Александр Афанасьев
Противостояние

– Ты меня жизни не учи, крыса гэбэшная – спокойный, даже равнодушный тон хозяина контрастировал с исполненными ярости глазами – не тебе каркать насчет этого! Тебя по реке вплавь пусть кверху брюхом – минутное дело!

Гость зашипел, пытаясь вдохнуть воздух. Хозяин подержал его еще секунду прижатым к стене – и ослабил хватку.

– Сука… – без злобы сказал хозяин, вышел в предбанник, наполнил бокалы квасом еще раз, вернулся в парную – как учить так вы первые…

– Успокоились? – гость взял предложенную кружку, отхлебнул, закашлялся – может, серьезно поговорим?

– О чем? Это мы завсегда рады поговорить… – хозяин одевал одну из масок, которых в его арсенале было множество, маску дурашливого шута – без разговора и человек не человек…

Гость поморщился

– Например – об операции «Гроза» поговорим.

Хозяин ничем не выдал, что это название ему что-то говорит. Дыхание спокойное, рука ровно держит кружку, не дрожит, глаза не бегают, а смотрят прямо на собеседника, тембр голоса не изменился ни на йоту.

– Гроза? Не припомню. В каком году было?

– В восемьдесят первом, Геннадий Викторович. В восемьдесят первом году. В восемьдесят первом году группа офицеров центрального аппарата МВД СССР завершила сбор и обработку информации по группе высокопоставленных сотрудников КГБ. В группу эту входили Андропов Юрий Владимирович, тогда еще Председатель КГБ, потом он станет секретарем ЦК КПСС по идеологии, Крючков Владимир Александрович, начальник Первого Главного управления КГБ СССР, Бобыкин Викентий Михайлович, начальник Пятого управления КГБ СССР и другие лица. Материалы, собранные вами на этих лиц, давали достаточно уликового материала для возбуждения уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного шестьдесят четвертой статьей УК. Измена Родине. С этими материалами вы ознакомили вашего начальника, генерала армии Николая Анисимовича Щелокова. К этому времени вы, Геннадий Викторович, уже были по званию генерал-лейтенантом и выполняли только личные указания министра внутренних дел СССР, генерала армии Щелокова. Не знали вы только того, что Щелоков входит в специальную группу особо приближенных к Генеральному секретарю лиц, в его секретный штаб, в который помимо него и самого Брежнева входили генеральный прокурор Союза ССР Роман Андреевич Руденко, секретарь ЦК по идеологии Михаил Андреевич Суслов и секретарь ЦК по кадрам Иван Васильевич Капитонов. Ознакомившись с материалами на Андропова, генеральный прокурор Руденко дал секретную санкцию на арест Андропова, Крючкова, Бобыкина и других упомянутых в досье лиц и на возбуждение уголовного дела по признакам измены Родине. Однако, реализацию операции по нейтрализации упомянутых лиц Брежнев поручил не Щелокову и, соответственно вашему управлению – а напрямую своему зятю, Юрию Михайловичу Чурбанову, первому заместителю министра внутренних дел. Дальше продолжать?

– Не надо – глухо проговорил хозяин дачи, смотря на пол, на застоявшиеся на кафельных плитках лужицы воды – не надо продолжать…

– В чем была причина вашего провала, Геннадий Викторович?

Хозяин долго молчал. Потом начал говорить.

– Причиной провала была в том, что у Андропова и его людей были несравнимо большие оперативные возможности. Чурбак, дурак, первым же и позвонил Андропову. Сука, сам же потом и сел… А вторым позвонил еще кое-кто – и подтвердил. Я тогда еще говорил Щелокову – надо работать по-другому. Если у противника большие оперативные возможности – переиграть его все равно можно, но для этого придется использовать грубую силу. Необходимо было физически ликвидировать Андропова силами моего управления – а потом уже разбираться с остальными. Отрубил голову змее – хвост уже не опасен. Но Щелоков руками замахал – как можно, как можно. А как же советская законность, так ее в душу мать! Вот потом и узнал все лично – про советскую законность…

Гость хлопнул в ладоши

– Великолепно. Точно к таким же выводам пришли и мы при анализе доступных нам материалов. Абсолютно, один в один повторяющие ваши выводы – для того чтобы ликвидировать змею, надо, прежде всего, отрубить ей голову.

