Анастасия Волкомир
По велению вселенной… Я разрушаю созданное
Один из больших уже придвинулся ко мне. Я видела его глаз из-под густой шерсти. Маленькая блестящая черная жемчужина. И не подумаешь, что это хищник. В этой темноте я снова думала о той ночи, которая часто появлялась в моих обрывках потаенного сознания. А блик в нем – полная, отражающая свет, луна. Жужжания не было, я сама воспроизводила его в голове. Этот ритм я запомнила наизусть.
Вдруг меня проняла такая паника. Холодный пот прошиб все тело. Я чувствовала каждый волосок на теле. Сердце пронзила острая боль, но я не почувствовала треска. С жизнью все было в порядке. Это все мое нутро. Мое бессознательное. То, что я всегда знала, но было спрятано за потайной дверью в дальнем уголке воспоминаний.
Стоило очнуться от отчаяния, я сама не заметила, как схватила за морду своего соперника, чтобы закрыть ему зубастую пасть. Рука не была оголенной, но ловкости я не растеряла. Он рычал брыкался, а я сжимала его что было сил. Выносливость была уже в минусе, но я не думала бросать вражеское оружие.
Он отшатнулся от отсутствия кислорода. Видимо, нос мне тоже удалось перекрыть.
Оттряхнувшись, будто от грязи, он снова встал в боевую стойку. Я достала меч, что ранее выпал из моих рук. Он также окропился дождевой водой и стал скользким. Это усугубляло статы, но в моей голове была лишь одна цель: любой ценой устранить противника. Возможно, в его мыслительных процессах происходило то же самое.
Мы стояли и смотрели друг на друга, оскалившись. Теперь здесь два зверя.
И тут он прыгнул, а я, занеся меч над собой, крепко сжав рукоятку двумя руками, располовинила его поперек пасти и туловища. Тот растворился как дымка в воздухе.
Мне понабилась минута, чтобы придти в себя.
Осознание ошеломило меня. Я сделала это. Я… устранила опасного соперника… мечом…
Я тряслась, руки дрожали. Я почувствовала уличный холод. Моя куртка промокла…
Я слишком слаба сейчас. Как же мне дальше выполнять квест? Нет, невозможно. Мне нужно больше тренировок. Я переоценила свои возможности. Я недостаточно сильна.
Сев на корточки, я обняла себя руками. Так я смогу успокоиться и согреться.
Закрыла глаза и некоторое время оставалась в таком положении, но я все еще чувствовала чье-то присутствие.
Вдруг раздались хлопки. Это не было для меня неожиданностью, но я не подумала, что смотрящий за мной подаст мне знак.
Это были аплодисменты.
– Не думала, что ты так быстро наберешь форму. Ты действительно достойна похвалы.
Она показалась из-за кустарников, а теперь стояла поодаль меня. Высокая, стройная, скуластая. Имела восточную внешность, казалась иностранкой. Даже в речи присутствовал еле ощутимый акцент, как у Жабика. Длинные черные волосы, потрепанные ветром. Рельефные ноги подчеркнуты узкими джинсами и сапогами на тонком каблуке. Одета не по погоде: в белый топ и кожаную укороченную куртку. Она будто напрочь лишена чувства окружающей температуры. Даже смотреть на нее было холодно.
Я даже не думала о ее подозрительном появлении, что она следила за мной, и явно имеет какие-то планы. Она такая… красивая, что даже больно. А причина этого чувства – факт того, что я не такая. Эх, за такими мальчишки в очередь выстраиваются, а девочки постоянно набиваются в друзья. Порой я даже не понимаю, что Илья во мне нашел, когда рядом существуют такие красавицы.
Я очнулась от розовой пелены, словно от «Очарования»: – К-кто ты?
– Ты меня не помнишь? Мы уже встречались с тобой пару недель назад. Ты на меня так накричала, что это я скорее тебя должна бояться.
Ох, нет… не может быть…
– Я… о нет, я не хотела! Прости, я…
– Перепутала меня с кем-то? Да, разведка уже доложила. Не извиняйся и забей. Просто старайся контролировать свои силы. Так поступают все защитники. Мало ли, может, тебе тоже доведется присоединиться в наши ряды.
Я помолчала несколько минут, пытаясь обмозговать произошедшее.
