Зорислав Ярцев
Проводник. Часть 2 – Дороги к дому

Пролог

19 февраля 2023 г, РФ, место неизвестно

Невысокий лысоватый человек задумчиво смотрел в окно. Он был уже далеко не так молод, как ему бы хотелось. Но физическую форму старался поддерживать. Всё-таки не на складе работал. Свои же подчинённые не поймут.

– М-да, погодка и у вас тоже не очень, – задумчиво протянул он. – Не май-месяц.

– Ну, так февраль, Георгий Всеволодович, – учтиво уточнил второй человек.

Он сидел по другую сторону рабочего стола. По слегка натянутой улыбке и крепко сцепленным в замок пальцам можно было уверенно сказать, что молодой рыжеволосый парень нервничает в присутствии высокопоставленного гостя из самой Златоглавой.

– Я заметил, – чуточку иронично отозвался на это вышеназванный.

Он поправил очки, в последний раз окинул внимательным взглядом живописную панораму за окном и сел в широкое кресло.

– Итак, – тон мужчины стал деловым, – проектом «Хрусталь» я, в целом, доволен. Переход ко второй фазе будем считать вполне успешным. Александр Данилович, придумайте, чем поощрить команду¹.

– Хорошо, Георгий Всеволодович, – кивнул третий собеседник.

Этот моложавый подтянутый мужчина с серо-стальными глазами смотрел на своего начальника совершенно спокойно. Суетиться или нервничать он уже давно отучился.

– Как я понял, ваш многообещающий объект в состав проекта войти отказался?

– Да, – подтвердил зам. – Сперва он был освобождён от обязанностей инструктора и введён в команду сопровождения. Осуществлял функцию проводника и защитника «Принцессы»². Справился безупречно. Но от дальнейшего участия категорично отказался, как и от службы. Через неделю будет уволен в запас. Мною было принято решение не препятствовать.

– Ваша недоработка, – слегка поморщился тот, кого назвали Георгием Всеволодовичем.

– Нам нечем его заинтересовать, – спокойно возразил Александр Данилович. – Деньги, карьера – это его не прельстило. О патриотизме у объекта свои представления. А кардинальные меры считаю неоправданными. Можем и тут получить, как в тот раз, с проектом «Воля»…

Оба мужчины почти синхронно потёрли ладони, словно желая избавиться от какого-то особенно мерзкого ощущения. В их памяти всплыли одни и те же крайне неприятные воспоминания. Никто из них не хотел повтора.

– И что же вы предлагаете? – поинтересовался руководитель.

– Предлагаю отпустить объект на гражданку. Пользы там от него может оказаться ничуть не меньше, чем в самом горячем тылу противника. В конце концов, это отличное прикрытие для перевода объекта в режим «тени».

– В какую именно: спящую или активную? – уточнил Георгий Всеволодович.

– В «слепую», – равнодушно ответил его зам.

– Хотите использовать парня без его ведома? – удивился начальник.

– Самую малость, – позволил себе тонко улыбнуться Александр Данилович. – Нам достаточно просто направить внимание объекта туда, где его навыки будут наиболее востребованы. Согласно составленному психопрофилю, он охотно примет предложение. Особенно если зайти с правильной стороны.

– Извиняюсь, что вмешиваюсь, – нервно заговорил молодой человек. – Я, кхм, лично знаком с «Шаманом». И я бы не рискнул использовать его втёмную.

Георгий Всеволодович с вежливым интересом посмотрел на рыжеволосого парня. Тот тихонько прочистил горло и пояснил:

– Он прекрасный боец, снайпер, разведчик, диверсант. Но в войнушку «Шаман» наигрался ещё в Сирии. Задействовать его в какой-то спецоперации может оказаться опрометчиво. Скорее всего, взбрыкнёт. Ведь долги чести он раздал. А о патриотизме у него, как правильно заметил Александр Данилович, свои представления.

