Андрей Арсланович Мансуров
«Пипец этой вашей Омерике, или линия фронта проходит… Везде!»
Сам же Кнут занимался «морской» частью экспедиции – в его обязанность входил наём двух «подходящих» судов. Однако вот с этим возникли непредвиденные сложности: хозяева норвежских и финских посудин, узнав, что предстоит сделать, наотрез отказывали!
Как Кнут их понимал: ну правильно: они живут буквально нос к носу, и вовсе не намерены лишний раз ссориться с могучим соседом. Так что нанять и перегнать в тот же порт Лонгуербюена (очевидно, норважцы считали, если они так будут именовать крохотную столицу архипелага, с её тремя тысячами жителей, это придаст ей солидности! Ага, два раза!) два подошедших для их миссии старинных, с дощатой обшивкой, буксира по двести тонн водоизмещения, и с нужными палубами, пришлось аж в Швации.
Слава Богу, Биллу ещё повезло с капитаном Янссоном – тот сумел уговорить напарника остаться. А вот Кнуту достались «незабываемые ощущения»: пришлось посменно с капитаном Ульрихом вести чёртов «Нордкап» все двести с небольшим миль до расчётной точки: капитанский сменщик и партнёр, прибыв в Лонгйяр категорически отказался участвовать – у него, дескать, «двое девчонок, которых нужно выдать замуж, и только что родившийся двухмесячный сын!..»
Так что отец троих детей Свен Густавссон отчалил первым же рейсом из аэропорта провинции Свельбард, как норвежцы гордо именуют чёртов Шпицбурген. И его не смутило даже то, что все остальные пассажиры были русскими шахтёрами, отработавшими вахту во вновь функционирующей (Исключительно – назло врагам, как раньше думал Кнут!) угольной шахте… Ну так – «хозяйственное освоение», мать его!..
Он вернулся в уютный мирок натопленной крошечной рубки. Капитан Ульрих Мальмгрен кинул на него короткий взгляд исподлобья. Буркнул:
– Надеюсь, ваши покровители смогут вытащить нас из застенков лагерей Сиберии. Границу пересекли пять минут назад.
– Вам не о чем беспокоиться, капитан. Радар «случайно» поломан? Поломан. Джипиэс подправлен нашими спецами – не подведёт. Вам заплатили? Заплатили. Так что предоставьте все юридические проблемы нашим юристам. Если, конечно, в этом возникнет необходимость. В чём я лично сомневаюсь!
Капитан кинул на него ещё один взгляд, красноречивей слов говорящий о том, что этот достойный представитель моряков думает о разных сухопутных крысах и их борзых беспринципных крючкотворах, но… Промолчал. Вместо этого вдруг прищурился, и вперил взор в переднее стекло рубки. За биноклем даже не потянулся. Зато указал пальцем:
– Вот, похоже, проблема номер один уже возникла. Звоните своим юристам! – насмешки в его тоне не заметил бы только пьяный пингвин. Правда, они здесь не водились: Арктика – это вам не Антарктика!..
Кнут вынужден был закусить губу, чтоб не выругаться с досады: не ждал!
В-смысле, не ждал, что так быстро до их двух судёнышек доберутся сторожевые псы границы росских: вертокрылы. Спускаются, сволочи, словно прямо с чертогов Её Величества полярной ночи. Да ещё сами в ярчайшей навигационной иллюминации: будто дурацкие рождественские ёлочки! Вот только вместо подарков приготовлены новейшие ракеты!..
Но вот опустившийся ниже луч мощного прожектора заставляет глаза щуриться, а голос, идущий через мощный усилитель, и говорящий на отличном английском, кажется, может выдавить барабанные перепонки прямо через стекло:
– Внимание, капитаны кораблей «Мальмё» и «Нордкап»! С вами говорит дрон семнадцать-двадцать три Пограничной охраны Руссийской Федерации! Вы находитесь в территориальных водах Руссийской Федерации! Немедленно разверните свои суда и покиньте суверенную акваторию Руссийской Федерации! Повторяю…
А свирепый голос заложили в чёртова робота: слушать – словно жевать ледяную крошку… От стали в нарочито равнодушных интонациях невольно дрожь пробегает по телу, и в животе растёт тугой ком страха: всё пошло не так!..
