Юрий Соколов
Посвящение
Она пошарила рядом с собой, отыскивая свою палку, и кое-как обхватила её не желающими сгибаться пальцами. Медленно поднялась, едва не упав, и упёрлась спиной в ствол кедра, под которым только что лежала. Подошедший совсем близко волк шарахнулся в сторону. Он прекрасно помнил, на что способна эта девочка. Лучше подождать ещё, пока жертва окончательно ослабеет.
Кедровый ствол был таким же мёрзлым, как всё вокруг. Сердце продолжало редкими толчками гнать по венам тяжёлую, густую кровь. Лёгкие расправлялись и сжимались с таким трудом, словно их наполнили мазутом.
Нельзя больше сворачивать, пытаясь убежать от волка. Надо просто идти в одном направлении, только в одном направлении – на юг. Так больше шансов наткнуться на какую-нибудь деревню или зимник, по которому возят в деревню сено… Так можно видеть прямо перед собой мох на деревьях и держать направление даже тогда, когда не останется сил думать, как уже не осталось сил бояться.
Катя тоненько всхлипнула, оттолкнулась от ствола, который помогал ей стоять, и побрела вперёд – восьмилетняя девочка с волосами цвета воронённой стали, у которой внутри замёрзло всё, кроме души. Сергей сжал и разжал руки, пытаясь восстановить кровообращение в бесчувственных ладонях, и пошёл следом. Сзади, поджимая перебитую лапу, двинулся волк.
И встало солнце, и настала ночь; и ещё раз встало солнце, и опять стемнело; и поздним вечером пятого дня Катя вышла по бездорожью на окраину маленькой деревушки. Далеко справа мелькали фонари очередной группы добровольцев, отправлявшихся в тайгу на её поиски, а где-то за тридевять земель, в райцентре, заменивший раздолбая Матюхина нормальный начальник ругался по телефону с другим начальником, требуя ещё людей и ещё вертолёты…
Катя видела цепочку идущих к лесу мужчин, попыталась крикнуть, но не смогла. Тогда она повернулась и пошла по мелким сугробам к крайней избе, неловко переступая насмерть обмороженными ногами.
Закончив роман, Сергей отсыпался целую неделю. Пробуждаясь от каменного сна, вставал, брёл на кухню, ел, опять ложился, а когда закончились продукты, прогулка до ближайшего магазина оказалась сравнима с выходом в открытый космос – так всё вокруг было непривычно. Чтобы не мучиться с готовкой, он набрал тушёнки, соков, овощных консервов и, вернувшись, выставил это на журнальный столик рядом с диваном, поставив туда же чайник и положив консервный нож. Снова ел, спал и смотрел на DVD какие-то тупые зарубежные боевики и комедии, казавшиеся ему сейчас шедеврами мирового киноискусства. При мысли о том, чтобы посмотреть или почитать нечто умное, где надо напрягать мозги, его сразу начинало тошнить. Но уже на второй день он выложил на «Самиздате» недостающие главы, сменив заодно название романа.
Несколько придя в себя, он зашёл на сайт почитать комментарии, которые сперва хотел было отключить, дабы не тратить нервы, и обнаружил, что над романом никто не смеётся. Некоторые читательницы, напротив, признавались, что плакали в финале, и спрашивали, не случалось ли в жизни Сергея чего-то подобного или, упаси Бог, не попадала ли в беду его собственная дочь? Если попадала, то, надеемся, сейчас с нею всё в порядке?.. Какой-то мужчина грубовато возражал дамам, утверждая, что для того, чтобы писать с таким знанием предмета, нужно иметь не одну дочь, а несколько, и все сразу в беду попасть не могли. Когда Сергей ответил, что никаких дочерей (как и сыновей) у него нет, ему не поверили.
На других литературных сайтах, где он завел себе странички, книгу тоже приняли тепло. Собственно, более чем. Готовность игнорировать нападки или защищаться от них сменилась приятным чувством, что все сделано правильно. Не потому, что довольны читатели и, наконец, он сам, – просто все сделано правильно, как надо. История о Кате должна быть именно такой.
Редактор, с которым они давно были на «ты», настойчиво интересовался, готов ли очередной роман. Сергей, последние месяцы кормивший издательство одними обещаниями, послал на рассмотрение «Жизнь Кати Осиповой», по-честному признавшись, что ничего другого у него нет и в ближайшее время не предвидится. Последовала предсказуемая реакция: «Серёжа! Ну что за фокусы? Под каким видом мы это подадим читателю, как ты думаешь? Ты у нас детективщик, и вдруг – такое!». Сергей написал, что он больше не детективщик – начиная с этого романа. В ответ пришёл отказ в публикации – первый в его практике – и сдержанное требование возвращения к исходному жанру «или хотя бы чему-то близкому». В качестве поблажки предлагалась параллельная переработка истории о Кате – «раз уж она тебе так дорога», – с введением новых действующих лиц и дополнительной сюжетной линии на правах главной.
