Энлин
Леди в кедах
У Лидии Анатольевны, которая руководила процессом, вдруг зазвонил телефон, и завуч вышла, оставив ребят оттачивать движения наедине.
Завершив танец в очередной раз, Макс вдруг наклонился к Жене и коснулся губами ее щеки.
Повисла тишина, а Женя в шоке отпрянула от напарника.
– Что это было?!
Макс, спрятав улыбку в уголках губ, провел рукой по волосам, взъерошив их.
– Ну, вообще–то, в обществе это называется поцелуем.
– Я знаю, как это называется! Но! – от возмущения Жене не хватало воздуха. – Зачем? – наконец выдохнула девушка.
– Так будет убедительнее и зрелищнее.
Женя стояла, уставившись на Макса. Сердце колотилось, а все мысли вдруг вылетели из головы.
– Что ты так напряглась, Киримова? Тебя, что, никто не целовал? – ответил Макс и с нарочитой беззаботностью хмыкнул.
– Как ты!.. Как ты смеешь?! Я не давала своего разрешения!
Женя замолчала, а потом резко продолжила:
– А для тебя, что, поцелуи ничего не значат, и можно раздавать их налево и направо?
Женя почувствовала непонятный клубок эмоций внутри, и, не имея сил справиться с ними и не желая показывать их Максу, сбежала со сцены, схватила рюкзак и вылетела из актового зала.
На сегодня репетиция окончена!
***
Женя лежала на кровати, свернувшись в клубок и накрывшись пледом с головой.
Ее отношения с Максом и их динамика всерьез начали ее волновать. От ненависти до уважения и интереса; общение, сближение, танцы, доверие секретов, помощь, а теперь и этот поцелуй… И… а что он значил для него? Серьезно ли это? Или он просто играет?..
В дверь постучали, а затем осторожно открыли.
– Можно?
Тело под пледом слегка шевельнулось, что Елена Константинова приняла за разрешающий жест.
Женщина прошла, присела на кровать и положила руку на бок дочери.
– Как ты, малыш?
Женя слегка дернула плечом, отчего рука мамы соскользнула, и обернулась, скинув плед с головы.
– Легла спать.
– Есть немного времени на меня? Я вижу, что с тобой что–то происходит. Ты стала более задумчивая и одновременно рассеянная.
Женя промолчала. Не дожидаясь ответа дочери, Елена Константиновна продолжила:
– Я бы хотела, чтобы мы больше проводили времени вместе. Это важно для меня. Мне также очень хотелось бы, чтобы ты делилась со мной своей жизнью, доверяла мне. Понимаешь?
Женя отвернулась и замолчала, уставившись на картину на стене.
– Но я не буду настаивать, – продолжила Елена Константиновна. – Я знаю, в прошлом было много моментов, которые отдалили нас друг от друга. Я бы хотела это исправить. Мы – семья. Доверие, понимание, помощь, любовь – наша сила. По крайней мере, так должно быть. Поэтому… когда разрешишь мне, буду рада стать твоим товарищем и помощником. Это важно – с кем–то делиться тем, что происходит в жизни, выслушать мнение или совет.
Елена Константиновна осторожно обняла дочь со спины и поцеловала в макушку.
– Хотя иногда я злюсь и ворчу, но это от того, что я не всегда понимаю тебя, или от того, что ты не идешь на контакт, которого мне так хочется. Неудачи в общении с тобой огорчают меня. Но все плохие эмоции – проходящее. Я твоя мама – это большое счастье! И я хочу понимать тебя и быть на твоей стороне.
Елена Константиновна замолкла. Женя не отзывалась.
– Ладно… Я пойду. Приберусь на кухне, потом Мишуту нужно укладывать и самой отдыхать.
– И помни, пожалуйста, что я всегда рядом как твой самый верный друг.
Мама вышла, осторожно закрыв за собой дверь.
Женя еще с минуту лежала на кровати, а потом, резко поднявшись, оделась, выйдя из комнаты, взяла куртку и осторожно выскользнула в подъезд.
На улице дул приятный освежающий ветер. Поздняя осень в этому году выдалась на удивление теплая. Женя пересекла двор и села на качель.
Вдруг Женя заметила, что из подъезда дома напротив вышел Слава.
Как по сигналу!
Всей душой девушке хотелось, чтобы парень свернул куда–нибудь в другую сторону, но он уверенными шагами направлялся прямо к ней.
– А–а… ты, – сделав вид, что до этого не видела юношу, проговорила Женя, когда Слава сел на качель рядом.
