Элинор Портер
Поллианна

Глава 5. Игра

– Ради всего святого, мисс Поллианна!.. Как же ты меня напугала! – задыхаясь, воскликнула Нэнси, подбегая к валуну, с которого Поллианна только что с видимым сожалением спустилась.

– Напугала? Ой, мне очень жаль, Нэнси, только тебе вовсе не стоило обо мне беспокоиться. Правда, и мой папа и дамы из Женского благотворительного общества тоже, бывало, волновались, пока не убедились, что я всегда возвращаюсь целой и невредимой.

– Но ведь я даже не знала, что ты ушла, – возразила Нэнси, приглашая девочку взять ее под руку. Вместе они направились вниз по склону. – Я не видела, как ты выходила из дому. И никто не видел. Было такое впечатление, будто ты прямо сквозь крышу вознеслась на небо, право же.

Поллианна запрыгала от радости.

– А я так и сделала! Только я не возносилась, а наоборот, спустилась. Я спустилась по дереву.

Нэнси даже остановилась от неожиданности.

– Как ты спустилась?

– По тому дереву, что растет перед моим окном.

– Ой, мамочки родненькие! – поразилась Нэнси, вновь трогаясь в путь. – Хотела бы я послушать, что на это сказала бы твоя тетушка.

– Ты правда хотела бы? Так ведь послушаешь. Я ей расскажу, как вернемся, и будем знать тогда, что она скажет, – охотно пообещала Поллианна.

– Нет уж, спасибо! – охнула Нэнси испуганно. – Нет, нет!

– А что, ты думаешь, тете Полли это не интересно? – встревоженно спросила Поллианна.

– Нет. Да. То есть… ну, неважно. Мне на самом деле не обязательно знать, что сказала бы твоя тетя, – замялась Нэнси, понимая, что стоит избавить Поллианну от теткиных нотаций хотя бы в этот раз. – Нам бы лучше поторопиться. А то мне еще всю посуду нужно перемыть.

– Я тебе помогу, – с готовностью вызвалась Поллианна.

– Ну вот! Этого еще не хватало, мисс Поллианна! – смутилась Нэнси.

Какое-то время они шли молча. С быстро темнеющего неба на землю спускались сумерки. Поллианна крепче сжала руку Нэнси.

– Пожалуй, я все же немножечко довольна, что ты испугалась за меня. Потому что благодаря этому ты пришла за мной, – сказала она, зябко передернув плечами.

– Бедненький ты мой зайчик! Ты, небось, еще и здорово проголодалась! Боюсь, тебе придется сегодня подкрепиться только хлебом и молоком у меня на кухне. Твоя тетка, видишь ли, рассердилась, что ты не спустилась к ужину вовремя.

– Так я ведь не могла. Я была вон там, на скале.

– Ну да. Только она-то об этом не знала, – заметила Нэнси, сдерживая смех. – Ты уж не обижайся за хлеб с молоком. Мне жаль, что так получилось.

– А мне ничуточки. Я очень рада.

– Вот те раз! Чему же ты так рада?

– Так я ведь люблю хлеб с молоком, и мне будет приятно поесть вместе с тобой. Так почему же мне этому не порадоваться. Я очень даже этому довольна.

– Хм, ты, вообще, кажется, редко бываешь чем-то недовольна, – заметила Нэнси, хмыкнув при воспоминании о мужественных попытках Поллианны полюбить свою убогую комнатенку под крышей.

Поллианна засмеялась в ответ.

– Что ж, таковы правила игры.

– Игры, говоришь?

– Вот именно. Игра «просто радуйся».

– Слушай, ты о чем вообще говоришь-то?

– А что? Это игра такая. Меня папа научил играть, и это очень даже здорово, – настаивала Поллианна. – Мы в нее всегда играли. С тех пор как я была еще совсем маленькой. А когда я рассказала дамам из Женского благотворительного общества, они тоже стали с нами играть. Ну, некоторые из них.

– Ну, так что это за игра? Я в играх, знаешь, не очень разбираюсь.

