Алиса Абра
Линия грома
Пролог
Лена смотрела в окно. Внезапный удар грома заставил её отшатнуться и отступить в глубину комнаты, хотя за окном сиял безмятежный солнечный день, стрекозы кружили над альпийской горкой, и разве что вечно гомонящие птицы притихли.
– Грозу обещали, – проронила гостья, с интересом рассматривая отделку стен в гостиной. Лене подумалось, что эта дама она из тех вечных «девушек» что трепетно следят за своей внешностью до глубокой старости чтобы «волосок к волоску», «ноготок к ноготку». Впрочем, и сама Лена была такой, в той, в прошлой жизни, не потому что ей это нравилось, просто работа требовала соответствовать. Она глянула на свои руки с огрубевшей кожей и улыбнулась.
Спутник гостьи по-хозяйски оглядывал камин и кресло-качалку возле него, похоже размышляя втиснется ли в оное его расплывшееся тело, хотя возрастом он был куда как моложе Лены. Надо сказать, что это кресло она везла аж из Италии, потому как в нём она почувствовала частичку своего дома, который с любовью выстраивала почти три года. Она вникала в дела, связанные со строительством, искренне полагая, что таким образом постигает душу будущего дома. Интерьер обустраивала сама не доверяя дизайнерам и дом вышел такой, каким она видела его в своих мечтах. А теперь она его продаёт. Жизнь разделилась на «до» и «после». И она ничуть не жалела. Её душа теперь не здесь, не в этом доме.
Потенциальная покупательница застыла, разглядывая на полке камина фотографию, которую Лена забыла убрать.
– Так вы «она»?! – женщина перевела изумлённый взгляд на Лену, та кивнула. Заметив радостный блеск в глазах, решила, что уступать в цене, как планировала прежде, не станет. Одно дело просто купить дом и совсем иное купить дом у знаменитости пусть и бывшей. – За границу переезжаете, – покупательница понимающее кивнула и вздохнула с явным сожалением, что это не она переезжает.
– Нет, – усмехнулась Лена, – перебираюсь поближе к линии фронта, чтобы много времени на дорогу не тратить, – визитёрша приоткрыла рот от удивления, в её глазах читалось полное непонимание и искренняя неприязнь такого подхода к жизни. Впрочем, Лена это поняла сразу, потому и устроила провокацию. А вот спутник дамы, наоборот как-то весь подобрался, приосанился и с интересом воззрился на Лену. Теперь он не выглядел пухлым рохлей. Лене доводилось не раз наблюдать подобное преображение там, на «лини грома», как она называла линию фронта, хотя многие бойцы её именовали ласково «ленточка». Она довольно часто сталкивалась с людьми весьма успешными, что побросали свои дела и устремились туда. Что ими двигало? Нереализованный азарт военных приключений? Желание доказать себе, что и ты чего-то стоишь? Желание защитить и помочь тем, кто нуждается в помощи? Наверное, всё вместе и у каждого своё. Лена же, побывав однажды на «линии грома», возвращалась туда снова и снова, а теперь и вовсе решила переехать. Да, у неё ещё оставалась квартирка в столице, но она была необходима ей для работы, как временное пристанище. А вот с домом, который она выстраивала с такой любовью, Лена решила расстаться.
Часть 1 Егор
Глава 1
Сильный красивый голос летел над затаившим дыхание залом, заполняя его. Тонкие длинные пальцы ударяли по струнам отбивая звенящий ритм. Девушка с гитарой казалась чудом невесть как попавшим в это малоподходящее для неё место. Её растрёпанные светлые волосы в лучах низкого солнца окружали голову золотистым нимбом. Он улыбнулся и вслушался в текст песни. Когда рефреном зазвучал его позывной, она взглянула ему в глаза, а он смутился и отвёл взгляд. Это совпадение, это просто стихи. Ему удалось убедить себя, и он снова посмотрел на певицу, она улыбнулась, и он готов был поклясться, что она улыбалась именно ему.
