Ал Ри
Секреты сов
Промежутки
Софи приходила в себя несколько раз. Она лежала на полу, укрытая холщовым одеялом, которое пахло землей и перегноем. За решеткой у огня ели и пили мужчины. Все это казалось сном. До Софи долетали неявные обрывки фраз. В последний раз, когда она очнулась, над ней склонялся Уилл. Он принес ей ужин: похлебку и немного горячего чая. Поставил поднос рядом.
– Опять начался дождь. Никто не осмелился пойти дальше. Пришлось укрыться в охотничьей избушке. Извини за все это, – произнес Уилл, оглядывая клетку, посреди которой лежала Софи, – но охотники боятся, что ты опять сбежишь, а искать тебя под дождем никто не хочет.
Софи вновь проваливалась вниз, кто-то сильными руками тянул ее в бездну. Сильнее, сильнее, и Уилл исчезал, отдалялись звуки и тепло огня. Там, куда направлялась Софи, властвовали пустота, темнота и вечные лужи под ногами.
Дом
Когда Софи проснулась, первое, что она почувствовала – это запах собственного дома, и вздохнула с облегчением, но открыв глаза, поняла, что такое просто не могло присниться. Рука продолжала болеть. Импровизированная повязка, собранная Уиллом, уступила место более аккуратной, в которой чувствовался труд лекаря. Софи попыталась прикинуть, сколько времени могло пройти. Напрягла память, но последнее, что смогла вспомнить, это неясные отрывки событий в лесу. Скорее всего, она висела у кого-то на плече, приходя изредка в себя.
Просто подняться с кровати казалось настоящим испытанием, все тело хрустело, как высушенные листья, тяжелая голова отдавалась тупой болью при каждом движении. Наконец Софи удалось сесть, и она огляделась. Дом ее не изменился, только казалось, что прошло очень много времени – месяцы, а может и годы. За окном лил дождь – нечто неизменное, присущее осени. Влага правда больше не пыталась пробраться в дом. Она словно понимала, что здесь больше нечем поживиться. Софи чувствовала ее присутствие внутри себя – влага затаилась, прилипая к стенкам души. Она чего-то ожидала, может быть, копила силы, чтобы забрать свою жертву в бездну грусти навсегда.
Софи обернулась – картина так же неизменно висела над кроватью. Только она и дарила какую-то уверенность. В картине была заточена разгадка. Все эти многолетние сосны-громадины, птицы, небо, меняющее окраску, совы, которые с ней разговаривали – все это имело какой-то смысл. По крайней мере, теперь Софи знала, что за картиной скрывается родной ей мир. Мир, где она еще ни разу не бывала и куда обязана попасть. Пока Софи думала об этом всем, ее внезапно посетило ощущение, что все, кого она считала близкими людьми, либо обманывали ее, либо вечно скрывали часть правды. Она вспомнила все разговоры с бабушкой Ванархи, последний разговор с дядей Броком – везде висела недосказанность, словно ее вели под руки с закрытыми глазами и лишь изредка позволяли взглянуть, чтобы она вдруг чего-то не испугалась и не свернула не в ту сторону. Вели ли меня сюда? Или, может быть, я испортила им весь план, когда убежала от Уилла, попалась охотникам? – подумала Софи. – Что, если я не должна была попасть домой и теперь не смогу выполнить свою часть? Теперь Софи не понимала, что будет дальше – никто не рассказал ей этого. Грудь вздымалась все чаще и чаще от этих мыслей. Все болело и не было сил терпеть или жить.
На картине задалось движение. Как будто бы подул ветер. Из-за деревьев появилась лиса. Она присела на задние лапы и уставилась на Софи.
Огонь
Лиса продолжала смотреть на Софи, когда за окном помимо дождя начали угадываться крики и глухие удары. Спустя мгновение раздался треск бьющегося стекла, и через окно на пол бухнулся горящий светильник. Вокруг него, пропитывая пол, разлилась горючая жидкость и как по щелчку вспыхнула. Языки пламени росли, стремительно и ненасытно перескакивали на стол, стул, объедали пол. Вот они вцепились в кровать, а с другой стороны повисли на шторах. Софи секунду колебалась, но потом ринулась к входной двери. Конечно, она оказалась заперта. Еще два светильника прилетели на пол, разбрызгивая загорающуюся жидкость, и заставили Софи отскочить в сторону. Огонь облизал ее ногу. Софи вскрикнула от боли. Побежала к окну, но тут же услышала звук молотка: окно заколачивали. Сквозь щели в полутемноте она увидела лицо Уилла, он не убегал, стоял как вкопанный, капли стекали по его щекам.
