Эдгар Грант
Марсианин

В Дубае почти нет нефти. Весь его футуристический блеск и граничащая с пресыщенностью роскошь были результатом удачного приложения мудрой политики по привлечению богатых людей со всего мира в безналоговую зону, где никто не задает вопросов о происхождении денег и об их владельцах. Такой режим позволил аккумулировать гигантские по меркам совсем небольшого государства средства и пустить их на развитие. В том числе на многомиллиардные всемирно известные проекты вроде Пальмы или Бурдж-Халифа. Но с нарастанием международного давления на офшоры и ростом нестабильности на финансовых рынках приток средств иссяк и некогда шикующий Эмират тоже стал считать деньги.

Поэтому визит Теона к шейху носил, скорее, дружеский, чем деловой характер. Миллиардер остановился в его дворце. Они провели день в непринужденной беседе о новых технологиях, о будущем науки и человечества. Потом на вертолете перелетели на дубайский автодром, где были выставлены подарки для правителя. Заряженный люксовый электрокар, способный с места взять самый мощный гоночный автомобиль, и пара электрических внедорожников в разном исполнении, словно сошедших с кадров фантастического фильма. Они погоняли по извилистой трассе и, вдоволь насладившись скоростью и адреналином, переместились на идущую вдоль побережья шикарную 162-метровую яхту шейха, третью в мире по размерам и стоимости, но, возможно, первую по комфорту. На борту они поужинали и перешли на верхнюю палубу, где был оборудован кальянный бар и уже шло восточное шоу с красавицами в прозрачных одеждах, которые почти не скрывали их обнаженных тел.

– Как быстро меняется мир, – улыбнулся Теон, приняв у слуги кальян. – Лет пять назад я бы и не подумал, что такой правоверный, как ты, порадует меня откровенным шоу.

– Такова жизнь, мой дорогой друг. Меняется мир. Меняемся и мы, – шейх с видимым наслаждением выпустил тонкую струйку дыма. – Но заметь – эти девушки одеты. Пусть их одежды и прозрачны. К тому же они не мусульманки. Из Восточной Европы. По-моему, из Украины. А у нас всегда было принято привлекать рабынь для услады взора и тела.

– Да. В этом плане мало что изменилось.

– Я хотел бы вернуться к нашему разговору о Марсе, – шейх, чуть сощурившись, внимательно рассматривал Курца сквозь облачко дыма. – Ты, наверно, счастливый человек. Ведь тебе удалось вплотную подойти к исполнению своей мечты.

– Наверно, счастливый, – Теон посмотрел в сторону береговой линии, где в вечерних сумерках россыпью драгоценных огней сиял Дубай. – Но приблизиться к мечте еще не значит ее исполнить.

– Понимаю. И сожалею, что не могу тебе помочь деньгами. Уровень не тот. Искусственный остров намыть или башню до небес построить я могу. Эти проекты стоят миллиарды, но они мне по карману. А тебе нужны десятки, сотни миллиардов. Даже мои братья из Эр-Рияда и Дохи сейчас не имеют столько свободных денег.

– Здесь ты прав. Обидно. Нацбанки Америки и Европы триллионами печатают ничем не обеспеченные валюты и расходуют их на всякое дерьмо. А вот на полеты к звездам у них денег нет. Обидно.

– Согласен. Но не печалься, мой друг, возможно, выход есть, – с лукавым прищуром улыбнулся правитель. – Он как раз в твоем стиле. На стыке реальных технологий и фантастики.

– Философский камень⁹? – скептически хмыкнул миллиардер и потянулся за стаканом джин-тоника.

– Не совсем. Но довольно близко. Это действительно камень. Только очень большой. Дело в том, что один из моих подданных, ливанец по происхождению, чрезвычайно богатый бизнесмен по состоянию и очень просвещенный человек, участвовал в финансировании космической программы Дубая. Мы провели вместе много времени в интересных беседах о космосе и о человечестве. Могу тебя заверить, он очень интересный собеседник. Так вот, возможно, если он сочтет тебя достойным партнером, то сможет предложить две вещи: интересную идею и деньги, чтобы помочь с ее осуществлением. И если у вас получится, ты сможешь купить себе полмира. Ну или хотя бы четверть. А остальное купит он.

