Андрей Анатольевич Антоневич
Аллоген. Книга первая. Путь Аллогена
V
Спустя несколько дней после первого поцелуя, Макс провожал Аню до дома. Лето уже вступало в свои права. Зелень заполонила все улицы, а солнце ласковыми вечерними лучами гладило верхушки деревьев.
В это время, чуть впереди от них, остановился новой отечественной модели шикарный красный автомобиль. Из салона доносились громкие звуки музыки и слышались голоса нетрезвых парней и девчат. Анюта испуганно прижалась к Максу, а сам он впал в ступор. Из бокового пассажирского окна высунулось лицо самого известного в городе наглеца.
Пашка «Цыба» был сыном одного из самых главных чиновников в городе и бессовестно этим пользовался. Это был упитанный, невысокий хам с уровнем интеллекта чуть выше, чем у свиньи. Пользуясь связями и деньгами отца, «Цыба» свысока плевал на всех жителей города, что всегда стремился продемонстрировать публично. У него имелся личный водитель и шайка «шакалов», которые кормились за его счёт, выполняя при этом все его прихоти.
Максим не раз слышал рассказы о том, что вытворял «Цыба», находясь в алкогольном или психотропном угаре. Его молодцы могли избить человека на улице просто за то, что тот переходил не слишком быстро пешеходный переход перед его автомобилем. А то, что девушки, которые силой попадали в его автомобиль, обязательно будут изнасилованы, он знал не понаслышке. Все более или менее красивые девушки из их интерната побывали у «Цыбы» в машине и, если большая часть из них туда приходила добровольно, чтобы попробовать вкус дорогой жизни, то остальные там оказывались вопреки своей воли. И никто из них, пытаясь добиться впоследствии справедливости, ничего не смог сделать, так как правоохранителям было не до чувств растоптанных и униженных сирот.
Макс однажды видел, как «архаровцы» Пашки били его одноклассника за то, что тот, проходя мимо, посмотрел «Цыбе» в глаза. Тогда у его товарища половина зубов осталась на асфальте. Поэтому теперь от страха Максим покрылся липким потом.
– Эй, красотка, садись в машину, – обратился «Цыба» к Анюте.
– Сам сиди в своей машине, – дерзко ответила она.
– Не глупи, малышка, брось этого хмырька и садись.
– Едь дальше, – отшила Пашку девушка.
Макс набрался храбрости и, предательски дрогнувшим голосом, произнес:
– Отстаньте от нас.
– А то, что? – удивленно спросил «Цыба».
– Всё, – ответил Максим.
– Ну, ну, – многозначительно промычал «Цыба» и автомобиль скрылся за поворотом.
– Достал уже, – процедила сквозь зубы Анюта.
– Ты его знаешь? – спросил Макс.
– Конечно. Этот имбицил постоянно, когда меня видит, предлагает прокатиться.
– С ним лучше не связываться.
– Я это прекрасно знаю, – ответила она и улыбнулась, заглянув в его глаза, которые он поспешно отвел в сторону, чтобы она не увидела в них отблески страха.
Максим прекрасно понимал, что «Цыба» так просто не отстанет. По вечерам, лежа в своей расшатанной интернатовской кровати, он неоднократно прокручивал в уме, как бы он поступил в следующий раз в подобной ситуации. Он представлял, как поговорил бы с Пашкой и тот благородно бы извинился перед Анютой.
Внутри себя он осознавал, что он очень сильно боится, но трусом себя считать не хотел.
Спустя месяц после этого инцидента, после того как они несколько минут томно целовались и обнимались возле ее подъезда, Анюта сказала ему что бы на следующий день вечером он приходил к ней домой. Она многообещающе сообщила, что отца не будет и им никто не помешает узнать друг друга поближе. В предвкушении неизведанного, Макс летел на крыльях любви в интернат, не обращая внимания ни на встречных прохожих, ни на укусы мошкары, которая в этом года была очень активной. Тем более он не заметил автомобиля Пашки, который стоял недалеко от дома Анюты. Кроме Пашки и его банды, в нем находилась и наблюдала за ним Анфиса…
Попав в общежитие через окно, он стал мечтать. Почти всю ночь Макс не мог сомкнуть глаз. Его воображение рисовало перед ним такие захватывающие сладострастные сцены, от которых кровь в нем прямо бурлила. Лишь под утро, он, кое-как, задремал.