Софи закричала от злости, как кричат животные, когда понимают, что бежать уже некуда. По щекам потекли слезы, собираясь на рубцах и пятнах запекшейся крови. Огонь не оставлял ей выбора. Его лапы схватились уже за все, что могло гореть. Дым извивался в комнате, как черный пес, гоняющийся за своим хвостом. Софи бросилась к последней надежде – дверце в полу в комнате родителей. Она упала на колени и увидела крупный амбарный замок, который рушил последнюю надежу. Охотники перекрыли каждую дверь, забили каждое окно. Софи безнадежно села на пол. Ее дом стал ловушкой. Уилл и охотники создали эту клетку специально для нее.
За дверью бушевал пожар, запуская в дверные щели маленькие язычки и струйки дыма. Прошла секунда и раздались хлопающие взрывы – яблоки не выдерживали жара и лопались. Софи почувствовала частички яблочного тепла, они ободрили ее. Огонь тем временем поглотил дверь и принялся за стены. Он надвигался невероятно быстро, словно хищник, нацелившийся на жертву. Софи забралась на кровать родителей. Она стояла так секунду, пока не стало совсем невыносимо жарко и нечем дышать. Языки ползли по потолку. Тогда она свернулась калачиком и зажмурилась. Может быть – это и есть моя судьба? – подумала Софи. – Сгореть заживо, стать жертвой, как стали родители Гая когда-то. Сердце ее бешено колотилось, она почувствовала, как огонь взбирается по ее спине – адское жжение, а потом внезапно ощутила неожиданно острую боль в плече. Кто-то вцепился железной хваткой и потянул прочь. Последнее, что увидела Софи перед тем, как обмякнуть без чувств – свои обожженные ноги и горящий подол платья.
Зима
Утром мы жевали немного высушенных яблок,
чтобы проснуться и прийти в себя.
За окном свирепствовала вьюга,
Стучалась в дверь, будила нас до рассвета.
Другой мир
Софи пришла в себя от холодного ветра, который царапал лицо, пронизывал свитер, впивался в кожу. От ног, погруженных в снег, исходил еле заметный пар. Софи поерзала, спиной она ощутила кору дерева – тысячелетняя сосна устремлялась в небеса. Недалеко раздался шум, черный красноглазый волк зарывался в снег, извивался, пытаясь погасить язычок пламени на спине. Здесь пахнет иначе, подумала Софи, глубоко вдыхая холодный воздух. Это определенно была зима, но такой ее никто никогда не видел. Софи подняла глаза. В воздухе поодаль от нее над землей висели четыре огромные картины. На трех из них властвовал свой сезон, в каждой проживали свои жизни люди, щебетали птицы, дул ветер, играя с кронами деревьев. Лишь четвертая оставалась белой.
– Далеко ты забилась, – раздался в голове Софи голос бабушки Ванархи. Рядом стоял волк и смотрел туда же, куда и она. – Пришлось немного опалиться.
Софи кивнула и зажмурилась от острой боли. Только теперь она поняла, что кровь струится из ее плеча. Рваная рана виднелась под испорченным свитером и распускалась алым цветком между шеей и ключицей. Голос бабушки Ванархи в голове заверил, что ничего страшного не случится, нужно приложить снег. Так Софи и сделала. Белая кашица сразу же покраснела, но боль слегка утихла, пуская остальные чувства к Софи, и она прислушалась. Издали приближался шум. Он смешивался в клубы шорохов, хруста, топота. Софи испуганно посмотрела на бабушку Ванархи, которая оставалась по-прежнему в обличье волка. Та продолжала смотреть на картины, пуская из пасти облака горячего пара. Софи услышала дыхание тысячи существ и инстинктивно прижалась к стволу дерева. Кто это? Чего еще могла она ожидать, попав домой? Чего угодно. Она не испытывала радости – только нечто каменное опустилось на краешки ее души, заставляя дергаться и плясать сердце. Стадо оленей? – подумала Софи, а спустя мгновение на опушку вырвалась река огромных черных волков, которая разделялась в три потока, огибая стволы сосен. Каждый из зверей по размерам напоминал лошадь, прикинула Софи, и догадалась, что направлялись они непременно к трем картинам. Тем временем изображения на них медленно менялись. Левая теперь показывала лысые кроны деревьев в лесу и кусочки дождливого неба. Софи опознала опушку, где стоял дом дяди Брока. На картине посередине пылал огонь в догорающей комнате. А третья – показывала запустение в некогда сгоревшем доме бабушки Ванархи. Волки стремительными прыжками врывались в картины, растворяясь в них. Когда последние остатки черной реки проникли в мир, где Софи родилась, изображения вновь поменялись, словно кто-то сверху наблюдал за тем, что происходит в деревне, в лесу. Софи видела, как волки мчатся по лесу, двигаясь в сторону деревни, как они разрывают на части первых встретившихся им на пути охотников. Деревня становилась черной от лохматых спин.