Поллианна снова засмеялась, но при этом вздохнула. В сгущающихся сумерках ее худенькое личико казалось задумчивым.

– Мы начали игру с костылей, которые нам прислали в очередной партии пожертвований.

– С костылей?!

– Да. Я хотела куклу. Папа им так и написал. Но, когда пришла посылка с благотворительными пожертвованиями, к ней прилагалось письмо. Та леди писала, что кукол никто не принес, зато есть маленькие костыли, которые тоже могут иногда понадобиться для ребенка. Тогда-то и началась игра.

– Что-то я не понимаю, в чем она состоит, – заявила Нэнси, поневоле начиная раздражаться.

– Так ведь игра как раз в том и заключается, чтобы находить то, чему можно порадоваться, что бы ни случилось, – серьезно объяснила Поллианна. – А мы начали с тех самых костылей.

– Мать честная! Получить пару костылей вместо куклы! Разве можно такому радоваться?

Поллианна захлопала в ладоши.

– А вот и можно! Можно! Можно! – восторженно восклицала она. – Но я сначала тоже не представляла себе, каким образом, – честно призналась она после небольшой паузы. – Папе тоже пришлось объяснять мне.

– Ну, так, может, и ты сделаешь такую милость, и объяснишь мне? – буркнула Нэнси немного обиженно.

– Глупышка! Костылям радуешься потому, что они тебе не нужны! – с ликующим видом воскликнула она. – Видишь, как все просто, когда знаешь, как играть.

– Да уж! – вздохнула Нэнси, глядя на Поллианну почти испуганно. – Довольно странные рассуждения.

– Ничего странного. Это очень милая игра, – воодушевленно настаивала Поллианна. – Мы с тех пор не прекращали в нее играть. И чем сложнее отыскать поводы для радости, тем увлекательнее игра. Тем большее удовольствие испытываешь, когда эти поводы все же находятся. Только вот иногда это слишком уж тяжело. Например, когда твой отец уходит на небо и у тебя не остается никого, кроме дам из Женского благотворительного общества.

– Вот-вот. Или когда тебя поселяют в кое-как обставленную каморку под самой крышей, – проворчала Нэнси.

Поллианна вздохнула.

– Да, поначалу мне пришлось тяжеловато, – призналась она. – Особенно из-за того, что мне было так одиноко. У меня попросту не было настроения играть в «просто радуйся». Тем более мне действительно хотелось красивых вещей! Но потом я вспомнила, что не люблю смотреть в зеркало на свои веснушки, и увидела ту волшебную картину, что открывается из окна. Тогда я поняла, что найду, чему радоваться. Видишь ли, Нэнси, когда изо всех сил ищешь поводы для радости, как-то забываешь, что есть поводы для чего-то другого… Ну, вот как та кукла, что мне не досталась.

– Кхм! – глухо кашлянула Нэнси, пытаясь справиться с подступившим к горлу комом.

– Но обычно мне не приходится прилагать особых усилий, – вздохнула Поллианна. – А иногда все происходит само по себе. Я уже настолько привыкла играть, что не отдаю себе отчета в том, как это происходит. В общем, это замечательная игра. Мы с папой все время в нее…

Голос ее дрогнул, она запнулась.

– Наверное, теперь мне будет сложнее, раз мне уж мне не с кем играть… Может, тетя Полли захочет? – добавила она, поразмыслив.

– Ну, сказала, так уж сказала! Она захочет… – пробормотала Нэнси себе под нос.

Затем она уверенно заявила, обращаясь к девочке:

– Знаете, мисс Поллианна, я не уверена, что из меня получится хороший игрок, я не уверена даже, что поняла, как играть… но я уж, как сумею, так и сыграю. Я буду, буду играть.

– Ах, Нэнси! – воскликнула Поллианна, восторженно ее обнимая. – Как славно! Вот увидишь, как будет весело!

– Ну, может быть, – с явным сомнением уступила Нэнси. – Но тебе не стоит очень уж на меня рассчитывать. Я никогда не была мастером во всяких таких играх. Но, будь уверена, уж я тряхну стариной, постараюсь не подвести.

