Вячеслав Викторович Марченков
Реинкарнация. Падший Ангел

Пятая глава
Отрок

Александр, рос спокойным, послушным ребёнком. Мать при родах отдала богу душу. А отец, Игнатий Фёдорович, был не многословен. В виду своего скупого не только на ласку, но и в торговых делах нрава. Хозяин двух мельниц, сахарного завода, пивоварни в уезде и многого чего ещё был вечно занят. Забот добавляли и семь деревень, дворов по двести в каждой с многочисленными крестьянами в семьях. Про таких обычно говорят;

– Крепко стоит на ногах!

И естественно он, как мог, придерживался своего статуса. С ранних лет за отроком ухаживала няня. Женщина была тоже довольно своенравная. И шалостей воспитаннику не позволяла. Ни-ни, чтобы выйти без присмотра за усадьбу. От того и выглядел ребёнок всегда замкнутым и мрачным. Разве что на святки выпадали развлечения, разнообразившие его жизнь. Потому как строгая няня делала в эти дни существенные послабления в воспитании наследника большого хозяйства. И мальчик, конечно, всегда с нетерпением ожидал этих праздников.

В один из таких дней, когда мороз кусает до красноты щёки, а снег белыми хлопьями игриво ложится на землю, когда безудержным весельем наполнены улицы самых глухих деревень, Александр и няня вышли к каля дам и пропали. Игнатий Фёдорович поднял на ноги всех своих мужиков. Даже пристав был вызван из города на поиски единственного чада. И те, прочесав все окрестные леса, нашли его целёхонького в ельнике. Вёрст за десять от имения барина. Как не странно, он, румяный и абсолютно спокойный сидел в сугробе, словно ожидая прихода разыскивавших его людей. В маленькой ладони наследник крепко зажал золотой амулет на чёрной тесёмочке. А несчастная няня, пропавшая с ним, канула как в воду.

– Даже следа не оставила.

Удивлялись, разговаривая между собой дворовые.

Как отрок туда попал, каким образом выжил в морозные ночи и не менее холодные дни, откуда медальон? Так и осталось для всех загадкой. Ни отец, не пристав, ни лекарь, осматривавший Александра, ни чего не добились от насупившегося и замкнутого ребёнка. На все вопросы он молчал, словно в рот набрал воды. Так и списали всё на милость божью. Шёл ему на тот момент двенадцатый годик. После этого случая и начали в округе твориться странности. Деревни и поместья стали осаждать волки. И было их так много, что даже бывалые мужики опасались ночью выходить на двор. Почитай каждый день начал снова пропадать скот, а вскоре стали исчезать и люди. Игнатий Фёдорович, от греха подальше, отправил сына в Губернию. К сестре покойной его жены. И звери утихомирились. Ни кто тогда не обратил внимания на эти странные совпадения. И только через шесть лет, с возвращением любимого чада барина, всё повторилось заново. Высокий, не по годам крепкий и не такой мрачный, каким он был в детстве, наследник появился снова в отцовском доме. Радости Игнатия Фёдоровича не было предела. В честь приезда сына он устроил грандиозный праздник. С изысканными угощениями и красочным фейерверком для всех своих соседей. В тот вечер пропали сразу двое из числа приглашённых гостей. Ими оказались дочь соседнего помещика и офицер. Видимо её кавалер. Их растерзанные тела нашли не далеко от места всеобщего веселья. Шуму было очень много. Приехавшие через день из Чугуева служители закона, вместе с добровольцами из числа охотников, целую неделю, вели отстрел взбесившихся животных. Но положительного результата это не дало. Мало того, удивительным образом пропали несколько полицейских и охотников. Поиски, в связи с возникшим риском для жизни стражей порядка были прекращены. На время все забыли об этом эпизоде. Притихли и звери. И вот теперь к барину по купеческим делам из уезда прибыл гость. После хорошего угощения да задушевного разговора с хозяином решил побродить в одиночестве.

– Места, у тебя здесь, Игнатий Фёдорович, хороши для дум дельных.

И когда, к обедне, он не вернулся, хозяин забил тревогу.

Толпа в молчаливом оцепенении плотным кольцом окружила низкорослого мужичка. Многие из присутствующих, когда то разыскивали пропавшего отрока и запомнили этот амулет очень хорошо.

– Ну что, братцы?

