Александр Ном
Гнат
Мужчины смотрели на него в недоумении.
– Он же нас кругом ведет, чтобы самому в деревню вперед нас прийти! А там одни бабы!
Он развернул лыжи.
– Назад! Все в деревню!
Инспектор лесного хозяйства Павел умел ориентироваться в любой чащобе и теперь бежал к деревне кратчайшим путем. За ним едва поспевал Костян, остальные отставали.
Они выскочили к деревне со стороны реки. Людей не было видно, только Танька у проруби полоскала белье.
Павел прислушался.
– Кажись, успели…
В этот момент из кустов вывалилась темная масса. Медведь по прямой быстро приближался к Таньке, как будто именно она всегда была его целью.
Павел вскинул карабин.
Костя кубарем скатился к реке и встал между Танькой и медведем. Медведь ускорил свою тяжелую косолапую побежку.
Костя выхватил ракетницу и, когда до медведя оставалось метров пятнадцать, выстрелил. Заряд угодил медведю в холку и застрял в шерсти.
Матерый зверь издал чудовищное рычание. Поднявшись на задние лапы, он старался сбросить с себя горящую ракету, а когда это не удалось, двинулся вперед.
Охотники знают, что уложить медведя одним выстрелом почти невозможно. Мозг у него маленький, и когда медведь в движении, попасть в цель нереально. Сердце же находится за лапами и обычно прикрыто от выстрела.
Но сейчас медведь наступал на людей на задних лапах и его мохнатая грудь была открыта.
– Стреляй! – мысленно кричал Гнат.
– Заткнись, дурак, не болтай под руку! – огрызнулся Павел.
Он перестал дышать, приказал сердцу замереть, прицелился и выстрелил.
Огромная туша медведя осела на снег в паре метров от Кости и Таньки.
Победу над медведем праздновали от души. Столы ломились от съестного, самогонка лилась рекой.
Павел степенно выслушивал похвалы в свой адрес, но почти не пил, – у него было другое на уме. Когда запели, он тоже в свой черед спел старинную казачью песню, поглядывая при этом на Таньку, которая не поднимала глаз.
Спасатель после сражения с медведем совсем потерялся, но еще некоторое время боролся за себя. «У меня есть миссия… Какая миссия? Я не помню. Вспомнил: я спасатель. А кого я спасаю?.. Ничего не помню».
Точку в этом поставила казачья песня. В песне была и удаль, и щемящая грусть, и ширь степей, и бескрайние, непроходимые леса. Не сопротивляясь, Гнат принял песню в себя – и стал с ней одним целым, стал казаком, потомком казаков, освоивших эти земли.
Больше не было инспектора Павла и спасателя Гната – был один человек.
Увидев, что Танька вышла, Павел отвел ее брата в сторону.
– Слушай, Костян, тут такое дело. Сестра твоя, Танька… Ну, в общем, нравится она мне. Ты как?
– А что я? – улыбался захмелевший Костян.
– Ну, ты не против?
Костян улыбнулся еще шире.
– Вот подари мне свою «Ниву», и будет тебе мое согласие.
– «Нива» твоя. Держи. – Павел протянул ему ключи от машины.
Костян немного протрезвел.
– Да ты что? Я же шучу… Ты мужик что надо, так что, если у вас с Танькой сладится, я буду только рад. Так что вперед, иди к ней.
– А где она?
– Да на дворе, на звезды любуется. Любит она звезды эти и, как ясная ночь, так всегда выходит, пялится на них.
Танька, одетая в овчинный тулуп, стояла у боковой стены, куда не падал свет, и, действительно, задрав голову рассматривала звездное небо.
– Не застыла? – спросил Павел.
– Да нет, я привычная, – рассмеялась она. – А ты любишь звезды?
– Не знаю, – честно ответил Павел, поднимая голову. – Хотя да, красиво…
С высокого места, где стоял дом старосты, небо открывалось от края до края. И все оно в эту ночь было полно россыпями и пылью звезд.
– А я знаю, когда звезда упадет, – сказала Танька. – Вон, смотри. – Она указала рукой.
И действительно, в том месте, куда она указала, по небу пробежал яркий прочерк.
– Как ты угадала?
Танька пожала плечами:
– Не знаю. Я всегда это могла, с детства еще. Я звезды понимаю, чувствую.
– А загадала что-нибудь? – спросил Павел.
– Загадала.
– А что?
– Это секрет! – засмеялась она.
Он поглядел на небо в задумчивости.
– А знаешь, я, кажется, тоже так могу. Вон, смотри туда.
Он протянул руку и тотчас по небу протянулась яркая полоса.
Танька захлопала в ладоши:
– Здорово!.. А что ты загадал?
Он приблизился к ней, заглянул в глаза, в которых отражались звезды.
– Я загадал, чтобы меня полюбила одна девчонка.
Она смеялась:
– Какая-нибудь? Все равно какая?
– Не все равно, – серьезно сказал он. – Я знаю, какая.
Он привлек ее к себе, но поцеловать не сумел – она увернулась со смехом и пошла назад, к крыльцу.
На ступеньках она остановилась и обронила вполголоса, кивая на темное окно своей комнаты:
