Эдуард Качан
Святость в миру. О святых семейных парах
Священномученик Владимир и мученица Ефросинья Джуринские
Молчаливый подвиг
4 февраля 1854 года правительство Российской империи основало на южных границах страны военное укрепление. Оно получило название Верный. Вскоре укрепление разрослось и превратилось в крупную казачью станицу, куда активно прибывали поселенцы из Воронежской, Орловской и Курской губерний. В 1867 году Верный стал центром Семиреченской области.
А в 1885 году в Верном родился мальчик Володя. Мы мало знаем о нем – лишь то, что он рос юношей благочестивым, окончил Московские пастырские курсы и был рукоположен в священники. Сначала он был иереем (по другим данным, псаломщиком) в селе Вознесенском Семиреченской области, а с 1 августа 1916 года стал настоятелем храма в селе Сергеевка Верненского уезда.
Каким он был? Высоким, полным, с солидной окладистой бородой? Или, наоборот, низеньким и щуплым? Суровым и строгим? А может быть, сама доброта? Любил ли он душными южными вечерами читать книги или на досуге задумчиво передвигал по доске фигуры, разбирая какую-нибудь сложную шахматную партию? А быть может, он отдыхал, вырезая из дерева медведей да лошадок? Увы, все это скрыто от нас. Не о каждом провинциальном священнике современники пишут воспоминания…
Его жена Ефросинья Адамовна Джуринская была моложе мужа на три года. Мы не знаем, когда они познакомились, в какой день повенчались. Не ведаем, любила ли матушка Ефросинья стихи, музыку или, возможно, цветы. А может, ей нравилось печь пироги и угощать ими знакомых? Все это нам неизвестно, к сожалению. Знаем мы лишь то, что Ефросинья Джуринская помогала своему супругу в воспитании юных православных христиан – она работала учительницей в церковно-приходской школе села Сергеевка.
Но время было неспокойным. С того момента, когда Владимир Филиппович Джуринский стал настоятелем храма в Сергеевке, прошел всего год, а страну уже потрясли две революции – Февральская и Октябрьская. Конечно, Сергеевка – не столица, а глубокая провинция, и тем не менее революционные волны должны были рано или поздно докатиться и до нее.
Для верующих наступало очень тяжелое время – советская власть, в полном соответствии с текстом «Интернационала», собиралась разрушить до основания «весь мир насилья». К этому «миру насилья» она относила и Церковь. В первые десятилетия существования власти большевиков гонения на Церковь были таковы, что даже молча следовать своей вере было подвигом, а уж говорить о ней – и подавно.
Мы не знаем, был ли батюшка Владимир Джуринский пламенным проповедником, миссионером, решалась ли матушка Ефросинья говорить со своими учениками о Боге после установления в стране новой, атеистической, богоборческой власти. Но вот что мы знаем точно: ни молодой священник, ни его супруга никуда не уехали, несмотря на опасность, нависшую над всеми представителями священнического сословия. Как хорошие солдаты, они остались на своем посту – именно там, в селе Сергеевка. Остались, чтобы нести свет Христов среди поднимающего голову атеистического мрака. Они верили, молились, полагались на волю Божью – и безропотно пошли на свою Голгофу, когда пробил час.
22 декабря 1920 года священник Владимир Джуринский и его супруга, матушка Ефросинья Джуринская, были расстреляны в городе Верный, который меньше чем через год станет называться Алма-Атой. Похоронены супруги были в общей безвестной могиле.
В этой книге будет рассказано и о других святых супружеских парах, которые на своем пути ко Христу прошли через мученичество. Их вообще немало в наших святцах, святых супругов-мучеников. И это неудивительно – мученический венец делает очевидной верность человека Христу, выделяет его среди других праведников, которым суждено было пройти свой путь достойно, но остаться неизвестными в нашем мире, хотя на небе, конечно, их знает Тот, Кто обо всех судит верно.
Но нужно понимать и другое: мученичество вряд ли возможно, если благодать Божья не поселилась в сердце человека. Вспомним печальную историю, происшедшую с апостолом Петром. Он был человеком крепким, сильным, смелым и считал, что уж кто-кто, а он Христа ни в коем случае не предаст. Христос же сообщил Петру, что тот пока еще не готов следовать за Ним на муки и казнь: Куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти, а после пойдешь за Мною (Ин. 13, 36). Петр не поверил Христу, не смирился перед Его словом, начал перечить Господу. Итог известен всем – человеческой крепости Петру не хватило, и он отрекся. Благодать Божия оставила его в тот страшный час, ведь споры с Господом – следствие гордости, и не зря сказано: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (Иак. 4, 6). Вывод прост: без благодати Божьей никому из людей не понести мученичества.