– В конце концов, надо же тебе с кем-нибудь играть, – добавила она, когда они, наконец, вошли на кухню.

Поллианна с аппетитом съела хлеб с молоком. Затем, по совету Нэнси, она зашла к тетушке в гостиную. Мисс Полли оторвалась от книги и холодно посмотрела на племянницу.

– Поллианна, ты поужинала?

– Да, тетя Полли.

– Мне очень жаль, Поллианна, что я вынуждена была в первый же день отправить тебя на кухню ужинать хлебом с молоком.

– Что ты, тетечка! Я только рада, что ты так распорядилась. Я люблю хлеб с молоком и Нэнси тоже люблю. Тебе не о чем сожалеть, тетечка.

Тетя Полли резко выпрямилась на стуле.

– Поллианна, тебе пора укладываться спать. У тебя сегодня был трудный день. А завтра нам предстоит составить твой распорядок дня и просмотреть твой гардероб, чтобы уяснить, чего тебе не хватает из одежды. Нэнси тебе выдаст свечу. Будь осторожна с огнем, не устрой пожар. Завтрак в половине восьмого. Не опаздывай к столу. Спокойной ночи.

Поллианна подошла к тете и, как будто делая нечто само собой разумеющееся, нежно ее обняла.

– Сегодня я провела время просто великолепно! – со счастливым вздохом произнесла она. – Я знаю, тетечка, что мне будет очень хорошо с тобой. Впрочем, я ведь знала об этом еще до того, как приехала к тебе.

– Спокойной ночи, – весело пожелала она, выбегая из гостиной.

– Клянусь, такого я еще не видала! – воскликнула мисс Полли, обращаясь сама к себе. – Какой необычный ребенок…

Затем она нахмурила брови.

– Она рада, что я ее наказала, и мне об этом «не следует сожалеть»! И ей, видите ли, будет со мной хорошо! Клянусь, такого я еще не видала! – пробурчала мисс Полли, возвращаясь к своему чтению.

А четверть часа спустя в каморке на чердаке одинокая девочка, вцепившись в простыни, плакала в подушку:

– Я знаю, мой папочка, ушедший от меня к ангелам, я совсем забросила нашу игру. Я совсем не играю в нее. Но, наверное, даже ты не нашел бы чему радоваться, когда спишь в темной комнате под крышей в полном одиночестве. Если бы хоть поближе к Нэнси, или к тете Полли, или хотя бы к дамам из Женского благотворительного общества, тогда мне, пожалуй, было бы как-то легче!

Нэнси в это время торопилась закончить свою работу на кухне. Отмывая молочник посудной тряпкой, она отрывисто приговаривала:

– Если уж я и буду играть… в бестолковую игру… когда надо радоваться костылям вместо куклы… то я буду играть… чтобы стать для бедняжки тем самым укрытием… укрытием на случай грозы… Ради этого-то я и буду играть…

Глава 6. Вопрос долга

На следующее утро, когда Поллианна проснулась, было уже около семи. Окна ее комнаты выходили на запад и на юг, так что она не могла увидеть восходящего солнца. Зато она видела подернутое утренней дымкой синее небо, и поняла, что день обещает быть великолепным.

В комнатке под крышей теперь было прохладно, а в окна струился чистый свежий воздух. Услышав веселое щебетание птиц, Поллианна бросилась к окну, чтобы поговорить с ними. Внизу, в саду, она увидела тетю Полли, которая прогуливалась среди розовых кустов. Поллианна спешно принялась одеваться, чтобы поскорее к ней присоединиться.

Перепрыгивая через ступеньки, она стремглав пустилась вниз по лестнице. Оставляя двери открытыми, вихрем пронеслась через холл, сбежала вниз на первый этаж и, хлопнув входной дверью, затянутой сеткой от насекомых, выскочила в сад.

Мисс Полли со стариком-садовником как раз склонились над кустом роз, когда Поллианна, не в силах сдержать переполнявшую ее радость, бросилась к тетке на шею.

– Тетя Полли! Тетя Полли! Как я сегодня рада, что живу на белом свете!