Позывной «Гром» возник сам собой от прозвища, прилипшего к нему с детства, его фамилия Громов. Теперь о позывном придётся забыть, его военная жизнь окончена. А мирная? Об этом лучше вообще не думать. Настроение резко испортилось. Он прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, концерт продолжался.
– Вы спите? – спросил тихий голос и это было странно, он давно уже не мог самостоятельно уснуть, а лишь впадал в непродолжительное забытье после обезболивающих, потом снова накатывала боль. Его осторожно тронули за плечо. – Вы задремали, – чуть громче проговорила женщина, но эхо опустевшего зала усилило её голос, он тряхнул головой прогоняя остатки сна. Похоже он проспал весь концерт.
Перед ним на стуле сидела певица, кутаясь в тёплый шарф, что был наброшен поверх объёмного свитера, осень с дождями обрушилась резко, внезапно. А она вовсе не так молода, как ему показалось вначале. Тонкие пальцы нервно натягивали широкие рукава отчего из одного виднелись только кончики с аккуратными ноготками и неприметными мозолями, похоже игра на гитаре не прошла даром для её нежной кожи, а он по армейской привычке первым делом обращал внимание на руки собеседника, выискивая мозоли характерные для стрелка. Другой руки у неё и вовсе видно не было отчего девушка казалась безрукой, он с тоскливой горечью взглянул на свой пустой рукав.
Прошло уже около двух месяцев, а он изо дня в день, когда удавалось провалиться в забытье, видел один и тот же сон, как он ползёт по болоту. Его отряд проводил разведку, нужно было на месте убедиться, что враг готовит наступление, о чём свидетельствовали данные с беспилотников. В предрассветных сумерках им удалось близко подобраться к окопам противника, чему способствовала лесистая местность, и послушать о чём говорят бойцы. Те недоумевали зачем бронетехнику гоняют туда-сюда, сжигая тонны горючего и пехотинцев перебрасывают с места на место, а настоящего подкрепления, которого они так ждут всё нет и нет. За ночь разведгруппа побывала в нескольких точках на этом участке фронта и везде противник делал одно и то же – имитация, а значит наступление будет где-то в другом месте.
Они уже уходили, когда по ним открыли миномётный огонь. Парни остались целы, а его зацепило, левой руки он не чувствовал, поясницу жгло. Отдал приказ оставить его и быстро уходить, друг Тимоха вколол ему обезболивающее, наложил жгут и порывался остаться, но он приказал уводить парней, с ним они далеко не уйдут, а погоня он чувствовал уже где-то рядом. Он слышал собачий лай, по запаху крови его найдут быстро, а ввязываться в бой рискованно. Тимофей зыркнул злобным взглядом, но приказ выполнил. Когда за парнями сомкнулись ветки кустарника, он медленно встал и побрёл в сторону болот, а болота в том районе знатные. Он постепенно ускорял шаг, желая отвести преследователей подальше, его группа должна вернуться на базу как можно скорее и доложить обстановку. Эх, если бы не проблемы со связью!
Он уже слышал голоса и рычание пса, почуявшего кровь, но упорно продолжал идти, выбиваясь из сил. Когда ноги совсем ослабели, он свалился и пополз, выбирая подходящее место для последнего боя. За вывороченным пнём обнаружилась яма, куда он и залёг, достал гранату, с огромным трудом удалось выдернуть чеку. И тут по лесу пронёсся надрывный пронзительный горестный вой. Это собака или волк? Он прислушался, голосов слышно не было, только заунывный вой снова зазвучал над лесом. Он лежал, продолжая вслушиваться в каждый шум в каждый шорох.
Очнулся, когда его легонько похлопали по щекам. Парни укладывали его на носилки, он хотел было возмутиться, но Тимофей сообщил, что отправил двух бойцов на базу с докладом и они уже на месте, связь заработала. Рядом с разведчиками мелькал снайпер в костюме кикиморы, жутковатый камуфляж.
– Его благодари за спасение, Егор, – кивнул в сторону снайпера Тимоха. А тот присел возле крупной овчарки и что-то зашептал ей на ухо, потом махнул ему рукой, мол «не за что» и молча исчез среди деревьев, собака побежала за ним. Снайперы в деле вообще немногословны, существуют в каком-то своём мире, правда обычно работают парами, но этот был один и точно не из их подразделения.