Занятий у них в это время не было и целыми днями интернатовцы были предоставлены сами себе. С трудом дождавшись вечера, Макс, как и договаривался с Анютой, тщательно вымывшись, и одев лучшие свои трусы, двинулся в сторону ее дома.
Когда он проходил возле их сквера, уже начало смеркаться. Впереди, возле тротуара, стояла машина «Цыбы», из которой доносились звуки музыки. Когда он поравнялся с автомобилем, дверь в салоне распахнулась и у Макса екнуло сердце…
В автомобиле сидел Пашка и три его мордоворота. У одного из них на коленях сидела пьяненькая Анфиса… Его Анюта лежала на полу салона почти обнаженная и беззвучно плакала. Она подняла на него глаза и прошептала:
– Помогите…Помогите…
Ярость охватила Макса с головы до ног… Он приготовился к прыжку в салон, намереваясь разорвать зубами Пашке горло, но в это время, тот достал из-под своего толстого зада пистолет и направил его в сторону Макса:
– Не дергайся, щенок, а то голова разлетится в разные стороны.
Пыл Максима моментально улетучился. Он посмотрел в черный глазок смерти и страх заглушил его ненависть… Он понимал, что если ничего не сделает, то допустит большую ошибку, но еще больше он боялся получить кусочек пластика в голову или, не дай бог, в другое место, и остаться на всю жизнь инвалидом.
Он стоял и пытался бороться сам с собой. Горячие слезы жгучей обиды от осознания собственной трусости и ничтожности, потекли у Максима огромными тяжелыми градинами из глаз.
Пашка и его прихвостни заржали, как объевшиеся белены лошади. Водитель нажал на акселератор газа и автомобиль плавно тронулся, унося в себе наглые морды обидчиков, дураковатое лицо, прибитой алкоголем Анфисы и его Анюту, которая стала звать на помощь своего папу…
Он простоял в ступоре около часа. Потом пошел к ее подъезду и сидел там до утра, пока не появилась Анюта. Она шла босиком в разорванной маечке и такой же юбке. На ногах у нее были засохшие потеки крови. Половина ее лица, с рассеченными губами, была обезображена синяками. Поравнявшись с ним, она посмотрела на него с таким презрением, что он сразу понял, что ее потерял.
Аня, молча, плюнула ему в лицо кровавой слюной и подошла к двери. Прижала руку к идентификатору и, не обернувшись, скрылась в темном подъезде…
VI
С этого момента Макс начал себя ненавидеть и презирать. Он стал более агрессивным и раздражительным. Темные круги не сходили из-под глаз. Несколько раз он видел Анюту в городе в компании богатых парней и точно знал, что она видит его. Но она никак на него не реагировала. От своих знакомых он узнал, что она «пошла по рукам» от одного богатого мальчика к другому…
Через полгода Анфиса стала сожительствовать с тем врачом, у кабинета которого они познакомились с Анютой, а сама Аня повесилась в квартире у очередного ухажера. Это известие загнало Макса в такую меланхолию, что его перестали интересовать даже книги и учёба…
Приближались выпускные экзамены, после которых им предстояло отработать годовую стажировку на заводе. Однажды апрельским вечером, почти год спустя после его знакомства с Анютой, Максим возвращался из заводских мастерских. Возле ворот интерната стоял автомобиль «Цыбы». Пашка и три его неразлучных халявщика, те самые, которые были с ним в тот роковой вечер, будучи уже под хмельком, высматривали себе новых жертв. Местные авторитеты интерната по одному выходили из здания общежития, чтобы засвидетельствовать «Цыбе» свое почтение. Макс вжал в голову плечи и попытался пройти мимо.
Один из холуев со всей силы нанес ему удар ногой по пятой точке.