– Поллианна! – строго одернула ее тетушка и возмущенно выпрямила спину, насколько это ей позволили тридцать три с половиной килограмма чистого веса Поллианны, болтавшейся у нее на шее. – Это что же, у вас на Западе так принято здороваться по утрам?

Поллианна спрыгнула на землю, от возбуждения пританцовывая на месте и перекатываясь с пятки на носок.

– Нет, я так бросаюсь на шею только к тем, кого так люблю, что не могу сдержаться! Я тебя увидела в окно, тетечка, и тут мне пришло в голову, что ты не дама из Женского благотворительного общества, а моя настоящая тетя. И ты так прекрасно выглядела, что я не удержалась и побежала, чтобы скорее тебя обнять!

Сгорбленный старик вдруг повернулся к ним спиной. Мисс Полли нахмурилась, но на этот раз не так убедительно, как обычно.

– Поллианна, ты…! Томас, на сегодня у тебя есть чем заняться. Думаю, ты понял, что делать с розами, – сухо закончила мисс Полли разговор с садовником.

Затем она повернулась и быстро пошла к дому.

– Вы всегда работаете в саду, мистер… дяденька? – поинтересовалась Поллианна любезно.

«Дяденька» повернулся к ней. Губы его подрагивали словно от смеха, но глаза подозрительно блестели, как будто от подступивших к ним слез.

– Да, мисс, я садовник, и все зовут меня Старик Том.

Робко, но словно под влиянием какой-то неодолимой силы, он протянул дрожащую руку и на мгновение положил ладонь на светло-русую головку.

– Вы так похожи на свою маму, маленькая мисс! Я знавал ее в те времена, когда она была еще крошечней, чем вы. Я ведь тогда уже работал здесь, в этом самом саду.

У Поллианны от волнения сжалось горло.

– Правда? Вы знали мою маму еще когда она была земным ангелочком, а не, как теперь, небесным? Ах, прошу вас, расскажите мне о ней!

Не в силах устоять на ногах, взволнованная Поллианна плюхнулась прямо на землю рядом со стариком.

Из дома послышался звон колокольчика. А в следующее мгновение из-за дома пулей вылетела Нэнси.

– Мисс Поллианна! Этот колокольчик означает завтрак… если утром, – задыхаясь от бега, объяснила она, решительно ставя девочку на ноги и торопливо увлекая ее к дому, – …а в другое время, он означает другие… приемы пищи. Но в любом случае, как только заслышишь колокольчик, нужно со всех ног бежать в столовую. Иначе нам с тобой не хватит выдумки, чтобы находить то, чему можно порадоваться. Вот в какой мы рискуем угодить переплет!

Так приговаривая, она загнала Поллианну в дом, как заботливая хозяйка загоняет в курятник легкомысленных цыплят.

В течение первых пяти минут завтрак проходил в полном безмолвии. Затем тишину нарушила мисс Полли, проводив неодобрительным взглядом двух мух, деловито круживших над столом.

– Нэнси, – строго осведомилась она, – откуда взялись эти мухи?

– Не знаю, мэм. В кухне ни одной не было.

Накануне вечером Нэнси была слишком взволнована, чтобы обратить внимание на открытые окна в комнате Поллианны.

– Я думаю, тетя Полли, это могут быть мои мухи! – благожелательно заметила Поллианна. – У меня наверху их сегодня собралось как на воскресную ярмарку.

Нэнси как ошпаренная вылетела из комнаты вместе с горячими оладьями, которые она как раз несла из кухни.

– Как это, «мои»?! – ахнула тетя Полли. – Как это понимать? Откуда они у тебя взялись?

– Да откуда же, тетя Полли! Прилетели снаружи, через окна. Я своими глазами видела, как некоторые из них влетали.

– Своими глазами? Ты что же, открыла окна, на которых еще нет защитных сеток?

– Да, точно, тетечка Полли, они без сеток.

Нэнси в этот момент снова внесла оладьи. Лицо ее, при всей невозмутимости, было красное как кумач.