– Ты же знаешь уровень моих финансовых запросов. Десятки миллиардов для начала, сотни для запуска полноценной марсианской программы. Откуда у бизнесмена, пусть даже крупного, такие свободные средства. Если бы мы были в Латинской Америке, я бы подумал про наркоту. Но здесь… И какой ему интерес от полета на Марс?

– Интерес очень простой. Если затея удастся, он увеличит вложенный капитал в десятки раз. А насчет денег, – шейх отвел руку назад. Стоявший сзади, слуга тут же подскочил к нему с золотым подносом, на котором лежал смартфон в платиновом корпусе. Он взял аппарат, сделал по экрану несколько движений и протянул Теону. – Ты знаешь, что это?

– Хм… Похоже на какую-то арабскую бухгалтерию. И сумма впечатляет – 2 миллиарда. Только непонятно чего. Все на арабском.

– Это, мой друг, доллары. А документ, который я только что тебе показал, – хавала.

– Что? – переспросил миллиардер, пытаясь вспомнить, где уже слышал это название.

– Хавала. Основанная на личном доверии система неформальных расчетов через расписки. Ее история уходит глубоко в древность Ближнего Востока, когда торговые караваны и корабли преодолевали тысячи километров по огромным, полным опасностей просторам земли и моря. Торговцам было очень опасно возить с собой сундуки с золотом. На их пути часто встречались бандиты и пираты. Поэтому арабы придумали систему взаимозачетов через расписки. Любой человек – купец, воин или простолюдин – мог внести деньги в хавалу в одном месте. Там ему давали именную расписку с печатью. Он представлял ее в другом месте и получал всю сумму за вычетом небольшой комиссии. Так ему не надо было рисковать деньгами и жизнью в опасных путешествиях.

– Вспомнил-вспомнил, – оживился Теон. – И что? Эта система работает и сейчас?

– Работает, – кивнул шейх, затянулся кальяном и выпустил вверх струйку дыма. – Правда, новые технологии изменили ее до неузнаваемости. Теперь в основе хавалы лежит блокчейн и работает она через Интернет. Внес деньги в одном месте, тут же получил в другом. Легко и доступно.

– И скрыто от органов финконтроля.

– Точно так же, как и любая другая криптовалюта. Но суть не в этом. Сейчас годовой оборот хавалы превышает два триллиона долларов. Ей пользуется весь Ближний и Средний Восток, Африка, Индия и Юго-Восточная Азия. По сути, это один из самых крупных тайных банков мира. И самых древних.

– Охренеть, – удивленно выдохнул Курц.

– Именно, – улыбнулся правитель, довольный произведенным на гостя впечатлением. – Так вот. Мой подданный, о котором я тебе говорил, является одним из «идэ»¹⁰ – руководителей хавалы. Поэтому у него есть доступ к ресурсам в объемах, которых тебе не хватает для запуска первой фазы марсианского проекта. А еще у него есть фантастическая идея, способная раз и навсегда решить твою проблему с финансированием. Ну и дать ему возможность стать еще богаче и влиятельнее.

– Если это так, то я готов с ним встретиться хоть сейчас.

– Не сейчас, мой друг, – покачал головой шейх. – Утром… Это произойдет утром. А пока нас ждут ласки распутных грешниц. Не зря же эти красавицы весь вечер демонстрировали нам свои роскошные тела.

Наутро вертолет шейха доставил Теона в резиденцию таинственного теневого банкира. Вопреки ожиданиям, человек, через которого проходили если не триллионы, то уж точно сотни миллиардов долларов, жил не в восточном дворце, а во вполне себе современной вилле.