– Слишком много вы знаете… – пробурчал гость

– Не все. Далеко не все. Группы были сформированы?

– Да. На базе спецотряда внутренних войск, засекреченного. Его готовили к Олимпиаде, на случай террористических актов.

– Дислокация?

– Реутов, Московская область. Особый учебный центр внутренних войск МВД.

– Командиры групп?

– Было сформировано три группы. Ганецкий, Ковалев, Попов.

– Они были введены в действие?

– Нет.

– Уверены?

Хозяин раздраженно посмотрел на гостя

– Уверен.

– Слухи разные ходят…

– Эти слухи – про перестрелку в Москве были запущены самим же Андроповым. Он же у нас чистенький, с мафией борется, с коррупцией, с загнивающим болотом – а оно, проклятое, его так и норовит изничтожить…

Хозяин снова злобно выругался

– Кто отменил приказ?

– Чурбанов. Через несколько часов подтвердил Щелоков.

– Причины?

– Мне неизвестны. Отмашку должен был давать сам Брежнев, не ниже.

– Хорошо. Дальнейшая судьба командиров групп?

– Ганецкий умер. Ковалев – в группе Кобальт, в Афганистане. Попов – уволился из органов.

– Как умер Ганецкий?

Хозяин бани улыбнулся – недобро так

– Как многие умирали в то время. В больнице. Внезапная остановка сердца.

– Ваше предложение по операции? Ну же, мы все равно примерно представляем, что вы предложили…

– Ликвидировать Андропова силами управления. После чего – начинать аресты.

– Кто был в курсе этого предложения?

– Крылов и Щелоков. Конкретно я работал через Крылова.

– И оба мертвы… – подытожил гость – вам не кажется это странным. И генерал-полковник Крылов, начальник штаба МВД, куратор вашего управления, и генерал армии Щелоков, который это управление и создавал – оба мертвы. Вам не кажется это странным?

– Не кажется – буркнул хозяин – мне уже ничего не кажется странным. Андропову, который сел в кресло Генсека надо было уничтожить тех, кто был против него. Причем быстро. Он это и делал – крушил направо и налево.

Гость покачал головой

– Нехорошо врать, Геннадий Викторович. Вы, по приказу министра внутренних дел Щелокова, создали в системе МВД совершенно секретное управление К – контрразведка. Тем самым вы грубо нарушили закон «О советской милиции» и вторглись в компетенцию КГБ СССР, второго и пятого управлений. Чередниченко, бывший вашим заместителем, отвечал в вашем управлении за внешнюю разведку, при этом использовались связи между советской милицией и полицейскими органами других стран, в том числе капиталистических. Он же отвечал за вербовку агентуры из числа иностранных граждан, проходящих обучение в милицейских ВУЗах Союза. Потом, когда Андропов пришел к власти, первым делом он решил наложить лапу на материалы, собранные вашим управлением, в частности на тот массив информации, благодаря которым его и его группу можно было обвинить в измене Родине. Но он не знал ни вас ни Чередниченко, он знал только первых лиц всего этого пасьянса. Руденко, Щелоков, Крылов. Руденко струсил и сдал имевшиеся у него материалы, после чего он скоропостижно скончался. Но это были далеко не все материалы, тем более это были не оригиналы. Поняв это, Андропов начал давить на Крылова и Щелокова, требуя сдать материалы и тех, кто их собрал. То есть вас. Также он послал в МВД своего преемника, генерала Федорчука который от усердия в поисках вас и вашего управления разгромил подчистую все министерство. Он пытался найти вас и ваших людей – но так и не нашел. Что же касается тех, про кого Андропов знал достоверно – первым покончил с собой Крылов, потому что не было иного выхода. Потом застрелился Щелоков – ни на того ни на другого Андропов не мог давить в открытую, потому что могли всплыть неудобные подробности. Очень неудобные! И они погибли – защищая вас и вашу тайну, они были на передовой до конца и погибли в бою как солдаты. А потом скоропостижно – подозрительно скоропостижно умирает и сам Андропов. И больше искать некому – Чередниченко сидит в Нижнем Тагиле, зоне, скорее даже не сидит, а отсиживается по обвинению, которое он сам себе нарисовал, по облыжному обвинению. А вы находитесь здесь, по подложным документам и на неприметной должности в областном УВД. Причем что характерно – вы то находились в Москве почти до самой смерти Андропова и исчезли, как только стало понятно, что Андропов болен смертельно и шансов у него нет. Как – интересно, Геннадий Викторович?