Пока парни бегом тащили его к медикам, Тимоха не давал ему отключиться. Он рассказал, как на полдороги перед ними, как чёрт из табакерки возник этот самый снайпер, пробубнил что-то вроде «своего заберите» и быстро направился в лес. Тимоха отправил двоих с докладом, а остальные пошли вслед за снайпером. По дороге они наткнулись на тела врагов с аккуратными дырками во лбу и двоих пленных накрепко связанных, снайпер дал понять, что они его добыча.
Так с разговорами его доставили в полевой госпиталь, потом была эвакуация вертолётом, оправка в лучший военный медицинский центр, но руку сохранить не смогли. Теплилась надежда, что он хотя бы сможет ходить, но и здесь судьба оказалась не на его стороне. Осколок застрял в позвонке так, что делать операцию не решились, опасаясь ещё больше усугубить ситуацию.
Теперь он пребывал в реабилитационном центре. Он сам попросился сюда, пусть это было и не лучшее место, но оно находилось недалеко от «ленточки» и парням удавалось временами его навещать. Их визиты стали единственной связью с его прошлой жизнью, за которую он с упорством обречённого продолжал цепляться, никак не желая признать, что для него всё кончено. И вот уже месяц он обитает здесь, потому как жизнью это назвать сложно. Инвалидное кресло, медперсонал, их искренне-сочувствующие взгляды и готовность ему помочь, всё это раздражало, а порой и бесило. Бессильная злоба – вот как называлось его состояние. И постоянная изматывающая боль не дающая спать ни днём ни ночью, «фантомные боли» – так говорили врачи. Ночами, стоило ему ненадолго забыться подобием сна, он вдруг чувствовал, как его руку начинают перемалывать в мясорубке и с криком просыпался, пытаясь выдернуть её из кошмарного жёрнова, но руки-то и нет. Он просил сделать ему укол и на некоторое время боль уходила, а после всё повторялось сначала, сны о болотах, мясорубка, боль.
Иногда выпадали хорошие дни, когда боль отпускала, когда ноги его слушались и он мог самостоятельно выходить на прогулку, тогда появлялась надежда, что может всё наладится, говорят и такое случается, он начинал строить планы как восстановится, как снова будет служить пусть и не на поле боя, но он офицер, опыта и знаний достаточно, можно преподавать. Но потом ноги становились ватными, боль накатывала с новой силой, и он впадал в состояние полного безразличия, когда единственное чего хотелось это пустить себе пулю в висок, только вот оружия у него не было. И он вспоминал, как полз по болоту, как зажимал в руке гранату. И почему она не взорвалась, когда он отключился? Наверное, всем было бы лучше. А ещё во сне он видит глаза, что смотрят на него с укоризною и он никак не может понять за что.
Певица продолжала сидеть перед ним на видавшем виды стуле, этот пансионат, ставший теперь реабилитационным центром для инвалидов, сохранился ещё с социалистических времён, и мебель похоже была родом оттуда. Ему, наверное, следовало бы извиниться за то, что уснул, но настроение было не то. И ему неважно, что она о нём подумает. Женщина всё также теребила рукава своего свитера словно не решаясь начать разговор, потом тряхнула головой и громко выдохнула.
– Я хотела бы вам помочь, – наконец произнесла она.
– Руку новую отрастить? – язвительно бросил он, надеясь, что она обидится и отстанет. Творческие люди ведь самовлюблённые эгоисты, так по крайней мере ему всегда казалось. И эту уверенность в нём подкрепила Настя, его бывшая жена. Настя была неплохим дизайнером, ему нравилось смотреть как она работает, превращая обычный интерьер в нечто совершенно уникальное, но потом она увлеклась абстрактной живописью и стала считать себя художником. Поначалу её картины, которые она создавала вместе с интерьером очередного кафе или офиса, пользовались успехом, но, когда свои так сказать «шедевры» она решила выставлять в галереях, покупать их не спешили. Она считала, что общество глупо и не понимает мировых тенденций. Он предлагал ей вернуться к дизайну, а картины сделать его элементом, фирменным стилем, если угодно, но она и слушать ничего не хотела. Попав в тусовку художников в большинстве своём таких же «непризнанных гениев», как и она сама, она грезила персональными выставками где-нибудь в тихой Европе или шумной Америке, правда отправилась в Польшу, предварительно подав на развод. Детей у них не было, развели быстро. Он пробовал жить прежней жизнью водителя-телохранителя, но армейский друг, служивший по контракту, предложил пойти на службу в его часть. А потом жизнь в стране и мире так изменилась, что он оказался на войне.