– У тебя вообще энергия осталась? – Спросила она, предложив мне руку, чтобы встать. Я смутилась, но приняла помощь.
– Нет. Все в минусе.
– Плохо. Придется идти обратно. Я не собираюсь протаскивать тебя на квест, да еще и на легендарный.
– Ты и это знаешь?
– У нас коллективизация. Все за всех и ни шагу назад. – Она держала мою ладонь и повертела ее, чтобы внимательно посмотреть.
До меня дошла одна существенная мысль: «А ведь никто из защитников ни разу не спросил меня, почему я хочу в рукавицах?»
– Х-холодно, да? – Поторопилась я. – Ты так легко одета, не продует ли тебя?
– Не, я – земноводная. У нас с холодной температурой теплые отношения. – Надо же, я даже не подозревала. У Жабика хотя бы наличие перепонок давало знать о его происхождении, а тут никаких подсказок. Обычная девочка, пусть и слишком хорошо сложенная. – У меня достаточно вырабатывается глицерина в организме. На несколько часов похода в таком виде точно хватит.
– Ох, как… необычно.
Мы пошли обратно в школу.
– А как ты нашла меня?
– В учительской полно своих секретиков.
Что бы это ни было, не хочу это знать.
– А что значит: «Быстро наберешь форму»?
Она мельком обернулась на меня. Меня резко тряхнуло. Это, конечно, показалось, но ее взгляд будто был полон осуждения.
– Я… сказала что-то не то?
Она тут же изменилась в лице и стала проще: – Да нет. Просто я в курсе твоих тренировок. Вот увидела бой. Выдала свое оценочное суждение.
Странно, но… меня не удовлетворил этот ответ. Я решила не высказывать своих предположений, но мне было тревожно идти бок о бок с ней.
– Я удивлена, что ты решилась пойти на такой сложный квест, – продолжила Зарина, – да еще и одна. Неужели, так прижало?
– Прижало что?
– Ну, у тебя ведь наверняка есть свои причины?
Я не спешила с ответом: – Хм, ну, как и у всех, да?
– Ага.
Мы прошли еще немного.
– А зачем ты следишь за мной? – Мы остановились. – Зачем вы вообще все следите за мной? Что вообще происходит? – Я не замолкала, чувствуя безнаказанность за свое предубеждения. – И… и вообще, эта Корона существует на самом деле или нет?
Тишина оборвалась неспокойной по звучанию музыкой. На моем лбу появилась испарина. Это… чувство опасности, его ни с чем не спутаешь…
Она до хруста сжала кулаки и тут же расслабила. Повернулась ко мне и смотрела прямо в глаза. Они такие темные, что даже зрачка не видно. Чернее ночи. И такие бездонные…
В ее руках из воздуха преобразовался то самое металлическое оружие, виденное мною ранее. Я его прозвала двузубец. Настоящее название мне не было известно.
Зарина направила его на меня со словами: – Без глупостей и с тобой ничего не произойдет. – Но не нападала.
Музыка постепенно затухала.
Я перенервничала так, что даже глаза защипало от соли. Она не устранит меня. Нет смысла. Иначе, зачем тогда спасала.
– Для начала это я должна спросить тебя… – она сделала паузу, а я сглотнула в ожидании чего-то важного, – Что ты уяснила из моих записей?
Ах, так вот кто их хозяин.
– Это ты их забра…
– Отвечай!
– Я… я знаю, что там написаны размышления о драконе. Ч-что он порождение… кхм, ну… – как назло из меня будто весь словарный запас удалили, – о-отчаяния. Ну, еще там про Жабика и про… Игоря.
Она тут же отбросила оружие и… смутилась?
– Так, хорошо. Допустим. Н-но… зачем они тебе?
Я не поняла вопроса и решила не выдумывать каких-то предположений: – То есть?
– Заметки эти тебе зачем?
Я еще немного поразмыслила: – А разве не ты мне их подкладывала?
– Что? Это мои личные записи из дневника! Зачем мне ими делиться с д… кхм… – Она начала откашливаться так, словно ей что-то сжало горло.
– Э-эй! Ты в порядке?