Прервал затянувшуюся паузу Михай, мрачно оглядев собравшийся народ.

– Кто пойдёт со мной к барину?

– Отчего же не сходить! Я за правду всегда!

Помедлив отозвался Григорий.

– А ты Фёдор?

Обратился старшой к молодому и широкому в плечах мужику.

– Пошли! Чего ж делать? Он наша защита. Пусть думает, как быть.

Согласился и он.

– Мужики! Соберите останки купца и тащите следом. Пусть по-человечески схоронят хоть то, что осталось от него! А мы пошли!

Глядя на толпу проговорил Михай и, развернувшись, пошёл прочь от гиблого места. Следом за ним не торопясь отправились и двое других.

Долго ждать появления барина на этот раз не пришлось. С явной тревогой на лице он вместе с сыном вышел на высокое крыльцо своего дома, у которого стояли мужики. И с порога крикнул;

– Ну, что там у вас?

Те, низко поклонившись, переглянулись, но всё-таки начали разговор. Первым, как всегда заговорил Михай;

– Отец наш и благодетель! Мы нашли тело купца. Порван в клочья хищниками.

– Что? Как порван?

– В клочья!

Повторил Михай, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Бог ты мой! Опять за своё взялись. Если так дело и дальше пойдёт, придётся искать помощи у губернатора.

Хватаясь за голову, завопил Игнатий Фёдорович, но сын, положив руку отцу на плечо, успокоил его;

– Не волнуйся отец, я наведу здесь порядок.

– Да! Да! Наведи! Одна надежда на тебя.

Успокаиваясь, горестно пробормотал барин и добавил;

– Надо в Чугуев отвезти тело Степана Ерофеича.

– Я позабочусь об этом.

Твёрдо заявил Александр, беря отца под руку.

– Пойдём отец, тебе нужен отдых.

– Да, конечно! Ох, беда! Беда! Каков купец был! Каков купец!

Причитал Игнатий Фёдорович, уходя с крыльца. За ним последовал и Александр.

А выборные люди, не решаясь остановить барина, так и остались стоять у крыльца. Но вскоре дверь открылась вновь. И на нём появился наследник хозяина. Проницательным и злым взглядом он осмотрел троицу, а за тем не громко процедил сквозь зубы;

– Вы что-то нашли?

У тех, от страха потемнело в глазах и на безумных головах зашевелились волосы.

– Да!

Чуть дыша, вымолвил Михай, протягивая находку с оборванной тесёмкой.

Александр спустился с крыльца и, забрав амулет, ещё раз посмотрел на застывших в оцепенении людей. После чего, как будто ничего не произошло, вымолвил;

– Молодцы, что принесли. По алтыну заработали. Ступайте к управляющему, он выдаст.

С тем и ушли выбранные народом люди от дома Игнатия Фёдоровича. А через день, во дворе своего дома нашли труп Михая с оторванной головой. Страшной силы видимо был преступник сделавший это. За тем пришла очередь Григория. Белым днём, у колодца, где тот набирал воду, появились внезапно серые убийцы и в мгновение ока разорвали на части пытавшегося сопротивляться человека. За Фёдором смерть пришла чуть позже. Молодой барин вызвал его к себе, но до усадьбы он не дошёл. Убитый мужик лежал навзничь с распоротым, словно острым лезвием ножа, животом. Внутренностей не было, как будто их кто то съел.

Шестая глава
Купец

Именитый купец, хозяин крупных торговых лавок и ткацкого завода Степан Ерофеич Пудов сидел на дубовом отполированном стуле, широко расставив ноги и облокотившись руками о стол. На столе, стояла большая тарелка с горячим, наваристым борщом с внушительных размеров мослом телячьей ноги в нём. Да разместился литровый графин с наливкой. Кроме этого здесь присутствовали чашка с квашеной капустой и глубокая резная чаша, наполненная солёными грибками. Густые усы плавно переходящие в хорошо ухоженную короткую бороду шевелились, выдавая его волнение. Ему явно было не до еды. Так и не притронувшись к ложке, он громко позвал;

– Сидор!

У дверей столовой появился лакей с бритым, красным лицом и полотенцем на плече.

– Да, хозяин!

Отозвался он, с подобием улыбки на холёном лице.

– Какие вести с Волховца?

Подняв строгий взгляд на холопа, спросил Степан Ерофеич.

