Александр Зиборов
Кладбище звёздных кораблей
Глава 11. «Княжна Белоградская»
Тот день я затем вспоминал не один раз, он стал поистине судьбоносным, но я узнал об этом только задним числом. Как это обычно и бывает.
Ахмед вернулся на борт астроклипера с тренировки и сообщил новость, которую сейчас обсуждает все население Затерянного мира: извне в наше Кладбище звёздных кораблей угодил очередной звездолёт. Его обнаружили автоматические телескопы, которые обшаривали всё пространство над нами, вот они и заметили очередную жертву. Постепенно замедляясь, он двигался в нашу сторону. Все знали, что скоро он практически остановится и примерно через неделю к нему отправится Галавис, главный посол султана Фейнала VI. Он выяснит, находится ли кто на корабле, что на нём имеется? Ежели есть экипаж и пассажиры, то их пригласит к нам. Пока ещё никто не отказывался, никому не хотелось провести остаток жизни на борту корабля, а потом погибнуть от жажды, голода, бездушья, ведь воздух тоже мог закончиться. Вернее, он становился непригодным для дыхания, из-за отказа синтезаторов нельзя было получить кислород.
Неделя прошла в ожидании. О новичке говорили всё чаще, ожидания в людях росли. В свете этого даже куда меньше обсуждалось продвижение к Затерянному миру – почти падению – суперлинкора «Дредноута».
В моей памяти почти против воли всплыли сведения из Большой галактической библиотеки:
…Дредноут – появившиеся в начале двадцатого века военные морские корабли, характерной особенностью которых было однородное артиллерийское вооружение. По принципу «только большие пушки» в 1906 году был построен английский линкор «Дредноут», его имя стало нарицательным и дало название классу подобных кораблей первой четверти двадцатого века. Позже им стали называть огромные военные корабли большой разрушительной мощи.
Данный падающий «Дредноут» был сооружён на одинокой планете желтовато-белого сверхгиганта Канопуса, находящегося в созвездии Киля. В Космический Бермудский треугольник он угодил очень и очень давно, на нём находился экипаж из двухсот двенадцати человек. С него вынесли всё, что смогли. Он по инерции продолжал дрейфовать в сторону Затерянного мира и теперь оказался настолько близко, что скоро мог обрушиться вниз. По расчётам местных знатоков довольно близко от Зейлима, что могло нанести его жителям какой-то ущерб. Как минимум, моральный. Потому шло обсуждение, что с ним делать – оставить на произвол судьбы, оттащить подальше от себя ввысь или в сторону? Некоторые говорили, что лучше всего его аккуратно опустить в районе Свалки. Тогда на нём можно будет уже куда тщательнее провести поиски того, что можно использовать. И совершенно точно пригодятся листы его бронезащиты на устройство дорог.
Постепенно общественное мнение склонялось именно к последнему варианту. Все ждали решения правителя.
Но проблему с «Дредноутом» затмило прибытие нового пленника Кладбища звёздных кораблей. Многие вышли проводить Галависа, который отправился на разведку и возможные переговоры. Потом не уходили, ждали. И в конце концов дождались – бросились к нему, ожидая сведений. К удивлению всех, очень добродушный и словоохотливый Галавис на этот раз говорить отказался, только бросил:
– Потом! Сначала я должен обо всём рассказать султану! Иначе он осердится.
Все так и остались стоять с раскрытыми ртами: что, почему?!.
Галавис поспешил во дворец на доклад к Фейналу VI, а толпа постепенно опомнившись принялась гадать, что же он такого узнал? Почему ничего не сказал им? Такого никто не помнил.
Галависа в тот день никто не увидел. Только в местных теленовостях коротко сообщили, что главный посол Галавис высокомудрого султана посетил астроклипер, который недавно оказался в Затерянном мире. Звездолёт являлся скоростным астроразведчиком и носил имя «Княжна Белоградская», прибыл из созвездия Большая Медведица. На нём находилось трое человек: семья из трёх человек – муж с супругой и дочерью.