Она вытянула руку: – Тч! Д-дур-ацкое зак-кх-лина-ние… – Она продолжила, отдышавшись: – Я не должна тебе это говорить. Это уговор. Поэтому… ох, черт. Как ты вообще увидела эти надписи? Они не предназначены никому. Только я их могу видеть!
Я пожала плечами. Музыки уже не было, а я перестала волноваться. Да и кашель ее как-то поставил меня на землю.
– Ну, выходит, я тоже.
– Ах, черт…
Она была полна подлинной досады. Я даже почувствовала стыд. Может, это и правда было чем-то сокровенным и личным, а я взяла и… Ох, какая же я дурочка. Я же понимала, что мне не стоило делать это. Но, с другой стороны, кто и зачем мне подкидывал их? Это не было случайностью.
– Слушай, эм… я понимаю, что поступила неправильно, но я не умею возвращаться во времени и уж тем более код стирать. Может, сделаем вид, что ничего не произошло? – Она скептично посмотрела на меня, выдвинув бровь. – Я… могу дать слово…
Она немного постояла, подышала, потерла переносицу и в раздумьях походила кругами, пиная опавшие листья. Кажется, земноводная не доверяла мне. Впрочем, у нее были на то причины.
– Дело не в этом, понимаешь?
– В том то и дело, что не понимаю. Вообще ничего. Я то картинки страшные вижу, то в учебниках нахожу страницы, как оказалось, из твоего дневника. Еще несколько минут назад я и вовсе включила режим берсерка, напрочь лишив себя сил. – Вспомнив об отрицательной выносливости, я пошатнулась. Даже в голове отдало болью.
– А что ты хотела от многократного повторения одного и того же?
Я упала. Не смогла устоять на двух ногах. Просто плюхнулась в траву, не взирая на, еще не прошедшую, боль ниже поясницы.
Я будто понимала, что она имеет в виду. Знала это. Всегда. Но не хотела думать, что это правда: – Что ты…
– Да, хорош. Даже записки эти уже были, пусть и один раз, но все же. Черт, знать бы кто это делает…
А я все смотрела на нее снизу вверх и не могла отвести взгляд: – Меня… устраняли?
Ее молчание было красноречивее любых слов.
***
Этим же вечером я пришла домой, лишенная чувств.
Формально поздоровалась с мамой, но не смогла поговорить с ней. Сослалась на плохое самочувствие и легла на кровать. Я лежала, ворочалась, но сон не мог придти ко мне даже в гости.
Она принесла мне в комнату тарелку с ужином и кружку чая. Я попробовала хотя бы поклевать это. Кусок в горло не лез.
Некоторое время спустя, у меня получилось провалиться в глубины сознания.
Страшный сон мне снился.
Сначала я дралась с целой волной мелких пакостей. Я отбилась мечом, словно бейсбольной битой от летящего прямо на меня мяча.
Я переставала справляться. Мои движения замедлялись и сковывались. Меня закусали до боли.
Они наводняли меня так, что вскоре в моих глазах все заполнилось черной заливкой.
Я слышала собственное дыхание в темноте.
Меня окружала толпа людей, выкрикивающая разны лозунги. Не помню конкретики, но знаю, что они подбадривали меня. Намерения стоявших не были добрыми, хотя агрессивными назвать их было нельзя.
Темно. Лиц не различала. Правда, смотреть на них не было сил.
Я стояла, тяжело дыша. Дрожала от любого дуновения ветра. Я вся в крови: руки, ноги, лицо. Боли больше не было. Только тоска, отчаяние и злость. Все то, что я прятала в себе столько лет… Одна сплошная обида на человечество.
Передо мной лежал человек. Обездвиженный и жалкий. Меня тошнило от одного его вида. Меня выворачивало от осознания, что с ним должна расправляться я, а не кто-то другой.
Я сжала рукоять меча и поднесла к его горлу.
Он что-то хрипел. Кажется, просил пощады. Я смотрела на него диким взглядом Черного Зверя, что лишен жизни и полностью движим инстинктами.
Я занесла оружие прямо над его головой.
Как только лезвие коснулось его, я проснулась, ощутив на своем лбу чью-то холодную ладонь.
– О, Всевышняя, – прошептала мама, – да ты же вся горишь…
После этого я провела несколько дней на больничном. Почти ничего не ела, бродила по дому, словно призрак. Я пыталась читать учебники, но даже информатика, с ее объяснениями практического кодирования, перестала интересовать меня.
