Эл Чилтон
Навсегда оффлайн

Глава 3

Вся мокрая, ошарашенная, я стояла посреди танцпола. Казалось, все вокруг кружилось. Трясущимися руками я напечатала Паркеру ответ.

Гвен: Какого хрена?

На самом деле я хотела спросить: «какого хрена ты делаешь, посылая мне статьи про подозрительные трупы в парке?», но мои руки слишком дрожали. Я еще раз прочитала статью. Подробностей сообщалось мало, но смерть Роба точно не выглядела случайной. Полиция искала кого-нибудь, кто обладает информацией, и часть меня считала, что мне стоит позвонить им. Но что я, блин, скажу? Что ходила с ним на паршивое свидание две недели назад?

– Гвен! – раздался голос Сары, рассеяв чары. – Что ты делаешь? Ты стоишь в луже просекко и пишешь сообщение!

– Эм, мне надо поговорить с тобой – прямо сейчас, – промямлила я. – Чрезвычайная ситуация.

Вдруг позади нее появился Ричард. Он неловко улыбнулся мне, обвив рукой талию своей невесты.

– Ой, привет, Дикки, – сказала я, склонившись к Саре и помахав Ричарду. – Не заметила тебя.

– Что за чрезвычайная ситуация? Этот наряд? – Ричард махнул рукой в мою сторону.

Я скорчила гримасу Саре, и она поняла намек.

– Ричард, будь хорошим мальчиком и принеси нам чего-нибудь выпить, ладно? – сказала она, поглаживая его по спине картонным пенисом, который все еще держала в руках.

– Это что, мой… – Он брезгливо поморщился.

– Ага, в натуральный размер, – хмыкнула я с саркастичной улыбкой. – Я буду текилу, спасибо.

Ричард размашистым шагом направился к бару, а я потянула Сару в угол, где были свалены пальто.

– Слушай, помнишь того парня, Роба, с которым я ходила в винный бар? – прошипела я.

– Нет, это который? – спросила Сара.

– Ну тот, знаешь, с длинными руками, никак не мог забыть свою бывшую?

– Точно, я вспомнила, это который весь вечер рыдал над своим пино нуар, а потом пытался тебя облапать!

– Так вот, он мертв, – заявила я.

– Что?

– Без шуток. – Я показала ей новости.

– Черт! – Она схватила телефон и уставилась на заголовок.

– Да, я знаю. Бедняга.

Нас прервал Ричард с новым подносом с напитками и ошарашенным выражением лица.

– Кто мертв? – удивился он. – Что ты натворила на этот раз, Гвен?

– Ничего! – воскликнула я. – Я ничего не натворила! Прошло уже несколько недель!

Сара наклонилась, чтобы показать ему статью на телефоне.

– Один из бывших Гвен, – объяснила она.

– Он не мой бывший! – запротестовала я. – У нас было всего одно свидание!

– Ой, – сказал Ричард, который, нахмурившись, изучал статью. – А что с ним было не так? Мерзкий тип?

Я взяла с подноса рюмку с текилой, выпила и повалилась обратно на пальто. Казалось странным вспоминать о Робе теперь, когда он был, ну знаете, мертв. Я закрыла глаза и попыталась отключиться от окружающей обстановки, но танцпол вибрировал от музыкальных битов, которые эхом отдавались в моих костях.

– Не знаю, наверно, он был ничего, – промямлила я, и меня окатила волна печали.

– Она само милосердие, – сказала Ричарду Сара. – Он был полным лузером, как и все кавалеры Гвен.

Она повернулась ко мне.

– И ты разве не говорила, что под конец он начал вести себя как ненормальный?

– Ну да, может, он вел себя немного странно, – согласилась я.

– А что он сделал? – уточнил Ричард.

Я посмотрела ему за спину и скорчила Саре гримасу.

– Давай уже, рассказывай! – повторил Ричард.

И я рассказала.

Глава 4

На фото в профиле Роб демонстрирует ухоженную бороду и аккуратную стрижку – и то и другое не вызывает никаких возражений. Он сразу же рассказывает мне, что он инвестиционный банкир из Бексхилла^[5] с отличным чувством юмора – два явно противоречащих друг другу факта. Но мы старательно переписываемся несколько дней, после чего он приглашает меня на дегустацию вина на набережной.

