Александра Лисина
Изоморф. Вор

Пол в подземном тоннеле оказался каменным. И соответственно, холодным и влажным, как и полагается по сценарию. Стены кирпичные, но их первоначальный цвет не определялся из-за растущей в изобилии плесени. Зато вдоль одной из стен виднелась заботливо прорубленная в камне и убегающая в темноту узкая канавка, откуда несло характерными миазмами. Причем очень мощными миазмами, которые заставили меня скривиться.

Однако стоило только подумать, что я сейчас задохнусь, как оказавшееся на редкость мудрым тело что-то сделало, и ударивший в нос запах словно разложился на составляющие. Так что, если не заострять внимания, его вполне можно было переносить. К примеру, сейчас я ощутил, что вокруг пахло сыростью, плесенью и гнилью. Еще до меня доносился слабый запах железа, соли и какой-то органической тухлятины. А сквозь него совершенно отчетливо пробивался еще один аромат… запах живой, относительно близкой добычи, при мысли о которой у меня перед глазами весьма живенько нарисовался образ самой обычной крысы.

В какой-то момент этот образ стал настолько ярким, что рот непроизвольно наполнился слюной, а из пустого брюха предвкушающе квакнуло. В тот же миг я ощутил себя полновластным владельцем нового тела. Внезапно почувствовал все полученные им ссадины, ожоги и даже поднывающий палец на левой передней лапе. Глянув вниз, с огорчением обнаружил, что где-то успел потерять один из когтей. Затем оглядел низко нависший потолок, грязные стены, под которыми виднелись отчаянно смердящие лужи. Разом ощутил, что страшно хочу есть, пить и вымыться. С трудом приподнялся на дрожащих лапах, еще раз огляделся и неожиданно нашел, откуда в моем оголодавшем мозгу появился дразнящий образ добычи.

Как оказалось, в паре шагов под стеной, в том месте, где темнота была особенно густой и сочной, находилось несколько аккуратно сложенных горкой крысиных трупиков. Нет, я не помню, чтобы их убивал. И они не выглядели раздавленными, на случай, если кому-то подумалось, что я мог зашибить их во время падения. Трупики выглядели совсем свежими. Некоторые из них даже были теплыми. Однако вместо отпечатков зубов я увидел на телах лишь одинаково узкие проколы, словно крыс кто-то сперва удачно нанизал на шампур, а потом аккуратно сбросил в уголок, запасая добычу впрок.

Исходящий от них аромат был настолько соблазнительным, а я был настолько голодным, что без раздумий подполз и жадно схрумкал все, до чего смог дотянуться.

А что? Вкусные оказались крысы. Мягкие, сочные… я только что не заурчал от удовольствия, когда глотал их, практически не жуя. А услышав раздавшийся в противоположном углу слабый писк, проворно повернулся и приподнял окровавленные губы.

Еще одна крыска… вон у стены сидит, настороженно шевеля усами. Большая, сочная. И очень вовремя решившая сюда забраться, потому что я еще не насытился, а оставленные каким-то добряком запасы как раз подошли к концу.

Тем временем выглянувший из щели грызун тревожно замер и, приподняв переднюю лапку, настойчиво принюхался. Меня он не видел – на месте глаз у него красовались уродливые бельма. Видимо, здешние крысы в отсутствие света мутировали, так что ориентировалась зверушка только на запах. А может, и на звук тоже, хотя ушей на ее голове я не приметил. Еще от земных товарок она отличалась почти полным отсутствием шерсти, но, с моей точки зрения, это был скорее плюс – не люблю, когда волосы в зубах застревают.

Ну что же ты, лысая? Давай вылезай полностью. В твою нору я при любом раскладе не пролезу, а кушать очень хочется. Хотя и не так сильно, как минуту назад.

Крыса внезапно обеспокоилась и, передумав рисковать, юркнула обратно в щель между кирпичами. Но прежде чем она успела скрыться, мой своенравный хвост сам по себе распрямился, метнулся следом и с силой ударил в ту самую щель, где пропала добыча. Оттуда донесся истошный визг, шум борьбы, невнятный шорох. А потом хвост так же самостоятельно вернулся, неся на своем кончике судорожно дергающуюся добычу, после чего аккуратно положил ее на пол и снова улегся, свернувшись у моих лап, словно послушный пес.

