Юлия Каменева
Дружить или любить. Роман

***

В это же время в Хабаровске, в малосемейке одной из новостроек, собирался в аэропорт Артём Рисов, перманентно выпивающий лысеющий мужчина.

От высокого компанейского парнишки с веснушками на прозрачно-светлой коже осталась лишь улыбка. И готовность разделить застолье с любым согласным пригубить рюмку. Женщина с ним проживала соответствующая – неопределённых лет, с сальными неопрятными волосами, наспех собранными потрёпанной резинкой. Усугубляло ситуацию отсутствие работы у обоих; женщина, редко смотрящая на мир трезвым взором, о хлебе насущном привыкла не задумываться.

Артём начал практиковать выпивку после того, как прогорел с бизнесом и не предпринял попыток его отстоять. В алкогольном угаре жизнь виделась мужчине в радужном цвете. Родители иногда подкидывали ему деньжат на проживание и оплачивали коммунальные расходы. Правда, навещать сладкую парочку не любили, предпочитали закрывать глаза на хроническую грязь в квартире и множество пустых бутылок на лестничной клетке.

– Эй, слышь, ты вернёшься хоть? – заплетающимся языком спросила Артёма накануне отъезда сожительница: она уже успела обмыть поездку благоверного. Артём пить отказался, ему вздумалось предстать перед давними друзьями при полном параде.

– Вернусь, – машинально ответил он. – Или не вернусь. Посмотрю на Москву, авось работёнка подвернётся, всё-таки я ж учился зачем-то… Останусь там. Здесь-то смысла нет, – фантазировал он.

– Ага, останешься. А я как же? – разнервничалась мадам. – К себе позовёшь?

– А, пустое всё… И жизнь моя пуста, как вот этот пузырь. – Он картинно ткнул пальцем в бутылку, которую сожительница, опустошив, пристраивала на пол возле внушительной батареи вчерашней стеклотары.

Сергей Старков после окончания вуза осел в родном Санкт-Петербурге. Работа налоговым консультантом в аудиторской фирме позволяла вести вполне безбедное существование: на выплату ипотеки, пропитание и отдых раз в год всей семьёй хватало. А последняя у Серёги удалась большая: жена одну за другой родила трёх дочек.

Сергей смирился со своей судьбой. Девчонок он, в принципе, любил, особенно старшенькую, Любку. Младшие походили на жену не только внешностью, но и унылым нравом, а Любаша умиляла ровным овалом личика и заливистым смехом.

В остальном в семье мужчина ощущал себя как в капкане. Он наперечёт знал все реплики, коими из вечера в вечер удостаивала его супруга, и молча выслушивал попрёки, что не зарабатывает на более частые поездки за границу. Варя не разделяла никаких интересов мужа, да и вообще не умела ничего, кроме приготовления однотипных блюд, уборки квартиры и бесконечного фотографирования. Даже детьми занималась постольку-поскольку; девочки росли сами по себе, научившись следить друг за другом самостоятельно. Женщина искренне полагала, что, родив детей, выполнила свою миссию на Земле. От мужа она требовала, чтобы он вовремя приходил домой, обеспечивал её нужды и несильно лез в душу. Отпускать супруга в Москву Варвара желанием не горела: видимо, на инстинктивном уровне чуяла, что Сергея тянет туда неспроста.

– Серёж, – бубнила она, – я сколько прошу тебя съездить вместе на пляжик – девчонкам отвлечься от школы, позагорать. Всё денег нет. Зато придумал на Москву потратить! Ведь билеты да база не дешёвые, наверное.

– Я сказал, что поеду, значит, поеду. Заработал, полагаю… – отрубил тот. От мысли, что скоро выберется из замкнутого круга под названием «семейная жизнь», по которому он как заведённый бегал из года в год, у Сергея теплело на душе…

Глава 2. Двадцать лет назад. Начало

Серое безликое здание студенческого общежития на Кировоградской улице в Москве принимало новых студентов. Большинство из них были приезжими из различных уголков России; многие впервые увидели мегаполис и пребывали в ощутимом шоке от красивых и крайне оживлённых столичных улиц, огромных расстояний, бесчисленных магазинов, величия и размаха московской подземки.

