Анастасия Волкомир
По велению вселенной… Я разрушаю созданное
Ругнувшись, он пошел на меня с кулаками. Два гимназиста тут же захватили его, скрутив руки.
Я направила вперед меч.
– Теперь ты заменяешь меня. Не знаю, кто она, да и не хочу знать. Я просто даю знать тебе. Пусть ты и делал из меня дурака, рыцарь жезлов, я причинять урон тем же оружием не собираюсь.
Меч сверкнул в воздухе. Никаких капель дождя не было. Подозрительно тихо и сухо. Только мокрый пол помнит о произошедшем.
Я сделала замах, но присмотревшись к его скованному телу, одумалась. Он беззащитен, жалок и слаб. Его подпитка чужими ресурсами – единственное, что у него осталось. У них у всех не осталось ничего, помимо собственной игры, где они пытаются выживать за счет других. И вот сейчас они смотрят на все это горящими глазами и возбужденным разумом. Они хотели зрелища. А я их поставщик. Спаситель от вечной скуки.
Закусив губу, я пыталась отключить чувства. Зажала меч двумя руками, но… Тут же опустила.
Бабушка… У меня всплыла перед глазами бабушка. Ее глаза, полные разочарования во мне. Я не смогла выполнить простую просьбу. Я убила ее. Тогда. Морально. Обычным отказом.
Уже сколько лет я вспоминаю ее, а она решила напомнить о себе только сейчас. Почему?
Гимназисты удивились. Толпа оглядывала друг друга.
Я не хотела этого. Я не хотела ни убивать его, ни повторять это проклятие снова и снова.
Если я… устраню себя… от меня останется этот лут…
Не взирая на боль, я взялась за лезвие. Упала на колени, а меч направила прямо в живот.
Я не смотрела на их реакции. Даже шума не слышала.
Я только-только собиралась сделать это, но у меня не хватило смелости. Я представила свою тушку, лежащую на асфальте. Какой глупый вид. Такой пафосный момент и жалкий конец.
Я смеялась так громко, что даже сама поверила в собственное сумасшествие.
Апрельский дождь! А ведь на мне Корона Дварфов! Я могу себя как словно игольница истыкать – и никакого урона! И к чему был весь этот спектакль? Как любое другое собрание – беседа ни о чем.
Я встала и развернулась к центральному входу в школу. Теперь гимназисты пытались скрутить меня, но они тут же устранялись. Если поверить, что оружие материализуется, то оно может упасть тебе прямо в руки. Я поверила, что могу разрушать все на своем пути. Я хочу это, а значит, это сбудется.
Я шла с закрытыми глазами и улыбкой до ушей. От каждого моего шага трескался асфальт.
Ксения отшатнулась от меня. Она боялась меня. Все мои действия никак не вязались с ее картиной мира.
– Т-ты делаешь только хуже! – Крикнула она мне вслед, когда я уже открыла дверь. Вход медленно рассыпался на части, а ступени откалывались на куски камня. Она балансировала от глубоких трещин, как я когда-то на качелях. Как хорошо избавиться от этого чувства. Я больше не должна метаться между людьми. Теперь они стремились сохранить со мной теплые отношения. – Одумайся, как опрометчиво ты поступаешь!
– Система иллюзорна, как и ее постоянство. – С этими словами я пошла дальше.
Земля тряслась, стены обваливались. Сначала сыпалась известка, потом начали падать бетонные блоки. Окна и ставни расшатывались. Стекла разбивались об пол.
Я вспомнила. Я однажды уже наблюдала такую картину. Я шла за сердцем. Помню. Точно помню, что я хотела загадать.
Я хотела избавиться от проклятия, но потом поняла, что сердце это не более чем бутафория. Поэтому я сообразила, что все нужно забыть. Все расставилось по своим местам.
Желание – вечный двигатель.
Без желания, как и без имени, человек не живет. Оно на многое способно и на многое подталкивает.
