Андрей Анатольевич Антоневич
Аллоген. Книга первая. Путь Аллогена
III
Когда у людей прошел первый шок – женщины стали плакать, а мужская половина населения лагеря начала кучковаться и обсуждать сложившуюся ситуацию. Макс подошел к небольшой группе славян и вслушался в разговор. В дискуссии принимало участие несколько человек. Остальные в разговоре не участвовали, а лишь стояли с понурым видом и слушали.
– Все, ребята, дождались. Наслали сигналов в открытый космос. Встречайте дорогих гостей, – сказал один из мужчин, по виду из чиновников, о чем явно свидетельствовали его щеки и шикарный, но немного замызганный костюм с галстуком.
– Я думаю, что эти существа явились сюда не из-за наших сигналов, – возразил мордатому чиновнику, сухонький мужчина интеллигентной наружности. – Скорее всего, они случайно наткнулись на нашу солнечную систему и им понравилась наша планета.
– Какая разница как они тут оказались, – вмешался в разговор бравый полковник в форме войск воздушной обороны. – Необходимо думать, как их победить, а это, поверьте мне, невозможно…
– Вот тебе и самая сильная армия, – съязвил мордатый. – Хорохорились, хорохорились, а на выходе и объегорились. Ничего китайцы им дадут жару.
– Если вы не заметили, то китайцев в этом месте намного больше, чем русских, а это свидетельствует о том, что они в таком же положении, как и мы, – парировал интеллигент.
– Я видел их корабль-матку, – опять вернулся в разговор, обиженный словами мордатого чиновника, полковник. – И видел с расстояния в триста километров, когда он заходил в атмосферу Земли. Это чудовищная махина такая огромная, что света белого не видно. Мы хотели ее уничтожить с ближайшей базы, расположенной на территории Белоруссии, когда она заходила на снижение в сторону Украины, но ни одна пусковая установка и импульсная пушка не функционировала… А через несколько минут связь с базой была потеряна.
– А, вы, тут как оказались? – поинтересовался мордатый у полковника.
– Я был захвачен на командном пункте под Смоленском.
– Неужели вы один управляли всем на том пункте? – ехидно поинтересовался мордатый. – Что-то в этом месте я больше не видел пленных военных в такой же форме как ваша.
– Ну… Я… Был захвачен при эвакуации, – явно смутился полковник.
– Мы не о том говорим, – вмешался интеллигент. – Нам стоит обсудить, как действовать в сложившейся ситуации. Я так понимаю, эти создания в туниках являются руководителями тех отвратительных существ, которые забрали этого обгоревшего бедолагу.
– Да, ну и твари. Паскудство редкостное. Я таких и в кино не видел, – оживился мордатый. – Я думаю… Надо немного подождать и посмотреть, что будет дальше. Либо нас спасут, либо нет, но раз тут кормят, значит не так уж все и плохо. Кстати, а где тут туалет?
– Действительно, – согласился интеллигент: – если нас не уничтожили, а тут и женщины, и дети, то, скорее всего, у них есть на нас виды.
Далее Макс не слушал, так как в толпе зашумели, до этого молчавшие, мужчины и начали выдвигать наперебой свои версии полезности людей для захватчиков.
Он решил поинтересоваться настроением китайцев, которые весьма внушительной толпой, в несколько сот человек, что-то горячо обсуждали возле контейнера с продуктами питания. Однако когда он приблизился к ним, то те встретили его в гробовой тишине и, судя по их злым взглядам, Максим сообразил, что лучше выбрать другой момент, для того чтобы пообщаться с товарищами по несчастью.
Максим отошел в сторону где кучковались женщины с детьми и прилег на землю, решив, что каких-либо опрометчивых решений в данной ситуации принимать не стоит, а необходимо понаблюдать за происходящим.
Съеденная колбаса сделала свое дело и, незаметно для себя, Макс задремал…
IV
Очнулся он от звука легкого свиста двигателей транспортного корабля. Открыв глаза, Макс увидел, как из чрева, зависшей над землей, в пяти метрах от него машины опускаются на землю темные манипуляторы-щупальца, которые очень быстро выкладывали тела людей на землю.
В течение двух минут манипуляторы достали с борта транспорта около трех сотен человеческих тел, после чего тот беспрепятственно прошел через силовое поле, окружавшее лагерь, и скрылся в сторону заходящего солнца. Максим отметил про себя, что силовое поле, по-видимому, настроено распознавать своих и чужих.
