Андрей Арсланович Мансуров
«Пипец этой вашей Омерике, или линия фронта проходит… Везде!»
Разумеется, данные бортового самописца ещё не расшифрованы, но только полный идиот, или маразматик, посчитал бы катастрофу такого рода, да ещё во время парада на День Низависимости, прямо над центральной трибуной, заполненной почётными гостями и высшим военным руководством страны – СЛУЧАЙНОСТЬЮ!
Скорее, случайностью явилось то, что груда металлолома, секунду назад бывшая нашей лучшей моделью истребителя, не рухнула на эту самую трибуну, и зрителей, пришедших полюбоваться шоу, и ощутить законную гордость от осознания могущества своей родины. Которое внезапно прямо на их глазах превратилось в пшик!
Никакого сомнения в том, что здесь было задействовано новейшее оружие Альянса, носящее пока условное название «Силовой блок», у членов Комиссии, срочно созданной Министерством обороны, разумеется, нет. Однако доказать это с гарантированной однозначностью, разумеется, наверняка не удастся! Разве что силовые поля росских и кхатайцев облечены в материальную форму, вроде бетона, или стали, и их осколки обнаружатся в носу злосчастного «Аллозавра». Потому что иначе обнаружить «стену», в которую на скорости более под пятисот миль врезался новейший истребитель ВВС СШО, так же реально, как следы затонувшей Атлантиты на макушке Эйфилевой башни.
Однако всем здравомыслящим гражданам, испытавшим чудовищный удар по самолюбию, и до самых глубин души прочувствовавших горечь утраты, ясно одно. Промышленный и военный приоритет утрачен. И нет достаточной компетентности и технической оснащённости у наших спецслужб, неспособных, получается, обнаружить диверсию врагов даже на территории не то, что страны, а и – столицы!
Разумеется, неприятно и больно осознавать катастрофическое отставание технологий наших Вооружённых сил, ничего не могущих противопоставить «Силовому блоку». Применённому с циничной наглостью: именно продемонстрировать нам его действие! Даже четырёхлетним мальчуганам, пришедшим на парад с родителями, кристально ясно, что против нашего «Аллозавра» было использовано новейшее дистанционное секретное…»
Так. Вот теперь нормально. А остальную демагогически-патриотическую ахинею, с примерами того, как девочка Полли потеряла в возникшей панике и давке свою куклу, и безутешно рыдала, или как подслеповатый мистер Смит заработал второй инфаркт, обнаружив плачущего адмирала, которую на добрую тысячу слов развёз Дональд, можно и оставить.
Крамер ткнул «сохранить изменения», и переслал статью вниз.
Снова взял трубку:
– Получили?
– Получили.
– Уложилось в колонку?
– Минуту… – было слышно, как выпускающий редактор щёлкает клавишами своей старомодной клавы, – Уложилось.
– Отлично. Чтоб через… – он глянул на светло-кремовые настенные часы над дверью. Отлично. Они укладываются, – Шесть минут первый экземпляр лежал у меня на столе!
К дому Крамер подъезжал уже не торопясь.
А куда спешить, если работа выполнена. И выполнена на совесть!
Свет в окнах коттеджей соседей сказал Крамеру, что ещё нет одиннадцати: иначе у Моммсенов уже было бы темно. Они ложатся рано, потому что сам глава семейства любит поспать подольше. Это у детей, в окнах северной стороны, горит до трёх. А иногда и до утра.
Но воспитание подрастающего поколения в духе дисциплины, типа своевременного укладывания – проблема Моммсена. У Крамера же ни жены ни детей нет.
Загнав машину в гараж, он прошёл к парадному. Отпер, шагнул внутрь тёмного коридора и положил руку на выключатель.
Вспышка света совпала с негромким хлопком.
Крамера что-то сильно ударило в ступню, и одновременно дикая боль пронзила его тело: из ноги – до макушки!
А-а-а!!!
О-О-О!!!
Что это?!
Рефлекторно удержавшись на второй ноге, и схватившись ладонями за стену, он опустил глаза вниз.