Руководитель перевёл вопросительный взгляд на зама. Тот снова тонко улыбнулся:

– А я и не говорил о силовых операциях. Предлагаю направить объект в проект «Феникс». Я считаю, что он идеально подходит для участия в этом деле. Да и не зря же мы поспособствовали чудесному получению им диплома о высшем психологическом образовании. Пусть применяет навыки на благо своей страны. К тому же, в родном городе объекта есть соответствующий филиал.

Оба мужчины, не сговариваясь, посмотрели на молодого коллегу.

– Да, есть, – подтвердил парень, внутренне уже догадываясь, кому придётся с этим работать.

– Хорошо, – кивнул руководитель сразу обоим подчинённым. – Действуйте, господа.

– Георгий Всеволодович, – обратился к нему заместитель, – позвольте также подключить объект к операции «Паутина».

– А почему вы считаете, что тут он не взбрыкнёт? – стало интересно начальнику.

– Есть подозрение, что в ближайшем окружении объекта находятся «пауки». Если это так, то «паутина» отреагирует и на него. Но даже если мы и ошиблись, то объект всё равно попадёт в зону внимания «паутины», когда погрузится в дела проекта «Феникс». Так что дальше нам останется только наблюдать, подстраховывать и тайком помогать по мере надобности. По-сути, мы ничем не рискуем. А решать вопрос надо. Ситуация уже заходит в тупик.

Георгий Всеволодович задумчиво пошуршал лежавшими на столе бумагами и уточнил:

– И каким же образом предлагаете осуществлять подстраховку?

– Самым удобным считаю использовать старую проверенную программу «эскорт», – расплылся в улыбке зам. – Мы ведь уже прибегали к этому методу на объекте ещё после Сирии. Когда исподволь корректировали его выгорание и подталкивали в сторону получения психологического образования. И тогда всё прошло гладко. Он ничего не заметил, потому что наше вмешательство совпадало с его собственными интересами. Сейчас всё можно сложить по аналогичному сценарию.

Улыбка исчезла с лица мужчины, сменившись деловым выражением.

– Ну, разумеется, не будем сбрасывать со счетов и электронные методы пассивного наблюдения.

– А вы не опасаетесь, что «пауки» тоже выдвинут своих «паучих», и получится конфликт? – прежним задумчивым тоном спросил руководитель, поправляя очки.

– Это тоже будет интересным вариантом развития событий, – кивнул мужчина. – Такой конфликт способен выявить связи. Эмоции – плохой советчик.

– Вы так уверены в разборчивости и лояльности объекта? – не отступал начальник. – А что, если он сам пойдёт на поводу у чувств? Такой человек в умелых руках может быть очень опасен.

– На этот счёт я не беспокоюсь, – равнодушно ответил Александр Данилович. – Он очень умён и проницателен. Да и никогда не ведётся на поводу у, как вы выразились, чувств.

– Шаман до сих пор тоскует по своей умершей жене, – вставил слово рыжеволосый парень. – Я согласен с Александром Даниловичем. С этой стороны проблем ждать не стоит. Да и Шаман никогда не согласится вредить родине и фронтовикам. У него очень высокие моральные качества и сильно развита эмпатия³. Он на все сто процентов лоялен тому, что мы можем ему негласно предложить, и совершенно не примет то, что могут ему предложить наши оппоненты.

Георгий Всеволодович обвёл внимательным взглядом обоих своих подчинённых.

– Хорошо, – дал он добро. – Тогда, Александр Данилович, займитесь этими вопросами лично.

– Так точно, – кивнул зам, мысленно разворачивая уже заранее приготовленный план действий.

Глава 1

1 марта 2023 г, РФ, Крым, Ялта

Борис пригнулся, выходя из маршрутки. Шагнул на тротуар и накинул на плечи лямки армейского рюкзака. Военная форма и высокий рост с мощным телосложением выделяли его из толпы. Да и движения отличались от гражданских: плавные, осторожные, сосредоточенные. Парень то и дело ловил на себе взгляды. Некоторые из них были равнодушные или подозрительные, некоторые – сочувствующие, а иные взоры даже отличались откровенным восхищением.