На огромной орошаемой территории раскинулись тенистые пальмовые рощи, благоухающие тропическими ароматами цветники и два больших пруда с морской водой, кораллами и экзотическими рыбками. Здание резиденции было приземистым, современным строением из стекла и бетона с несколькими увитыми виноградной лозой террасами и бассейном с пресной водой на крыше. Вокруг территории – высокий забор, за которым находился еще один поменьше из проволоки, по которой был пропущен ток. Широкое, метров в десять, усыпанное песком расстояние между ограждениями очень напоминало пограничную следовую полосу.

Еще с вертолета Курц заметил несколько небольших приземистых строений по периметру владений, которые очень напоминали пункты охраны или контроля. Создавалось впечатление, что хозяин если не опасается за свою жизнь, то очень серьезно относится к собственной безопасности. С одной стороны, для человека его положения в этом не было ничего странного, с другой, такой уровень силового присутствия наводил на мысли о том, что его с легкостью могут применить.

Вертолет приземлился на оборудованной специальным покрытием площадке, расположенной за виллой. Теона встретила подъехавшая на электрокаре миловидная девушка европейской наружности в светлом брючном костюме, отдаленно напоминающем деловой стиль, и ее то ли помощник, то ли секретарь. Во всяком случае, в его миссию входило только помочь Теону спуститься по ступенькам вертолета, потому что за рулем была именно девушка.

Резво проскочив по проложенным вокруг резиденции дорожкам, они направились к тенистой террасе, расположенной у одного из прудов. Там, устроившись в мягком кресле у низкого арабского столика, сервированного фруктами и сладостями, их ожидал хозяин. Увидев Теона, он поднялся, вышел навстречу и, приветливо улыбнувшись, на европейский манер протянул руку, с интересом рассматривая гостя.

– Так вот вы какой… Самый богатый человек на планете. Изобретатель и инноватор. Рад. Очень рад знакомству. Я Мади Сахим бин Малик. Можно просто Мади.

На вид ему было за шестьдесят, но держался он бодро и излучал некую необъяснимую энергию, которая сквозила в его пронзительном, уверенном взгляде и в экономных, выверенных движениях опытного бойца. Его рукопожатие было коротким и крепким, совсем не таким, какое можно ожидать от стареющего, избалованного роскошью теневого банкира. Под свободно сидящей на широких плечах рубашкой проступали рельефные мышцы.

«Власть, – вдруг подумал Теон. – Этот человек излучает энергию власти. Он в полной мере познал всю ее глубину и силу.»

– Его Высочество мне много рассказывал о вас, – Мади сделал радушный жест рукой, приглашая гостя присесть к столу. – Должен признаться, я ждал этого момента.

– Для меня честь познакомиться с вами, – почтительно склонил голову Курц. – Его Высочество вчера в общих чертах поведал о ваших возможностях. Они действительно впечатляют.

– Да бросьте, – отмахнулся хозяин. – Мы лишь поддерживаем систему, которая работает уже больше тысячи лет. В цифровое время делать это проще, чем когда-либо. Блокчейн и криптовалюты свели наши усилия к минимуму. Если так пойдет и дальше, мы можем вообще остаться не у дел. Зачем нужна хавала, если можно открыть криптокошелек, сбросить по почте его данные партнеру и тот сможет воспользоваться находящимися на нем средствами.

– Но ведь и в это время вы продолжаете работать. И процветать.

– Да. Пока нам это удается, потому что хавала дает гарантии, что транзакции пройдут без обмана и все условия будут выполнены.

– Интересно, какого рода гарантии. Ведь ваша система зачетов неформальна и основана на доверии.

– Здесь мало что изменилось за последние тысячу лет, – Мади сделал небрежный жест рукой, и у стола возник слуга с подносом, на котором стояли два запотевших бокала с шампанским. – Предлагаю поднять бокалы за знакомство. Не смущайтесь. Я родился и вырос в Ливане. Это светская, европейская страна с европейскими привычками и образом жизни. Так что местные запреты на алкоголь и прочие радости на меня не распространяются.