Кхм. Ладно. Еще одно открытие из разряда непонятных, но давайте решать проблемы по мере их поступления.

Крысу я, разумеется, съел, после чего чувство голода притупилось в достаточной степени, чтобы ко мне вернулась способность думать по-человечески. И вот когда инстинкты перестали довлеть над телом, настало время все разложить по полочкам.

Итого, что у нас получается…

Пришел ко мне некий мужик, предложил сделку, после чего преспокойно вытряхнул мою душу из тела, каким-то образом перенес ее в этот мир и запихнул в совершенно другое тело, не соизволив предупредить, что оно будет сильно отличаться от человеческого. При этом выкинуло меня черт знает в каком городе, посреди черт знает какой… лаборатории, наверное? И в довершение всего меня тут же попытались убить, что вообще ни в какие ворота не лезло. Спрашивается, зачем было стараться и тащить мою душу сюда? В этот мир? Прямо под нос к тем неприветливым типам?

Я, конечно, болван, что сразу не уточнил детали, но в тот момент мне казалось, что у нас еще будет время все обсудить. Как минимум я посмотрю договор, внимательно его прочитаю, кровью подпишу. Ну или что там полагается по сценарию? Однако Шэд, собиратель гребаный, инициировал процесс переноса немедленно. И никакого договора, кроме устного согласия, ему на это не потребовалось.

И вот теперь я в чужом мире, в чужом теле. Живой, молодой и, судя по ощущениям, здоровый, если не считать онемевшей лапы и опаленной чешуи. Сижу себе, понимаешь, в канализации, слизываю с морды свежую кровь, недоверчиво рассматриваю спокойно лежащий хвост и молча гадаю: какого черта тут происходит?!

По очереди приподняв передние лапы – да, даже правую, контуженную, но к которой уже вернулась чувствительность, – я внимательно рассмотрел темно-серую чешую. Безуспешно попробовал втянуть острые когти, лизнул саднящую ранку, уже покрывшуюся кровяной корочкой. Затем как мог изучил все остальное. Искренне порадовался, обнаружив, что хоть я и зверь, но по-прежнему мужик. Н-да, яйки, к моей радости, находились на положенном месте. Затем потрогал лапой покрытую чешуей морду. Задумчиво поскреб когтем такое же чешуйчатое, только более светлое, чем на лапах, пузо. Покрутился, повертелся и сделал несколько любопытных выводов.

Во-первых, у меня немаленькие размеры – в холке, пожалуй, до середины бедра себе прежнему достал бы. Вытянутое тело. Гибкий позвоночник. Поджарый живот и сильные лапы, позволяющие быстро бегать, высоко прыгать и одним ударом до кости рассечь бедренные мышцы взрослого человека. Еще в моем арсенале присутствовали когти длиной почти в пол-ладони прежнего меня. Относительно небольшая для такого крупного тела голова. Плоская змеиная морда, если я правильно понял. Два глаза, два крохотных уха, широкие ноздри и на редкость большая пасть, которую можно было разинуть до воистину невероятных размеров.

Чешуя, кстати, оказалась крепкой – даже мои когти с трудом оставляли на ней царапины. Наверное, лишь благодаря ей я выбрался из пожара с минимальными потерями. Только шишки набил во всяких местах, надышался дымом, опалил бок (хотя тут больше «бластеры» виноваты), лишился когтя, но на этом повреждения, можно сказать, и заканчиваются.

Еще, как показала практика, я неплохо видел в темноте. Обладал хорошим слухом. И чувствовал массу запахов, о существовании которых в прошлой жизни даже не подозревал.

Нет, неуязвимым я себя не ощущал. Не до конца вернувшая чувствительность, опаленная до самых пальцев конечность красноречиво это доказывала.