– Новую руку? – женщина смотрела на него глазами удивлённого ребёнка. – Я хотела… – она снова замялась. – У меня есть друг, он отличный хирург, – вдруг быстро заговорила она, – он сможет сделать вам операцию на позвоночнике, нужно только ваше согласие.
– У меня нет денег, – сухо проронил он.
– Оплата пойдёт из фонда, – скороговоркой сообщила она, ожидая положительного решения. Конечно, ему следовало немедленно соглашаться, что ему терять даже если эта надежда призрачна? Другого шанса точно не будет.
– Я подумаю, – всё же ответил он, от сочувствия окружающих его коробило. Она недоумённо пожала плечами и сникла.
– Позвоните мне, когда примите решение, – она устало поднялась со стула, вытащила из кармана брюк смартфон, набрала номер. Его телефон отозвался вибрирующим звуком в кармане пижамной куртки. – Теперь у вас есть мой номер, – она направилась к двери. – И да, вам привет от Тимофея, их перебрасывают дальше на запад, – обернулась она, уже взявшись за ручку.
– Вы знакомы? – удивился он.
– Я выступаю не только здесь, но и там, – она сдержанно улыбнулась. – Друзья беспокоятся о вас.
– Как вас зовут? – он направил инвалидное кресло к двери.
– Лена.
– Спасибо, Лена. И … я согласен.
– Тогда не будем терять время, транспорт прибудет через тридцать минут, -сообщила она радостно улыбаясь.
– Но, надо, наверное, оформить какие-то документы, – растерялся он.
– Все формальности я улажу, давайте лучше займёмся сборами, – она распахнула перед ним дверь.
Сборы много времени не заняли и вскоре он благодаря стараниям дюжего хотя и немолодого санитара Гриши и бригады медиков был благополучно загружен в прибывший медицинский автомобиль. Молодые парни в белых халатах решили сразу приступить к обследованию, цепляя к нему провода кардиографа. Машина шла на удивление плавно, хотя прежде он на собственной спине прочувствовал все кочки и выбоины этой дороги, когда его везли в пансионат. Машину мерно покачивало, и он неожиданно для себя задремал.
– Прибыли! – разбудил его голос и обдало холодом из открытой двери. Ему даже показалось, что повеяло морозцем, впрочем, скорее всего это ото сна. Машина стояла внутри освещённого помещения, возможно, парковки. Его выгрузили на каталке и завезли в лифт, что оказался рядом. Из лифта они попали в коридор отделения весьма приличной на его взгляд клиники. Медсестра на посту с помощью смартфона считала данные с аппарата, что предоставили ей сотрудники «скорой».
– Везите в третью, – скомандовала она. – Врач сейчас будет.
Его завезли в палату да так и оставили на каталке, впрочем, через несколько минут появился довольно молодой мужчина.
– Я Денис, если хочешь Антонович, друг Лены, – представился он. – Ты Егор, как? Готов прямо сейчас? Или денёк-другой полежишь для адаптации?
– Уж лучше сразу, – отозвался он. – Чего тянуть?
– И то правда, – согласился тот. – Лена мне твою медкарту и все обследования ещё пару недель назад переслала. Сейчас тебя подготовят и начнём, – он ободряюще похлопал его по руке.