Звучит очень пафосно, но я соглашаюсь – у него приятная улыбка, и я люблю вино. Кроме того, я решаю, что пришло время перестать прикрываться безопасностью телефона и вылезти наружу. С тех пор как мы с Ноем расстались и я ушла в себя, прошло много недель, и лет сто с тех пор, как я ходила на то, что называют «свиданием вслепую». Так что пришло время стряхнуть пыль и двигаться дальше.

К сожалению, едва я скачала «Коннектор», как на меня непрерывным потоком посыпались сообщения от вышеперечисленных чокнутых и полных придурков, и я отключила все уведомления. Первые пару недель я заходила в приложение только в момент отчаянной скуки либо в два часа ночи, будучи навеселе и в игривом настроении. И, хорошо, я попалась – так мы с «банкиром» и познакомились.

Мы договариваемся встретиться в половине седьмого вечера рядом с винным баром «Хадсон». Конечно, я заранее написала Саре и отправила ей геолокацию, на случай если парень окажется убийцей с топором. Но, когда я приезжаю, он ждет меня снаружи, и ему очень идет костюм – топора при нем вроде бы не видно.

– Гвен? – уточняет он, и я улыбаюсь в ответ.

– Привет, – говорю я, целуя его в щеку. Он пахнет дорогим одеколоном, который смешался с этим хрустким, свежим запахом, который появляется, только если простоять на улице достаточно времени.

– Пойдем внутрь? – предлагаю я. На мне короткая кожаная куртка, под ней укороченный коричневый свитер, узкие джинсы и ботинки на невысоких каблуках, так что мне отчаянно хочется оказаться в тепле.

Бар полон людей, пришедших прямиком из офисов, они стоят вокруг отдельных столиков. Мы находим место, и стильно одетая женщина сообщает, что они разнесут пять видов вин для дегустации, но сначала нас научат пробовать вино на запах. Я пытаюсь слушать, потому что до сих пор овладела только искусством пробовать вино на вкус, но Робу хочется поболтать.

– Хорошо выглядишь, – говорит он мне на ухо. – Как прошел день?

– Неплохо, – шепчу я в ответ. – А у тебя?

– Напряженно. Но это должно помочь.

Он кивает на два наполовину наполненных бокала, которые двигаются в нашу сторону. Официантка ставит по бокалу перед каждым из нас, и мы послушно тыкаемся в них носом.

– Какие оттенки вы чувствуете? – спрашивает женщина. – Не стесняйтесь, здесь нет неправильных ответов.

– Сандаловое дерево, – говорю я. Понятия не имею, как пахнет сандал, но он всегда подходит в качестве ответа на такие вопросы.

– Отлично! – заливается она. – Кто-нибудь еще?

– Да у тебя талант, – шепчет мне Роб.

По мере продолжения вечера официантка регулярно заменяет наши пустые бокалы на полные. После четырех бокалов Роб кажется слегка пьяным.

– Черемуха! – невпопад орет он, хихикая.

Появляется последний бокал, и он выпивает его залпом.

– Что мне полагается за выигрыш? – Роб ухмыляется нашей ведущей.

– Не уверена, что это соревнование, – говорю я. – Давай, нам, наверно, стоит переместиться к бару.

Полчаса спустя Роб уже на шестом бокале вина и запихивает в рот чипсы с морской солью, в промежутках рассказывая о размерах своего последнего квартального бонуса.

– Давно ты работаешь в финансах? – интересуюсь я.

– Слишком давно! – отвечает он и преувеличенно громко смеется.

Я начинаю ощущать, что моя участь так же неизбежна, как и участь тех чипсов с морской солью, несущихся навстречу своей роковой судьбе.

– Извини, – откашливается он. – Я задал тебе слишком мало вопросов. Знаю, предполагается, что это моя задача, так ведь? Интересоваться твоей жизнью? Ты же бариста, правильно?