Постепенно до меня дошло, что я начала утрачивать имя. Я помню, кто я и как меня зовут, но для других – я переставала быть кем-то.
Это осознание так пронзило мое сердце и разум, как принятие неизбежной смерти. Ты знал, что когда-нибудь это свершится, но даже не догадывался, что ты в любую минуту стоишь на волоске.
– Знаете, а я недавно узнала кое-что важное. – Сказала я Татьяне Викторовне во время очередного сеанса. Я была настолько спокойна, что даже самой тревожно. – Оказывается, я всегда была никем.
Побледнев в лице, она посмотрела на меня: – Что ты такое говоришь?!
– Да так. Принимаю факт своего существования. Вот, посмотрите на меня, уже седьмой месяц я прихожу к вам, но не чувствую никакого результата. Я прихожу сюда просто так, чтобы скоротать время. День за днем проходит без каких-либо продвижений в моем личном деле. Вы думаете, у меня раньше было все? Ах, да, точно, я сама так говорила. Я так думала. На самом деле реальность более прозаична. Я – просто человек, которого можно взять и устранить. Просто так. Чтобы доставить кому-то удовольствие, ну или хотя бы опыт. Я – просто игрушка в руках Вселенной, которая не просила, чтобы я появлялась на свет, и уж тем более у нее не было в планах делать меня счастливой. Я дружила, потому что у меня не было друзей, и влюблялась, потому что никто не влюблялся в меня. Вот такой вот неравномерный обмен, в котором всем на самом деле на меня плевать.
Нахмурившись, она села напротив меня: – Это не так. Мир, конечно, намного сложнее, нежели каким мы его представляем, но это не значит, что все именно так как ты говоришь. Ты рассказываешь о своих ощущениях в контексте этого отрезка времени. К слову, не самого лучшего. Однако это не исключает того, что завтра тебе может повезти. В твою жизнь придет новый человек и спасет от этого ужаса. Почему нет? Почему ты сдаешься и не хочешь хотя бы немного подождать?
Как-то противно мне стало от этого аргумента, но нужных слов я не нашла. Не хочется поругаться и с ней. Поэтому я просто продемонстрировала ей свои руки, облаченные в шерстяные перчатки: – Что-то не похоже это на везение?
– Однако если так продолжать думать дальше – никакое противоядие от проклятья не подействует. Эффект «плацебо» – слышала когда-нибудь? При лечении нужно обязательно верить в свои силы и только тогда ты сможешь одержать победу.
В ее словах было, конечно, здравое зерно, но все же эта риторика так смущала меня…
– Если я очень захочу, чтобы мир поменялся, вот всеми фибрами души буду желать этого, этого не произойдет.
– Это не одно и то же.
– Знаю, что это другое, но… вы поняли мою аналогию.
– К чему ты клонишь?
– Не пытаетесь ли вы мне заговорить зубы?
Она улыбнулась и посмеялась: – Ну что ты такое говоришь? В самом деле!
Диалоги о лоре Вселенной не пропали для меня даром. Я чувствовала, что в моих знаниях накопилось достаточно поинтов, что бы при сложении два и два у меня в итоге получилось четыре.
Я прищурилась, выжидая паузу. Когда кусочки паззла в моей голове сложились, моему отрешенному чувству пришел конец. Теперь я поняла, в какую опасную ситуацию я влипла. И давно…
– Почему вы отговаривали меня от поисков Дракона?
– Как это? – Тут же поторопилась она, всячески забыв о былой реакции. Теперь Татьяна Викторовна была серьезнее любого учителя. – Потому что его не существует. Это ведь сказки.
– Но почему бы в него не взять и поверить?
– Мы с тобой все еще говорим о разных вещах.
Она встала из-за стола, чтобы отвлечься и помыть чашку, но я остановила ее, положив свою ладонь на ее руку.
– Какого результата вы добиваетесь?
Та сначала сделала непонимающий вид, а потом будто до нее дошло: – Я хочу, чтобы тебе было значительно легче. Хочу чтобы ты больше не испытывала грусти и ничего не разрушила.
– Таково ваше желание?
– Да.
– Оно искреннее и подлинное?