А я все шагала. Ступенька за ступенькой. В здание проникал дневной свет. Он сочился из трещин и обвалов, освещая все несовершенство разрухи.
Меч, что был в моих руках, также рассыпался на осколки. Я отбросила его и села возле библиотеки.
Странно, я хотела увидеть кого угодно из защитников, но ко мне подошла именно Лариса. Месяца три ее не видела.
– А почему ты не на улице? – Резонно спросила я. – Здание сейчас обрушится. Тебе лучше спасаться.
– Да, знаю. – Она тяжело вздохнула и села рядом со мной, обняв планшет для документов. – Мне жаль, что все так вышло. Столько уборки теперь предстоит.
– Ты серьезно?
– Ага.
– Как ты можешь думать о подобном?
Она пожала плечами: – Дело привычки, наверное. Я разные вещи видала, так что чему тут удивляться.
Я посмотрела на нее, стараясь не думать о худшем.
– Ладно, – встала она, – береги себя.
– Погоди. Ты вот так просто уйдешь? Даже никакой совет напоследок не оставишь?
– А какой смысл? Я уже давно не среди них. А совет… а что совет? Ты его слушать, что ли будешь?
Стоило моргнуть, и ее силуэт растворился.
Я сняла корону и откинула ее куда подальше. Я слышала звук, характерный столкновения со стеной. Легендарный артефакт не дал никакой пользы, а все потому что я – глупая дура.
«Вот видишь, бабуль, все-таки чего-то да я добилась»
К этому моменту дверь библиотеки уже расщепилась на древесные волокна. Да и стена вся снеслась.
За столом сидели Надя и Жабик. Что-то обсуждали, попивая чай. Какая-то комедия абсурда при апокалипсисе. Они сидели и ждали меня. Даже пальцем не пошевелили чтобы спастись. Каждый раз такое происходит, уже смирились. Знали, что я приду. Какой это раз? Тринадцатый?
– Ты знал? – Спросила я Жабика.
– Что ты этого дурака не убьешь? Да. Ты можешь меня не слушать, но я всегда верил в тебя.
– Почему?
– Я не зря тогда при первой встрече про месть говорил. Месть для тебя сладка, ты ведь простой человек и у тебя есть слабости, но, увы, подаются его холодным и на трезвую голову.
Я кивнула. Это имело смысл.
– Я рада, что у вас с Полиной все получилось.
Он оскалился в жуткой улыбке, которой я сама уже была рада: – Без тебя этого бы не вышло.
Я не стала спорить с ним на эту тему.
– В моем кармане важный лут от Зарины. Там ключ к моей голове. Достаньте его, чтобы я не разрушила все остальное, и отдайте, когда увидите ее.
Он хотел спросить о ней, но не стал. Какой толк. И так понятно, что ее устранили. Жабик выполнил просьбу.
Ознакомившись с текстом, они кивнули друг другу в знак одобрения.
– Теперь я в вашем распоряжении. Чем быстрее вы это сделаете, тем лучше. Мир вот-вот разрушится. И… Надя…
– М?
– Один вопрос. Прежде чем я это забуду, ответь мне напоследок. Что тебя здесь держит?
Раскрытие тайны произошло незамедлительно: – Любовь к искусству.
Глава 6
Я очнулась у себя дома, чувствуя что-то среднее между недомоганием и облегчением. Голова была словно вата, но такая чистая и свежая, будто освобожденная от забот.
Я не сразу узнала себя в зеркале. Мне потребовалось время, чтобы отойти от амнезии. Потихоньку я вспомнила, что меня зовут Зарина. Еще я учусь в 11 классе. У меня есть мама, папа и три младших брата. Что ж, это весьма неплохо.
Кажется, передо мной стоял выбор: закончить игру или начать ее заново. Что-то мне подсказывало, что у меня оставались какие-то незаконченные дела, поэтому первый вариант я отмела сразу.