– Ну, вроде того. Единственная бариста в мире, которая ненавидит кофе. Но мне нравится думать, что я скорее, не знаю, предприниматель? Раньше я занималась социальными сетями в компании, которая делает закуски и сухие завтраки – «Делисьозо», знаешь их? Но в прошлом году я купила старый фургон для мороженого и превратила его в передвижное кафе. План в том, чтобы ездить в нем на летние фестивали, – объясняю я. – Но да, кофе я тоже подаю.

Казалось странным говорить «я». По правде говоря, фургон мы с Ноем купили вместе. Это была мечта Ноя: накопить достаточно денег, чтобы бросить наши скучные работы с девяти до пяти и путешествовать по стране в своей маленькой передвижной кофейне. Это грустно, но мы дошли только до этапа, где мы бросаем работу и покупаем фургон. Но Робу эти детали ни к чему. По крайней мере, на первом свидании.

– Неплохо, неплохо, – говорит он. – И как идут дела? Ты уже разбогатела? Наверно, в это время года здесь не так-то много туристов?

– Все отлично, – вру я. – Все остальные люди в мире ведь любят кофе, так? Он почти как наркотик.

– Ну да, не знаю, в курсе ли ты, но кофеин и правда повышает уровень дофамина, поэтому, да, люди подсаживаются на кофе, – объясняет он.

– Ну что ж, спасибо, буду знать, – киваю я.

– Я-то стараюсь не налегать на старого доброго кофейного демона. Я сам больше по фраппучино, – ухмыляется он.

– И по вину, видимо.

– Черемуха! – снова победно кричит он и сует нос слишком глубоко в свой бокал, едва не опрокинув его на себя.

– Осторожно, – говорю я, озираясь по сторонам в поисках любопытных взглядов.

– Грэм, проследите, чтобы этот кусок вырезали! – кричит он в сторону пустого угла в баре.

– Что? – Я еще раз оглядываю помещение. – Кто такой Грэм?

– Ха-ха, я притворился, будто мы в реалити-шоу и там спрятаны камеры!^[6]

Мое лицо совершенно непроницаемо.

– Ха, – произносит он, смех его постепенно затихает, словно умирающий механизм.

К счастью, все остальные посетители винной дегустации разбрелись по своим делам и в баре почти пусто. Я снова посмотрела на Роба и увидела, как он высыпает остатки чипсов в свой широко открытый рот.

– Извини, ты хотела чипсов? – спрашивает он, вытирая рот рукавом и снова фокусируя взгляд на мне.

– Уже поздно, – улыбаюсь я.

– Ты такая милая, готов поспорить, ты будешь чьей-то отличной девушкой, – говорит Роб, когда поток крошек из пакета наконец иссякает.

– Э-э-э, спасибо. Честно говоря, я давно не была одна, так что сейчас мне хочется просто посмотреть, как оно тут.

– О, так я уже отвергнут? – смеется он.

– Хах, нет. Я просто не хочу сейчас ограничивать свои варианты.

– Хорошо, я очень хочу быть вариантом, – бормочет Роб.

Я не понимаю, то ли это хитрая игра слов, то ли он несет пьяную чушь, так что выдаю свою лучшую неоднозначную улыбку и киваю.

– Сначала мне было очень сложно найти кого-то в «Коннекторе», – продолжает он. – Но потом, потом я обнаружил, что…

Роб замолкает и сует в рот кулак, будто восторженный мим.

– Уупс, извини! Знаешь, я вообще-то не должен тебе этого говорить…

– Говорить мне что? – уточняю я.

Он заговорщически постукивает по носу.

– Извини, секрет фирмы.

– Нет уж, говори, о чем это ты?

Роб начинает что-то говорить, но вдруг снова замолкает посреди предложения, и его глаза расширяются, словно он внезапно вспомнил, что не выключил утюг. Его лицо сереет, и он отставляет бокал впервые за этот вечер.

– Я извиняюсь, – мямлит Роб, встает и очень быстро идет в сторону туалета.

Почти десять минут спустя он возвращается бледнее прежнего, но походка выглядит увереннее.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Да, – говорит он, осторожно садясь на место. – Извини. Слушай, честно говоря, это мое первое свидание с тех пор, как я расстался со своей девушкой. Наверно, я немного нервничал и слишком много выпил.

– Мне показалось, ты слишком насел на вино, – улыбаюсь я. – Ничего страшного, у всех такое бывало.

