Юлия Королева
Отвергнутая

Я посвятила эту повесть моим дорогим родителям:

Назарову Василию Егоровичу и Назаровой Елене Викторовне.

Да упокоит Господь их души…

Часть 1

Полина подняла трясущимися руками тяжёлое ведро с водой и, охнув, поставила его на траву. Всмотрелась в тёмную, влекущую гладь – да ничего особенного не увидела, девчонка как девчонка, каких сотни. Нос вздёрнутый, рыжие конопушки по щекам, косы с медным, тяжёлым отблеском, да глазищи, как два озерца под солнцем…

– Полька! Ты где там застряла, тёлка?! Вода нужна! – это мать.

Вздёрнула коромысло на плечо и, пригибаясь под тяжестью вёдер, потопала домой, стреляя глазами направо-налево от любопытства.

Вон телушка прошла вдоль улицы, вон ребятишки играют в "вышибалы", а вон ей на встречу едет на велосипеде её одноклассник – Ромка Самсонов – первый красавец в школе, и предел мечтаний и слёз всех девчонок в их посёлке.

Он тормознул около неё, обошёл вокруг несколько раз, а потом заметил:

– Что, пашешь?

– Нет, хлеб с вареньем жую, не видишь, что ли?

Ромка улыбнулся и помчался дальше, за ним взвилось облачко пыли, рубашка на широкой спине запузырилась, а Полина так и смотрела вслед ему. Потом вздохнула и направилась дальше.

Никогда такой, как Ромка Самсонов, не обратит на неё внимания.

– Только за смертью тебя посылать! – отчитала её мать – отец днями на деляне, Аська на работе, я с малым, а от тебя помощи – ну никакой!

Поля хотела возразить, но поняла, что толку не будет – мать в последнее время как с цепи сорвалась, отчитывала Полину почём зря, упрекая в том, что та совсем не помогает по дому.

А у девчонки уже руки от работы ломило и спину, только толку не было жаловаться – мать только и ждала, когда она окончит школу и пойдёт работать в растениеводческую бригаду или на ферму – всё лишняя копейка в семью.

Они жили, как и все в конце восьмидесятых – не хватало денег, не хватало товаров в местном маленьком магазинчике, слава Богу, была какая-никакая работа.

Спасали огород да скотина, молоко и яйца продавались местным, своим же, тем, кто не располагал хозяйством. Молодёжь кто спивался, а кто устраивался на работу тут же, на ферму или на деляну, мало кому удавалось уехать в город и поступить там учиться.

Полина как раз об этом и мечтала – что уедет из родного посёлка, поступит в городе на швею, выучится и пойдёт работать там в ателье, но всё это было лишь мечтами – мать ни за что не отпустит её из дома, по её словам, нечего по городам шататься, хвостом мести, ещё, не дай Бог, в подоле принесёшь.

Поэтому по окончанию десятого класса Полину ждала или ферма, или какая-нибудь из бригад в поле.

Матери Полина не перечила – характер у той тяжёлый, если что не по её, может и по спине шнуром от чайника перетянуть, не глянет, что девка почти невеста. Отец и того чище – посмотрит своими чернущими цыганскими глазами, кулачищем огромным помашет, и всё – Полька от страха готова сквозь землю провалиться.

Интересно, в кого Полина рыжей пошла? Отец чернявый, мать светловолосая, Аська вон, старшая сестра, вся в отца, а Полинка рыжая, как солнышко… Когда спросила об этом у матери, та отмахнулась – не лезь, мол, с глупыми вопросами, в бабку ты, мою мать…

Но Полине иногда кажется, что родители совсем её не любят – Аську вон балуют иногда, она на бухгалтера выучилась в местном филиале ПТУ, теперь при поселковом совете работает, Костика, самого младшего братишку, и подавно – как-никак сын, о нём отец мечтал, а вот её, Полину, только ругают и заставляют работать.

Так казалось девчонке, и она несколько раз пыталась сказать об этом матери, но та заявила, что у неё возраст такой, глаз да глаз за ней нужен.

Полька и не поняла, при чём тут возраст вообще – если у человека есть мозги, то он в любом возрасте глупостей не наделает. Так и ответила матери, а та лишь плечами пожала, дескать, неизвестно, чего ожидать от тебя.

