Алекс Миро
Свет далеких звезд
Детективный роман
– Вы буддистка?
– Нет.
– А кому вы молитесь?
– Своим родителям.
Х/ф «Одна ночь в Бангкоке»
Разрешите представиться: Леопольд Бромелью. Уверен, вы не раз слышали мое имя. Да, я знаменит, богат, но уже довольно стар. Потому-то и решился рассказать вам удивительную историю, которая произошла со мной много лет назад.
Было время, когда я жил в небольшой квартире многоэтажного дома и едва сводил концы с концами. Я вздрагивал каждый раз, услышав звонок мобильного телефона. Тра-ля-ля, ля-ля… Задержав дыхание и пытаясь унять биение сердца, я отвечал на вызов, в тщетном ожидании заветной весточки хоть от какого-нибудь издательства.
На комнатном термометре меньше пятнадцати градусов, того и гляди изо рта пойдет пар. Я не мог позволить себе роскошь тратить деньги на круглосуточное отопление и включал обогреватель только по ночам, чтобы сэкономить. Надо признаться, что все лишения я терпел ради единственной цели – писать книги.
По иронии судьбы родители наградили меня призовым именем – Леопольд. И природа решила, что этого достаточно. Она пошла раздавать свои дары: успех, красоту, везение, – по другим колыбелям, а я так и остался Леопольдом, для которого редкое имя стало единственным преимуществом.
Отца своего я не помнил. Он ушел от нас, когда мне было три года. Мать хранила нашу единственную совместную фотографию, на которой отец держит меня на руках. Он никогда не снимал темных очков, даже в помещении, и вообще, по ее словам, был со странностями. Насколько я знаю, однажды родители крепко поругались, отец ушел и никогда больше не интересовался мной. Мать затаила на него горькую обиду, которая не покидала ее до самой смерти.
– Твой отец был странный человек и безумно любил читать книги. Мы читали вместе и однажды «начитали» тебя. А потом мы поссорились, и он ушел. Не грусти, нам и вдвоем неплохо, – вот и все, что она поведала мне об отце.
То единственное фото, на котором мы – семья, стояло у меня на столе. Для меня нас всегда было трое.
Я не смирился с мыслью, что стал ему безразличен. Во что бы то ни стало я должен был заслужить его любовь и внимание. Я должен писать книги. Если я напишу хороший роман, то его обязательно издадут, а отец непременно прочтет его и захочет встретиться со мной. Он будет гордиться мной, полюбит меня, и тогда боль, разъедающая душу как ржавчина, оставит меня навсегда. Уж в этом-то я был уверен.
Я рассылал свои рукописи куда только можно. Увы, напрасно. В случае с моими произведениями даже молчание было неплохим знаком: однажды я получил ответ из небольшого издательства, но с предложением бросить литературу и найти себе другое занятие. Ведь, по словам редактора, писательство грозит мне голодной смертью. Что мне было делать? Вы же понимаете, я никак не мог отказаться от своей цели. Пугало лишь то, что все чаще и чаще отчаяние накрывало меня с головой.
В тот день на мою почту пришло много спама. Я уже собрался удалить все разом, как вдруг заметил письмо, помеченное значком «важное». Оно было от одного из крупнейших издательских домов – «Антипа Букс Паблишинг». Но поскольку я уже едва надеялся получить хоть какой-то отклик на свои рассылки, то не сразу понял, что происходит. Дрожа от волнения, я открыл письмо. Короткий текст содержал приглашение в издательство, с обязательным уточнением дня и времени по указанному в письме телефону.
Я очень долго собирался с духом, чтобы сделать этот звонок. Наконец, основательно устроившись на диване и откашлявшись для солидности в голосе, набрал номер.
– Добрый день, это Леопольд Бромелью. Вы прислали письмо, в котором…
Я не успел договорить, как в трубке прозвучал уверенный голос.
– Ах, мистер Бромелью, рад вас слышать, – мой собеседник говорил так, будто ждал моего звонка.
– Можете звать меня Леопольд, – набрался я смелости.
– Мистер Бромелью, – на другом конце провода не были настроены на фамильярность, – меня зовут Итан Круз, помощник Грегори Финна, главного редактора «Антипа Букс Паблишинг». Мистер Финн хотел бы назначить вам встречу в издательстве в четверг в два часа дня. Вас устроит это время?