– Нет, это правда никуда не годится, – Роб уныло изучает свой полупустой бокал. – Я все испортил, да?

Я делаю глубокий вдох и заправляю за ухо прядь волос.

– Долго вы встречались? – спрашиваю я.

На протяжении следующего часа Роб рассказывает мне о своей бывшей, о том, как он сделал ей предложение в день рождения и преподнес кольцо своей бабушки, спросив перед этим разрешения у ее отца. Три месяца спустя он спустил половину ее сбережений на неудачные инвестиции, и она бросила его, чтобы путешествовать по Южной Америке и строить сараи для коз. К моменту, когда мы выходим из бара, Роб снова пьян, но, признаться честно, и я тоже.

– Извини, – вздыхает он. – Проводить тебя до дома?

– Я доеду на автобусе, тут всего двадцать минут.

– Супер, тогда я провожу тебя до остановки, – заявляет он, топчась на тротуаре.

На полпути к остановке у Роба звонит телефон. Он достает его, и свет от экрана освещает лицо Роба. Я вижу, как он круглыми глазами таращится на телефон, и его слегка качает назад. Прислонившись к ближайшему фонарному столбу, Роб злобно тычет в экран. В опьянении он, кажется, не может попасть пальцем куда надо, чтобы открыть сообщение.

– Что-то случилось? – спрашиваю я.

– Я просто хочу, чтобы этот гад оставил меня в покое, – говорит он дрожащим голосом.

– Чего он хочет?

– Денег, всегда больше денег, – мямлит он.

– Налоговая? Расскажи мне, я займусь этим тридцатого января в 23.45, и ни минутой раньше, – заявляю я.

– Нет, они хуже налоговой, – говорит он.

Я смотрю на него, и его лицо сжимается, словно его вот-вот вырвет еще раз.

– Забудь об этом, я пьян. Несу всякую чушь.

Остаток пути мы идем в молчании. Когда мы наконец подходим к моей автобусной остановке, я хмуро смотрю на электронное табло, которое сообщает, что меня ждут мучительные шесть минут ожидания.

Мы неловко стоим, изучая капли дождя на поликарбонатной стене остановки.

– Ты можешь идти! – наконец выдавила я, изображая свою самую дружелюбную улыбку. – Я могу дождаться автобуса и сама, к тому же тут холодно! У тебя даже нет пальто!

– А, ничего страшного, мне не холодно, – бросает он.

– Ага, это эффект от трех выпитых бутылок красного вина, – смеюсь я.

– И двух пинт до нашей встречи. Немного «голландской храбрости»^[7] никогда не повредит, верно?

Мне начинает казаться, что я застряла в какой-то дьявольской временной петле, где мне до конца жизни придется говорить с Робом о том, как здорово выпить перед свиданием, когда я замечаю приближающийся вдалеке автобус.

Я склоняюсь, чтобы на прощание чмокнуть Роба в щеку, его рука скользит вокруг моей талии, а затем медленно, но уверенно сползает ниже. Я сразу же отстраняюсь.

– Эй, ковбой, помедленнее, – я упираю руку ему в грудь и мягко отталкиваю.

– Но я думал… – мямлит он с унылым видом.

– Прости, – говорю я, в душе проклиная сама себя. За что, блин, я извиняюсь? – Думаю, тебе нужно забыть свою бывшую перед тем, как встречаться с кем-то еще, Роб.

Я вдруг замечаю, что он смотрит не на меня, а куда-то поверх моего плеча. Я оборачиваюсь и вижу толпу людей, уставившихся на нас.

Несмотря на холод, чувствую, как мое лицо пылает.

– Мне надо идти, – заявляю я, похлопывая его по плечу, и запрыгиваю в автобус, не давая ему шанса возразить.

Я быстро протискиваюсь в конец автобуса, избегая осуждающих взглядов своих попутчиков.

– Мы остановимся здесь на минуту из-за технических неполадок, – говорит громкоговоритель.

Боже, только не сейчас, кричу я про себя. Когда угодно, только не сейчас.