На пятнадцатом этаже общежития напротив друг друга располагались мужская и женская комнаты – номера 115 и 113, – рассчитанные на четыре места каждая. На мужскую половину уже заселились парни и вовсю знакомились – смех и говор летали по этажу.

– Ребята, ну, вздрогнем, как полагается! У меня, правда, мало, всего две банки, но для знакомства, так сказать, чисто символически… – Высокий и плотный, не очень опрятный, с растрёпанными волосами, Артём Рисов раскрыл объёмную сумку, небрежно брошенную на кровать, и, порывшись в ней, вытащил на свет божий пиво.

– О-о-о! То, что надо! Жаль, тёплое, – шумно выразили свою радость парни, кто-то даже хлопнул в ладоши.

Ребята успели освоиться и поделить спальные места. Впрочем, много времени это не заняло: помещение, в котором им предстояло провести ближайшие пять лет жизни, представляло собой тридцатиметровый зал с четырьмя панцирными кроватями и одним большим шкафом. Одна дверка висела криво и грозила вот-вот отвалиться. Возле окна размещался достаточно большой письменный стол. В санузле обнаружились запотевшее зеркало, унитаз с разбитым бачком и душевая кабинка.

– У меня есть кружки, – робко произнёс маленький светлокожий парень с лицом, некрасиво изрытым последствиями угревой сыпи. – Мама передала. Кстати, я Лёня. Трегубов Лёня.

– Здорово, Леонид. А ты у нас предусмотрительный, молодец. Будем знакомы. Сергей. Серёга. Старков фамилия. – Самоуверенный юноша с выбеленной прядью за правым ухом подал Лёне руку.

– Пацаны! Я вам сейчас анекдот про общежитие расскажу! – Артём привычным жестом открыл бутылки и разлил пенное по кружкам. – Парень приходит в женское общежитие. Вахтёрша его спрашивает: «Вы к кому, молодой человек?» – «А к кому посоветуете?»

– Забавно. Две банки на всех – что-то маловато. Требуется сбегать в магазинчик. Ну, чтобы как положено, нормально отметить. Сейчас отдышусь немного, и сбегаем. Мне тут предки подкинули деньжат, надо транжирить. – Олег Горонов белым отутюженным платочком вытер пот со лба. Он отличался невысоким ростом, крупным, даже рыхлым телосложением, и сразу становилось понятно, что спортом юноша себя утруждать не привык. При этом не вызывало сомнения, что перед тобой человек вполне довольный своей судьбой – этакий ни в чём не знающий отказа баловень.

– Ребят, – Артём Рисов вытер рот и сбросил сумку с кровати на пол, – вы как знаете, а я на боковую. В поезде шесть суток протрясся, вымотался, как чёрт из преисподней.

– Ничего себе! – присвистнул Сергей. – Откуда так долго добирался?

– Да из Хабаровска я, – доложился парень.

– Ну и как впечатления? – спросили ребята.

– Нормально, – пожал плечами Рисов. – Только снова поездом не хочу – тоска такая! Хоть и картинки за окном красивые.

– Слушайте, парни, а что, напротив девчонок определили? – поинтересовался Сергей. – Вроде бы я видел одну с чемоданом.

– Симпатичная?

– Да вроде ничё так, скромная только, в очках. Ботанка, наверное.

Девушка в очках оказалась Катей. И Сергей заметил верно – в комнате напротив поселились девушки.

Катя приехала третьей. Соседки, Соня и Света, отнеслись к новенькой доброжелательно.

– Привет! Занимай любую из свободных кроватей, какая по душе. Я Света, – представилась худенькая шатенка.

Катя Лесная молча улыбнулась и изучающе взглянула на собеседницу. «Некрасивая, – подумала она. – Впрочем, глаза ничего так».

Новенькая аккуратно сняла выцветшую серую ветровку и повернулась к соседкам. Были заметны её робость и стеснительность в незнакомой обстановке: направление в вуз досталось ей по программе помощи многодетным (в семье подрастали ещё три брата), и без него девушке никогда не удалось бы оказаться в столице. У матери – жительницы маленького городка – не было возможности помогать дочери. Мегаполис пугал Катю, как и огромное здание общежития и новые знакомые. Девушка покраснела:

– Я Катя. А куда вещи положить?