Святые Владимир и Ефросинья Джуринские потому и смогли получить мученический венец, что заранее постарались очистить свои сердца от грехов и страстей, стяжали начатки смирения и иных христианских добродетелей. Ровно то же можно сказать и о других мучениках всех времен.
Как жаль, что мы знаем так мало о святых Владимире и Ефросинье! Тем не менее мне захотелось начать разговор о святых мирянах именно с них, хотя обо всех остальных семейных парах, упомянутых в этой книге, будет сказано больше, иногда намного больше. Ведь о жизни некоторых святых до нас дошло много вполне достоверных письменных свидетельств. Но мне кажется, что именно святые супруги Джуринские – символ многих и многих тысяч безвестных семей, где и муж и жена – православные христиане, по мере сил борющиеся со своими грехами и страстями. Они пытались взращивать в себе доброе, а не злое, не забывали о Боге и шли к Нему, не отвлекаясь на яркие, но пустые идолища нашего временного мира. Они не оставили заметного следа в истории – о них не сложат стихи и не снимут фильмы. Их биографии не будут изучать на уроках истории, о них не напишут популярные журналисты или блогеры – это ведь не политики, спортсмены, певички или «звезды» телесериалов. Но именно благодаря таким тихим праведникам и стоит до сих пор наша земля.
Священномученик Владимир и мученица Ефросинья Джуринские прославлены Церковью в лике святых новомучеников. Их, как и других новомучеников, пострадавших в годы советских гонений, вспоминают 25 января (7 февраля). А собственный их день памяти празднуется 9 (22) декабря.
Святые праотец Авраам и праматерь Сарра
Неидеальные святые
Однажды Авраам просил Бога не уничтожать город Содом, и Господь обещал ему это, если только среди его жителей найдется хотя бы десять праведников (см. Быт. 18, 20–32). Их не нашлось, и потому Содом погиб. А наша планета, несмотря на многие, многие, многие грехи, еще сохраняет жизнь на своей поверхности, а не горит в огне Божьего гнева. Значит, нужное количество праведников пока еще есть. И большинство из них – это вовсе не провидцы и чудотворцы, слава о которых идет по всему миру. Нет, это скромные, тихие и часто безвестные, но искренне стремящиеся к Богу люди.
Часто бывает так: какой-нибудь праведник живет совсем рядом с нами, а мы о нем почти ничего не знаем – увы, так устроена жизнь… Но бывают и исключения. Как раз таким исключением являются святые супруги Авраам и Сарра. О них мы знаем многое, хотя они жили около четырех тысячелетий назад. Между нами такой огромный временной разрыв, а информации об этих людях довольно много.
Именно Авраама, а не кого-то другого Священное Писание называет отцом всех верующих (Рим. 4, 11). И как же хорошо для нас, современных мирян, что этот отец верующих был именно семейным человеком и своим примером показал: брак совсем не препятствует святости!
Авраама с Саррой Священное Писание рисует людьми не без недостатков. Их жизнь – сплошная борьба и с внешними опасностями, и со всем тем, что восставало на них из глубины их же душ. Но тем более нам полезно знать обстоятельства их жизни, ведь их борьба закончилась победой.
Древняя Месопотамия – колыбель человечества. Прекрасный край со щедрой природой. Современные ученые считают, что именно в Месопотамии появилась древнейшая письменность и литература, первые города и государства, библиотеки, школы, архивы, музеи… Но это, конечно, не главное. Главное, что где-то там находился Эдемский сад – первый дом наших прародителей Адама и Евы. После грехопадения они были изгнаны оттуда, и Сад оставался пустым, пока не был смыт водами Всемирного потопа. Мы, современные люди, очень любим сады. Впрочем, это всегда было. Люди разных эпох и народов устраивали прекрасные сады, не всегда понимая, что они просто скучают и тоскуют по наипрекраснейшему Саду в истории – Эдемскому, который уже не вернуть…
Четыре тысячи лет назад в Месопотамии процветал город Ур (сейчас в тех краях находится государство Ирак). Считается, что Ур был многонаселенным городом с храмами (разумеется, языческими), дворцами, площадями и общественными зданиями. Его жители любили украшения, а также колесницы, скульптуры, оружие, драгоценную посуду. Находят в развалинах Ура и следы человеческих жертвоприношений. Увы, язычество есть язычество, и зря по нему вздыхают некоторые наши современники. Если бы вера во многих богов была полезна и спасительна для наших душ, Бог не стал бы восходить на Крест ради нашего спасения…
Впрочем, это отдельный разговор, а мы вернемся в один из величайших городов Древней Месопотамии. Именно в этом городе, который в Библии называется Ур Халдейский, родились Авраам и Сарра. Собственно, при рождении их звали немного не так. Юного Авраама звали Аврам, а Сарру – Сарой. Преподобный Ефрем Сирин пишет, что так жена Авраама была названа за свою красоту. Много позже Господь наречет ее Саррой, что означает «владычица» или «госпожа». Аврам же получит имя Авраам, что означает «отец многих народов». Но мы будем называть этих людей сразу Авраамом и Саррой, чтобы не путаться, кроме тех случае, когда приводим слова других авторов.
