Ворон
Чёртов лог
– Покаяние это правильно, – одобрительно кивнул Отец Георгий. – Но молебен можно проводить только за крещённых. Сына своего крестил?
– Да, нет, – переминался Денис с ноги на ногу. – Как-то не до этого всё было.
– Дела?
Денис кивнул.
– У Господа нашего тоже много дел, однако про нас он не забывает никогда. А мы вот всё за мирскими делами бегаем. И не видим руки Его в жизни нашей. Это плохо. Слышал я про то, что произошло с Михаилом твоим. Оно к тому всё и шло. Очень жаль, что спохватился ты не вовремя. Но благо, что хоть сейчас всё понял. На всё Воля Божья. Теперь послушай. Надо пройти причастие. Приводи сына своего в среду часам к двенадцати. Тогда же и исповедаю тебя.
– А по деньгам сколько выйдет? – спросил Денис, привыкший любое дело мерить в стоимости. Но священник только нахмурился.
– Ты слышал, как Сын Божий из Храма торговцев выгонял? И знаешь за что?
– Да, конечно, – виновато ответил Денис. – Просто я смотрел в Интернете. В некоторых монастырях и церквях ценники имеются на это дело.
– Не ведают таковые, что творят, – с укором ответил Отец Георгий. – В моём храме только добровольные пожертвования. Сколько не жалко. Вон, видишь, ящичек стоит при входе? В любое время можешь подойти и бросить в него, сколько тебе не жалко.
– Спасибо. Хотел бы ещё узнать, можно ли избавиться от чёрта, а то… – договорить Денис не успел. По молельному залу разнёсся звонкий щелбан, поставленный огромной рукой Отца Георгия прямо по лысине Дениса.
– Никогда не упоминай его в стенах моего храма, – грозно произнёс Отец Георгий.
– Да, простите, – промямлил Денис.
– Тревогу твою я понимаю. Боишься повторения. Хотя Михаилу уже и не помочь, но рука Господа также и лечит. Приводи его ко мне в среду. Тогда и поговорим.
Денис поблагодарил священника и повернулся к выходу. Потап с Авдотьей проводили его взглядами, хотя всё время разговора Дениса с Отцом Георгием честно делали вид, что разглядывают иконы над алтарём.
Денис подошёл к дверям и на некоторое время замешкался. Из кармана своих брюк он достал несколько купюр в пять тысяч рублей и опустил их в ящик для пожертвований. Авдотья при виде такой картины перекрестилась. Отец Георгий заметил это и топнул ногой.
– Глупая баба, кто же левой рукой креститься? – прошипел он.
Денис, не обращая на это никакого внимания, вышел из храма. Авдотья тут же метнулась к священнику.
– Видишь, батюшка, что твориться, – начала тараторить она. – Бандюга этот за покаянием пришёл. Как же это? Мир с ног на голову становиться.
Она попыталась прослезиться, но вышло это у неё слишком убого.
– Послушай, Авдотья, – пробасил священник, которому явно уже надоело назойливая старушка. – Давай, я и тебя причащу. А если хочешь, ещё и исповедаю.
– А как же Петенька наш? – посмотрела она влажными глазами на Отца Георгия. – Ведь надо ж что-то делать. Сначала Мишенька, теперь Петенька. А сколько других несчастных было? Освети этот лог, а?
– Авдотья, – одёрнул её Потап.
– Что? – развела та руками. – Делать же надо хоть что-то.
– Например, колорада гонять, – ответил Потап. – Сколько этих паразитов развелось. Ужас просто. А поливать? Сегодня опять парит. Видать опять гроза будет. На открытых грядках ничего, польёт. А теплицы? Сейчас жара, всё погорит. Успеешь до дождя полить? У тебя же не огород, а город настоящий из теплиц. Пока все обойдёшь.
– Ой, и правда, – всполошилась Авдотья. – А Катенька? Племянница моя на лето приехала. Хотела же на речку с подружками бежать, а я ей и поесть в дорогу-то не собрала ничего. И предупредить надо, чтобы не задерживалась, а то ещё под грозу попадёт.
И Авдотья почти бегом направилась к выходу.
– Слава Богу, – не слышно, почти шёпотом произнёс Отец Георгий. На что поймал насмешливый взгляд Потапа. – Спасибо тебе, сын мой, что отвадил дурёху эту. На что мне только Господь ниспослал это наказание?
