Эрл Стенли Гарднер
Перри Мейсон: Дело о рисковой вдове. Дело о сумочке вымогательницы
– Значит, ваша фамилия Мейсон, и вы адвокат?
Мейсон кивнул.
– Расскажите мне о себе.
– Зачем? – спросил Мейсон.
– Потому что я хочу побольше о вас знать.
– Я думаю, что мы полностью разобрались с нашим небольшим делом, не так ли, мистер Гриб? – уточнил Мейсон.
Гриб покачал головой. Внезапно у него на лице отразилось удивление, и лоб прорезала морщина.
– Погодите минутку. Вы случайно не тот самый Перри Мейсон?
Мейсон снова кивнул. Гриб наполовину развернулся в своем вертящемся кресле и положил правый локоть на ежедневник.
– Это меняет дело. У меня к вам деловой разговор, господа.
– Деловой? – Мейсон вопросительно приподнял брови.
Гриб кивнул, внезапно повернулся к Дрейку и заговорил:
– Если вы приехали сюда не играть в азартные игры, то для чего же, мистер Оксман?
Дрейк уже приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, но потом бросил взгляд на Мейсона и промолчал.
– Позвольте мне все объяснить, – тут же вмешался адвокат, поворачиваясь к владельцу игорного заведения. – Я не хотел бы никакого недопонимания между нами, мистер Гриб. Вы не знаете этого человека. Он предложил вам чек, подписанный именем Фрэнк и фамилией Оксман. Этот чек надежен, как золото, но это совсем не означает, что этот человек действительно Фрэнк Оксман. Чек свидетельствует только о том, что у него есть счет, оформленный на это имя. И если вы хоть где-то обмолвитесь, что Фрэнк Оксман выиграл или проиграл в вашем заведении хоть цент, у вас могут возникнуть серьезные неприятности. Мой клиент на самом деле приехал сюда не для игры, а для того, чтобы осмотреть ваше заведение.
– Зачем ему осматривать заведение? – спросил Гриб.
– Он хотел составить о нем общее представление, взглянуть, как оно выглядит, просто прочувствовать атмосферу.
– Значит, теперь вы утверждаете, что он не Фрэнк Оксман? – спросил Гриб.
– Нет, ничего подобного я не утверждаю, – дружелюбно улыбнулся Мейсон.
– Значит, он Фрэнк Оксман?
– Этого я тоже не стану утверждать, – снова улыбнулся Мейсон.
– Вы оба заявились сюда, чтобы собрать какие-то доказательства, – медленно произнес Гриб.
Мейсон не удостоил его ответом.
– Вы решили осмотреть заведение, может, завести знакомство с одним из крупье, болтаться здесь, пока мы не закроемся, кого-то разговорить и выяснить то, что вам нужно, – пошел в атаку Гриб.
Мейсон достал из кармана портсигар, вынул из него сигарету и закурил.
– В конечном счете какая разница, зачем мы сюда пришли?
– Черт возьми, разница может быть очень большая! – вспыхнул Гриб.
Мейсон выпустил изо рта дым и убрал небольшой портсигар назад в карман.
– Так какая все-таки разница? – спросил адвокат.
– Мне нужно обсудить с вашим клиентом одно дело, – объявил Гриб.
– Вам совершенно не о чем говорить с моим клиентом. С этой минуты он слеп, глух и нем.
– Хорошо. Тогда мне есть что обсудить с вами, мистер Мейсон.
– В настоящий момент я не в настроении, чтобы вести деловые разговоры… – Мейсон скрестил длинные ноги и выпустил струйку дыма в потолок. – У вас неплохой кабинет, Гриб.
Гриб небрежно кивнул.
– Я хочу, чтобы вы познакомились с моим компаньоном, господа, – объявил он и слегка поменял положение – приподнял одну сторону тела, словно на что-то нажимал правой ногой. Секунду спустя прозвенел звонок, Гриб отодвинул кресло и сказал: – Извините меня, господа.
Адвокат с Дрейком переглянулись, когда Гриб подошел к массивной двери из красного дерева, открыл глазок, затем нажал на рычаг, чтобы выдвинуть все задвижки и открыть засовы, открыл дверь и обратился к сотруднику службы безопасности, который стоял на пороге:
– Артур, найди Чарли Дункана. Скажи, что я прошу его немедленно прийти сюда.