– Именно.
– Значит, вы выбрали такой способ – подталкивать на это словом?
– Такова моя профессия.
Я отпустила ее, а сама начала вдумываться. Я как-то неестественно дрожала. Только потом до меня снизошло озарение – осенний озноб не покидал мое тело. Какое тут «легче»?
– А как давно вы перестали сотрудничать с нашей школой?
– Я не переставала. Только уволилась и все тут. С учениками, вроде тебя, я поддерживаю контакт до сих пор.
Что ж, теперь все еще понятнее.
– И многих ли вы спасли?
Она хихикнула: – Ну, я бы не дала такую высокую оценку своей работе. Я на разные мысли наталкивала. Каждый сам выбирает, как себя чувствовать, не так ли?
Я выдохнула и осушила чашку до дна. Кажется, этот разговор совсем бесполезен.
– А как вы думаете, если человек получит все что хочет, он будет счастливым?
– Разумеется! Разве у тебя есть сомнения.
А я сижу и не знаю. Может, ранее я согласилась бы, но теперь… Теперь когда у меня новый уровень и поднятие статов. Я понимаю, что человек даже имя все, не бывает счастлив. Порой, не имея ничего, может не испытывать трудность.
Все-таки нет ничего более гнусного в изобилии, чем пресыщение им.
Теперь мне понятно, почему Саша испытывает такое презрение к ним.
***
– Стой и не двигайся. – Сказала позади стоящая девушка, угрожая мне в спину каким-то оружием. Я слышала его металлический лязг, но не могла предположить, что конкретно это было.
Я стояла как вкопанная. Руки вверх. Лоб в поту.
Коридор был пуст. Занятия уже прошли, а учащиеся собирались домой.
– Т-ты… одна из…
– Просто иди в библиотеку и не совершай глупости.
Ее голос был спокойным, медленным, безмятежным. Она не собиралась устранять меня, я ей не интересна. Это чувствовалось. У меня нечего взять, кроме опыта, но я слабый соперник. Проще на большую пакость напасть.
Они сидели за круглым столом и смотрели на меня. Жабик, Саша, Полина, Зарина, Надя и еще один неизвестный мне парень. Должно быть, это и есть Игорь. Красивый, статный, кожа бледная, но волосы темные. В серой толстовке, плотных черных джинсах и кедах. Поверх защита из кожаных наплечников с металлическими вставками. Шапка на голове портила общую картину, как лишний элемент. Так хотелось ее взять да выкинуть куда-нибудь, но я тут же вспомнила о своих рукавицах. Мало ли какой у него недуг…
Они не были беспокойными или… злыми, но смотрелась эта картина в целом с небольшой тревогой на душе. На секунду у меня заложило уши, и я не слышала ничего, кроме пронзительной тишины.
Я стояла на входе, пока мне не ткнули в спину: – Проходи же.
Жабик, заметив мой испуг, тут же добавил: – Ты присаживайся. Это не родительское собрание, никто никого песочить не собирается. – Я кивнула в ответ, а он снова оскалился. – Мадмуазель, – обратившись к моей захватчице, – вы свободны.
Она не сказала ни слова. Когда я обернулась, я лишь уловила ее серый силуэт и светлые, почти пепельные, потрепанные волосы.
Я посмотрела на всех, не сдерживая растерянности: – А что тут происходит?
Только сейчас я заметила, что Зарина имела подавленный вид.
– Все в порядке, – заверила меня Саша, – мы просто хотим кое-что обсудить и прояснить.
Я села.
Выждав паузу, я снова посмотрела на каждого. Никто не стремился начать первым. В какой-то момент я почувствовала что-то вроде безнаказанности. Выпрямила спину, расположилась поудобнее. Поставила руки на стол, скрестив пальцы, точнее, насколько это возможно, будучи облаченными в трикотаж.
– Я гляжу, в этом перезапуске с Зариной вы уже знакомы, а со мной – нет. Меня зовут – Игорь. Я здесь что-то вроде правой руки нашего лидера.
– А лидер кто? – Спросила я.
Они все посмотрели на Надю, сидевшего в стороне от нас. Тот медленно перелистывал книгу, вдумчиво всматриваясь в текст. Кажется, он совсем не заинтересован в происходящем. Неудивительно, что их слова вызвали во мне противоречивые чувства в дальнейшем.