– Да, тут не за что, – продолжал усмехаться Потап. – Но, святой отец, что ты думаешь о логе? Денис же поднял на уши все свои связи. Из райцентра обещали следователей пригнать для расследования мишкиного дела. Правда, так и не едут. Видимо, Денис, понял, что это не подстроено, и дал задний ход. Но, тем не менее, Мишка первый серьёзно пострадавший. А вчера вот Петруха пропадал. Сам знаешь, он не из тех, кто просто так на завалинке языком чешет.
– Да, сын мой, – погладил священник свою бороду. – Я тебе так скажу. Грехи наши нами же и должны быть замолены. Не просто так Всевышний направил нам в наказание лукавого в тот лог. Но послан он грешникам, а не душам чистым.
– Ну, да, святой отец, – вздохнул Потап. – Ну, да.
Возвращаясь из храма, Потап проезжал мимо участка Дениса. Высокая ограда не давала возможности заглянуть за неё. Но Потап таким желанием и не горел. По пути он миновал Матвея с его женой, помахавшей ему рукой в знак приветствия. И резко остановился. В высокой траве, возле дороги сидел зарёванный Мишка и утирал сопли спущенным рукавом рубашки. Потап вышел из машины.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он, подойдя к подростку.
– Я п… п… потерялся, – заикаясь ответил тот сквозь слёзы.
– Экий ты несмышлёныш. Вот твоя ограда, просто обойди её и увидишь калитку.
В этот момент из-за угла ограды выскочил взволнованный Денис. Увидев сына, он со всех ног бросился к нему.
– Сына!.. – выпалил он подбегая. Мишка вскочил на ноги и бросился к нему, сходу запрыгнув на своего отца. Тот чуть не повалился наземь под массой шестнадцатилетнего подростка.
– Ну, всё успокойся, – успокаивал его Денис, вытирая нос. В этот момент до них дошли Матвей с женой. Денис взял Мишку за руку и повёл домой.
– Вот тебе, злодей, за грехи твои, – прошипела жена Матвея, еле слышно, боясь, что Денис её услышит. Тот всё слышал, но ему даже оборачиваться не хотелось. Главное, что в этот раз сын нашёлся быстрее.
– Цыц, – шёпотом прикрикнул на неё Матвей. Потап подошёл к ним, не сводя взгляда с Дениса и Мишки, которые уже скрылись за поворотом.
– Любит он его, всё-таки, – сказал Потап.
– Есть, всё же сердце и у такого человека, – согласно кивнул Матвей и поднял взгляд на небо. – Да, что так знойно-то?
– Да, поговаривают, что вечером опять гроза будет, – пожал плечами Потап.
– Неа. Два два подожди. Сегодня что? Понедельник. В четверг, с утра. Или нет. В среду вечером, ближе к ночи. Да, точно.
– Угу, – промычал Потап и направился к машине.
Утро следующего дня принесло ему неприятный сюрприз. Машина наотрез отказалась заводиться. Полдня, весь вымазанный в масле, Потап прыгал вокруг неё, пока двигатель, наконец, не рыкнул. Но урчал как-то натужно, нехотя.
Вздохнув, Потап направил своего железного коня в СТОйло Степана. Кое-как, на первой передаче, уазик доехал до большого ангара на краю деревни.
– Ну, что я тебе могу сказать, – Степан с важным видом вытирал руки о тряпку после беглого осмотра. – Пиши в свой центр заяву. «Бобик» твой свой век отъездил.
– Ты чё? – нервно хихикнул Потап. – Представляешь, сколько они там мою бумагу мурыжить будут? Запрос на смену автопарка я отправил ещё два года назад. До сих пор ответа жду.
– Ремонт за счёт кого? – Степан положил руку на капот уазика. – Тебя или правительства?
– Угадай с трёх раз.
– Тогда тебе проще свою купить. Поддержанная «Девятка» обойдётся дешевле, а бегать будет намного дольше и дальше твоего «Бобика».
– Тогда так. Пусть до города доедет. А там я уже себе другую выбью.
– Ну, хорошо, – Степан наморщил лоб, сделав вид бывалого мастера, и полез в капот, – А что тут сделать можно? Карбюратор болтами привинчен явно не родными, но страшными. Это ерунда. На генераторе вместо ремня… капроновые колготки? – Степан поднял ошарашенный взгляд на Потапа.
– Что под рукой было, то и намотал.