После этого ситуация стала понятнее: обычно на прибывших кораблях оказывалось больше мужчин, а тут оказалось две женщины на одного мужчину. Значит, кто-то из сельчан может претендовать на вторую. Легко предвидеть, кто окажется везунчиком? Конечно, ежели она не окажется слишком уж старой или уродиной. Учитывая чуть ли не безграничные возможности султана, вероятнее всего, именно он ликвидирует своё одиночество.
Но это всё же не до конца объяснило необычное поведение Галависа. Тем более, он и после избегал общения, почти скрывался и вторично улетел к «Княжне Белоградской» практически никем не замеченный.
Зато к его возвращению все улицы и переулки возле взлётной площадки оказались заполненными массой сошедших сюда людей. Едва был замечен в небе космобот, то количество зевак увеличилось. Естественно, и мы с Ахмедом поспешили к главной улице.
Новоприбывшая троица с Галависом уже выбралась из космобота и направлялась к дворцу. Подлетать к нему имел право только сам султан или по его высочайшему повелению.
Я едва мог разглядеть новичков из-за множества голов. Вспомнил, что на нас с Ахмедом вышли поглядеть во многие десятки раз меньше любопытствующих.
Постарался протиснуться вперёд, а прибывшие как раз оказались почти напротив меня, метрах в сорока пяти. Глянул и оторопел: мне вдруг показалось, что я вижу Елизавету. Зрительно она словно бы приблизилась ко мне. Я понял, что нет, это была не Елизавета, которую я в последний раз видел беременной. Несомненно, она уже родила моего сына. Перед моими глазами находилось почти полное её подобие, только более молодое, почти юное. Девушка была довольно высокой, русые волосы спадали на тонкие плечи.
Внезапно она повернула голову в мою сторону, и наши взгляды встретились: глаза у неё залучились почти лазоревым цветом. Такие же были и у Елизаветы, о которой я забыл. Прелестное белое с румянцем лицо незнакомки поразили меня. Я почти рванулся помчаться к ней, расталкивая толпу, но вовремя вспомнил, где я, и подавил сильнейший внутренний порыв.
Девушка отвернулась и прибавила шаг, ибо несколько отстала от других. Наверное, это были её родители. Они шагали с достоинством, высоко подняв головы. Разглядеть их я не успел, только увидел спины.
Так и остался стоять в самых горестных чувствах, вспоминая свою несчастную любовь во времена командования частной космояхтой «Эдем». Вспоминал расставание с Елизаветой, встречу с её отцом – «титановым королём» Вахмистровым. Наш договор с ним. Я пытался его исполнить, пытался, насколько мог. И вот в результате оказался тут. Выбраться отсюда невозможно, в Затерянном мире и пройдёт вся моя оставшаяся жизнь. Горько осознавал эту истину.
Тут же мысли переключились на незнакомку, столь похожую на Елизавету. А как звать её?
Заныло моё естество. Только сейчас я осознал, сколь долго обхожусь без женского общества. И шансы получить столь юную красавицу у меня близки к нулю. Её постарается прибрать султан. Но если даже предположить, что она его отвергнет по какой-то причине, то тут имеются тысячи мужчин… вернее, тысячи соперников. Среди них есть весьма достойные, это я с неохотой признал.
Но вопреки всему не уходил из памяти взгляд незнакомки: в нём было что-то сродни удивлению, узнаванию и тому подобному.
Толпы стали расходиться.
Пошли к себе и мы с Ахмедом. По пути он посмотрел на меня и спросил:
– Что тебя в ней привлекло? Ты странно среагировал на неё.
Я сказал ему почти правду:
– Она очень похожа на женщину, которую я любил.
– Удивительно, она обернулась и посмотрела именно на тебя. Меня это удивило. А тебя?
– Конечно же, удивило. Я тоже глядел на неё во все глаза. Может быть, сработало что-то вроде телепатии.