Обо всём этом думала Полина, пропалывая бесконечные грядки в огороде – занятие, которое она терпеть не могла. Скоро лету конец – месяц остался, там десятый класс, а там, может быть, и получится настоять на том, чтобы поехать в город учиться.

Впрочем, она даже и не надеялась, что помогут ей родители финансово, да и мать без помощи останется – взвоет. Так Полинка у неё на подхвате – а уедет она, кто будет больше половины работы по дому делать?

Одна у девчонки отрада – по вечерам она уходит в большой овраг, как местные называют "на брёвна", где собирается молодёжь со всего посёлка.

Тут зарождаются первые робкие симпатии и отношения, тут можно сразу понять по взглядам и поведению, из кого получатся пары, тут весело и интересно, много разговоров, шуток, пустой болтовни.

И конечно, туда обязательно придёт Ромка Самсонов, можно будет хоть немного полюбоваться им исподтишка.

Как же он красив, этот Ромка! Но конечно, он и внимания не обращает на неё, Полину. Где уж ей… Ромке нравится Лидочка Ильина – красивая девочка из их класса, мать и отец которой, по словам местных, "делают бизнес" – они открыли в посёлке пару магазинов и теперь балуют свою единственную дочь модными шмотками, которые Польке и не видать в ближайшем будущем.

Лидочка похожа на красивую куклу – длинные белокурые волосы, огромные голубые глаза, красивая, точёная фигурка. Как в такую не влюбиться! И конечно, под стать такой красавице только Ромка и никто больше.

А ей, Полине, отведена всего лишь роль наблюдательницы за этими зарождающимися отношениями. Ах, если бы он обратил на неё внимание! Сколько бы нерастраченной любви она могла бы подарить ему!

Полина работала на грядках до вечера, покуда не пришла Аська – старшая сестра. Аське уже двадцать и замуж она совсем не торопится.

Она нелюдима, на "брёвна" не ходит, ни с кем не дружит, – подруг у неё очень мало – и её настоящая любовь – это книги, которые она читает много и запоем. Мать и отец за Аську всегда спокойны – вот она-то уж точно не принесёт в подоле, слишком Аська скучна, да и лицо у неё всегда хмурое, неприветливое. И конечно, на таких красавчиков, как Самсонов, ей абсолютно наплевать.

– Ась – обращается Полина к сестре – можно, я твою кофточку белую надену?

– На брёвна, что ли, собралась – хмуро усмехается та.

Полька кивает.

– Возьми в шкафу.

– Прикроешь меня? Перед предками?

– Угу.

Аська хмуро смотрит на сестру, которая крутится перед зеркалом, поправляя то кофточку, то свои рыжие косы.

– Ты чё, в Самсонова втрескалась?

– С чего ты взяла?

– Да тут и слишком умным быть не надо – за ним все поселковые девки страдают. Только нафига он нужен тебе – он же легкомысленный нарцисс, только и делает, что в зеркало на себя пялится, как девка.

– Зато красивый – Полина посылает сестре воздушный поцелуй и выскальзывает из дома, незаметно, так, чтобы родители не поняли, что она сбежала на "брёвна".

В овраге уже собрался народ – молодёжи много, шутки и смех сливаются в один и тот же звук и уносятся эхом в лес.

Полина всматривается в собравшихся – ага, вон и Ромка уже тут как тут, а недалеко от него, конечно, Лидочка. Она хвастается очередной обновкой – родители купили ей в городе классную юбку с воланами из струящейся, ярко-синей ткани.

Эта юбка открывает стройные Лидочкины ноги и собравшиеся девчонки завистливо ахают и охают, щупая ткань и крутя туда-сюда довольную Лидочку.

Одна Полина не обращает внимания на новую Лидочкину юбку, она садится рядом с подружкой Викой, и они начинают болтать о том, о сём.

Лидочка Вике тоже не нравится, она считает её хвастливой стервой, и Полина с ней абсолютно согласна.

Девчонки смеются, о чём-то разговаривают, иногда в разговор к ним вклиниваются одноклассники, особенно старается Юрка – Полина знает, что давно ему нравится, но сама она к Юрке равнодушна. Худой он, нескладный, руки-ноги как тонкие жерди, словно Юрка на ходулях ходит. Руки длинные, как у шимпанзе. И нос большой – на пол-лица…

Полина не замечает, как бежит время, и вот уже и вечер проходит, пора возвращаться домой, а так не хочется уходить, хочется побыть подольше рядом с Ромкой.