Охранник с интересом посмотрел на двух посетителей.
– Чарли отправился на берег звонить по телефону, – сообщил он. – Скоро должен вернуться. Я ему передам, как только он поднимется на борт.
Гриб захлопнул дверь, снова задвинул все засовы и вернулся к письменному столу.
– Не желаете ли выпить, господа?
Мейсон покачал головой.
– А почему мы не можем вернуться на берег? – спросил адвокат.
– Мне хотелось бы, чтобы вы немного подождали.
– Чего подождали?
– Вы приехали сюда собирать доказательства, – медленно произнес Гриб.
С лица Мейсона сошла улыбка.
– Я не собираюсь обсуждать причины нашего появления здесь. У вас ведь увеселительное заведение. Оно открыто для всех, кто желает подняться на борт.
– Подождите минутку, мистер Мейсон, – заговорил Гриб успокаивающим тоном. – Давайте не будем спорить и ссориться.
– Я с вами не спорю. Я просто констатирую факт.
– Хорошо, вы констатируете факт, и все так и есть… – ухмыльнулся Гриб. – Хотите осмотреть корабль?
Мейсон покачал головой.
– Послушайте, мое время не менее ценно, чем ваше, – раздраженно сказал Гриб. – Я хочу вам кое-что сообщить, но только в присутствии Чарли. Чарли Дункан – мой компаньон.
Мейсон взглянул на Дрейка. Детектив покачал головой.
– Не думаю, что нам нужно его видеть, – объявил Мейсон.
– А если, предположим, я смогу предоставить вам доказательства, которые вы ищите? – чуть понизив голос, спросил Гриб.
– Но вы же не знаете, какие доказательства мы ищем, – заметил Мейсон.
– Не принимайте меня за идиота, – рассмеялся Гриб. – Ваш клиент – Фрэнк Оксман. Его жена – Сильвия Оксман. Он хочет найти доказательства, которые помогут ему подать на развод.
Не встречаясь взглядом с Дрейком, Мейсон ответил после секундного колебания:
– Я ничего не утверждаю. Говорите вы. Я слушаю…
– Я уже все сказал, что собирался, – объявил Гриб, изучающе рассматривая Мейсона белесыми глазами.
– Сколько времени, по вашим прикидкам, потребуется вашему компаньону, чтобы сюда добраться?
– Не более четверти часа.
Мейсон поменял положение на стуле, устраиваясь поудобнее.
– Ну, четверть часа мы подождем, это недолго, – сказал он. – У вас тут славное местечко.
– Мне тоже нравится, – кивнул Гриб. – Я сам занимался дизайном и выбирал мебель.
– А там сейф? – спросил Мейсон, кивая на стальную дверь.
– Да, мы переоборудовали соседнюю каюту в сейфовое помещение. Оно выложено бетоном. Хотите взглянуть?
Гриб подошел к стальной двери и распахнул ее. Помещение оказалось просторным, было хорошо освещено. В дальней части находился сейф, открыть который можно было только выстрелив из пушки.
– Наличность держите в этом сейфе? – спросил Мейсон, заходя в прохладное помещение вслед за Грибом.
– Да, в сейфе вся наша наличность и доказательства на тех, кто нам что-то задолжал, – объявил Гриб, глядя прямо в глаза адвокату.
– Вы имеете в виду долговые расписки? – уточнил Мейсон.
– Да, я имею в виду именно их, – подтвердил Гриб, продолжая смотреть прямо в глаза адвокату.
– Мне начинает становиться интересно, – заявил Мейсон.
– Я так и думал, что вы заинтересуетесь. Вот тут у нас три отсека, отделанных плюшем, все хранится в них – там, где до содержимого никто не доберется. Нам самим приходится принимать меры предосторожности. Мы находимся за пределами двенадцатимильной зоны и поэтому не можем рассчитывать на помощь полиции. Мы в открытом море.
– Вероятно, вы тут держите большое количество наличных.
– Да, вы правы.
– А что может остановить гангстеров, если они решат подняться на борт корабля и прихватить все, что у вас тут хранится?
– Это будет пиратство, – сказал Гриб.
– И что из того? – рассмеялся Мейсон.
– Мы предусмотрели такой вариант, мистер Мейсон, – заявил Гриб.
– Каким образом?