– Нэнси, поставь, наконец, оладьи на стол, – резко распорядилась хозяйка. – А потом, когда закончишь все утренние дела, поднимешься в комнату Поллианны и закроешь все окна. Все двери тоже плотно закроешь. А после этого пройдись по комнатам с мухобойкой. И проследи, чтоб ни одной мухи не осталось.

Затем она обратилась к племяннице:

– Поллианна, я заказала для твоих окон сетки от насекомых. Я знаю, это моя обязанность, и я о ней помню. А вот ты, мне кажется, о своей обязанности забыла.

– О своей обязанности? – широко раскрыла глаза Поллианна.

– Вот именно. Я понимаю, душно, жарко. Однако, твоя обязанность – следить, чтобы окна были плотно закрыты, пока на них не будут установлены сетки. Мухи, да будет тебе известно, Поллианна, не только грязные и назойливые насекомые, но еще и очень опасны для здоровья. После завтрака я дам тебе почитать одну брошюру на эту тему.

– Почитать? Ой, спасибо, тетя Полли! Я обожаю читать!

Тетя Полли шумно вздохнула и строго поджала губы. Заметив ее суровый вид, Поллианна виновато опустила голову.

– Мне, конечно, очень стыдно, тетя Полли, что я забыла свою обязанность – робко извинилась она. – Я больше не буду открывать окна.

Тетя ничего не ответила. До конца завтрака она вообще не произнесла больше ни слова. Затем она поднялась из-за стола, прошествовала к книжному шкафу в гостиной, выбрала на одной из полок тоненькую брошюру и вернулась к племяннице в столовую.

– Поллианна, вот статья, о которой я тебе говорила. Будь любезна, пойди сейчас же в свою комнату и прочти. Через полчаса я поднимусь к тебе и просмотрю твой гардероб.

Поллианна взяла брошюру, с любопытством рассматривая иллюстрацию на обложке – многократно увеличенную голову мухи.

– Ой, спасибо, тетя Полли! – восторженно воскликнула она, не отрывая глаз от картинки.

Поллианна вприпрыжку выбежала из столовой, громко хлопнув дверью.

Мисс Полли нахмурилась и после минутных колебаний величественно пересекла столовую, открыла дверь в коридор, но… Поллианны уже и след простыл. Ее дробный топот доносился уже откуда-то с лестницы на мансарду.

Полчаса спустя, когда мисс Полли, исполненная чувства долга, тоже поднялась по этой лестнице и вошла в комнату Поллианны, та встретила ее очередным взрывом восторга.

– Ах, тетечка Полли, я в жизни не читала такой занимательной книги. Огромное тебе спасибо, что дала почитать! Я и представить себе не могла, что мухи могут столько всего переносить на своих маленьких лапках, и…

– Очень хорошо, Поллианна, – с достоинством заметила мисс Полли. – Теперь ты можешь достать свою одежду. Надо посмотреть, что еще годится. А то, что тебе не подходит, я велю отдать Салливанам.

С очевидным сожалением Поллианна отложила в сторону увлекательную книгу о мухах и направилась к шкафу.

– Боюсь, тетечка, тебе моя одежда понравится еще меньше, чем дамам из Женского благотворительного общества. Они говорили, что подобные вещи стыдно надевать, – тяжело вздохнула она. – Дело в том, что в последних двух-трех партиях пожертвований все было по большей части мальчиковое и взрослое… А ты, тетя Полли, никогда не получала благотворительные посылки?

Шокированная подобным предположением, тетя бросила на девочку столь гневный взгляд, что Поллианна тут же опомнилась:

– Ну, конечно же, нет! Ах, тетя Полли, – густо зарделась она. – Я совершенно забыла, что богатые не получают благотворительной помощи. Понимаешь, я иногда забываю, что ты богатая… ну, когда я наверху, в этой комнате, знаешь…

У мисс Полли от возмущения даже челюсть на мгновение отвисла, но она не проронила ни слова. Поллианна же, не заметив, что она сказала нечто оскорбительное, продолжала разглагольствовать в том же духе:

– Так вот, как я уже говорила, с этими миссионерскими пожертвованиями никогда ничего наперед не угадаешь. Уверенным можно быть лишь в том, что в них никогда не окажется того, чего ожидаешь. Даже когда ожидаешь, что чего-то определенного там не найдешь, все равно обманешься. И как раз вот с пожертвованиями сложнее всего шла игра, когда мы с папой…

Поллианна спохватилась, вспомнив, что не должна вести с тетушкой разговоры об отце. Она поспешно нырнула в шкаф и вытащила оттуда сразу все свои убогие платья.