– Катя, да не тушуйся ты! Мы тоже в Москве раньше не были. Сейчас освоимся немного и пойдём гулять. А для вещей за дверью есть шкаф, используй одну из свободных полок. Кстати, я Соня. – Полная девушка направилась к двери помочь ей с вещами, и Катя замерла, заглядевшись: в движении Соня преобразилась – шла настолько чувственно, с неповторимой кошачьей грацией, что вмиг терялись из вида её лишние килограммы.

– Всем здравствуйте, подруги, студентки экономического факультета! – раздался у входа тягучий девичий голосок. Его обладательница машинальным жестом перекинула толстую косу с плеча за спину. – Давайте знакомиться! Я Маша Андронова. Вы, смотрю, уже все знакомы?

– Да. Мы со Светой вчера прибыли, а Катя только что, прямо перед тобой, – жизнерадостно доложилась Соня.

Девушки споро разложились, расставили по комнате девчачьи безделушки. На стол Маша определила привезённую из дома вазочку и наполнила её наливными жёлтыми яблочками. Совместными усилиями комната приобрела сносный домашний облик.

– Угощайтесь, девочки, это с моего огорода! – предложила Маша.

– Ого, ты везла их с собой? – удивилась Света. Она прилетела из Владивостока и полагала, что все студенты тоже приехали издалека.

– Да, а какие сложности? Три часа на автобусе. Я в Обнинске живу, – пожала плечами Маша, раздавая яблоки соседкам. – Кстати, как мы будем готовить? У нас нет стола и электроплитки. Даже чайника.

– Машунь, комендант не разрешает готовить в комнате, поэтому в коридоре имеется общая столовая, вроде есть даже холодильник, – просветила девушку Света.

– Не, так не пойдёт. Меня мама всегда учила, что правильное питание – залог хорошего настроения. А без настроения – какая жизнь? Я предлагаю всем нам скинуться и купить тумбочку, плитку и посуду. Согласны? – проговорила Маша.

– А что? Я – за, – поддержала идею Соня, погладив себя по животу. – Покушать люблю, и ничего с этим не поделать.

– Мы можем попросить ребят из 115-й, пусть нас выручат. Не на себе же тащить всё из магазина, – высказалась Света.

– Неудобно как-то… – зарделась Катя. – Мы даже не знакомы.

– Удобно, удобно! На то они и мужчины, – безапелляционно заявила Света. – Собирайтесь!

С этого совместного похода по магазинам и стартовала дружба между парнями и девушками из соседних комнат.

Летнее московское солнце нещадно жарило, тополиный пух набивался в рты и носы, асфальт плавился под сотней тысяч колёс… Студенты шумной толпой шли по своему району, обследуя его на предмет магазинов и закусочных. Огромный торговый центр, один из первых, которые вскоре стремительно превратились в неотъемлемый атрибут столицы, потряс ребят. Только Сергей, житель Санкт-Петербурга, и Олег Горонов, баловень своих родителей, видели раньше нечто подобное. Для остальных всё было в диковинку. Катю, не видевшую, кроме своей дальневосточной деревни, практически ничего, поразило, что в супермаркете наравне с продуктами продавались и бытовая химия, и кое-какая мебель, и посуда…

– Машунь, ты что там зависла? – Соня поторопила знакомую, разглядывавшую витрину с одеждой для дам роскошных размеров. Крупный манекен за стеклом был одет в лёгкий цветастый сарафан, волнами спадающий до самых каблучков. Крупные пластиковые руки украла многочисленная бижутерия.

– Сонь, я и не подозревала, что полные женщины имеют возможность настолько красиво одеваться!

– Потом, всё потом, Машка. А то парни занервничают. Позднее с тобой вдвоём сюда заглянем…

Катя победно несла приобретённые в складчину сковородки и кастрюлю. Глаза её горели восторгом. Ещё бы! Такие лёгкие и нарядные! Не то что чугунные, которыми пользовалась дома. Чтобы их отмыть – ворочали с матерью вдвоём. А уж цвет от постоянного нахождения в печи вовсе оставлял желать лучшего.