Кнут взял рацию: бесполезно теперь сохранять «режим радиомолчания!» Хотя… Это было бесполезно с самого начала: можно подумать, у русских нет спутников, беспилотников, радаров на береговых Станциях и Джипиэс… Просто – не ждал он, что представители погранохраны появятся перед ними столь быстро!
– Билли-бой! Что делать будем?
После треска в наушнике и ругательств, на другом конце коммуникатора прорезались и конструктивные предложения:
– Попробуем сказать, что у нас… технические проблемы. Сейчас я выйду и скажу ему. Вдруг поможет?!
Кнут тоже присоединился к наигранно-весёлому лошадиному ржанию на том конце провода. Затем посерьёзнел:
– А если без идиотских шуточек? Этот дрон наверняка оснащен чем-нибудь вроде ракет «Хеллфайяр», или похлеще… Пальнёт – и следов от наших скорлупок не останется! Жить-то, знаешь, всё-таки хочется!
– Знаю. Вот чтобы жить спокойно, предлагаю не забывать, кто мы, и зачем здесь! «Вперёд, Гринпис!» Мы – борцы за экологию и чистоту морей во всём Мире! – и, уже без деланного пафоса, – Не пальнёт. Не забывай: нас снимают и со спутников, и с беспилотников. И наших, и их. И если эти гады решаться…
Словом – нашим Боссам только чего-то такого и надо!
– Знаю! Знаю. Именно поэтому и беспокоюсь, что мы – это мы, а не «наши боссы»! Им-то там, за десять тысяч миль, и в уютных кабинетах, хорошо командовать… А на дно-то идти, если что, не дай Бог – нам! – только сейчас Кнут всем нутром осознал, что это – не простые слова! Они вполне… Могут обернуться реальностью! Их могут и не «арестовывать», как предыдущие миссии, и даже не экстрадировать. А сразу – сослать в Лагеря за Полярным кругом, где они получат «вожделенного» Севера по самые «нехочу»!
В голове возникла нелепая мысль, что он так и не сводил малышку Анну-Лизу в Диснейланд, хотя и обещал… И очень даже может так случиться, что семнадцатилетнюю девушку туда вести уже не будет смысла! Потому что согласно Новым поправкам к Руссийскому Федеральному Законодательству и УК за нарушение границы дают как раз десятку…
Впрочем, может всё-таки рано паниковать?! Ведь одно дело – пограничный дрон, а другое – патрульные корабли! А им сюда плыть не меньше пяти часов – из ближайшей-то Базы.
– Хватит, Кнут. Не гони волну. У нас есть и плоты, и спасательные пояса, и вся эта новомодная хренотень с подогревом… (Кнут подумал, что отличное универсальное словечко Билл подобрал для чертовски дорогой и сложной спасательной техники, буквально переполнявшей на всякий случай рубки и трюмы обеих буксиров.) Пару часов, если что (тьфу-тьфу!) продержимся до подхода наших… Ладно, я пошёл – вдруг поможет!
Вместе с капитаном Мальмгреном Кнут не без злорадного ехидства пронаблюдал, как попытки Билла договориться с помощью здоровенного жёлтого матюгальника на батарейках окончились полным провалом. Только голос дрона звучал теперь словно ещё громче и свирепей:
– Повторяю: вы – в территориальных водах Руссии! Немедленно разверните суда и покиньте акваторию! На разворот вам отводится две минуты! Иначе мы применим адекватные меры воздействия! Повторяем… – Кнут увидел, как Билл сердито сплюнул в воду (вот уж зря: отвратительная примета!) и вернулся в рубку «Мальмё».