Хвост… да, вот хвост был настоящей загадкой. Причем стоило мне на него посмотреть, как эта штука неторопливо приподнялась и, изогнувшись, уставилась на меня острым кончиком, будто действительно что-то понимала.

Странная хреновина. Длинная, метра два с половиной навскидку. Но это сейчас, в спокойном состоянии, тогда как в экстремальной ситуации она была способна на большее. Откуда я это знаю? Да просто помню, какой высоты был дом, на который мне удалось забраться не без помощи обсуждаемой части тела. К тому же отсюда до противоположной стены расстояние было не меньше трех метров, а хвост умудрился спокойно его преодолеть, играючи прибить укрывшуюся в стене крысу, и недостаток длины его никак не смутил. Возможно, он в какой-то степени растягивается. Или же умеет менять длину по собственному усмотрению?

Так. А что это за шишка у него на конце?

Хвост, словно услышав, качнулся из стороны в сторону, а затем чешуя на его концевом утолщении неспешно разошлась, а там…

Мама, роди меня обратно!

Я аж клыками щелкнул, обнаружив, что внутри хвоста скрывается длинная, сплошь усеянная треугольными зубами глотка. Причем зубы уходили куда-то в глубину спиралью. Языка между ними не было. Зато пока я в полном обалдении рассматривал эту жуть, изнутри медленно выдвинулись четыре острых и длинных костяных иглы, которые с тихим щелчком сомкнулись щепоткой и совершенно однозначно ответили на вопрос, кто именно убивал здесь крыс, оставляя на трупиках характерные раны.

Пока я раздумывал, что почем, и пытался понять, могу ли управлять этой штукой, хвост так же неторопливо закрыл пасть и опять улегся на пол, аккуратно обвив мою заднюю лапу.

О’кей. Намек понял. Судя по всему, ты самостоятельный, но неопасный. Да и на фига ты бы тогда стал вытаскивать нас из западни, а потом заботиться о пропитании?

Хвост, словно услышав мои мысли, лениво скользнул по полу, вроде как вильнул, после чего я кивнул и успокоился за наше совместное будущее, которое без взаимовыгодного сотрудничества будет не только печальным, но и, полагаю, весьма коротким.

Так. С телом разобрались. Теперь надо решить, куда двигаться дальше.

Наверх не пойду – если инстинкты не врут, дело наверняка близится к рассвету, а мне в таком виде лучше на глаза никому не показываться. Если на меня облаву такими силами устраивали, значит, сейчас там должны обыскивать все дома и подвалы в надежде обнаружить мой хладный труп. Когда трупа не найдут, то обыски, вполне возможно, продолжатся. А значит, надо побыстрее отсюда сваливать и искать место, где перекантоваться хотя бы первое время. Вход в канализацию, конечно, завален мусором, вонища во дворе стоит такая, что учуять меня будет сложно. Да и подземный ход довольно узкий, человек здесь не поместится. Но кто помешает охотникам запустить сюда магию? Собак? Или специально натасканных ищеек из той же породы, что и я?

Решено. Уходим. «Хвост, ты со мной?»

Поименованная часть тела бодро взметнулась вверх и, закрутив условно называемым носом в разные стороны, словно перископом, выразительно приоткрыла чешуйки. Ага. Значит, и впрямь что-то понимает. Хотя бы эмоции, как выразился Шэд, считывает, а следовательно, с ним можно договориться.

«Следи за обстановкой», – велел я, не отрывая глаз от необычного соседа.

Хвост с готовностью щелкнул пастью и завертелся по сторонам еще активнее.

«Отлично. Тылы ты мне, значит, прикроешь».

Теперь другой вопрос: куда податься? От того места, где я стоял, влево и вправо убегали два одинаковых тоннеля. Оба узкие, грязные, с многочисленными смердящими лужами. И в обоих, если обоняние меня не обманывает, водились крысы. Выбор, как говорится, невелик. Изучать протяженность подземных тоннелей, а также их извилистость, проходимость и степень заселенности живыми существами мне в любом случае придется опытным путем.