Я лихорадочно складывал его слова в осмысленные предложения, но они рассыпались в моем сознании, смешиваясь с догадками. Пару месяцев назад я, ни на что всерьез не рассчитывая, а просто наудачу, отправил в «Антипа Букс» рукопись. Но мне никто не ответил, что неудивительно для одного из крупнейших издательских домов страны, где публиковались самые известные писатели нашего времени.
– Конечно, меня все устраивает, мистер Круз, – пробубнил я в трубку, забыв о солидности в голосе.
– Договорились, – он нажал отбой.
Я сидел на диване ни жив ни мертв от изумления. Мои ноги окоченели, но я даже не заметил этого. Я настолько сосредоточился на разговоре, что безотчетно свесил их с дивана и поставил ступни на холодный пол. Так и простыть недолго. Не хватало еще в четверг заявиться к мистеру Финну, чихая на редакторов. Признаюсь к своему стыду, что хоть я и считал себя писателем, но до этого не был в издательствах уровня «Антипа Букс Паблишинг». Поэтому воображал, что столы сотрудников стоят в ряд слева и справа, создавая магический коридор для прохода к кабинету Главного редактора.
Два оставшихся до судьбоносного визита дня я посвятил размышлениям. Я безуспешно искал в своей рукописи, отправленной в «Антипу», хоть что-нибудь настолько интересное, чтобы меня пригласили в издательство. Но убедился: в лучшем случае назначенную по ошибке встречу отменят, а в худшем – в четверг меня вытолкают за дверь, потому что Финн ошибся, что-то недопонял в сюжетной линии и его заблуждение непременно вскроется. Хотя великий Финн, по слухам, никогда не ошибался.
Две долгие безлунные ночи я почти не спал. За окном шел не прекращающийся ни на минуту снег с дождем. Ночные заморозки заставляли меня ежиться под одеялом, несмотря на отопление. И только счастье согревало меня. Именно так все и было – давно я не был так счастлив, а мое воображение уже рисовало фееричные картины. Наступал канун четверга.
* * *
Готовясь к встрече в «Антипа Букс», я сделал все возможное, чтобы не уронить достоинство. Проснувшись в семь утра без будильника, я отчаянно терзал брюки, пытаясь раскаленным утюгом оживить стрелки на штанинах. В итоге ткань так разогрелась, что начала лосниться, и мне пришлось надеть джинсы. Единственную офисную рубашку с застарелым пятном от кофе на левом боку я прикрыл пиджаком и осмотрел себя в зеркале. Ни при каком движении рук или повороте тела пиджак не открывал пятно.
На часах только двенадцать, а я уже одет, обут, причесан и гладко выбрит. Отопление не выключалось с ночи – заслуженная компенсация за нервное напряжение последних дней. Время тянулось издевательски медленно.
Я прибыл в издательство на сорок минут раньше и получил пропуск. В кабине скоростного лифта, который стремительно поднимал меня на двадцать второй этаж, я вдруг ощутил, как дрожат мои колени. Но то, что я увидел, когда открылись двери, меня слегка разочаровало. Если б я не знал, что нахожусь в издательстве, то наверняка бы подумал, что это заурядная адвокатская контора.
Навстречу мне вышел мужчина, одетый в дорогой костюм.
– Мистер Бромелью? Я Итан Круз, мы говорили с вами по телефону.
Я слегка опешил – меня встретил не секретарь, а сам помощник главного редактора.
– Здравствуйте, мистер Круз…
Итан подошел ближе и заговорщицки прошептал:
– О вас говорит все издательство!
Я решил, что он издевается.
– Я, конечно, доложу о вашем прибытии, но, скорее всего, придется подождать назначенного времени.
Он достал телефон. Итан говорил так тихо, что я расслышал только свое имя. Вдруг он удивленно посмотрел на меня и жестом пригласил следовать за ним. Мы шли по длинному коридору, вдоль которого тянулась вереница закрытых дверей кабинетов, а вовсе не столы редакторов. Я посмеялся над своей наивностью, хотя мой воображаемый издательский дом был куда более занимательным.
– Леопольд! Могу я вас так называть? – Мистер Финн сиял радушной улыбкой. На его гладких щеках играл румянец, который был признаком то ли высокого давления, то ли удовольствия от встречи со мной.