– Привет, Жень! Как у тебя дела?
– Спасибо, как обычно.
– У меня тоже ничего. Ты знаешь, а я спустился неслучайно.
Женя, хмыкнув, пожала плечами.
– Я не удивлена.
– Я хочу поговорить с тобой. Серьезно.
Что за день разговоров по душам? Все сговорились, что ли?!
– Не о себе. И не о глупостях. А о тебе.
– Что?
– О тебе и о Максе.
– Чего?!
Женя остановила качель и уставилась на Славу.
– Не подумай, что я лезу в чужую жизнь, но мне искренне кажется, что сейчас вам обоим нужен кто–то, чтобы помочь. Родители не могут, так как вы оба им не доверяете.
– Ты, что, собираешь информацию про всех?
– О, нет! – поспешно отозвался Слава. – Только не подумай плохо. Я не сплетник.
– А что тогда? Какой твой интерес?
– Не знаю. Просто люблю, когда все понятно, а люди счастливы.
Женя задумчиво взглянула на Славу.
– Между вами заметно напряжение, а ты, наверное, считаешь Макса плохим. Но ты ведь его совсем не знаешь. Не делай поспешных выводов. А всмотрись внимательно. За его высокомерием и грубостью прячется большая боль.
Женя выдохнула. Все, что сейчас ей говорил Слава, она уже давно сама открыла.
– Это поведение как крепость, а внутри – грустный ребенок, которому больно.
Женя повернула голову и пристально посмотрела на Славу. А тот, вдруг запнувшись, немного помолчал и продолжил:
– Люди не всегда могут увидеть себя и свои отношения со стороны. И редко когда спрашивают мнения. Кроме того, объективную оценку дать сложно: не каждый может судить, не приписывая что–то свое. Ну–у… мне так кажется.
Женя хмыкнула, а потом заговорила:
– Ты тоже не такой, каким кажешься.
– Возможно, ты просто никогда не пыталась увидеть меня.
– Зачем? Я не ищу друзей, особенно среди парней.
– Твое право…
Подростки замолчали.
– Могу я, – нарушил молчание Слава, – поделиться своим мнением о вас с Максом?
Женя напряглась, но попыталась казаться равнодушной.
– Валяй.
– Осмелюсь предположить, что вы нравитесь друг другу.
Женя не заметила, как задержала дыхание, а сердце предательски екнуло.
– И хотя мы еще молодые, чтобы говорить о чем–то наверняка, но, возможно, это даже… любовь. А если нет, то тогда вам просто надо чему–то друг у друга поучиться.
– М–м, – протянула Женя. – Ты веришь в любовь?
– Да. А ты нет?
– Да как–то не встречала в жизни.
– Неужели никогда? Часто мы ее не видим, потому что ищем другое; или не хотим видеть; или не знаем, как она выглядит. Иногда мы убиваем ее своим поведением. Но она есть. И все в наши руках. Любовь – это дар, а сохранишь ты ее или нет – твоя ответственность.
– А если люди предают друг друга. Это как? Что же, не любовь была?
– Я думаю, у этого тоже есть объяснение. И думаю, что ты так говоришь из–за родителей.
Женя поморщилась. Горечь и злость вдруг закололи внутри. Девушке захотелось убежать куда–нибудь. Слава это заметил.
– Извини. Не хотел причинить тебе боль.
Женя взяла себя в руки, вдохнула, задержала дыхание и выдохнула.
– Ничего. Ведь это реальность, от которой я не могу убежать. И я сильная, чтобы принять ее. Я только одно не понимаю: зачем все это было нужно?
– Не знаю наверняка, но мне кажется, что в жизни каждому выпадают определенные уроки. Некоторые из них очень болезненны. Кроме того, в жизни есть место ошибкам – это тоже часть плана для нашей души.
– А ты философ.
Слава весело улыбнулся и взглянул на балкон своей квартиры.
– Ладно, я пойду. Маме помочь надо. А ты, если вдруг захочешь поболтать о философии, да и или просто так, обращайся. Я всегда рад.
Юноша встал с качели и направился к дому.
– Слав, – начала Женя.
Юноша развернулся.
– Ты только это… не влюбляйся в меня, ладно?
– Не волнуйся, – улыбнулся юноша. – Западать на несвободных девушек, не разделяющих моих чувств – не моя цель. Доброй ночи!
Женя еще немного посидела на качели, осмысливая разговор. А потом вернулась домой и сразу же легла спать.
