил всех до единого.

Девушка коротко кивнула, а Иован заметил сидящего возле трона лисенка, который с интересом смотрел то на него, то на девушку. Зверь выглядел совсем не таким красивым и величественным как на полотнах – его белая пушистая грудь оказалась вымазана чем-то красным, напоминающим запекшуюся кровь, а один глаз заплыл и почти не открывался.

– Это прекрасная новость, о доблестный рыцарь, – сказала девушка, отвлекая на себя внимание мужчины. – Есть только одна проблема… Все деньги королевства я отдала одному старому антиму, а затем наши дороги с ним разминулись. Так что мне совершенно нечем вам заплатить.

– Вашей нежной улыбки было бы более чем достаточно.

Лани улыбнулась и игриво заметила:

– Вы сказали более? Стало быть, Вы еще окажетесь мне должны?

– Мне кажется, что я Ваш должник с самого своего рождения, – ответил Иован, удивляясь изяществу собственных комплиментов. – От того, что день и ночь я мечтаю лишь о том, чтобы угодить моей принцессе и растопить лед в ее сердце.

– Боюсь все Ваши усилия напрасны, славный рыцарь, – иронично ответила девушка и Иован вздрогнул как от пощечины, но в следующий миг Лани тепло улыбнулась, продолжив томным голосом: – Потому как по отношению к Вам в моем сердце давно пылает пожар.

Иован одним движением оказался возле нее, подхватил девушку на руки и прошептал:

– В таком случае, любовь станет наградой для нас обоих!

Щеки Лани покрылись румянцем смущения, затем она щелкнула пальцами, отчего в стене зала образовалась широкая арка, украшенная сотнями изумрудов и топазов.

– Нам туда, – кротко проговорила девушка, избегая его взгляда.

Помещение оказалось спальней, где потолок, стены и пол сверкали ослепительной белизной. В центре стояла огромная кровать с алыми шелковыми простынями, чуть возвышающаяся на небольшом постаменте и прикрытая нежно-розовым кружевным балдахином, наподобие палатки.

Из общего единства обстановки выбивался лишь маленький белый столик, на котором рыжим пятном выделялся все тот же лисенок, лежащий теперь на животе и, продолжавший с интересом за ними наблюдать.

Решив не обращать внимания на странности сновидений, Иован опустился с девушкой на кровать и начал покрывать ее тело поцелуями, стягивая облегающее белое платье со стройной девичьей фигурки.

– Постой, – с улыбкой прошептала Лани. – Сейчас я останусь совсем без одежды, а на тебе все эти железки. Так нечестно!

Иован с досадой подумал, что она права, но снятие пластинчатого доспеха занятие долгое и от романтического обнажения весьма далекое, однако не успел он еще закончить свою мысль, как элементы брони сами собой поотлетали, с глухим звоном покатившись по полу, а под ними оказалась лишь шелковая рубашка, не прикрытая даже стеганой или хотя бы акетоном.

– Хорошо, что я реально в этом не воевал, – усмехнулся мужчина.

Лани обвила его руками за шею, заставив сосредоточить все внимание на своем прекрасном лице, и они страстно поцеловались.

Ощущение прикосновения к ее нежным губам показалось Иовану самым чудесным из всего, что он испытывал ранее, а его руки, тем временем скользили по стройному телу, сводя мужчину с ума от совершенства форм под гладкой тканью платья.

– Иован, – прошептала Лани. – Я понимаю, что это всего лишь мой сон. Но ты тут совсем как настоящий и я все равно хочу сказать тебе, что у меня еще не было этого с мужчинами. Я боюсь показаться тебе неумелой или слишком робкой… А может напротив в чем-то распутной. Просто ты мне очень нравишься и иногда мне даже кажется, что я в тебя уже на самом деле влюблена.

– Как странно, – с улыбкой прошептал Иован, нежно касаясь губами ее щеки. – Впервые кто-то говорит мне во сне, что это он видит сон, а не я.

– Подожди, подожди! Что значит «тебе во сне»?! – изумилась девушка, отпрянула и спешно завернулась в алое покрывало. – Это ведь мой сон! Вот даже и Инс здесь, – она растерянно взглянула на лисенка, и ее глаза округлились. – Инс, какого демона тут происходит?! Немедленно скажи, что это просто сон!

Лисенок совершенно по-человечески вздохнул и покачал облезлой мордочкой.

– Ну что вы за странные любопытные сущности? – сказал он разочарованно. – Могли бы задать этот вопрос минут через двадцать-тридцать, но надо же было все испортить, – он сделал паузу переводя взгляд с Лани на Иована и обратно, а затем добавил. – Я связал ваши мысли, так что технически это и есть сон, только ваш общий. Вы же хотели друг с другом пообщаться? Вот, пожалуйста. Обращаю ваше внимание, раз вы еще сами этого не заметили, что говорите вы не на ассийском и не на ланкарском, а прямым потоком сознания. Так что не удивляйтесь особенностям оборотов речи, они неразрывно связаны с чувствами.