– Во-первых, есть только один способ попасть в этот кабинет – нужно пройти по коридору с крутым поворотом. В коридоре есть участок, где под полом проведена проводка, и, следуя по коридору, вы не можете не пройти по нему. Вы давите своим весом на механизм – и здесь в кабинете звенит звонок. Дверь в этот кабинет заперта всегда. Она обшита деревом с двух сторон, но между ними находится толстый стальной лист. Потребуется немало времени, чтобы открыть эту дверь. По всему кабинету установлены тревожные кнопки. Я могу подать сигнал тревоги из любой части кабинета, даже не пошевелив рукой. Более того, поблизости всегда дежурит вооруженный охранник. Он и кулаками может поработать, и еще вооружен автоматическим пистолетом сорок пятого калибра.
Мейсон кивнул.
– Я видел его, когда мы заходили в коридор. Я обратил внимание на значок со словами «Служба безопасности». Что это означает? Если вы находитесь за пределами двенадцатимильной зоны, он не может быть заместителем шерифа [3].
Гриб рассмеялся.
– Значок рассчитан на психологический эффект, как и синяя форма. Но главное – это оружие. Оно решает все. Не забывайте: мы находимся в открытом море, и я здесь – верховный главнокомандующий.
– А если гангстеры бросят дымовую шашку? – спросил Мейсон.
– Все равно никуда не попадут.
– Охранник долго не продержится.
– Это вы так думаете.
– Вы сами признались, что держите здесь много наличных, – напомнил Мейсон.
– Да.
– Банки тоже держат много наличных. Там есть охранники, но банки регулярно грабят.
– У нас этот номер не пройдет, – ответил Гриб. – Раз уж вы заинтересовались, я расскажу вам то, что мало кому известно. В дальнем углу игрового зала есть балкон, может, правильнее будет сказать: выступающая конструкция. Ее передняя стена сделана из пуленепробиваемой стали. В этой стене имеется прорезь шириной полтора дюйма [4]. Там постоянно дежурят два охранника с пулеметами и бомбами со слезоточивым газом.
– Это, конечно, меняет дело, – признал Мейсон.
– Так что можете не беспокоиться о нас, – улыбнулся Гриб. – Мы…
Он запнулся, потому что в кабинете зазвонил звонок, предупреждая, что кто-то приближается к двери.
– Так, кто-то идет. Вероятно, Чарли. Давайте вернемся в кабинет.
Он первым вышел из сейфового помещения со стальной дверью, а оказавшись в своем кабинете, подошел к двери, открывающейся в приемную, и посмотрел в глазок. В эту минуту от борта корабля как раз отчалил катер, возвращающийся на берег. За письменным столом Гриба был раскрыт иллюминатор, и шум мотора катера полностью заглушил все остальные звуки, включая фразы, которыми обменялись Гриб и мужчина с другой стороны двери.
Гриб опять нажал на рычаг, открывая засовы, отжал рычажок на корпусе пружинного замка и открыл и этот замок. После этого он распахнул дверь. Шум работающего двигателя стихал по мере удаления катера от корабля. В кабинете появился лысый мужчина лет сорока пяти с множественными мелкими морщинками вокруг глаз, которые бывают у людей, который часто улыбаются. Также у него четко выделялись носогубные складки, идущие от крыльев носа до кончиков губ. Он был одет в серый полосатый костюм. Мужчина дружески улыбнулся, показав при этом три блестящих золотых зуба.
– Господа, позвольте мне представить вам моего компаньона Чарли Дункана, – заговорил Гриб. – Дункан, это Перри Мейсон, адвокат. А это…
– Если для вас это не играет роли, то второй господин предпочтет сохранить инкогнито, – перебил Мейсон, протягивая руку.
Дункан, уже протянувший правую руку Мейсону, внезапно застыл на месте. Золотые зубы исчезли, губы плотно сомкнулись. Он с беспокойством перевел взгляд на своего компаньона.
– В чем дело, Сэм? – спросил Дункан.
– Все в порядке, Чарли, – поспешно ответил Гриб.
Дункан пожал руку Мейсону.
– Рад познакомиться с вами, мистер Мейсон, – сказал он и перевел холодный оценивающий взгляд на Пола Дрейка.
– Проходи, Чарли, и присаживайся, – предложил Гриб. – Нам нужно обсудить одно дело, и я хотел, чтобы ты тоже присутствовал.
– Мы ничего говорить не собираемся, – вставил Мейсон.