– Эти платья совсем не нарядные, – вздохнула девочка. – Мне бы еще купили черное, если бы не красный ковер для церкви. В общем, это все, что у меня есть.

Мисс Полли брезгливо, одними лишь кончиками пальцев поворошила этот уродливый ком одежды, непонятно для кого пошитой и уж никак не приличествующей ее племяннице. Далее она перенесла свое мрачное внимание на пестреющее заплатами белье в ящиках комода.

– То, что получше, сейчас на мне, – озабоченно призналась Поллианна. – Дамы из Женского благотворительного общества мне купили один новый комплект. Миссис Джонс, председатель общества, сказала им, что один комплект я получить должна, даже если им до конца дней придется громыхать каблуками по каменному полу в церкви. Но им не придется, потому что мистер Уайт не любит шума. А его жена говорит: «У него нервы, но у него и деньги». Поэтому дамы все ждут, когда он решит поберечь свои нервы и сделает солидный взнос на покупку красного ковра. Мне кажется, у мистера Уайта есть повод порадоваться: пускай у него нервы шалят, но зато уж и деньги водятся. Как ты думаешь?

Мисс Полли, кажется, пропустила эти излияния мимо ушей. Покончив с осмотром гардероба племянницы, она резко повернулась к ней.

– Поллианна, ты ведь, я полагаю, посещала школу?

– Конечно, тетечка Полли. А еще мой па… То есть, я еще и дома занималась.

Мисс Полли сосредоточенно сдвинула брови.

– Вот и хорошо. Потому что с осени ты пойдешь в здешнюю школу. Директор, мистер Холл, безусловно, должен будет еще определить, в какой класс тебе следует идти. А тем временем ты будешь читать мне вслух ежедневно по полчаса.

– Читать я люблю. И если бы тебе, тетечка, неохота было меня слушать, я с удовольствием читала бы и про себя. Честное слово, тетя Полли. Это, пожалуй, было бы только дополнительным поводом для радости. Про себя-то читать даже лучше, знаешь, из-за длиннющих слов, которые часто встречаются в книгах.

– Не сомневаюсь, – мрачно отозвалась мисс Полли. – Ну, а музыке ты училась?

– Не особенно много. Мне не очень нравится, как я играю. Я гораздо больше люблю слушать, как играют другие, хотя на фортепиано я немного научилась. Меня миссис Грей обучила. Она играет в церкви на фисгармонике. Но, положа руку на сердце, тетечка, из меня особого толку в музыке не будет.

– Охотно верю, – слегка подняв брови, заметила тетя Полли. – Тем не менее, я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы ты получила по крайней мере основы музыкального образования. Шить-то ты, конечно, умеешь?

– Да уж, – вздохнула Поллианна, – дамы из Женского благотворительного общества меня учили. Но они меня здорово запутали. Дело в том, что миссис Джонс придерживалась своего особенного метода обметывания петель. А миссис Уайт считала, что, прежде чем шить обычной строчкой, следует научиться прокладывать строчку при обратном движении материала. Или наоборот? Право, не помню. А миссис Гарриман считала, что ставить заплаты вообще нехорошо, а значит и учиться этому не надо.

– Ну, от путаницы я тебя легко избавлю, – твердо пообещала тетка. – Шитью я сама тебя обучу. Готовить ты, я так понимаю, совсем не умеешь?

Поллианна вдруг расхохоталась.