Я уже по привычке повернул направо, как вдруг почувствовал что-то… этакую смутную, невесть откуда пришедшую и осторожную до крайности мысль, что лучше нам двинуться в другую сторону.

Откуда она пришла, я так и не понял. Сперва даже заподозрил в разумности собственный хвост, однако тот в это время отвернулся в другую сторону и не проявлял ни малейших признаков беспокойства. Мысль же пришла и сразу сбежала, оставив в моей душе едва уловимое сомнение. Но, поколебавшись, я все же решил довериться интуиции.

Была не была.

Инстинкты у этого тела оказались развиты отменно, и несколько часов назад именно они спасли мне шкуру. Поэтому я подумал, что стоит прислушаться к ним еще разок, и похромал к левому коридору. По-прежнему подволакивая онемевшую лапу и надеясь, что хотя бы в ближайшую пару часов мне не придется ни от кого бегать.

Глава 2

Путешествие по подземельям выдалось скучным: все те же заплесневелые стены, давящий на голову потолок, стоячая вода, богатая мусором и полуразложившимися органическими останками… Ну и крысы, да. Которые при моем приближении, как правило, убегали и которых я далеко не всегда успевал настигнуть.

Хвост в этом деле оказался незаменимым помощником, ловко уничтожая грызунов и прямо на ходу заботливо засовывая их мне в пасть. Но, несмотря на то что всю дорогу я постоянно чего-то жевал, чувство голода так до конца и не ушло.

Еще мне сильно докучало двоение в глазах, хотя оно стало ощутимо реже и более упорядоченным, что ли? Живописные плесневые пятна на стенах то выглядели нормально, то превращались в какой-то сюрреалистичный пейзаж. Громко жужжащие мухи порой становились похожи на опалесцирующих светлячков. Ползающие по стенам мокрицы выглядели как светящиеся монстры из фильмов ужасов. Даже крыс я видел то самыми обычными, а то они превращались в сгустки ядовито-зеленой хрени, по форме напоминающие крыс, которые точно так же бегали и дрыгали лапами, когда их нанизывал на иглы мой кровожадный хвост.

Только спустя какое-то время я сообразил, что это не раздвоение сознания, а всего-навсего другой спектр зрения. Который теперь включался в автоматическом режиме каждые десять секунд, но которым, как выяснилось, можно было управлять.

Остановившись посреди коридора, я решил попробовать применить эту способность осознанно и на удивление неплохо справился. Для этого даже особых усилий не потребовалось – достаточно было просто сосредоточиться. Причем в этом, втором, спектре я видел пространство хоть и четко, но в несколько своеобразной цветовой гамме: зеленой и серой. Серым, как я понял, прокрашивалось все мертвое – стены, пол, потолок, валяющийся под ногами мусор, а зеленым, соответственно, живое. Это позволяло ориентироваться даже в кромешной тьме и безошибочно угадывать, где именно прячутся грызуны, даже в случае, если они забивались в щели или вообще находились за углом. Правда, кроме живых объектов, ничего другого я за стенами рассмотреть не смог. Ни потайных ниш, ни провалов, ни других интересных особенностей. Ну и расстояние имело значение – способности видеть живое сквозь стены хватало всего на тридцать шагов.

Больше ничего любопытного до самой развилки не встретилось. Однако на очередном перекрестье тоннелей меня снова коснулась чья-то беспокойная мысль, заставившая притормозить и настороженно оглядеться. А еще через пару мгновений я заметил в правом ответвлении подозрительный черный комок с зеленоватыми прожилками, вид которого мне откровенно не понравился.

Комок лежал на полу и походил на свернутую в клубок змею. Время от времени он выпускал наружу короткие отростки и определялся лишь в серо-зеленом спектре. Что это за штука, я с ходу не понял, однако хвост отреагировал на нее однозначно – напружинился, изогнулся и раскрыл чешуйчатые лепестки, выпуская наружу острые иглы.

Значит, перед нами враг. Ну или потенциально опасное создание.