Сам же Борис с какой-то затаённой осторожностью всматривался в гражданскую жизнь. Это был уже второй его опыт возвращения со службы, если не считать срочную. И предыдущий опыт возвращения домой оставил у него мрачные воспоминания, потому что выпал на середину апреля 2020 года, как раз на начало карантинных ограничений.

Лицо обдало ещё по-зимнему прохладным ветром. Шаловливые струйки взъерошили короткие тёмно-русые волосы. Молодой человек улыбнулся, радуясь этому ветру как родному. Глубоко вдохнув свежий воздух, он почувствовал первое дыхание весны. Той самой крымской весны, что каждый год взрывается буйством всевозможных цветов и ароматов.

Внимание парня плавно опустилось в центр груди, мягко касаясь внутренней сияющей звёздочки. Он с улыбкой отдал мысленную команду:

«Обновить связь с моим самым лучшим расширением».

Восточные учения уже многие тысячи лет помещают в центре грудной клетки сердечную чакру. Традиция православных исихастов говорит, что здесь расположена точка единения ума и чувств, и открываются врата в Царство Божие. А современные учёные обнаруживают переплетение нервных узлов. Как это часто бывает, древние знания разных культур заново переосмысляются наукой. Вот и психологи тоже обратили внимание на эту область, завязав на неё приём расширения⁴.

Спокойный вдох-выдох, и внутренняя звёздочка Бориса вспыхивает ярче. Голубоватое сияние⁵ разливается по телу, полнее насыщая его и привычно устремляясь в новую бесконечность. Но это окрыляющее движение внезапно запнулось о притаившиеся страхи. Ощущение было таким, словно Иволгина дёрнули за удушающий поводок, останавливая на всём ходу. Борис тряхнул головой, стараясь сбросить резкое напряжение, сжавшее его тело.

«Триггер⁶ всё-таки сработал», – с досадой подумал он. – «Но я ж теперь не просто военный, прошедший десантуру и спецназ. Я ж, блин, профи психолог… Вон, в рюкзаке даже диплом лежит. Спасибо командирам. Помогли и с этим».

Иволгин закрыл глаза, пару раз глубоко вдохнул и выдохнул. По правилам следовало не просто расслабиться, а перепрограммировать собственный мозг. В момент сработавшего триггера это не так-то просто, зато очень эффективно. Если уж получится, то новое впечатление растворит старые нейронные связи, удерживающие триггер, и заменит их здоровой реакцией. Поправив лямки, Борис медленно зашагал по вокзалу. Глядя по сторонам, он принялся отмечать деталь за деталью.

Вот мимо пробежала стайка жизнерадостных детей. Вот из рейсового автобуса выходят люди. Кто-то из них шёл налегке. В руках у других были объёмные сумки или чемоданы. Вот какой-то водитель очередной маршрутки вышел из своей машины и принялся громко зазывать пассажиров, перечисляя основные остановки. Вот на встречу прошла миловидная девушка, улыбнувшаяся незнакомцу, просто так, в ответ на тёплую улыбку симпатичного голубоглазого парня. Вот открылась дверь небольшого магазинчика, и оттуда вышла не молодая уже женщина с пакетами в руках. Вот на дороге нервно засигналил какой-то водитель, которого подрезали на повороте. Вот незнакомый чернявый паренёк в полицейской форме встретился взглядом с Борисом и неожиданно лихо отдал честь, улыбаясь от уха и до уха, глядя на него с каким-то детским восторгом.