Надо сказать, что жизнь во времена Авраама и Сарры во многом была непохожа на нашу. То, что для нас – седая древность, для этих людей было обыденностью. Еще был жив Сим, старший сын Ноя. Этот человек, принимавший участие в постройке Ноева ковчега и прекрасно помнивший Потоп, прожил шестьсот лет (см. Быт. 11, 10–11) и застал не только Авраама, но и рождение его внуков Исава и Иакова. Также в то время еще живы были те, кто помнил попытку построить Вавилонскую башню и бесславное окончание этого строительства.
После Потопа прошло совсем немного времени, и потому людей на планете было мало. Однажды Авраам вместе со своими рабами, которых было 318 человек, разгромил целое войско (см. Быт. 14, 14–15); это говорит о том, что армии того времени были, по нашим меркам, совсем маленькими.
По причине малочисленности населения вполне нормальными считались близкородственные браки. Сарра была не только женой Авраама, но и его сестрой. У них разные матери, но общий отец (см. Быт. 20, 12). При этом никто из современников не упрекнул Авраама в том, что он женился на столь близкой родственнице. Не упрекал его в этом и Бог. Заповеди, запрещающие близкородственные браки, были даны веками позже, уже при пророке Моисее (см. Лев. 18, 6–17), когда людей на планете стало намного больше.
В такой обстановке росли юные Авраам и Сарра. Священное Писание не говорит об их детстве и ранней молодости, поэтому мы не знаем, когда именно они обратили внимание друг на друга и полюбили всей душой. Одно можно сказать наверняка: Аврааму было не слишком комфортно в языческом Уре. Об этом повествует древняя легенда, которой многие века. Вот как пересказывает ее протоиерей Олег Стеняев:
«Когда Аврам был маленьким мальчиком, его отец Фарра занимался тем, что продавал идолов: изготовлял их и продавал. И вот маленький Аврам однажды сидел, смотрел в окошко и думал о Боге: кого из богов избрать, кому поклоняться? Он увидел звезды, луну. Какая красота! И он подумал: “Вот мой бог – луна! Звезды ей помогут!”
Но луна и звезды зашли, и Аврам сказал:
– Не люблю богов, которые заходят!
Появилось солнце. Древние египтяне почитали солнце как бога Ра, славяне, наши предки, почитали солнце как бога Ярило. Но и солнце зашло…
И тогда маленький мальчик понял то, что многим не дано было понять. Как мы можем прочесть это у Антония Великого, внутренний голос совести подсказал этому маленькому мальчику идею единства Бога. Юный Аврам понял, что Бог – это Тот, Кто сотворил и солнце, и звезды, и луну, и землю.
И он разрушил в лавке отца, пока того не было дома, всех идолов. Был там и большой идол, которого Аврам не мог сдвинуть. И когда отец вернулся, то посмотрел на учиненный беспорядок и строго спросил маленького Аврама:
– Кто это сделал?
Аврам ответил:
– Вот этот большой перебил всех маленьких!
Отец тогда вскричал:
– Ты что, смеешься надо мною? Он же не может ходить!
На что Аврам, этот отрок Божий, резонно заметил:
– А что же, отец, ты ему поклоняешься, если он даже ходить не может?
Возник скандал: жители Ура Халдейского узнали о случившемся. По древнему преданию, правителем Ура Халдейского был тогда не кто иной, как Нимрод, строитель Вавилонской башни. И вот он позвал Аврама на допрос.
Маленький Аврам стоит перед тираном, и тот его спрашивает:
– В какого Бога ты веришь? Ответь, ребенок!
И Аврам сказал:
– Я верю в Бога, Который дает жизнь и отнимает ее.
Тогда Нимрод говорит:
– Так это же я! Я даю жизнь, когда отменяю казнь, и я умерщвляю, когда выношу смертный приговор!
Мальчик посмотрел на этого языческого монстра и сказал ему:
– Солнце восходит на востоке. Повели, чтобы оно взошло на западе!
И этот правитель страшно разозлился и велел разжечь очаг, который у него был, и бросил Аврама в эту печь.
Дело в том, что слово “ур” может означать “огонь”, и вот это название “Ур Каздим” (Ур Халдейский) может означать “халдейский огонь”. И когда в Писании говорится, что он [Авраам] покинул Ур Халдейский, можно перевести так, что он убежал оттуда, спасаясь от огня.
И вот смотрит этот тиран на Аврама, Аврам же, как и те три отрока в печи во дни пророка Даниила (см. Дан. 3, 92), ходит, молится, прославляет единого Господа… Тогда Нимрод его вызывает оттуда и говорит:
– Убирайся со своей семьей, чтобы здесь вас не было!»