Появились медсёстры, раздели его и ловко переложили в каталку-капсулу, которая сверху автоматически закрылась прозрачным куполом. Подобного ему прежде видеть не доводилось, похоже это весьма дорогая клиника. У него даже мелькнула мысль, а вдруг это центр трансплантологии и его сейчас разберут на запчасти, ходили слухи, что в стане врага такое частенько случается с тяжелоранеными. Неужели и он попался на заманчивое предложение? А впрочем, ещё недавно ему и вовсе жить не хотелось, так стоит ли переживать? Просто обидно, что он поверил женщине, а если она…
Глава 2
– Как дела, командир? – он пытался что-то ответить, но издал лишь булькающий звук. Глаза открывались с трудом, он лежал всё в той же капсуле только теперь она была доверху заполнена жидкостью, и при этом он почему-то мог дышать. Он шевельнул рукой, жидкость оказалась приятно-мягкой на ощупь, но плотнее воды – этакий жидкий кисель, правда совсем прозрачный. От такого сравнения ему сделалось смешно, он улыбнулся и пошевелил ногами. Ноги его слушались! Он качнулся всем телом и почувствовал себя пловцом на волне. – Притормози, командир, а то вылетишь на пол! – Из-за стекла ему улыбался Денис. – У нас всё получилось, поспишь ещё денёк в капсуле и будешь свободен! – спать и правда хотелось.
Следующее пробуждение случилось уже в палате. За окном шёл снег!
– Как ощущения? – с улыбкой спросил Денис.
– Настроение отличное! – признался он и сладко потянулся, пошевелил ногами, согнул, разогнул. – Смотри-ка, работают! – с восхищением взглянул на врача.
– А то! У нас здесь всё работает!
– А рука-то не выросла, – попенял он, показывая из-под одеяла короткий остаток плеча, раньше на эту тему он и разговаривать спокойно не мог, а теперь вот шутит.
– Ну, ты и нахал, братец! – поддержал шутливый тон Денис. – Мы ему ноги можно сказать соорудили, а он ещё и руку требует. Руку сначала отработать надобно.
– Ты это серьёзно?
– Вполне! Подопытным пойдёшь?
– В каком смысле?
– Наши спецы тестируют новую линейку протезов, поучаствовать хочешь? Предупреждаю, гонять будут нещадно! Нагрузки как на военном полигоне.
– Годится! – сразу согласился он. – К полигону мне не привыкать!
– Вот и ладушки! – врач удовлетворённо потёр руки. – Завтра и приступишь, а сегодня отдыхай. Это тебе на память, – он поставил на прикроватную тумбочку прозрачный флакончик, на дне которого лежал металлический осколок размером с чечевичное зёрнышко.
– Надо же, маленький, а столько проблем, – проворчал Егор с неприязнью поглядывая на «подарок». – Денис, а снег давно идёт? – заинтересовался он, уводя разговор с неприятной темы. Не хотелось ему омрачать воспоминаниями столь чудесный день.
– Уж пару недель, осень же.
– Когда выезжали дождь был и листья зелёные.
– Так, то у вас «там» – листья, а у нас «тут» – сугробы!
– А мы где?
– Это Сибирь, детка! Самый её как говорится север, – усмехнулся врач.
– Как же я тут оказался?
– Как, как? Воздушным транспортом, по-другому никак! Ты проспал всю дорогу. Прости, Егор, у меня дела, а ты давай осваивайся! Лежмя не лежи, но и бегом не бегай, – подмигнул ему Денис и вышел.
Егор повернулся с боку на бок, привычной боли в спине, что неотступно сопровождала его в последнее время, не было и это уже казалось счастьем. Он осторожно, всё ещё не доверяя своему телу сел на кровати, посидел, покрутился из стороны в сторону, прислушался к своим ощущениям, ощупал рукой спину в поисках послеоперационного шва, закрытого повязкой, но, к удивлению, ничего не обнаружил, разве что слегка болезненный участок кожи. Он недоумённо пожал плечами, встал и медленно прошёл к окну. Взгляд остановился на белой сове, что, не мигая взирала на него своими жёлтыми глазищами с пушистой лапы заснеженной ели. Похоже и правда север.
– О! Сосед проснулся! – услышал он голос, стена отодвинулась, являя рыжую кучерявую голову улыбчивого паренька. – Я Зазик, – представился он. – Можно Азиз, но Зазик привычнее. Пойдём на завтрак что ли!