Артём Рисов тащил тумбочку – пот вступил на спине и лбу парня. Он по-гусарски балагурил и умудрялся задавать вопросы всем спутницам сразу. Машуня семенила поблизости. Она справедливо полагала, что парню приходится тяжело, и испытывала неловкость оттого, что приобрести эту незатейливую мебель было её идеей.

– Что, девчата, на ужин пригласите? – напросился Олег. Соседки по этажу ему понравились: такие разные, но каждая по-своему хороша.

Катя показалась вначале слегка забитой и тихой. Но потом она оживилась и раскраснелась, что её удивительно украсило.

Света была вроде бы некрасивой, но неприятный эффект от непропорциональных черт сглаживали глаза – раскосые, проникновенные, на половину лица. Даже без косметики они выделялись и притягивали взор. Олег улыбнулся, заметив, что Светкины глаза впечатлили и Серёгу: парень кружил вокруг девушки, держа пакеты, набитые продуктами, и о чём-то оживлённо расспрашивал.

Соня, несмотря на излишнюю полноту, не была подвержена комплексам и искренне радовалась студенческой жизни и новым друзьям.

– Ребята, мы бы с радостью вас пригласили, только нет ни стульев, ни ужина, – предупредила Света. – Не хотите поесть в городе?

– Я не возражаю, – поддержал Олег. – И даже всех приглашаю. А что, кутить так кутить! Предлагаю испытать пиццерию— у метро вроде была одна. Только нужно покупки занести в комнаты. Когда я был в Лос-Анджелесе, мы часто в пиццерии питались. Весьма недурно. Вот и сравню, как здесь её выпекают.

Олег заметно гордился тем, что многое успел повидать. Однако его хвастовство не отталкивало, поскольку компенсировалось искренней щедростью. Он готов был прийти на помощь всем и каждому из своих друзей, деньги считать не привык: они без труда доставались ему от родителей. Парень тратил их легко и беззаботно.

В пиццерии ребята окончательно познакомились. Каждый поведал, откуда родом и как попал в московский вуз.

Катя попросила Олега рассказать об Америке, и добрых полчаса вся компания с придыханием слушала байки о заграничной жизни. Ах, вот это мужчина! Девушке представлялось, что она очутилась в сказке. После своей деревни сидеть в роскошном кафе, вкушать тончайшую, нежную пиццу с маскарпоне (впервые услышала это слово)! Рядышком с ней обеспеченный молодой мужчина и, кажется, с интересом смотрит на неё, отвечает на вопросы и не стыдится её деревенского вида и простенькой одежды. Он даже бывал в Америке!

В ходе беседы выяснилось, что Лёнчик и Машуня из одного города – Обнинска. Правда, из разных его районов, но всё равно земляки.

– Знаете, – внезапно проговорила Машуня, – я так счастлива сейчас! Вдумайтесь: мы получаем высшее образование, живём в Москве, приехали из маленьких городков. И у каждого из нас есть шанс зацепиться, покорить столицу! Кто-нибудь намерен здесь остаться? И вообще, кто о чём мечтает? Поделитесь?

Без проблем! Я приехал учиться, – начал Сергей, аккуратно промокнув губы салфеткой. – Мне нравится сам процесс, люблю загружать мозги. Насчёт планов – не знаю, позже определюсь, но однозначно хочу взять знаний по максимуму. И работать впоследствии либо в Москве, либо в Питере.

– И я учусь с удовольствием, – поддержала Света. – Обожаю всякие курсы! Освоюсь – и сразу запишусь везде где только можно. Читала в газете про скорочтение. Вот бы окончить, если не слишком дорого!

Светлана мечтательно прикрыла глаза, и Сергей засмотрелся. Почему его так и подмывает заглянуть в них? Он уже понял, что Светка сплошное противоречие, начиная от несуразной внешности и заканчивая массой разнородных увлечений. А ещё в ней ему чудилась какая-то тайна, прикрываемая порывистыми резкими движениями и уверенным голосом… Нет-нет да и мелькали в её взгляде страх или минутная нерешительность. «Я разгадаю тебя», – пообещал себе молодой человек.

