Юрий Викторович Швец
Рок. И посох в песках оружие. Том третий. Смерть как избавление

Глава 2

Лейла сидела на краю того самого карниза, с высоты которого рассмотрела сестёр, кои стали пленницами этих пещер много веков, а может и тысячелетие назад. Она грустно смотрела на гладь расположенного внизу озера… Зеркальная поверхность воды, позволяла видеть свод пещеры и отражённые стены грота. В отражении она видела часть небосвода, который проглядывал сквозь пробитое чем-то окно в своде скалы, в чьей глубине находился грот. Отверстие, странным образом напоминало рубленный рубец, в полностью, когда-то запечатанном скальном своде. Лейла тяжело вздохнула… Она чувствовала грусть, глядя в это проглядывающее световое пятно неба и свободы… Все её попытки спуститься к озеру не увенчались успехом. Она всё время попадала в одно и то же место – в грот, где её содержали в плену берберы. Эти безуспешные попытки выйти к озеру, конечно же, подорвали её веру вырваться из пещер вообще… Западня была сделана добротно, со знанием дела… Это была западня Бога. Лейла это поняла из разговоров сестёр, кои так часто выплывали из озера и сидели на берегу, беседуя друг с другом. Сёстры, расчёсывая волосы, говорили о многом… Это «многое» Лейла так и не поняла, но из того малого, в чём ей удалось разобраться, это было то, что Бог сам запер себя здесь и никого сюда не впускал. Этот запрет, касался даже его братьев и сестёр, из таких же Богов…

Теперь, Лейла, почти, не уходила с грота, даже, засыпала здесь, привалившись спиной к скале карниза. Но, просыпалась всегда в одном и том же месте – в гроте своего плена…

«– Что это значит? – думала она, смотря на гладь озера, – Почему, мне доступно только несколько гротов этих пещер? И почему, больше не показывается тот, кто так напугал меня? Да и сёстры, последнее время, куда-то исчезли? Я поняла так, что они его глаза в этом мире! Получается, раз их нет, значит, он за кем-то наблюдает?! За кем?»

Лейла вздохнула и подняла свой взгляд на разрез свода пещеры.

«– Богиня Астарта! Ты говорила тогда со мной! А теперь не подаёшь никаких знаков. Почему? Я прогневала тебя чем-то? – Лейла прислушалась к себе, но ничего не услышав, вновь вздохнула, её мысли потекли в несколько ином направлении, – Молчит. Прошлый раз она беседовала с тем, кто удерживает меня здесь. Я так и не поняла, зачем? И ещё одно, что я заметила в последнее время? Я перестала видеть сны?! Я засыпаю, а снов не вижу совсем! Будто их кто-то поглощает во тьме?! Это страшное место!»

Лейла посмотрела во тьму тоннеля, находившегося у неё за спиной.

– Неужели я, больше никогда не увижу его? – вслух произнесла Лейла, задумавшись, – Наша любовь была такой скоротечной! Недолгой. Всё кончилось… И наша встреча и возникшее, как искра в пустоте, чувство! Которое сверкнув молнией, за короткое время, превратилось в общий пожар наших сердец!.. Всё, оборвалось так внезапно, неожиданно. Неужели это навсегда?

Лейла снова вздохнула и, в этот момент, на неё упал луч.

– Чтобы это было не навсегда, ты должна набраться терпения, поверить в свои силы! Этого я тебе дать не могу, Лейла! Это ты должна найти в себе сама! В остальном я помогаю тебе! Он уже идёт! – Этот голос возник в голове Лейлы, сам по себе и девушка, совершенно не ожидавшая его, была потрясена, уловив его.

– Богиня! Я вновь слышу Богиню! Неужели, я, не забыта Богами, и они всё ещё стараются помогать мне?! – Лейла не отрывая своего взгляда от окна в своде, выказала огромную радость и благодарность Богине, – Но кто? Кто идёт ко мне? Антоний? Я его очень жду! Но, как он попадёт сюда? Его не пустит «он»!