– Ты что, сквозь стены ходишь? – усмехнулся он, мальчишка был занятный, чем-то похож на молодого весёлого танкиста, с которым он познакомился в первый свой боевой выход, наверное, потому и запомнил. Они возвращались с задачи, уставшие, грязные, промокшие и начался обстрел, залегли в лесополосе. А тут выезжает шальной рыжий на танке и орёт: «Давай за мной!» Сам разворачивает башню и лупит. Они само собой воспользовались предложением и укрываясь за танком выскочили из опасной зоны, а после на броне домчались с ветром и грязью, подгоняемые вражеской артой. Про безбашенного рыжего танкиста много баек ходило. После они ещё пересекались несколько раз, но подбили говорят, танк рыжего выгорел дотла. А он даже имени его не спросил.
– Егор, ты что, меня не узнал?! – расхохотался парень.
– Рыжий танкист?!
– Ну, да! Помоги мне! – Зазик крутил головой пытаясь протиснуть плечи.
– Сейчас! Что же ты сквозь стену ломишься?
– Не стена это, а ширма, её сдвинуть надо, а у меня не получается, руки заняты, – совместными усилиями ширма сдвинулась, открывая точно такую же палату, он молча смотрел на рыжего. Парень опирался на костыли, одной ноги не было вовсе, а вместо другой из-под пижамных штанов выглядывал металлический протез необычной конструкции. Единственной уцелевшей конечностью была левая рука, которой он опирался на костыль, от другой руки осталось едва ли три четверти, ею он каким-то образом удерживал второй костыль и при этом Азиз излучал искреннюю радость и веселье. – Если устанешь от меня, не парься, просто закрой ширму и всё! Пойдём есть! – и рыжий бодро поскакал к двери.
– Говорили, что ты погиб вместе со всем экипажем.
– Не дождутся, – хихикнул рыжий. – И про экипаж врут, живы все, – Зазик притормозил у двери, ожидая пока та откроется, они здесь похоже были на фотоэлементах, что значительно облегчало передвижение инвалидам.
– А что произошло? – ему было интересно, как рыжему при таких увечьях удалось выжить, кровопотеря-то огромная. Меж тем из коридора они свернули в трубу тоннеля, на удивление светлого, хотя лампочек Егор как ни вертел головой обнаружить не смог.
– Какая-то дрянь в танк прилетела, а я на башне сидел, – охотно отозвался рыжий. – Повезло, что машина дала ходу и удар пришёлся по касательной, вот башню и снесло, вместе со мной. Аллах велик! Чеченские братья неподалёку оказались, меня сразу жгутами обвязали и доставили в госпиталь, после я уж сюда попал, – беззаботно рассказывал он словно речь шла не о его жизни, а об очередном приключении, коих в его безбашенной службе похоже было предостаточно. – Ну, открывай! – Зазик хитро прищурился, остановившись у большой двустворчатой двери с иллюминаторами, что напоминала вход в особо опасную зону.
Почувствовав подвох, Егор осторожно прикоснулся к двери и створки вдруг разъехались в стороны, наполнив пространство многоголосьем шумного зала.
– А чего, сама не открывается? – удивился он.
– Для нас это запретная территория. Мы в самоволке. Никому ни слова, – шёпотом предупредил рыжий прохиндей и попрыгал вперёд. Егор смотрел по сторонам не понимая, где он оказался, на больницу это место походило меньше всего.
Огромный зал с купольным сводом был разделён на зоны с разнообразной растительностью и фонтанами, где располагались небольшие кафе, магазинчики и просто уютные уголки для отдыха.
– Что-то непохоже на больничную столовую, – с издёвкой проговорил Егор.
– А разве я говорил про столовую? – парировал рыжий. – Я знаю местечко, где готовят дивное мясо на углях, сочное с румяной поджаренной корочкой, – от этих слов рот Егора сразу наполнился слюной. – Больничная еда от нас ведь никуда не денется? Её, кстати, тоже готовят отменно.
– Ладно, веди к мясу, – согласился он.