Они с Викой идут в сторону посёлка, прощаются у Викиного дома, дальше Полина идёт одна. Всё-таки вечера уже прохладные, в лёгкой кофточке Полька стучит зубами. Задумавшись, она не замечает, как её нагоняет чёрная тень.

Тень осторожно протягивает руку и закрывает Полине глаза ладошкой. Девчонка ойкает, отодвигает руку незнакомца, и видит перед собой Ромку.

– Ты? Ты чего?

– Ты чё так рано с "брёвен" ушла?

– Так поздно уже.

– Можно проводить тебя?

Ромка! Сам Ромка вызвался её проводить?! Конечно, можно! Сердце Полины ликует, но она старается не показать вида, поэтому только неуверенно кивает.

– А что же Лидочка? – спрашивает она у Ромки.

– А, её этот, городской хмырь, тёти Таин племянник, провожать пошёл…Да и вообще, она какая-то… вертихвостка. С тобой гораздо приятнее общаться.

Вот повезло ей, Полинке! Так ей и надо, этой Лидочке! Теперь Поля сделает всё, чтобы Ромка больше от неё ни на шаг не отошёл, и на других девчонок не засматривался.

Ромка накидывает ей на плечи свою ветровку. Они разговаривают о разной ерунде – он рассказывает ей о том, куда будет поступать после школы – мечтает стать лётчиком, и родители обещали помочь ему в этом. Полина же в основном помалкивает – ей не хочется говорить Ромке, что ждёт её после окончания школы.

Около Полининого дома они останавливаются, и девушка чувствует, что ей совсем не хочется расставаться с парнем, ей кажется, что и Ромка испытывает тоже самое.

– А хочешь, покажу тебе одно классное место? – спрашивает он у неё, и Полина соглашается – лишь бы не расставаться сейчас с Ромкой.

Он берёт её за руку и ведёт к реке, протекающей в лесу недалеко от посёлка. Река Остринка широкая с покатыми, заросшими травой, берегами. В одном месте оборудован небольшой пляж с мягким песочком, там заводь с чистой водой, вообще, довольно глубоко, но купаться – одно удовольствие, дно чистое, песчаное.

Но Ромка ведёт её не туда – они пробираются по узкой тропинке всё глубже в лес и оказываются около огромной, раскидистой сосны. Лапы-ветки дерева уходят далеко ввысь, крепкий, толстый ствол не обхватить руками.

– Не знала, что у нас есть такие деревья – шепчет Полина Ромке.

Она оглядывается – поляна, где стоит дерево, по-своему красива, с высокой, мягкой травой, в этой траве резвятся цикады и светлячки, их волшебные огоньки появляются то тут, то там, и Полине кажется, что совершается настоящее чудо – скоро вся поляна освещается этими природными "фонариками".

– Ух, ты! – восхищённо произносит девушка.

Они с Ромкой смотрят друг на друга, смотрят долго, не моргая. Ромка притягивает её к себе, обнимает решительной рукой.

Полина чувствует его поцелуй на своих губах и неумело отвечает на него. Она сама не замечает, как Ромка стаскивает с неё кофточку, расстёгивает лифчик, и его прохладная рука ложится ей на грудь.

Она пытается оттолкнуть его, но делает это неуверенно, ей не хочется, чтобы это заканчивалось, но с другой стороны, остатки разума ещё нашёптывают ей, что это нехорошо и неправильно.

– Ром, не надо! – пытается сопротивляться она.

– Ну что ты? -говорит он, продолжая её целовать и ласкать – да ладно тебе… Разве ты меня не любишь?

Он осторожно укладывает её на расстеленную на земле под сосной ветровку.

– Люблю… – эхом отзывается она, и отбрасывает последние сомнения…

Часть 2

Полина вернулась в посёлок на рассвете, когда во дворах пропели звонко первые, самые ранние, петухи. Она дворами, боясь встретить кого-либо из поселковых, пробралась к огороду, перемахнула невысокий плетень, и незаметной тенью прошуршала к открытому окну своей комнаты.

Умело забралась на подоконник, перекинула ноги в комнату и свалилась вниз, прямо к ногам матери. В руках родительницы была гибкая хворостина, а выражение лица не предвещало ничего хорошего для девушки.