Все еще нездоровилось, и я решила побыть некоторое время в кровати.
Родители, пришедшие с работы, сказали мне, что это симптомы устранения. Так бывает, когда играешь. Вместе с ним удаляется память о твоем устранении и его предпосылках. Я и, правда, слабо помню, что происходило несколько дней назад.
Они не стали ругать меня, но предупредили, чтобы я завязывала с этим и как можно скорее. Помню, что я не да пустых обещаний и не извиняюсь. Это был негласный кодекс у меня и моих товарищей. Поэтому я не стала отвечать на это.
– Я впредь буду осторожнее.
Этот ответ их слабо устроил, но они решили не донимать меня. Вселенная и так наказала.
***
Через пару дней я пошла в школу.
Жабик протянул мою записную книжку, в которую были вклеены оторванные ранее листы.
– Ах, это… моя?
– Ага, и тебе лучше прочитать это. – Наступило молчание. Мне потребовалось время, чтобы ознакомиться со своими записями. – Ну, как?
– Кажется, вспоминаю. Ох… я довольно много потеряла после устранения, да?
– Похоже на то. Как делать оружие из воздуха помнишь?
– Не. Я знаю, что умела это. Я даже открывала какую-то ветку создания оружия, но… все уже позади. Теперь начинать заново. Это сложнее.
– Жаль, но ничего. У Полины теперь есть волшебный дракон, который плюется полезными ископаемыми. Купишь пачку кошмачьего корма – соорудим тебе большую вилку для лобстера. – Я поморщилась в ответ. – И кстати, ты как-то просила напомнить мне, чтобы ты больше никогда не оставляла никаких заметок. Просьба еще в силе?
Голова никак не поддавалась размышления. Все-таки начинать – самое трудное в этой жизни.
– Ой, даже не знаю. Я подумаю об этом потом, ладно?
– Да без проблем. Ты, кстати, еще в защитниках? Или в вольное плавание подашься?
– Мне сейчас как никогда нужна поддержка. Я даже хожу хромая, и спина адски болит. Вселенная, да я даже разговариваю скрепя голосом, как старушка.
– Ха! «Капрэ дием!» (прим. «Лови момент»)
– А я… могу еще оставаться у вас? Ну, то есть, я не хочу быть обузой и… кажется, мой долг перед Вселенной только увеличился.
– Спрашиваешь еще. Но с тебя – чай!
– Что ж, на этот лут я способна.
Мы стукнулись кулаками.
– Кажется, – продолжила я, – я была о тебе предвзятого мнения, да?
– Вы, изнеженные принцессы, вечно введетесь на себе подобных. Ничего удивительного. Я привык ловить на себе недобрые взгляды.
– Ч-что? Принцессы?
– Ну, а что… разве не так?
– Эх, ты… да я в деревне выросла. С огородами, вечными грядками и сельским туалетом на улице, который время от времени необходимо выгре… кхм, неважно. Я о дворцовых палатах только во снах мечтаю. А принцы мне даже не снятся.
Он со скрежетом почесал голову: – А я думал, ты типа популярная девочка в своем классе.
– Ох, да у тебя все очень плохо с познанием окружающего мира. Похоже, поэтому тебя Полина и выбрала. – Подмигнула я.
– К черту иди! – Ловко парировал Жабик.
Я уже не чувствовала большого груза ответственности на своих плечах, а потому смеялась, словно это последний день моей жизни.
***
Так уж получилось, что я была свидетелем четырнадцатого по счету перезапуска. На этот раз мы откатили время на три с небольшим месяца. Как раз к тому моменту, когда Надя решил быть безучастным и подавил в себе эмоции, чтобы погода больше не реагировала на его внутреннее состояние, и природа не нарушала баланс. Далось это ребятам нелегко. Трое из нас: я, Саша и Полусухой, теперь заново набирали опыт, а потому помощи от нас никакой не следовало.