Иволгин шёл по родному городу и с удовольствием отмечал признаки кипящей жизни. Холодные когти внутреннего страха постепенно отпускали его сердце: – «Теперь всё совсем по-другому», – мысленно повторял он сам себе. Сейчас на дворе не апрель 2020, как тогда, когда Борис возвращался из Сирии, а март 2023 года. И вокруг больше нет той ошеломляющей картины пустых, словно бы вымерших городов. И военный фронт вовсе не сменился опять на фронт санитарный, когда всеобщей изоляцией стремились хотя бы притормозить распространение новых штаммов COVID-19. Иных причин для пустых улиц или закрытых магазинов тоже не было. Всё было по-другому. Всё было хорошо. И это было здорово!

Вспыхнувший панический страх заметно ослаб под воздействием новых впечатлений, которыми Борис намеренно наполнял свой мозг. Таким образом он как бы успокаивал его. Давал убедиться в том, что ситуация не повторяется. Одновременно с этим молодой человек посылал по всему телу волны мягкого тепла. Это также помогало сбросить мышечный зажим.

Когда от страха остался лишь центральный узел, который виделся Борису как почти чёрный скользкий комок, он отдал сам себе мысленную команду:

«Я отказываюсь и дальше бояться повторения старого негатива. Это мешает мне радоваться жизни. Извлечь и выложить».

Парень принялся мысленно выкладывать перед собой тяжесть и сжатость. Время от времени он помогал себе жестами, незаметно проводя по телу ладонью и сбрасывая вниз нечто невидимое. Одновременно с этим Борис продолжал наблюдать картину родного города, полного жизни.

Выложив страх и тяжесть, Иволгин мысленно ткнул в отвратительную кучу пальцем и скомандовал: «Рассоздать и уничтожить»⁷. Перед его внутренним взором чёрное месиво начало стремительно таять, распадаясь золотой пылью, и в итоге превращаясь в чистый белый свет. Парень вдохнул в себя этот уже очищенный свет и на выдохе позволил ему разлиться по телу вместе с ощущением радости от возвращения домой. Новый вдох наполнил молодого человека весенним пробуждением ото сна, подвижным воздухом, тёплыми улыбками прохожих, заботливой поддержкой земли под ногами. Он радовался своему возвращению, и ловил все малейшие знаки того, что и всё вокруг тоже радуется ему. Внутренний свет Бориса, словно засидевшаяся птица, пару раз трепыхнулся и рванулся далеко в бесконечность. Он позволил своей радости расшириться ещё больше. Этим чувством Иволгин вновь и вновь наполнял каждую клеточку своего сильного тела, шагавшего сейчас уверенной и упругой походкой.

Борис поймал себя на мысли, что ему вдруг нестерпимо захотелось всё бросить и рвануть в горы, на тот же Аю-Даг или Ай-Петри, где уже должны вовсю цвести первоцветы. В прошлый раз он их ещё застал. А вот цветение нежных персиков – уже нет. И бескрайние поля тюльпанов и лаванды отцвели в 22-ом без него. Но в этом году Борис всё наверстает. Теперь его жизнь принадлежит только ему, как и должно быть у каждого человека.

Парень огляделся по сторонам, сориентировался и пошёл к городским маршруткам. Всего через каких-нибудь пятнадцать минут он будет уже у матери. Следует её навестить, показать себя – живого и здорового. Отец приехать сегодня не смог. Жаль. Ну да к нему он заедет попозже. Благо Севастополь всего в паре часов езды на машине.

***

– Сынок! – воскликнула мать с порога. – Живой! Здоровый! Вернулся!

Борис молча обнял её, принимая материнские чувства как есть, со всем сумбуром, царившим сейчас в женской душе.

– А отощал-то…, – вздохнула Маргарита Ивановна, со сдержанной гордостью глядя на сына, возвышавшегося над ней почти на целую голову.

Борис не стал спорить. Просто мягко и спокойно ответил:

– Мой вес остался прежним, мам. Но сегодня я буду вдвойне рад твоим блинам с пирожками. Так что меня можно просто покормить без намёков. Я пойму и приму. Честно.

Его глубокий и размеренный баритон прозвучал успокаивающей мелодией, и на округлом лице не молодой уже женщины разгладились усталые морщинки.