– Откуда у тебя под рукой женские колготки взялись?
– Неважно.
– Океюшки. Маслопровод. Это что за хрень?
– Это от капельницы. У фельдшера нашего взял.
– Допустим. Рама на пластине держится, ещё и болтами прихвачена. Потап, ты издеваешься? Как я тебе тут из этого говна конфетку сделаю?
– Мне не нужна конфетка. Просто пусть доедет до города.
Степан тяжело вздохнул и опять исчез головой в капоте.
– Поеду я спрашивать, что с моим запросом, – продолжил Потап. – Завтра. Или нет. В пятницу. Или лучше через неделю.
Степан резко вынырнул из капота.
– Короче, пока ты соберёшься, будешь всю деревню объезжать?
– Придётся, – развёл руками Потап. – Сам видишь, что творится.
– Хе, – усмехнулся Степан в капоте. – Да, дал Петруха жару со своими чертями в аду. Я долго смеялся, когда услышал.
Он поднял смеющиеся глаза, но столкнулся с серьёзным взглядом Потапа.
– То есть я сперва его болтовню за байку принял, – оправдался он.
– Зато мне эти байки боком выходят. Ты сам-то думаешь об этом?
– Я? – Степан посмотрел на него, но потом направил взгляд куда-то за его спину, ехидно улыбнувшись. – Я тебе предлагаю на это посмотреть с научной точки зрения.
– Чё?
– Чё-чё, через плечо. У тебя над плечом наш местный Эйнштейн виднеется. И я всё. С тебя пятьсот рублей за бензиновый фильтр. В общем, будет твоя ласточка летать на всех передачах, пока не развалится. Имей это в виду. И смотри, чтобы на трассе не разлетелась, а то приятного мало будет.
Потап бросил на него недобрый взгляд и обернулся на участок через дорогу, за которым начинался лес. Рядом с оградой в траве кто-то копошился.
– А кто это? – спросил Потап.
– Это Альберт. Зовём его Аликом. В общем, он учёный. Умный, зараза. Только в огороде дуб дубом. Картошка не окученная стоит. На грядке больше осота, чем зелённого лука. А вот фасоли ему в этом году вообще не светит. Видишь, какой лопух листья над грядками раскинул. И света фасоли не хватает, и какого хрена между грядками лопух вымахал? Кстати, о бабочках. Хрен у него с той стороны тоже половину огорода заполонил. И, вообще, надо следить, чтобы зверьё не рыпалось. Участок возле леса. У него, наверняка, уже половину культуры пожрали.
Но Потап его не слушал. Он направился к тому, что шевелил траву у ограды.
– Э! – крикнул Степан вдогонку и пнул колесо уазика. – Колымагу свою убери. Она же мне гараж занимает.
– Да, погоди, – отмахнулся от него Потап и подошёл к штакетнику забора. – Добрый день, участковый уполномоченный Потапенко. Я вам не помешаю?
Из травы вынырнуло худощавое, продолговатое лицо с круглыми окулярами очков.
– Здравствуйте, – поправил мужчина очки. – Чем могу помочь?
– Говорят, вы учёный. Человек с высшим образованием.
– Совершенно верно. Выпускник МГУ. Энтомолог.
– Простите, не понял, – сконфузился Потап, услышав не знакомое для себя слово. – Кто вы?
– Энтомолог. Изучаю насекомых. Сейчас мы развиваем аграрную программу правительства. Хотим увеличить сборы урожая с единицы площади обрабатываемых земель. Я вот потому и купил этот участок. И насекомых-паразитов вывожу, как на опытном поле, и дача для детей и внуков.
– М-м-м… – протянул Потап, одновременно окинув взглядом огород. Степан не соврал. Может, в насекомых хозяин участка и разбирался, но вот как садовод он точно был ниже среднего. – Вы слышали, что у нас в деревне творится?
– Вы о чём? – насторожился Альберт. – Видите ли, я больше занят изучением луговых муравьёв. Вы себе не представляете, насколько это полезный вид для сельского хозяйства. Они поедают большинство насекомых-паразитов. Их колония может…
– О Чёртовом логе. Это лог на той стороне, – бесцеремонно перебил его Потап, которому было откровенно плевать на муравьёв и не только луговых. – Вы же, наверняка, сталкиваетесь со своими соседями – в магазине, в клубе. Слышите, что говорят?
– Вы о телепортации в ад?