Подойти и проверить догадку очень хотелось, но увечная лапа и осознание собственной уязвимости заставляли проявить осторожность. А пока я колебался, из левого коридора выскочила беспечная крыса и попыталась прошмыгнуть мимо подозрительного комка.

Тот на ее приближение среагировал мгновенно – сперва ужался, как приготовившаяся к броску гадюка, а когда крыса пробегала мимо, выпростал в ее сторону тонкие черные щупальца. Обвив лысое тельце со всех сторон, они стремительно вытянулись, напряглись, однако крыса свой бег не замедлила. Да и в видимом спектре ничего не изменилось, будто и не было на пути грызуна никакого препятствия и будто никто не пытался на него напасть.

Правда, через несколько секунд, когда щупальца натянулись до такой степени, что стали похожи на едва заметные ниточки, крыса все-таки замедлилась и, издав слабый писк, на полном ходу завалилась на бок. Зеленое свечение вокруг нее начало быстро угасать, тогда как щупальца, наоборот, стали толще и принялись жадно сокращаться, будто выкачивая из грызуна жизнь. Та пакость, прожилки в которой сразу вспыхнули, будто светодиодные ленты, встрепенулась и весьма резво поползла к упавшей добыче. После чего взгромоздилась на слабо дрыгающееся тело, оплела его щупальцами целиком. А когда крыса перестала дергаться и свечение вокруг нее окончательно угасло, полностью перейдя в заметно раздувшуюся пиявку, эта опалесцирующая дрянь в полнейшей тишине отвалилась и уползла обратно под стену. Видимо, поджидать следующего клиента.

Тот факт, что все это происходило в абсолютнейшей тишине и в недоступном для обычного зрения спектре, ничего не менял: тварь была опасна. Причем опасна именно для живых. Поэтому в тот коридор я решил не соваться. И принялся очень внимательно мониторить доступное взгляду пространство, поскольку не был уверен, что странная тварь тут одна и что у нее не найдется толпы голодных родственников.

А потом у меня возникла другая проблема: очередной коридор закончился в довольно большом зале, от которого отходили сразу пять одинаково узких тоннелей. Но внимание привлекали не столько они, сколько большое круглое отверстие в потолке, забранное толстой, хоть и изрядно проржавевшей решеткой. Причем одновременно с ней выход перекрывали и причудливо переплетенные между собой красные нити. Точно такие же, какие я видел в сгоревшем доме и на канализационной решетке.

Остановившись под дырой, я задрал морду кверху и несколько мгновений ее рассматривал.

Света оттуда не поступало. Значит, дыра вела не в город, а в какое-то помещение. Скорее всего в подвал. Судя по тому, что по подземелью я блуждал недолго, подвал наверняка расположен недалеко от той площади. Хм. А то и прямо под ней. Быть может… да… под той самой башней, в которую я несколько часов назад так и не попал.

Взглянув на решетку с удвоенным интересом, я походил вокруг нее кругами, пытаясь понять, что же именно не дает мне просто отвернуться и пройти мимо. Как оказалось, причина все та же – слабое, какое-то подспудное ощущение неправильности, когда разумом понимаешь, что ловить тут нечего, но кто-то другой, более мудрый и знающий, настойчиво шепчет: задержись, это может пригодиться…

Тяжело вздохнув, я еще раз огляделся по сторонам, но виднеющиеся неподалеку входы в тоннели были неприлично темны, до отвращения грязны и в довершение всего возле каждого из них я обнаружил караулящих добычу «пиявок». Но что самое скверное, сидели они там не по одной и не по две, а целыми семьями. Выглядели гораздо крупнее, чем одиночка из предыдущего коридора. Возле одного из тоннелей тварей сидела целая толпа, отчего весь пол казался заляпан черно-зелеными кляксами.

Итого вместо пяти выходов у меня осталось четыре.

Два из них казались почти свободными, потому что через скопившихся там тварей можно было попробовать перепрыгнуть. Те, что слева, оказались заселены чуть меньше, но когда я приблизился, то обнаружил, что кляксы расползлись далеко вглубь, так что незамеченным мимо них уже не пробраться.