– Сто двадцать пудов ржаной мучицы забрали. Осталось немолотыми восемьдесят пудиков.

Быстро пробормотал дворовый.

– Дурень! Не о том спрашиваю.

Повысив голос, проговорил хозяин и слуга, тут же стерев улыбку с лица выпалил;

– Это он, господин! Не-до смотр вышел!

– Да вы знаете, кого вы проворонили?

Вскочив с места, закричал купец.

– Знаю, господин!

Спокойно ответил холоп, глядя на разволновавшегося хозяина и продолжил;

– Я сделал всё, как вы мне велели. Всех откормышей, загубивших при родах мать, поставил под наш присмотр. Даже у Игнатия Фёдоровича няней устроил вашу покорнейшую слугу, Дарью. Но никто и предположить не мог, что этот агнец, посланник.

– Да уж, у него все слуги, агнцы. Что советник, что судья, что прокурор. Все служители закона. И почитай все, дворяне. К ним просто так не подберёшься.

Не много успокоившись, вымолвил Степан Ерофеич и, почесав бороду, вновь заговорил;

– Ну, чему быть, того не миновать. Сбегай ка к Луке Петровичу, да пригласи ко мне. Скажи, дело срочное. Пущай не медлит.

– Сию минуту!

Отчеканил Сидор и вышел из комнаты. А Степан Ерофеич наполнив стакан наливкой, залпом осушил его. Схватив рукой капусты, небрежно швырнул её в рот и, пережёвывая, вновь задумался;

– Надо же, как жизнь сложилась. Родился в семье волков. Да и жил полу волком, полу человеком. Хотел было обзавестись семьёй, и баба подходящая забрюхатела. А принесла вместо детей, двух волчат. Пришлось и ей, и повитухе, шеи сломать. И дальше жил бы так, да случай сломал напрочь, прежнюю жизнь.

Он ясно вспомнил, как в одном из набегов, напали они на роскошную карету, окружённую вооружёнными слугами. Бой был не долгим. Порвала стая тогда всех, даже смазливую бабёнку, выскочившую из кареты с саблей в руках и словно мужик бросившуюся на помощь мужу и холопам, не пожалели. А когда, приняв облик человека, Степан Ерофеич открыл дверцу, то обнаружил в ней не богатую добычу, а свёрток с грудным младенцем. Одного взгляда этого малыша было достаточно, растопить лёд суровой двойной души оборотня. А когда он взял его на руки и тот ухватился маленькой ладошкой за нос предводителя стаи, жизнь в один миг приобрела совсем другой смысл. С той поры он и решил: до конца дней своих по мере возможности искупать грехи свои делами праведными.

Да…., многие были не довольны этим решением. В особенности Григорий. Хотя многие величали его, не иначе как Колиций. Каждый называл этого угрюмого человека по-своему. Никто не знал, откуда он пришёл, но все знали, чей он слуга. И понимали, если появился слуга, придёт и хозяин. Но после того, как Степан Ерофеич разделался с ним, стая одобрила его решение. Тринадцать лет минуло с тех пор. Парня назвал он Иваном, так как и было написано на серебряном браслетике, висевшем у него на маленькой ручке. Он подрос и окреп. Называет отцом того, кто убил его родителей. И любит его по-детски, безмерно и горячо. Так же как он полюбил, когда то, это безгрешное, невинное создание. Степан Ерофеич понимал, что рано или поздно ему придётся открыть правду приёмному сыну, откладывая каждый день это на потом. А теперь пришла новая беда. Именно беда. Появился тот, кого он опасался увидеть всю свою жизнь. Его, в среде оборотней, называли не иначе, как Император. Видимо так задумал создатель. Кого ты боишься встретить, непременно с ним увидишься.

Раздумья купца прервал грубый голос его лучшего друга Луки Петровича Рябого. Тот шумно ввалился в комнату и с порога сразу спросил;

– Звал, Степан?

– Да, Лука! Да ты не стой в дверях как истукан. Раздевайся и давай за стол. Разговор будет долгий. Пришли плохие новости.

Тот, не медля повесил лисью шубу у двери и сел в ожидании разговора напротив хозяина за стол.

Степан Ерофеич, поднявшись, достал ещё один стакан из шкафа и, наполнив два стакана наливкой, молча выпил, закусив по обыкновению капустой. Его примеру последовал и гость.