– Ты где шатаешься, блядь? – спросила мать, и больно втянула хворостиной по мягкому месту девчонки – где шатаешься? В таком-то возрасте будешь по утру домой приползать, потаскуха!

Она продолжала бить дочь, гибкая плеть так и свистела в её крепких руках, Полина только скрипела зубами от боли и молча смотрела на женщину, стараясь увернуться от ударов.

Потом не выдержала:

– Мама, хватит, ну хватит, мам!

И убежала в другую комнату, а оттуда на кухню, где за столом сидел отец, завтракая жареной на сале картошкой.

– Ты где была? – спросил он дочь, хмуро глядя на неё исподлобья своими чёрными, цыганистыми глазами.

– Мы у Вики…Фильм смотрели…И уснули – неловко соврала Полина, чувствуя, как лицо заливает краской стыда.

– Врать ты не умеешь – спокойно сказал отец, и к матери – хватит лупцевать – девка взрослая, сама себе хозяйка…

– Да ты что, Иваныч?! – удивилась мать – какая она хозяйка? Она ребёнок ещё, несмышлёныш, не ей шататься по ночам. Лучше бы мне помогла, так нет… Из молодых видать, да ранняя…

– Хватит, я сказал. Чё толку от твоих хворостин…

Он развернулся и ушёл, а мать посмотрела на Полину:

– Отцу скажи спасибо, а то я бы дурь из тебя выбила…

Все последующие дни Полька была тише воды, ниже травы – исправно помогала по дому и в огороде, водилась с братом, но… была словно не здесь, не дома, а витала где-то далеко-далеко отсюда.

Крепко в душу девчонки засел Ромка Самсонов, и не вытравить его оттуда, не выгнать… Закрывала Полина глаза, вспоминала сильные Ромкины руки и горячие губы, то и дело вставала перед глазами их единственная ночь…

Ромка за всё это время никак себя не проявил, лишь единственный раз проехал мимо её дома на своём велосипеде, увидел Полину за калиткой, махнул ей рукой приветственно, и исчез за поворотом. Девушка ничего плохого и не думала – видать, сильно занят Ромка, не может к ней приехать…

В её маленьком неопытном сердце уже вовсю загорелись мечты о будущем – они с Ромкой уедут вместе в город, она будет учиться на швею, он – на лётчика, будут вместе снимать какой-нибудь нехитрый угол у бабульки, а потом, окончив учёбу, поженятся. У них будет крепкая семья, много детей, хорошая работа и уютный дом…

Она прерывала работу и долго-долго мечтательно смотрела вдаль, что, конечно, не укрылось от Аськи. Подошла к ней в огороде:

– Пошли, поговорим…

Завела сестру в прохладный сарай, примостилась на одну из пыльных полок вдоль стены, посмотрела вопросительно:

– Ну давай, рассказывай, что там произошло у тебя?

– В смысле?

– Полька, слушай, кончай этот театр – я же вижу, что ты сама не своя. Судя по книжкам, твой диагноз – любовь.

– Ну ты известный книжный червяк – рассмеялась Полина – ишь, уже и диагноз мне поставила.

– Полька, не дури голову, говори сейчас же – что происходит, в кого ты там втрескалась?

– Ой, Аська! – Полина мечтательно зажмурила глаза – я и Ромка…

– Чтоооо? – протянула сестрица – Самсонов, что ли?

– Он самый – кивнула головой Полина и рассказала сестре о их прогулке, упустив, впрочем, то, что произошло под старой сосной.

– Да ну – не поверила Аська – чтобы Самсонов посмотрел на таких, как мы… Вряд ли. Что-то ему, значит, от тебя надо.

– Он совсем не такой – пыталась защитить любимого Полина – он просто кажется таким… напыщенным, как индюк…

– Много ты в людях понимаешь – сказала Аська – так. Сегодня идём на брёвна!

– С ума сошла! Меня мама не отпустит!

– Отпустит, не боись.

Вечером Аська подлизалась к матери лисой, знала, что та ей отказать ни в чём не может:

– Мама, я хочу вечером на брёвна пойти, ты не против?

– Ну что ты, Асенька – елейно пропела мать – нет, конечно, иди, ты и так всё дома с книжками сидишь…

– И Польку с собой возьму…

– Ну нет уж, эта гулёна опять до утра пропадёт!