– Я с тобой! – Соня подняла руку шутливым жестом, имитируя школьницу. – Тоже хочу всё тут попробовать. А кроме учёбы первое, чего желаю, – танцы. Не мыслю себя без движений!

– Ты танцуешь? – спросила Катя. Так вот почему Соня так грациозно двигается!

– Ага, с детства. И бальными занималась несколько лет, и спортивным рок-н-роллом. Побросала всё – с партнёрами заморочки. Стеснялись меня, веса моего. Корова толстая, – обозвала себя Соня.

– Да ладно, Сонь. Не переживай, найдём мы тебе тут и танцы, и партнёров. – Машуня ласково накрыла Сонину руку своей. – А ты, Кать? О чём мечтаешь?

Катя, не привыкшая к повышенному вниманию, покраснела.

– Я ребёнка хочу.

– Ну, Кать, мы все детей планируем как-нибудь родить. Но в Москву-то приехали учиться. Ты с детьми погоди пока. – Света погрозила ей пальцем.

– Да правильно она говорит, – вступился за девушку до того молчавший Лёнчик. – В семье много детей должно быть. Вот я один у матери – и что хорошего? Знаете, как она за меня трясётся? Всё ей мерещится, что со мной что-то произойдёт. Не представляете, как долго я уговаривал её отпустить меня учиться в Москву. Я планирую освоить профессию, найти нормальную работу и матери мир показать: она у меня нигде не была. На море бы её вывезти…

За ужин ребята с девушек деньги брать отказались: скинулись кто сколько может. С тех пор так и повелось в их компании. Правда, в этот раз долю Лёнчика оплатил Олег, увидевший, как любовно парнишка достаёт из кошелька мятые мелкие купюры.

– Убери! – поморщился он. – Они тебе наверняка пригодятся.

Ребят на курсе распределили в разные подгруппы, но это ничуть не мешало им общаться всей компанией между лекциями. Подобно капелькам разлившейся ртути, они уверенно находили друг друга в библиотеке, или в кафешке, или общей рекреации возле деканата.

Сергей оказался в одной группе со Светой, и их тандем сложился не без духа соперничества. Они соревновались во всём: кто лучше ответит, кто больше дополнительных докладов напишет, кто первым сдаст экзамен. И ещё они играли в реверси. Эту карманную игру Сергей привёз с собой из дома; он резался в неё со старшим братом и считал себя суперпрофи. Но Свете, с её цепким умом и развитой логикой, хватило всего нескольких тренировок, чтобы стать достойным соперником.

Рубились везде – и за едой, и на парах. Как-то на истории, которую вёл, к слову сказать, скучный и нудный преподаватель, они заигрались так, что в азарте смахнули доску на пол. Все шестьдесят четыре фишки чёрно-белым каскадом посыпались наперегонки вниз по лестницам. Аудитория рухнула от хохота, наблюдая, как Света и Сергей не сговариваясь бросились собирать их из-под ног преподавателя, стукаясь головами. Обоих выгнали из аудитории…

Сергей воспринимал Свету противоречиво – то равноправным партнёром, с которым безумно интересно, то соперником, подстёгивающим к новым свершениям. При этом он замечал, что она ещё и девушка – ранимая, чувствительная, хрупкая. Парень немного проник в её тайну и изредка ловил себя на мысли, что внешняя бравада Светки только ширма от множества страхов, сковывающих её душу. Утешая и успокаивая подругу, парень чувствовал себя настоящим мужчиной, победителем. Красавец Серёга, любимец прекрасного пола, искренне недоумевал, что притягивает его в Светлане? Маленькая головка, крупный нос, непропорционально большие жилистые руки… Но в огромных, умных и загадочных глазах девушки парень просто терялся и тонул. Даже намёк о помощи, безмолвно промелькнувший в её печальном взоре, заставлял его мчаться ей на выручку самым преданным рыцарем…