– Не называй здесь имён, девушка! Вслух их здесь произносить нельзя! К тебе идёт тот, о ком ты меня попросила. Тот, который сможет тебе помочь. На нём есть частичка меня самой. Он должен помочь и тебе и мне! Ты узнаешь его, когда он появится. И Ты, и я, имеем свой интерес в этих пещерах! И этот, «наш» интерес здесь заперт! Этот мир непривычен тебе, как и мне. Его создал мой брат. Но, если мы будем помогать друг другу, мы сможем справиться с его запорами!

– Но чем? Чем я, могу помочь могущественной Богине? Я всего лишь маленький человек?! Даже, не мужчина! Разве, у меня есть столько могущества и силы, как у Богов?

– Есть! В этом мире физическая сила ничего не значит! Но сила духа, воли, веры, любви – значат многое! Ты, должна помочь одной из теней моего брата, покинуть это место. Как только он покинет его – пещеры рухнут! Похоронив то, что Боги оставили здесь по недомыслию! Это твоя задача. Задача Странника, несколько другая…

В этот момент, лучи света, проникающие в тоннель, стали тускнеть и их щупальца в своде потухли. Лейла перевела взгляд вниз, заглянув в гладь озера. Она заметила, как помутнели его воды, в этот момент, и тут же, она услышала «другой» голос.

– Зачем? Зачем, ты привела его сюда? Ты, думаешь, он проникнет сюда? Нет! Его, если не завалит камнепад, то моя воля унесёт память о нём в мир намного худший этого! Сюда, без моей воли, никто войти не может! Не проникнет! Тут ходят только мои тени!

– Тогда, почему, ты, так боишься его? – Астарта, вновь бросила щупальце солнца внутрь пещеры, и засмеялась, – Сколько твоих теней, он уже преодолел?

– Смейся, смейся! Посмотрим, как он пройдёт мрак пещер? Да и последнею часть путешествия, по карнизу он ещё не преодолел! И даже, если он обойдёт все ловушки, расставленные там, его дальше не пустит лабиринт! Он пускает, только, меня и моих слуг! – голос говорил раздражённо, – Я уже начал жалеть, что поддался воли одной из своих теней и оставил жизнь этой девушке в этом гроте, в моих чертогах.

– Да, я знаю об этом! Но, ведь и ты, всего лишь, одна из теней моего брата?! Мнение брата, я узнаю, только, тогда, когда полностью освобожу его и выведу отсюда. Поэтому, сейчас, мне твоё мнение не важно! Вы, предприняли уже много попыток убить девушку. Не здесь, где это не удастся, в проявленном мире. Но, рядом с ней одна из моих могущественных последовательниц! И, поэтому, они не могут до неё дотянуться отсюда в тот мир. Она обрезает им их щупальца!

– Да? – голос ещё более возбудился, – Но ты, забыла, что я могу дотянуться до неё здесь?! Ты, об этом подумала?..

– Можешь?! – перебила его Богиня, – Я не думаю, что это в твоих силах?! Твои слуги бояться, к ней приблизиться, только от мысли, что с ними может произойти! Да и мой брат, тебе этого не позволит!

– Я могу это сделать, когда он спит! – голос звучал так, будто бы сам себя хотел убедить в этом.

– Он спит, когда Айрис и Зири сидят на берегу. Я их, что-то не вижу давно?! А это значит, что ты, наблюдаешь за моим Странником, и, тем самым, не даёшь ему отдыхать! А, если ты, усыпишь Ишмуна, выпустив Айрис и Зири на берег, то странник беспрепятственно проникнет в пещеры!

– Я знал! Я знал, что это твоих рук дело! Подлая Богиня!.. Эту хитрость могла придумать только ты!.. – голос проникся ненавистью.

– Да, Молох! И я способна ещё кое на что! – голос Богини, вновь, звучал игриво и весело, вызывая тем самым в своём собеседнике бунт чувств негодования и ярости.

