Юрий Катаев
Прогулка по пейзажу

© Юрий Катаев, 2018

ISBN 978-5-4490-8419-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

И созерцание, и действие

Юрий Катаев – автор созерцательного и аналитичного склада одновременно. Предлагаемая читателю книга неспешно писалась – складывалась всю жизнь. Каждое стихотворение тщательно прописано, продумано и представляет собой деталь огромной мозаики, именуемой «Ощущения и восприятие мира». Как музыкант, он чувствует и передаёт ритмику и мелодию дня, мгновения. А как технарь, схватывает конструкцию – подчас негуманную – быта, заданности, колеи жизни и простого общения. К несомненным удачам автора надо отнести опыты японских трёхстиший. Глубоко и чутко занимаясь культурой Японии, Китая и Кореи, он сросся с ней. Поэтому так естественно «дышат» его интерполяции японской поэзии на русский стих. Стараясь быть просто созерцателем, «коллекционером этюдов, мазков, ракурсов», лирический герой автора всё равно не может спрятать внутренний жар, вспыхивающие в глубине страсти. Но это внутреннее напряжение подготовленный читатель чувствует почти в каждом стихе сборника с первой до последней страницы. Особенно – искорками, реперами – звучит прорывающаяся самоирония. Получается, что автор проживает какой-то момент как обыкновенный человек, затем создаёт этюд – отстраняясь, делая нужные акценты – и после этого смотрит на «творение и творца» как бы со стороны и жестко судит себя. Да – да, собой он доволен не бывает. Поэтому периодически возвращается к давно написанному и правит строки. Невнимательный читатель может не заметить многие интересные находки – жемчужинки автора. А ценители и гурманы стиха будут не спеша читать этот сборник – выдержанное вино пьют небольшими глотками, а не залпом. Намеренно не привожу ни одной цитаты – чтобы не навязывать читателю своего взгляда, пусть он сам делает открытия и радуется своим находкам, своим душевным совпадениям с миром автора. Прогулка по пейзажу? – нет, это путешествие по лабиринтам души. Зеркало без опоры? – опора в самом себе, в частоте пульса, перекликающейся с ритмом Вселенной. Удач автору и внимательных читателей этой книге.

А. Рудт, член Союза писателей России

1985—1986

Месяц

 
Сверкает снежным, эфемерно-голубым
Всем существом направленная к небу
Крыша.
 
 
Над ней застыл,
Откинувшись назад надменно,
Месяц.
 
 
И я, с авоськой
Проходящий мимо,
Несущий лёгкий холод под одеждой.
 

21 декабря 1985

Шаги

 
На город опустилась тишина,
Пронзаемая редкими шагами,
И так легко летавшие слова,
Опали, стали эхом под ногами.
 
 
Недвижен летний воздух, только тень
Следит за тем, как звуки гаснут, тонут.
Тепло, что между нами целый день
Накапливалось, кануло как в омут,
 
 
И в чём причина, в неумелости моей?
Или в твоём сияньи недостаточном?
Иль в этой ночи отрезвляющей,
Напоминающей о вечном и загадочном.
 

22 декабря 1985

Ручеёк

 
Словесный ручеёк бежит, петляя
От берега к берегу, негромко,
И на воде кружится, играя,
Встречных взглядов наших соломка.
 
 
Начало ручейка далеко где-то,
Ни о чём не думаем долго,
Будто рядом река, лето,
Может, даже река Волга.
 

25 декабря 1985

Кремля горящие рубины…

 
Кремля горящие рубины
Видны в старинное окно,
В уснувшем коридоре длинном
Сейчас уютно и темно.
 
 
Раздался тихий звон курантов,
И, чутко слыша перебор,
Как инструмент без музыкантов,
Им отозвался коридор.
 
 
И у окна, вполоборота,
Со взглядом в заоконность, вдаль —
Моя случайная забота,
Она ли это, не она ль?
 
 
Ладонь замедленно стирает
Туман с холодного стекла,
И, обновлённая, сияет
Москвы ночная кабала.
 

28 декабря 1985

Макаринская роща

 
Меж березами стройными воздух
Разрежен – не чувствует грудь,
Отступила ненужная сложность,
Отпустило – не думай, забудь.
 
 
В такт шагам размеренно плавным
Удлинённого платья край
Всё качается своенравно,
Ворожит – забудь, поиграй.
 

24 января 1986

Существо

 
Рядом со мной, земли почти не касаясь,
движется
это непонятно как устроенное
существо,
цельно прекрасное
от мизинчиков ног и до макушки,
восторженное,
и почему-то глядящее на меня
из своего иного,
воздушно-искрящегося мира.
 
 
Как странно картинка окружающего
движется относительно неё,
как странно взаимопонимание на полуслове
приподнимает нас над действительностью.
 

30 января 1986

Пасмурный день летом

 
Серое небо, теплая сушь —
Воздуха будто нет.
Словно водой разведенная тушь,
Дня приглушенный свет.
 