Вот б… !!! Чудовищно!!!
Его левой ступни – как не бывало! Вместо неё косым обломком белел кусок берцовой кости, окружённый кровоточащими ошмётками его плоти, и болтались обрывки окровавленной штанины!
А боль была такой, что он не мог даже кричать, и только жалобно постанывал!..
Пришлось опуститься на пол прямо возле двери, и достать мобильник, жутким усилием воли заставив тело выполнить эти простые действия: натюкать 919, и дождаться ответа:
– Служба спасения, слушаю ва…
– Скорее! Служба спасения! Пришлите скорую. И полицию. Это Рэнсом Крамер. Адрес: Кленовая сто… – он назвал адрес, стараясь, чтоб рот не сводило судорогой, и слова вылетали чётко. Понимал: от этого зависит его жизнь! – Быстрее, ради Бога! Только что мне миной оторвало полноги! Я… Истекаю кровью!
Он услышал, как защёлкали селекторы где-то на том конце провода, голос отдалился, и женщина стала чётким и ничуть не взволнованным тоном пересказывать то, что он только что сказал, троим другим абонентам. Затем её голос снова зазвучал громко:
– Пожалуйста, оставайтесь на связи. Машина скорой помощи, полиция и сапёры выехали. Вы… В состоянии оказать себе первую помощь сами?
– Какую?! Какую на … помощь?! – он недоумевал, что за дура ему попалась?! Что он может сделать сейчас?!
– У вас болевой шок, сэр. Вам нужно лечь на спину, и постараться каким-нибудь жгутом перевязать ногу выше раны – чтоб не истечь кровью до прибытия врачей. А затем принять что-нибудь сердечное, если такое есть в ваших карманах, или где-то поблизости, и сделать в ногу укол – если есть что-то обезбаливающее.
Чёрт. А ведь она дело говорит…
Где-то у него в карманах действительно есть нитроглицерин. И до шнура от настольной лампы он доползти вполне… А вот насчёт шприца с морфием… Только у врачей.
Засунув три крохотных таблеточки под язык, он, превозмогая дикую боль, всё же смог поднять ногу повыше: кровь уже на выплёскивалась из перебитых артерий с каждым торопливо-суматошным ударом его сердца! Зато жутко тошнило, и кружилась голова… Ах да: кровопотеря!.. Но ему сказали, как её…
Так… Теперь – как бы подползти вот туда, в угол…
Ёрзая на лопатках, и оставив озабоченно-беспокойный голос метаться в трубке, брошенной на пол, он-таки добрался до настольной лампы. Вначале нужно вынуть её вилку из розетки. (Он ещё не настолько в панике, чтоб не бояться электричества!)
Оторвать шнур от станины-подставки.
Вот здесь, под коленом, он и перетянет… Ай, б…! Твари. С-суки. Ну ничего-ничего!
Он им ещё!..
Убедившись, что туже затянуть не удастся, он завязал и второй узел: плевать! Когда надо будет – разрежут! Теперь бы не потерять сознания… Хотя какая разница: наркоз так и так дадут. Вероятно, общий: чтоб уж он не мучился во время операции.
Ампутация. Страшно звучит. Словно приговор…
Протез?! Не-ет, такого он точно не… Но лежать бревном в постели, или сидеть остаток жизни в инвалидном кресле – ещё страшнее!..
Вот же п…расы! Мерзавцы! Так нагло действовать, да ещё в городе! В этом городе! Не-ет, он им это так не оставит! Самому, конечно, не так сподручно писать про себя, но в данном случае он готов сделать исключение…
Записать бы, пока помнит, основные тезисы – сколько сейчас времени, и как его…
Вон: на столике, как специально – клочок бумаги, любимый старомодный «Паркир» – в кармане. Время на мобильнике – одиннадцать ноль во…
А что это здесь уже выведено? Печатными буквами. Словно писал ребёнок…
«Следующая – Дорис».
Что бы это…
О-о…
Он отлично знает, что это значит.
Если он не прекратит «бичевать» Альянс, и «срывать покровы», они убьют его дочь.