– Зря, смеёшься, Астарта! – проревел голос и в это время раздался глухой гул, переросший в рокот…

Пещеры содрогнулись и тряслись какое-то время…

– …Слышишь? Это звучит реквием твоих надежд! «Странника» поглотила вечность. Ха-ха-ха! Пойду, взгляну на это! – голос утих…

Лейла слушала эти голоса, затаив дыхание, хотя она давно заметила, что не дышит в этом мире, так же как, и не видит своё собственное отражение в водах озера. Её сердце не билось. Нереальность становилась реальностью, но пока не могла найти понимание в её разуме…

– Астарта?.. – голос вернулся, после некоторого затишья, но приобрёл другую тональность, – Ты снова за своё? Я же говорил, что не хочу покидать это место! Теперь, он имеет право привести сюда своего «Проводника»! Ты, понимаешь, что натворила? А я не хочу его видеть! Ты же это знаешь!

– Почему, ТЫ, не хочешь видеть того, кто уговорил тебя предать этот мир, своих братьев и сестёр? Ты, не хочешь вспоминать об этом? Ты, предал мир, который мы все вместе создавали! – теперь голос Богини, звучал раздражённо, – Его появление неизбежно! Он, везде, где рушатся миры и вселенные! Его мир мрака и поглощения, питается энергией разрушения и гибели! Ты, тоже, этого хотел, Ишмун?

– Чего я хотел, не сбылось! Что теперь об этом говорить. Да, я обманулся в своих ожиданиях! И, приоткрыл им то, что не должен был открывать! Что, теперь, можно сделать с этим?

– С тем, «что» уже впущено в этот мир – ничего! Эту задачу, теперь, решать не нам. Её должны решать те, кому жить в этом мире! А нам эта задача, по твоей вине, уже не под силу. Но прикрыть, ту «тропинку», что ты им показал, мы в состоянии! И, Я, стараюсь сделать это!

Голос Астарты затих и, на время, повисла тишина.

– Ты, всё ещё настаиваешь, чтобы я покинул это место и вместе с ним и преданный мной мир? – произнёс мужской голос, после молчания, – Но, что тогда обо мне будут говорить люди? Они будут обо мне судить, как о боге неудачнике?! Слабаке?!

– Люди будут жить легендами! А легенды, имеют свойство со временем меняться. Твои дети – Цари этой долины, покинули этот мир. Это была их Родина! Ты помнишь это? Покинь и ты. Но покинув его, ты, навсегда, захлопнешь «лазейку», что открыл «Проводнику Мрака»!

– Но, как я это сделаю? Я не контролирую всех своих помыслов! Я не помню, как создавал это место! Я развоплощён!

– И я пока не знаю! Следи за девушкой! Она найдёт себе выход, следуй за ней.

– Ты не боишься, что у неё пойдёт кругом голова от того, что она здесь слышит? – тревожно спросил мужской голос.

– Нет. Она уже спит. – Просто сказала Астарта и затихла…

Лейла действительно спала. Она привалилась к холодной скале, в месте, где луч солнца падал на карниз, согревая её непроявленное существо. Солнце, обняло девушку и, согревшись, она почувствовала сладкую негу и её сморил сон. Сон был мирным и спокойным, об этом свидетельствовало её ровное дыхание. Но, самое странное, что за многие дни, в её сон вдруг пришло сновидение…

