Юлия Геннадиевна Глухова
Дождик
В подворотне Наташа столкнулась с мамой. Кто же ещё мог ждать ее в дождь с зонтом и тёплой кофтой наготове?
– Наташенька, пришла, моя девочка, – проскрипела мама и ухватила ее костлявыми пальцами за локоть.
Шли молча, спустились в метро, потом электричка, потом скучная и грязная тропинка в лесу. Барак, к которому вывела Наташу мама, показался ей своим. Не родным или хорошо знакомым, а просто своим. В нем все было понятно: несколько добротных топчанов, длинный стол с лавками, разнокалиберная кухонная утварь, нужный в хозяйстве скарб.
Мама глядела недовольно. Наташа стала вспоминать важное: что отдых нужно заслужить работой, что за отсутствие усердия в труде полагается наказание, что вина её запрещает всякую радость жизни. Что за наказание, вспоминать не хотелось. Что за вина, тоже.
– Ступай, Наташка, в огород – полоть картошку дождик не мешает. Потом в хлеву займёшься, согреешься.
Наташа вставила ноги в большие резиновые сапоги, взяла тяпку и, шаркая подошвами по земле, поспешила к картофельному полю. Тяпать лебеду было нетрудно, инструмент у мамы был острый. Зелёная влажная поросль ложилась подкошенной на жирный чернозём, показывая Наташе свою нежную серебристую рубашку. Маленькая но сильная картофельная ботва торжествовала победу над сорняком. «Победа чужими руками… Насилие и убийство», – почему-то думала Наташа, неожиданно для себя принимая сторону лебеды. На сапоги налипали комья грязи-земли. Руки и спина затекли. Мертвая лебеда нагоняла тоску. Длинные картофельные ряды тянулись от одной унылой ложбины до другой. Потом был хлев: гнилая солома, навоз, резкие всхлипы потревоженной Наташей огромной свиньи. Потом – давно некрашеные полы в бараке, которые жадно впитывали холодную воду, но высохнув, тут же возвращали себе первоначальный истоптанный вид. Когда стемнело, Наташа едва держалась на ногах. Мама неодобрительно покачала косматой головой и ткнула пальцем в топчан в углу. Ей было совестно, что она так быстро обессилила. «Вот она – вина», – думала проваливающаяся в сон Наташа – «за то, что слабая, неумелая и неповоротливая. За то, что не в состоянии порадовать маму».