– Так вот, друг мой! Он пришёл….

Многозначно вымолвил хозяин, но Лука Петрович, без объяснений поняв о ком речь, спросил;

– Как узнали?

– Велит с ним. Люди видели императорский знак у него в руках.

С волнением в голосе ответил купец и продолжил;

– Ты понимаешь, он не скрывал его. Он специально дал понять всем о его присутствии здесь.

– И что делать?

Волнение друга передалось и Луке Петровичу.

– Пока он не окреп, я попытаюсь достать его. Хотя, думаю, что он всё предусмотрел.

Озвучил свои мысли Степан Ерофеич.

– Я не покорюсь ему. И если со мной что-то случится, помни мой друг, ты станешь вожаком. Не давай стае разбежаться. Нападай первым. Пока он не вызовет стаю на бой. Иначе он порвёт всех поодиночке. Но до этого ещё далеко. Давай подумаем, какие шаги будем предпринимать сейчас?

И друзья начали высказывать друг другу свои соображения. Через пару часов оживлённого разговора, был найден всё-таки подходящий план для дальнейших действий. Лука Петрович, облегчённо вздохнул и медленно поднялся из- за стола. А за тем, натянув лисью шубу на широкие плечи, глухо попрощался;

– Мне пора!

– Лука!

Остановил его хозяин дома,

– У меня есть к тебе ещё одна просьба.

– Я слушаю тебя!

Вопросительно посмотрев на друга, вымолвил гость.

– Если что, позаботься об Иване. Не гони его из стаи.

Глядя в глаза произнёс Степан Ерофеич.

– Хорошо!

Коротко ответил Лука и вышел из дома.

Седьмая глава
Месть

– Ну, здравствуй Степан! Удивлён, небось, что это я? Ты шесть лет повсюду искал меня, а я видишь, нашёл тебя первым.

Вполголоса говорил высокий молодой человек пожилому мужчине, стоявшему напротив его. Шум выстрелов праздничного салюта заглушал его голос, но тот прекрасно понимал, о чём говорит юноша. И сверкнув злыми глазами ответил;

– Отчего ж удивлён? Рано или поздно эта встреча должна была произойти. Потому как двум волкам не ужиться в одной стае.

– Не уж то, ты, возомнил себя моим соперником? Да ты червь! Ты никто, в сравнении со мной. А разговариваю я с тобой лишь потому, что хочу насладиться страхом твоим. Ведь ты хочешь жить? Я знаю, хочешь! Но не будешь. Потому как я разорву тебя как глупого щенка. Не за Колиция! Нет! Хотя он и был моим самым умным и преданным слугой. А за то, что ты осмелился противиться моей власти. За то, что ты некоторых моих подданных, из волков превратил в глупых, послушных тебе овец. За это я с упоением порву тебя на части, наслаждаясь местью.

Раздражаясь всё больше и больше, говорил молодой человек глядя в глаза собеседнику. На что тот, не менее злобно ответил;

– Не я, а ты боишься меня. Потому как, правда, для тебя, страшнее смерти. Потому как ты, назвавший себя Императором, забыл кто ты на самом деле. И мстишь за это не только мне, а всему роду человеческому. Не я червь, а ты! Потому, что, твои мысли грязные, а стремления поганые. И если мне суждено умереть здесь. Так тому и быть. Я не боюсь этого. Потому как рад, что наконец-то избавлюсь от ненавистной мне, тяжкой, двуликой жизни.

В это время, лицо мужчины стало быстро вытягиваться, обрастая шерстью и обнажая длинные загнутые клыки. Ещё более свирепый и ужасающий вид стал принимать и его молодой собеседник. И не дожидаясь полного превращения в оборотней, они, злобно рыча, кинулись друг на друга. Завертевшись в смертельной схватке, кромсая соперника острыми когтями и вырывая куски плоти с волчьего тела. Но было очевидно, что молодой самец сильнее и выносливее своего старого конкурента. И всего лишь через небольшой промежуток яростного боя, силы стали покидать пожилого оборотня. Молодой волк повалил соперника на землю, и, добравшись зубами до горла, разорвал его. Огромным фонтаном брызнула в стороны кровь из тела поверженного, которое сразу медленно стало принимать человеческий образ. Но победитель не собирался останавливаться на достигнутом успехе. Он рвал и рвал бездыханное тело, тут же пожирая его останки. Не обращая внимания на безоблачное небо, усыпанное звёздами и озаряемое праздничными фейерверками, не на беззаботные, радостные возгласы ничего не подозревающих о происходящем рядом с ними, людей.