– Пойдем, дорогая, нас ждут, – раздался неожиданно голос бабушки Ванархи, отрывая Софи от созерцания настоящего ужаса.
Бабушка Ванархи отвечает на вопросы
Они шли бок о бок, скрываясь за стволами деревьев. Софи чувствовала себя крошечной рядом с огромным черным волком. Она ступала по снегу, который покрывал землю обледенелой коркой. Обожженные ноги, лицо, рука больше не слушались ее, они болели, звенели, словно просили остановиться, присесть, отдохнуть. Софи упорно шла вперед, она чувствовала облегчение – раз попала домой, то выполнила свою часть правильно.
– У тебя, наверное, много вопросов, Софи? – раздался у нее в голове голос бабушки Ванархи.
– Их стало на порядок меньше, – изобразила на лице легкую улыбку Софи.
– Мы идем в сторону дома, – пояснила волчица, – у нас есть немного времени и я могу теперь ответить на все вопросы, которые у тебя есть, но, если ты хочешь, мы можем пойти молча.
– Там впереди, – начала Софи, – туда, куда мы идем, там ждут меня родители?
– Да, – раздалось в ее голове, – и не только родители, Софи.
Софи вздохнула с облегчением и посмотрела вперед: она уже видела, как там впереди расступаются сосны. Скоро лес сменится полями, а там наверняка стоит милая деревня, в которой все будут жить счастливо. Боль не давала мыслям превращаться в слова, но все-таки Софи удалось по крупицам собрать интересующие ее вопросы.
– Почему сейчас? Почему волки не могли раньше прийти и растерзать людей?
– Это часть уговора с зимой, – ответила бабушка Ванрахи. – Гай нарисовал три картины и одну оставил пустой – порталы работали по правилам. Если картина сгорала и рядом находился Срэд, то портал позволял спастись, вернуться домой. Так спаслась я, так спаслись твои родители в сгоревшем доме, в котором висела картина с пустым холстом, так же спасся дядя Брок. И точно так же мне удалось вытащить тебя из огня. Картина, через которую я тебя вытащила, была последняя. Сначала в огне оказалась картина твоих родителей, потом моя, потом дяди, потом…
– Получается волки могут попасть в тот мир, когда подожгли все четыре картины.
– Да. Только так.
Софи немного подумала, глядя себе под ноги.
– А черные волки, которые нападали на деревню? Тогда ведь сгорел только один дом и одна картина.
– Через нее могли попадать в другой мир только Срэды и только в обличии животных, – ответила бабушка Ванархи и добавила горько, – правда иногда это заканчивается не так, как хотелось бы. У человека не хватает сил вернуться в свой истинный облик.
Софи встретилась с волчьим взглядом и поняла, что та говорила про себя.
– Почему никто не говорил мне правду?
– Правда меняет дороги и взгляды, – задумчиво произнесла бабушка. – На кону были слишком большие жертвы, но ты справилась Софи. Ты добралась до дома.
Софи заметила нотки грусти в голосе, который звучал у нее в голове, но не придала значения. Может быть, осень еще не отпускала ее и меняла смыслы и чувства.
– Уилл? – спросила она. – Он сказал, что выполнял ваши поручения.
– Да, – протянул голос бабушки в голове. – Уилл – храбрый парень.
Деревья тем временем расступились, открывая взору деревню, которая находилась в низине. Вдали виднелась стена заснеженного леса, поля, покрытые льдом – зима не отступала. По спине Софи пробежался холодок – она подумала, что могла сделать что-то не так, и возможно поэтому бабушки Ванархи скрывала грусть. В следующую секунду вдали показались люди, они выходили к окраине деревни, будто услышали на таком расстоянии, что к ним идут гости. На лице Софи, несмотря на боль, расплылась робкая улыбка. Софи ускорила шаг, потом перешла на бег. Ее босые ступни вспарывали снег, ветер обдувал лицо, ворошил волосы. Софи бежала к родителям.
Йон нисколько не изменился, его волосы оставались такими же темными и кучерявыми, красивые голубые глаза блестели от счастья, а на лице засияла широкая улыбка, когда Софи подбежала ближе. Она, запыхавшись, остановилась, оглядывая всех, кто вышел ее встретить – отец, дядя Брок, а позади них выходили дети, спасенные от другого мира. Софи бросилась в объятия отца и уткнулась в его грудь. Тот крепко обнял ее. Здесь все закончится, подумала Софи и счастье переполнило ее.