Я уютно устраиваюсь на заднем сиденье, засовываю в уши наушники и прибавляю громкость. Я оглядываюсь, чтобы посмотреть, стоит ли Роб все еще на остановке. Начинается дождь, и он пустым взглядом таращится на автобус, промокая сильнее и сильнее, но, по-видимому, не чувствуя холода. Затем он вытаскивает телефон и что-то кричит, размахивая телефоном. Я вытаскиваю один наушник, чтобы услышать, что он говорит.

– …не нужна она мне, у меня куча мэтчей! Куча!

Роб тычет телефоном в окно автобуса, и сквозь брызги дождя я вижу «Коннектор», гордо демонстрирующий новое совпадение.

– Видите? – кричит Роб своей зачарованной аудитории. – В два раза стройнее этой.

Он показывает на меня, а я таращусь на свои колени, не имея ни единого шанса спрятаться, пока весь автобус сравнивает меня с фотографией на экране Роба.

Давай, поезжай уже, телепатически умоляю я водителя.

Я слышу, как заводится двигатель, и благодарю автобусных богов. Мы отъезжаем от остановки, оставляя позади Роба, который отчаянно размахивает телефоном габаритным огням, пока дождь превращается в снежные хлопья.

Остаток пути я сижу, прислонившись головой к окну, глянец одинокой жизни слетел с меня за одно свидание. Я снова в траншеях, и война – это ад.

Глава 5

– И теперь он мертв? – уточнил Ричард. – Да уж, вот ужас.

– Ага, одно свидание с Гвен, и тебя находят мертвым в парке. Не знаю, что из этого хуже, – сказала Сара.

Я метнула на нее сердитый взгляд.

– Не надо. Выглядел он так, будто это сообщение по-настоящему его напугало. Интересно, от кого оно было?

– Может, он должен денег плохим людям? – начал Ричард.

– И когда Роб не вернул должок, они… – продолжила я.

– А может, его бывшая выследила его в лесу и отомстила? – хихикнула Сара.

– Нет, она где-то в Перу спасает коз или что-то вроде того, – сказала я.

– Но правда ли это? – с надрывом в голосе произнесла Сара, хватая мой телефон, чтобы еще раз просмотреть статью. – Слушай, тут написано, что его нашли в кустах в Соверен-парке, это не рядом с тем винным баром?

Я вздрогнула.

– Э, да, – сказала я, – где-то неподалеку.

– О-о-о, может, он водит туда всех подружек! – воскликнула Сара. – И когда попытался подкатить к одной из них, она задала ему жару!

Сара потрясла кулаком вверх-вниз, пародируя маньяка, орудующего ножом.

– Сара! – одернула ее я. От мысли о том, что кто-то сотворил такое с Робом, меня затошнило. Он был трусоват, но такого не заслуживал. Такого никто не заслуживал.

– Что? – в притворном возмущении воскликнула она. – Ладно тебе, Гвен, он был тряпкой.

– Роб был нормальным парнем, просто он был расстроен, – произнесла я. – В любом случае тут ничего не написано об убийстве, может, это был несчастный случай.

– Тут написано, что они ищут свидетелей, – вставил Ричард, указывая на сообщение в конце статьи.

– Думаешь, стоит позвонить? – спросила я, ощутив внезапно нахлынувшее чувство вины. Конечно, я хотела помочь, но по большому счету ничего не знала о Робе. Во всяком случае, ничего такого, что помогло бы полиции. Я мысленно прокляла себя за то, что едва слушала его во время свидания.

– Нет, ты же не свидетель, свидание было сто лет назад, – успокоила Сара. – Этот засранец, наверно, просто перешел дорогу не тем людям. Выглядит так, будто он сам напросился.

– Когда мы переписывались в приложении, он казался милым, – вздохнула я.

– И что с того? Такие парни превращаются из невероятных милашек в пугающих типов за миллисекунду. Я говорила тебе, это приложение – свалка, и вот тебе доказательство. Ты даже девичник лучшей подруги не можешь пережить без того, чтобы не зависнуть там. Почему ты не можешь его просто удалить?

– Потому что шансы на встречу с кем-то в реальной жизни почти такие же, как то, что анекдоты Ричарда будут хоть немного смешными. Этого не случится никогда. Я думаю, за последние двадцать лет ты последняя, кто этого добился.