– Привет, тряпка, – щербато улыбаясь свиным рылом, поздоровался «Цыба». – Слышал? Сдохла твоя подружка… Хорошая была…
С Максом что-то произошло…
Страх улетучился. Барьер, сдерживавший в нем до этого всю горечь и обиду, испытанную на протяжении его короткой, но совсем несчастливой жизни, трансформировался в нечто новое… Словно пелена, сдерживающая его на протяжении многих лет, спала, и он почувствовал, как его тело и сознание наполняется неведомым ему ранее ощущением…
«Цыба», до этого смотревший на него с издёвкой, вдруг испуганно попятился к машине и девчачьим голоском пискнул:
– Бейте его!
Макс никогда не учился драться и никогда не дрался. Его били и он молчал. Он молчал и его били… Но только не в этот раз…
Сейчас он, молча, наносил удары трем бугаям так, как будто это делал всю свою сознательную жизнь.
С невероятной скоростью Макс приблизился к первому бойцу, который был выше его на две головы, и ударом кулака в кадык заставил его с выпученными глазами упасть на колени.
– Ах, ты, падла! – успел сказать второй и согнулся от точного удара в печень, при этом моча из него брызнула с такой силой, что его белые штаны моментально пожелтели. Удар снизу коленом в лоб, откинул его под колеса автомобиля, где он и остался лежать.
Третий оказался немного на тормозе. Пока он думал, что делать: убежать или кинуться в атаку, Макс ударил его правым кулаком в висок, дослав удар левой руки в нос. Тот, с чувством выполненного долга и расплющенным носом, полетел в сторону забора интерната и притворился мертвым.
– Гони, гони, – визжал в салоне на своего водителя Пашка.
Все произошло так быстро, что тот не успел понять в чем дело. Когда же до водителя дошел смысл Пашкиных слов, то было уже поздно. Макс ударом кулака выбил стекло водительской двери и, продолжая нести кулак далее по инерции, заехал тому в ухо. Безжизненной куклой водитель перелетел с водительского на пассажирское сиденье и замолк.
Макс нырнул в салон и пощечиной сбил с ног Пашку, который в это время судорожно пытался достать из бара с напитками, тот самый пистолет. «Цыба» упал на спину и, с перекошенным от страха лицом, залепетал:
– Прости, прости… Мы пошутили… Не бей меня. Я… Я дам денег… Много денег…Ты получишь работу у моего отца… Ты будешь богат… Не бей… Забери машину…
– Рано или поздно, за все надо платить, – бесстрастно изрек Максим и нанес Пашке удар ногой между ног, лишив его навсегда детородной функции. Что-то у того в штанах противно чавкнуло и Пашка потерял сознание…
Макс выбрался из салона автомобиля и направился в сторону общежития интерната. Он почувствовал, что с сердца упал камень, и сразу стало легче дышать… Чувство непоколебимой уверенности в себе, струилось из его глаз…
Толпа интернатовцев, наблюдавших за сценой отмщения издалека, почтительно перед ним расступилась. Кто-то начал хлопать ему в ладоши, а кто-то испуганно прятался в толпе. Макс знал, что он все сделал правильно, хотя понимал, что, самое позднее утром, ему уже отомстят.
В это время, единственный оставшийся в сознании прихвостень с разломанным кадыком, сел на водительское сиденье и на огромной скорости сорвал машину с места, оставив на асфальте двух своих поверженных друзей.
Сидел бы Макс за свое геройство долго и упорно, но случилось чудо…
В ту ночь правоохранители из Антикоррупционного комитета, арестовали всю правящую верхушку города, в том числе и из силовых ведомств. Отец Пашки попытался скрыться из страны на личном вертолете, но на подлете к китайской границе, был сбит пушками системы автоматической противовоздушной обороны. А Пашкин автомобиль, под управлением громилы с поломанным кадыком, в нескольких километрах от здания интерната, попал под мусоровоз…
Громила и водитель погибли на месте. Пашка выжил, но остался на всю жизнь прикованным к кровати. Потеряв родителя и все его финансовые активы, «Цыба» оказался никому не нужным. Его отправили на реабилитацию в пансионат для престарелых и инвалидов, где он через полгода, из-за заражения крови, умер. Заражение пошло через пролежни, которые санитары, в основном все выходцы интерната, почему-то забывали ему обрабатывать…
С того вечера в жизни Макса многое изменилось. Его начали бояться и уважать, но больше ненавидеть. Главное – он перестал бояться. Чувство невосполнимой утраты потихоньку угасло, но как оказалось, при встрече с Илоной, не навсегда. Учеба в Иркутском филиале центра подготовки кадров стратегических космических сил помогла ему реализоваться как личности и осознать свои возможности. Он начал понимать процессы, происходившие вокруг него, и его мировоззрение в корне поменялось.