– Ах, черт побери, – сетовала лучница, – Я целый год пыталась заново освоить ветку зельеварения и все напрасно! Меня устранило просто случайное стечение обстоятельств. Пропущенный удар… апрельский дождь! Ненавижу начинать по-новой.
– Да ладно тебе, – ответил другой пострадавший, – ты хотя бы наработала не больше моего. Ничего, сижу, пытаюсь смириться.
– Да как-то не получается у меня мириться с этим. Опять на те же грабли. И что меня дернуло полезть на рожон. И все из-за… – она обратила внимание на меня, – кхм, я не ее имела в виду. Я про свою твердолобость. Ну, почему опять дракон?! Ты же понимаешь, что она снова собирается сделать это?
– Понимаю, но что толку. Придется и это предотвратить. И кстати, я буду учиться с вами заново. Так что, мы теперь трио неудачников.
Она, рыча, потерла переносицу: – Ты ведь заранее постелила себе солому, да? Почему ты так легко дала себя устранить?
Я пожала плечами: – Я, как и все, в будущее смотреть не умею. Либо да, либо нет, надо было готовиться ко всему. А почему? Просто так нужно было, вот и все…
– Это не ответ.
Я лишь вздохнула. Столько всего нужно сделать и столько всего успеть.
Много ответов приходило в мою голову. Все замудренные, описывать долго. Да и как на это ответить, не искажая истины? Не могу и придумать.
Я знаю, что Вселенная не сошлась только лишь на мне. Рядом со мной живут люди, такие же, как я. Нужно мириться с тем, что главный герой – это метафора, не имеющая под ногами твёрдой почвы. Полезно отречься от себя в угоду другому, чьи проблемы хуже твоих. Это и есть любовь. Чистая и подлинная. Не жертвенная, но дарующая шанс на счастье для другого.
– Я просто сделала все, что смогла. Потому что, я оценила то, что имею рядом с собой. Все-таки, когда мы не выдавали себя – в этом что-то было. Нам следует снова начать осторожничать.
– Да уж. Ты счастлива?
– Как никогда раньше.
Таким образом, мы быстренько остановили время для Даши, достаточно вскрыть код. Разрушения остановились, но, ни в коем случае, не затягивались.
Нам самим понадобилось проделать кучу манипуляций для отката. Не то чтобы это сложно. Отдать за это придется очень-очень много. Мы опоздали. Время было для нас другом, а мы пренебрегли им и за это получим сполна.
Эх, а долг перед Вселенной все растет и растет, как бы мы не расплачивались.
Как раз к этому времени Сухой пришел в себя и чувствовал себя лучше прежнего. Скроллинг помог ему разархивировать некоторые воспоминания, затаенные в самых уголках «головного ящика». Это сыграло нам на руку.
Мы решились на еще один эксперимент, но на этот раз с пациенткой, которая нуждалась в этом больше всего. Правда, со словами было туго. Мы решили ввести подробную дату, которая бывает лишь в жизни.
Когда конкретно ее жизнь пошла под откос нам не было известно. Вероятно, в тот момент, когда она осознала всю разрушительность своих действий и в качестве покаяния надела на себя перчатки.
Действовали наобум. Просто откатили до начала учебного года.
Раз уж сердце дракона было найдено ранее, то уже ничего с этим не поделаешь. Мы выделили это воспоминание красным, как важную пометку в школьной тетради. Она будет помнить этот обидный провал, оставшийся полезным уроком на будущее.
Взамен удаления памяти о Ксении и заметках, мы, вопреки всем правилам, рискнули подставить другой код. Для этого надо было покопаться значительно раньше. Кучу запросов на слово «проклятие» и «бабушка» пришлось пролистнуть.