Восьмая глава
Совет

После смерти друга Лука Петрович сильно изменился. Переживая потерю, он похудел и осунулся лицом. Став вожаком стаи, новый хозяин, всех приближённых Степана Ерофеича забрал к себе, а над сыном товарища стал не гласным наставником. Степенно расхаживая по просторному обеденному залу, он вспоминал давний разговор с приятелем и всё яснее понимал;

– Если не сделать первый шаг самому, будет поздно.

Поэтому, обернувшись к двери, он громко крикнул;

– Сидор!

И через мгновение в дверях показался верный слуга его друга.

– Я вас слушаю, господин!

По-военному кратко отчеканил он.

– Скажи мне, Сидор, у нас есть надёжный человек в Волховце?

– Да! Есть! Кузнец, Тимоха! Здоровый самец!

Быстро ответил слуга.

– Пусть следит за каждым его шагом! Да делает это, осторожно! Только следит! Ты всё понял?

– Как не понять?

Кивнул головой, соглашаясь, холоп, а хозяин тягуче пропел;

– Иначе, потеряем и кузнеца.

Лука Петрович ещё раз прошёлся по обеденному залу. И остановившись у окна с грустью в голосе проговорил, глядя на улицу;

– Да, дела!

Он сделал паузу, помолчав, а потом, взбодрившись, развернулся к слуге и приказал;

– К полуночи собери всех на заимке.

– Будет сделано!

Отрапортовал Сидор, и вопросительно посмотрев на хозяина, спросил;

– Я свободен?

– Да! Иди!

Холоп удалился, а Лука Петрович сел за стол и, взяв ложку, попытался отобедать. Но борщ упрямо не лез в горло именитого купца. Чёрные мысли не выходили из его головы, подталкивая к необдуманным поступкам. И он, снова поднявшись, накинув тонкий армяк поверх расписной рубахи, вышел на крыльцо.

Чугуев жил мирно и неторопливо. Не зная и не ведая, какие страшные дела вершатся за его пределами. Волнения своего именитого жителя были ему абсолютно безразличны. И ни коем образом, не отражались на его обыденной жизни. Проходившие мимо люди с почтением кланялись в пояс хозяину добротного дома, но Лука Петрович, не замечая их, думал о своём;

– Нужно опередить его. Первым нанести удар. Но где, как и когда? Согласится ли совет с моими доводами? Как их убедить?

Он ещё некоторое время постоял на крыльце раздумывая что сказать ночью на заимке, пока не почувствовал, как холод пробирает сквозь рубаху.

– Да, я уже не тот. Какой я к чёрту волк, если мёрзну!

– А воевать, придётся!

С этой мыслью он вернулся домой. А к ночи, того же дня, купец был уже на своей заимке. В небольшой деревушке Рыково, расположенной на берегу речки с красивым названием Светлиха. По сути, дома здесь были построены лишь для того, чтобы знатные господа могли хорошо отдохнуть после праведных трудов. Для этого здесь имелось всё необходимое. Просторные бани с выходом на реку, огромная столовая, игральные комнаты в домах для отдыха и небольшие избы для прислуги. Все приглашённые на совет собрались в столовой. За столом, в центре зала, сидел хозяин. Вокруг него, в первых рядах, знатные купцы, За ними мастеровые. А холопы, и прочий сброд, как хозяин отзывался о них, естественно у дверей. Но на совете, даже они имели своё слово. И оно могло быть решающим для всего дела. Ровно в полночь Лука Петрович поднялся из-за стола и начал;

– Прошу тишины!

В зале, до этого шумном, все замолчали.

– Ни кто из людей не знает, кто мы есть на самом деле. Если и были такие, то мы избавились от них вполне законным путём. Стараясь обходиться без насилия. Кто сгнил на каторге, кто в тюрьме лишился жизни. Но сегодня над нами нависла новая, более серьёзная угроза. К нам явился тот, кто знает о нас всё. Тот, кто чувствует нас на расстоянии. Где бы, мы не были. И он, хочет разрушить наш уклад жизни, созданный нами по крупинкам с великим трудом. Он не человек, даже не волк. Он, зверь. Его не упрячешь за решётку, не отправишь на каторгу. Его можно только убить. Но чтобы это сделать, нам придётся воевать. Вы назначили меня своим вожаком. По мере своих сил и возможностей я помогал всем. Пришла пора услышать мой голос и пойти за мной.