Большинство жителей лагеря, не проявило никакого интереса к вновь прибывшим пленникам. Из чего Максим сделал вывод, что это зрелище они наблюдают уже не впервые. Несколько женщин и мужчин, с которыми он выходил из туннеля, поспешили в сторону, лежавших на земле, людей. Максим не удержался и тоже решил взглянуть…
Все пленники безмятежно спали. Среди них были не только славяне и азиаты, но и несколько негров с мулатами. Большинство из них это были женщины и дети.
К своему удивлению Максим рассмотрел среди безвольных тел своего земляка – отца Никодима. Тот был в своей праздничной рясе и лежал с безмятежной улыбкой, на опухшем от пьянства, лице. Макс нагнулся к нему и слегка постучал тому по щекам. Эффекта никакого не последовало. Нагнувшись ниже и принюхавшись, Максим ощутил от него легкое амбре дорогого алкоголя.
Боковым зрением он заметил какое-то движение со стороны кораблей захватчиков. Через несколько секунд к нему подлетела платформа, под управлением безобразного синего создания и оттуда на землю вывалилось несколько тюков. Присмотревшись, Макс сообразил, что это упаковки со спальными термомешками, любезно предоставленные, скорее всего, для новичков.
Когда они проснутся, было не известно. До заката оставалось еще несколько часов. Макс и еще, несколько соболезнующих, людей, решили подождать до этого времени, порешив, что в случае необходимости они снесут спящих людей для ночевки в большие палатки.
Однако эту идею восприняли в штыки китайцы, которые, к этому времени, полностью оккупировали самые вместительные палатки.
В первой партии захваченных людей, их было большинство и поэтому они пригребли все более или менее стоящее имущество к своим рукам. В ходе возникшей словесной перепалки между русскими и китайцами в лагере начал намечаться расовый раскол.
К счастью большинство новичков очнулось в течение трех часов после выгрузки. Детей и женщин, предварительно накормив, старожилы из числа первых пленников, разместили по палаткам. Спящих, отца Никодима и еще пятерых разновозрастных детей, положили в отдельную палатку класса «люкс», которую удалось выменять у китайцев на зажигалку полковника.
Как оказалось – это был единственный источник огня на весь лагерь…
Насобирав обломанных веток, китайцы стали разводить костры и разогревать консервы, которых в изобилии имелось в продуктовых контейнерах.
Максим залез в один из спальных термомешков и моментально уснул. Сквозь сон, он слышал шипение двигателей, приземлявшихся вражеских кораблей, однако сил раскрыть глаза и проконтролировать, что там происходит, у него не было.
Утром он проснулся от мужского крика…
Очнувшись от сна, отец Никодим выбрался из палатки и узрел, как неведомые ему создания с синей кожей, выгружают продукты питания. По-видимому, что-то в голове у него щелкнуло, и он, наконец-то, в конце жизни уверовал в то, о чем рассказывал прихожанам на протяжении всей своей деятельности на религиозном поприще.
Священнослужитель неистово стал креститься и побежал, возвещая о возвращении лукавого…
Его крики длились недолго. Один из лицеклювых надсмотрщиков догнал его и навел в его сторону руку с каким-то предметом в виде браслета…
Отец Никодим, прямо на бегу, споткнулся, умудрившись несколько раз перевернуться в немыслимых кульбитах, и упал, сотрясаясь, как одержимый бесами…
Надсмотрщики подняли его тело и положили на платформу. После чего направились в сторону самого большого корабля.
Обратно отец Никодим уже не вернулся…
V
В течение дня, людей в лагерь, прибывало с каждым часом все больше и больше. Соответственно места для размещения пленников оставалось все меньше и меньше…
Осложнялась ситуация тем, что в лагере было полно продуктов питания, но не было отхожих мест. И если русские ходили в специально отведенное ими место недалеко от границы с защитным полем, то остальные пленники, особенно выходцы с бывших территорий западной Европы, гадили «по-большому» где попало. Через некоторое время пройти по поляне и не вляпаться в чье-нибудь произведение организма стало весьма затруднительно.
На третьи сутки плена Максим наблюдал, как ближайший лесной массив, равный по площади их поляне, исчез в яркой вспышке, оставившей после себя чистую поверхность. Защитный купол увеличился в размерах и накрыл новую поляну по ту сторону самого большого корабля, располагавшегося возле их лагеря.
В течение часа «синее паскуды» – так назвали между собой русские существ, доставлявших в лагерь продукты питания и воду, согнали все население, достигшее к этому времени около пяти тысяч человек, в одну очередь и, пинками, по одному стали загонять в отсек корабля, разделявшего пополам, увеличившуюся вдвое поляну.