Еще минус два выхода.

И снова выбор невелик: направо или налево?

«Наверх», – настойчиво прошептала интуиция. И очень скоро я понял, почему она проснулась: пока я думал, кляксы у стен зашевелились и целеустремленно поползли в мою сторону.

Ну вот, приплыли…

Я развернулся к тому тоннелю, откуда пришел, но, как оказалось, твари и туда успели добраться. Медленно, незаметно они целеустремленно брали меня в кольцо, оставляя лишь один вариант для маневра.

«Да что ж за гадство творится в этом мире? – раздраженно подумал я, а хвост недовольно дернулся, ощетиниваясь иголками. – Неужели нельзя было отправить меня в нормальный город? К нормальным людям? Или хотя бы к таким же монстрам, как я, чтобы не пришлось ни от кого спасаться бегством?!»

Поняв, что выхода и впрямь нет, я отвел пострадавшую лапу в сторону и мысленно прикинул расстояние до потолка. Хвост без напоминаний уперся «мордой» в пол, создавая дополнительную опору. А когда кляксы с удвоенной скоростью ринулись вперед, он тугой пружиной распрямился и буквально выстрелил вверх, вцепившись в решетку зубами. Видимо, на случай, если я оплошаю.

Я не оплошал, так что подпрыгнул высоко, мощно, а в решетку вцепился не только хвостом, но и левой передней лапой и даже клыками. Мелькающие перед глазами алые нити, как ни странно, не причинили мне ни малейшего вреда. Но, наверное, от волнения пасть тут же наполнилась слюной, и вот тогда я сделал еще одно открытие – оказывается, чтобы забраться в подвал, выламывать решетку, как я собрался поначалу, было не обязательно. Стоило слюне попасть на металл, как тот протестующе зашипел и запузырился. А мне в рот полилась шипучая солоноватая смесь, по вкусу напоминающая самую обычную «Кашинскую».

Противной она не была. Напротив, мне даже понравилось. Единственное, пришлось просунуть лапу между прутьями и вцепиться когтями в края отверстия, чтобы не грохнуться вниз, когда решетка расплавится. Когда же я уверился, что ни при каком раскладе уже не свалюсь, то осторожно сомкнул челюсти, не без удовольствия отметив, как приятно пузырится на языке железо. Более того, именно сейчас, ощущая во рту его солоноватый привкус, я почувствовал, что необъяснимое чувство голода наконец-то затихло. Похоже, я нашел то, чего мне не хватало. И уже спокойно перекусил истончившуюся решетку, захрустев железными прутьями, как карамелькой.

На то, чтобы выгрызть их и сожрать почти полностью, у меня ушло меньше минуты. За это время кляксы сообразили, что ловить внизу нечего, и начали с поразительной скоростью взбираться на стены. Потом они, разумеется, переползли на потолок. Но к тому времени, как уродцы приблизились, я уже благополучно миновал алые нити, оказавшиеся не более опасными, чем свет от лазерной указки, после чего выбрался наверх, в просторное помещение, напоминающее большой подвал, и, развернувшись, приготовился убивать лезущих следом тварей.

Но каково же было мое удивление, когда выяснилось, что никто за мной наверх не сунулся. Добравшиеся до края отверстия кляксы только пару щупалец рискнули просунуть внутрь, однако, коснувшись одной из алых ниточек, так резво отдернулись обратно, что я с облегчением выдохнул.

Похоже, эти нити для меня неопасны, а вот для клякс сыграли роль своеобразного барьера. Вероятно, магического. Скорее всего тот, кто его поставил, прекрасно знал, что за гадость обитает в городских подземельях. И что гораздо важнее, знал, как от нее защититься.

Постояв у дыры какое-то время и убедившись, что гостей из подземелья ждать больше не нужно, я окончательно успокоился и отошел в сторонку, намереваясь исследовать доставшееся мне в единоличное пользование помещение. Но стоило только поднять голову, как темнота в одном из углов сгустилась, а мгновением позже оттуда выступил человеческий силуэт и знакомый до отвращения голос на чистейшем русском произнес:

– Я вижу, ты уже освоился? Ну, здравствуй, Олег. Надеюсь, ты подготовил свои вопросы? Потому что времени на разговоры у нас будет немного.