Замолчав, он сел, ожидая, что скажут другие.

Следующим взял слово Ефим из мастеровых;

– Может быть ты и прав.

Заговорил он медленно,

– но какой нам прок будет от этого? Возможно, он хочет занять твоё место, купец. Чего ж ему мешать? По-моему, это ваши личные с ним дела. А кто будет править мной, так мне всё одно. Рисковать своей шкурой ради твоей налаженной жизни я не намерен.

Мастеровой уселся на место, а в столовой снова зашумели. Кто то, поддерживая Ефима от дверей прокричал;

– Пусть сам с ним воюет.

И тогда поднялся ещё безусый, со светлой шевелюрой на голове, совсем молодой парень. Но уже, с благородной осанкой. Высокий купец с голубыми глазами, ровным, словно выточенным носом из первых рядов. Он окинул зал и неторопливо, подбирая каждое слово начал;

– Все знают, почему я нахожусь здесь! Это право оставил мне мой отец. И пусть я не такой как вы, но это не меняет дела. Я объясню тебе Ефим и другим, какой резон воевать с ним.

Он немного помедлил и продолжил;

– Вы все сейчас стоите перед выбором. Пойти за зверем, значит навсегда убить в себе человека. Убить его, значит победить в себе волка. Мы с вами знаем то, чего не знают простые смертные. Которые, как и я, владеют одной душой и не понимают своего счастья. Если я погибну, Я знаю за что. И надеюсь, что создатель увидит ради чего я погиб. И тогда, возможно, простит моего отца, избавив его там от волчьей участи. Я буду воевать со зверем.

Юноша сел на своё место, а в зале воцарилось молчание. Каждый раздумывал своё решение. И к трём часам ночи, большинством голосов решили воевать. Столовая быстро опустела. Последним покидали её Лука Петрович и молодой купец. Хозяин заимки, улучив момент, поблагодарил его за помощь и поинтересовался;

– Ты и вправду, Ваня, веришь в то, что сказал на совете?

– Да!

Не раздумывая ответил тот.

– И только поэтому я иду с тобой!

Добавил он, уверенно посмотрев в глаза Луке Петровичу.

– Ну что ж,

Раздумывая, что то, медленно проговорил хозяин заимки,

– мы с Семёном были дружками. И я, перед его кончиной, дал слово присматривать за тобой. Он очень любил тебя.

– Я знаю!

С грустью в голосе прервал его молодой человек.

– Так вот,

Не обращая внимания на то, что его прервали, продолжил Лука Петрович,

– Ты приёмный сын ему. Об этом знали не многие. А теперь я хочу, чтобы и ты знал об этом. Мало ли, что может произойти.

– Я знаю. Мне отец успел признаться в этом. И даже в том, что его вина была в смерти моих родных. Но как бы то ни было, я его уже простил. Наверно потому, что он искренне раскаялся. На всё воля создателя. Чему быть, того не миновать.

Просто ответил Иван, не отрывая взгляда от собеседника. А тот, помолчав мгновение, промолвил;

– У меня нет своих детей. Я отношусь к тебе так же, как и Семён. Поэтому хочу, чтобы ты не вмешивался в наши дела.

– Ты же знаешь, Лука Петрович, что я буду воевать. Как бы ты не просил. Я верю в то, что сказал на совете и должен следовать своему слову. Иначе я перестану уважать себя.

Без тени сомнения в голосе проговорил юноша и хозяин заимки, поняв бесполезность убеждения, закончил разговор просьбой;

– Будь, по-твоему! Могу я попросить тебя об одном деле.

– Да, конечно!

Живо отозвался Иван.

– Пока я веду твои купеческие дела, ты присмотри за ремонтом моей заимки. Здесь работы хватает. А у меня не хватает рук на всё. А встреча с ним,

Он мотнул головой в сторону, дав понять, о ком идёт речь,

– Состоится, я думаю, не раньше начала осени. Такие дела быстро не вершатся.

– Хорошо, Лука Петрович!

Согласился парень и оба вышли из зала.