– Спасибо, что пригласили, мистер Финн.
– Ну что вы, Леопольд! Спасибо вам, что пришли.
Он сделал легкое движение в сторону двери, и Итан тут же исчез.
– Могу я сразу перейти к делу?
Я оторопело уставился на него. Мистер Финн не стал дожидаться моего согласия.
– Я прочел вашу рукопись. На днях мой помощник обнаружил ее у себя на столе вместе с вашим сопроводительным письмом, прочитал сам и передал мне. Как вы уже поняли, ваша рукопись прошла отбор. – Финн составил из указательного и среднего пальцев букву V и весело продолжал. – Я сразу понял, что у книги есть будущее. Вопрос в том, хотите ли вы дать ей старт в этих стенах? – Он выжидающе посмотрел на меня.
– Господи, конечно, – воскликнул я. – Это моя мечта! В смысле… То, чего я давно хотел.
– Тогда позвольте мне передать вам уже подготовленные документы. Не подумайте, что мы заранее знали о вашем согласии, – он улыбнулся и прищурился. – Но я не помню случая, чтобы кто-то отказался издаваться у нас.
Вошла секретарша и положила на стол тонкую папку. Для меня эта папка теперь значила больше, чем вся моя прошлая жизнь.
– Джози, проводи мистера Бромелью. Постарайтесь прочитать контракт за пару дней. – Финн уже перебирал бумаги на своем столе. – И, друг мой, звоните моему помощнику в любое время, – неожиданно добавил он.
Я вышел из его кабинета, не веря в происходящее. Даже к Джози с ее внешностью Клеопатры я не проявил никакого интереса. По пути домой я корил себя за то, что не расписался на последней странице заветного контракта прямо в кабинете. Больше всего на свете мне хотелось бегом вернуться в «Антипа Букс», но я боялся показаться сумасшедшим.
Когда я наконец решился обстоятельно познакомиться с бумагами, за окном совсем стемнело. Указанная в контракте сумма авторских отчислений была просто фантастической. На эти деньги можно было прожить до старости, вообще не выключая отопление.
А дальше меня поджидал неприятный сюрприз. Мой взгляд остановился на названии рукописи – его я видел впервые. Возможно, в издательстве уже изменили заголовок или перепутали автора, подумал я. Последнее было бы смертельно: после такого разочарования моя жизнь наверняка бы закончилась. Но ведь приглашение пришло на мой электронный адрес! В происходящее явно закралась ошибка, разъяснить которую можно будет только утром. А до утра было далеко, и мне предстояло пережить ночь, в которую я так и не сомкнул глаз.
* * *
Едва дождавшись начала рабочего дня, я позвонил в издательство. После томительного ожидания Итан наконец ответил.
– Доброе утро, мистер Бромелью! – радостно воскликнул он. – Надеюсь, вы подписали бумаги? – Он откашлялся, и его тон опять стал деловитым. – Мистер Финн будет в офисе через десять минут. Могу я что-нибудь передать ему?
– Доброе утро, мистер Круз. – Я с трудом вклинился в его тираду. – Мне можете помочь и вы.
– Конечно, чем смогу, – он весь обратился в слух.
– Вчера я ознакомился с контрактом. Меня смутило название романа, которое там указано. Могли бы вы сказать, рукопись под каким названием поступила в издательство?
– Один момент… – пару секунд он шуршал бумагами. – Она называется «Живому в клетке скучно». Детектив.
– Погодите, но я впервые слышу это название. Тем более жанр совершенно не мой. Это какая-то… – я осекся.
На другой стороне провода повисло молчание. А потом послышался смех.
– Мистер Бромелью, вам не стоило вчера так лихо обмывать контракт. Я сообщу мистеру Финну, что вы звонили.
Признаюсь, я был ошеломлен. Внутренний голос подсказывал мне: что бы там ни было, какая бы путаница ни произошла в издательстве, мне лучше быть осторожнее с признаниями. Ведь это мой первый и, возможно, единственный шанс за всю жизнь. Оставалось только поехать в «Антипа Букс» и постараться узнать как можно больше.
Выходя из лифта, я столкнулся с Джози. Покачивая бедрами, она проплыла мимо, одарив меня одним из тех взглядов, что многое обещает мужчине. Никогда еще мной не интересовались такие красивые женщины. На секунду я почувствовал себя знаменитым писателем, но тут же вспомнил, зачем притащился сюда в такую рань. Дверь в кабинет Итана была гостеприимно распахнута.