– Ой, меня этим летом пытались научить. Но я не особенно продвинулась в кулинарной премудрости. В этом вопросе дамы из Женского благотворительного общества разошлись даже больше, чем в шитье. Начали было с выпечки хлеба, да оказалось, что все они пекут его по-разному. Как-то за очередным уроком шитья решили, наконец, что раз в неделю, по утрам, я буду ходить к каждой из дам, и каждая научит меня тому, что сама умеет лучше всего… В итоге я научилась делать только шоколадный мусс и сливовый пирог, пока не… пришлось… – тут голос ее дрогнул.

– Шоколадный мусс и сливовый пирог, ну и ну! – презрительно скривилась мисс Полли. – С этим, безусловно, нужно что-то делать.

Она задумалась на мгновение, затем продолжила медленно и веско:

– Мы очень быстро это исправим. Каждое утро в девять часов ты будешь читать мне вслух в течение получаса. Это после того, разумеется, как приведешь в порядок свою комнату. По средам и субботам с половины десятого Нэнси будет учить тебя готовить еду на кухне. А в остальные дни в это же время я буду обучать тебя шитью. Таким образом, вторая половина дня остается свободной для занятий музыкой. Преподавателя я найду для тебя незамедлительно.

Произнеся последнюю фразу особенно твердо, мисс Полли поднялась и направилась к двери.

Поллианна разочарованно вскрикнула, спохватившись:

– Тетечка Полли! Но ты ведь совершенно не оставила мне времени на то, чтобы просто жить!

– Просто жить? – искренне удивилась мисс Полли. – Деточка, что ты имеешь в виду? Можно подумать, ты не все время живешь? Не всякую минуту?

– Ну да, конечно, тетя Полли. Я все время живу, чем бы ни занималась. Я ведь дышу, когда обучаюсь шитью или еще чему-нибудь. Но это ведь не жизнь. Когда я сплю, я ведь тоже дышу, но это ведь не жизнь, тетя Полли. Я имею в виду, живешь, кода делаешь то, что тебе хочется. Играешь на свежем воздухе или читаешь – про себя, конечно. Когда взбираешься на гору, болтаешь с Нэнси или с мистером Стариком Томом в саду. Когда заходишь к людям, которые живут в этих хорошеньких домиках, на этих милых улочках, по которым я вчера проезжала. Я это имею в виду, тетечка Полли. А просто дышать – это еще не значит жить.

Мисс Полли раздраженно вскинула голову.

– Вот уж действительно, Поллианна, ты тот еще ребенок! Несомненно, тебе будет предоставлено достаточно времени для развлечений. Однако мне кажется, что если я готова исполнить свой долг, который заключается в том, чтобы окружить тебя заботой и обеспечить тебе достойное воспитание и образование, я могла бы рассчитывать на то, что и ты исполнишь свой. А он состоит в том, чтобы, проявив каплю благодарности, просто-напросто воспользоваться всем, что тебе предоставляется.

Поллианна выглядела совершенно ошеломленной.

– Ах, тетечка Полли! Да как же я могу не быть тебе благодарна? Ведь я тебя люблю! В придачу, ты – тетечка! Даже не дама из Женского благотворительного общества, а моя самая настоящая тетечка, тетя Полли!

– Очень хорошо. Вот и постарайся об этом не забывать, – снисходительно произнесла тетя Полли, вновь направляясь к двери.

Она уже спускалась вниз по лестнице, когда сверху ее окликнул нерешительный голосок:

– Тетя Полли, ты так и не сказала, что из моих вещей ты хочешь… ну-у… отдать?

Мисс Полли вздохнула так тяжко, что Поллианна наверху хорошо услышала этот вздох.

– Ах, да, Поллианна, я забыла сказать тебе. Сегодня в половине второго Тимоти отвезет нас с тобой в город. Ни одно из этих платьев не достойно того, чтобы его носила моя племянница. Я просто забыла бы о своем долге, если бы позволила тебе показаться в подобном наряде.

На этот раз тяжко вздохнула Поллианна. Она понимала, что вскоре возненавидит слово «долг».

– Тетя Полли! – взмолилась она. – Нельзя ли сделать так, чтобы тебя радовал твой долг?