– Да, такое бывает. Давно, очень давно у меня была возлюбленная. У нас кипели страсти. Справедливо заметил благословенный Саади Ширази: «Наверное, страсть не зря дарует нам судьба своею властью. Величие царя, ничтожество раба – прах перед страстью». Так случилось и у нас. Наши чувства были столь сильны, что мы нередко думали друг о друге в одно и тоже время. Мы заметили это, и затем проверяли. Оказывается, совершенно точно. Машалла! Не раз бывало, я вспоминал о ней, не выдерживал и звонил. А она говорила, что последние минуты думала обо мне, хотя до того бывала занята каким-нибудь делом.
– С этой мы не знакомы, но у меня было большое удивление… даже изумление. Возможно, она уловила всплеск моих чувств.
– Значит, вы настроены на одну волну, – заключил Ахмед, – у вас – родственные души. Иншалла.
Я поразился его словам, принялся обдумывать их.
В последние дни о новичках стало известно больше. Они прибыли из созвездия Большая Медведица, в коей возле звезды Мицар имелась богатая и удобная для проживания землян планета Меровинга. Она была поделена на королевства, царства, княжества, ханства, эмираты и прочие образования. Одним из княжеств владел великий князь Велислав Зарафаний, но воинственные соседи тайно сговорились между собой и внезапно напали на его владения. Ему удалось скрыться на личном астроклипере вместе с женой Василисой и дочерью Ангеликой. От погони они ушли в подпространстве и почти сразу же угодили в Космический Бермудский Треугольник.
Стало известно, что его звездолёт назван в честь дочери, она носила такой титул – княжна Белоградская. По той причине, что Белоград являлся столицей их княжества на Меровинге.
Много обсуждалось всем понятное и очевидное: султан Фейнал VI сразу же стал предпринимать попытки заполучить в жены Ангелику. И с каждым днём всё настойчивее. Предлагал поселиться в своём дворце, но семья Белоградских провела там всего один день, а затем, едва выручив скудную сумму за некоторое имущество со своего астроклипера, которое удалось реализовать, поселилась на окраине Зейлима в носовой части исследовательского корабля, который развалился при неудачном приземлении. Он никому не был нужен, и потому его можно было занять почти бесплатно, требовалось лишь вносить в казну небольшой налог.
Белоградские стали жить там, тем самым избавившись от поползновений султана. Но тот не оставлял их в покое, часто вызывал к себе, снова и снова сватаясь. Стало ясно, что он ждёт, когда деньги у семьи Ангелики закончатся и они будут вынуждены искать средства на житьё-бытьё. К бедности, не говоря про нищету, они не привыкли, потому долго не выдержат – и тогда Фейнал VI обеспечит их всем необходимым. Он являлся самым богатым женихом, все остальные вместе взятые не могли сравниться с ним.
Но пока те держались. Несколько раз я встречался с ними, обычно где-нибудь на улице или видел на трибуне во время боёв гладиаторов. Они их явно любили.
Однажды я удостоился там не слишком долгого, но нового пристального взгляда княжны Белградской. Потом она отвернулась, но ещё пару раз оглядывалась на меня.
Пошли слухи, что новички остались совсем без денег. Я принялся обдумывать: как им помочь? Можно было пойти и предложить деньги – в долг или насовсем. Возьмут ли?.. Можно тайком подкинуть, но как это сделать? Передвижения по ночам контролировались полицейскими роботами, как их обойти я не знал.
От Милонега, который уже неплохо познакомился с великим князем Белоградским и немало от него узнал, дабы внести сведения в свои анналы, я узнал, что тот увлекался изучением истории свой планеты Меровинги. Сразу отправился к великому князю. Меня встретил представительный мужчина с красивым властным лицом в безукоризненно сидевшим на нём костюме. Светлые глаза были умны и внимательны.
Я сказал, что интересуюсь историей разных планет и прошу прочитать мне лекции о Меровинге, на которой жил Велислав. Сразу же заверил, что заплачу за это. Хорошо заплачу! Он посмотрел на меня и после секундного раздумья ответил:
– Наверное, я догадываюсь о причине вашего визита. Вы намерены подать мне милостыню под видом платы за лекцию. Благодарю вас, но не могу согласиться. Извините, я всё же великий князь Белоградский.