VII
По окончании с отличием центра, ему было присвоено звание гвардии лейтенанта стратегических космических сил, однако, официально это звание не должно было негде фигурировать, так как по залегендированным документам он являлся техником-инженером транспортных коммуникаций стартовых площадок.
Его несуразную фамилию – Непейпиво, сменили на Лютикова, а отчество с Аркадьевича, на Николаевича. В его родном городе, была распространена информация о его смерти в результате несчастного случая на учебных стрельбах. Конспирологи даже прислали в местный военкомат пластиковый гроб, с каким-то телом внутри, который закопали на местном кладбище за счет городского бюджета. Однако деньги, выделенные на установку надгробия на его могилу, где-то случайно потерялись, а вернее осели в карманах у одного из местных чинуш. Крест с могилы украли, а в документах кладбища, царила такая неразбериха, что найти место его захоронения было уже не возможно.
Для прохождения практики, по разработанной легенде, Макс был направлен в Амурскую область на космодром «Восточный», где в течение года должен был проходить стажировку по специальности. Его же настоящей задачей было налаживание контактов с военно-космическими атташе конкурирующих государств.
На время стажировки Максим поселился в государственной двухкомнатной квартире в инженерном городке при космодроме. Хотя городком назвать его было сложно, так как в нем только официально проживало около восьмисот тысяч человек. Это был почти мегаполис с высокоразвитой инфраструктурой и всеми условиями для плодотворной работы и комфортного проживания.
В его задание входило создать себе имидж бесшабашного, отчаянного гуляки и тем самым привлечь к себе внимание конкурирующей разведки. Это ему давалось нелегко – особенно в начале самостоятельной деятельности. Не раз, смеясь идиотским смехом над тупой шуткой очередного объекта разработки, он ловил себя на мысли, что ему в этот момент хочется плюнуть тому в лицо. Однако ответственность за выполнение задания, которое было всего лишь маленьким эпизодом и прелюдией перед началом большой игры, держала его в постоянном напряжении.
Это заметила его напарница – Мирослава, которая играла роль развязной подруги – студентки Государственного университета «Восточный», на самом деле, носившей погоны гвардии капитана.
Макс догадывался, что она на несколько лет старше его, но выглядела она, как смазливая старшеклассница. Она неоднократно его предупреждала о том, чтобы он следил за своими глазами и, поначалу, чтобы избежать лишних эксцессов во время вечеринок, на которых присутствовали разрабатываемые объекты и ее подружки-одногруппницы, на самом деле все офицеры разведки, подливала ему настоящего спиртного в бокал. Это она делала для создания эффекта осоловевших глаз.
Она была настоящим профессионалом и убедительно играла ревнивую, но в тоже время похотливую девочку…
О работе между собой они разговаривали только днем в многолюдных местах, где их трудно было отследить. В его, прослушиваемой китайскими разведчиками квартире, они были обычной парочкой, обсуждавшей секс, развлечения и нехватку финансов на веселую жизнь. Днем она была на занятиях, а Максим на работе, где делал однотонную работу за пультом управления транспортных механизмов космодрома.
К концу стажировки Мирослава, согласно разработанного сценария, изменила ему с китайским аспирантом, который находился на космодроме по программе обмена опытом, бросила Макса и уехала в Китай, где успешно вышла за фигуранта замуж.
Максу же необходимо было впасть в депрессию, начать пить и перевестись на строящийся космодром под Мурманском, где его должны были завербовать, либо китайцы, либо американцы.
Однако все сложилось по-другому…
Глава 2
I
В то, что все изменилось безвозвратно, долго не хотелось верить и принимать это как действительность.
Началась новая эпоха в истории человечества в конце августа, хотя о том, что на окраине солнечной системы появились три огромных объекта, которые, презирая все законы движения хаотичных небесных тел, неумолимо двигались по определённой траектории, передали во всех средствах массовой информации за пятьдесят лет до начала нового мирового порядка.