– У нас с тобой на двоих пара ног и пара рук, – размышлял рыжий лавируя между деревьями в кадках по одному ему ведомому маршруту. – Нужно занять место поближе к жаровне.
– Азиз, ну, где ты пропадаешь?! – крикнула молоденькая девушка с двумя хвостиками, что торчали забавными рожками и помахала ему рукой.
– О! А нас уже ждут! – он подмигнул Егору и направился в её сторону. За длинным деревянным столом с деревянными же лавками сидела группа молодёжи. Полная приветливая женщина в костюме трактирщицы по-матерински обняла Зазика и чмокнула в щёку.
– Ты сегодня с другом? – она одобрительно глянула на Егора. – Ребятня тебя уже заждалась.
– Да вот, чуток припозднился, – усмехнулся рыжий.
Их как дорогих гостей усадили во главе стола, а дородная хозяйка поставила перед ними тарелки с аппетитными кусками мяса с дымком и салатницы с овощами и зеленью.
– У меня нет денег, – шепнул Егор другу.
– И не нужно, – отозвался тот. – Расскажешь пару боевых историй, только не страшных, ни к чему детей пугать. Тёть Зоя, – обратился он к хозяйке. – А налей-ка нам кваску!
Пока они раскладывали по тарелкам еду, она принесла запотевший кувшин с напитком, отёрла его дно полотенцем и наполнила керамические кружки.
Егор уже и не помнил, когда ел с таким удовольствием, в последние два месяца он вообще не ощущал вкуса пищи. Азиз же успевал не только поглощать мясо, но и увлечённо рассказывать о своих военных приключениях. Ребята слушали, открыв рты.
– А-а, вот вы где! – стройная девушка в камуфляже укоризненно покачала головой и погрозила пальцем.
– Всё, спалились, – прошептал кто-то из ребят.
– Азиз, они опять из-за тебя опоздали на урок! – девушка одарила рыжего суровым взглядом.
– Аннечка Фёдоровна, не сердись! – лучезарно улыбнулся тот. – Фронтовой друг прибыл, – он указал глазами на Егора. – А ребята пусть напишут сочинение на тему моих рассказов. Идёт? Считай, что занятие провёл я! – он гордо выпятил грудь.
– Ты мне в который раз урок срываешь, – она демонстративно закатила глаза.
– Аннушка, ну не сердись! – вступилась хозяйка заведения. – Всё же фронтовые друзья и ребятам интересно.
– Тёть Зоя, и ты туда же! Вы мне дисциплину портите!
– Анна Фёдоровна, мы напишем сочинения, вам понравится! – наперебой загалдели ребята.
– Хорошо, – сдалась она. – Но все встречи вне уроков! – многозначительно произнесла она, сверля взглядом Зазика.
– Как скажешь Анночка, – сразу согласился он и толкнул под столом Егора, поиграв бровями скосил взгляд на симпатичную учительницу. – Хороша, как весенний цветок, – прошептал он и причмокнул губами.
Ребята попрощались и потянулись вслед за учительницей что, вздёрнув голову делала вид, будто весьма расстроена сегодняшним инцидентом.
– На самом деле она славная, молодая ещё, – как-то по-отечески мудро улыбнулся Азиз, и Егор вдруг почувствовал, что его впечатление о рыжем весьма обманчиво.
Хозяйка принесла им ещё квасу и румяные пироги с сыром.
– Спасибо, тёть Зоя, – поблагодарил Азиз. – Но нам ещё в больничной столовой отметиться нужно, а то доктор обидится, – он подмигнул Егору. – Денис ведь для каждого индивидуальный рацион подбирает исходя из тяжести ранений. – Егор удивлённо вскинул бровь. – Наука, а ты как думал?! – изрёк он, поднимаясь из-за стола.
– Так я вам с собой заверну, – хозяйка быстро сложила пироги в бумажный пакет и сунула в тканевый рюкзачок. – Вот вечерком чаю попьёте! – она протянула его Егору.