В общем, теперь она думает, что бабушка простила ее. Иначе бы пришлось удалять значительный пласт ее мировоззрения. Дума об этом не только отравляла ее жизнь, но и усмиряла, в каком-то смысле. Ошибки важны так же, как и хорошие дела.
Она ходила на тренировки, училась и получала отметки в дневнике. Все как обычно, не считая отсутствия похода к сомнительному психологу и вступления в игру.
Ни в защитники, ни в советчики она не подалась, хотя ее посещали мысли помогать людям словом. Хотелось бы отговорить ее как-то, но чем я тогда стану лучше? Я и так за радикальные методы, а это всегда путь в никуда.
Казалось, что видения все равно посещали ее, но в ответ всегда отнекивалась.
Теперь она носит футболку с рисунком пустых сердец в знак отказа от игры. Больше ничего о ней сказать не могу, да и она о себе тоже.
– Я видела новую девочку. – Как-то начала разговор Даша, когда мы сидели в спортивном зале. Она делала какие-то зарисовки в блокноте, но периодически обращала на меня внимание. – Ну, та, что теперь заменяет меня. У них теперь классический квартет.
– Тебе обидно за это?
– Не знаю. Я еще не осознала это во всех ракурсах.
– Тогда это скорее нет, чем да. Да и что толку обижаться на них. Да, они виноваты, что морочили тебе голову, но им не донесешь этого. Не поймут, пока на собственной шкуре не испытают. Все возвращается бумерангом, поверь. Через год, через два, а может позже. Уж лучше заняться налаживанием своей жизни. Если что-то можно исправить – лучше поймать эту возможность за хвост.
Она задумалась: – Слушай, а как мы познакомились?
– А ты не помнишь? – Она покачала головой. – Ну, на тебя мелкие пакости напали, а я отбила их от тебя.
– Да? Странно, как я такое могла забыть?
– Ну, некоторые из них обладают такой силой, – начала врать я, пытаясь скрыть смущение, – они могут стереть немного памяти. Ну, знаешь, часть кода уходит из «внутренностей».
– Но они же вроде нападают, если ты входишь в игру, нет?
Я пожала плечами: – Паразиты, что с них взять? Им что игра, что не игра, лишь бы отчаянием попитаться.
– Вот как… – Произошла пауза. – Да, в этом есть смысл. Илья все еще избегает меня. Не понимаю, в чем дело. То сначала прохода мне не давал, а теперь и сам рад уйти, да побыстрее.
– Бывают такие люди. Человек-презентация. Покажет все, на что способен и после этого выдыхает, как лишенный дальнейшего смысла.
– Наверное. Обидно осознавать, что ты для людей просто декорация.
В этот момент я почувствовала, что воздух вокруг нее тяжелеет. Дышать трудновато. Это частицы хаоса. Зелье «Кошачья чувствительность», которое мы разработали для распознавания возможной угрозы, действовало не так хорошо, как хотелось бы, но эффект сохранялся почти сутки.
Я не так давно улавливала эти ощущения.
Из головы никак не хотели выходить самые напряженные домыслы. Я даже обратилась к Полине, чтобы та вытянула карту. Не верю я в эти вещи, но понимаю, зачем люди обращаются к гаданию.
Мы слабы и ничтожны, а такие вещи дают мимолетную уверенность в завтрашнем дне. Предупреждают о возможной опасности и напоминают, что все в твоих руках.
На вопрос: «Повторится ли это снова?», она достала туз жезлов.
– Даш, ты… невиновата в этом.
– Да… конечно…
Хаос частично рассеялся. Надолго ли? Время покажет.
– Ты… только это… осторожнее будь, ладно? Я понимаю, жить эту жизнь трудно, но постарайся не думать о плохом. Да, клевый совет, не спорю. В любом случае, я… всегда рядом. И мама… тоже…
Она кивнула, глядя мне в глаза. Остекленения в них больше не было, но тревожность не уходила.
А в блокноте был нарисован все тот же знакомый силуэт.