Свету жизнь в Москве завораживала и пугала. Она боялась всего нового, пугалась метро с его многотысячными толпами и стремительными поездами, опасалась мужчин и маньяков, наводнивших, по мнению её матери, столицу. Света не спала и нервничала перед каждым докладом, экзаменом и ответом у доски; она приучила себя преодолевать этот комплекс и упорно выходила и отвечала на «отлично». С Сергеем ей всегда было спокойно. Он, по крайней мере, не смеялся над её страхами. Это был единственный человек, кому девушка открывала свою душу. В его возможный мужской интерес Светлана не верила: казалась себе недостойной по внешним параметрам. Зато вознамерилась стать ему лучшим другом и собеседником. Чем дольше они общались, тем чаще Сергей являлся ей в грёзах и чувственных девичьих снах. Развивать эти мысли дальше она опасалась…

Света и Сергей, изгнанные с последней пары за инцидент с реверси, расположились в 115-й комнате, поджидая прихода приятелей. Они недосчитались шести фишек, поэтому пришлось осваивать шахматы. Сергей любил эту игру меньше, к тому же Светка с завидной регулярностью побеждала – и мужское самолюбие страдало. Свете удавалось быстрее Сергея просчитывать комбинации, и её забавляло, как сосредоточенно и мучительно партнёр обдумывает каждый ход.

– Давай ходи уже! – Света вытянула ноги: друг усадил её на свою кровать, а сам устроился на единственной табуретке. Сергей, засмотревшись на Светкины ступни, которыми та лениво пошевеливала, моментально забыл о позиции, в которую хотел перевести ферзя. Ступни Светланы, в отличие от кистей рук, были маленькими и нежными, упоительно розовыми, с опрятными, идеально подстриженными ноготками… Парень сглотнул слюну:

– Слушай, что-то мне жарко… Арбуз разрежем, передохнём, как думаешь?

– А ребята? Мы же вместе хотели.

– Так мы им оставим, – подскочил Сергей.

Пока юноша ходил мыть и резать арбуз, Света распахнула окно и забралась на подоконник. В их общежитии они были знатными – не меньше полуметра шириной.

– Неси сюда, – скомандовала она другу.

Сергей с тарелкой, полной сахарной красной мякоти, не дожидаясь повторного приглашения, примостился рядом. Они сидели на высоте пятнадцатого этажа; солнышко ласково обнимало свисающие ноги, а люди и деревья сверху казались игрушечными. Света с Серёжей надкусывали сочный плод, тот струился по рукам, по одежде, косточки они выплёвывали прямо на улицу. Парень боролся с искушением: то и дело косился на прелестные девичьи ножки…

– Вон вроде наши возвращаются, смотри, смотри! – засмеялась Света, показывая пальцем вниз.

«Блин, вот не вовремя…» – подумал Сергей.

Вскоре громкоголосые первокурсники заполнили комнату.

– А, вы здесь! На субботу отменили две пары, мы намереваемся в Коломенское съездить. Вы с нами? – Артём подскочил к окну и выхватил тарелку с арбузными кусочками из рук Сергея. – Сразу предупреждаю, не с нами – значит против нас.

– С вами, с вами… – добродушно пробурчал Серёга, помогая Свете спуститься.

Недаром говорят: приезжие в Москве знают больше мест, нежели коренные москвичи. Друзья ещё не окончили первый семестр, но уже обошли и объездили значительную часть местных достопримечательностей. Из крупных парков Коломенское превратился в их излюбленное место для прогулок.

В первое посещение они с неугасающим студенческим любопытством обошли все древние архитектурные памятники на территории заповедника, посмотрели белоснежную церковь Вознесения, сфотографировались у Половецкой бабы и Домика Петра Великого. А далее просто гуляли. Иногда они брали напрокат велосипеды и гоняли по парковым тропкам и дорожкам. Но чаще неспешно прохаживались, общаясь, смеясь и любуясь неповторимыми видами излучины Москвы-реки. До наступления осенних холодов ребята устраивались прямо на траве у Коломенских прудов под сенью раскидистых деревьев. Кто повторял лекции, кто грыз семечки, кто молча наслаждался природой. Артём любил с собой прихватить баночку пива, к нему, случалось, присоединялся и Олег, остальные обычно отказывались. Девушки предпочитали поглощать что-нибудь сладенькое, в изобилии продаваемое в парковых ларьках и павильонах.