* * *

При виде улыбающегося брюнета у меня что-то булькнуло в горле. Сборщик душ выглядел так, словно сошел со страниц модных журналов. Тогда как я был неимоверно зол, устал, грязен как свинья, да еще и говорить разучился, что раздражало неимоверно.

– Гхр-р-р… – вот, собственно, и все, на что оказались способны мои голосовые связки. – Гхрр! Хр! Гррр-хр-р-рам!

– Ты расстроен, я понимаю, – ничуть не удивился Шэд, когда я припал к полу и свирепо оскалился. – Но тело и впрямь отличное. Сильное, ловкое, живучее…

«Да?! Может, поменяемся?!»

– Нурры – самые проворные создания на Ирнелле, – с самым невозмутимым видом продолжил этот гад. – Я, правда, удивлен, что ты не вытеснил до конца прежнего владельца. Вторая душа в одном теле может стать опасной. Особенно если это душа зверя.

Я зашипел, а хвост и того хуже – яростно завибрировав, он вдруг самым настоящим образом плюнул в стоящего поодаль Шэда. Правда, попасть не попал – мерзавец вовремя уклонился, а за его спиной в стене расцвела глубокая, оплавленная по краям дыра, откуда с шипением взвился ядовитый дымок.

– Надо же, – искренне удивился собиратель, когда мы с хвостом в редком единодушии оскалились. – Неужто вы сумели договориться?

Я мельком покосился на трепещущий у самого плеча хвост. Но даже если им и управляла оставшаяся в этом теле душа, то избавляться от нее я не собирался.

– Как знаешь, – пожал плечами Шэд, с легким любопытством оглядев нас, как какую-то диковинку. – Хотя я полагал, что мы поговорим о другом. И ты хотя бы поинтересуешься, почему я переместил тебя именно в это тело.

«Да? И почему же?!»

– Нурры – обитатели подземелий, абсолютно нейтральные к естественным проявлениям магии, – пояснил собиратель, скрещивая руки на набалдашнике трости.

«Что значит естественные?!»

– Стихийные. Природные. Те, что возникают естественным путем. Человеческие тела, к сожалению, не обладают такими свойствами, поэтому чаще всего отторгают души чужаков. А вот нурры в этом плане отличные реципиенты.

«Может, лучше тело мне нормальное вернешь?!» – раздраженно подумал я.

– Нет, не верну, – покачал головой бесцеремонно считывающий мои мысли Шэд и неопределенно махнул рукой: – Зато вот у них есть чему поучиться.

Я замер: «У кого это у них?!»

Шэд молча кивнул себе под ноги. Туда, где нервно плясали странные черные пятнышки. Маленькие, с детскую ладошку всего. Если бы дело происходило на свету, я бы сравнил их с солнечными зайчиками. Но здесь были, скорее, «теневые» зайчики. Абсолютно черные, идеально круглые, беспорядочно перемещающиеся вокруг сборщика фиговины, при виде которых по моему телу пробежала невольная дрожь.

– Знакомься, это улишши. Слабые, энергетически неполноценные, не переносящие солнечного света и чрезвычайно хрупкие создания, единственное достоинство которых заключается в том, что они способны принимать любую форму при условии, что у них будет физический контакт с носителем.

Я мысленно крякнул: «Это, интересно, как?»

– Смотри, – усмехнулся Шэд и что-то промурлыкал себе под нос, отчего пятна на полу заметались с сумасшедшей скоростью, а потом начали с такой же устрашающей скоростью расти. Причем не только в ширину, но и в высоту.

Это было похоже на то, как если бы из пола забили вверх маленькие водяные бурунчики. Сперва они вытянулись небольшими столбиками. Затем раздались в ширину, отрастили по четыре конечности, обзавелись гибкими туловищами, изящными лапами, треугольными головами – и вскоре рядом с собирателем стояло восемь сотканных из мрака созданий, при виде которых меня посетило смутное сомнение. Все эти хвосты, чешуя, характерные морды с вытянутыми носами и едва угадывающимися на голове ушками – что-то в них было и от змей, и от кошек одновременно.