Хозяин бани улыбнулся

– Да вы настоящий выдумщик, Павел Иванович, вам бы книги писать. Не опасаетесь?

– Чего?

– Многие познания умножают скорбь – об этом предупреждал еще Экклезиаст

– Да бросьте… Сейчас не время угрожать. Тем более что мы на вашей стороне. И заметьте – мы не требуем от вас сдать те материалы, которые вы спрятали в расчете на лучшие времена. Вы сами их нам отдадите, когда поймете, кто мы такие и за что мы сражаемся.

– И за что же интересно вы сражаетесь?

– За Родину – твердо ответил гость

– За Родину? – саркастически переспросил хозяин

– За Родину. Сейчас в эти слова вкладывают сарказм – как раз тот, который вложили в свои слова вы. Но напрасно. Наша страна очень сильна – но она беззащитна против тех, кто убивает ее изнутри, она просто не рассчитана на то, чтобы бороться с внутренним врагом, если этот враг на самом верху. Те, кого вы разоблачили в конце семидесятых Геннадий Викторович – они на самом верху. Андропова нет – но его ученики продолжают его дело. Порядочно ли это – отсиживаться в тылу?

Хозяин немного помолчал

– Кого вы представляете?

– Людей, которым не безразлично то, что происходит.

– ГБ?

– В основном армия. Есть и ваши коллеги…

– Коллеги…

Тот, кого гость называл Геннадием Викторовичем, задумался, уставившись глазами на остывающую печь, словно делал в уме последнюю доводку, принимал решение. И – принял.

– Чего вы хотите?

– А вы сами как думаете?

– Понятно. Когда?

Генерал одним махом допил остававшийся в кружке квас, довольно крякнул

– Хорош квасок… Банька, да после баньки квасок – все что нужно чтобы встретить старость, так ведь?

– Если она будет. Старость бывает не у всех и не всегда – угрюмо ответил хозяин бани. Сейчас он уже инее был похож на советского милиционера – и статью, и выражением лица и короткой стрижкой – типичный зэчара, только росписи, татуировок на теле почему то нет.

– Будет… Будет. Если не будем торопиться – то будет.

Хозяин кивнул головой в знак того, что понял

– Что нужно делать мне?

– Вам? Ждать. Готовиться. У вас ведь много друзей?

– Остались…

– Вот и навестите их. Например, в Реутов съездите, хороший городок. Легко дышится там. В другие места. Лишних друзей не бывает.

Хозяин снова утвердительно кивнул головой

– И поддайте еще парку, Геннадий Викторович. Лишним не будет…

Кабул, бульвар Майванд

28 сентября 1986 года

Волга продвигалась вперед по одному из проспектов Кабула – шумному, запруженному машинами, бронетехникой, людьми, ослами и мулами как полноправными участниками дорожного движения, с ямами прямо на проезжей части, с уличными регулировщиками вместо светофоров. Ни один человек, только что прибывший из Союза не смог бы провести в это время Волгу по оживленной кабульской улице не наткнувшись на что-то (или на кого-то). Движение было безумным, такого безумия не было даже в Москве. Но Рукохватов был уже человеком опытным, он знал, как надо ездить по Кабулу и ездить быстро. Поэтому, он умудрялся не только править своей «шайтан-арбой» – но и отвечать на вопросы своего старого, только что встретившегося друга.

– Ты здесь как я понимаю в десанте…

– Верно, понимаешь.

– Да брось… Тайна Полишинеля…

– А ты как личным водителем заделался. А?

– Подальше от начальства, поближе к кухне. Старая армейская мудрость.

– Когда это ты таким мудрым стал?

– Да тут станешь… Ты не думай, что здесь у нас курорт а вы там в Джелалабаде одни на весь Афган воюете… У нас тут тоже… Недавно машину обстреляли, чуть ли не всмятку. Эта новая. В бардачке глянь…

Скворцов залез в бардачок, пальцы удивленно наткнулись на оружейную сталь. Николай удивленно достал из бардачка короткий не то автомат, не то пистолет с изогнутым магазином, массивной деревянной рукояткой и проволочным прикладом.