Поднялась паника… Однако после того, как несколько человек, не без помощи синих привратников, упали на землю, сотрясаясь в конвульсиях, люди безропотно подчинились…
Окончательно, толпа успокоилась только после того, как по другую сторону корабля послышались возгласы облегчения тех, кто первым зашел в чрево корабля.
Примерно через час, очередь дошла и до Максима… Особо не переживая, Макс зашел внутрь и… зажмурился от яркого света. Он вытянул руки в стороны и пошел…
Так, он прошел около двадцати метров и, неожиданно для себя, вышел на новую поляну…
Небо затянуло сизыми хмурыми тучами и начался дождь, но ни одна капля так и не смогла проникнуть сквозь защитный купол…
Присмотревшись, Макс обнаружил, что обратно из корабля вышли только около тысячи человек. Это были дети, молодые мужчины и девушки, которых, кстати, было преобладающее большинство. Ни одной женщины и мужчины старше сорока лет среди них не было…
Максим догадался о том, что произошло…
Это был селекционный отбор…
Увы, его опасения подтвердились через час, когда множество метровых в диаметре черных шаров, выплыли из фильтрационного корабля и с невероятной скоростью умчались в небо.
В это время появился грузовой транспорт и выгрузил на другой стороне поляны новую партию пленных людей.
Высоко в небе, стройными косяками, деловито шныряли черные шары…
VI
Прошло несколько дней…
Грузовые корабли, по-прежнему, доставляли людей каждый час. Через день, два – надсмотрщики заталкивали их в фильтрационный корабль и выходили оттуда не все.
Жизнь, потихоньку, налаживалась…
Женщины присматривали за бесхозными детьми, выжившие мужчины, разбившись на группы по интересам и языку, обсуждали сложившуюся ситуацию. Даже, из нескольких свободных палаток, наиболее ответственные мужчины лагеря, соорудили два отхожих места.
Стали привыкать и к синим существам. Они уже не вызывали такого отвращения, как было поначалу. Однако новое потрясение повергло в отчаяние все сообщество в лагере после того, как высоко в небе появилась проекция хозяина, который возвестил им о том, что архонты создатели людей…
Прослушав речь, Максим лихорадочно вспоминал уже где-то слышанное им название высших существ…
Послание повторялось и повторялось и, наконец, он вспомнил, что в интернате, когда ему было восемь лет, он читал книгу, которую вместо денег с пожертвований, передал интернату отец Никодим.
В книге говорилось о еретиках и различных ложных учениях. Она была скучная и Максим в ней, кроме того, что есть бог правильный, а есть неправильный, ничего не понял. Теперь он вспомнил, что там говорилось о ложном учении, которое называлось гностицизмом. Гностики объединили христианские идеи с античными, египетскими, индийскими, вавилонскими и персидскими религиями. Они считали, что владели сакральными знаниями о Вселенной и основной их учения, было знание – источник спасения. В этой книге упоминались и создания под именем архонты, которые управляли, по мнению гностиков, материальной Вселенной, а сами они происходили из эона Барбело.
Вспомнились ему и лекции по предмету «История религиозных конфликтов», которые в Иркутском центре всеми курсантами считались бесполезными. Старенький профессор рассказывал им о том, что все основные религии мира имеют один корень, но – разную трактовку. На протяжении веков истина была утеряна и религия превратилась в оружие властьимущих. Но везде так и осталось, что высшие существа всегда спускались с неба.
Обитатели фильтрационного лагеря были подавлены. Взрослые от того, что понимали всю безысходность ситуации, а дети смотрели на взрослых, и их настроение передавалось им.
Через два дня возле их лагеря приземлился огромный грузовой транспорт архонтов. Отфильтрованных пленников загнали в корабль акремонцы, которые, в отличие от охраны фильтрационного лагеря, были снабжены переговорными устройствами.
Противными металлическими голосами они повторяли одно и тоже:
– Герадамасы, зайдите внутрь. Ослушание наказуемо…
Повторять дважды никому не приходилось. В течение нескольких минут около пяти тысяч человек покорно зашли внутрь транспорта.
Его чрево схлопнулось, погрузив пленников в полумрак…
Через десять минут жерло транспорта разверзлось и они увидели причудливый город…
Начиналась новая жизнь…
Глава 4
I
Через три месяца после возвращения архонтов, всех выживших, за исключением детей не достигших половой зрелости, из фильтрационных лагерей окончательно переправили грузовым транспортом в города-поселения, располагавшихся в основном на территории Сибири возле крупных водных артерий.
Города представляли собой расчищенные территории площадью от пятидесяти до двухсот квадратных километров, покрытых материалом, напоминающим мутное темно-зеленое стекло. С высоты птичьего полета эти площадки были похожи на огромные ледовые катки.
На этих площадях акремонцы выплавляли из массива «стекла» жилые помещения бараков и других необходимых строений. Делали это они без особых усилий. В определенном месте помещался небольшой серый диск в диаметре от десяти до двадцати сантиметров, который при активизации в течение двадцати-тридцати минут выплавлял из массива пузырь, трансформировавшийся в здание необходимого размера. В основном – это были обтекаемые, одноэтажные строения, в виде ангаров высотой до двадцати и до пятидесяти метров в длину. В бараках не было окон, а присутствовали лишь две входные двери, представлявшие собой просто проемы, которые по необходимости блокировались силовым полем. Это были жилые бараки, в которых содержались люди разного пола, возраста и национальностей.
Каждый барак был рассчитан для проживания до двухсот человек. Внутри в стенах были выплавлены двухъярусные полости, которые использовались в качестве кроватей. Одеял, подушек и других постельных принадлежностей предусмотрено не было. Возле кроватей находилась небольшая выемка для хранения личных вещей, ассортимент которых был небогат: предмет для бритья в виде кастета, как для мужчин, так и для женщин, облегающий костюм-зентай[8] красного цвета, предназначенный на каждый день, зеленый костюм для сна и белый для праздничных случаев. Ношение нижнего белья они не предусматривали.
Такие костюмы оставляли открытыми только голову и кисти рук. Надевался костюм через ноги и имел в районе промежности для справления естественных надобностей специальный клапан, проходивший сзади от поясницы до уровня пупка. Натягивался он легко и сразу плотно облегал тело. Был он из материала очень похожего на земной латекс, но в отличие от него пропускал воздух и на ощупь казался, как шелк. Стирать их необходимости не было. Дезинфекция происходила в то время, когда одежда находилась на полках. В течение двух часов с костюмов исчезали и загрязнения, и все запахи.
Меняться комбинезонами, было категорически запрещено. Каждый из них имел невидимый определенный маркер, настроенный на генотип человека, носившего его. Находиться без комбинезона можно было только в помещении барака. Опыты по обмену одеждой между людьми закачивались плачевно – чужой комбинезон начинал стягиваться на теле человека, сдавливая внутренние органы до невыносимой боли.
Помещение барака было поделено на блоки. Всего их было тринадцать – десять жилых по двадцать человек в каждом, один общий блок – столовая, медицинский блок и комната контроля.
Каждый блок имел один единственный вход с общего коридора, по необходимости блокировавшийся силовым полем. Отдельный вход снаружи имела только комната контроля, через силовое поле которой могли проходить только акремонцы.
Медицинский блок представлял собой узкую комнату, которую в обязательном порядке для медицинского осмотра раз в неделю должен был посещать каждый герадамас. В блоке человек, не раздеваясь, находился от двух до пяти минут в полной темноте. За это время сканировались его внутренние органы и одновременно настраивались на необходимый для нормального функционирования организма биоритм.
В каждом жилом блоке, огороженном от других блоков стеной, находился изолированный сектор с санитарным узлом, в котором имелось три унитаза, напоминавших человеческие приспособления для удобной дефекации. Изготовлены они были из того же материала, что и стены барака. При этом унитазы совмещали в себе и функцию биде. Смыв содержимого осуществлялся автоматически, как только человек заканчивал свои дела в независимости от результата, которого он хотел достичь. Там же была и душевая, представлявшая собой небольшую комнатку в которой множеством ручейков потолка текла всегда теплая вода. Душевая активизировалась автоматически, но только при одновременном нахождении в ней минимум троих человек. Вода никуда не стекала, а впитывалась в пол и стены. Подтираться и вытираться было нечем. Средств индивидуальной гигиены тоже не было никаких. Хотя они в данных условиях были не нужны.
В ночное время входы жилых помещений не блокировались. Это делалось дл того, чтобы мужчины могли свободно посещать женщин…
В бараке всегда поддерживалась теплая температура. В дневное время суток стены в нем становились полностью прозрачными, и солнечный свет беспрепятственно проникал в жилое помещение. Когда было пасмурно, либо ночью стены испускали приятный глазу мягко-зеленый свет. На время сна, который тоже был по распорядку дня, как и питание с работой, стены испускали мягкое зеленоватое свечение.