…Лейла шла по краю скалы, обдуваемая тёплыми дуновениями ветра. Его порывы были ласковы и не настойчивы своей направленной навязчивостью… Где-то, снизу скалы, был слышен шум прибойных волн… Видимо, волны различной величины, докатывались до скалы и с шумом разбивались о её стойкий хребет, поднимая на различную высоту выброс своих солёных, прохладных брызг… От некоторых ударов, разлетавшиеся брызги, долетали до её платья, промокая одну из сторон пеплоса… При этом, ей почему-то становилось очевидным, что именно эти три стихии, соединившись, образовали этот мир. Теперь, они будто играли с ней… Одна играла её развивающимися волосами и платьем… Другая, обдавала её своей солёной влагой… Третья грела, теплом впитанных жарких лучей, её ступни, которыми она соприкасалась с неровностями скальной тропинки, по которой шла… Лейла, обласканная этими стихиями, подошла к спуску со скалы и увидела, открывшийся перед ней, залив и прилегающую, к нему, прибрежную полосу… Она желтела своими россыпями золотого песка, на ровность которого, накатывали голубые, пенящиеся белой шапкой своих гребней, волны… Лейла, старалась рассмотреть в этом мареве, искажаемом нагретым, накалённым воздухом, полного испарений, то, что просматривалось за полосой берега. Скала, своими неровностями, колола ей ступни, и Лейла, медленно, на цыпочках, двигалась вниз… Она вглядывалась на другую сторону залива, от которого вверх шли розовые ступени… Ступени поднимались на верх холма, к видневшемуся за гребнем подъёма портику дома… Лейла не отрываясь смотрела на эти ступени… И вот, наконец, она увидела его!.. По ступеням, спускаясь, бежал человек! … На бегу, он махал её рукой и что-то кричал… Проказник ветер, сносил его слова в сторону, куда он сносил и волоса девушки, но ему этого было мало. Он бросал пряди на её глаза, стараясь унести не только слова, но и затуманить видимый образ… Неровность выступов скалы, отдавались болью в её ступнях, но она не замечала этого… Все её чувства, которые она сейчас переживала, исходили только из сердца, а сердца в груди не было… Оно было впереди Лейлы… там у подножия розовых ступеней… Последним прыжком, она преодолела неровную, спускающуюся тропинку и оказалась в обжигающем, раскалённом песке, погрузившись в него своими, израненными острыми камнями, ступнями! Она, прочувствовав невыносимость обжигающей температуры песка, переместилась на ту прибрежную полосу, на которую накатывались пенящиеся волны и остужая, теперь, и её ступни… После этого, она побежала, по неглубокой песчаной отмели, ему навстречу!.. Водная стихия, накатывая на её ступни, смывала с них и, выступившие в проколах, капельки крови, растворяя их, и тем самым роднилась с ней… А ветер, вдруг, устав проказничать, переменив направление, стал с усилием толкать её навстречу бегущему человеку, задув в спину, тем самым помогая ей, преодолевать пространство между ними, снимая для неё преграды и ускоряя её бег… Лейла, на бегу смотрела только в одну точку… Этой точкой был он… Её Антоний! Он, сбежав со ступеней, нёсся по мелководью залива, не чувствуя ветра, дующего ему в грудь… Он бежал к ней… Бежал, чтобы навсегда, заключить её в свои объятия… Весь мир, объединился, чтобы ускорить этот миг… И наступлению этого мига, уже никто и ничто не могли помешать…

Глава 3

…Антоний, выказывал крайнее нетерпение, спеша к той части лагеря, где располагалась ставка Гамилькара. Он знал, где-то рядом, был разбит шатёр, где разместили Лейлу и Киферона. Саламбо, едва успевала за широкими, быстрыми шагами Антония, когда они спрыгнули с лошадей у подножия холма. Вместе с ними шли Теоптолем и Сапфон, встретившие их у холма… Последний, с безудержной радостью, бросился на встречу Антонию, узнав о прибытии его в лагерь. В своё, время, прослышав, что его друг находится между жизнью и смертью, в «забытом городе», он очень расстроился и всё время пребывал в тревоге за его жизнь, пока в лагерь не пришли известия, что болезнь отступила, а ранение уже не представляет опасность для друга. Испытав облегчение, от этих известий, Сапфон стал ожидать только одного – возвращения друга в лагерь. И вот этот миг наступил. Встреча была по-мужски сдержанной, но их лица выдавали окружающим, привыкшим к сухому, воздержанному Сапфону и строгому Антонию, что они испытывают эмоции, которые с трудом им приходиться сдерживать в себе… Сапфон и Антоний по-братски обнялись, посмотрев в глаза друг друга… Суровый Теоптолем, коснулся рукой плеча Бриана и одобряюще постучал по нему.