Глава 8
Прошла неделя: монотонная, полная занятий с исправлением оценок, так как приближались каникулы; интенсивных репетиций (школьный бал, вопреки желанию Жени тоже приближался); маминого воркования по поводу приезжающих гостей; разбавленная внезапным исчезновением Яны и наблюдением за Славой, который вызвал у Жени любопытство последним разговором.
С Максом эту неделю Женя виделась только на репетициях. Вел он себя как обычно: с легким высокомерием и плутоватыми улыбками. То недоразумение с поцелуем теперь казалось странным сном.
– Дорогая, занята? – в дверях Жениной комнаты появилась мама.
– А что такое?
– У меня грустные новости?
Так!
Женя отложила ручку и развернулась к маме.
– Что такое?
– Ира не приедут. Они заболели всей семьей. Поездку пришлось отменить.
Женя хмыкнула, а потом шумно выдохнула, осознав новость и ощутив радость от слетевшего с души камня.
– Грустные? Да это лучшая новость за день!
Женя поймала недоуменный мамин взгляд.
– Э–э, в смысле, лучшая, не от того, что они заболели, я сочувствую, но… В общем, я сейчас очень занята и не смогла бы оказать должный прием! Понимаешь?
– Я так ждала Иру…
– Мам, – Женя встала, подошла к маме и, взяв ее за руку, потянула и усадила на софу. – Я знаю, ты скучаешь по своей подруге и все–такое… Так поезжай к ней! М?! Устрой себе отпуск! Вдали от меня, от Юрия. Или возьми его тоже и устройте себе классные выходные! А?
– Выдумщица ты моя, – Елена Константиновна погладила дочь по голове, отчего Женя поморщилась, но мамину руку не скинула. – А Мишуту куда?
– Ну, он уже взрослый парень и может остаться со мной. Выход есть всегда! Самое главное – желание.
– Ладно. Ты права! Надо обдумать это дело. Но завтра. На свежую голову. Спокойной ночи!
– Сладких, мам!
Глава 9
«Считаешь себя самой умной и правильной? А меня от тебя тошнит! Жду не дождусь, когда ты провалишься.»
Женя отложила телефон и уставилась в потолок.
Вот так доброе утро.
Девушка вновь взяла телефон и еще раз пробежала глазами по маленькому едкому сообщению, которое аноним отправил ей около двух часов ночи.
Последствия указания своего e–mail в социалке.
Но кому это надо? Ведь Женя даже ни с кем не общалась толком.
Женя прикрыла глаза, пару раз вдохнула и выдохнула, а потом резко открыла глаза.
Макс! Пришло время поговорить!
***
Женя не нашла Макса в его обычной компании. На вопрос, где он, ребята лишь пожали плечами.
Женя на секунду задумалась, где бы юноша мог быть с утра. А потом пошла по направлению к актовому залу. Интуиция ее не обманула: Макс сидел на скамейке около актового, один.
– Ого, Киримова. Что оставила в наших краях? – заметив напарницу, удивленно протянул Макс и отложил в сторону телефон, сцепив ладони на колене.
Вместо ответа Женя вытянула руку с телефоном, поднеся экран почти к самому лицу юноши.
– У меня есть вопрос.
Макс бросил взгляд на экран, на котором было открыто утреннее электронное письмо. Женя продолжила:
– Возможно, глупый, но… Твоих рук дело?
Макс взял из рук Жени телефон и пробежал глазами по сообщению, а потом посмотрел на Женю, и девушка поймала полный наигранной боли и упрека взгляд.
– Киримова…
– Макс.
Макс сощурился и вдруг расплылся в улыбке.
– А мне нравится, что в первую очередь ты подумала обо мне. Еще немного, и я начну являться в твои сны.
– Ага, – хмыкнула Женя и забрала свой телефон. – Так, значит, не ты?
– Я вообще–то за честность и не прячу свое лицо. Особенно в таких серьезных делах.
– Ага, – снова хмыкнула Женя, – и именно честность заставляет тебя заваливать геометрию.
– Вообще–то, уже нет.
– Что нет?
– Готовься получать оды и дифирамбы как лучший репетитор года.
– Макс?
– Я исправил свои ошибки, Киримова, перестал заваливать геометрию.
– Ого! Поздравляю. С чего вдруг?
– Спасибо! Не поверишь, но ты вдохновляешь на честность.
Брови Жени удивленно взметнулись, а Макс продолжил как ни в чем не бывало:
– Хочешь разобраться с этим письмом?
– Не скажу, что оно меня уж так сильно волнует, но да, хочу знать, кто это. Тогда мы смогли бы поговорить и все выяснить.