Я даже не посмел продолжать разговор, поняв его бессмысленность. Простился и ушёл, обдумывая иные варианты помощи этому слишком уж щепетильному и благородному человеку, хотя понимал мотивы его отказа. Это были старания сохранить достоинство, гордость.
Как же помочь ему и его семье? Конечно же, в наибольшей степени желал оберечь от тягостной бедности прекрасную Ангелику.
Но события приняли самый крутой поворот.
От нечего делать я вышел на Венценосную улицу, на которой находился мой «Яровар». Решил зайти к Милонегу, беседы с которым обычно не только развлекали, но и оказывались полезными, я получал немало полезных сведений. Проходил по Царственному проспекту, когда увидел, как из дворца выбежала Ангелика, преследуемая роботом из дворцовой стражи. За ним показался и второй.
Изо всех ног бросился к княжне и оказался рядом, когда её ухватил своей стальной дланью робот. С разбегу я ударил его ногой в грудь, и он отлетел, освободив девушка. Она пошатнулась, но устояла на ногах.
Моя пятка заныла от боли. Далее я ничего сделать не успел, ибо второй бездушный страж выхватил сразу и саблю и бластер. Механическим голосом он приказал стоять на месте, предупредив, что в противном случае будет стрелять.
Пришлось подчиниться.
Упавший робот поднялся, достал наручники и застегнул их на моих руках.
В итоге я оказался в государственной темнице, запертым в тесном карцере, холодном и тёмном. Мучился от мысли, что не смог помочь Ангелике. Она убегала от султана, это было понятно. Что же он ей сделал? Я сжимал кулаки, жалея, что не оказался в тот момент около Фейнала VI. Я бы ему врезал! А там делайте со мной, что хотите…
Кажется, пробыл в заключении целые сутки. Лишь один раз получив полуторалитровую мягкую пластиковую бутыль с водой и сухой паёк синтетической еды. Поев, какое-то время провёл в дрёме.
Наконец за мной пришли. Надели наручники и провели в зал. Оказывается, меня должны были судить. В тройке судей я увидел придворного советника султана Уго, он был за главного. Ему помогал робот-судья, наверное, подсказывал нужные пункты закона и правильно оформлял процесс. Третьим был придворный архивариус Ивион.
Ко мне подошёл Галавис и сообщил, что он мой защитник. Это была неплохая весть, к нему я питал некоторое уважение.
Огляделся, увидел в зале всё семейство Белоградских: с особым чувством оглядел Ангелику. Она кивнула мне, от чего у меня потеплело на душе. Присутствующие здесь люди занимали все скамьи и стулья. По-видимому, стоять было запрещено, допускалось в зал столько человек, сколько имелось мест сидений.
Уже позже заметил, что здесь также находятся Ахмед, Милонег, Фрэнк, Ивэн, Пиньо, Клауд, Эллиас и другие известные и неизвестные мне селяне.
Галавис тихим шёпотом посоветовал мне меньше озираться по сторонам, а собраться и сосредоточиться, ибо слишком многое зависит от того, как пройдёт суд и какое будет вынесено решение.
Я последовал его совету, хотя мне хотелось глядеть и глядеть на княжну. Но он был прав, разумнее было усерднее вникать в происходящее.
Также совсем тихо, только чтобы я услышал, Галавис сообщил, что до меня под судом была княжна Белоградская, Ангелика, которая вела себя неподобающе в отношении султана. Была признана условно виновной, но тут же получила помилование Фейнала VI. Белоградские могли покинуть зал, но остались. Настояли на этом, хотя судья советовал им покинуть его.
Начался суд. Меня обвинили в нападении на полицейского робота при исполнении им своих прямых служебных обязанностей. В зале послышались смешки. Судья Уго прикрикнул на всех, пригрозив в противном случае приказать очистить зал.