– Видал, а? Скорпион. Польский.

– Чешский… – машинально поправил Николай

– Один хрен… Выдали теперь на случай нападения. Вот с собой вожу…

И снова мысли о том что что-то здесь не так родились у лейтенанта позже. Привычный к самому разному оружию, он не удивился, найдя чешский автомат в бардачке Волги – а стоило бы… Скорпион не состоял на вооружении Советской армии, выдать его обычному водителю никак не могли. Если бы уж решили что-то выдать – так выдали бы либо АКС-74У, либо Стечкин под постоянное ношение. Зато Скорпион был на вооружении у спецназа ГРУ и частей особого назначения КГБ СССР…

Поток впереди сгустился, Рукохватов раздраженно ударил по клаксону…

– Черти… Ездят как хотят… А у тебя все нормально?

– В смысле?

– Да вон… Машинка интересная… Такси. Мы нарушили правила – и она нарушила…

Да что же это…

– Всякое бывает…

– Не хочешь, не говори… – Рукохватов снова совершил резкий маневр в нарушение правил. Скворцову стало стыдно.

– Понимаешь, братишка… Тут все одно к одному… Взяли мы одного… На самой границе… А он, твою мать, ЦРУшником оказался! Теперь он пропал не пойми куда прямо из расположения, и на меня собак спустили будто это я его и затырил. Я в той операции земляка потерял, так они, суки…

– Бесы^[78]?

– Они …

– А с чего ты взял что он ЦРУшник?

– Да сам он сказал… На него, брат, знаешь какую охоту устроили? Окружили нас, метлу завалили, мы вообще ушли чудом оттуда…

Рукохватов вырвался на относительно свободную трассу, резко увеличил скорость…

– Проверим их?

– В смысле?

– ХАДовцы обнаглели совсем. Трутся около нас, будто дел других нет. После этой кутерьмы с предстоящим выводом войск, афганцы больше нам не верят. Можно ожидать любой подлянки. Да и духовской агентуры в ХАД немало. Вот я и думаю – проверим, что за птица за нами летит…

– У меня и так погоны на соплях держатся.

– Да брось. За ХАДовцев нам ничего не сделают. Они всех и так тут достали уже…

– И что предлагаешь?

– А вот что… – Рукохватов левой рукой достал из поясной кобуры пистолет Макарова, перебросил его Скворцову – держи, а я Скорпион возьму. Сейчас на базар заедем… Они за тобой пойдут… а я пару вопросов задам… Дай мне… минут двадцать. Дальше отрывайся и выходи на улицу…

– Добро…

* * *

Восточный базар… Свой мир другая планета, где все живет по своим законам. А восточный база осенью, когда собран урожай – это вообще песня. Сказка…

Хотя Скворцов не имел никаких навыков оперативной работы, тактику поведения он инстинктивно избрал верную. На базаре отоваривались многие шурави из советников и военных, своим богатством базар превосходил лучшие центральные магазины Москвы, за исключением разве что «Березки»^[79]. И Скворцов решил сыграть роль именно такого покупателя, решившего затовариться перед окончанием срока командировки. Поэтому, он безошибочно выбрал линию дуканов^[80], где торговали импортной техникой, и пошел медленно, приглядываясь к товару, иногда прицениваясь – и не забывая посмотреть назад…

Шли за ним двое. Оба афганцы, один еще как то мог сойти за хазарейца, основной тягловой силы Кабула, таскающей большие, с огромными колесами телеги с товаром. А вот второй был совсем здесь ни к селу ни к городу – одет в нечто среднее между костюмом и формой, нервничает, не приценивается у лавок и всем старается скрыться за другими людьми, делающими покупки. Кто их только так учил следить…

Скворцов недобро осклабился. Сейчас посмотрим – кто кого…

* * *

Волга – «типа такси» тормознула у лавки, где торговали индийскими фильмами – в Афганистане видеомагнитофон заменял поход в кино – да и опасным делом было это самое кино, могли заминированную машину у кинотеатра оставить. Поэтому – все больше и больше семей с относительным достатком проводило свой культурный досуг за просмотром видеомагнитофона, видеомагнитофон стал самым желанным подарком для шурави-мусташаров^[81]. Даже некоторые части на операциях в перерывах между боями смотрели «Брюса Ли», запитав видео от танкового аккумулятора…

Крутанувшись – базар был большой и Рукохватову, как местному, больше года оттрубившему в Афганистане и раз посещавшему базар, труда оторваться от хвоста не составило. И прежде чем афганцы сообразили, что делать дальше – он уже вырос как из-под земли у приткнувшейся у тротуара, обтекаемой людским морем со всех сторон Волгой…

– Хуб асти^[82]? – сказал он с милейшей и слегка придурковатой улыбкой.