 
Замкнут окружностью камерный мир,
Коконом оплетен,
Звуки – как в комнате, слуху мил
Их угасанья звон.
 
 
Вновь возбуждает неяркий день
Легкую дрожь в груди —
Сердце, обычную сбросив лень,
Медной струной гудит.
 

28 февраля 198

Лицо привычное читая…

 
Лицо привычное читая,
В одной из милых черт
Заметил вдруг, не ожидая,
Уж недоступный свет.
 
 
И сердце камнем сорвалось
С вершины ложной вниз,
По телу эхо пронеслось,
И грусти след повис.
 

6 марта 1986

Март

 
Сегодня вдруг, как летом, ласков воздух,
И, резко, свежий снег глаза слепит,
И плотной синью в полыньях подзвёздных
Меж белых облаков застыл зенит.
 
 
И взгляд замедленный, чувствительный к различьям,
Блуждает вдоль линейных перспектив
Пейзажей распрямленных, непривычных.
Душа – как просветленный объектив.
 

11 марта 1986

Свет

 
Ты вся в моем присутствии светлеешь,
С тобою рядом мир светлеет весь,
И этот свет глубинный грустно веет
Высоким счастьем, нереальным здесь,
 
 
Которое разрушится мгновенно,
Едва его коснётся плоть земли,
Но хочется лишь видеть вдохновенно,
Как мимо проплывают корабли.
 

27 марта 1986

Высоко над горизонтом

 
Высоко над горизонтом
Распускается цветок,
Неулыбчиво и грустно
Распускает поясок.
 
 
Лепестки, дрожа, раскрылись,
Доверяясь, присмирев,
В ожидании последнем
Напряженно замерев.
 
 
И застыв на полутакте
Неуверенной игры,
Над землею приоткрылась
Дверь в туманные миры.
 
 
Высоко над горизонтом
Луч не гаснет, не горит,
И душа, взлетая, стонет
И никак не улетит.
 

4 мая 1986

Конец апреля

 
Повсюду ностальгическая серость
Теплом безветрия о прошлом говорит.
Оттаявшая, дышит влагой прелость,
Остатками заброшенных орбит —
 
 
Когда-то было новым, но остыло,
Забылось в угасающих мирах.
Обыденно, без видимых усилий
Исходит мир в воспоминаний прах.
 
 
Но по дворам, по снам-диагоналям,
Так радостно и трепетно идти,
Как будто ты не угождаешь далям,
А сам собой являешь все пути.
 

9 мая 1986

Пучина

 
Со мной всё хуже, хуже, хуже.
Всё больше кажешься ты мне,
Я мыслью о тебе нагружен,
Как водолаз на глубине.
 
 
Мне каждый вдох твоим презентом
Все больше кажется впотьмах,
Моей никчемной жизни вентиль —
В твоих заоблачных руках.
 
 
Остался только шланг воздушный
Непостигаемой длины,
Которым связан я, бездушный,
С привольем ветра и волны.
 
 
Через скафандр воспоминаний
Давленье чувствуя среды,
Я вижу рыб холодных стаи,
Моей не знающих беды.
 
 
Вода вокруг соленой, пресной,
Холодной, теплой может быть,
Она уже неинтересна
И помогает лишь остыть.
 

10 мая 1986

Настой

 
Наискось легла от забора тень,
Травяной настой перечеркнула.
Плоскостью цветов солнечная лень
На меня задумчиво взглянула.
 
 
И шаги как будто замерли на миг
В ощущении чего-то недопетого,
И своей дорогой надо бы идти,
И куда, зачем от этого.
 

1 июля 1986

Ветер

 
Холодная плоскость неба
С холодной плоскостью луга
Сближается у горизонта,
Врезаясь в лесную чащу.
 
 
Из чащи, на щель похожей,
Волной изливаются травы,
Над выпуклой гладью которых
Широкой рекою – ветер.
 
 
Чересполосица туч белёсых,
Лиловых и розовых даже
Ровно подстрижена ветром,
Просвечивает в разрывах
То синь, то бледная зелень.
 
 
От кашки душист, темно-зелен
Травяной ковёр под ногами,
Прилечь на него, и ветер
Будет выше, и станет тихо.
 

5 июля 1986

Снаряд

 
Глаза сковало многоточье
На солнце замерших цветов,
Их свет открытый, непорочный
Меня за всё меня простить готов,
 
 
Но мимо них шагают ноги
В автоматизме суеты,
Я прохожу фальшиво строгий,
Себя лишая красоты.
 
 
Я, из-за недостатка воли
Неуправляемый снаряд,
Вновь мимо цели, с чувством боли
Несу влюблённости заряд.
 

5 июля 1986

Зеркало

 
Тучка переменчивая,
И немного вздорная
Медленно, доверчиво,
Тишине покорная,
 
 
Проплыла на озером,
Отразилась в зеркале.
Белая в розовом,
В зеркале, в зеркале.
 