Его малышку-Дорис…
Оно, они…
Вот же твари!.. Знали, где у него – самое больное место, и куда надавить, если он не поймёт «намёка»! И вот он – понял.
От бессилия Крамер заплакал. Позволил даже себе закрыть лицо руками, и не сдерживать рыданий.
Потому что точно знал: когда так же, на мине из пластикового листа, срабатывающей от фотоэлемента, погиб Веласкес, никого и ничего не нашли. Потому что те, кто поставил эту мину – профессионалы. И точно рассчитывают, где будет нога жертвы, когда он в темноте войдёт в дом, и захочет включить свет… Мина работает чётко: дальше нескольких дюймов её дробящее-бризантная начинка ничего не повреждает! Да и те, кто её установил…
Следов не оставляют.
Так же как и шансов – жертве.
Никогда.
Остаётся…
Заткнуться в тряпочку, и мирно уйти с поста главного редактора «Нью-Йарк таймс»…
Тем более что ему – шестьдесят девять.
Заслужил свою пенсию!..
Конец гибридной войны.
– Ещё раз спрашиваю, сержант! – то, что его из лейтенантов превратили не сразу в рядового, а пока – только в сержанты, сказало Локусу, что генерал ещё надеется спасти ситуацию, – Как эта хрень оказалась здесь?! На пятнадцатом подземном уровне сверхзащищённого и суперохраняемого здания?!
«Хрень», которую генерал держал в руке, уже не представляла угрозы, поскольку вся её начинка оказалась разрушена: съедена выпущенной из встроенного контейнера кислотой. А сигнал на самоуничтожение, судя по всему, поступил в управляющий центр «хрени» в тот момент, когда Локус сдуру заорал:
– Нашёл! Вот она! – после чего попытался выковырять «подарочек» из короба системы вентиляции с помощью самой обычной швабры. Вот тогда-то штуковина и зашипела, и кислота пошла изо всех её щелей, заставляя щуриться от едкого дыма, и следить за тем, чтоб не попало на тело и одежду…
С другой стороны, если б не поступила команда внепланово проверить все закоулки и системы на предмет обнаружения странных помех, и «посторонних подозрительных предметов», эта штуковина запросто могла проработать там, в недрах кондиционера, ещё добрых пару недель – до очередной плановой проверки со стационарными детекторами.
– Да, сэр. Я… Постараюсь предположить.
– Да уж, постарайтесь! – генерал не договорил, но Локус отлично понимал, что тот может сказать: «иначе дослуживать ваш контрактный срок вы отправитесь на самую дальнюю и необустроенную полярную станцию на Оляске!».
– Ну, если бы я был нашим противником, которому нужно было бы через устройства типа вай-фая подсоединиться к внутренней, проводной, или – беспроводной системе коммуникаций наших компьютеров, и телефонов, я бы… Конечно, лучше всего, чтоб её пронесли непосредственно, но… – Локус по качанию головой и съехавшему чуть на бок рту понял, что начальство не в восторге, и не верит: пропускная система у них – выше всяких!.. – Ну, или при забрасывании её снаружи, по воздуху, я бы… – тут он почуял себя уверенней: начальство покивало. Видать, и само обдумывало именно такую версию!
– Вначале я запустил несколько сотен ложных целей – сбить с толку наши радары и системы обнаружения. – действительно, Локус слышал в столовой, чисто случайно, что несколько килограмм невесомейшей алюминиевой фольги словно бы случайно распылили над зданием ЦРО в Лэнкли несколько недель назад – якобы, это оказалась ошибка метеорологов, проверяющих их же, то есть – ЦРО, теорию о нападении на климат СШО с помощью росских, вендийских и кхатайских «Харпз-ов», – А затем с какого-нибудь безметаллического беспилотника – чтоб его не брали радары: и простые, и с фазированной решёткой! – я спустил бы эту штуковину на борту какого-нибудь, тоже пластикового, дрона. Так, чтоб тот приземлился к нам на крышу, нейтрализовав, или обманув каким-то образом все наши датчики – давления, движения, тепла, и так далее, и…