– За знакомство, – поддержал хозяина Теон, потому что отказаться было бы верхом неуважения.

– Так вот. Про гарантии, – ливанец сделал длинный глоток и поставил бокал на стол. – Они очень просты, но эффективны. Это жизнь и здоровье участников хавалы. В самом ее начале к тем, кто не выполнял условия и не держал слово, приходили ассасины. Со временем люди поняли, что наказание за обман и мошенничество неотвратимо, и стали добровольно соблюдать правила. Эта практика укоренилась в систему, стала традицией, нормой и неписаным кодексом, нарушить который невозможно. Я даже не помню, когда мы прибегали к силовым методам в последний раз.

– Жестко, но эффективно, – понимающе кивнул Курц. – Особенно в современном мире, где честное слово заменил бумажный контракт, который ушлые юристы могут вывернуть в любую сторону.

– Рад, что мы с вами говорим на одном языке. А теперь к делу. Я в курсе вашей марсианской программы, а также определенных сложностей с финансами, которые не способствуют ее продвижению. У меня хорошие отношения с правителями не только в Эмиратах, но и в Эр-Рияде и Дохе. Мне известно, что из запланированных двадцати миллиардов вам удалось собрать только шестнадцать. И то в виде неподкрепленных обязательств и обещаний.

– Вы хорошо осведомлены, – внутренне подобрался Теон, чувствуя, что сейчас он услышит главное.

– Такова природа моей работы. Так вот. Я готов предоставить недостающие средства для того, чтобы вы смогли запустить проект и построить первый космический буксир с ионным двигателем. Но ведь это не решит проблемы финансирования строительства орбитальной станции у Марса и обитаемой базы на его поверхности. А, насколько я понимаю, именно в этом ваша конечная цель или, как выразился Его Высочество, – мечта.

– Вы правы. Один космический буксир сможет доставить небольшой экипаж на орбиту Марса и вернуть обратно. Аппарат покрупнее в состоянии нести ракету или планер для посадки на поверхность одного-двух человек и возвращения на орбиту. Для строительства базы нужны совсем другие масштабы.

– Можете уточнить какие? – сквозь качнувшуюся от морского бриза листву беседки пробился солнечный луч, упал на лицо Мади, и его темные глаза сверкнули холодным блеском отточенной стали.

– 600-700 миллиардов, – с ходу ответил Теон и с вызовом посмотрел в глаза хозяину. – Вы располагаете такой суммой?

– Нет, – спокойно улыбнувшись, покачал головой тот. – Но я знаю, где ее взять.

В этот момент от Мади повеяло такой силой и уверенностью, что Курцу на мгновение показалось, словно перед ним сидит всесильный джин из восточных сказок и стоит загадать желание, как оно тут же будет исполнено.

США. Калифорния. Сан-Хосе

Америка встретила Мишу и Яночку мягким вечерним калифорнийским солнцем и затянутыми в маски и ковидные щитки пограничниками. Небольшой частный самолет, который прислал за ними Теон, приземлился в аэропорту Сан-Хосе. Досмотр и таможню прошли прямо на взлетной полосе. Небольшой пикап погранслужбы подкатил к откидному трапу, и пограничники, быстро проверив документы, визы, справки о прививках и осмотрев для приличия нехитрый отпускной багаж, впустили парочку на территорию США.

Из Таиланда их сопровождал штатный юрист по миграции Альфа Спейс и еще какой-то неразговорчивый мужичок, представившийся консультантом по таможенным процедурам. Полет прошел без приключений. Удобные, раскладывающиеся в кровать кресла, безупречный сервис, хорошо подобранная фильмотека и дорогое шампанское сделали перелет приятным, так что долгие 17 часов в самолете пронеслись незаметно.