– Я знаю, Антоний, где твоё сердце! Пойдём! Ты сам всё увидишь. – Произнёс он и, повернувшись в другую сторону, улыбнулся, – Здравствуй, Царица Саламбо! Царя Нараваса нет в лагере. Но он скоро будет. Я уже послал за ним гонца, как только узнал о вашем въезде в лагерь. Вместе с ним и твой отец. Я рад, что Царица, с нами снова!

Улыбка Теоптолема стала шире.

– Ну, пойдёмте! Я знаю и Саламбо, с нетерпением ждёт встречи со своей подругой!..

Спустившись на другую сторону холма, они попали в расположение госпиталя. Саламбо сразу бросился в глаза один его штрих— он был полон раненых! Здесь беспрерывно сновали люди, нося подогретую воду для обработки ран и перевязок… Но, они, прошли госпиталь насквозь, приближаясь к шатру, расположенному недалеко, но стоящему отдельно от остальных…

Теоптолем первым вошёл в узкий проход шатра. Они попали в плохо освещаемый зал его внутреннего расположения. Сумрак, разбавленный попавшим, сквозь полог входа, дневным светом, отступил на время, открыв взору обустройство шатра. Антоний и Саламбо, вошедшие вслед за Теоптолемом, почувствовали ударивший в нос запах терпкого снадобья, сваренного из каких-то трав… Антоний озирался по сторонам, пока не увидел в одной из сторон, занавешенные ложа. Он, безошибочно догадавшись, в каком именно лежит та, коя поселилась в его сердце и разуме, бросился туда… Через мгновение он мог увидеть её… и… её бледность резанула Элиота по сердцу. Исхудавшее, осунувшееся лицо и углублённые проёмы её глаз, заставили почувствовать душевное смятение и острую боль… Им овладела растерянность от увиденного… Лейла лежала укрытая покрывалом, и её дыхание почти не улавливалось.

Антоний припал к её лицу.

– Лейла! Лейла, наконец-то, я увидел тебя! – Элиот покрыл её лицо поцелуями и взял за руку, прижав её ладонь к своему сердцу.

Саламбо, стояла с другой стороны, и испытывала те же чувства, что и Антоний. Она положила свою ладонь на лоб девушки.

– Лоб холодный. – Сказала она, – Горячка спала давно?

Этот вопрос она адресовала Теоптолему, но тот никак не отреагировал на него.

– Горячка преследует, только тех, кто находится ещё в этом мире. – Неожиданно, Саламбо услышала эти слова у себя за спиной. Саламбо повернулась…

Из-за занавесок вышла женская фигура, завёрнутая в чёрную абу. Лица её, Саламбо не разглядела, сумрак шатра и абы, скрыли её черты. Она подошла к Лейле и поставила у её головы, какой-то, дымящийся паром, отвар.

– Это Либу, Саламбо. Именно, она помогла остановить приближение Таната к Лейле! – Объяснил Теоптолем, – Она же следит за ней и сейчас… Здесь, надо заметить, что ни один лекарь не смог, что-либо объяснить о тонкости болезни Лейлы! Все разводят руками и говорят, что она умрёт. Либу с ними не согласна.

– Ты хотел сказать, про тяжести её ранения! – Поправила сурового грека Саламбо, – Она ведь, ранена! очень тяжело!

– Ранения? – Теоптолем улыбнулся, – Покажи, Либу!

Он кивнул знахарке.

– Конечно, не согласна! – Либу взялась за край покрывала, но не торопилась его открывать, – Все лекари смотрят на болезнь. А я смотрю в её корень появления. А болезнь уже побеждена! – произнесла она и, резко, откинула покрывало, с тела Лейлы.