– Но почему ты нас не предупредил? И почему только сейчас это сделал? – обиженно выпалила Лани.

– Я это сделал в первый день вашей встречи, – спокойно ответил дух. – Но для нужного эффекта требовалось, чтобы ваши нити горели по отношению друг к другу с одинаковой интенсивностью. Так что вопрос о том, почему вы лишь сегодня здесь оказались, ты можешь адресовать самой себе.

– Я помню тебя дух, и то, как ты мне помог в землянке, – вмешался Иован. – Что тебе теперь от нас надо?

– Спроси у своей подруги. Она объяснит тебе, что тоже не знает ответа на этот вопрос, – лисенок фыркнул, изображая смех. – Сейчас вам достаточно знать, что каждую ночь у вас будет возможность поговорить. Если, конечно, ваши нити продолжат так же гореть. Теперь мне нужно уйти в первый круг, чтобы восстановить силы.

– Инс, постой! – воскликнула девушка. – Прошу, скажи, жив ли еще мой брат?

Лисенок раздумывал несколько секунд, прежде чем ответить.

– Да. Однако если ты попытаешься помочь, то навредишь и ему, и себе. Найди силы оставить все как есть.

С этими словами дух прыгнул в сторону арки и тут же обратился ворохом жухлой листвы.

Некоторое время Иован с Лани сидели молча, затем ассиец посмотрел на девушку, продолжающую кутаться в покрывало, и тихо сказал:

– Ты не сердишься на меня? На то, что я так себя повел?

– Нет, – ответила она улыбнувшись. – А я не кажусь тебе теперь легкомысленной и бесстыжей?

– Конечно, нет. Знаешь, один мой знакомый, говорил, будто ланкарские девушки в душе холодны как лед. Я просто рад, что он ошибся. Насколько я понял, вы с ним знакомы, его зовут Райль.

– Да я его знаю немного, – уклончиво ответила Лани, затем хитро прищурилась и уточнила: – А что еще он рассказывал про ланкарских девушек?

– В общем-то, ничего особенного. Мы почти и не обсуждали с ним такие темы, – Иован усмехнулся и поднял с пола элемент доспеха, принявшись вертеть его в руках. – Так хотел поговорить с тобой, но теперь не знаю с чего начать.

– Да у меня то же самое, – сказала Лани, скинув с плеч покрывало, так как под ним она все еще оставалась в платье. – Скажи, почему ты мне помогаешь?

– Мне явилось пророчество, что найду тебя в почерневшем городе. Не мог же я тебя потом оставить.

– Ну хорошо. А почему тогда… – Лани смущенно улыбнулась. – Почему ты постоянно вспоминал меня после нашей первой встречи в землянке?

– Не знаю, устроит ли тебя такой ответ, но мне просто хотелось этого, вот и все.

– Более чем устроит.

– Я так понял у тебя проблемы с законом здесь?

– Вроде того, – кивнула девушка. – Я убежала от своего куратора, так что теперь, если кто-то узнает, что я маг, меня могут вернуть к нему обратно, убить или поставить руну не дающую колдовать. Это, кстати, в убывающем порядке от самого худшего.

– Я им не позволю, – сказал Иован и нежно обнял Лани за талию, привлекая ее к себе.

Она не сопротивлялась, а, напротив, прижалась к мужчине всем телом и прошептав: «Я знаю», положила ему голову на плечо.

Иован замер, наслаждаясь этим моментом, который хотелось растянуть и пожить в нем одном подольше, однако он понимал, что у них остается все меньше времени до рассвета, где они снова станут почти немыми друг для друга. Потому он отстранился, мягко взял девушку за плечи и сказал:

– Лани, давай оставим для нежности день. Я должен тебе много всего рассказать и еще о большем спросить, – она серьезно кивнула, и Иован продолжил, радуясь ее сговорчивости. – Начну с того, что мне необходимо найти антима по имени Эш. Если я не ослышался, вечером мне показалось, что ты называла его имя. Ты знаешь где он может находиться?

– Да я знакома с Эшем. Скорее всего он сейчас в тюрьме города Равена, но подробностей я не знаю. А для чего он тебе нужен?

– Это очень долгая история, но если вкратце, то нам с Райлем удалось убедить ярлов Нордики, что этот человек основал орден антимов и даже приложил руку к уничтожению всех одержимых Парлария. Это было необходимо, чтобы убедить Нордику вступить в войну с Рейхом.

– Ничего себе! – удивленно воскликнула Лани. – Это просто невероятно.

– Как бы то ни было, нам нужен Эш, чтобы поддержать свою легенду. Орден антимов без самих антимов выглядит, прямо скажем, не особенно убедительно.

– А зачем тебе тогда нужно было в Анору?

– У меня задание от командования, нужно найти одного шамана и выяснить почему он перестал выходить на связь. Думаю, он просто убит, но проверить не помешает, на случай если у него проблемы.

– Как же ты собирался все это делать, не зная ланкарский?

– Я знаю рейхский. А теперь еще встретил тебя, – они улыбнулись друг другу.