Из аэропорта ученого с подругой доставили прямо в пригород в их новый дом –небольшую, современную виллу с прекрасным видом на лесистые горные склоны и участком в полгектара земли, засаженным пальмами, магнолиями и прочей тропической растительностью, полномерным бассейном и оборудованной площадкой для барбекю. На пороге их встретили специалист службы размещения компании и улыбчивая пожилая горничная мексиканка. Она, стараясь изо всех сил, выговорила по-русски «Добро пожаловать» и открыла перед ними дверь в просторную светлую гостиную с раздвигающимися панорамными окнами, выходящими на террасу к бассейну.

Следующие час с небольшим прошли в ознакомлении с новым жилищем. Миша и Яночка даже не пытались скрыть восхищения. Несмотря на кажущийся с дороги небольшой размер, вилла имела три спальни, кабинет, огромную гостиную, вместительную кухню-столовую и несколько мелких комнатушек, в которых разместились гардеробные и бытовки. Мебель не новая, но стильная, качественная и функциональная. Было заметно, что перед их приездом сделали профессиональную уборку, чистку мебели и дезинфекцию. Служба размещения предусмотрела все: и постельное белье, и кухонную утварь, и даже тапочки, домашние халаты и несколько комплектов мужской и женской одежды и обуви как раз подходящего размера. А еще пару смартфонов с местным подключением. Холодильник был наполнен незнакомыми продуктами, а барная стойка манила хорошим выбором напитков. Но вишенкой на торте оказался поблескивающий свежей краской новый мощный электрокар, нетерпеливо ожидающий хозяина в гараже.

В общем, восторгу молодой пары не было предела. Специалист службы размещения предложил проехаться по окрестностям, показать магазины и рестораны, но из-за избытка эмоций Миша и Яночка решили провести остаток вечера в своем новом жилище.

Солнце уже село за горы. На пригород быстро опускались сумерки. Умный дом зажег на территории и в гостиной мягкое освещение. В кустах тихо поскрипывали цикады. Миша взял из бара бутылку шампанского, набросал ведерко льда и потянул Яночку к играющему внутренней подсветкой бассейну. Когда они расположились на шезлонгах и выпили за начало новой жизни, ученый, покачав головой, сказал:

– Блин. Я до сих пор в это не верю. Кажется, это какой-то сон. Иногда даже страшно. Вот откроешь глаза, и все пропадет.

– Миш, это какой-то пипец, – Яна покачала головой. – Я ожидала хороший прием. Но чтоб такое! И частный самолет, и вилла с бассейном, и обслуга, и бар, и холодильник, и новая тачка в гараже. Нет. Это полный пипец.

– Ну почему наши так не могут, – не скрывая обиды, простонал ученый. – Почему у нас реально гениальным людям не создают условия, чтобы они могли спокойно работать и не думать о том, что им придется вечером стирать собственные трусы. Ведь, если бы у меня дома было бы хотя бы десять процентов от этого, я, может быть, хрен бы повелся на предложение Теона.

– Так уж и десять.

– Ну двадцать. Тридцать. Тут дело не в деньгах, а в принципе. Талантливый ученый, он, как бриллиант, который вдвойне, втройне заиграет в хорошей оправе. Я один толкнул русский космос вперед на десятилетия. Один! Понимаешь. Сколько таких людей в науке, в оборонке? Тех, кто действительно совершает прорывы в будущее, от которых будет зависеть жизнь страны. Десятки? Пусть сотни. Неужели им нельзя создать такие вот условия. Ведь их идеи приносят государству триллионы, – Миша от досады сжал губы и снова наполнил бокалы. – Так нет, блин. По советской традиции ученый должен жить в нищете, тратить свой талант, нервы, время и здоровье на благо страны, чтобы потом на его открытиях ушлые олигархи заработали миллиарды или его результаты разворовали шкурные чиновники. Разве справедливо?

– Не ко мне вопрос, – вздохнула Яна. – Давай не будем о грустном. Мы в раю. Блин. Мы реально в раю.