– Мам, я прослежу, чтобы не пропала, а наказания в воспитательных целях хороши в меру.

Мать Аську всегда слушала, и то – девчонка постоянно в книжках, "интеллигентка", как незлобиво подтрунивала она над дочерью, втайне надеясь, что Аська "выбьется в люди", потому и на этот раз спорить не стала.

Полина долго и с видимым волнением собиралась на "брёвна", прихорашивалась, крутилась перед зеркалом, поправляя то волосы, то зелёненькую кофточку.

Наконец Аська еле-еле вытащила её из дома, и скоро сёстры уже сидели на брёвнах в окружении других девчонок.

Ромки пока не было, и Полина всё время посматривала в сторону дороги.

Вот мелькнула знакомая красная футболка, а рядом с ней… Беленькая кофточка Лидочки Ильиной. Они подошли к костру, при этом Ромка смело обнимал Лидочку за талию, всем своим видом показывая, что это его девушка, и никак иначе.

Полина посмотрела на Асю – сестра укоризненно и еле заметно покачала головой. Сердце девушки ухнуло куда-то вниз, она чуть не расплакалась, увидев, как Ромка заботливо стелет на одно из брёвен свой свитер, чтобы Лидочка могла сесть.

Не помня себя от обиды и разочарования, Полина односложно отвечала на какие-то вопросы сестры и подруг, ей хотелось только одного – уйти отсюда, чтобы никогда не видеть ни Ромку, ни Лидочку.

Но Аська крепко держала её за руку и не давала встать, поэтому Полине ничего не оставалось, как сидеть и крепиться изо всех сил, чтобы не расплакаться.

– Ася – в один из моментов обратилась к ней Лидочка – ты когда замуж собираешься выходить? Чай, не девка уже – двадцать лет тебе…

– А что, замужество – это предел твоих мечтаний? – резко парировала Аська – она всегда была остра на язык – так ты другим свои взгляды не навяливай, ладно!

– Мне-то что – пожала красивым плечиком Лидочка – так и сиди в старых девах, если тебе нравится…

Кругом раздались неуверенные смешки, все ждали, чем ответит остроязыкая Ася.

– Дура ты, Ильина – миролюбиво ответила сестра – лучше быть незамужней, чем такой тупой, как ты.

Тишина взорвалась смехом молодёжи, Аська встала и потянула за собой Полину:

– Пошли отсюда.

Пока шли до дома, Полинка не давала волю чувствам, но в комнате, устроившись на кровати, и положив голову на колени сестры, она расплакалась.

– Как же так, Ася, как он мог?

Сестра гладила её по волосам, сочувственно вздыхала, но как помочь, не знала, книжки тут уже не работали и дать совета ей не могли, а сама Аська настоящую любовь ещё не испытывала.

Заглянула в комнату мать, довольная, что пришли так рано, увидела Полину, спросила:

– А ты чё такая бледная? Чё-то случилось?

– Да у неё голова болит, мама – ответила за сестру Ася.

Та покачала головой, закрыла дверь и ушла.

– Ася, что же он наделал, ведь у нас всё было, Асенька!

– Да ты что! – удивилась сестра – ты что, вот так сразу ему отдалась, что ли?

– Да! – закричала Полина и сама себе зажала рот рукой – а ну, как родители услышат – да! – прошептала она – ведь я люблю его, Ася, люблю, понимаешь!

– Господи, какая же ты дура, Полька! Ведь нельзя так сразу, очертя голову, в омут бросаться!

– Ася, только родителям не говори, пожалуйста, мать тогда совсем меня убьёт!

– Не скажу – Ася махнула рукой – ну что ты за дурочка у меня! Что ж будет-то теперь! Что делать будешь, Полька?

– Не знаю, Ася, наверное, поговорю с ним. Не может же он так со мной поступить! Ведь он такие слова мне говорил!

– Господи, мало ли что он говорил там! Говорить можно всё, что угодно, Полька! Это же парень – он своё возьмёт и дальше пошёл. А как ты при этом останешься – ему всё равно!

На следующий день Полинка выбрала время вечером и, попросив Асю прикрыть её перед матерью, убежала на брёвна. Ей нужно было обязательно встретиться с Ромкой, чтобы поговорить и выяснить, что это было, почему он пришёл на брёвна с Лидочкой. Ведь теперь парой ему должна быть она, Полина.