– Угу, – кивнул Потап. – И о поражении головного мозга Михаила, сына хозяина кафе и ларька. Как мне показали эксперты, его мозг просто взболтали, как тряпку в стиральной машине. Вот только падение, даже с несколькими оборотами не может, иметь отношение к причинению такого ущерба здоровью.
– Вы про это, – заметно помрачнел мужчина. – Да, что-то такое я слышал.
– Вот вы со своим образованием, что можете мне сказать? Это не для протокола. Мне самому надо в этом разобраться, пока ещё кто-нибудь не пострадал.
– Видите ли, – начал мужчина. – Существуют такие зоны, как аномальные. Там, под действием неких сил, меняются физические законы. Стрелки компаса вертятся, вода льётся снизу вверх, ну и так далее. Вполне возможно, что лог и есть такая зона. Там могут находиться залежи железа, или имеет выход радиация. Бывает и такое, что ветер завывает в скалах, переходя на инфра– или ультразвук. Это тоже очень сильно влияет на психику. Вот, например, гибель туристов на Урале. Группа Дятлова. Наверняка же слышали о ней. Одна из рабочих гипотез – это сильная метель, которая и имела место в ту злополучную ночь. Потоки воздуха могли, петляя между скалами, сложиться в звуковую волну настроившую мозг на панику. Вот ребята и выбежали из палатки, получив непонятный сигнал тревоги.
– Это всё понятно, – отмахнулся Потап. – Но если я правильно понимаю, аномальные зоны не образуются за несколько лет. Так?
– Совершенно верно. Должно произойти событие, которое послужит предпосылкой. Например, землетрясение. Сдвиг тектонических плит приведёт к разлому. Он и послужит выходом из недр нашей планеты тех энергетик, что приведут к появлению на поверхности, так называемой, геопотагенной зоны. Правда, наукой ещё не доказаны эти энергетики, как и торсионные поля, которые они создают. Но я сам лично бывал в одной такой зоне, и могу сказать с абсолютной уверенностью, они существуют. Просто очередная загадка перед наукой.
– Эх, профессор, – разочарованно вздохнул Потап. – Не это всё. Сколько себя помню, это лог был вполне обычным. Только пять лет назад в нём чертовщина твориться начала. Не было у нас никаких землетрясений.
– Тогда я не знаю, чем ещё могу помочь.
– Оставьте мне свой телефон. Может, случится так, что понадобится ваша помощь.
– Да, конечно.
Весь оставшийся день Потап честно работал над бюрократией. Бумаги кипой копились на его столе, распихиваясь по папкам. Компьютерный век так и не отменил полностью бумажный носитель информации.
Следующим днём Потап собирался отправиться в город. Но путь ему преградил неожиданный персонаж.
Спускаясь по деревенской улице, Потап аккуратно ввёл свой «Бобик» маневрируя между стайками куриц, разбегавшимися в стороны с тревожными криками. За них заступались петухи, обкладывая участкового отборными матами на своём языке. Потапу же было плевать, что там на уме у местной птицы. Он следил только за тем, чтобы не задавить ни одну из них.
Вдруг из калитки своего участка вышел Отец Георгий. Встав посреди дороги, он упёр грабли черенком в землю. Сквозь не застёгнутый верхние пуговицы его рубахи блестел большой нательный, золотой крест. Вся его поза говорила о том, что он специально хочет остановить Потапа. Удивлённый Потап давить его и не собирался. Остановив машину за пару метров до батюшки, он дождался, пока тот подойдёт к двери со стороны водителя, на котором стекло было опущено.
– Сын мой, – начал батюшка. – Ты о тайне исповеди слышал?
– Ну, да, – ошарашено кивнул Потап, удивлённый таким вопросом.
– Тогда убирай машину с дороги и проходи в дом, – с этими словами Отец Георгий развернулся и направился обратно к калитке. Потап проводил его большими удивлёнными глазами.
– Тайна исповеди? Какой исповеди? Менту? – не мог переварить услышанное Потап. – Видать, дело серьёзное.
Войдя на веранду дома батюшки, Потап увидел большой стол заставленный явствами, а в его центре дымил самовар. Отец Георгий уже сидел на скамье за столом. Жестом своей широкой ладони он указал на массивный, грубо сколоченный стул рядом, приглашая сесть. Потап послушно сел. Отец Георгий склонился в сторону, что-то поднимая с пола за столом. Через секунду появилась стеклянная литровая бутылка с узким горлышком. Без этикетки и с мутноватой жидкостью внутри. Не трудно было догадаться, что это самогон. Отец Георгий поставил две стопки и заполнил их самогоном до краёв.