– Эх, дипломат! Этот… Эм… Психолог! – рассмеялась она, снова порывисто обнимая сына. – Проходи. К чему в дверях-то стоять? Всё уже готово. Ждёт тебя горяченькое.

Молодой человек перешагнул порог, снял куртку, повесил её на вешалку и хотел было присесть на банкетку, но она оказалась уже занята. На ней, развернув победным знаменем свой пушистый хвост, стоял здоровенный белый кот, и щурил свои голубые глаза. Взгляды кота и человека встретились. Борис улыбнулся, протянул руки и подхватил своего любимца. Тот благосклонно заурчал и зажмурился, признавая блудного хозяина. На какое-то время всё для них вокруг отошло на второй план.

– Целыми днями просиживал на окне, или в прихожей. Всё тебя ждал, – тихо сказала мать, умилённо любуясь обоими.

– Я тоже ждал, – кивнул парень.

***

Тремя годами ранее

Борис шёл по пустой улице родного города, зябко кутаясь в куртку. На дворе уже стояли первые числа мая, да и день выдался тёплым. Но молодому человеку всё равно было холодно. То ли привык он к жаркому сирийскому климату за четыре года. То ли что-то ещё вымораживало его изнутри, не давая почувствовать животворную мощь весеннего южного солнца.

Иволгин свернул у детской художественной школы, нашёл взглядом нужную дорогу и вскоре уже шагал по пологому подъёму. Этим днём ему захотелось посетить одно из своих любимых мест – так называемый алуштинский Кромлех. Он не был здесь уже четыре года. Но сегодня его не смогло остановить даже отсутствие пропуска на выход из дома для самоизолированных.

Через четверть часа Борис уже подходил к обветренным камням, которые были кем-то выложены здесь много тысячелетий назад. Войдя в центральный круг, он замер. Веки его медленно опустились. Молодой человек старательно прислушивался к своим ощущениям. Сделав несколько неуверенных шагов, он опустился на колени. Затем, не открывая глаз, нащупал рукой ближайший камень и уселся на него. Иволгин ни о чём не просил и ничего не говорил. Слов в опустошённой душе не было. Только желание найти выход из своего гнетущего состояния. И через пару минут парень впервые за последние месяцы расслабился. А ещё немного погодя почувствовал, что нечто слабо поскребло его ногу.

Борис открыл глаза, взглянул вниз и заметил крошечный комочек грязно-белой свалявшейся шерсти. Из недр этого пухового комочка на него доверчиво смотрели огромные голубые глаза. Маленький ротик открылся, и раздался тонкий мяв, похожий больше на писк. Молодой человек невольно улыбнулся и протянул широкую ладонь. Котёнок с ещё большей доверчивостью ткнулся в подставленную руку, потёрся об неё мордочкой и вновь пискнул.

– Где же твоя мама? – спросил Борис.

Он подхватил малыша на руки и посадил себе на колени. Тот мгновенно свернулся клубочком, ещё раз мяукнул и заурчал. Парень бережно погладил котёнка по спинке. Видно было, что животное давно не ело. Хребет торчал, живот подвело, а рёбра можно было пересчитать не напрягаясь. Сердце Бориса сжалось от такого печального зрелища. В груди тоскливо заныло. Отчего-то он увидел в котёнке отражение самого себя. И ещё что-то похожее на открытую дверь, за которой было намного светлее, чем здесь, в настоящем моменте. Иволгин даже сам не понял, как открыл рот и спросил у котёнка:

– Хочешь пойти ко мне домой?

Котёнок неожиданно поднял головку, внимательно посмотрел на человека, словно отлично понимая суть вопроса, и мяукнул так, что Борису отчётливо послышалось в этом слово «да». Парень улыбнулся, глядя на смышлёного и решительного малыша. Этот голубоглазый меховой комочек словно бы ясно и чётко знал, чего хочет. В его голове не было двусмысленностей, запутанностей и противоречий, которые раздирают душу большинства людей вокруг. Котёнок был котёнком, и больше ни кем себя не воображал.