Здесь рос их любимый вековой дуб – гордость парка. Соня где-то вычитала, что полезно обнимать деревья, особенно старые. От этого якобы происходит обмен энергией и обновление. Девушки вчетвером обхватывали огромный ствол и замирали на несколько минут. Парни, разумеется, посмеивались над такой близостью подруг с природой, но беззлобно, и девушки не обижались.

В середине первого семестра Сергей со Светой обнаружили на шестом этаже общежития два теннисных стола, и к их ежедневным развлечениям добавился теннис. Оба играли на равных: Света подавала столь же резко, как и Сергей, совсем не по-женски. Теперь по вечерам их всегда можно было обнаружить если не в комнатах, то за теннисными столами: они не переставали выяснять, кто же из них чемпион вечера, недели или месяца.

Порой вся компания присоединялась к соперникам – кроме Машуни. Девушка не очень приветствовала активные виды спорта, но с удовольствием наблюдала за поединками. Маша больше предпочитала держать в руках блокнотик с ручкой, чем теннисную ракетку.

Первой на это обратила внимание Катя Лесная.

– Что ты пишешь? На завтра письменного ничего не задавали, – спросила она у подруги. Студенты отдыхали после очередной напряжённой недели, и лишь Маша была тиха и задумчива. Её лицо приняло такое отрешённое выражение, что, казалось, девушка отсутствовала в этом мире.

Услышав вопрос Кати, Маша вздрогнула и тут же захлопнула блокнот.

– Ни-ничего, – прошептала она, покраснев.

– Ты что, Машунь? Мы же тут свои все, – подключилась Соня.

– Ну, я записываю кое-что… – пробормотала смущённая подруга.

– Ты пишешь заметки? – уточнила Катя. – Но это же классно! Мне вот сочинения в школе с трудом давались, так что ты молодец. И не стыдись. Дашь почитать?

– И мне тоже! – поддержала Соня.

– Девочки, извините, но читать я не даю никому. Это моё, личное. Просто выплеск эмоций. Позже, возможно. Ладно? – Маша убрала записи в карман мешковатых брюк.

Первые месяцы студенты привыкали к новому, вольному укладу жизни. Девушки договорились, что будут готовить, убираться и покупать продукты по очереди. Тем не менее постепенно сложился совсем иной распорядок. Деловитая Катя оказывала предпочтение уборке комнаты: руки, привыкшие к изнурительной деревенской работе, ловко выполняли привычное дело. А вот готовить на всех она тушевалась, опасаясь не угодить. Процесс приготовления пищи пришёлся по нраву Машуне, и подруги поменялись обязанностями. Соне не нравилось ни готовить, ни убираться, и она с охотой ходила за продуктами. «Полезно для фигуры!» – поясняла девушка свой выбор. Свете, не любившей никакой бытовой работы, досталась роль палочки-выручалочки в учёбе.

Таким образом, роли распределились сами собой, и никаких конфликтов не возникало.

Частенько продукты приносили парни – Машуня готовила ужин на всю компанию. Правда, стулья выпрашивали по соседям и тарелки держали на коленях. Неудобно, зато дружно и весело! Машу просто подмывало раскормить Ленчика. Такой маленький и худенький! Она преисполнилась ответственности перед мамой земляка. И вообще, Тёму, Олега и Сергея девушка воспринимала взрослыми мужчинами, а к Ленчику у неё развилось что-то вроде материнского инстинкта. Юноша скучал по матери: как и любой ребёнок из неполной семьи, он был к ней сильно привязан. Машуня питала слабость ко всем, кто нуждался в усиленном питании. В своей чисто женской семье девушка выполняла функции повара лет с восьми, поэтому процесс создания затейливых блюд притягивал и завораживал её, как и наблюдение за последующим их поглощением.