Потап смотрел на это, с глупой улыбкой на лице. Подняв взгляд, он увидел большой настенный календарь в церковном стиле. Глаза сразу скользнули по строке: «1-11 июля Петров пост».
– Отец Георгий, так пост же сейчас, – сказал он.
– Пост, сын мой, – невозмутимо опустил бутылку обратно батюшка. – Существует не для очищения брюха, а для очищения духа. А если мысли дурные в голове, так их лучше заесть и запить, чем ходу им давать, бросаясь бранными словами.
Одну стопку он поставил рядом с Потапом, а другую – поднял над столом. Чокнувшись, они опрокинули стопки.
– Так, что я тебе хотел сказать, – прожевал листик салата батюшка. – Ты, сын мой, как представитель закона, останови это безобразие в логу-то.
– Интересно, как я это сделаю? Его, действительно, только освятить остаётся. Больше никак.
– Не спеши с выводами. Не пойду я в тот лог.
– Во, как, – произнёс Потап, строя пирамидку из куска хлеба и кусочков колбасы и сыра.
– Теперь слушай мою исповедь, – произнёс батюшка таким голосом, что Потап поднял на него взгляд, оторвавшись от своего «строительства». – Боюсь я того чёрта.
– Не понял, – нервно хихикнул Потап.
– Да, – кивнул Отец Георгий. – Он же и меня чуть в путы не увлёк. Ты бабку Ефросинью помнишь? Что на околице жила рядом со Степаном механиком?
– Конечно, – ответил Потап, в конец забывший о своём бутерброде. – Она представилась пару лет назад. Дети её дом продали, а сейчас там учёный из города дачу себе сделал. Я как раз вчера с ним разговаривал.
– Кто дом её выкупил я не знаю. Раз человек от науки, понятно, почему в Божьем Храме не появляется. Всё свои дьявольские узоры рисует в виде формул. Ну, да Бог ему Судья. В общем, отпел я Ефросинью, на кладбище проводил и там простился с ней. Сам гроб нёс. Всё-таки, Божий человек был. Много хорошего для Храма делала. Вот я и счёл своим долгом с ней до конца земной путь пройти, прямиком до могилы. На поминки не остался, дела были. Маринка же Ивана родила. Надо было их дочь крестить. Вот я и поспешил обратно в Храм. И чёрт же меня дёрнул через этот лог проклятый путь срезать!
Отец Георгий в гневе так ударил кулаком по столу, что всё, что на нём стояло, подпрыгнуло и звякнуло. А вместе с ними подпрыгнул и Потап, звякнув где-то внутри себя. Его пирамидка на блюдце распалась на составляющие.
– И вот представь себе, иду я, а на душе так легко стало. Как представил я, как мучилась бедная Ефросинья в последние полгода своего бытия. Болела же бедняжка. Криком кричала. А тут всё. Отмучилась душа её. И мне от этой мысли так легко стало. Я, дурень старый, и запел на радостях. А там кусты есть. Так мне сам чёрт из этих кустов ответил. Как завоет своим голосом. А голос противный такой, и в голову отдаёт. У меня аж душа в пятки упала. Стою, смотрю на ветки. А они шевелиться перестали. «Кто здесь?!» – говорю. Грубо так говорю, чтобы напугать нечестивого. А этот чёрт проклятый, словно почуял мой страх. И повторяет за мною. «Кто здесь?!» – отвечает почти моим голосом. Куражится, бес проклятый. Я ногой топнул, а эта тварь адская так топнула в ответ, что с деревьев аж листья полетели. Как же я летел с того лога. Пятки сверкали. Благо, хоть не видел никто. Позор-то какой. Святой отец беса испугался.
– И вы тоже, – выдохнул Потап, опустив взгляд в блюдце.
– Я тогда еле дочурку Марины и Ивана покрестил. Все молитвы с перепугу из головы вылетели. Сама голова, как колокольня гудит. Многие тогда думали, что я так по Ефросиньи горюю. И по ней я горевал, но вот потуги мои от беса этого проклятого. Вот я тебя и прошу избавить землю нашу от нечисти этой. Чуть было меня к себе не забрал, как Петра нашего.