– Нет, нет, – произнес Гриб нервно и поспешно. – Никто вас и не просит об этом. Вы только слушайте.
– Хорошо, – кивнул Мейсон. – Мы послушаем.
Все расселись, Гриб повернулся к Дункану.
– Чарли, этот господин начал у нас играть, – начал Гриб, кивая в сторону Дрейка. – Вначале дела у него шли хорошо. Он выиграл, вошел в раж, снова выиграл. А потом дела у него пошли не очень хорошо, проигрыш за проигрышем. Когда он спустил все деньги, он захотел обналичить чек. Джимми принес чек мне, и я увидел подпись. Чек был подписан Фрэнком Оксманом.
– Это ничего не значит, – перебил Мейсон. – Мне хотелось бы, господа, чтобы вы забыли об этом чеке.
– Я просто рассказываю своему компаньону, что произошло, – пояснил Гриб. – Если не хотите, можете ничего не говорить.
– Не хочу, – подтвердил Мейсон.
Лицо Дункана ничего не выражало.
– Продолжай, Сэмми, – предложил он. – Что было дальше?
– Я велел Джимми пригласить его сюда. С ним вместе пришел Мейсон. Мы обменялись несколькими фразами, потом Мейсон протянул руку, схватил чек и передал своему другу с указанием его порвать.
Дункан слушал, наполовину прикрыв глаза.
– Вот так? Не думаю, что нам это понравится, Сэмми, – заметил Дункан.
– Не сердись, Чарли. Ты должен все правильно понять. Я просто тебе рассказываю, как было дело. Конечно, я и сам вначале немного рассердился, но затем понял, в чем дело. Мейсон просто не хотел, чтобы я знал о нахождении Оксмана на корабле. Он не хотел, чтобы кто-то знал о том, что Оксман у нас тут играл. Он не хотел, чтобы у нас оказался чек, подписанный Оксманом. Теперь понимаешь?
– Как мне кажется, я сказал, что мой клиент передумал обналичивать деньги. Я также предупредил вас: если вы где-то скажете о том, что Фрэнк Оксман у вас играл, то окажетесь в довольно щекотливом положении. И я очень четко сказал вам, Гриб, что мой клиент пришел сюда не играть.
– Да, да, конечно, я знаю, – дружелюбно закивал Гриб. – Мы прекрасно понимаем вашу позицию, Мейсон.
Дункан откинулся на спинку стула. Постепенно напряженное выражение лица уходило, губы стали растягиваться в привычной улыбке, и показались золотые зубы.
– Вы уже обсуждали какие-то деловые вопросы, Сэмми? – спросил он.
– Пока нет, – ответил Гриб. – Я ждал, пока ты вернешься на борт.
Дункан достал сигару из кармана, обрезал кончик перочинным ножом, зажег спичку о подошву ботинка.
– Ну вот, Сэмми, я здесь.
– Говорить будешь ты?
– Нет, Сэмми, давай ты.
Гриб повернулся к Мейсону.
– Сильвия Оксман у нас тут сильно проигралась на днях, – заговорил он. – Мы навели о ней справки и выяснили, что ее мужа зовут Фрэнк Оксман. Нам также стало известно, что Фрэнк Оксман собирается начать бракоразводный процесс, и ему необходимы доказательства того, что Сильвия проводит время, играя в азартные игры, и разбазаривает деньги, а поэтому ей нельзя доверить воспитание их общего ребенка и нельзя доверять деньги. Он хочет, чтобы ребенок остался жить с ним. Вам что-нибудь об этом известно?
– Нет, мне об этом неизвестно, – осторожно ответил Мейсон.
– Ну, об этом знает ваш клиент.
– Давайте не впутывать моего клиента в наш разговор.
– Ну, мы всегда готовы к сотрудничеству, – продолжал Гриб. – Вы приехали сюда в поисках доказательств. Не исключено, что мы сможем вам немного помочь.
– Каким образом? – поинтересовался Мейсон.
– Передадим вам кое-какие доказательства.
– На каких условиях?
– Ну… – Гриб быстро взглянул на компаньона. – Об условиях нам придется договариваться отдельно.
– Вполне вероятно, что ваши представления о доказательствах не совпадают с моими, – заметил Мейсон.
– Не беспокойтесь: с доказательствами все в порядке, – заверил его Гриб. – Вопрос только в том, что вы сами хотите получить, господа.