– Как же это здорово, наверное, знать, кто ты, и быть просто самим собой, – заворожено протянул Борис, продолжая гладить мягкую шёрстку.

Ему даже показалось, что спутанная шерсть сама собой разглаживается и распушается под пальцами. Иволгин приподнял котёнка на вытянутых руках, внимательно рассмотрел со всех сторон и с удивлением присвистнул:

– Да ты, брат, белее снега! Нигде не пятнышка. Если не считать грязи.

Котёнок продолжал громко урчать, щуря на человека смышлёные глаза. На душе у Бориса неожиданно потеплело. И он сказал, вкладывая в голос эту новорожденную теплоту:

– Хорошо. Быть посему. Будешь теперь жить у меня.

Глава 2

1 марта 2023 г, РФ, Крым, Ялта

Экран смартфона мягко засветился. Отобразилась заставка рабочего стола. Через секунду она сменилась одним из чатов, затерявшихся в длинном списке прочих диалогов. Ещё немного, и экран отобразил короткую фразу:

«Посылка прибыла по адресу. Идёт приёмка».

Через полминуты под этим сообщением появился ответ:

«Хорошо. Передавайте следующий заказ».

«Принято».

Экран ещё немного продолжал показывать короткий диалог, после чего все сообщения моргнули. Прежний текст исчез, заменяясь на ничего не значащие пустые фразы обычной болтовни.

Человек свернул чат и заблокировал смартфон.

***

Спустя пару часов, проведённых в доме у матери, Борис уже поднимался по лестнице на свой этаж. Плечи по-прежнему оттягивал большой армейский рюкзак. Тот и без того был набит личными вещами, а после материнских хлебосольных даров, потяжелел ещё на пару-тройку килограмм. В руках парень держал матерчатую сумку-переноску, в которой смирно сидел его кот.

На площадке кто-то был. Иволгин скользнул взглядом по ссутулившийся возле окна фигуре и отвернулся. Картина была малоприятной. Ещё довольно молодой, но неопрятный мужчина смотрел в окно, а возле его руки стояла двухлитровая бутылка из затемнённого пластика. И в бутылке был вовсе не квас. Даже за несколько метров Борис почуял кисловатый и, лично для него, тошнотворный запах дешёвого пива, которого в бутылке оставалось едва больше стакана.

– О! Сосед! – хрипловато окликнул Бориса этот мужчина, прокашлявшись, он уточнил: – Ты же сосед? Борька?

Иволгину больше ничего не оставалось, как повернуться к собеседнику и спокойно ответить:

– Да, это я.

Всмотревшись в мрачное лицо, Борис с удивлением узнал в этом человеке своего соседа Юрия. Вернее будет сказать – догадался, что это он. Потрёпанного вида забулдыга мало был похож на того молодцеватого, всегда подтянутого и ухоженного молодого мужчину. Он куда-то по-тихому исчез за пару месяцев до ухода Бориса на СВО. А теперь вот стоит в подъезде в обнимку с бутылкой – бледная тень себя прежнего.

«Сколько Юрке? Где-то тридцать пять, вроде. Около того», – подумал Иволгин. – «А этому мужику на вид под пятьдесят».

Чёрные волосы больше не были тщательно уложены и взбрызнуты лаком. Они топорщились давно не мытой шевелюрой. Вечно блестевшие тёмно-карие глаза потускнели. Крепкая фигура как-то оплыла и ссутулилась. Одежда местами заляпана. А осунувшееся лицо, судя по щетине, не встречалось с бритвой уже больше недели.

– Погодь! – нахмурил лоб сосед. – А… Это ты тоже на фронте был, что ли? Это тебя бандерлогов⁸ тоже бить посылали?

– Посылали, – лаконично и неохотно ответил Борис, но всё же добавил: – Вот только что вернулся.

– Э, ну, с прибытием, что ль, – неуверенно промямлил Юрий, и внезапно оживился. – Тогда за встречу, за возвращение, может, тяпнем, а?