– Спасибо за заботу, – он смущённо опустил глаза и кинул взгляд на Азиза, тот кивнул, Егор закинул рюкзак на плечо и помог другу с костылями. Назад они шли знакомым маршрутом. – Всё же без денег как-то не удобно вышло, – посетовал он.
– Ах, так ты же новенький, здешних порядков ещё не знаешь, а я балда забыл тебе сразу объяснить, – фыркнул рыжий, мгновенно обращаясь в безбашенного Зазика. – Не парься, здесь как в Турции – всё включено! Можно есть и пить сколько угодно, только доктору ни слова! – он зыркнул на друга.
– Азиз, а ты по национальности кто? – спросил он, уж очень необычным был рыжий приятель.
– Понятия не имею, – отозвался тот, – я ж детдомовский. У нас бабушка-татарка работала Нафиса Идрисовна, звала меня Азизом, а после опекунство оформила и к себе взяла, говорила, что я на брата её очень похож. Вот так я стал татарином. Бабушка Нафиса была очень добрая, покинула этот мир, когда я в армию ушёл, а после я на войну подался.
Егор слушал рассказ и вспоминал свою маму, которой запретил приезжать к нему в госпиталь, как она не уговаривала, потом, конечно, поговорил с отцом, объяснил, что видеть пока никого не может и просил успокоить мать, пусть лучше внуками занимается. У сестрицы детишек двое, а скоро и третий на подходе. Сейчас подумал, что нужно обязательно поговорить с родными, а то ведь он даже звонить им перестал, отделывался несколькими строчками в мессенджере.
Больничная столовая оказалась вполне обычной, но кормили действительно хорошо. После мясного завтрака он с удовольствием загрузил в себя овсяную кашу с фруктами, порцию свежайшего творога со сметаной и чай с молоком. Азизу же подали куриный бульон с яйцом, картофельную запеканку с мясом и чёрный кофе.
– Какая разная у нас с тобой диета, – усмехнулся Егор, посматривая на друга, что уплетал за обе щёки будто и не ел мяса в таверне.
– Ничего удивительного, – отмахнулся тот. – Ты послеоперационный, а мне на тренировке силы нужны.
– Да какие тебе тренировки?! – изумился Егор.
– Как это какие? Ты глянь, какую мне ногу забабахали, – он задрал штанину, обнажая металлический протез, части которого в точности повторяли все косточки скелета. Зазик скинул больничный шлёпанец и пошевелил железными пальцами. – Хочу вторую ногу такую и руку, – он повертел остатком руки. А для этого тренировки нужны, сам скоро узнаешь! – он залпом выпил кофе. – Ладно, мне пора, а ты не скучай! – он сунул костлявую стопу в шлёпанец, поднялся и направился к выходу.
– Я вижу вы подружились, – к Егору подсел Денис. – Наверняка уже побывали в таверне, – он хитро прищурился. – Я знаю страсть Азиза к мясу и ничего не имею против, только ему об этом не говори, – Егор удивлённо взглянул на врача. – Понимаешь-ли, парень привык к бурной насыщенной жизни, ему здесь приключений не хватает, вот я и устраиваю для него разные трудности, – он смущённо пожал плечами. – Азиз у нас как пилюля от хандры и уныния, просто антидепрессант ходячий!
– Мы с ним с фронта знакомы, – улыбнулся Егор.
– Вот как? То-то он к тебе в соседи набивался, хотя у него отдельная палата была. Да, хочу тебя сразу предупредить, посещения родственников невозможны, потому как мы очень далеко от цивилизации и сюда прибывает только спецтранспорт, но интернет работает исправно, общайся сколько захочешь, правда рассказывать всего, что ты здесь увидишь нельзя. Поскольку ты согласился участвовать в испытаниях, тебе предстоит подписать договор о неразглашении, у нас здесь зона повышенной секретности. Новейшие разработки, сам понимаешь, – Денис смерил его серьёзным многозначительным взглядом.
– А почему у меня шрама на спине не осталось, – задал Егор вопрос, что так мучил его.
– Так я же говорю – новейшие разработки, – усмехнулся тот, – малоинвазивная медицина. Ладно, мне пора, – он протянул руку прощаясь, Егор ответил рукопожатием.