– Прежде всего мы хотели бы взглянуть на доказательства, – сказал Мейсон.
Гриб многозначительно посмотрел на Дункана и кивнул на стальную дверь сейфового помещения. Дункан, на лице которого оставалась заученная улыбка, встал со стула, пересек кабинет к двери сейфового помещения и вошел внутрь. Трое оставшихся в кабинете мужчин сидели в напряженной тишине. Через несколько секунд послышался странный свистящий звук – так свистел воздух, когда плотно закрывалась тяжелая стальная дверь, будто его выдавливало оттуда. Через некоторое время Дункан вышел из сейфового помещения с тремя продолговатыми листками бумаги в руке. Он бросил их на большой письменный стол и подтолкнул по стеклянной поверхности в направлении компаньона.
Когда Гриб поднимал бумаги со стола, на его пальцах снова сверкнули бриллианты, отправив сияющие лучи в разные стороны.
– Это три векселя, подписанных Сильвией Оксман на общую сумму семь с половиной тысяч долларов, – объявил он.
– Мы вовсе не рассчитывали на подобное, – нахмурился Мейсон.
– Теперь можете рассчитывать, – заявил Гриб хриплым голосом. Глаза жадно блестели.
Мейсон поджал губы.
– Предполагаю, что вы, господа, хотите что-то еще, – высказал предположение адвокат.
– Хватит вилять! – нетерпеливо воскликнул Гриб. – Вы получили карты в этой игре, но козыри все у нас. Хватит тянуть время. Играйте – вам понравится результат.
– Не кипятись, Сэмми! – успокаивающе произнес Дункан.
– Мне хотелось бы их осмотреть, – сказал Мейсон.
Гриб разложил векселя на столе, развернув к Мейсону, и придерживал верхние края растопыренными пальцами, плотно прижимая к стеклянной поверхности.
– Осматривайте, – с мрачным видом предложил он.
– Под осмотром я имею в виду нечто другое, – заметил Мейсон.
– А я называю осмотром именно это, – рявкнул Гриб.
– Сэмми, успокойся. Сэмми, не кипятись, – успокаивающе произнес Дункан. – Не надо заводиться.
– Я и не завожусь, – ответил Гриб. – На этом столе лежал чек. Он его взял, чтобы «осмотреть». А теперь этот чек разорван на мелкие кусочки и лежит вон у того типа в кармане.
– Тот чек – совсем другое дело, – заметил Мейсон.
– Ну, мне не понравилось, что вы с ним сделали, – огрызнулся Гриб.
– А вам и не должно нравиться, – резко ответил Мейсон, холодно глядя на него.
– Минутку, господа! Успокойтесь! Так мы ни о чем не договоримся, – вмешался Дункан.
Лицо Гриба потемнело от ярости. Он взял в руки продолговатые листки бумаги и раздраженно заговорил:
– Вот так он и ведет себя с той самой минуты, как сюда зашел. Можно подумать, что он сам Господь Бог, а я какой-то мошенник. Да пошел он к черту!
Дункан подошел к письменному столу и протянул руку за расписками. Хотя на губах у него все еще оставалась улыбка, смотрел он жестко.
– Это деловой вопрос, Сэмми, – сказал он. – И мы обсуждаем условия сделки.
– А, по-моему, нет, – заявил ему Гриб. – Мне что с этого будет? Мы им вручаем доказательства для выигрышного бракоразводного процесса на блюдечке с золотой каемочкой, а им все мало. Что они еще хотят из нас вытянуть? Пошли они ко всем чертям!
Дункан молчал и все так и стоял у письменного стола с протянутой рукой. Через несколько секунд Гриб протянул ему листки и заявил:
– Хорошо. Делай все сам, если ты такой умный.
Дункан протянул адвокату один из листков и пояснил:
– Две другие расписки точно такие же.
– Я хочу посмотреть все, – заявил Мейсон, даже не протягивая руки за первой.
– По одной за раз, – ответил Дункан.
– Это справедливо, Перри, – вставил Дрейк. – Посмотрим по одной.
Мейсон медленно протянул руку и взял первый листок бумаги. Они с Дрейком принялись его внимательно изучать. Дункан холодно наблюдал за ними, продолжая улыбаться одними губами. Гриб тем временем открыл левый ящик письменного стола и вроде бы небрежно запустил в него руку.
