Влас Дорошевич
Летний театр

* * *

Летний сезон умирает.

Мы знали почти покойного лично.

Почти покойный был лакейского происхождения.

В самом деле! Петербург удивительно эволюционировал.

Много лет тому назад – тогда Рауль де Гинсбург еще не был маркизом^[2]! – один знаменитый русский композитор посетил «Аркадию» ^[3].

Рауль, разумеется, моментально подбежал к великому человеку, наговорил ему с три короба о своем театре, о труппе.

– Да сам-то вы кто? – спросил знаменитый композитор.

– Moi?^[4]

Будущий маркиз принял величественную позу.

– Je suis un tragedien, maître!^[5] – отвечал он скромно. Гинсбург и не то еще мог сказать.

Но все-таки Рауль имел некоторое основание сказать, что он «tragedien».

Все-таки он, хоть строил рожи на сцене, изображая Наполеона, Виктора Гюго, Шарля Гуно, зулусского короля Цетевайо^[6].

А теперешнему петербургскому летнему антрепренеру пришлось бы ответить на вопрос: «Да вы-то сам кто такой?»

– Помилте, ваше сиясь! Ужели не изволите припомнить? Неоднократно вам и не в одном ресторанте услужал!

Наивный провинциал, попав в Петербург, я первым долгом пожелал веселиться и начал ездить по увеселительным садам. Наивность!

– Ну, а скажите, пожалуйста, антрепренер этого театра – он кто? Вероятно, бывший артист?