– Мистер Круз, еще раз доброе утро, – я протянул ему холодную с улицы руку.
– Доброе! – он встал, с удовольствием отвечая на мое рукопожатие. – Я доложу мистеру Финну.
В офисе главного редактора царил утренний полумрак, располагавший к неспешному началу рабочего дня. Финн предложил мне кофе. Джози впорхнула в кабинет с двумя турецкими чашками, украшенными росписью ручной работы. Никак сам Орхан Памук преподнес их великому редактору.
– Вы пришли ко мне с подписанными бумагами! Признаться, я ждал вас еще вчера вечером. Нечасто издательство, подобное нашему, предлагает опубликовать дебют. – Финн внимательно смотрел на меня. – Вы звонили сегодня утром. Итан сказал, что вы были, как бы сказать… немного не в себе. Все в порядке?
– Конечно, благодарю за заботу. – Я искренне надеялся, что Круз не передал ему странное содержание нашего разговора. – Бумаги подписаны. – Я протянул ему папку. – Но у меня есть одна просьба.
– Какая же? – спросил Финн, просматривая контракт.
– Мог бы я взять себе копию рукописи?
– В каком смысле? – он удивленно воззрился на меня.
– Я хочу внести кое-какие изменения.
– У вас что, не осталось электронной версии?
Мне нужно было быть осторожнее.
– Судя по всему, нет. Я не сохранил последние правки.
Мистер Финн выглядел слегка озадаченным. Он нажал на громкую связь.
– Джози, будь любезна…
Через десять минут Джози появилась с таким видом, будто всю жизнь мечтала принести мне пачку исписанных листов. Ее кокетство начинало забавлять меня. Но я уже успел пробежать глазами первую страницу. Этот текст я видел впервые в жизни.
Под поздравления Финна и обещания скорого звонка от редактора, вместе с которым мне предстояло доработать рукопись, я раскланялся и ушел. Такой же невероятной, как сам контракт на издание детективного романа, который я не писал, была кругленькая сумма, обещавшая в течение трех месяцев поступить на мой обычно скудный счет в банке. И это не считая отчислений от будущих переизданий, на которые, видимо, надеялся Финн. Честно говоря, я чувствовал себя передаточным звеном между настоящим автором и издательством, словно я лишь перетаскивал не имевшие ко мне отношения контракт и рукопись с места на место.
Придя домой, я устроился на диване и включил отопление. В конце концов, меня ждали большие деньги, и пока загадка с появлением романа не разгадана, я вполне могу на них рассчитывать. Я начал читать детектив в полдень и закончил только к утру следующего дня: не смыкая глаз и не отвлекаясь ни на что, даже на перекус. То, что я держал в руках, было бестселлером. Написанное неизвестно кем произведение, под которым стояло мое имя, было самым интересным из детективов, которые я когда-либо читал. По силе изложения, интриге и сюжету детектив был достоин лучших образцов жанра. Боюсь, моего скромного дарования не хватило бы даже на зачин.
Представьте себе, но и без того странная история делалась все удивительнее. В романе были описаны некоторые моменты, полностью копирующие события моей жизни, о которых не мог знать никто, кроме меня, и, возможно, моей матери, но ее уже несколько лет не было в живых. Вот она кочует из одной главы в другую со своими нравоучениями. Вот моя первая любовь выплывает из тумана, раскачиваясь на качелях в саду возле дома моего детства. Вот моя бывшая жена заводит интрижку за спиной главного героя и глупо попадается на измене.
Этот детектив мог написать только я и одновременно кто угодно, только не я. И тут я совершенно запутался. Если бы к моей голове приставили пистолет и потребовали ответить, кто написал «Живому в клетке скучно», я не смог бы этого сделать даже под страхом смерти.
* * *
Я снова набрал номер Итана и запросил скан сопроводительного письма. И каково же было мое удивление, когда в нем я прочел аннотацию романа, свое полное имя, и название – «Живому в клетке скучно».