Долговая расписка была написана на стандартном бланке, который можно купить в любом канцелярском магазине. Указывалась сумма в размере двух с половиной тысяч долларов. В месте, предназначенном для подписи, стояла подпись «Сильвия Оксман», явно сделанная женским почерком, также этим самым почерком написали слово «долг». Дата свидетельствовала о том, что расписка выдана два месяца назад.
Мейсон вернул первую долговую расписку Дункану, тот протянул ему вторую.
– Эта была выдана на месяц раньше, – пояснил он, а после того как Мейсон осмотрел и вернул вторую расписку, передал ему третью. – Эта самая первая.
После того как Мейсон вернул последнюю расписку Дункану, Гриб вынул руку из письменного ящика стола и с грохотом задвинул его.
– И что? – спросил Мейсон.
– Вы ведь адвокат, – посмотрел на него Дункан. – Мне не нужно объяснять вам, что это такое.
– Мы знаем, какую ценность они представляют, – вставил Гриб.
– С этими долговыми расписками, мистер Мейсон, все козыри оказываются у вас, – успокаивающим голосом заговорил Дункан. – Ни один суд не позволит женщине распоряжаться деньгами ребенка, если она азартный игрок. Поэтому мы готовы выслушать ваши предложения.
– Предложения, черт побери! – взорвался Гриб. – Мы сами назначим за них цену, Чарли! Они очень много значат для Оксмана. Это именно то, что ему нужно, а без них у него ничего не получится. Они тут рыскали, пытались разговорить наших сотрудников. Ты знаешь не хуже меня, что с нашими людьми у них ничего не получится. Все козыри у нас, и мы определяем, как пойдет игра.
Мейсон решительно поднялся со стула.
– Погодите минутку! – тут же заговорил Дункан. – Давайте поговорим спокойно, Мейсон. Мой компаньон – вспыльчивый человек, заводится с пол-оборота. Горячая голова!
– Я вижу, что он бессердечный. У него не горячая голова, а холодное сердце. Это точно, – заметил Мейсон.
– Но ведь в конце-то концов это деловой вопрос, – заметил Дункан.
– Конечно, – кивнул Мейсон. – Но именно вы не знаете, как обстоят дела. У Сильвии в настоящий момент нет денег, чтобы выкупить эти долговые расписки даже по номинальной стоимости. Вы считаете, что они мне очень нужны, и думаете, что сможете на мне хорошо заработать. Здесь вы ошибаетесь. На этом рынке конкурентная борьба не ведется. Больше они вообще никому не нужны.
– Убери расписки обратно в сейф, Дункан, – сказал Гриб. – Я не желаю иметь дел с этими скупердяями.
– А я не желаю иметь дел с мошенниками, – ответил Мейсон ровным тоном.
Гриб так резко вскочил со своего вертящегося кресла, что оно покатилось к стене и с грохотом в нее врезалось. Лицо от бешенства покрылось пятнами.
Чарли Дункан сидел на стуле у стены. Тут он отклонился к ней вместе со стулом, вставил большие пальцы рук в проймы жилетки и произнес успокаивающим тоном:
– Парни, не надо заводиться.
Мейсон подошел к письменному столу и посмотрел прямо в глаза Грибу.
– А теперь послушайте, что я вам скажу. Вы находитесь за пределами двенадцатимильной зоны. Это означает, что вы находитесь за пределами штата. Но я могу добиться вызова вас в федеральный суд. Вам вручат приказ о явке в суд с документами, которые будут перечислены в приказе. Я добьюсь назначения комиссии для снятия письменных показаний под присягой, добьюсь, чтобы комиссия прибыла сюда. Вам придется под присягой заявить, что у вас этих долговых расписок нет, или предъявить их. А это значит, что вы от меня за них не получите ни цента.
– У Сэмми временами бывают проблемы с памятью, Мейсон, – тихо рассмеялся Чарли Дункан.
– У меня их нет, – резким тоном сказал Мейсон. – После того как вы примете присягу, я спрошу у вас про эти долговые расписки. Если вы соврете в ответ, встретимся мы с вами в федеральном суде. Здесь вы находитесь за пределами штата, но вы на территории страны Соединенные Штаты Америки. Если этот корабль зарегистрирован под американским флагом, тогда на него распространяются законы США. Поэтому единственная возможность для вас получить хоть цент свыше номинальной стоимости за эти расписки – это продать их мне. Я предлагаю вам тысячу долларов сверх суммы, на которую выданы эти расписки. Тысяча долларов на дороге не валяется. Вы можете принять мое предложение, можете отказаться. Даю вам на размышление тридцать секунд, после этого я покидаю корабль.