Катя задалась целью задержаться в Москве: для этого надо было не вылететь с курса. Она зубрила задания везде, где улучала свободную минутку. По вечерам друзья болтали и веселились, а она сидела в уголке, разложив перед собой конспекты. К сожалению – и девушка это прекрасно знала – природа одарила её весьма скромными интеллектуальными способностями. Стало быть, следовало трудиться.

Она делала ставку на чтение. В родной деревне Катя перечитала все имеющиеся в доме и у соседей издания; новые покупать было не на что.

В университетской библиотеке царила уютная атмосфера; выбор книг поражал своим размахом и универсальностью. Столы были индивидуальными и освещались элегантными лампами; стеллажи размещались в свободном доступе на втором уровне вокруг зала, и с возвышения полутёмное помещение с отдельными точками света на рабочих столах производило загадочное и таинственное впечатление. Любителей почитать в вузе было немного – преимущественно сюда заглядывали в поисках материала для очередных докладов, а не для души. Катя старалась проводить в библиотеке как можно больше времени – заполняла пробелы в знаниях. И если троечница Машуня на учёбе не зацикливалась и низкую успеваемость объясняла банальной ленью, то Кате ради стабильных оценок приходилось основательно попотеть.

Из парней девушке нравился Олег Горонов. Он казался ей, не знавшей красивых вещей, путешествий и карманных денег, принцем на белом коне из другой, сказочной жизни. Она благоговела и робела перед ним, восхищалась его щедростью и незлобивостью. Но не допускала даже мысли о собственной для него привлекательности (как и для других тоже). Катерина была убеждена, что такая заурядная провинциальная троечница никого не может заинтересовать по-настоящему. Спасибо, что с ней вообще общаются и приняли в компанию.

– Соня, ты представляешь, я похвасталась четвёркой по экономической теории, а Олег меня приобнял за плечи! – взахлёб рассказывала Катя подруге. Стеснительной девушке казалось, что именно Соня, натерпевшаяся в своё время насмешек, поймёт её и не станет высмеивать.

– Отлично, – ласково улыбнулась Соня. Ей Олежка тоже запал в душу, но, поскольку Катя им заинтересовалась, то, что ж… Девушке порой было нестерпимо выслушивать восторженные восклицания подруги! Тем более что Катя, не утруждающая себя наблюдениями за реакциями собеседницы, рассказывала о каждом незначительном жесте Олега в её сторону…

– Ребята, сегодня Машуня нас балует куриными отбивными с грибами и сыром, а также беляшами! Попросила вам передать, – заглянула к парням после лекций Света. – Придёте?

– О-о-о! – раздалось хором из 115-й.

– Светуль, раз Маша приглашает – грех отказаться. Мы что ж, сами себе враги, что ли? – развёл руками Артём Рисов. – Нам как, пивко прихватить?

– Сами определяйтесь, кто что пить будет. Мы с девочками вино купили, решили расслабиться перед экзаменами. – Света украдкой взглянула на Сергея, сидевшего на кровати с наушниками в ушах.

Семестр подходил к концу. Зима набирала силу, окутывая Москву заморозками, и московские улицы не располагали к прогулкам. Серая слякоть покрывала тротуары.

Чуть только аппетитные запахи распространились по коридору – парни нарисовались в комнате у подруг. Лёнчик пришёл со своей неизменной гитарой, подарком друзей на день рождения, случившийся на прошлой неделе. Он с двенадцати лет занимался в музыкальной школе, но собственный инструмент в Москву мама забрать не разрешила. «Нечего отвлекаться от учёбы», – пояснила она. Узнав об этом, друзья исправили положение, о чём ни разу не пожалели – Лёня виртуозно владел инструментом.

– Ммм, вкуснятина, с пальцами бы съел! – закатил глаза Олег, закидывая в себя пятый по счёту беляш. У Машуни они получались не такие разлапистые, какие продают на рынках, а маленькие и аккуратные, ровные как на подбор.

– Я вам сейчас про беляш расскажу, – вставил Артём. – «Беляши горячие, беляши горячие!» – «Бабуль, а с чем беляши?» – «Зато горячие, сынок, горячие!»