Они еще долго сидели у бассейна, глядя, как ночь поглощает вершины лесистых гор. Вслушивались в новые, чужие пока звуки отходящего ко сну дорогого пригорода, вдыхали непривычные ароматы ночных цветов, смотрели на звезды незнакомого неба. И думали каждый о своем. Миша – о завтрашнем дне и первом визите в исследовательский центр Альфа Спейс. Яна – о том, как удачно все сложилось. Прототип, академики, Таиланд, Теон Курц – все выстроилось в невероятную цепочку, которая привела ее сюда, в Сан-Хосе. Удача. Это была несомненная удача.

Наутро за Коганом заехал водитель из исследовательского центра, а за Яночкой ближе к полудню уже знакомый специалист службы размещения, чтобы повозить ее по магазинам и познакомить с женами русских ученых и инженеров, которых в компании было немало.

Исследовательский центр Альфа Спейс располагался недалеко от их виллы на границе города и Национального парка Ранчо Сан-Антонио. Он представлял из себя небольшое современное здание из стекла и бетона, довольно гармонично вписывающееся в окружающую его буйную зелень. Теон специально вынес конструкторов, инженеров и разработчиков подальше от основного офиса и завода компании, который располагался в пятистах километрах южнее в пригороде Лос-Анджелеса. Это было сделано для того, чтобы производственники и управленцы не мешали полету мысли и фантазии интеллектуалов.

В центре работало около ста человек постоянного научного персонала и еще пятьдесят привлеченных специалистов, собранных из других компаний Курца или взятых на контракт извне. Исследования были разбиты на несколько потоков: двигательные системы, архитектура космических аппаратов, узлы и модули многоразового использования, системы жизнеобеспечения и управления. Каждый конструкторский поток работал в рамках общей программы над своим куском космического корабля. Когда все было готово, создавалась совместная группа, которая сбивала части в целостный проект и передавала его на опытно-испытательное производство.

В центре Мишу встретил директор, молодой индус, которого все звали просто Аджай из-за труднопроизносимой фамилии. После выполнения формальностей в отделе кадров он быстро провел его по отделам, потом часа два в кабинете рассказывал о компании и находящихся в работе проектах. В конце объявил, что Теон принял решение создать еще один конструкторский поток для разработки ионного двигателя, интегрированного в космический буксир. Начальником отдела, как и обещано, назначен Миша Коган. В рамках центра ему даны особые полномочия по бюджету и набору людей из других подразделений.

Сам Курц должен был вчера прибыть в центр для личного представления нового сотрудника коллективу, но задержался в Эмиратах. Вместо двух запланированных дней он уже почти неделю сидел в Дубае и окучивал там какого-то важного инвестора. По последней информации, его ожидали завтра. Поэтому Аджай решил пока не делать общее объявление о новом отделе, а подождать босса. А пока у Когана будет время просмотреть профили разработчиков и конструкторов, чтоб подобрать себе команду.

Остаток дня Миша провел в отдельном кабинете, изучая базу сотрудников центра, в которой было больше двух десятков выходцев из России, в основном из конструкторских бюро Роскосмоса. Он вспомнил вчерашний разговор у бассейна и, тяжело вздохнув, принялся читать их досье. Еще в Таиланде, когда они с Яночкой «догуливали» отпуск, он прикидывал, с чего начнет работу у Теона, составил пошаговый план и примерные требования к специалистам для ядра рабочей группы. Так что к концу дня у него была готова структура отдела, а в десяти верхних ячейках уже красовались отобранные им кандидаты.

Вечером служба размещения компании сообщила, что Яночка очень плотно и продуктивно пообщалась с женами русских сотрудников и одна семья пригласила их на барбекю. Там должна была собраться веселая компания и можно будет неплохо провести вечер с соотечественниками. Через полчаса он в машине Гора, который оказался Егором Серовым из Новосибирска, ведущим разработчиком систем жизнеобеспечения и безопасности центра, ехал к нему на виллу, чтобы присоединиться к своей подруге и в неформальной обстановке познакомиться с коллегами-земляками.