Гриб тяжело дышал.
– По мне, так можете убираться вон прямо сейчас, – заявил он. – Мой ответ – нет!
Дункан даже не удосужился взглянуть на Гриба. Он оценивающе смотрел на Мейсона. Взгляд был суровым и безжалостным, хотя золотые зубы продолжали поблескивать – рот был растянут в привычной улыбке.
– Мне есть что сказать по этому поводу. Сэмми, не лезь! Мистер Мейсон, вы, как и я, прекрасно знаете, что эти долговые расписки стоят гораздо больше, чем тысяча долларов, прибавленная к номинальной стоимости.
– Но не для меня, – пожал плечами Мейсон.
– Выкинь этого скупердяя с корабля, Чарли, – фыркнул Гриб.
– Не заводись, Сэмми, – бросил Дункан, продолжая неотрывно смотреть на Мейсона. – Сядь, успокойся и заткнись. Я сам разберусь с этим делом.
– Дай мне сказать, что я думаю! – запротестовал Гриб. – Этот тип очень много о себе мнит, черт побери. Хватит трепаться! Не тяните резину. Эти долговые расписки стоят, по крайней мере, десять тысяч сверх номинала. И я их не отдам, пока не получу свою долю.
– Вы видите, как мой компаньон смотрит на это дело, Мейсон? – спросил Дункан, все еще сидя на наклоненном назад стуле и опираясь о стену. – Давайте сойдемся на пяти тысячах?
– Мне плевать на вашего компаньона, – ответил Мейсон. – Я предложил вам тысячу, и это предел. Если будете так за них держаться, то окажетесь в дураках. Вскоре Сильвия вообще не сможет их у вас выкупить, даже по номиналу.
– Он блефует, – заявил Гриб.
– Не кипятись, Сэмми, – бросил ему Дункан.
Гриб уставился на Дункана.
– Слушай, Чарли, в офисе работаю я. Ты тут пока ничего не инвестировал, кроме большого количества слов. Треплешься ты много! Я знаю, сколько стоят эти долговые расписки, и я не собираюсь упускать свою прибыль. И тебе не позволю меня ее лишить.
Теперь Дункан наконец повернулся к Грибу, золотые зубы исчезли.
– Уймись ты, чертов дурак, – сказал он. – Сядь и заткнись. Если Фрэнк Оксман не купит эти расписки, кому они нужны?
– Их выкупит сама Сильвия.
– Когда?
– Очень скоро.
– За сколько?
– Ну, если она узнает, что у нас появилась возможность их продать…
Дункан посмотрел на компаньона холодно и презрительно, и тот мгновенно замолчал. Дункан повернулся к Мейсону.
– Господа, не могли бы вы немного подождать в приемной? Мне нужно поговорить с компаньоном. Я – человек разумный, но я согласен с ним, что тысяча долларов – это слишком мало…
– Тогда нам нет смысла ждать, – перебил его Мейсон. – Я предложил вам тысячу долларов, и это моя последняя цена. Или соглашаетесь, или не соглашаетесь. Не забывайте: я могу добиться вызова вас в суд. Окажетесь в месте для дачи свидетельских показаний, и я выясню у вас все, что мне нужно, не заплатив за это ни цента. В любое время…
– Не кипятитесь, – теперь уже Дункан перебил его и говорил успокаивающим тоном, как раньше с компаньоном. – Таким образом мы ни до чего не договоримся. Это деловое предложение. Господа, выйдите в приемную и подождите несколько минут. – Он подошел к тяжелой двери, нажал на рычаг, выдвинулись все засовы и задвижки, потом открыл пружинный замок и распахнул дверь. – Чувствуйте себя как дома. Вот там лежат журналы. Не больше пяти минут.
– Хорошо, пять минут и ни секундой больше, – согласился Мейсон. – Если выйдите позже, вы нас здесь уже не застанете.
– Да убирайся ты к чертям собачьим, скупердяй. Кому ты нужен? – заорал ему в спину Гриб.
Продолжая улыбаться фальшивой улыбкой, Дункан закрыл дверь за Мейсоном и детективом. Щелкнул пружинный замок. Через полсекунды лязгнули железные засовы.