– Ты познакомилась с Ноем в реальной жизни, – парировала Сара.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули. Эти слова меня задели.

– Да, и посмотри, чем все обернулось.

До ужаса знакомое покалывание пробежало по моей коже, тот же слабый электрошок, иголками вонзающийся в кожу каждый раз, когда я вспоминала о той ночи всего несколько месяцев назад, когда все рухнуло. Заметив, как я вздрогнула, Сара положила руку на мое плечо.

– Когда ты собираешься рассказать мне, что на самом случилось между вами двумя? – спросила она.

Вопрос заставил меня ощетиниться.

– Я сто раз тебе говорила, ничего не «случилось». Мы просто отдалились. Вот и все.

Ричард и Сара заговорщицки переглянулись.

– А что? Он что-то тебе сказал? – живо поинтересовалась я, внезапно выпрямившись на стуле.

– Вообще-то я ничего от него не слышал уже много недель, – сказал Ричард.

– Мы оба не слышали, – добавила Сара.

Я оглядела обоих, а потом снова упала на пальто. Я сразу замечала, когда мне врут. Ну, обычно сразу. После трех шотов текилы подряд мой детектор давал сбой.

– Почему тебе вообще так надо с кем-то встречаться? – поинтересовалась Сара. – Разве ты не можешь просто немного насладиться одиночеством?

– Я двигаюсь дальше. Так и надо делать после разрыва, верно?

– Гвен, двигаться дальше не означает, что надо бросаться на каждого придурка в Истборне, который подает признаки жизни. Прошло типа всего две минуты с тех пор, как ты с ним порвала. Ты не акула. Если ты остановишься, то не утонешь и не умрешь.

– Вообще-то это городской миф, – начал Ричард. – Акулы могут качать воду через жабры и…

Сара бросила на него взгляд, и он продолжил молча потягивать свое пиво.

– Слушай. Тебе нужно на секунду перестать отвлекаться на глупых мальчиков и разобраться в своей жизни. Фургон, разрыв, все прочее, – продолжила она. – Готова поспорить, ты даже не начала искать новую соседку, да? Я съезжаю через неделю, знаешь ли.

Я почувствовала, как каждая мышца в моем теле напрягается, когда Сара начала рыться в моей папке с ошибками и неудачными решениями. Я сделала глубокий вдох и улыбнулась своей лучшей улыбкой подружки невесты.

– Это что, интервенция? Мы же вроде как на девичнике, нет? Разве мы не должны петь в караоке или типа того?

Я оглядела танцпол: остальные девушки пытались станцевать «Триллер». По крайней мере, я надеялась, что это был он.

– Знаешь что? – Сара меня проигнорировала. – Ты не акула. Ты страус. Страус, который закопался головой в песок.

– Я протестую, – сказала я, подняв палец, – во-первых, акулы в сто раз круче страусов…

– Перестань шутить хоть на секунду, Гвен. Мы за тебя волнуемся, – перебила меня Сара. – Ты ушла с работы, ни с того ни с сего бросила Ноя, и все это в тот момент, когда я переезжаю. Ты же знаешь, я всегда рядом, если тебе нужно.

Мы с Сарой играли в нетбол в университете. Она была великолепна, а я просто ужасна. Она всегда кричала «я рядом, если тебе нужно», когда мяч был у меня – потому что гораздо чаще, чем нет, мне было нужно, я совершенно не могла попасть мячом в цель – и фраза прижилась. Но сейчас мне ничего не было «нужно». Я легко могла забыть о непроданном латте и неудачных свиданиях. Все, что от меня требовалось, – это создать новые воспоминания для будущей Гвен, чтобы перекрыть старые, плохие воспоминания. Но для этого мне было необходимо напиться, и сильно.

– Окей, во-первых, – начала я. – Пока мы разговариваем, я в поисках потрясающего нового парня, и во-вторых, фургон страшно успешен. Я продаю горячие напитки, которые вызывают химическое привыкание, дело не может провалиться. А теперь давайте спасем остаток этого девичника – нам нужно как следует выпить и спеть под караоке в «Браун-Дерби».

– В «Браун-Дерби» нет программы для караоке, – вставил Ричард.

– Кто сказал, что нам нужна программа? – ответила я.