Повреждений робот от меня не понёс, потому наказание вынесли мягкое: десяток золотых рупий штрафа и полтора месяца тюремного заключения.
Зачитав своей вердикт, Уго торжественно провозгласил:
– Милость нашего благословенного султана не имеет границ! Осуждённый имеет право обратиться к нему с покаянием и молением о прощении. – Повернулся ко мне: – Осуждённый, вы намерены воспользоваться таким правом?
Ответил я спокойно, но твёрдо:
– Нельзя так обращаться с девушкой. Каждый мужчина обязан был в подобной ситуации хотя бы попытаться вмешаться. Что я и сделал. В чём мне каяться?
Уго недовольно фыркнул, принялся перебирать бумаги, а заявил:
– Ну в таком случае я…
Тут загорелся экран, который занимал всю стену за судейской тройкой. На нём оказался султан Фейнал VI.
Судьи как бы вжались в свои кресла, повернувшись к нему, а голос того загремел на весь судебный зал:
– В чём-то осуждённый прав, и весьма немало. Потому я снижаю вдвое назначенный ему штраф, а указанный срок он может заменить согласием на участие в турнире гладиаторов. Очень даже многие наши граждане хотят увидеть его на ринге, как и я. Я знаю, что он отказывается от участия в них по какой-то причине: то ли не слишком горазд в подобных поединках, то ли из-за недостатка смелости…
Тут Ангелика прыснула, заулыбались и её родители.
– …Пусть осуждённый выбирает, – продолжал султан, – участие в боях или тюремное заключение.
Деваться мне было некуда и я согласился:
– Раз многие хотят моего выхода на ринг, то я согласен.
Главный судья радостно провозгласил:
– Сумма штрафа – пять золотых рупий – автоматически списана со счёта осуждённого, Елисея Андреевича Большакова. Осуждённый дал согласие на участие в турнире, посему постановляю: освободить его немедленно в зале суда.
Перед тем, как погас большой экран, я заметил тень улыбки, скользнувшей по лицу Фейнала VI.
Лишь значительно позже я понял её причину. Поначалу я думал, что он вызнал про моё прошлое гладиаторство и желает увидеть в боях, но лишь много позже узнал, что ошибался. И очень сильно. Наоборот, султан тогда пребывал в уверенности, что я трусоват и не слишком хорошо умею драться, потому и решил заставить меня выйти на ринг, дабы там меня избили на глазах у всех. Известный принцип: ежели не можешь кому-то дать в рыло, то можно устроить, чтобы кто-то это сделал за вас.
Потому Фейнал VI устроил турнир по выявлению абсолютного чемпиона, в котором могли бы принимать все бойцы вне зависимости от веса. Он самолично составил четвёрку пар, в одной из них поставил меня с Эллиасом, победитель выходил на сильнейшего в схватке гладиатора-профессионала Маттео с любителем, экс-чемпионом лёгкого веса Пиньо. Затем предстоял финал, в который попадал кто-то один из других пар – Ахмеда и любителя-средневеса Понта, Бухлая и любителя-легковеса Ивэна. Я знал, что смогу победить как Эллиаса, так и Маттео, затем мне придётся биться с Бухлаем или Ахмедом. Что ж, поживём, увидим.
Первые пятираундовые бои состоялись в субботу, а следующие – уже в семь раундов – должны были проходить в воскресенье. В следующий выходной день, в среду, сильнейшие должны будут сойтись между собой и выявить абсолютного чемпиона в девятираундовом поединке.
В первых поединкам призом сильнейшим были золотая рупия и десять динаров, во вторых – золотая рупия и двадцать динаров, а в финале победитель вместе с чемпионской короной получал золотую рупию и пятьдесят динаров. Султан расщедрился. Похоже, он решил купить благорасположение населения, ибо весьма многие проявляли недовольство от его отношения к княжне и ко мне, который бросился на её защиту.