Однако в суете передела сфер влияния между гладиаторами мировой арены, эта новость затерялась среди мусора информационной войны. Люди, вовлеченные в искусственно созданный бурный поток ненависти между англосаксами, славянами и азиатами, были так увлечены взаимным уничтожением, что пропустили приближение апокалипсиса.
Когда корабли-матки внезапно появились на околоземной орбите, нечто, полностью парализовало все современное оружие. Подводные лодки утонули, ракеты не полетели, танки не поехали, космические спутники, как военные, так и гражданского назначения стали бесполезными. Вся сложная техника, и не только военная, считавшаяся умной, перестала функционировать…
Хваленая армия «Всемирного альянса вооруженных сил» – бывшего НАТО, была деморализована настолько, что их бравые вояки, которые только могли трепать языком и уничтожать своих врагов, имевших из вооружения в основном «палки-копалки» и «рогатки», не успевали менять штаны, пока их военные базы, расположенные по всему земному шару, не уничтожили несколько сотен вражеских кораблей – истребителей.
Руководство альянса, состоявшее на восемьдесят процентов из женщин, геев и просто дураков, не знало как действовать в, непрописанный инструкцией, критический момент…
Хотя… «Военный азиатский блок», тоже ничего не смог противопоставить…
Достижения человечества в военной сфере, оказались бесполезными игрушками против технологий захватчиков и, просто-напросто, не функционировали.
Архонтам[1] были известны все важные центры военной инфраструктуры планеты, которые могли обеспечить оборону Земли хоть на какое-то время. Они-то и являлись первоначальной целью их истребителей.
Третья мировая война, то разгоравшаяся, то затухавшая, в течение последних сорока лет, в основном на ближнем Востоке и Африканском континенте, со временем перекинувшаяся на околоземную орбиту с Луной, и, грозившая, вот-вот, перерасти в обмен ядерными ударами между ведущими мировыми державами, моментально сошла на «нет»…
Те, кто считал себя закулисными «правителями мира», "кукловодами» и «серыми кардиналами» – являвшимися самыми влиятельными людьми на планете, были уничтожены в первую очередь, прямо в подземных бункерах, которые они построили за счет бюджетных средств своих стран.
Как оказалась, строили они их только для себя и своих приближенных, а не для защиты простых людей, в случае ядерных ударов в ходе Третьей мировой войны. Таких бункеров, способных обеспечить выживание, от ста до двухсот тысяч человек каждый, было построено сорок семь. Однако, когда простые обыватели, в панике, с обезумевшими от страха лицами, бросились к этим укрытиям, их еще на подходе расстреляли бойцы элитных подразделений регулярных армий стран, на чьей территории располагались убежища.
В итоге – убежища и их владельцы, а так же, избранные ими люди, которым было позволено существовать, были уничтожены.
Первый корабль – заслонил от солнечного света, бывшие когда-то, плодородными земли Украины, Молдавии и Румынии, отравленные на долгие годы генномодифицированными злаковыми растениями, которые были призваны уничтожить голод, но… в результате чудовищной ошибки их разработчиков, уничтоживших семьдесят процентов населения этих стран.
Второй – завис над, перенаселенными мусульманами, бывшими федеративными землями Германии, а также территориями, бывших, Франции, Бельгии и Нидерландов…
Третий корабль частично покрыл просторы Аляски.
Что-либо живое, попавшее в тень этих кораблей, погибло. Под ними осталась только голая земля…
Это были корабли-матки. Выглядели они, как необработанные кристаллы антрацита, каждый площадью восемьсот квадратных километров.
Корабли поменьше – военные, промышленные, жилые комплексы, лаборатории были примерно одинаковые по форме эллипсы, того же чёрного цвета диаметром в километр и располагались на поверхности земли неравномерно. В основном вспомогательные корабли были сконцентрированы возле пресной воды, так как она являлась основным источником питания систем их техники, которая в своем большинстве располагалась в местах залежи редкоземельных металлов на территории Китая и в Уральских горах. При этом их добычей, которая началась с первых дней оккупации, занимались исключительно вражеские машины, которые своей формой походили на булыжники.