– Это было для нас не самым простым решением, – начал Жабик, – но мы решили рискнуть.
– Вы о чем?
Игорь продолжил за него: – Изначально мы не собирались знакомиться с тобой и уж тем более посвящать в наши дела. Однако наши технологии все еще слабы, а знания не имеют должных статов. Ты ведь в курсе, что мы занимаемся чисткой частиц хаоса при помощи вскрытия кода?
– Ну-у-у, – я помедлила, думая о каком-то скрытом подвохе, но их намерения, похоже, не имели отрицательный характер, – да… А что?
Они помолчали, глядя друг на друга.
– Это твоя 13-ая попытка. – С сочувствующим тоном сказала Саша.
У меня задрожали руки. Я снова понимала, что они имеют в виду, но… не хотела это озвучивать в своей голове.
– Что… это… значит?
– До этого момента мы уже 12 раз стирали тебе память. – Решилась высказаться Зарина.
Как только мои уши снова начало закладывать, я тряхнула головой, чтобы отмести от себя лишние эмоции.
Чтобы не предаться небытию, я резко спросила: – Что со мной произошло?!
– Эй-эй, спокойно! – Сказал Жабик, ухватив меня за руку. Я резко дернулась, чуть не стянув рукавицу. – Да сядь же ты. Эй! Ничего страшного не произошло! Все в порядке, по крайней мере, пока… Но мы работаем над тем, чтобы это продолжалось как можно больше!
Отдышавшись, я собралась с мыслями. Я слушала Жабика смутно, но все же его убеждения нашли отголосок в моем разуме. Я… я хотела верить в то, что они стараются не навредить мне. Я знаю также, что Татьяна Викторовна преследовала ту же цель.
Если я не могу найти ни Дракона, ни Короны – пусть случится хотя бы что-то хорошее, о, Всевышняя!
И стоило мне подумать об этом – в библиотеке перегорела лампочка. Темно не было, но кабинет залился ярко красным освещением медленно бредущего заката.
Теперь мой слух был освобожден от помех, вызванный стрессом организма.
Осознав содеянное, я медленно села на место: – Простите, это… это я разбила ее…
– Нет, не ты, – возразил Надя, оставаясь невозмутимым даже в такой ситуации, – а частицы хаоса, коих много вокруг тебя и вьются подобно урагану. Ты все ходишь, спрятав руки, думая, что это лекарство, а это всего лишь плацебо. Рабочее, правда, но это не перестает быть фактом и уж тем более разрушителем недуга.
В последнее время я слишком часто слышу это слово. Меня одолело тяжкое сомнение: – А вы точно не советчики?
– Нет, – спокойно сказал Игорь, предварительно сделав глубокий вдох, – но сейчас мы выполняем похожую функцию. Отчасти. Мы не надеемся на положительный результат, и уж тем более на панацею от всех болезней. Напоминаю, что мы пригласили тебя сюда, чтобы обговорить все это, но это крайняя мера. Мы так даже с Ингой не поступали, а случай у нее был тяжелый.
– Потому что она сама себе на уме. – Шепнула Саша.
– Да, и это тоже. – Тихо проговорил он это в ответ. – Так вот, начнем сначала. Это твой 13-ый рестарт. Уточню – для нас он таковой. Возможно, тебя устраняли раньше, как мне стало известно от Саши, но это не столь важно в этом контексте. Мы исследуем лишь одну ситуацию, которая выбивает из колеи все остальное. В ранних твоих повторениях случалось разное. Я не хочу вдаваться в подробности, да и не стоит тебе это знать, но итог один – ты раз за разом разрушаешь весь мир. – Я сглотнула, представив эту картину. Почему-то я легко поверила в это… – Своими руками. – Продолжил он, но тут же предусмотрительно сделал паузу, чтобы и я успела переварить информации и самому найти должные слова. – Ранее мы выясняли, что являлось твоим триггером. Это не было предметом или чем-то абстрактным. Артефакты также ни при чем. Ты ранее не была игроком. Только сейчас принимаешь правила. Это не совсем новое, но ты это делала не во всех стартах. Есть лишь одно общее – люди. Люди вызывают в тебе эмоции, а они, в свою очередь, преобразовываются в хаос в твоей голове.