Следующие несколько недель я жил как в тумане. Опытный редактор «Антипа Букс» быстро доработал роман, и книгу начали готовить к публикации. Я постепенно сживался с мыслью, что моим именем будет подписано одно из лучших произведений десятилетия. Это не мое преувеличение, а кропотливый труд маркетологов издательства, которые разбрасывали весть о скорой публикации «шедевра нашего времени» по всем возможным СМИ. На что они точно не скупились в рекламных текстах, так это на комплименты, а Финн, в свою очередь, не скупился на бюджет.
Через месяц после публикации критики завалили роман положительными отзывами. Они захлебывались от восторга, предрекая «Живому в клетке скучно» долгое и счастливое будущее.
Итан подарил мне ежедневник, в который я вносил сверхплотный график встреч с читателями. Один из помощников Финна, которого тот назначил моей правой рукой, обрывал мой телефон, когда ездил договариваться об интервью, и мои уши, когда бегал вокруг меня на презентациях. В последнее время я слышал его голос чаще, чем свой собственный. Но мне не на что было жаловаться. Похоже, сбывалась моя мечта, хотя все закрутилось так быстро, что я даже не успел осознать происходящее.
– Мистер Бромелью, позвольте. – Читатель протягивал мне книгу.
– Как ваше имя? – И я писал стандартное: «С наилучшими пожеланиями от автора».
Подписывая книги, я всматривался в лицо каждого, кто стоял в длинной очереди, и спрашивал себя, не знают ли они, что этот роман написал не я? Его автор так и не объявился. Неужели мне так сказочно повезло? Как ложка дегтя в бочке меда, омрачала мою радость лишь одна мысль: если появится отец, что я скажу ему? Смогу ли соврать, глядя ему прямо в глаза, или разочарую его признанием? Теперь я молился, чтобы он не пришел.
Когда мне позвонил Финн и радостным голосом сообщил, что одна из киностудий предложила экранизировать «Живому в клетке скучно», я настоял на том, что сам напишу сценарий, хотя никогда раньше этого не делал.
* * *
Следующие несколько месяцев я жил кадрами будущего фильма. Они сами всплывали в моей голове, а я лишь успевал их записывать. Диалог за диалогом, сцена за сценой. Я писал днями и ночами, отвлекаясь лишь на кофе, перекус и недолгий сон.
– Леопольд, у вас синяки под глазами! – возмущался мой помощник. Он постоянно звонил мне по видеосвязи, решая организационные вопросы с моей книгой.
– Что-то не спится в последнее время.
– Я слышал, вы уже отправили первую часть сценария на согласование? Мистер Финн говорил с продюсером. Тот в восторге от новых элементов, которые вы собираетесь привнести в картину.
– Финн сам звонил продюсеру? – удивился я.
– Они старые друзья.
– Значит, им понравилось…
Это была моя первая настоящая работа. Не только потому, что меня подгоняли по срокам, контролировали процесс, требовали согласований. Но и потому, что теперь именно я создавал персонажей, прототипом которых служили герои написанного кем-то детектива. Я начал понимать, что чувствую себя абсолютно свободно в написании сценария по готовому сюжету. Я мог вдохнуть жизнь в диалоги, видел сцены, их последовательность, и персонажи становились живыми. Словно имея великолепную ткань, я мог раскроить любой фасон.
Столько лет, мечтая о том, что я наконец напишу нечто стоящее, я представлял себя именно таким – живущим лишь одной идеей. Теперь она захватила меня целиком, будоражила воображение. Я чувствовал, как рождаются экранные герои. Они носили те же имена, что дал им автор романа, и если книга стала знаменита благодаря потрясающе запутанному сюжету, то мой сценарий раскрывал души персонажей, объяснял их поступки, заставлял зрителя увидеть живого человека в каждом из них. Я не мог придумать хорошую историю с нуля, но оказалось, что я был мастером, способным огранить готовый сюжет до ослепительного блеска. Когда я дописал последнюю страницу, то понял, что нашел себя как сценарист. Вот теперь я бы не спасовал при встрече с отцом, я был уверен, что он мог бы гордиться мной. Но отец так и не пришел.
Через год фильм вышел в прокат и имел оглушительный успех. Его номинировали на престижную кинопремию. К тому времени я уже работал над новым сценарием по одной из популярных книг и чувствовал, что живу по-настоящему. Окружающие стали относиться ко мне иначе, потому что я больше не нуждался в их одобрении. Человек, которому нет дела до того, что думают о нем другие, очень привлекает людей.