Водитель, не сообразив что делать, залопотал что-то на своем языке – но Рукохватов уже не слушая его, рванул на себя заднюю дверь, ввалился в салон.

Водитель полез рукой за отворот пиджака.

– Дреш^[83]! – оглушительно гаркнул Рукохватов и афганец застыл как статуя, повинуясь выработанному за годы войны условному рефлексу. Неспешно вытащенный из-под полы Скорпион привел афганца в совершеннейшее оцепенение

– Душман? Ашрар?^[84]

– Нист душман! Нист ашрар! Рафик! Рафик, шурави мушавер!

– По-русски знаешь?

Для убедительности Рукохватов ткнул незадачливого афганца стволом Скорпиона в затылок

– Не хорошо…

Со стороны базара показался бегущий Скворцов, Рукохватов предусмотрительно подвинулся, приоткрыл дверь.

– Вперед! Гони! – гаркнул он, как только его друг оказался в салоне.

Истошно взревев мотором и едва не задавив зазевавшегося хазарейца с телегой, Волга начала разгоняться. Прорвавшимся сквозь базарную толпу облапошенным филерам осталось только проводить ее взглядом…

Картинки из прошлого. Румыния, окрестности Бухареста

Ранняя весна 1986 года

После мутной и сумрачной зимы – с мокрым снегом, с туманами, с гололедом, на Карпаты надвигалась весна. Ночью зима еще была вполне в своих правах, и подмораживая мужи она искренне думала, что она, зима, здесь навсегда. Но приходило утро – и солнечные лучи взламывали оборону мороза, и снова журчали ручьи, убеждая зиму, что это не так, и что время ее – прошло. Или – почти прошло…

Надменная черная Волга, светя дальним светом, несмотря на то, что было еще совсем светло, свернула с заледеневшего шоссе, покатила по намерзшему на ночь льду, оскальзываясь, но мгновенно выправляясь. Пассажир Волги, невысокий, в темном плаще, с незаметным, незапоминающимся лицом раздраженно сказал водителю.

– Потише. Еще не хватало в кювет…

Водитель сбросил скорость…

Их уже ждали. Почти точно такая же Волга стояла носом к ним – то есть на выезд с дороги, в паре сотен метров от дороги прикрытая сучковатыми зарослями. Три человека ждали рядом с ней…

– Тормози! – сказал пассажир, и когда Волга замерла на месте, коротко бросил – будь внимателен.

Водитель, ради такого случая «взятый в аренду» у USLA^[85] кивнул, сбросил одеяло с пассажирского сидения, где своего часа дожидался русский укороченный АКС-74У со смотанными изолентой двумя магазинами.

Высокий старик, в длинном черном плаще до пят, совершенно седой, вгляделся в вышедшего из подъехавшей Волги человека, потом взмахом руки отпустил обоих своих спутников, в которых проглядывало тайное неуловимое родство с собаками бойцовых пород.

– Нормально, это свой.

Телохранители отошли – но недалеко, они оставались в боевой готовности, как бойцовые собаки, они были готовы в любой момент метнуться к охраняемому, сбить его с ног, рубануть автоматной очередью. В подготовке они ничем не уступали водителю Волги, и если бы началась перестрелка – скорее всего, полегли бы все.

– Здравствуй, Михай… – сказал старик по-русски – не ожидал тебя здесь увидеть.

– Здравия желаю, товарищ генерал… – отозвался по-русски приехавший на встречу румын – а кого вы ожидали увидеть?