Передо мной встала проблема: как вести себя на ринге? Мысль – показать себя во всём блеске, сразу нокаутируя или деклассируя соперников, я отверг сразу же: не хотел унижать соперников и доставлять удовольствие султану. Тогда я верил, что он желает увидеть меня в бою. Думал, что стоит позволить взять верх противнику в первом же бою и сразу выбыть из турнира, но отверг: мнимое поражение – всё-таки поражение. Не смог пойти на такое, душа не принимала. Пришёл к твёрдой мысли, что следует как можно меньше доставить удовольствие Фейналу VI. Так и сделал.
Эллинас сначала действовал очень энергично, но я несколькими чувствительными ударами, которые он прочувствовал, заставил его поумерить пыл. Далее засушил бой, не позволяя сопернику приблизиться к себе, блокируя удары и проводя постоянные клинчи. Сам же следил за тем, чтобы наносить ударов заметно больше, чем Эллианс. Намеренно пропускал от него слабые удары, дабы он не выглядел совсем уж беспомощным.
Ходу поединка едва не помешало то, что я уже в первом перерыве между раундами заметил на трибуне Ангелику вместе с родителями. Невольно захотелось блеснуть перед ней, но взял себя в ежовые рукавицы и заставил себя придерживаться выбранного варианта.
Судья поднял мою руку.
Бурных аплодисментов собравшейся публики не было. Меня утешило то, что княжна аплодировала чуть ли не громче всех, но после шепотка матери прекратила делать это.
Я порадовался одобрению девушки, но тут же вспомнил султана и подумал: «Надеюсь, тебя я разочаровал, смотреть было не на что».
Ахмед тоже оказался победителем, без особых усилий одолев куда более лёгкого любителя Понтао.
На следующий день пришлось драться с другим профессиональным гладиатором – Маттео. Он оказался не сильнее Эллиаса, я видел на трибуне Ангелику с отцом и матерью, но преодолел сильнейшее искушение показать себя перед ней во всей красе: сам мало что делал, но ещё меньше позволял сопернику. Маттео вёл себя очень осторожно, наверное, накануне Эллианс поделился с ним опытом боя со мной, дал какие-то советы. Лишь временами он старался подловить меня на неожиданный и сильный удар. На его беду я замечал даже мельчайшие его рефлексы, своевременно реагировал. Поединок шёл под полным моим контролем.
Снова я был назван победителем. Ангелика теперь хлопала в ладоши сдержанно, наверное, помнила вчерашнее одёргивание матерью.
«Ничего, – утешал себя я, – зато Фейналу VI я тоже не доставил удовольствия».
Бой Ахмеда с Бухлаем, а они дрались после меня, я посмотрел лишь частично: до того переодевался, вышел уже к последним раундам. Мой друг старался, но соперник оказался сильнее. Бухлай стал победителем.
При вручении ему награды – золотой рупии и двадцати динаров – он нашёл взглядом меня, придал лицу зверское выражение, указал пальцем на меня, а затем провёл рукой по своему горле: мол, я тебе снесу голову. Трибуны взревели, предвкушая яростную схватку через два дня, в среду: тогда мы должны были сойтись в финальном поединке за звание абсолютного чемпиона Затерянного мира. Я только пожал плечами и хмыкнул. Ответных угроз не выказал, зная, что я могу сделать с ним всё, то только захочу. Не совсем решил – что мне «захотеть»? Доставить удовольствие себя и зрителям, но заодно и султану, или не делать этого?..
Оставил решение проблемы на следующие дни: поживём – увидим.
На ринг в среду взошёл в удручённом состоянии, так как накануне случайно услышал, что семья Белоградских осталась совсем без денег, даже не смогла купить билет на финальный бой. Пыталась, но не у них не оказалось нужной суммы, ведь билеты стали вдвое дороже, чем на предыдущие поединки. Это меня расстроило.
А тут ещё Бухлай продолжал корчить зверские рожи, когда нас представляли друг другу и зрителям: жестами показывал, что он меня разорвёт на ринге. Очень не вовремя, я и так был зол, а тут рассвирепел ещё сильнее.