13 июля 1986

Тонкая зелень

 
Падают с крыши последние капли —
Дождь отшумел, затих.
Реже и реже от капель вздрагивают
Листья – последний штрих.
 
 
Серое небо светлее, светлее,
Птицы слышней, слышней.
Шторами светится тонкая зелень
В легких узорах теней.
 

14 июля 1986

Подоконник

 
Туч надвинулась низкая тяжесть,
Полумраком наполнила дом,
Подоконника белая плоскость
Потеплела, приблизилась вдруг.
 
 
На окне плотным пурпуром вспыхнул,
Переполнился внутренним светом
В интерьере, как в раме, цветок.
 

18 июля 1986

Спокойствие – неслышный дождь…

 
Спокойствие – неслышный дождь,
Ненужность – улицы пустые.
Легко и ясно сквозь озноб,
Шаги, шаги, шаги простые.
 
 
Асфальта лента, лужи, пруд —
Пустые, светлые провалы,
Клочки небесной седины,
Разбросанные как попало.
 
 
Меж ними мокрой чернотой,
Как островки средь океана, —
Осколки плоскости земной,
Деревья, крыши, люди, камни.
 
 
Большой до неправдоподобья,
Как на каналах корабли,
С горы спускается автобус,
И мимо брызгами пылит.
 

19 июля 1986

Поле

 
Желтая площадка скошенного поля,
Далеко и низко – рощи купола,
Брошенный небрежно через поле пояс
Зеленью дороги замер до утра.
 
 
Всюду неподвижность и объемов четкость,
Всё вокруг застыло зеркалом пруда,
Как мое сознанье памятью о чем-то
В медленном теченьи мыслей в никуда.
 

24 июля 1986

Вздрагивают листья от ударов…

 
Вздрагивают листья от ударов
Серо-беспросветного дождя
Между рам, распахнутых наружу,
Реющих на петельных гвоздях.
 
 
Тянет свежим холодом из сада,
Комната, наполненная им,
Порождает неподвижность взгляда
И снимает мышечный зажим.
 
 
Вздрагивают листья от ударов
Серо-беспросветного дождя,
Мокрым, крашеным металлом замер
В тупике вагонный порожняк.
 

24 июня 1986

Площадь

 
Две улицы, заржавленные шпаги,
Скрестились в площадь, и давно осела пыль,
И две афиши, брошенные стяги,
С тоской глядят на проходной пустырь.
 
 
Застывшую сто лет назад картину
Венчает белый дом прямым углом,
Один этаж в земле наполовину,
Высоких окон стройность во втором.
 
 
И взгляд плывёт по низким перспективам
Над серостью построек и дворов,
Встречаясь с вековым, неторопливым
И близким взглядом древних мастеров.
 

31 июля 1986

Листва

 
То упруго нарастает, то стихает шум,
Словно долгое шипенье пенистой волны —
Воздух через сито листьев цедится с трудом,
Затихают в крепких путах ветра скакуны.
 
 
И протяжное шипенье купола листвы
Единит в потоке пенном радость и печаль —
Широко и отстранённо жизнь и смерть видны,
И ознобом пробегает через мысли даль.
 

12 августа 1986

Окраина

 
Средь деревянного уюта,
В вечерних запахах цветов,
В краю, где каждая минута
Течёт, как множество часов,
 
 
Иду, шаги считая сердцем,
Наполнен счастьем и стыдом —
Я на виду, куда мне деться,
И виден тот приметный дом.
 
 
И там она, иль нет, не знаю,
Лишь прохожу, скрывая взгляд,
С себя частично тем снимаю
Любви томительный заряд.
 
 
И вечер гаснет уж спокойней,
Прохладней темная трава,
И этот долгий путь окольный —
Как чьи-то мудрые слова.
 

12 августа 1986

Архитектура

 
Вокруг покой архитектуры,
Прохладный разум белых стен.
Под двухэтажной, плотной формой
Спит интерьер без перемен.
 
 
Там раньше проживали люди.
Средь колпаков ночных и ваз
Плели любовные прелюдии,
И, может, думали о нас.
 
 
Легли стволов белесых строки
Пунктиром вдоль асфальта тьмы,
Под куполом листвы высоким
Прозрачны города шумы.
 

15 августа 1986

Луг

 
Вот, описав полукруг
Под небом лилово-серым,
Вспыхнул контрастом луг,
Зазеленел без меры.
 
 
Темен, тяжёл горизонт
Над луговым сияньем.
Край косогора – фронт,
Тьме противостоянье.
 
 
Согнутые в дугу,
Жёлто-усталого тона,
Тёмные на лугу,
Копны стоят просторно.
 
 
Слева и справа – лес,
Чёрный на расстоянии.
Все далеко окрест
Замерло изваянием.
 
 
Это я сижу на траве,
Словно глиняный будда,
И ощущаю свет,
Льющийся ниоткуда.
 

25 августа 1986