Повторю еще раз: это не более чем легенда. Но вот Священное Писание не легенда. Книги Библии написаны людьми, но под воздействием Святого Духа, и именно Святой Дух не позволяет людям допускать ошибки в столь важной работе. О легендах такого сказать нельзя, так что, быть может, этой истории с идолами никогда и не было. Тем не менее очевидно, что Аврааму, носителю единобожия – древней веры Адама, Ноя, Сима, – было совсем не комфортно рядом с людьми, пропитанными идеями новой религии – набирающего силу многобожия.
Священное Писание так рассказывает о начале истории Авраама: Бог славы явился отцу нашему Аврааму в Месопотамии, прежде переселения его в Харран, и сказал ему: выйди из земли твоей и из родства твоего и из дома отца твоего, и пойди в землю, которую покажу тебе (Деян. 7, 2–3). Авраам послушался, и в этом был его подвиг.
Многим читателям Библии непонятно, в чем же тут подвиг. В наше время люди часто и по самым разным поводам переезжают из страны в страну, даже и за океан перебраться сейчас не проблема. Конечно, все переехавшие в другую страну испытывают трудности с адаптацией на новом месте, некоторые из них сдаются и возвращаются назад. Тем не менее большинство мигрантов приживаются и вскоре начинают чувствовать себя вполне комфортно на новом месте.
Но в прежние века было совсем не так. Особенно в Древнем мире, где не знали ценности отдельной человеческой личности. Человек в ту эпоху лишь часть народа, и вне этого народа он никто. Ему, чужаку, никто не поможет, любой может убить его просто по произволу. Не зря в Законе Моисея так много требований, чтобы евреи не притесняли пришельцев (см. Лев. 19, 33–34 и др.). Очевидно, что несправедливость по отношению к пришельцу в том мире была делом вполне обычным, иначе эта проблема просто не была бы отражена в Моисеевом Законе.
Понимал ли все это Авраам? Конечно, понимал. Пройдут годы, и он скажет человеку по имени Авимелех: Я подумал, что нет на месте сем страха Божия, и убьют меня за жену мою… Когда Бог повел меня странствовать из дома отца моего, то я сказал ей: сделай со мною сию милость, в какое ни придем мы место, везде говори обо мне: это брат мой (Быт. 20, 11, 13).
Видите как? Этот человек прекрасно понимал: он вышел из языческого Ура вовсе не для того, чтобы попасть в какое-то благочестивое место. Нет, он идет туда, где процветает еще большее язычество, еще большее беззаконие! В Уре его хотя бы не обижали вследствие законов, которыми коренные жители были в какой-то степени защищены. Но ему пришлось уйти в абсолютную неизвестность, абсолютную незащищенность просто потому, что так сказал ему Бог…
Тот, кто внимательно читал Писание, знает, как часто люди спорили с Богом, не соглашались с Ним. Например, пророк Иона совершенно не хотел идти в Ниневию и проповедовать среди ее жителей. Настолько не хотел, что попытался сбежать в Фарсис (большинство современных ученых считают, что этот город располагался на территории современной Испании). Должно быть, в представлении людей того времени уплыть в Фарсис означало почти то же, что отправиться на край света.
А вот другой случай, происшедший уже с апостолом Петром. Желая помолиться, он отправился в уединенное место – на крышу дома. И вдруг увидел, как с неба опускается сосуд, напоминающий большое полотно, привязанное за четыре угла. Сосуд этот был наполнен всякими животными, пресмыкающимися и птицами. Апостол услышал голос: Встань, Петр, заколи и ешь. И что вы думаете, Петр послушался и стал есть? Нет, он принялся возражать Богу, говоря: Нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого (Деян. 10, 13–14).
Похоже повел себя и другой благочестивый христианин, которого звали Анания. Анании явился Господь и сказал, чтобы он пошел в некий дом, нашел там временно ослепшего юношу по имени Савл (это был будущий апостол Павел) и возложил на него руки, чтобы тот вновь стал видеть. И что Анания? Сразу же пошел? Нет, он начал спорить с Господом, как бы «информируя Его»: Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое (Деян. 9, 13–14). Как будто Господь Сам этого не знал!
Как мы видим, многие люди – причем далеко не самые худшие люди! – спорили с Господом, противились Его воле, требовали от Него разъяснений, вот как Анания, который пошел выполнять волю Божью лишь после того, как Господь ему все объяснил. Авраам же не спорил, не противился и ничего не требовал. Поскольку Господь сказал «иди», он и пошел. Пошел в полную неизвестность и даже без обещания награды за верность, так как обещание Господа произвести от него великий народ Авраам услышит лишь несколькими годами позже (см. Быт. 12, 1–3).