– Я думала в Ассии к магам относятся с презрением. Так боялась показывать тебе свою метку, в день нашей встречи.

– Не стоит равнять меж собой всех граждан одного государства. К тому же Ханство в хороших отношениях с Кимрией и Ингидом, а, как ты наверно знаешь, их религиями являются демонизм с склифизм, соответственно. В них демонам вообще поклоняются. Но, как по мне, если человек решил отправиться на вечные муки после смерти, и не пытается при этом убить меня, то это его личное дело, – Иован осекся, и добавил. – Прости… Я не это хотел сказать. Вернее, это, но не в отношении тебя.

– Ничего, я понимаю, – они замолчали и первой тишину нарушила Лани. – Как думаешь, у нас еще много времени?

– Не знаю, впрочем, дух сказал, что связал наши сны и следующей ночью мы окажемся здесь снова, если… не знаю так ли я понял его слова о нитях.

– Думаю ты все понял верно, – Лани мягко коснулась ладонью его руки. От этого простого прикосновения Иован ощутил приятное тепло, разливающееся от сердца по всему телу, а мысли на несколько секунд словно бы закрутились в бесшабашном искрящимся танце, разобрать в котором хоть что-нибудь осмысленное, казалось, решительно невозможно.

– Как же не хочется, просыпаться.

– Теперь ты не будешь каждый день поднимать меня в такую рань? – улыбнулась девушка.

– Не буду, – ответил он ей улыбкой. – Но пока мы еще здесь, может ты знаешь еще хоть что-то, что поможет нам отыскать Эша?

– Надо было спросить у Инса. Он бы мог сказать точно, но теперь неизвестно, когда вернется. Просто наши встречи с ним всегда так коротки, и я никак не успевала спросить о брате. Он воевал против Рейха, однако, когда страна сдалась, отказался сложить оружие. Это все что я теперь знаю, благо хоть он еще жив.

– А остальные твои близкие?

– Насколько мне известно, погибли в Брунвее в первый день войны, – Лани тяжело вздохнула и посмотрела в сторону. – А знаешь, Ив, если бы орден антимов реально существовал, я бы хотела находиться при нем.

– Поживем увидим, – пожал Иован плечами.

– Ты не против если я буду так тебя называть?

– Нет, наоборот, мне даже нравится.

– Тогда давай договоримся, что так могу делать только я.

Он не успел ответить ей согласием, потому как мир вокруг них померк и ночь сменилась сном без сновидений.

Иован проснулся от звонкого пения птиц, открыл глаза и сладко потянулся, чувствуя, что уже очень давно так хорошо не высыпался, даже когда жил в посольстве на Нордике. Лани все еще дремала в кровати рядом, свернувшись калачиком. Он улыбнулся и не смог отказать себе в удовольствии, пару минут рассматривая ее, а также вспоминая свой странный сон.

«Надо было договориться о каком-нибудь знаке, а то теперь вместе будем сомневаться, не явился ли сон лишь плодом нашего воображения» – подумал мужчина поднимаясь.

Он осторожно укрыл девушку одеялом, а затем вышел в основную комнату дома, прикрыв за собой дверь. Все здесь казалось удивительно уютным и комфортным: по стенам местами рос салатового цвета мох, но смотрелся он не отталкивающе, а напротив, радовал глаз мелкими белыми бутонами цветов. Иован раньше не видел, чтобы мох цвел, к тому же так красиво, но решил, что возможно ланкарский мох как-то отличается от того, который он привык встречать в суровых краях своей родины.

Несмотря на то, что дом какое-то время простоял без хозяев, в нем не было видно мусора, пыли и иных, неизбежных в таких случаях, следов запустения. Дощатый пол слегка пружинил, но не скрипел, отчего создавалось ощущение будто движешься по упругому матрасу. А в печи продолжал тихо потрескивать хворост, наспех собранный ночью Иованом перед тем, как они с Лани улеглись спать.

– Да что ж тут такое творится! – нахмурившись, прошептал мужчина и выглянул в окно.

Его взгляду открылось настоящее море цветов разлитых пестрыми красками по округе, в нос ударил их глубокий, опьяняюще сладкий аромат, а соловьиное пение показалось настолько мелодичным, что захотелось смеяться, без остатка отдаваясь буквально сияющему повсюду совершенству.

Иован невольно отшатнулся от окна, испугавшись своего желания.

В этот момент теплый ветерок принес звук журчащего где-то неподалеку ручья и в этот момент мужчина заметил перед собой легкое подрагивание воздуха, точно такое же, как и возле землянки шамана, где из-за проведенных ритуалов остался разрыв между мирами.

Мужчина распахнул глаза от осознания причин происходящего и рухнул на колени.

Сами собой его руки описали три круга возле лица, он поцеловал тыльную сторону правой ладони, где находилась татуировка в виде трех колец мироздания.

– Святой круг! Невероятно! Я его чувствую, – прошептал Иован, улыбнулся и зажмурился от пронизывающей душу светлой благодати.