– Это… какие-то конкретные люди? – Смутилась я.
– Да, разумеется. Все те, кого ты любишь.
Я так и знала, что услышу это.
– И… что же мне делать?
– Мы не знаем. – Ответил Жабик. – Поэтому ты здесь. Прости, но… это эксперимент. Мы решили поставить тебя в известность и посмотреть что будет. При плохом результате – мы вскроем тебе код, и ты снова забудешь и нас и этот разговор.
Когда я сжала кулаки, костяшки пальцев отдались звонким хрустом и тугой болью. Дожила… Теперь я не только «никто», но еще и эксперимент.
– Это хорошо, что на этот раз ты получила опыт раньше, чем что-нибудь разрушила. – Продолжил Игорь. – Но мы хотим предупредить тебя, чтобы ты сдерживалась как можно дольше. Нам важно понять, почему устранение триггеров не дает должного результата. Все повторяется вновь и вновь. Мы подозреваем, что все дело в количестве, но мы не можем чистить всех и каждого. Человек – частый триггер у учащихся. Мы чистили одного-двух, но столько… Это создаст еще больше хаоса. Быть может, это изменит устоявшийся миропорядок и нарушит гармонию.
– Одним словом, если ты можешь решить проблему сама…
– … то лучше не упустить этот шанс? – Закончила я, перебив Жабика. Он кивнул в знак согласия. – А что если я не справляюсь? Что если я и так пытаюсь наладить все сама, но люди сами отворачиваются от меня?
Они молчали, и потому заговорил Надя: – А почему бы тебе самой не отвернуться от людей?
Он так взбесил меня, что я встала с места и подошла к нему с претензией: – А почему бы тебе не перестать быть лидером, если тебя это не интересует?
Тот внимательно посмотрел на меня и протянул мне ладонь.
– Что ты…
– Руку мне дай.
Я молчала, удивившись его спокойствию, но сделала, как он велел. Просто тело само позволило ему прогнуться под его волю. Это, должно быть, какая-то звуковая программа. Магия повиновения, которой обучаются учителя. Может, их технологии и правда не пустой звук.
– Почему бы тебе не освободиться от этой тряпки и уничтожить меня? Одно касание и я рассыплюсь в пепел.
Испугавшись, я тут же отдернула руку. Какая дикая мысль. Я – своего спасителя…
Да, он не был приятен мне сейчас, но я не испытывала к нему… ненависти?
Точно. Я только сейчас осознала это.
Я… я ненавижу их.
Этих людей.
Нет, не тех, кто сейчас сидел рядом со мной в библиотеке. Их, с кем я пыталась налаживать контакт. Тех, с кем я училась, с кем я дружила, кого любила и с кем делилась самым сокровенным. Та, что когда-то была моей прямой родственницей, но была наказана ей за одну оплошность. И все из-за чего? Из-за того что я – неидеальный человек со своими слабостями и пределами? Та, что не оправдала чужих ожиданий?…
Я любила их, но они… никогда не любили меня. Не любили меня за то, что я здесь, и я существую, никому не желая зла.
Пока я плясала под дуду, и все их устраивало – я была для них Дашей Зиминой. Получив отказ, они нашли во мне разочарование.
– Мне… нужно идти. Мне не здоровится, я еще не оправилась от больничного и…
– Да, конечно, – тут же подхватил меня Надя, заметив шаткость моего равновесия, – но позволь Зарине проводить тебя. Я думаю, вам есть о чем поговорить. Да, Зарина? – Он сдвинул бровь, глядя на нее, а та в ответ скрестила руки и фыркнула. Кажется, ранее у них был тяжелый разговор и что-то подсказывает мне, что речь шла о дневнике. Если мои догадки верны, та собиралась вести свою игру, не гнушаясь использовать технологии своих товарищей. В любом случае, это их дела, а не мои проблемы. – И это… Я надеюсь, ты не держишь на нас зла?
А я уже ни жива, ни мертва. Хотя, голова будто снова прояснилась. Как-то резко легче мне стало от его вопроса. Я не могу их простить, но… если все так, стоит ли мне начать их слушаться? Насколько все плохо? Разрушение мира… это действительно так или гиперболизировано? Я уже не знаю, кому верить.