После гонга Бухлай вместо того, чтобы пожать руку, как это всегда делали соперники перед поединком, неожиданно ударил передней правой рукой, готовясь продолжить нападение своей сильнейшей левой рукой. Я чуть уклонился влево, его кулак пролетел мимо моего правого рука, а я сразу же ударил его своей левой рукой в область печени. Ударил не в полную силу, её я проконтролировал, иначе мог бы переломать рёбра. Ноги Бухлая подкосились и он упал по инерции вперёд, ударившись лицом в пол.
Взревевшие было трибуны мгновенно затихли, никто подобного не ожидал.
Я укорил себя, что ударил сильнее, чем следовало: достаточно было доставить ему некоторую боль. Увы, так получилось, сработали рефлексы: у левшей печень является более доступной целью, чем у правшей, так как гораздо ближе.
Постоял, обдумывая ситуацию. Судья не сразу опомнился и приступил к своим прямым обязанностям спустя какое-то время. Принялся отправлять меня в нейтральный угол.
Я сделал вид, что не сразу понял его, двинулся в свой угол, он меня переправил в другой. Туда я пошёл медленно, намеренно затягивая время.
Только после этого судья принялся отсчитывать время, делая это с большими паузами. В результате Бухлай смог подняться и при счёте «восемь» кое-как, но уже стоял на ногах.
Судья видел его небоеспособность, но нехотя дал отмашку – «продолжайте бой».
Я неторопливо пошёл на соперника, сразу показывая ему и зрителям своё намерение нанести удар по тому же месту, что свалило его, по печени. Обычно такие удары маскировали, старались нанести неожиданно, но я не скрывал того, что мечу в печень.
Бухлай отступал, отступал и отступал, пока не уткнулся спиной в канаты. Тогда я нанёс откровенный удар левой, он тут же прикрыл низ правой стороны туловища своим локтём, но это не помогло – уже болевшая от недавно полученного удара печень не выдержала даже куда более слабого удара, взорвалась болью. Бухлай скорчился и присел на одно колено, тихо простонав.
Он сумел встать при счёте «восемь». Затем всё повторилось: моя угроза левой, отступление, удар в уже болевшую печень, падение…
Судья только теперь оценил ситуацию правильно и замахал руками об остановке боя. После чего сразу же пригласил врача на помощь лежавшему на настиле Бухлаю. Тот в медицинской помощи явно нуждался.
Я сильно пожалел, что столь жестоко поступил с ним, унизив при этом, ведь он даже не сумел и одного раза коснуться меня. Победа не принесла мне радости, Бухлай до меня был сильнейшим в Затерянном мире, а тут такое фиаско. Оно не пройдёт без последствий для него. Да и для меня, совесть будет грызть меня: не следовало поступать так, но он сам виноват, внёс свою лепту оскорблениями и гримасничая. Правда, мне следовало лучше владеть собой, и не поддаваться эмоциям. Даже полученные деньги за победу не стали мне утешением.
Дома Ахмед поздравил меня с победой и сказал:
– Ты его просто уничтожил. Одной левой. Никогда такого не видел!
Только тут до меня дошло, что я действительно, действовал только одной указанной рукой – левой.
– Он тоже левша, – машинально бросил я.
– Да, это верно, но у него левая – сильнейшая рука, а ты – правша, о твоей левой этого не скажешь, – резонно заметил Ахмед. – Вопрос: а что ты можешь с ним делать, если пустишь в ход свою правую руку? А?
– Посмотрим в следующий раз, если окажемся с Бухлаем на ринге.
– Вряд ли он добровольно захочет с тобой встретиться.
– Случайно так получилось, могло быть иначе, – попытался я скомкать тему.
– Могло быть иначе, ты прав. Но насчёт случайности у меня имеются сомнения. Машалла!
– Случайно, – повторил я, но своего друга не убедил. Но хотя бы заставил замолчать. А потом мы сменили тему разговора.