Глазам присутствующих, открылась обнажённая по пояс девушка. Фигура её была исхудавшей, но не это бросилось всем в глаза…

– Рана?! Рана! Она исчезла?! – Саламбо была поражена и прошептала эти слова, как в забытьи, – И рубца почти не видно?! Но, как?.. Тогда, почему, она не приходит в себя?!

Саламбо посмотрела на знахарку совершенно по-иному, чем минуту назад. Её взгляд блуждал то на Теоптолема, то на Антония, то на Либу…

Либу не ответила, она посмотрела на Антония.

– Я так понимаю, это тот, кого она так ждёт?! – произнесла Либу, глядя на Антония, – Это очень хорошо, что он приехал к ней! Она хоть и не в этом мире, но всё равно почувствует твоё присутствие рядом с собой. Правда, пока, только в сновидениях! Но, и это уже многое! Как раз, именно это чувство способно проникать за невидимые границы миров, так как оно, не стеснённо их границами! Это, конечно же, укрепит Лейлу. Поэтому, я просила послать за Вами Стратега Гамилькара.

Либу перевела глаза на Саламбо и та почувствовала в глазах знахарки, нестерпимый жар света, который заставил её заморгать.

– Твоя подруга находится в ином мире. Это и миром назвать нельзя… Скорее, это какое-то место! Это место для нас недоступно, царица Нуммидии!

– Либу, ты хочешь сказать, она не в Аиде, а около его границ? – не поняла её слов Саламбо.

– Нет. От Аида она тоже спрятана. Танат давно бы забрал её. Ещё в пещерах! Но она была укрыта кем-то? Я так это понимаю… Это место позволяет ей обходится без тела, а тело не умирает, так как Лейла ещё не в Аиде… Но, вопрос, сейчас, не в этом! – Либу стала вливать в рот Лейлы, приготовленный отвар, небольшими порциями. Она придерживала Лейлу за голову, опуская её после каждого влития, тем самым заставляя её делать непроизвольные глотки.

– Так, в чём же, сейчас вопрос? – не поняв слов Либу, спросила Саламбо.

– Вопрос, стоит, как её вернуть из того места в тело? – Либу посмотрела на Антония, – Может быть, его присутствие подле неё сыграет положительную роль? Посмотрим…

– Я сделаю всё, что от меня потребуется! Что мне надо делать? – Антоний поднял голову, оторвавшись от девушки.

В этот момент, из-за занавески вышел ещё один человек, увидев которого, Саламбо удивилась не меньше, чем, когда попала в шатёр.

– Вот так встреча! – произнёс он, – Молодой воин не помнит меня, конечно! Но, я его запомнил очень хорошо! Я рад видеть тебя окрепшего и готового бороться за свою любовь! Также, я счастлив, видеть Царицу Саламбо! Я знал, уезжая из долины, что это не последняя наша встреча, но не предполагал, что она будет столь скорой?! Но, видимо, Богиня Тихе, тянущая нить наших жизней, дала несколько витков её своим помощницам-мойрам, чтобы те, спутали их, для нашей новой встречи! Вот мы и вновь встретились!

– Толкователь будущего! Афросиаб! Да, я вспоминаю, что ты говорил о Лейле! И если совместить те слова со словами Либу, то всё сойдётся! Но, объясни мне, где же она всё-таки находится?

Из-за занавесок появился мудрец – парфянин. Он подошёл к Саламбо.

– Этого не знает никто. Но, есть человек, который мне кажется, направился туда! Я думаю, он пошёл за ней и ещё за чем-то…

– Кто? – перебил его Антоний, – Кто этот человек?

Афросиаб перевёл на него свой взгляд, одновременно, поймав и взгляд Либу.

– Этот человек, находится здесь. Вот за этой занавеской. – Афросиаб подошёл к ней.

– Ты мне не говорил о его путешествии?! – подала голос Либу, – Ты, что-то выяснил?