Кажется, я достигла 3-его уровня.
***
Мы прошли полпути и ни разу не поговорили. Я хотела начать диалог, но с приобретением опыта я получила еще и апатию в подарок. Не самая лучшая акция в моей жизни.
Ходила, повесив нос с согнувшись в букву «С». Еще и тяжесть такая не отпускала, словно на ногах кандалы.
– Ты так выглядишь, будто отчитали тебя, а не меня. – Начала Зарина, когда мы стояли у железной дороги, перекрытой шлагбаумом. Мимо проезжал разный ценный груз с полезными ископаемыми для фабричного дела, но ее голос смог перебить этот шум.
– П… рости… – Я не нашла ничего толкового для продолжения разговора.
– А?
– Ну, я ведь правильно понимаю, что тебе попало из-за меня?
– Мне попало из-за моей наивности и безнаказанности. Ты тут ни при чем.
Раз эти страницы попадаются мне только во второй раз, удивительно, как она смогла предотвратить разоблачение тогда.
Товарняк не думал заканчиваться.
– Это ведь… из-за дракона?
Она так шумно вздохнула, что я пожалела о сказанном.
– Ты когда-нибудь испытывала полуденный ужас? – Я о таком впервые слышала, поэтому отрицательно покачала головой в ответ. – У меня однажды такое было. Я как-то гуляла по улице, проживая в деревне. У меня вся семья у озера живет. Нам, земноводным, удобно жить при высокой влажности. Однажды я зашла так далеко от своего и от прочих домов, что оказалась на совершенно безлюдном поле. Кругом зелень, растут цветы. Небо ясное, без единого облачка. Я все иду-иду, а пейзаж не меняется. Даже растения те же. Шагаю дальше, и понимаю, что у меня паника. Сердце болит. Все такое одинаковое, и конца и края этому нет. Я словно топчусь на одном месте или просто изолирована под небесным куполом на определенном клочке земли. Когда меня накрыло волной безысходности, на меня нашла мысль: «Нужно не вперед идти, а назад». Кое-как я вышла на знакомые крыши. Так радовалась, как никогда раньше, а у самой на щеках размытые дорожки от былых пролитых слез.
Даже меня пробрала паника от такого рассказа. Не то чтобы мне это чувство знакомо, но… Я уже больше полугода сама топчусь на одном и том же месте. Только игра мне помогла выйти из этого тупика, но при этом я отдаю свои ресурсы. Вот такой вот обмен: Игра избавляет меня от хандры, а я взамен отдаю ей всю себя, включая душу.
– Так вот, я сейчас себя чувствую примерно также, – она озвучила за меня мою мысль, – иду-иду, а приходится откатываться в первичные настройки. Черт… – а после она тихо шепнула: – Ненавижу чувствовать себя маленькой девочкой…
Тут уже и я вздохнула с таким шумом, что пришлось откашляться: – Зна… кх… ю.
Я даже такие моменты умудряюсь испортить, но она улыбнулась. Казалось бы, это должно было получиться таким пафосным моментом, подстать ее внешности, но и она оказалась проще, чем ожидалось.
– И что ты думаешь об этом?
Я удивилась. Ей, правда, важно знать мое мнение? Или это так, для галочки?
– Ну, честно говоря, я не ожидала такого откровения с твоей стороны. Мне вообще казалось, что девушки вроде тебя… как бы это сказать… брезгуют общаться на тему внутренних страхов. Люди бояться показать слабость перед кем-то, и я не осуждаю их за это.
– Это точно. Но я полна сюрпризов.
– Правда?
– Не. Я просто разгоняю мистику вокруг себя, чтобы не казаться плоским и пустым персонажем.
– А…
Вход был свободен, и мы пошли дальше. Вокруг тишина, штиль и никаких людей. Я бы и сама не прочь испугаться, но рядом с Зариной было подозрительно спокойно.
– Что-то не видать сегодня мелких пакостей.
– Они нападают на тебя, когда ты одна. – Ответила она. – Пакости – это такая эссенция внутренних конфликтов, если можно так выразиться. Они очень любят одиноких и печальных. Чем они крупнее и больше по количеству – тем, скорее всего, тебе труднее в данный период времени.