Теон объявился только к концу следующего рабочего дня. К этому времени весь центр уже знал, что в структуре появился новый отдел по разработке ионного двигателя, который возглавил русский конструктор, недавно создавший в Москве рабочий прототип. Босс прилетел на вертолете из головного офиса Альфы, где целый день в своем кабинете шушукался с Акостой, терпеливо ожидавшими его финансистами с Уолл-Стрит и еще с какими-то мутными личностями, по виду очень напоминающими шпионов или гангстеров. Это было довольно странным, потому что Курц с легкостью делегировал все операционные вопросы директорам, а сам участвовал лишь в разработке стратегии и фонтанировал безумными идеями, которые в результате принесли ему славу и бешеные миллиарды. Такое поведение босса могло означать только одно: в Дубае он нарвался на что-то очень серьезное и вскоре разродится еще одним безумным проектом. Слух об этом с быстротой молнии разнесся по компании, и все с нетерпением и замиранием сердца ждали новостей, что такого нового родилось в гениальной голове босса.

В исследовательском центре Миша был первым, кому Курц изложил свой план. После того как он обошел всех и поздоровался с каждым, кого встретил, Теон зашел в кабинет к Когану и уселся в кресло напротив него. Тот было вскочил, чтобы предложить место за своим рабочим столом, но Курц остановил его небрежным жестом:

– Давай без суеты и лишних формальностей. Скажи лучше, как устроился?

– Шикарно, – вырвалось у Миши, хотя он готовился к встрече и хотел казаться более деловым и сдержанным. – Выше всяких ожиданий.

– Супер, – безразлично кивнул Теон. – Будут бытовые проблемы, обращайся к службе размещения. Они все уладят. Я не хочу, чтобы что-то отвлекало моих гениев. А теперь о работе. У нас еще будет время детально обсудить принцип действия и конструкцию ионного двигателя, но сейчас у меня к тебе два главных вопроса. От них зависит, как будет дальше развиваться наша марсианская программа. Первый. Насколько высоко исходящее от рабочего реактора излучение, и сможет ли оно привести к радиоактивному заражению находящихся в непосредственной близости или даже соприкосновении с ним материалов?

– Мы в России использовали высокотемпературный реактор на быстрых нейронах с топливным элементом из диоксида урана с 90-процентным обогащением по изотопу уран-235. Наша конструкция космического буксира, или, как мы его называем, транспортно-энергетического модуля, предполагает слой радиационной защиты между реактором и энергоблоком. Вот смотрите, – Коган взял карандаш и быстро набросал на листке схему корабля, в основе которого лежала отдаленно напоминающая дротик для игры в дартс стометровая хорда, собранная из металлических ферм. – Реактор расположен в носовой части буксира. Сразу за ним для максимального КПД – мегаваттная газотурбинная установка, генерирующая электричество для двигателей. Между ними, вот здесь, радиационная защита. На самом реакторе кожуха нет, и излучение свободно уходит прямо в пространство, попутно охлаждая реактор. А вот слой защиты создает сзади ректора, там, где находится остальная часть буксира, своеобразную тень от излучения. Это первый уровень безопасности. Второй заключается вот в этой раздвижной металлической ферме, на которой, как на позвоночнике, крепятся остальные модули буксира. Заметьте, ближайший к реактору узел, генератор капельного холодильника-излучателя, отнесен на 50 метров, а аппаратный отсек, блоки электрореактивных двигателей и стыковочный узел для полезной нагрузки – на все сто. Учитывая, что все это находится в тени радиозащитного кожуха, излучение в данной области лишь немного превышает фоновое. Можно, конечно, полностью экранировать реактор. Но здесь надо понимать, что защитный кожух будет весить немало, а значит, полезная нагрузка снизится. Зачем это делать, если достаточно простого конструктивного решения.