– А где мама? – отпрянула она на секунду, только ради этого вопроса.
Йон лишь кивнул в сторону, откуда только что пришла Софи с бабушкой Ванархи. По белому снегу бежала лисица: она тащила за собой Уилла, держа в пасти его куртку. Лисица бросила его в снег и обратилась в женщину.
– Мама, – прошептала Софи и побежала ей на встречу.
– Привет, моя милая, – Валери обняла дочь и поцеловала в макушку. – Наконец-то ты дома, Софи.
Уилл тем временем поднялся на ноги, и застыл безмолвно в стороне, а Софи все шептала, как она рада, что все закончилось.
Рядом с дядей Броком и Йоном уже столпились дети, Алан вышел в первые ряды. Он охнул, когда Софи наконец-то обернулась, отпустив маму.
– Софи… – выдохнул он, – что с тобой…
Он смотрел на девушку, которую помнил совершенно другой. В ее перемазанном сажей, израненном и исцарапанном лице с трудом угадывались былые черты. Изорванный свитер открывал чудовищную рану от клыков на плече, рука безжизненно висела на повязке, а платье, сгоревшее по колено, оголяло обожженные колени.
Уилл подошел к Алану и похлопал его по плечу.
– Ей очень тяжело пришлось, но все позади, – сказал он серьезно.
Софи с мамой в обнимку подошли ко всем.
– Привет, Алан, – произнесла Софи и улыбнулась. – Ты здесь, я видела тебя на картине.
– Привет, Софи, – ответил он. – Прости, что меня не было рядом.
– Все в порядк…
Софи резко выдохнула. Радость выпорхнула из нее вместе с этим последним воздухом. Откуда-то из глубины наружу вылезала грусть. Софи откашлялась и отпрянула. Грусть продолжала ползти наверх, цепляясь за легкие и сердце, не давая сделать полный вдох. Глаза наполнились слезами, Софи непонимающе осмотрела всех родных, друзей и детей, спасенных от другого мира. Она отступила еще на шаг, огляделась – вокруг лежал снег и на мгновение ей показалось, что несколько снежинок парили над землей. Софи отступила еще на шаг, словно боясь заразить остальных этой ужасной грустью, которая переполняла ее без видимых причин. По щекам ее скатились слезы, наконец-то готовые выполнить свою роль.
– Но почему? – спросила скорее саму себя Софи. – Почему все еще лежит снег?
Слезы потекли по ее щекам, она упала на колени и взяла в ладонь холодную ледышку.
– Я что-то не так сделала? – она смотрела на родителей, в глазах которых дрожали слезы. – Зима не уходит, потому что я что-то не так сделала? Я подвела всех? Подвела…
Софи зарыдала, впервые за все это время по-настоящему, выплескивая из себя все, спустя столько неприятностей, после увечий и издевательств, в конце трудного пути, сбросив чудовищную ответственность, которая не должна была пасть на плечи ребенка.
Софи чувствовала, как грусть тянется выше, а все остальные наблюдали, как из спины, из головы, из плеч девушки тянутся к небу тысячи прозрачных рук влаги.
– Что со мной? – жалобно спросила Софи, а по щекам ее лились слезы.
Руки продолжали расти, поднимаясь столбами в небо, пока не зацепились за тучи. Как только это произошло, тучи медленно поплыли прочь, оставляя на месте себя яркое голубое небо. Софи оторвалась от земли. Уилл двинулся вперед, но услышал в своей голове приказ стоять на месте – это бабушка Ванархи оказалась рядом с ним.
Уилл дрожал, переступал с ноги на ногу. Он смотрел, как все выше и выше поднимается над землей Софи, как тучи уносят ее. В какой-то момент Уилл перехватил взгляд Алана, тот кивнул в ответ, приняв предложение. В ту же секунду охотник ринулся вперед, и его мгновенно сбил с ног огромный волк: Уилл освободил путь Алану. Парень побежал в сторону Софи и в прыжке попытался схватить ее за лодыжку, но в ту же секунду ощутил острую боль в голени и плашмя шлепнулся на снег. Волк ослабил хватку, оставив на ноге следы от клыков. Софи улетала ввысь, и Уилл, и Алан безнадежно смотрели ей вслед. Валери уткнулась в грудь Йона и затряслась в рыданиях.
– Так должно было случиться, – раздался в мыслях у каждого голос бабушки Ванархи.