В столовой стояли столы и стулья. Каждый стол был рассчитан на двадцать человек. В помещении находился большой контейнер, встроенный в стену с двумя отверстиями. Он выполнял функцию раздатчика пищи и утилизатора использованной посуды. После того, как человек прикладывал руку к контейнеру, из одного его отверстия подавалась тарелка с серой массой в виде каши, ложка и стакан с чистой водой. Во второе отверстие опускалась использованная посуда, где утилизировалась и сразу же трансформировалась в те же столовые приборы, но уже чистые.
Пища, которой их кормили, была не очень вкусная, но питательная. Порции зависели от человека, приложившего руку к аппарату. Видимо количество пищи рассчитывалось исходя из результатов еженедельного обследования в медицинском блоке. Каждый день «каша» слегка меняла очертания привкуса, но никогда не меняла цвет. Мяса аппарат не выдавал никогда. Единственное, что осталось из привычной земной пищи – это овощи и фрукты, которые люди выращивали сами в огромных теплицах, располагавшихся на окраинах поселения. Овощи и фрукты доставлялись в бараки из теплиц раз в неделю на небольших летающих платформах. Выгрузка их осуществлялась снаружи и жители барака, под бдительным контролем акремонцев, сами заносили их внутрь. Хранились они в столовой в большом открытом ящике. Каждый брал оттуда сколько хотел продуктов, но только во время приема пищи. А заходили в столовую только на завтрак, обед и ужин. В остальное время вход в столовую был заблокирован.
Что было в комнате контроля, никто не знал, так как туда могли входить только акремонцы. Вход в комнату контроля, в отличие от общего входа, блокировался непрозрачным силовым полем. На каждый барак приходилось по три лицеклювых, которые находились в бараке посменно по трое суток каждый. Они следили как за функционированием всех систем в бараке, так и за порядком в блоках.
II
К моменту распределения людей в городах-поселениях, у акремонцев появились небольшие переговорные устройства, воспроизводившие человеческую речь. Прибор, по форме и размеру напоминавший небольшие песочные часы, крепился у акремонцев на левой руке рядом с нейростимуляторным браслетом. Благодаря этим приборам люди быстро разобрались с правилами архонтов. Сами хозяева никогда не общались на прямую с людьми. Их видели только на почтительном расстоянии и очень редко. Все команды передавались только через акремонцев. Между собой хозяева разговаривали вполне членораздельными словами привычными для уха землян, но на неизвестном языке…
Архонты сохранили людям привычную систему времяисчисления, которая, по-видимому, соответствовала их системе. Сохранили они и привычную для человека рабочую неделю с продолжительностью рабочего дня. На работы выходили, как и прежде – в будние дни. Работали люди либо в теплицах, либо на переработке отходов погибшей человеческой цивилизации.
В опустевшие города Архонты отправили огромные механизмы, которые разрушали человеческие постройки, вчистую стирая с лица земли следы человеческой цивилизации.
Весь человеческий мусор собирали специальные корабли и доставляли его на сортировку в города-поселения. Сортировка заключалась в отделении друг от друга, металла, дерева и продуктов нефтеперерабатывающей промышленности в виде пластмасс, полиэтилена и другой синтетики. Камней в мусоре не было. Бетон городских стен и асфальт растворяли прямо в городе-призраке на месте. Всю площадь города с высоты птичьего полета поливали с технических кораблей неизвестными реагентами. В результате воздействия которых, человеческие строительные материалы возвращались к исходному состоянию, превращаясь в песок. Оставшиеся продукты человеческой жизнедеятельности сортировались и направлялись на переработку в промышленный комплекс, который присутствовал в каждом городе-поселении.
В комплексе всем управляли только акремонцы. После переработки человеческий мусор превращался в небольшие брикеты материала, из которого и создавались города-поселения.
Сохранились у людей и их имена, но фамилии и отчества, данные им родителями, были запрещены. Вроде бы и осталась у каждого своя индивидуальность, но она была почти обезличена. Архонты и акремонцы по именам людей не знали и кроме как «герадамас», никакого другого обращения не использовали. Для идентификации они использовали генотипоскопические метки, транслировавшиеся от комбинезонов людей.
Добирались на работу на огромных платформах, напоминавших человеческие железнодорожные грузовые вагоны без крыши. Были они из того же угольно-черного материала, что и корабли архонтов. У каждого барака была своя платформа, которая в автоматическом режиме доставляла жителей барака к месту работы, оттуда на обед и обратно, а вечером в барак.
Свободно перемещаться по лагерю людям самостоятельно, было запрещено…