– Говорили ты погиб. В Бейруте…

– В Бейруте… Убить меня не так то просто, товарищ генерал. Хотя признаться, кое-что на память о Бейруте мне все же осталось…

Румын поднял левую руку, на которой не хватало двух пальцев, указательного и среднего, они были оттяпаны до последних фаланг

– Ай-ай-ай… Как же ты так. Ты всегда стрелял с левой руки, насколько мне помнится. Это был твой фирменный стиль, никто этого не ожидал, Все на правую руку всегда смотрят, а ты…

– За это и оттяпали. Теперь приходится учиться стрелять как все.

– И как?

– Пока не так хорошо как с левой. Но учусь… И научусь, товарищ генерал… Кстати – вы ведь, кажется, в отставке…

– Сейчас не время для отставки. Помнишь – все способные держать оружие… Ты ведь у нас учился, должен помнить.

– Помню, товарищ генерал. Хорошо помню.

– Итак? – старик прищурился – ваш ответ?

– Наш ответ… Генерал Влад^[86] с вами, товарищ генерал…

Старик как-то сразу… другим каким-то стал, и румын это заметил. И подумал – что сдает старая гвардия, даже те, кто начинал еще во времена СМЕРШ. Время не щадит никого.

– Генерал Влад передает вам привет, товарищ генерал. Он хорошо помнит вас.

– Передавайте привет и ему. Кто еще в курсе? Вы понимаете, кто может произойти, если информация дойдет до посольства или до агентуры КГБ?

– Понимаем, товарищ генерал, хорошо понимаем. Мы хорошо умеем работать вы же нас и учили. У нас – порядок, те у кого длинный язык долго не живут. За блокировку информации мы отвечаем.

– Кто еще в курсе?

– Товарищ Андрута^[87] точно не в курсе, как вы и просили. Генерал Влад, информация замыкается на нем и на его доверенных людях, их четыре человека считая меня. Больше никого. Остальные знают только то что нужно для исполнения задания. То есть легенду. Официально мы залегендировали это как учения, совместные учения со странами Варшавского договора. Провели по документам, материальные ресурсы выделили, утвердили как надо, подписи поставили. Информация до исполнителей будет доведена уже в самолетах.

– А Великий Кондукатор^[88]? Он знает?

Румын мгновенно ощетинился

– На вашем месте я бы выбирал тон, товарищ генерал. В конце концов, это вы просите у нас помощи, а не мы у вас. Извольте проявлять уважение к нам!

Генерал грустно улыбнулся

– Действительно, пришли те времена, когда мы просим выручить нас, как мы когда то выручали вас… Кто же знал, что такие времена наступят.

Румыну стало стыдно. Но он ничем этого не показал.

– Выручим. Мы хорошо понимаем, что если нам суждено погибнуть – то погибать будем мы все вместе. Генерал Влад хотел бы уточнить маршрут транспортировки боевых групп. В вашем плане про него нечетко сказано.

– Он до конца не проработан. Рабочий вариант такой – самолетами Западной группы войск, которые совершают регулярные рейсы. Официально это будет перевозкой военного имущества. Вы должны будете перебросить подготовленные группы в ГДР своими силами на аэродромы, которые мы вам назовем. Пункт назначения – Кубинка. Как экстренный вариант – посадка в Домодедово, там тоже будут наши люди. Либо – на аэродромах КОДВО^[89], если все пойдет вразнос. После чего – ваши группы поступают под начало наших офицеров.

– Под начало ваших офицеров?

– Это необходимо. Вы не знаете город, не знаете цели.

– Вы правы… – после минутного размышления согласился румын

– Сколько человек вы сможете выставить?

– Сколько… Скажем так… по высшему уровню подготовки мы сможем дать человек сто, объединенных в четыре оперативно-боевые группы. Они прошли специальную подготовку и специализируются на активных действиях в городских условиях. Для большей гарантии… сводный отряд возглавлю я, лично…

Генерал улыбнулся

– А не опасаешься, Михай? Случись что – могилки ведь не сделают…

– Я уже мертв, товарищ генерал… – спокойно ответил румын, поежившись от внезапно ударившего с Карпат порыва ледяного ветра, – Меня убили там, в Бейруте. Сейчас я просто доживаю свой век. А выбрать себе смерть, умереть за достойное дело – честь для каждого мужчины…

Ледяной ветер с предгорий усиливался, он прорывался через заграждения рощи, свирепо накидывался на двух стоящих друг напротив друга людей. Кто сказал, что зима – не вечна…