Ей повезло – она поймала Ромку на тропинке, которая вела в овраг. Он был один, как всегда, красивый, стройный, одетый с иголочки. Она окликнула его:

– Рома!

Он подошёл, вопросительно глядя на девчонку.

– Чего тебе, Полина?

– Рома – осмелела она – а почему ты… ну вчера на брёвна… с Лидочкой пришёл?

– А с кем должен был? – рассмеялся Ромка – с тобой, что ли?

– Я думала, что после того, как мы… Ты и я… Разве мы не пара?

– Ревченко, ты что? – Ромка расхохотался ещё громче – какая пара?! Забудь! Я сам решаю, с кем мне ходить на брёвна, поняла!

– Но Рома, я ведь тебе самое дорогое отдала…

– Что? Да ты и впрямь дура, Полина? Решила, что этого достаточно, чтобы быть со мной рядом? Ну переспали разок – с кем не бывает. Извини, мне надо идти, меня Лида ждёт.

И пошёл мимо Польки, как ни в чём не бывало, а она осталась стоять на тропинке, провожая взглядом свою горькую любовь.

Она не помнила, как пришла домой, как рухнула в постель и забылась тревожным сном.

А на следующий день, под вечер, к ней пожаловала Лидочка Ильина, постучала в калитку, попросила мать позвать Полину.

Полина вышла, в глаза Лидочке смотреть ей не хотелось, потому она отпустила голову, как шкодливый ребёнок, и уставилась в пыльную землю.

– Поговорить бы – произнесла Лидочка – пойдём вон, к забору, что ли, а то не дай Бог, кто услышит.

Когда отошли, сказала Полине:

– Ты, Полька, за Ромкой не бегай больше. Не нужна ты ему, понимаешь, не нужна!

– С чего ты взяла? – осмелела Полина.

– Ну ты совсем уже без мозгов, Ревченко! – усмехнулась Лидочка – чтобы такой парень, как Ромка, гулял с такой, как ты! Да не будет никогда такого!

– Он говорил мне…

– Ну ты как ребёнок, Полька! Мало ли что он говорил! Он же парень, понимаешь!

– А тебе какая печаль-забота? Если так уверена в себе, зачем пришла мне говорить, чтобы я за ним не бегала?

– Да жалко мне тебя, Ревченко! – опять усмехнулась Лидочка, поправляя свой красивый сарафанчик – я ведь знаю, что вы там… под сосной…

– Что? – Полине казалось, что она сейчас потеряет сознание – это…это он тебе сказал?

– Да поспорили мы с ним! Я же видела, как ты смотришь на него, и он тоже видел. Ржали над тобой втихушку – слишком уж моська у тебя была мечтательная! Вот я и вызвала его на спор – мол, сможешь её в постель уложить или нет. Ромка сказал, что сможет, и доказательство принёс – ты, оказывается, девственница у нас…была… Он, конечно, доказательство это уничтожил… Но я ему, выходит, проспорила, и сейчас по твоей реакции вижу, что это действительно так и было. Ну и дура же ты, Ревченко!

– Я… Я люблю его – с трудом произнесла Полина – а вот тебе он разве нужен?

– Неа – Лидочка помотала головой – это мы так, с ним пару изображаем, пока школу не окончили и не поступили, а там у каждого из нас своя дорога будет. Ромка мечтает на городской жениться, так что ты ему ну точно не пара. Но знаешь, Полина, пока я с ним гуляю, я уж точно, как ты не поступлю – направо-налево себя кому попало раздаривать не стану. Кстати, это он меня попросил с тобой поговорить, сказал, прилипла ты к нему, как банный лист, и не отстаёшь…

Бледная и немая Полина, не сказав Лидочке больше ни слова, ушла в дом и легла в постель, сославшись больной. Несколько дней она пролежала так, глядя в потолок, даже есть не вставала. Иногда заглядывала мать, с тревогой смотрела в лицо дочери, но и только. Хозяйство, маленький сын, забирали у неё всё время, и заботиться о дочери ей было некогда. Только Ася пыталась растормошить сестру, развеселить, накормить её, но, видя тщетность своих усилий, бросила эти попытки.

Через месяц Полина узнала, что носит ребёнка.