Как только они остались одни, Дрейк повернулся к Мейсону.
– Почему ты не поднял сумму до полутора тысяч, Перри? Они бы согласились. И у Гриба появилась бы возможность сохранить лицо.
– Да пошел этот Гриб к черту вместе со своим лицом. Не нравится мне этот шантажист. Продажная шкура!
– Перри, у тебя это не пройдет, – заметил Дрейк.
Мейсон ухмыльнулся и ответил:
– Пройдет. Дункан совсем не дурак. Он очень испугался, когда я заговорил про показания под присягой. Вопрос только в том, сколько времени ему потребуется, чтобы убедить Гриба согласиться… Между ними, как я понял, не все гладко.
– Но это только осложняет наше положение, – сказал Дрейк.
– Нет, Пол, упрощает, – покачал головой Мейсон.
– Каким образом?
– Их партнерство продлится не очень долго. Они постоянно ругаются. Дункан быстро соображает. Гриб заводится с пол-оборота. А теперь прикинь. Если их сотрудничеству приходит конец, то гораздо лучше иметь восемь с половиной тысяч долларов наличными, которые можно разделить, чем пытаться получить семь с половиной по долговой расписке.
– Ты прав, Перри, – согласился Дрейк. – Мне это не пришло в голову.
– А Дункану пришло, – заявил Мейсон.
С минуту они молчали. Потом в коридоре, ведущем в приемную, внезапно послышались быстрые нервные шаги. Двое мужчин слушали, как они приближались, женщина завернула за угол и вот-вот должна была появиться в приемной. В этот момент послышался лязг железных засовов с другой стороны тяжелой двери, повернулась ручка. Дверь с шумом распахнулась, и появился Дункан с долговыми расписками в руке.
– Мы согласны, – объявил он Мейсону. – Платите деньги. Только наличные.
– А что думает ваш компаньон? – спросил Мейсон.
– Платите наличные, – повторил Дункан. – Расписки у меня. Остальное вас не касается…
Распахнулась дверь в приемную из коридора. Появилась черноглазая женщина лет двадцати пяти с хорошей фигурой, одетая в сшитый на заказ костюм. Она скользнула по Мейсону и Дрейку равнодушным взглядом и повернулась к Дункану.
– Мне нужен Сэм, – сказала она.
Дункан сложил листы бумаги, которые держал в правой руке, и убрал в карман пиджака. Опять блеснули его золотые зубы, когда он растянул рот в улыбке.
– Сэм в кабинете, – сказал он.
Но сам он не сдвинулся с места, продолжая стоять в дверном проеме, загораживая вход в кабинет.
Женщина еще раз бросила быстрый оценивающий взгляд на Мейсона и Дрейка, потом шагнула вперед, оказавшись не более чем в двух футах [5] от Дункана, который держал правую руку на ручке приоткрытой двери.
– В чем дело? – спросила она. – Я могу войти?
Дункан перевел взгляд на Мейсона и Дрейка и стал изучающе их осматривать. Женщина проследила за его взглядом и в третий раз бросила на них взгляд. Улыбка Дункана превратилась в ухмылку.
– Конечно, пожалуйста, проходите, – предложил Дункан, не сводя взгляда с лица Дрейка. – Он широко раскрыл дверь, отступил в сторону и более громким голосом добавил: – Ничего не обсуждайте, пока я не вернусь.
Женщина вошла в кабинет, а Дункан, продолжая ухмыляться, остался в приемной и захлопнул ее у нее за спиной.
– Очень жаль, что ваш план не сработал, господа. Завтра, Мейсон, я проконсультируюсь у своего адвоката насчет того, можно ли вам что-нибудь предъявить. Может, и найдется повод для визита к окружному прокурору. А пока вы можете отдохнуть на корабле. Прекрасное место, чтобы рискнуть. Все удовольствия за ваши деньги. Не забывайте наш корабль.
– Нет, Дункан, мы ваш корабль не забудем.
– А мы не забудем вас, – заверил его Дункан и проводил их по коридору до поста охраны у двери, открывавшейся в зал. – Доброй ночи, господа. Возвращайтесь в любое время.
Дункан развернулся и пошел назад по коридору. Мейсон подхватил детектива под руку и повел к трапу, где толпились посетители казино в ожидании катера.