Он повертел головой туда-сюда, нашёл заветную бутыль, схватил её и с надеждой протянул Иволгину. Борис не сдержал гримасу отвращения и отрицательно покачал головой:

– Благодарю за предложение. Но ты же знаешь, Юр, что я не пью.

– Да ладно, – протянул Юрий. – Ну, за встречу и возвращение-то стаканчик можно. Это и врачи рекомендуют. Нервы поправить, – он подумал ещё и решительно добавил: – Тем более что на фронте непьющих нет! Там ты ж наверняка пропускал…

– Нет, – вновь мотнул головой Борис. – И там я не пил. И дальше не собираюсь. Ни стаканчик, ни рюмашку, ни даже пипеточку.

– Э, ну…, – скис от такого Юра, и бросил обиженно: – Не уважаешь, значит. Ну да. Погоны-то вон какие. Куда ж вам, господин прапорщик, с солдатнёй пить-то…

– Я не пью. И тебе не советую. Быстро себя потеряешь вместе со здоровьем, – спокойно ответил на эту тираду Иволгин, с грустью глядя на соседа.

Тот уже открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь едкое в ответ, но тут тихо лязгнул замок. Дверь в квартиру Юрия приоткрылась, и оттуда вышла уставшая молодая женщина, в которой Борис с некоторым трудом узнал цветущую Таньку – жену вот этого забулдыги. Она посмотрела на обоих мужчин, поздоровалась с Борисом и повернулась в сторону мужа:

– Вот потому что уважает, потому и говорит ещё с тобой, а не на фиг послал тебя с рожей твоей бесстыдной, – с горечью бросила она.

– Да что б ты понимала! – возмутился оскорблённый муж. – Лучше молчи и сгинь обратно туда, откуда пришла! А то ещё навешаю!

Иволгин заметил, как Татьяна вздрогнула от этих слов, но осталась стоять. Приглядевшись, он обратил внимание на аккуратно зачёсанные светлые волосы, скрывавшие левую часть лица женщины, на следы тонального крема. Борису вдруг до боли захотелось подняться по этим нескольким ступеням, которые сейчас отделяли его от Юрия, и как следует дать тому в зубы. В его голове напрочь не укладывалась мысль о том, чтобы поднять на женщину руку. Ну, ладно ещё в бою. Ладно ещё защищаясь. Случаи всякие бывают. Среди тех же снайперов всегда хватало женщин. Но вот так… Борис этого не понимал, и даже не желал понимать.

Он прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Затем сбросил через ноги вниз, в жаркие земные недра, свою злость, отправляя на переработку жгучее и едкое желание ударить. «Отдаю злость и слепую ярость земле для переработки на благо жизни», – мысленно подал он команду для облегчения сброса негатива. По телу вязкими комьями стекло вниз нечто невидимое, но вполне ощутимое. Борису стало легче. Но для закрепления результата он потянул на вдохе из земли покой и основательность, чувство поддержки и опоры. Буквально нырнув в тёплую глубину этих качеств, Иволгин открыл глаза, взглянул на Юрия и спокойно сказал:

– Не обижай свою жену. Она тебя выбрала за что-то хорошее. И ты её выбрал тоже за красоту и что-то ещё достойное внимания. Вспомните, за что же вы полюбили друг друга. Вспомните, чем таким привлекли и заинтересовали.

Борис перевёл взгляд в сторону, как бы смотря поверх и куда-то в другое место, туда, где сейчас мысленно представил ту влюблённую парочку, которую видел ещё совсем недавно. Чуть улыбнувшись одними губами, он мягко обратился уже к этому образу:

– Что, если то самое лучшее, за что вы выбрали друг друга, всё ещё в вас есть? Что, если вы можете вновь повернуться друг к другу этими сторонами? Что, если ты, Юрий, вполне способен найти в себе силы, чтобы проявить мужественность и вновь отыскать любовь в своём сердце? Что, если и ты, Татьяна, тоже способна найти в себе силы и желания поддержать своего избранника в трудную минуту его жизни? Что, если для вас обоих всё ещё может сложиться благополучно?