– Это твои точные копии, – избавил меня от ненужных сомнений Шэд. – В физическом, разумеется, плане. Сейчас они маленькие, потому что их никто не подпитывает, и без помощи извне довольно быстро утратят форму. Но представь, на что они будут способны, когда, вернее, если найдут надежный источник энергии?

«Хм. Ну и каким образом это должно помочь в решении моей проблемы?»

Шэд в ответ на мои мысли только улыбнулся:

– Вы с ними в чем-то похожи. Твое тело почти так же пластично, как у улишшей, поэтому при определенных условиях ты сумеешь его изменить.

«То есть я все-таки смогу стать человеком?!»

– Твой нурр еще очень юн, – не преминул добавить сборщик душ, пока я ловил упавшую челюсть. – Считай, подросток, которого тебе предстоит сперва вырастить, выкормить и обучить. Но, как я уже сказал, две души в одном теле – это серьезная проблема, поэтому процесс может замедлиться или даже остановиться. В этом случае тебе придется или навсегда остаться зверем, или же избавиться от помехи.

Успокоившийся было хвост снова взвился, повторно оплевав неожиданно расхохотавшегося сборщика. Брызнувшие врассыпную улишши мгновенно обратились в обычные пятна. А я растерянно сел и, глядя, как ловко уворачивается от плевков Шэд, попытался уложить в голове несколько важных фактов.

– Нуррам от природы свойственна высокая приспособляемость, – со смешком добил меня собиратель, продолжая танцевать свой диковатый танец. – Они выносливы. Неприхотливы. Если понадобится, они отрастят густую шерсть, полноценные жабры, вторую голову, пятую лапу и даже ласты. Только на это понадобится время, терпение и, разумеется, энергия. Очень-очень много энергии, без которой нормальная трансформация невозможна.

«Стоп, – насторожился я. – Так ты точно уверен, что у меня получится стать человеком, или же только предполагаешь?»

– Пока таких исследований никто не проводил, – уклончиво ответил Шэд. – Однако если твое желание стать человеком не угаснет, то рано или поздно тело начнет приспосабливаться и сделает все, чтобы обеспечить твое выживание.

«То есть мое желание важнее?»

– Ты сильнее зверя. Поэтому да, Олег. Именно тебе решать, каким ты в итоге станешь.

Клац!

Иглы на кончике хвоста злобно щелкнули, наглядно демонстрируя отношение соседа к происходящему.

«Погоди, – рассеянно подумал я. – Дай ему договорить. Это важно».

– Обманывать тебя нет никакого смысла, – благодарно кивнул сборщик душ, когда хвостяра и впрямь угомонился. – Использованная мной схема для перемещения души получилась довольно сложной, затратной, но и самой перспективной. Так что сейчас ты нурр, а точнее, нурр-шайен – так здесь называют существ с двумя душами.

«А-а… так вот кем меня обозвали “гангстеры”? Интересно, а как они вообще поняли, что я такое?»

– Просто они тебя искали. Вернее, они искали мага, в доме которого ты оказался. В королевстве Архад, где мы с тобой находимся, эксперименты с нуррами запрещены, поэтому душу того человека я уже забрал. Но тебя карателям перехватить не удалось, поэтому я считаю, что вселение прошло успешно. И очень скоро ты, надеюсь, сумеешь мне помочь.

Я мрачно зыркнул на сборщика душ снизу вверх: «Помочь? Чем?!»

– Ты способен меня призвать, – совершенно серьезно ответил Шэд. И прежде чем я успел его спросить снова, его силуэт вдруг померк, а затем бесследно растворился в воздухе.

Твою ж тещу!

Я одним прыжком оказался на том месте, где он только что стоял, обшарил глазами пол и стены сразу в двух спектрах, но там действительно никого не было.