– Хм…У вас реактор и стыковочный узел для полезной нагрузки разнесены на 100 метров, – Теон повернул к себе листок и постучал по схеме карандашом. – А все узлы наворочены на металлическую ферму, которая служит основой корабля.

– Не только. Она еще является каркасом, внутри которого находятся баки с жидким газом для электрореактивных двигателей. А у американцев что, не так? Я думал, это стандартная схема.

– У американцев каша в голове. Им бы только бюджет освоить. Так. Давай еще раз по схеме, раз ты ее нарисовал. Реактор генерирует тепловую энергию…

– …которая выпаривает теплоноситель, смесь гелия с ксеноном. Получившийся под давлением газ приводит в действие турбину энергетической установки. Она генерирует электрический ток, который подается на электродвигательные установки и нагревает рабочую зону, где сжиженный ксенон из баков превращается в плазму. Образуется мощная постоянная реактивная струя, которая и создает тягу.

– Значит, блок реактор-газовая турбина может быть разнесен с электродвигательными установками на значительное расстояние. На какое?

– На сколько хватит силовых кабелей. Но к реактору и турбине нужен еще и капельный охладитель. Без него все сгорит. Блок из этих трех агрегатов можно сделать автономным, а двигатели разместить на сколь угодно большом расстоянии.

– Итак. Что мы имеем. Реактор можно экранировать или отнести на значительное расстояние. Это сведет к минимуму риск заражения полезной нагрузки?

– В общем да.

– Хорошо. Очень хорошо. Идем дальше. Я знаком с предварительной конструкцией буксира и расчетами полезной нагрузки твоего двигателя. Чтобы доставить 100 тонн груза к Марсу за 40 дней, надо буксир с четырьмя блоками по 4-6 электрореактивных двигателей в каждом. Сколько потребуется двигателей, чтобы уверенно буксировать тело массой около ста миллионов тонн на такое же расстояние?

– Сколько тонн? – удивленно переспросил Миша.

– Сто миллионов тонн. Плюс-минус десять процентов, – как ни в чем не бывало, ответил Теон, поигрывая на столе карандашом.

– Сложно сказать. Нужны расчеты. Эту массу можно буксировать и одним двигателем. Но такая сборка достигнет нужной скорости через очень долгий период. Сто миллионов тонн – это колоссальная масса. Вы хотите построить станцию на орбите Земли и отбуксировать ее к Марсу? Нет. Для станции это слишком большой вес. К тому же чтобы доставить ее на орбиту, нужно огромное количество пусков с поверхности. Или вы построите космический лифт?

– Не мучьте себя вопросами, – улыбнулся Теон. – Речь идет не о станции. Я хочу, чтобы вы притянули на орбиту Земли астероид весом около ста миллионов тонн. Камешек небольшой. Всего 320 на 150 метров. Раз в два с половиной года он пересекает орбиту Земли. В этом камешке золота, платины, никеля и редкоземельных металлов на сумму более 5 триллионов долларов. Нам этих средств хватит не то что организовать полет на Марс, но и наладить регулярное сообщение и нахрен там все заселить. Что думаете? По силам вам такая задача?

– Уау… – выдохнул Коган, впечатленный идеей. – Технологии для этого есть. Думаю, при наличии ресурсов мы можем попробовать это сделать.

– Не можем попробовать, мой друг, а сделаем, – уверенно сказал Курц и, небрежно бросив карандаш на стол, поднялся с кресла. – Обязательно сделаем.

Вечером Теон собрал всех сотрудников центра на лужайке у главного входа и объявил, что начинает новый грандиозный проект. Он хочет притянуть на орбиту Земли астероид весом в сто миллионов тонн и стоимостью 5 триллионов долларов. После этого объявления прямо на территории миллиардер закатил шумную вечеринку с барбекю, живой музыкой и морем пива и вина.