На церемонии вручения кинопремии я сидел рядом со Стивом Беккером – режиссером фильма. Ну, его вы тоже отлично знаете. Вспышки камер, дорогие костюмы, блеск украшений. Экранизация романа «Живому в клетке скучно» собирала награды гроздьями.
– В номинации лучшая режиссерская работа побеждает… – зал взорвался аплодисментами.
Стив вскочил и схватил меня за руку. Все произошло так неожиданно, что я не успел опомниться. Он протащил меня между рядами, провел, словно бычка на веревочке, через проход к сцене. Удивительно, как я не упал, взбираясь по ступенькам? Он подошел к микрофону, а я с ошалевшим видом стоял рядом.
– Прежде всего я хочу сказать «спасибо» этому талантливому человеку! – Он указал на меня, и аплодисменты раздались снова. – Благодаря ему фильм получил такой успех. Благодаря его дару видеть героев и лепить их из глины сцен и слов. И конечно, я не могу обойти молчанием…
Я смотрел в зал. Вокруг были знакомые и незнакомые люди, но среди них был один человек, лицо которого я узнал бы в любой толпе, потому что за много лет изучил его по фотографии до последней черточки. Человек в темных очках. В первом ряду партера сидел мой отец.
Мы с ним всегда были похожи. Так же, как и отец, больше всего на свете я любил читать. Так же, как и он, я был немного сутул. Я всегда был погружен в себя, это ли не странность характера?
– Спускаемся, не спи, Лео!
Стив взял меня под локоть и подтолкнул со сцены. Я плохо помню, как он довел меня до места.
– Ты перенервничал, – шепнул мне Стив. – Выйди, проветрись.
Протискиваясь между рядами, я оглянулся: на том месте, где я видел отца, теперь сидел кто-то другой.
В панике я выбежал на улицу. У ярко освещенного подъезда человек в темных очках и шляпе садился в машину. Растерявшись, я не мог сдвинуться с места. Фары вспыхнули, и машина отъехала от тротуара.
Я махнул рукой первому попавшемуся такси.
Пока мы ехали, я следил за машиной, в которой сидел отец. Она то появлялась, то исчезала в потоке автомобилей, а в моей голове проносилась тысяча мыслей. Я старался понять, что делать дальше. Сердце билось слишком громко и мешало мне сосредоточиться. Почему он не подошел ко мне? Что я скажу ему, когда мы его догоним? О чем спрошу? Обниму или останусь стоять как истукан?
Такси затормозило у пятиэтажного дома. В этом районе города я прежде не был. Некоторые фонари не горели, и я едва мог разглядеть темный силуэт отца. Он уже вышел из машины и направлялся к подъезду. Я побежал за ним, но входная дверь захлопнулась у меня перед носом.
Прошло столько лет, и, может быть, не стоит ломиться в закрытую дверь. Но разве я мог развернуться и уйти?
Набравшись смелости, я нажал кнопку звонка. Удивительно, но меня впустили сразу – замок на входе щелкнул, и женский голос пригласил меня подняться на третий этаж.
– Простите, я ждала доставку, – растерялась женщина.
– Ничего страшного, – выдохнул я. – Я ищу одного человека. Его зовут Рихтер Бромелью.
Женщина стояла в проеме двери, припоминая.
– Это редкое имя, – начала она. – Да-да, точно, здесь действительно жил мистер Рихтер. Я его помню, потому что он всегда ходил в темных очках, даже вечером. Но, вы знаете, его давно уже нет в живых. Он умер лет сорок назад, когда я была еще школьницей…
* * *
Для меня нас всегда было трое. Я, отец и мама. Оказывается, мы на самом деле были семьей, несмотря ни на что.
Я никогда не держал на отца зла, я любил его. Теперь я понял, что и он любил нас. Он умер, но все равно нашел способ встретиться со мной. А этот роман стал его последним подарком. Он стал доказательством того, что отец все равно всегда был рядом с нами, его извинением за отсутствие, его признанием в любви. Я часто подхожу к книжной полке, глажу корешок нашего с отцом детективного романа.
Вы, наверно, скажете, что всему произошедшему есть другое, рациональное объяснение. Вы, думаете, я безумец и фантазер? Но разве безумен тот, кто верит, что всей душой любящий тебя человек способен творить чудеса!
