Юрий Соколов
Посвящение
Вскоре у него скопилось множество начатых и не законченных рассказов. День Сергей привычно начинал с просмотра анонсов новостей на главной странице «Яндекса» – искал сюжеты из жизни. Катастрофы, теракты, митинги протеста… «В Нижегородской области обнаружено тело девочки, заблудившейся в лесу». Грабежи, убийства, изнасилования…
Образ Кати родился в голове сам собой. Бредовая идея – у него никогда не было детей. Он их не слишком и хотел. Как писать, да ещё про девочку? Но мгновенно придуманный сюжет уже захватил. Получится! Я сумею! Верю, потому что абсурдно!.. Вещь будет называться «Смерть Кати Осиповой». Пусть она будет небольшой. И, конечно, именно с таким прозаическим названием, без всяких выкрутасов. Названия вроде «Новый Чикатило» и «По следам чудовища» мы оставим для коммерции… Хотя почему оно прозаическое? Пусть читатель с первой страницы ожидает развязки, обозначенной столь недвусмысленно. Короткий злой плевок в лицо миру, в котором до сих пор убивают людей, в котором до сих пор теряются и гибнут дети…
Почти сразу Сергей обнаружил, что его героиня не хочет жить так, как он ей предписывает. Она охотно слушалась своих родителей и учителей, – но только не его. Сотни вордовских страниц с кривобокими эпизодами были стёрты, десятки документов выброшены целиком в виртуальную корзину операционной системы, прежде чем Сергей признал право Кати на самоопределение. И она отблагодарила автора – словно пригласила его в свою маленькую, но очень насыщенную жизнь, как приглашала к себе домой подружек-одноклассниц. Однако подружки вскоре уходили, а он мог оставаться с Катей всегда, быть с нею в любую минуту и сидеть возле её кровати, когда она засыпала. Только и дел, что записывать по готовому.
Это было необычное ощущение, и Сергей начал понимать, что герои всех остальных его книг по сравнению с Катей – не больше чем марионетки. Он так увлёкся, что не заметил, как абзацы стали превращаться в главы. По мере доработки они выкладывались на «Самиздате», а портрет большеглазой девочки с волосами цвета карандашного грифеля теперь стоял на столе рядом с компьютером в специально купленной рамке. Число успешно изданных детективов перевалило за два десятка, но это больше не имело значения.
Прошло полтора года, и теперь Сергей знал о Кате всё. Красавица, как мама, а характером в отца – уравновешенная, обстоятельная, упорная в любом деле, будь это вышивание крестиком или штурм твердынь арифметики, которая ей никак не давалась. И в то же время живая, смешливая и непосредственная, как любой ребёнок. Роман шёл к завершению, на «Самиздате» с нетерпением ждали окончания публикации. Финал был продуман до мельчайших деталей. Сергей медлил. Ему не хотелось дописывать короткую Катину жизнь. Кое-как он дошёл до эпизода, где Катя с отцом оказывались в тайге, в охотничьей избушке. Отец часто брал её с собой и раньше. Каково ребёнку всё время в городе?
Время осенних каникул. Первый снег, первые заморозки… Чистейший воздух, привычный маршрут. Но на сей раз они в последнюю минуту поменяли планы по совету случайного попутчика в пригородной электричке.
– Ты в Аношкино урочище загляни, – сказал он. – Вот где охота!
– Что-то я про хорошую охоту там не слыхал, – усомнился Катин отец.
– А туда городские не заглядывают, – рассмеялся попутчик. – Далеко очень. И волки пошаливают. Хотя там не только охота – и рыбалка хороша. И избушка есть. Правда, не знаю, как ты со своей крохой туда доберёшься. Нет, не пойдёт, наверно…
Катя открыла рот, но не решилась возражать чужому взрослому дядьке с окладистой бородой, только посмотрела на отца в поиске поддержки.
– Она у меня привычная, – успокоил собеседника тот. – С пяти лет со мной ходит. Ну, в пять-то мы, конечно, так далеко не ездили… А сейчас Катюшка моя ого какая самостоятельная! Расскажи ей дорогу – сама найдёт твоё урочище. А волки – что ж! Волков бояться – в лес не ходить.
Место, действительно, оказалось на редкость глухим. От станции до названной попутчиком деревни доехали на автобусе, делавшем всего два рейса в сутки. В сторону урочища, пока была дорога, их подбросил на тракторе нанятый отцом коренастый мрачноватый мужик. Избушку они нашли. Катя, хоть и не показывала виду, совсем измучилась. Но попробуй скажи отцу. Пожалеет ещё, и не возьмёт в следующий раз. Поэтому, даже не присев, она зажгла снятую с полки керосинку и принялась растоплять железную печку, стоявшую у входа. Печка, прогоревшая в нескольких местах, отчаянно дымила.
– Давай, давай, хозяйствуй, – подбодрил отец, вешая на стену ружье, патронташ, и раскатывая на нарах спальники. – Только смотри, не задуши нас.