– Это было вчера, Либу. Ты уже спала и я, не стал тебя будить! Мне удалось поймать часть его видений… Совсем немного. Он идёт по какой-то тропе? Тропа в горах! Но куда она ведёт мне не удалось выяснить, но я думаю, он идёт в место заточения девушки! Да, кстати, твой компресс, у него на лбу уже не действует. Обнови его, Либу! – Парфянин извинительно улыбнулся.

Либу, закончив к этому времени поить Лейлу отваром, поднялась и прошла за занавесь.

– Но что ты видел ещё, Афросиаб? – спросил Теоптолем и пояснил, – За занавесью находится Кассий Кар, царица Саламбо.

– Я же сказал. Мне удалось лишь на короткий миг проникнуть в его сознание… Но, мне кажется, я понял, что он послал мне видение, как знак, позволив посмотреть на тропу, по коей он идёт?

– Что? Что это значит? – Теоптолем стал внимательным, а Саламбо придвинулась к Мудрецу.

– Он хочет, чтобы их с Лейлой доставили в то место, где всё и началось! Но, я не знаю, где это место?!

Теоптолем и Саламбо обменялись взглядами друг с другом.

– Это ничего. Мы знаем. – Ответила Саламбо, – Это пещеры Артодафиса. Он идёт туда!

– Но как? Как вы его повезёте такого? – Теоптолем развёл руками. – Он в горячке, и не вынесет дороги!

– Вот, поэтому, поедем все вместе! Либу и Афросиаб поедут с нами! – Саламбо выглядела убеждённой, и знахарка поддержала её.

– Царица Нуммидии права! Отправляться нужно уже сегодня!

Саламбо, не слушая дальнейшего разговора, вошла за занавесь, к герою Киферону. Она увидела его и застыла… Он лежал с бледным лицом, с пересохшими, потрескавшимися губами… Рука и плечо его были сильно опухшими и потемневшими… Рядом с ним стояла посуда с различными отварами, приготовленными Либу, для обработки ран… Сама Либу, приготовила какую-то повязку с наложенным на неё, размазанным слоем какого-то зелья и положила её на плечо и руку Кара… Он едва двинулся, видимо, даже слабое прикосновение причиняли ему боль… Но, Либу, подняв глаза на царицу, улыбнулась.

– Опухоль стала спадать. Значит, его и наша борьба совместились и приносят результаты! Сейчас, мы уймём и горячку. – Либу намочила компресс в каком-то отваре и наложила её на лоб Киферона, – Ведь он спас и мою жизнь. Теперь, очередь за мной.

Саламбо смотрела на Киферона – герой её ранней юности, который ей казался неуязвимым и непобедимым, теперь, находился в забытьи и полной беспомощности. Она подошла к нему и, увлажнив чистую материю, приготовленную Либу, стала смачивать его потрескавшиеся губы, а после, протёрла и его лицо… Саламбо, неожиданно, для себя подумала, что будет, если об этом его состоянии узнает Иола и маленькая Ольвия?! Этот испуг, заставил посмотреть на героя сквозящим упрёком взглядом… По её щеке прокатилась слеза…

– Мы отправляемся сегодня же! – произнесла она дрожащим голосом.

– Нет! Сегодня никто никуда не поедет! – вдруг, другой громкий голос, заставил всех вздрогнуть и обернуться.

В шатёр вошли Гамилькар и Наравас.

– Сегодня день погребений и это противоречит любому путешествию! Либу, приготовь всё к завтрашнему отъезду! – Гамилькар посмотрел на знахарку.

Саламбо, увидев отца и Нараваса, стоящих рядом, потеряла достоинство царицы и бросилась на их шеи. Слёзы счастья текли с её глаз.

– Как я долго, ждала этого момента! – только произнесла она.

– И он наступил! – ответил ей Наравас, прижимая её к груди, – Теперь, мы будем вместе, всегда!..