– Интересно, что это за «адекватные меры воздействия»? – поинтересовался Кнут, когда поток ругательств на другом конце провода иссяк, – Может, газ? Или – горчичный порошок?
– Ага. Соли они нам на хвост насыплют!.. Да нет, это они только на понт берут! Спорим три против одного, что ничего нам через… э-э… уже полминуты – не будет?
– На сколько?
– Ну… на десятку!
– Идёт! Замётано! Засекай!
Засечь Билли-бой не успел. Потому что вдруг на корму «Мальмё» обрушился настоящий водопад – не то льда, не то – снега, не то – воды! А вернее – и того и другого и третьего!.. Опешивший Кнут, глядящий в это время на чётко обрисованный лучами восходящего солнца силуэт работяги-буксира даже и не понял вначале, откуда бьёт могучая белая Ниагара! Потом разглядел: потоки воды и снега летят из сопла ледяной пушки, едва возвышающейся над водой! О-о-о! У-у-у!.. Не совсем, конечно, соль, но…
И как быстро всё это стало замерзать там, на корме, при минус пятнадцати стоящего снаружи мороза! «Мальмё» попытался сманеврировать, отвернув влево: не тут-то было! Поток снежного бурана последовал за ним, продолжая поливать корму и повернувшийся к нему борт! Посудина Билли-боя как-то резко накренилась, и её капитан, проявив недюжинную смекалку, поспешил подставить снова корму! Похоже, понял реальный риск перевернуться!..
Кнут не успел даже удивиться – на корму «Нордкапа» обрушился такой же ураган! Выглянув в кормовой иллюминатор рубки, чудом ещё не забитый снегом, он открыл рот… Да так и забыл закрыть: две всплывшие из-под воды подлодки с не то – пушкой, не то – брандспойтном на палубе, методично и невозмутимо поливали оба их судёнышка, так же, как миссис Джонс поливает свой палисадничек на заднем дворе из шланга.
На покатых и гладких палубах подлодок не было ни одного человека. И вообще – кроме странных установок для производства снега и льда, на них вообще ничего не было! Кнут ощущал кожей затылка и шеи, как они ежеминутно принимают на борт побольше тонны… Палуба рубки буквально уходила из-под ног, накреняясь назад. Мальмгрен уже не бросал на него сердитые взгляды: он ругался, ежесекундно оглядываясь назад, на корму буксира, и топал ногами от бессилия. Рукоятки старинного штурвала он так и не выпускал, но кожа сжимавших их кистей побелела. А в проклятиях упоминались и «проклятые деньги», и «чёртовы агенты», и «матери чёртовых агентов!»
Кнут даже не давал себе труда ответить: ждал, приоткрыв дверь рубки. В правой руке держал рюкзачище с надувным плотом. Интересно, сколько времени росским понадобится «поливать» их до момента, когда отяжелевшие суда перевернутся?!
Страшно. Нет, правда: страшно! Ледяная вода – не те условия, в которых он хотел бы…
Впрочем, до самого страшного не дошло: вдруг, словно по команде, «полив» прекратился, и обе подлодки бесшумно и одновременно, как по команде, ушли под воду. Ах, вот оно в чём дело: подлодки-то, похоже, тоже беспилотные – управляются операторами с какого-нибудь пограничного корабля. Или вообще – с базы на суше.
«Мальмё» и Нордкап» получили солидный дифферент на корму, движок «Нордкапа стал захлёбываться, и, чихнув пару раз, заглох. Обледеневший слой на кормовой, столь тщательно покрашенной чёрной краской перед отплытием, палубе, достигал уже, наверное, фута. Но не это было самым страшным, а то, что белая, да ещё глянцево отблёскивающая розовыми тонами восходящего солнца поверхность теперь оказалась абсолютно непригодна для…