Иволгин говорил мягко и спокойно, обращаясь не к ним нынешним, а к тем Юрию и Татьяне, которые ещё совсем недавно являли собой вполне счастливую пару. Такой приём в психологии тоже существовал, хоть и требовал довольно тонкой настройки на поле психического состояния того, к кому обращаешься. При этом ни в коем случае нельзя было приказывать, отдавать команды или утверждать – только спрашивать и предлагать, как бы открывать дверь в другую возможность и приглашать посмотреть туда.

В ответ на эти слова Юрий скрипнул зубами, но вслух ничего произнести не посмел. Что-то остановило его в голосе Бориса. Однако хрустнувшая в его руке пластиковая бутылка наглядно продемонстрировала бушевавшую внутри бурю эмоций. И даже хмель как будто бы выветрился из головы мужчины. Но яснее от этого там не стало. Слишком сильна была боль внутри. Чувство провала, уязвимости и собственной слабости горело раной с рваными краями.

Иволгин уже профессиональным взглядом отметил у соседа полный букет так называемого посттравматического синдрома, вызванного боевой психологической травмой⁹. Причём, в активной и агрессивной форме. Похудевшее лицо обтягивала сухая кожа. Потрескавшиеся губы, словно от жажды, которую никак не удаётся утолить до конца. Под глубоко запавшими глазами лежали тёмные круги, как Борис точно знал, от мучительно долгих бессонных ночей. Когда боишься закрыть веки и провалиться в кошмар, снова, раз за разом, переживая самые жуткие моменты прошлого, или ещё хуже – свалиться на дно удушающей ямы, наполненной порождениями страхов, иногда обретающих знакомые лица. Страшно засыпать. Потому что просыпаться с криком, разрывающим лёгкие, ещё страшнее.

Борис знал это всё на собственном опыте. И с готовностью помог бы Юрию, если была бы такая возможность. Но в том-то и дело, что сделать он пока что ничего не мог. Даже это приглашение было проведено им на грани допустимого. Юрий просто никого не подпустит в таком состоянии. Он должен сам признать существующую у себя проблему и захотеть что-то с ней сделать, сам захотеть исцелиться.

– Пойдите прочь оба, – бессильно махнул на обоих Юра.

Он всхлипнул, резким движением вскинул зажатую в руке бутылку, сделал несколько судорожных глотков, утёр губы и отвернулся к окну. Плечи мужчины вздрогнули, и Иволгин скорее почувствовал, нежели услышал беззвучный плач Юрия. Но было в этом ощущении и ещё нечто неуловимо похожее на вскрывшийся гнойник. А это уже хороший признак. Он посмотрел на Татьяну, прижал палец к своим губам, призывая её к молчанию, после чего мягко коснулся ладонью женской руки и ободряюще сжал тонкое запястье. Таня благодарно кивнула, тоже заплакав от охватившего её бессилия. Борису захотелось обнять молодую женщину, дать ей почувствовать поддержку, но он ясно понимал, что в присутствии Юрия этого делать категорически нельзя.

– Иди домой, – тихо шепнул он Тане, отпуская её руку. – Оставь его пока что.

Та снова молча кивнула, прикусывая губы в попытке сдержать рвущиеся наружу горькие слёзы обиды и отчаяния. Ещё раз посмотрев на Бориса с затаённой надеждой, она скрылась за дверью своей квартиры. Молодой человек тоже поспешил отгородиться от мрачного соседа металлической дверью. Нет, не из-за страха. Бояться Юрия он не боялся. Он мог играючи справиться с десятком таких бойцов. А вот глупостей наделать – сейчас было легче лёгкого. Лучше им разойтись пока в разные стороны. Да и кот начал проявлять признаки нетерпения, завозившись в своей переноске.